Приручи меня

Глава 10

Проснувшись, Люк перевернулся на бок и, поморщившись от боли в плече, вспомнил, где находится. Он лежит в постели Маделин, только ее нет рядом. Увидев, что на часах уже начало двенадцатого, он понял, что она, скорее всего, уехала в офис.

Перебравшись на край кровати, он протянул руку к своим джинсам, валявшимся на полу, и достал из кармана мобильный телефон.

— Ты уехала не попрощавшись, — упрекнул он ее, когда она ответила на звонок.

— Ты тоже.

— В следующий раз разбуди меня, — произнес он. — Потому что, когда меня вызовут на работу, я намерен тебя разбудить.

— Буду очень тебе признательна, — мягко сказала она.

— Я все еще у тебя дома. — Ему необходимо принять душ, но он решил, что сделает это в доджо. — Как мне отсюда выбраться, не столкнувшись с твоей грозной экономкой.

— Это невозможно, — ответила Мэдди. — Юн собирается тебя накормить. Перед уходом я видела, как она штудирует кулинарные книги, в которых говорится, какие блюда нужно готовить для раненых воинов.

— Неужели есть такие книги? — удивился он.

— Да, они старинные. Надеюсь, ты любишь овсянку.

— Ей не нужно беспокоиться, — сказал Люк. — Я могу поесть в кафе.

— Никакого беспокойства, уверяю тебя. — Немного помедлив, она добавила: — Мне нужно идти. Через десять минут у меня важная встреча. Надеюсь, ты выспался и теперь чувствуешь себя лучше.

— По дороге с работы можешь заглянуть в доджо, — произнес он нарочито небрежно, чтобы она не заметила, как он по ней скучает. — В паре кварталов к востоку отсюда есть одна свободная квартира, которую я хочу посмотреть. Она принадлежит мистеру Чину, владельцу кафе, что находится рядом с доджо.

— Ты собираешься арендовать квартиру до получения вида на жительство? — спросила Маделин. — Это смело. Я бы даже сказала безрассудно.

— Чин готов подождать до тех пор, пока я не улажу формальности. Я бы назвал это скорее дальновидностью. Я подумал, что поскольку твой бизнес связан с недвижимостью, ты разбираешься в ценах на аренду лучше меня.

— Ты прав, — согласилась она.

— Значит, ты поедешь со мной смотреть квартиру?

— Конечно. Сегодня я привезу тебе распечатку со стоимостью аренды квартир в разных районах Сингапура. Если хочешь, могу предложить несколько вариантов жилья от «Делакарт». Квартира, которую ты собираешься смотреть, обставлена?

— Нет.

— Похоже, тебе нравится создавать себе лишние трудности, — вздохнула она.

— В Сингапуре полно магазинов, — сказал он. — Я куплю себе кровать, стол и холодильник. Если я не получу вид на жительство, я подарю их Джейку. Что касается недвижимости «Делакарт», я благодарен тебе за предложение, но не могу его принять. Для меня это так же неприемлемо, как позволять тебе заезжать за мной на твоей машине. Ты отлично водишь, но я чувствую себя альфонсом.

— Как хочешь, — холодно ответила она.

— У тебя свои принципы, у меня свои. Давай ничего не будем друг другу навязывать.

— Хорошо, — произнесла она тоном, лишенным каких-либо эмоций. — Давай встретимся сегодня в семь и посмотрим квартиру, а потом ты угостишь меня ужином. Как ты на это смотришь?

— Прекрасно, — сказал он. — Ты уверена, что у меня нет никаких шансов выйти отсюда, избежав встречи с Юн?

— Нет, если, конечно, ты не умеешь летать, как Супермен. Так что смирись со своей участью, воин. Юн нравится готовить для людей, которые любят поесть. Я вчера наблюдала за тем, как ты ешь. Уверена, ты сможешь доставить ей удовольствие.

— Наслаждайся своей встречей, Делакарт. Развивай свой бизнес.

— Я рада, что ты подумал обо мне, когда проснулся, — призналась она после небольшой паузы. — Рада, что ты мне позвонил. Теперь у меня весь день будет отличное настроение.

После этого она положила трубку.

