Призрачный любовник

Глава 6

В'Эйдан услышал пронзительный звук, от которого, еще чуточку и лопнули бы его барабанные перепонки.

Он тяжко вздохнул, когда очередная кошмарная трель разбудила Эрин.

— Что это? — спросил он.

— Мой будильник, — ответила она, вскакивая с него, умчалась в свою спальню.

Только когда она вернулась, до них дошло, что произошло.

Ничего.

— Тебе что-нибудь снилось? — поинтересовался он.

Она покачала головой.

— А тебе?

— Нет, — произнес он радостно.

— Ты считаешь…

Его улыбка исчезла.

— Нет. Они могут найти нас. И, рано или поздно, они это сделают.

Эрин закрыла глаза, проклиная саму мысль об этом.

— Возможно, им нет до нас дела.

Она видела сомнение в глазах В'Эйдана. Желая вернуть ему хорошее настроение, она потянула его за руку.

— Пойдем. Примем душ, а потом я позвоню на работу и скажу, что больна.

— Ты не должна этого делать. Что, если тебя уволят?

Она пожала плечами.

— Найду другую работу.

Он покачал головой, глядя на нее.

— Ты поражаешь меня.

Она улыбалась ему.

Эрин позвонила на работу, только для того чтобы получить напоминание о маркетинговом отчете, который нужно было доделать и передать до пятницы, что совершенно вылетело у нее из головы.

— Жду вас в двенадцать, — сказал ей Джон.

— Хорошо, я уже выезжаю.

— Что-то не срослось? — спросил В'Эйдан, когда она повесила телефонную трубку.

Она покачала головой.

— Просто нужно кое-что закинуть в офис. Хочешь поехать со мной?

— Непременно.

Они практически всю дорогу молчали, пока она ехала через город. Все это время В'Эйдан держал ее за руку и Эрин, в глубине души признавала, что ей очень нравится ощущение своей маленькой ладони в его сильной руке.

Как только они вошли в здание, девушка провела его по лабиринту рабочих мест, к своей кабинке. Он отстраненно наблюдал за толкотней и суматохой повседневной корпоративной жизни.

В’Эйдан, следуя за Эрин, вошел в кабинет Джона, в нем никого не было. Она бросила отчет в лоток для входящих документов, и развернулась, чтобы уйти. Но в дверях она увидела Крисси с Риком Суордом. Они зашли в кабинет, закрыв за собой дверь.

Эрин услышала как чертыхнулся В’Эйдан.

Что, черт возьми, происходит?

— Что вы здесь делаете? — спросил В'Эйдан, с еле сдерживаемым гневом в голосе.

— Ждем вас.

Крисси обошла их и дернула закрытые жалюзи.

— Ты ведь не посмеешь драться с нами у нее на работе, В’Эйдан? Все, что нам нужно сделать — это стать невидимыми для людей, и они не увидят и не услышат ничего кроме нее. А ее они отправят в психушку, как только мы исчезнем.

Эрин по-прежнему не понимала, что происходит. Но у нее было нехорошее предчувствие, что ее дурачили с самого начала.

Если В'Эйдан смог материализоваться, то и они умели делать это.

— Кто вы? — требовательно спросила Эрин.

Глаза Крисси стали желтыми, и в этот миг Эрин поняла все.

Крисси — это женщина-змея из ее кошмара.

— Не суйся, человек, — сказал Рик. — Мы займемся тобой, после того как закончим с ним.

В'Эйдан задвинул Эрин себе за спину.

— Как мило. — Произнесла Крисси с издевкой. — Можно подумать, что ты стал Ониром, судя по тому, как ты нянчишься с ней.

— Он и есть Онир, — выпалила Эрин, дрожа от паники.

Как ей и В’Эйдану бороться с ними здесь? Как?

Рик посмеялся над ней.

— