Принцесса и принц

21

Катарина решила съездить в город и купить подарки к Рождеству слугам, впрочем, Карлу ей тоже хотелось сделать сюрприз. Она села в свой старенький автомобиль и отправилась в путь. По дороге Катарина неотрывно думала о муже, о том, что он все больше отдаляется от Арнемлинга и от нее.

Приехав в город, Катарина припарковалась, заперла машину и отправилась по магазинам. Она брела вдоль витрин, уже раскаиваясь, что приехала сюда, — такой она чувствовала себя одинокой и покинутой.

И все же женщина заставила себя приободриться и зашла в дорогой универмаг, где купила для Карла бумажник из крокодиловой кожи и золотую зажигалку, с улыбкой подумав, что подарок будет весьма кстати: его зажигалка сломалась несколько дней назад.

Выйдя на улицу, Катарина увидела проезжающую мимо машину мужа и остановилась как вкопанная. Он был не один. Рядом с ним смеялась и что-то оживленно говорила молодая темноволосая красотка.

Катарину будто ударили обухом по голове. Этого не может быть, лихорадочно думала она. Карл никогда этого не сделает. Он не посмеет столь откровенно обманывать меня у всех на глазах. Ведь в этих местах всякий знает, что он женат на княжне фон Арнемлинг.

Она вспомнила о ребенке, которого носила, ребенке Карла, и решила бороться за мужа, не имея ни малейшего представления, каким образом будет это делать.

Измученная бледная Катарина вошла в маленькое кафе и, пытаясь собраться с мыслями, заказала чашку горячего шоколада. И вдруг чья-то тень легла на ее столик. Катарина подняла голову и увидела Карла и ту самую женщину, что сидела в машине.

— Катарина? — удивился Карл. — Почему ты не сказала, что собираешься в город? Я бы подвез тебя.

— Ты так уверен, что я захотела бы поехать с тобой? — Она презрительно усмехнулась. — Кроме того, я приняла решение внезапно. Мне надо купить подарки для прислуги. Так что не беспокойся, я уже собиралась уходить.

— Но ты позволишь нам с фрау Эммой Канке присесть за твой столик?

Катарина молча кивнула, окинула Эмму изучающим взглядом, и в ее зеленых глазах тотчас же вспыхнули злые огоньки.

— С вашим супругом мы знакомы уже очень давно. Благодаря ему я познакомилась с моим мужем.

— Да? Как интересно… — пробормотала Катарина. Если Эмма замужем, тогда, может быть, все не так страшно? И все же, вопреки собственной воле, она поднялась и сказала с ледяной улыбкой: — Мне очень жаль, Карл, но у меня еще много дел, кроме того, я готовлю тебе сюрприз, поэтому не хочу, чтобы ты присутствовал при покупке. До свидания.

И она с высоко поднятой головой вышла из кафе. Никто не должен заметить, как ей тяжело оставлять мужа наедине с другой женщиной, элегантной и привлекательной.

Наутро Катарина даже не успела порадоваться, что они вдвоем с Карлом могут спокойно позавтракать, как зазвонил телефон.

Муж поднял на нее вопросительный взгляд.

— Поговори ты, — сказала она, — звонят наверняка тебе.

Через некоторое время Карл вернулся и сел на место.

— Очень жаль, Катарина, но мне опять придется уехать. Впрочем, к раздаче подарков я вернусь.

Она с огорчением посмотрела на него и только сказала:

— Мне бы так хотелось, Карл, чтобы мы вместе нарядили елку. Но, наверное, уже ничего нельзя изменить. А подарки я подожду раздавать до твоего возвращения.

— Спасибо, Катарина.

Он взял ее руку, поднес к губам и сразу же вышел. Она с огорчением отметила, с какой поспешностью Карл оставил ее. Вот так однажды он уйдет и больше не вернется. Может быть, он остался бы, скажи она, что ждет ребенка? Но ей не нужно, чтобы Карл оставался в Арнемлинге только из чувства долга, а не потому, что хочет быть с ней рядом.

Катарина целый день наряжала елку. Во второй половине дня начался снегопад. Она то и дело подходила к окну и смотрела на подъездную аллею, не покажется ли машина Карла. Потом поднялась в его комнату и приготовила мужу костюм, чтобы он быстрее переоделся к раздаче подарков. В зале уже лежали пакеты и свертки, приготовленные для прислуги.

Катарина нервно ходила из угла в угол, и постепенно ее охватывали сомнения. Где он может так долго пропадать? И почему заставляет ее ждать — даже в рождественский вечер? Ведь прекрасно знает, как она готовилась к этому вечеру, как волновалась.

Катарина прислонилась горячим лбом к стеклу, на которое с другой стороны падали, кружась на ветру, снежинки.

— Если бы ты знал, как ты мне нужен, любимый, — шептала она. — Если ты не придешь, я погибну без тебя.

Торопливо, не ощущая вкуса, она выпила у себя в комнате послеобеденный кофе, и только спустя час услышала наконец шум его автомобиля. Взволнованно вскочив, Катарина подбежала к окну. Действительно, приехал Карл. Но как медленно он выходил из машины! Господи, да неужели он не понимает: впервые с тех пор как у них снова появилась прислуга, Катарина устраивает настоящую, традиционную рождественскую раздачу подарков.

Вот он подошел к порталу, но какой-то странной походкой. Открыл дверь, и она услышала в холле шаги мужа. Катарина ринулась ему навстречу. Как он бледен!

— Наконец-то! — воскликнула она. — А я уж боялась, что ты опоздаешь.

— Еще чуть-чуть, и я бы вообще не приехал.

Его голос прозвучал как-то глухо, но она не обратила на это внимания. Мысли Катарины были заняты только предстоящей раздачей подарков.

— Я уже приготовила твой костюм. Прими душ и переодевайся. И прошу тебя, быстрее. Я еле дождалась.

Он слабо улыбнулся и кивнул. Но наверху, в своей комнате, Карл устало опустился в кресло и некоторое время сидел, переводя дух и болезненно морщась. Минут через десять он встал и расстегнул куртку — нужно переодеться и без опоздания явиться на церемонию раздачи подарков, задуманную Катариной.

Давно уже так не светилось личико Катарины! Как она сияла! До чего приятно чувствовать себя хозяйкой!

Когда наконец подарки были розданы и слуги поблагодарили хозяев, Катарина с улыбкой повернулась к мужу:

— Идем займемся нашими подарками. — И она дружески хлопнула его по плечу.

Карл вздрогнул. Катарина обиженно отняла руку и снова задумалась: почему он так холоден с ней, почему ему неприятно даже ее прикосновение?

— Катарина, я… — начал Карл, но она не дала ему договорить.

Не нужны ей никакие объяснения, шитые белыми нитками. Зачем портить себе праздник?

— Ладно, ничего. Идем, я приготовила тебе подарок!

Он кивнул, но ей показалось, что муж чем-то недоволен. Возможно, тем, что она не дала ему высказаться.

— Закрой, пожалуйста, глаза. И не открывай, пока я тебе не скажу, — приказала Катарина и проверила, достаточно ли хорошо Карл зажмурился.

Катарина зажгла свечи и разрешила Карлу открыть глаза. Потом положила ему руку на плечо и тихо произнесла:

— С Рождеством тебя, Карл!

— Мое плечо, Катарина! — вскрикнул он.

Она испуганно отняла руку и непонимающе уставилась на него.

— Пожалуйста, ты не могла бы расстегнуть мне пиджак? — прошептал он.

Дрожащими пальцами она сняла пиджак и увидела темное пятно, расползающееся по рубашке.

— Что это?..

— Ничего страшного, кость не задета. — Он скрипнул зубами. — Но болит…

Катарина быстро взяла ножницы и разрезала рубашку. На загорелом мускулистом плече виднелась ужасная рана. Катарина сбегала в ванную, принесла горячей воды, полотенце и, намочив его, стала осторожно обрабатывать рану.

— Сейчас, сейчас, — приговаривала она, — потерпи немного. Но как это случилось, Карл? Похоже на порез.

— Это и есть порез. Маленькая авария. Осколком стекла мне порезало плечо. Только и всего.

— Зачем ты летаешь в такую пургу? Тебе не приходит в голову, что однажды ты можешь не вернуться?

— Ах, Катарина, о таких вещах лучше не думать, иначе ничему в жизни не будешь радоваться.