Две недели пролетели быстро. Маделин работала над новым проектом, а Люк обставлял свое новое жилище. Он купил холодильник и кровать, а стол и стулья одолжил в ресторане мистера Чина.

Люк неплохо столярничал, поэтому приобрел недорогой строительный материал и соорудил из него книжные полки и прикроватный столик. По все свое свободное время проводил в квартире Люка, помогая ему.

Он ничего не купил для кухни и тупо уставился на Маделин, когда она упомянула об этом. Он не собирается готовить. Кофемашины ему вполне достаточно.

Они каждый вечер ужинали в ресторане, после чего приезжали сюда и занимались любовью. Однако сегодня Маделин получила указание от Юн привести Люка к себе домой, потому что она наготовила много еды и будет жаль, если она пропадет.

Маделин почувствовала себя виноватой. Эти две недели она думала о работе, о Люке и совсем забыла о своей верной Юн, которая всегда была ей как бабушка.

— Сегодня я приглашаю тебя на ужин, — сказала она, позвонив ему во второй половине дня. — Мы поедем ко мне домой. Юн чувствует себя одинокой. Последние две недели я совсем не уделяла ей внимания. Будь с ней полюбезнее.

— По дороге я что-нибудь для нее куплю, — ответил Люк.

Когда вечером Юн открыла Люку дверь, он вручил ей коробку дорогих конфет и с улыбкой сказал:

— Это вам.

Из кухни доносились божественные ароматы. Маделин помогала Юн переносить еду из кухни в комнату отдыха. За десять минут стол был заставлен тарелками со всевозможными деликатесами. Каждое блюдо было настоящим шедевром кулинарного искусства. Должно быть, Юн готовила целый день.

— Надеюсь, ты голоден. — Губы Маделин дернулись.

— Надеюсь, ты шутишь, — ответил он. — Чтобы все это съесть, нам понадобятся еще люди.

Глаза Юн торжествующе заблестели.

Тогда Маделин позвонила в доджо и пригласила Джейка и По присоединиться к ним.

Мужчины по достоинству оценили кулинарные способности Юн. Она с удовольствием наблюдала за тем, как они жадно поглощают еду, и просияла, когда По вызвался мыть посуду. Он сделал это быстро и хорошо.

После этого вечера кое-что изменилось. Поняв, что Юн нравится проводить время в компании, Люк и Маделин стали ужинать у нее дома. Люк часто приводил с собой По, иногда еще и Джейка.

Однажды вернувшись с работы позже обычного, Маделин нашла честную компанию в саду на крыше. Юн обучала Люка, Джейка и По тай-чи. В тот день она поняла, что это лучшая семья, которая у нее когда-либо была.

Как-то в один из вечеров Маделин заметила, что Люк просматривает какие-то снимки. Она забралась с ногами на диван, на котором он сидел.

— Это Реми, — сказала она, глядя вместе с ним на одну из фотографий. — Мой брат. — Из-за употребления наркотиков его лицо осунулось, под глазами залегли тени.

На следующем снимке был пожилой мужчина, стоявший вместе с Реми на носу яхты.

— Уильям, — произнесла она, притянув колени к груди и обхватив их руками.

Люк редко задавал ей вопросы о ее жизни с Уильямом, но иногда недосказанность висела между ними в воздухе.

— Именно он помог мне вернуть Реми из Таиланда в Сингапур и положить в больницу. Он нас не знал, но не прошел мимо и помог нам.

На экране появилось следующее фото. На нем были они с Уильямом в бальных нарядах. Она выглядела совсем юной.

— Почему? — спросил Люк. Он часто задавал ей этот вопрос, но до сих пор не получил на него удовлетворительного ответа.

— Потому что он меня поддержал, — наконец сказала она. — Потому что иногда прошлое подобно черной бездне, но вдруг случается чудо и появляется человек, который протягивает тебе руку помощи и вытаскивает тебя из темноты. Разве можно это забыть? Реми был моим кошмаром, Уильям — моим спасителем.

Закрыв глаза, Люк запустил пальцы в волосы.

— Боже мой, Мэдди, — хрипло произнес он.

