Притворись моей, девочка!

Глава 31

Артём

Бл**, Тим... Что происходит?

Какого чёрта ты там разлёгся?!

— Вставай! — рявкаю я в экран телевизора.

Рефери ведёт отсчёт, но он не в пользу моего брата, который всё же пытается подняться.

Чувствую присутствие Даши рядом. Она подходит ближе и сжимает моё плечо.

— Ты ему нужен, — доносится до меня её тихий голос.

Не отвечаю. Не могу. Ком встаёт в горле. Мешает дышать.

Впиваюсь взглядом в брата. Он встаёт. Очень медленно. С трудом успевая до критической точки отсчёта. Звучит гонг. Тимур уходит в свой угол и падает на табурет. Палыч нервно жестикулирует. Видимо, пытается заставить Тимура собраться.

Я тоже требую этого!.. Соберись, брат! Не делай этого из-за меня!

— Он... Он, видимо, заметил, что ты ушёл, — запинаясь, говорит Даша.

Мотаю головой. Дело не в этом... Ведь Тимур не может нуждаться во мне. А если и нуждается, то не до такой же степени! Сейчас он, определённо, решил переключить отцовский гнев на себя.

Дурак чёртов!

Соберись и просто сделай это! Прямо сейчас! Порви своего соперника!

Достав из кармана телефон, судорожно набираю Лерку. Она принимает вызов, но ничего не говорит. Так же, как и я, не может произнести ни слова.

Сглотнув ком, напряжённо и настойчиво произношу:

— Подойди к рингу! Скажи, чтобы он этого не делал! Скажи, что я так сказал! Он поймёт!

В трубке слышен гул трибун. А потом — голос Лерки:

— Сделаю.

Связь обрывается. Мне хочется запульнуть телефон в стену. Просто, чтобы выпустить пар. Но я не хочу выглядеть психом в глазах Даши. Её присутствие отрезвляет меня.

Звучит гонг. Объявляют последний раунд. Тимур встаёт и сразу идёт в центр ринга.

Я не знаю, где сейчас сестра. Не знаю, успела ли она до него докричаться. Не знаю, чем вообще закончится это всё...

— Тём, что происходит? — голос у Даши испуганный.

Поворачиваюсь к ней и пытаюсь объяснить:

— Тимур всегда встаёт на мою защиту перед отцом. Даже когда его не просят... И когда это не его дело... Он всегда готов взять на себя мою вину, понимаешь?

Наверное, уже через пять минут я пожалею об этом разговоре, но сейчас говорю и не могу остановиться.

Даша безмолвно кивает.

— И прямо сейчас он тоже это делает! — гневно тычу в телек пальцем. — Типа спасает меня... Бл**!

Мне хочется материться, но я прикусываю язык, вновь вперив взгляд в экран.

Бой идёт полным ходом... Оба едва держатся на ногах, потратив все силы за одиннадцать раундов. В какой-то момент Тимуру удаётся нанести мощный удар сопернику, и тот всё-таки падает... Правда, почти сразу поднимается, и тут же звучит финальный гонг.

Всё! Это фиаско... Теперь что-то исправить могут только очки.

Пока судьи суетятся и совещаются, я мечусь по комнате, не в силах оставаться на месте. Чувствую взволнованный Дашин взгляд на себе и замираю. Поворачиваюсь к ней лицом.

— Он хочет проиграть, чтобы защитить тебя? — спрашивает она ошеломлённо. — От отца? Потому что его гнев не распространяется на Тимура?

Я киваю, но тут же отрицательно качаю головой:

— Не в этот раз. В этот раз отец сотрёт его в порошок.

— Из-за бокса? — уточняет она. В её голосе презрение, которое, конечно, адресовано моему отцу.

Я её поправляю:

— Из-за его больших планов на дальнейшую карьеру Тимура. Из-за собственного самолюбия. Но можно сказать, что из-за грёбаного бокса, да!

— Это же ужасно!.. — восклицает она, нахмурив брови. — Ваш отец... он...

— Не надо, — останавливаю её. — Он просто наш отец. И да, он нихрена не идеален. Но другого у нас нет.

Нет... Конечно, я его не защищаю. Просто не хочу, чтобы у моей воинственной Дарьи возникли мысли как-то побороться с ним. Тимур будет первым, кто жёстко утихомирит её пыл. Мой брат любит нашего отца намного больше, чем я. Однако Тимур всегда выберет меня, потому что я его близнец. У нас внутренняя связь, и всё такое...

Мда... А вот я хреновый брат, потому что бросил его сегодня.

Даша устало опускается на диван. Обхватив себя руками, смотрит в экран телевизора. Я сажусь рядом с девушкой, обнимаю за плечи. Она сразу прижимается головой к моей груди.

Всё тело напряжено, мышцы натянуты... Бой уже закончился! Ничего невозможно изменить... Пытаюсь себе внушить это и расслабиться.