Она заметила: Карл настолько слаб, что ему трудно сидеть.

— Я сейчас, потерпи, — сказала она, накладывая повязку на плечо, — и потом ты сможешь лечь. Но сначала, Карл, я хотела бы тебе кое-что сказать. Можешь делать что угодно, только имей в виду: мне не хочется воспитывать ребенка без отца. Думаю, это вполне понятное желание.

Ну вот, подумала она, кажется, я ему все и сказала.

— Катарина… — простонал Карл. — А я и не знал. Это правда?

— Ты полагаешь, я могу шутить такими вещами?

— Катарина!.. — Он протянул руки, как будто хотел привлечь ее к себе, но плечи его бессильно опустились, и Карл без сознания рухнул на пол.

Катарина позвала слуг, и те перенесли пострадавшего в постель.

Катарина долго сидела у кровати Карла и смотрела на бледное, осунувшееся лицо. Потом медленно встала и прошлась по комнате мужа. Остановилась у письменного стола, за которым он работал вечерами. На столе стояло несколько фотографий в серебряных рамочках. Половину этих снимков она видела впервые. И на всех была она. Катарина и не знала, что у Карла на столе столько ее фотографий. Ведь не ставят же перед собой снимки людей, к которым равнодушны, и тем более тех, кого ненавидят.

Она снова села у кровати, сердце ее учащенно билось, мысли в голове путались. Так любит он меня или нет? Ни о чем другом она не в состоянии была думать. Надо спросить Карла об этом, когда он придет в себя, решила Катарина. Нужно наконец разобраться во всем. Хотя бы ради ребенка.

Но Катарина знала, стоит ей только заглянуть в его темные глаза, как вся ее решимость говорить на эту тему испарится. Их отношения уже так запутались, что одним разговором ничего не решить. Возможно, говорить об этом следовало гораздо раньше.

Вдруг Карл неожиданно открыл глаза и непонимающе уставился на Катарину.

— Я что, упал? — спросил он все еще слабым голосом.

— Упал, — кивнула она. Ей очень хотелось отвести прядь с его загорелого лба, но она не отважилась на этот жест. — Ты упал, и я очень испугалась за тебя. Слуги перенесли тебя в постель.

— И все это время ты просидела около меня? — улыбнулся он.

— Да, только я не знала: может быть, следовало вызвать доктора?

— Ерунда, само заживет. Катарина, мне привиделось, или ты и на самом деле это сказала? Повтори.

— Что сказала? — Она мягко улыбнулась.

— Что ждешь ребенка?

— Да, — радостно кивнула она. — Это правда. Но летчиком ребенку не бывать. Будь он хоть мальчик, хоть девочка.

Карл, смеясь, взял жену за руку.

— Нет, милая, больше никаких летчиков.

Катарина, довольная, кивнула и почувствовала себя рядом с Карлом так спокойно, что ей даже захотелось поплакать.

Карл еще несколько дней был очень слаб, и Катарина следила, чтобы он не переутомлялся. Всякий раз, когда Карл пытался взяться за хозяйственные дела, она решительно восставала:

— Тут обойдется без тебя. Я не хочу, чтобы ты снова слег. Пощади себя, еще успеешь наработаться.

Он смотрел на нее недоверчиво, а она невинно улыбалась. И Карл не знал в точности, то ли Катариной действительно движет забота о нем, то ли она не хочет, чтобы он управлял Арнемлингом. Карл предпочитал не задумываться об этом и потому молчал. Но его мысли сами пробивали себе путь в этом направлении, не спрашивая, угодно ему это или нет.

Так, поначалу того не замечая, Катарина и Карл снова начали отдаляться друг от друга. И в один прекрасный день обнаружили, что им больше не о чем разговаривать. Каждый полагал, что другой ненавидит его, и оба были несчастны.

Счастлив ты или не счастлив, во многом зависит от того, как ты сам об этом думаешь. Катарина вообразила, что не может быть счастлива с Карлом и будет лучше, да и порядочнее разойтись с ним, чем продолжать далее такие отношения. И в один прекрасный день она отправилась в город.

Дитер несказанно удивился, увидев, кто пожаловал в его адвокатскую контору, но и обрадовался визиту.

— Как дела, Катарина? — приветливо спросил он.