— Я знаю, что ты не понимаешь, почему я вышла за него замуж. — Ей было все равно, что люди думали о ее браке с Уильямом, но мнение Люка ей небезразлично. — Я сделала это не ради денег и не из благодарности. Я стала его женой, потому что он видел меня такую, какой я была. Голодную, отчаявшуюся, нуждавшуюся в помощи. Несмотря на все это, он любил меня. Меня никто никогда так не любил. Я мечтала почувствовать себя защищенной, нужной, любимой. — Дождавшись, когда Люк посмотрит на нее, она добавила: — Поэтому я и приняла его предложение.

Люк не ответил, и она продолжила:

— Я не жалею об этом. Я всегда буду уважать Уильяма. Моя признательность ему выражается в том, как я управляю «Делакарт». В том, как я помогаю другим. Надеюсь, ты можешь это понять.

— Я понимаю. — Он притянул ее к себе и провел тыльной стороной ладони по ее щеке. — Мне просто жаль, что никто не заботился о тебе и не любил тебя, когда ты была моложе. Если бы все было иначе, ты бы никогда не сделала тот выбор, который сделала.

— Пожалуйста, не смотри на меня как на жертву, Люк. — Она возмущенно уставилась на него. — Иначе мне придется тебя разочаровать. Тебе необходимо понять, что я вышла замуж за Уильяма по собственной воле. Я не жертва, никогда ею не была и не могу играть эту роль. Даже для тебя.

— Я тебя об этом и не прошу.

Ей хотелось ему верить. Хотелось думать, что он принимает ее такую, какая она есть. Что он видит ее искреннюю преданность памяти человека, который давал ей так много и так мало просил взамен.

— Я никогда не любила его, Люк. Я уже говорила тебе об этом раньше, и тебе это не понравилось. Вижу, что и сейчас не нравится, но ничего не могу с этим поделать.

Люк закрыл глаза, словно не желая видеть то, что причиняет ему боль.

— Я понимаю, почему ты так предана Уильяму, — пробормотал он.

— Я знаю.

— Я изо всех сил стараюсь тебя понять, Мэдди. Иногда это очень трудно.

— Это я тоже знаю.

Прошла еще одна неделя. За это время Люк и По сколотили отличную парту для мальчика, который проводил в новой квартире Люка каждый вечер. По так хорошо отшлифовал парту с помощью наждачной бумаги, что она стала гладкой, как полированный мрамор.

— Теперь тебе нужно выбрать краску или лак, — сказал Люк мальчику, улыбаясь Маделин, стоявшей в дверях с чашкой кофе в руках. Сегодня она не задержалась на работе, что в последнее время было редкостью.

— Можно я оставлю ее такого цвета? — спросил По.

— Конечно. Можешь делать что хочешь, — ответил Люк. — Но для того, чтобы защитить древесину, ее нужно покрыть каким-нибудь водоотталкивающим составом. Красить не обязательно. Мы можем использовать масла и воск. Кажется, я знаю, кто может нам подсказать рецепт.

— Юн, — угадал По. — Я к ней завтра зайду.

— После покрытия древесина будет выглядеть немного темнее, — заметила Маделин.

— Ничего страшного. — Отложив в сторону наждачную бумагу, По начал тереть крышку парты куском шелковой ткани. — Люк…. — неловко произнес он. — Я правда могу делать что хочу?

Перестав сматывать удлинитель, Люк внимательно посмотрел на мальчика.

— Думаешь, учитель будет против, если я откажусь становиться мастером боевых искусств?

— Я думал, тебе нравится изучать боевые искусства.

— Мне нравится, — серьезно ответил По. — Я собираюсь заниматься ими каждый день, но хочу получить другую профессию, когда вырасту.

— И кем же ты хочешь быть?

— Юристом.

К счастью, Люк не сказал, что для этого нужно много учиться, а По не дает им даже записать его в школу.

— Не думаю, что Джейк будет возражать, — ответил он вместо этого.

— Я буду защищать права человека, — заявил По.

В следующую секунду зазвонил мобильный телефон, лежавший на столе. Люк замер на месте. Маделин уставилась на него в ожидании. Он медлил. По спине Мэдди пробежала дрожь.

Наконец он осторожно посмотрел на нее.

— Телефон, — сказала она, зная, что будет дальше. Через несколько часов Люк уедет, и она снова останется одна.

«Нет, — подумал Люк, когда зазвонил его телефон. — Только не сейчас». Несколько недель, проведенных с Мэдди, так отличаются от его остальной жизни.

— Хочешь, я отвечу на звонок?

— Нет. — Взяв телефон, он подошел к окну и, уставившись на знакомый пейзаж, нажал на кнопку соединения. Получив необходимую информацию, он повернулся лицом к Мэдди и По, которые застыли на месте как вкопанные.

— Это касается работы, — пояснил он. Судя по выражению их лиц, они сами все поняли. — К западу от Гуама на глубине нашли подводную лодку времен Второй мировой войны. Ее нужно обследовать. — Он посмотрел на Маделин: — Им нужны дайверы.

Маделин закусила губу и отвернулась:

— Когда ты уезжаешь?

— Самолет вылетает через три часа.

— Ясно, — сказала она.

— Не уезжай, — пробормотал По. Его руки сжались в кулаки, глаза расширились. — Зачем тебе ехать? На этот раз тебе не нужно никого спасать. Все уже мертвы.

— По, — мягко произнесла Мэдди, прежде чем Люк успел ответить. — Не надо. — Она покачала головой.

Глаза мальчика наполнились слезами, затем он повернулся и выбежал из комнаты, а затем из квартиры. Люк очень надеялся, что он сразу вернется к Джейку.

Джейку, который, в отличие от него, может дать ему стабильность.

Вот почему человеку с такой работой, как у него, не следует позволять другим людям привязываться к нему.

Чтобы не думать о боли, которую он причинил По, Люк переключил свое внимание на Маделин. Ему следовало держаться подальше от них обоих.

— Ты тоже собираешься мне сказать, что я спятил?

Мэдди улыбнулась, но глаза ее остались печальными.

— Нет. — Немного помедлив, она добавила: — Я знаю, кто ты. Люк Беннетт. Ты воин до мозга костей и никогда не откажешься от выполнения своей миссии. Ты человек чести. Ты сказал мне, чего мне следует от тебя ожидать, а чего нет. С памятью у меня все в порядке. — Не в силах выдержать его взгляд, она отвернулась. — Ты знаешь, как долго будешь отсутствовать на этот раз.

— Нет, — признался он. — Может, неделю, может, две. Зависит от того, сколько торпед на борту. — Мэдди вздрогнула, и он тут же замолчал. Он и так уже дал ей слишком много информации. Подойдя к сумке с ноутбуком, он засунул руку в боковой карман и достал оттуда листок бумаги. — Я обещал оставить тебе телефонные номера, по которым можно звонить в случае крайней необходимости. — Взяв ручку, он поставил перед одним из номеров галочку, прежде чем протянуть ей листок.

Она посмотрела на номера, и ее рот дернулся.

— Спасибо.

— Я буду находиться на борту американского корабля. Вполне вероятно, что я смогу тебе звонить. Между погружениями у меня будет полно свободного времени.

— Еще раз спасибо. — Расправив плечи, она глубоко вдохнула и повернулась к нему лицом. Ее губы улыбались, но в глазах была грусть.

— Мэдди, мне в моей работе нужно сохранять трезвый ум, — пробормотал он.

— Я знаю. — Поставив чашку на стол, Мэдди прислонилась спиной к дверному косяку. Она знала, что если сейчас же не уйдет, то силы покинут ее и она последует примеру По и скажет какую-нибудь глупость. — Поезжай, — мягко произнесла она. — Береги себя. Не думай обо мне, а я не буду думать о тебе.

Люк приник к ее губам в поцелуе, который она будет помнить вечно. В этом поцелуе была нежность, страсть и обещание.

— Я вернусь, — прошептал он, и Маделин закрыла глаза, чтобы не расплакаться.

— Ты не можешь знать наверняка.

— Пессимистка.

— Нет, реалистка.

— Верь в меня, Мэдди. Пожалуйста.

— Я верю. — Открыв глаза, она выпрямила спину и направилась к двери. «Иди, — сказала она себе. — Ты с ним попрощалась, дала ему свое благословение. Не смей оглядываться».

