Призрачная жена

5

Наконец я увидела Монеборг — огромный дом, нет, старинный замок, два крыла которого разделялись внутренним двориком. С обеих сторон сооружения высились высокие башни с круглыми окнами, из которых, должно быть, открывался сказочный вид на окрестности. Через ров, воду в котором усеивали белые лилии, вел мост, с каменными изваяниями львов вместо парапета. За домом поблескивала серебристая поверхность озера, окруженного камышом. На деревьях хрипло каркали вороны.

Казалось, прошла вечность с тех пор, как я мечтала, что меня привезут в небольшой уютный домик на ферме. Только сейчас я начала догадываться, что это величественное сооружение — единственное подходящее место для Отто, придающего родовому гнезду такое большое значение. Как я не догадалась об этом раньше? Меня словно загипнотизировали. И сейчас мне было достаточно увидеть пронзительный взгляд его светлых глаз, чтобы понять, почему я так подчинялась ему все это время. Может быть, "роллс-ройс" с шофером и родовой замок, оказали на меня определенное влияние, но Отто стал видеться мне еще более значительным, чем раньше. Рядом с ним я чувствовала себя маленькой и заурядной. Это был хозяин поместья, который имел право на некоторую эксцентричность поведения. Но благоговейного страха перед ним я не испытывала и собиралась поговорить с ним откровенно, когда мы останемся одни.

Пожилой мужчина, которого муж называл Якобом, впустил нас в дом. Мы вошли в холл с черно-белым каменным полом и великолепным потолком. Якоб что-то ответил на вопрос, заданный Отто, и я услышала имя: фру Доротея.

— Моя мать и гостиной, — пояснил мне Отто.

— Фру Доротея?

— Она предпочитает, чтобы ее называли именно так. Я уже говорил, что мы не пользуемся титулами.

Я оглянулась на Эрика, но он задержался, разговаривая с шофером.

— Помни, о чем мы договорились, — прошептал Отто.

Зачем все это нужно? — подумала я. Неужели, если мать не одобрит его выбор, он тайно разведется со мной?

Гостиная была слишком великолепной на мой вкус. Неужели в той половине замка, где разместился приют, такие же огромные комнаты с расписными потолками, тяжелой, богато украшенной мебелью и гобеленами?

Через высокие окна в гостиную проникало солнце, освещавшее желтую кушетку, на которой сидела седовласая женщина. При нашем появлении она отложила книгу и поднялась нам навстречу. Она оказалась достаточно высокой, подтянутой и абсолютно спокойной. По-видимому, женщина ожидала нас, но на ее тонком лице не отразились ни волнение, ни удивление, ни радость. Снежная королева, подумала я, с холодными голубыми глазами. Отто шагнул к ней, поцеловал в щеку и сказал что-то на датском языке.

Затем он с доброй улыбкой повернулся ко мне. В этот момент я еще больше любила его за теплоту, которая так отличалась от ледяной холодности его матери.

— Мама, это моя приятельница, Луиза Эмберли. Она англичанка, поэтому у нас будет возможность усовершенствовать наш английский.

Фру Доротея протянула мне узкую холодную руку.

— Как поживаете, мисс Эмберли? Мисс, я правильно говорю?

В ответ я смогла только наклонить голову. Отто сжал мою руку.

— Вы погостите у нас?

— Конечно. Луиза собирается познакомиться с Данией. Она пишет для одной из лондонских газет. Возможно, нам удастся убедить ее написать что-либо лестное для нас. Ее очень заинтересовал наш приют для престарелых дам.

Фру Доротея, с ее явным аристократизмом, была из тех женщин, которые умеют превратить некрасивую внешность в достоинство. Ее наверняка интересовало, какое отношение я имею к Отто, но она и не подумала спросить об этом. По крайней мере не сделала этого напрямик.

— Я распоряжусь приготовить вам комнату. Твоя, Отто, всегда готова, как тебе известно. Прошло много времени, прежде чем ты удостоил нас своим визитом.

— Ты упрекаешь меня в этом? — пробормотал Отто. На что его мать сочувственно возразила:

— Конечно нет, мой дорогой. Мне известно, какие неприятные ассоциации вызывает у тебя это место. Возможно, он говорил вам, мисс Эмберли, что потерял жену.

Я вспомнила веселый смех Отто на Мальорке, его заявление об избавлении от несчастливого брака. Что значили ее слова? Нездоровое желание заставить сына постоянно скорбеть об умершей жене?

Отто быстро сменил тему разговора, поинтересовавшись где дети.