— Хорошо. Вот приехала в город, дай, думаю, загляну.

Дитер чувствовал: Катарине от него что-то нужно, но не мог представить что именно. Когда дружеский разговор иссяк, Катарина нервно сцепила руки и наконец произнесла:

— Дитер, я заглянула к вам не случайно. Дело в том, что я… я хочу развестись с Карлом.

— Вы?

— Говорите, Дитер, не бойтесь, — мрачно улыбнулась Катарина. — Я не сошла с ума, как вы, наверное, думаете. Поверьте, я долго размышляла, прежде чем приехать сюда.

— Я все-таки ничего не понимаю, — растерянно пробормотал Дитер.

— Мы с Карлом два чужих друг другу человека, которых судьба ненадолго свела. Мы явно ошиблись, когда думали, что будем счастливы вместе. Из этого ничего не получилось.

— Кто в этом виноват, Катарина? — серьезно спросил Дитер.

— Думаю, оба, — честно призналась она. — Мне не понравилось, что муж полностью изменил мой Арнемлинг, и я была резка с ним. На Рождество Карл пообещал мне больше не летать, говорил, что ребенок, который у нас родится, никогда не станет летчиком. Но ничего не изменилось, он по-прежнему летает. Уж лучше я буду воспитывать ребенка одна. То, что Карл вложил в Арнемлинг, я полностью верну. Я уже скопила три тысячи марок. Скажите, Дитер, вы возьметесь за бракоразводный процесс?

— Я должен поговорить с Карлом, Катарина. Большего пока обещать не могу. Ведь Карл мой единственный друг. Но, уверяю вас, постараюсь сделать все возможное.

— Спасибо!

Катарина встала и, трогательно улыбнувшись, покинула контору, оставив Дитера озадаченным и встревоженным.

Сделав несколько телефонных звонков, Дитер в конце концов разыскал Карла и попросил непременно зайти, пусть даже за полночь.

Когда Карл явился, Дитер встретил его с очень серьезным лицом.

— Ну, что стряслось? — спросил Карл, улыбаясь. — Чем ты так озабочен? Рухнул один из моих домов? Или внезапно упали акции и теперь невозможно их продать?

— Гораздо хуже!

— Гораздо хуже? — удивился Карл. — Но что может быть хуже?

— Сегодня у меня была Катарина… — начал Дитер, уже понимая, какой ужасный сюрприз она приготовила ни о чем не подозревающему супругу.

— Катарина? Что ей от тебя нужно? Насколько я знаю состояние наших дел, советы адвоката нам пока не требуются.

— Кажется, она другого мнения. Катарина хочет развестись с тобой, — отважился наконец произнести Дитер, не глядя на своего друга. А когда он поднял глаза, то увидел, как побледнел Карл.

— Развестись со мной? — эхом повторил он. — Катарина хочет развестись со мной?

— Да, она совершенно недвусмысленно заявила об этом. Сказала, что собирается вернуть деньги, которые ты вложил в Арнемлинг. Три тысячи марок у нее уже есть.

— Но это какое-то сумасшествие! Уму непостижимо! Как ей такое могло прийти в голову? Из-за чего? Ведь я предоставил ей полную свободу — делай что хочешь!

— Давай поговорим спокойно, Карл. Сядь. Еще не все потеряно. На мой взгляд, дело можно поправить, если постараться.

— Я не понимаю! — бормотал Карл, совершенно сбитый с толку. — Ничего не понимаю. Ведь я люблю ее и всегда считаюсь со всеми ее желаниями и даже прихотями.

— Все очень просто: ты слишком много вложил в Арнемлинг. Катарина ужасно боится потерять свое имение.

— Что за глупости! Да если бы не я, при всем старании и любви к замку она не смогла бы его сохранить!

Дитеру потребовалось немало времени, чтобы объяснить другу, чего, собственно, хочет Катарина и чего не хочет.

Карл, внимательно выслушав, наконец успокоился и согласился на все, что предложил ему Дитер.

— Спасибо тебе. Ты настоящий друг!

Катарина беспокойно ходила из угла в угол и лихорадочно раздумывала, правильно ли поступила, съездив к Дитеру и обо всем ему рассказав. Но время шло, Карл все не возвращался, и ее убежденность в правильности принятого решения окрепла. Карл совершенно не считается с ней! Ведь прекрасно знает, что она его ждет! Почему хотя бы не позвонит, если уж задерживается?

