Я не злопамятная, нет. Но память у меня хорошо. А еще издевательств над собой я точно спускать не собираюсь. Приворожен он, как же! Охотно верю, если не считать одного маленького нюанса, касающегося драконов.
— Госпожа Алетея, все в порядке? — озабоченно уставились на меня мои ведьмочки, когда я залетела на пару. Обычно такие вопросы преподавателям не задают, однако в данной ситуации, видимо, у меня был слишком говорящий вид. Я сделала глубокий вздох, пытаясь успокоиться, и улыбнулась:
— В полном. Сегодня, девочки, мы с вами будем готовить трансформирующие зелья, меняющие внешность. Сложность будет в том, что внешность будет меняться лишь частично. Например, ослиные уши или прочие прелести. Готовы?
Ведьмочки восторженно зашумели и принялись за работу. Я же, в свою очередь, от них не отставала. В данный момент я пользовалась своим служебным положением и готовила сюрприз для господина ревизора. Заслуженный сюрприз.
После пар перед обедом он уже достаточно привычно заглянул ко мне и пригласил в столовую. Но я покачала головой:
— Прости, не могу. Работы очень много. Но, если хочешь, могу угостить тебя чаем, — мило улыбнулась я. При этом старалась вести себя как ни в чем не бывало. Чтобы голос не дрогнул. Еще не хватало, чтобы он что-нибудь заподозрил.
— Не откажусь, — улыбнулся господин Салес. Сейчас я уже даже мысленно не могла называть его Брендоном. Внутри все клокотало от ярости и обиды. Однако пока что я еще могла сдерживаться. Наверное, каким-то чудом, не иначе. Я спокойно и методично подготовила все необходимое для чаепития, поставила перед ним тарелку с печеньем, сама присела напротив. И спокойно сделала первый глоток, ожидая, когда он сделает то же самое.
И граф Элистор не заставил себя ждать. Один глоток, второй, третий. Зелье подействовало практически мгновенно, и вот уже на голове этого симпатичного мужчины пошли преображения. Во-первых, в пышной шевелюре начале прорастать огромные ослиные уши и рога, а вместо носа появился пятачок. Я не сдержалась и хихикнула. Вот так куда лучше. Так гораздо легче.
— Алатея? — переспросил этот лживый мужчина и попытался дотронуться до отростков на своей голове. И тут же ойкнул от боли — руки тоже преобразовались, вместо ногтей появились самые настоящие когти.
Надо отдать господину ревизору должное — он сразу понял, что с ним происходит. И не стал орать, топать ногами и возмущаться. Просто посмотрел на меня укоряющее и спросил:
— Ну и зачем ты это сделала?
Если он рассчитывал таким образом пробудить мою совесть, то зря. Это совершенно не нужное чувство было похоронено под возмущением и обидой. Нельзя так с ведьмами!
— А что теряться? — хладнокровно и как-то безразлично поинтересовалась я. — Если у меня есть такой подходящий объект для экспериментов, грех его зельем не напоить.
Что ж, глупым Салес не был. В глазах тут же промелькнуло понимание, и это недоживотное попыталось ко мне подойти и приобнять:
— Алатея, послушай…
Бамс! Чайник из заговоренной глины благополучно врезался в наглую полузвериную морду.
— Не собираюсь ничего слушать, господин Салес. Думаю, вы мне все сказали. Надеюсь, вы избавите меня от своего общества во всем, что не касается проверки. А по поводу проверки… Я постараюсь договориться с госпожой Амандой, чтобы вам выделили другого сопровождающего. Впрочем, вы можете настаивать, чтобы меня уволили. Ничего не имею против.
— Элли… — никак не унимался ревизор. Второй раз ударить чайником не дал. Перехватил его и отбросил, еще и меня схватил за руки и попытался притянуть к себе. Не тут-то было. Разозленная ведьма тут же припечатала его проклятьем, увернулась и бросилась к дверям.
— Можешь пока тут посидеть, господин Салес, и подумать о своем поведении. Через два часа ваша внутренняя сущность вновь спрячется. Впрочем, как и всегда. Ведь именно за это время прекращается действие любого выпитого вами зелья, не правда ли, господин дракон?
Ответа я дожидаться не стала. Выбежала из аудитории, громко хлопнув дверью, еще и торопливо запечатала ее магией. Пусть посидит. А я… Я пока разберусь, как мне быть и что со всем этим делать.
И я направилась к выходу, старательно не обращая внимания на раздававшиеся из-за закрытой двери вопли.