Очень быстро озвучивают результаты. Тимур проигрывает всего на пару очков, но всё-таки проигрывает.

Я зажмуриваюсь, тяжело вздыхаю. Не желаю смотреть, как ликует команда противника. Тянусь за пультом и совсем вырубаю телек. На несколько минут... или, быть может, часов — потому что совершенно непонятно, сколько мы так сидим... в комнате воцаряется такая тишина, что слышно, как бешено стучит моё сердце.

— Мне хочется что-нибудь сказать... — наконец подаёт голос Даша. — Я просто обязана что-то сказать! Но я не знаю, что.

Целую её в макушку, и Даша сразу поднимает голову, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Скажи снова, что меня любишь, — произношу шёпотом.

Сначала она опускает взгляд. Её ресницы трепещут. А потом вновь его поднимает и тоже шепчет:

— Я влюбилась в тебя, Тём.

Эти слова меня буквально наизнанку выворачивают. Ничего чище и искреннее я в жизни не слышал. Прижимаю Дашу к себе ещё теснее. Она вновь устраивает голову на моей груди.

— А я влюблён в тебя ещё с прошлого года. Не знаю, в какой именно момент это произошло...

Начинаю крутить в голове воспоминания и размышлять вслух. Ведь это намного лучше, чем думать сейчас о брате и о том, что будет дальше.

— Понял, что глаз с тебя не свожу, буквально перед летними каникулами. На физре. Мы играли в футбол. Ты пнула неудачно мячик и упала. Думал, сейчас заревёшь... Но нет! Помню, как ты отряхнула одежду и, вздёрнув подбородок, продолжила игру. Я был уверен, что тебе ужасно больно, потому что ты нехило ударилась лодыжкой. Меня поразило тогда, что ты даже не пикнула... А потом я пропустил гол, просто пялясь на тебя.

— Я помню это падение, — отвечает Даша, вновь на секунду приподняв голову, чтобы заглянуть мне в глаза. — Боль была, и правда, адская. Но я как-то с детства не привыкла ныть, потому что часто играла с мальчишками в разные подвижные игры. Не стали бы они брать к себе плаксу.

Странно, но я даже немного ревную. Какие-то неизвестные пацаны имели возможность бегать и играть с ней!

— Тём, почему мы тут сидим? — неожиданно задаёт она вопрос, немного отстраняясь. — Может, нам в спорткомплекс надо поехать?

— Нет, не нужно. Мы просто ждём, — стараюсь не вкладывать в свои слова эмоции. — Отец отменит праздничный ужин. Так что скоро вся моя семья вернётся в отель.

— Будет скандал? — её голос садится.

— Скорее всего, да. Но это не твоя битва. Ты останешься здесь, в своём номере.

Ей нельзя вмешиваться. У отца не должно быть повода отчислить Дашу.

— Но Тёма!..

Она пытается возразить, но все её слова остаются невысказанными. Потому что я отчётливо слышу характерный «дзинь», говорящий о том, что прибыл лифт. А потом — голос отца.

Резко вскочив с дивана, иду к двери и выскакиваю в коридор. Вижу, как Лерка шмыгает в наш люкс, низко опустив голову. Отец направляется ко мне, а Тимур идёт за ним. Брат выглядит вполне бодро.

— Ты знаешь, что твой брат-идиот только что продул?! — выплёвывает отец, глядя на меня яростным взглядом.

Похоже, его совсем не интересует, почему я уехал и почему здесь.

Собираюсь ответить, что всё видел, и что всё это не так уж и смертельно, чтобы перетянуть часть его гнева на себя. Но брат подходит ко мне и буквально отпихивает, вставая перед отцом. Усмехнувшись, разводит руками и говорит ему:

— Да ладно тебе, пап! В следующий раз будет лучше!

— В следующий раз? — переспрашивает тот, сверкнув диким взглядом на Тимура. — Не будет следующего раза! Я прямо сейчас сверну тебе шею.

Он, конечно, утрирует... Ведь он не всерьёз, верно?

— Сверни! — хорохорится Тимур, щедро подливая этим масло в огонь.

— Сын, не надо играть с моим терпением! — рычит отец, притянув Тимура за грудки вплотную к себе.

Я хватаю его за руку.

— Пап...

Чёрт! Не надо делать глупостей!

Краем глаза замечаю, что дверь в номер Даши не закрыта. Девушка стоит в дверях в нескольких шагах от меня и смотрит на нас круглыми от ужаса глазами. Кажется, сейчас этот дурдом превратится в вакханалию...

Или...

Очередной «дзынь» оповещает о том, что приехал лифт. Проносится мысль, что на этом этаже только три номера, и все заняты. Нами.

Двери лифта разъезжаются, из кабины выходит женщина. В ней я узнаю Дашину маму...