Однако, когда наступила ночь, а Карл так и не приехал, ее раздражение сменилось острым чувством тревоги. Но полночь миновала, телефон молчал, и женщиной вновь овладел гнев. Она легла в постель и попыталась внушить себе, что ей все равно, вернется Карл или нет. Наверняка он сейчас с этой элегантной Эммой, а я, беременная, скоро стану бесформенной и безобразной, и тогда Карл совсем отвернется от меня.

Потом Катарина услышала шум подъехавшей машины, и гора свалилась у нее с плеч. Распахнулась и снова закрылась входная дверь. На лестнице послышались такие родные, знакомые шаги, и тут Катарина наконец расслабилась, натянула до подбородка одеяло и, измученная тревогой и ожиданием, заснула.

Катарина не услышала, как два часа спустя Карл снова спустился вниз и уехал, уверенный, что Катарине необходимо преподать хороший урок.

Наутро Катарина была удивлена, оказавшись за завтраком в одиночестве. Такого еще не случалось, Карл всегда спускался к завтраку первым. И теперь ей не хватало его теплого приветствия, его мягкой улыбки, низкого чарующего голоса.

Она подождала полчаса, выкурила две сигареты, игнорируя укоризненные взгляды Магды, и наконец не выдержала. Погасив в пепельнице сигарету, Катарина откинула назад свои рыжие волосы и встала. Сейчас она поднимется к Карлу и выяснит, почему он не спускается завтракать. Она совсем забыла, что, не далее как вчера, твердо решила расстаться с мужем. Забыла и о разговоре с Дитером.

Поднявшись наверх и войдя в комнату Карла, она непонимающе уставилась на его нетронутую постель. Но ведь я слышала, как он приехал! И тут Катарина увидела письмо. Наверное, сообщает, когда вернется, сказала она себе, открывая конверт.

Пробежав глазами первые строчки, Катарина бессильно опустилась на кровать.

«Катарина!» — писал Карл. Не «дорогая», не «милая», а просто «Катарина». «Катарина, вчера вечером Дитер сообщил мне о твоем решении развестись со мной. Не могу описать, как я расстроился. Однако не буду жаловаться, а попытаюсь примириться с этим как со свершившимся фактом. Но хочу сказать тебе одно: больше всего меня опечалило то, что ты вышла замуж не за меня, а за Арнемлинг. Карл».

Неправда, думала Катарина, дрожа всем телом. Этого не может быть. И прекрасно знала, что так оно и есть. Во всем виновата она сама. Дитер сделал только то, что должен был сделать как адвокат, — сообщил Карлу, что жена хочет с ним развестись.

Дитер, вот кто сможет помочь! Надо сказать ему, что это было всего лишь минутное побуждение, временное помрачение ума. Пусть внушит Карлу, что тот должен принять во внимание ее теперешнее положение.

Катарина сбежала вниз по лестнице и сняла телефонную трубку.

— Дитер! — закричала она, дождавшись ответа на другом конце провода. — Дитер, вы должны мне помочь, слышите?

— С удовольствием, Катарина! — спокойно ответил адвокат. — Вы не хотите сказать мне, в чем дело? Что произошло?

— Он ушел, Дитер! Карл ушел от меня!

— Но это же хорошо, Катарина. Теперь вам нет необходимости вести судебную тяжбу. Судя по всему, он принял ваши условия, не так ли?

— Но я больше не хочу с ним разводиться, Дитер! Я передумала! Я люблю его, я хочу быть с ним! Передайте ему все это, хорошо?

— Да, но я думаю…

— Поймите же, я беру обратно все свои слова! Я погибну, если Карл не вернется!

— Хорошо. — Какое счастье, подумал Дитер, что она не видит моей улыбки. — Хорошо, Катарина, я все ему передам. Только вот не уверен, так ли просто будет уговорить Карла вернуться в Арнемлинг. У него репутация человека, которым нельзя играть.

— Я обещаю ему все, что он захочет, только пусть возвращается, — тихо сказала Катарина и положила трубку, боясь, что сейчас расплачется.