— О, Нильс получил новую машину и обкатывает ее.

— Новую машину? Это твоих рук дело?

Фру Доротею нисколько не обеспокоил сердитый вид Отто. Я начинала думать, что она достойный противник своего сына.

— У него был день рождения. Хотя ты забыл о нем, но я-то помнила.

— Мама! Мальчишка и так слишком избалован!

— Он должен получать что-то взамен пренебрежения отца, — спокойно заявила фру Доротея. — Но мы надоедаем мисс Эмберли нашими проблемами. Какую комнату ты предпочитаешь, чтобы мы отвели ей? Ту, что обычно?

Это прозвучало как явный вызов. Неужели существовала комната, куда Отто приводил женщин, когда его жена лежала при смерти? Но, с другой стороны, Кристина умирала несколько лет, а он — здоровый мужчина.

Не знаю, была моя догадка правильной или нет, но я не собиралась больше оставаться здесь и терпеть оскорбительно-снисходительное отношение этой неприятной женщины. Я резко развернулась. Отто схватил меня за руку.

— Луиза!

Я пришла в ярость. С меня было достаточно.

— Оставь меня, Отто. Я не хочу оставаться здесь. Я немедленно возвращаюсь в Копенгаген и буду там до тех пор, пока ты не скажешь своей матери правду.

— Правду? — холодно переспросила фру Доротея.

Отто превратился в растерянного мальчика, запуганного этой исключительно умной и властной женщиной. Но к тому времени я уже хорошо узнала его. Его смущение не выглядело искренним. И когда он улыбнулся сначала мне, а потом матери, глаза его оставались холодными.

— Мне следовало сразу все тебе объяснить, мама. Я ожидала, что он скажет "это моя жена", но вместо этого он повторил то, что уже сказал Эрику: — Луиза — моя невеста.

— Вот как! — после длинной паузы произнесла фру Доротея, и на ее лице промелькнуло такое выражение, будто она услышала: "Луиза — мой палач. Что она имела против его нового брака?

Теперь я начала понимать, почему Отто не хотел, чтобы его мать была поставлена перед фактом нашей женитьбы. Ей надо было дать время привыкнуть к этой мысли. Если я собиралась жить здесь в покое и счастье, нам с ней следовало прийти к своего рода соглашению. С чувством, похожим на панику, я осмотрелась. Внезапно мне показалось, что я попала в средневековье. В моем воображении возникли ключи, гремящие в замках, подземные казематы, орудия пыток. Чего стоили одни только батальные сцены, украшающие стены в гостиной! Как далеко было отсюда до веселого Копенгагена и даже до тихого Драгора со стадом гусей.

— Тогда я должна еще раз поприветствовать вас, мисс Эмберли. — Фру Доротея даже не пыталась казаться более приветливой, чем раньше. — Это большой сюрприз. Думаю, вам известно, что прошло только шесть месяцев с тех пор, как умерла жена Отто. Надеюсь, вы не планируете пожениться слишком скоро.

Я почувствовала себя совершенно сбитой с толку и чуть не сказала, что мы нисколько не торопимся, но постаралась взять себя в руки, вспомнив о ребенке, которого носила под сердцем. Неужели я буду вести себя перед этой женщиной так же беспомощно, как кролик перед удавом? Я не могла себе этого позволить, поэтому быстро сказала, опередив Отто:

— Именно это мы и планируем. Не так ли, дорогой? Мы хотим, чтобы церемония была очень скромной и состоялась через несколько дней.

— В церкви Монеборга, мама, — добавил Отто, снова сжав мою руку.

Я почувствовала, что фру Доротея как будто стала выше ростом. Она надменно посмотрела на меня сверкающим ледяным взглядом и произнесла:

— Там, где похоронена Кристина?

Это было сказано таким оскорбительным тоном, как будто я на своих высоких каблуках решила встать прямо на могилу бедной женщины, даже на ее тело, чтобы заполучить Отто.

— Но, мама, какое это имеет значение? Жизнь продолжается. Тебе прекрасно известно, что со времени рождения Дины у меня фактически не было жены. Пусть люди говорят что хотят. Неужели тебя это заботит?

— Нет, но меня заботит счастье моих внуков.

— Неужели ты искренне считаешь, что Луиза похожа на злую мачеху? — Он прикоснулся губами к моей шее. — Она красивая, милая, веселая, и Монеборг перестанет быть проклятым замком, когда она станет жить здесь. Ты должна смириться с этим, мама. И я прошу тебя не настраивать против Нильса и Дину.

Фру Доротея развернулась так же резко, как я несколько минут назад. Но она всего лишь подошла к камину и позвонила в колокольчик, стоящий на полке. Пришедшей на звонок пожилой женщине в белом фартуке, Бригитте, как объяснила мне фру Доротея, она отдала распоряжение подготовить мою комнату и предложила показать мне дорогу туда, если я не возражаю.

Какой я стала трусихой! Оторваться от Отто было невыносимо, но я послушно последовала за его матерью по широким деревянным ступеням, затем по длинному коридору в комнату, которая оказалась неожиданно совершенно очаровательной. Фру Доротея отдернула шторы и показала мне открывающийся на озеро вид. Под окном цвели розы и бил прелестный маленький фонтан.

— Это наш сад, — сказала фру Доротея. — Дамы, живущие в приюте, пользуются другим, отделенным стеной. Вы не услышите и не увидите их. Мы поделились с ними половиной нашего дома, но не нашей частной жизнью.

Кто поделился с ними домом? Отто? И тебе это не нравится, старая аристократка?

— Я оставлю вас. Уверена, вам хочется отдохнуть с дороги.

Это походило скорее на приказ. По-видимому, она собиралась сделать все, чтобы отговорить сына жениться на мне. Но она не подозревала, что это уже невозможно.

Я вздернула подбородок. Мне уже стало лучше.

— Когда я смогу познакомиться с детьми Отто?

— Они уже довольно взрослые. Нильсу — двадцать один, а Дине — семнадцать. Вы встретитесь с ними за обедом. — Лицо ее вдруг изменилось. Она смотрела куда-то мимо меня, через окно в сад. — Разве здесь и Эрик?

— Да, он приехал вместе с нами.

— Вы хотите сказать, что он тоже участвует в этой интриге?

— Интриге? Не понимаю вас. — Мы попытались помериться взглядами, но, к сожалению, мои глаза опустились первыми. — Нет, Эрик ничего не знал. Мы случайно встретились с ним на пароме. Но почему он должен быть против?

Фру Доротея посмотрела на меня, потом сказала:

— Поговорим об этом позже. — И вышла из комнаты.

Я выглянула в окно и увидела Эрика, разговаривающего внизу с девушкой, по-видимому, с Диной. У нее были совсем светлые волосы, спускающиеся до талии. В белом платье она выглядела как дочь Снежной королевы.

Снежная королева, дочь Снежной королевы — почему у меня в голове все время вертятся сказочные образы?

Но Эрик, по крайней мере, выглядел обычным смертным с его темными волосами и худощавой фигурой. Конечно, Отто немного полноват, но ведь он на десять лет старше брата. Интересно, почему Эрик не женат? Он должен считаться весьма привлекательным женихом. Меня радовало, что он не выказывает по отношению к нам с Отто такой враждебности, как его мать. И вдруг подумала, что если у меня возникнет потребность обратиться за поддержкой к кому-нибудь, то этим человеком мог стать Эрик. Когда-нибудь, но не сейчас. Я должна победить графиню Доротею. Хотя никто не подозревал об этом — я сама стала графиней. Ситуация складывалась весьма занимательная.

Однако в настоящий момент я слишком устала. Опустившись на кровать, застеленную Бригиттой, я мгновенно заснула.

Разбудили меня отдаленные звуки, напоминающие хихиканье. Если это смеется мать Отто, подумала я в полусне, она, должно быть, сумасшедшая.

До меня снова донеслись звуки, сухие, напоминающие карканье ворон, характерные для пожилых людей, и я поняла, что они идут из-за стены, делящей сад на две половины.

Отто заставил меня снять обручальное кольцо, и, хотя в душе меня возмутило это, я не стала противиться. Сейчас, слыша этот жутковатый смех, я почувствовала себя брошенной и никому не нужной. Дом был погружен в молчание. Никто даже не сказал мне, в котором часу здесь обедают. Может быть, все собрались в гостиной и говорят обо мне?

Найти дорогу вниз оказалось нетрудно. Неожиданно я очутилась в крытой черепицей галерее, ведущей в некое подобие оранжереи или солярия с высокими стеклянными дверями, выходящими в сад.

Как чудесно очутиться на свежем воздухе, прогретом теплыми лучами вечернего солнца. Я бродила по саду, вдыхая аромат роз, слушая журчание воды в маленьком фонтанчике и совершенно не думая о том, наблюдают ли за мной из окон. Я пыталась убедить себя, что являюсь хозяйкой замка, но вместо этого вздыхала по уютному домику на ферме, о котором мечтала. Эрик упомянул, что на озере живут лебеди, но я бы предпочла ходящих вразвалочку гусей и уток. Мое сердце заныло. Девушка-птичница стала принцессой, но не почувствовала себя от этого счастливой.