Если бы она оглянулась, то начала бы умолять его остаться.

Маделин нашла Джейка в его кабинете. По там не было.

— Ты не видел По? — спросила она.

— Он только что вышел через заднюю дверь. Я решил, что он что-то забыл у Люка и пошел к нему. — Джейк проницательно посмотрел на нее. — Какие-то проблемы?

— Люка вызвали на работу, — пробормотала она.

— А-а. — Голубые глаза Джейка наполнились сочувствием. — Не хочешь научиться карате?

— Это мне поможет снять стресс, выпустить пар и довести себя до полного изнеможения? — спросила Мэдди.

— Конечно. Карате — это три в одном.

— Я подумаю. — Сейчас ее голова занята совсем другим. — Думаю, у меня есть одна небольшая проблема.

— Можешь не говорить, если не хочешь.

— Думаю, я влюбилась в твоего брата.

Это прозвучало так легко, что она сама удивилась. Любовь наконец пришла в мир Мэдди. Новое чувство оказалось всепоглощающим.

— Даже несмотря на то, что он легкомысленный идиот, гоняющийся за опасностью.

— Прошу тебя, не рассказывай мне все это. Я не заслуживаю быть твоим доверенным лицом, — смущенно пробормотал он.

— По очень расстроен, — язвительно произнесла она.

— Да? — Поднявшись, Джейк направился в заднюю часть доджо. Маделин последовала за ним.

— Он боится, что Люк погибнет.

Когда они оказались на кухне, Джейк достал с полки над раковиной бутылку скотча и поставил ее на стол вместе с двумя разными стаканами. Очевидно, Джейк уделяет так же мало внимания кухонной утвари, как и его брат.

Наполнив стаканы, он протянул один ей:

— Выпей.

Маделин сделала глоток янтарной жидкости, и она обожгла ей горло.

— Что, если он погибнет? Что должны чувствовать мы, люди, которых он оставил?

Она выпила еще скотча. Она точно знала, что они будут чувствовать. Что касается оплакивания дорогих ей людей, у нее большой опыт. Она потеряла мать, отца, брата, затем Уильяма. Похоже, она притягивает смерть.

— Благодарность. За то, что знали и любили его.

— А я-то надеялась на твое сочувствие. Похоже, зря.

— Я тебе сочувствую, Маделин. Правда, — пробурчал Джейк. — Но в то же время я горжусь своим братом и работой, которую он делает. Хочешь, я расскажу тебе, за что он получил свой последний викторианский крест? Пятилетняя камбоджийская девочка и ее старший брат, собиравшие металлолом, забрели на минное поле. Люк и его команда работали на другом минном поле неподалеку, когда раздался взрыв. Брат девочки погиб на месте. Девочка села на землю и стала ждать, когда кто-нибудь придет и спасет ее.

Маделин замерла на месте, словно сама оказалась рядом с той девочкой.

— Ты бы предпочла, чтобы Люк не стал ей помогать? Чтобы он сказал, что не пойдет за ней, так как дома его ждут люди, которые его любят, и он не может рисковать своей жизнью?

— Нет. — Маделин сделала еще глоток скотча. — Я рада, что он пошел туда и спас ее.

— Эту работу, против которой ты так возражаешь, Люк делает не ради удовольствия и наград. — Голубые глаза Джейка неистово засверкали. — Это его призвание, отражение его внутренней сущности, так что если ты не можешь уважать его выбор и любить его еще больше за его самоотверженность, тебе лучше уйти из его жизни.

Его слова прозвучали жестоко, но ей было нечего возразить.

— Ты собираешься причинить боль моему брату, Мэдди? — спросил Джейк. — Или ты любишь его достаточно сильно, чтобы остаться с ним?

Маделин сжала руки в кулаки, ища в себе смелость, так необходимую для возлюбленной воина.

— Чем обычно занимаются люди, которые ждут возвращения воинов? — спросила она.

Взгляд Джейка задержался на ее почти пустом стакане.

— Помимо этого, — добавила она, издав смешок.

Пятнадцать минут спустя женщина и мальчик вошли в зал для восточных единоборств вместе со своим учителем и начали медленно повторять его движения.