Из-за стены до меня донеслись голоса. Вероятно, это старушки. Интересно, о чем они говорят? Просочилась ли к ним новость о том, что герр Винтер, который так недавно овдовел, вернулся домой с невестой? Мне стало жаль, что я не могла понять их разговора, который, разумеется, велся на датском языке.

Я продолжила прогулку. Прелестные вьющиеся белые розы, напоминающие хлопья снега, поднимались вверх по каменной кладке, почти скрывая маленькую зеленую дверцу. От старости она перекосилась. Я взялась за большой заржавевший ключ и повернула его. Дверь скрипнула.

Мне хотелось только заглянуть украдкой в обитель старых дам. Но, когда я тихонько приоткрыла дверь, кто-то вдруг произнес по-английски:

— Поскольку я говорю на ее языке, то возьму на себя миссию предупредить ее.

В ответ послышался другой голос, ворчливый и язвительный:

— Не только ты получила образование, Эмили. Не надо так выставляться.

— Но девушку надо предупредить: она выходит замуж за негодяя!

— За негодяя, который дал нам все это?! Эмили, как ты можешь быть такой неблагодарной?

— На мой вкус, здесь слишком много лестниц, — обидчиво возразила та, которую назвали Эмили.

— У тебя всегда были слишком большие претензии. Тебе следовало бы помнить, что сейчас ты находишься в приюте. Может быть, по твоему мнению, герру Винтеру следовало установить для тебя лифт?

— Это самое малое, — ответил недовольный голос. И должна поправить тебя, Софи. Наше присутствие здесь объясняется не благотворительностью, мы успокаиваем графскую совесть. А это не требует благодарности. Это мы оказываем ему любезность. Вот так.

— И девушку надо предупредить?

— Относительно его намерений? Разумеется. В разговорах о несчастной Кристине могли быть не только досужие вымыслы.

— Ты говоришь о том, что ее запирали и били? — переспросила Софи и захихикала, как от веселой шутки. Именно ее каркающий смех я слышала из своей спальни.

— Я не говорила, что ее били, — ледяным голосом возразила Эмили.

— Она была больная и лежала в своей комнате. Ее не требовалось запирать.

— Об этом много сплетничали, — упрямо продолжала Эмили. — Возможно, она ткала ковер из своих волос, как принцесса Леонора.

— Ты живешь в выдуманном мире, Эмили.

— В Монеборге много такого, чего не встретишь в сказках.

— Разумеется. Как в любом старом замке. В бальном зале даже появляется призрак. А что касается девушки, фру Доротея позаботится об этом. Тебя это не касается, Эмили. Становится прохладно. Пора вернуться в дом.

— Подожди меня! — крикнула Эмили. — Ты ходишь слишком быстро. Какая ты злая, — донеслось до меня.

Я не смогла удержаться и пошире отворила скрипящую дверь. Полная женщина с развевающимся шарфом быстро шла через лужайку к дому, за ней еле поспевала маленькая седовласая фигурка в черном, очевидно, Эмили.

Когда я догнала ее и взяла за руку, она удивленно обернулась. На ее морщинистом лице светились очень черные, похожие на ягоды смородины, глаза.

Она сказала что-то по-датски, и я догадалась, что она говорит о том, что никогда не видела меня раньше.

— К сожалению, я понимаю только по-английски, — поспешила сказать я.

— В самом деле? Тогда у вас будут проблемы. Здешние дамы не имеют никакого образования.

Она определенно могла вызывать раздражение у остальных старух, гордо выставляя напоказ свою образованность, подумала я.

— Пожалуйста, остановитесь на минутку, — попросила я. — Я слышала ваш разговор за стеной.

— За стеной? — Глаза ее подозрительно блеснули.

— Да, вы говорили обо мне. И о моем муже.

Я была слишком взволнована, чтобы следить за словами, и неосознанно выдала свою тайну. Но старушка, вероятно, забудет про меня прежде, чем доберется до дома.

— Будущая жена, — пробормотала она. — И хорошенькая. Но герр Винтер позаботится о ней. Он тоже красавчик, герр Отто. Поздравляю вас, фрекен.

— Но вы говорили о том, что меня надо предупредить. Слушаю вас.

Она быстро оглянулась вокруг. Ее подруга уже исчезла внутри дома. Еще несколько старух прогуливались на большом расстоянии от нас. Эмили сжала мою руку.

— Если вы просите совета, я дам вам его. Не выходите за него замуж. Иначе вас ждут проблемы, проблемы, проблемы.

Какой-то инстинкт вдруг заставил меня открыть сумочку и достать обручальное кольцо. Я надела его на палец и вытянула руку.

— Посмотрите! Слишком поздно. Я уже фру Винтер. И я не смогу ничего изменить, если вы не назовете мне причину.

— О Боже, Боже, — прошептала старая женщина. Она снова сжала мою руку, потом резко отпустила ее и поспешила к дому, напоминая птицу с перебитым крылом. Когда я догнала ее, она бормотала: — Слишком поздно, бедняжка, слишком поздно.

Все это напоминало мне худшие образцы мелодрамы времен королевы Виктории. Старушка, по-видимому, начиталась Уилки Коллинза, подумала я. Запертые комнаты, третируемые жены, мерзавцы-мужья… Какая чушь! Мой муж не обидит и мухи. Его единственный секрет — это его болезнь, которой он так стыдился!

В этот момент Отто появился в саду, пройдя через дверь в стене. Я ожидала увидеть на его лице раздражение, но он улыбнулся мне.

— Что ты здесь делаешь, Луиза? Тебе мало сада на другой стороне?

— Ну что ты! Там прекрасно! И есть озеро. Но разве ты еще не понял, что я весьма любознательная особа?

— И ты хотела увидеть, как живут наши пожилые гостьи? Они жаловались тебе? — В его глазах появился холодок. Он не любил жалоб. И вопросов.

— Я не разговаривала с ними, только поздоровалась, — соврала я. — Не думаю, что они смогут меня понять.

— Ты не должна их недооценивать. Большинство из них знает еще немецкий или английский. Но я уже говорил тебе, Луиза, что эта часть замка существует отдельно от нас. Ты не должна беспокоиться.

— Почему я стала бы беспокоиться?

— У них много проблем. Возрастная депрессия. Ревматизм. Слабость. Боюсь, что я сам не так уж далек от этого. Давай вернемся и закроем эту дверь. Она оказалась незапертой по недосмотру садовников. — Он взял меня за руку, и мы прошли в другую часть сада. — Луиза, ты выглядишь отдохнувшей, но все еще встревоженной. В чем дело? Тебе не понравилась моя мать?

— Это я не понравилась ей.

— Согласись, наша помолвка — большая неожиданность. Ты должна дать ей время привыкнуть к этой мысли. Она была хозяйкой в замке долгие годы, пока Кристина болела. Она умная и властная. Но скоро ты очаруешь и ее.

Он поцеловал меня в лоб. И этот большой ласковый мужчина со смеющимися глазами негодяй? Какая чушь!

— Теперь ты понимаешь, что разумнее всего было держать в секрете нашу женитьбу? Через недельку-другую мама успокоится, и мы заново переживем это счастливое событие. Договорились?

— А как быть с твоими детьми?

— Нильса еще нет дома. Неизвестно, удостоит ли он нас своим присутствием на обеде. Но моя дочь ждет, чтобы познакомиться с тобой. Она будет твоей подружкой на свадьбе. Разве тебя это не радует?

— Отто, нам так о многом нужно поговорить. В моей чудесной спальне я буду одна?

— Ты предпочла бы комнату поближе ко мне? — Эта мысль явно доставила ему удовольствие.

— И ты стал бы тайно красться ко мне под покровом ночи? К своей жене?

— Любовь моя, так будет очень недолго. Думаю, ты понимаешь…

— Я совсем ничего не понимаю, — откровенно призналась я.

— Тогда мы обязательно обсудим все. После обеда. Здесь есть очаровательная тропинка к озеру. Ты расскажешь мне все, что тебя беспокоит.

Что я могла ему рассказать? Случается, что порой женщины обнаруживают, что их любовники или мужья негодяи, жулики или что-то в этом роде. Я же обрела титул и замок. Мне ли жаловаться?

В то же время эти сюрпризы оказались слишком серьезным испытанием для еще не окрепшей любви. И не могла же я напрямик спросить его, как он обращался со своей первой женой?

Нет, надо было забыть обо всем. И не обращать внимания на сплетни престарелых дам. И смириться с существующим положением вещей. Я должна заботиться о здоровье Отто и закрыть глаза на то, что мне кажется странным в его поведении. Отныне мое место рядом с мужем.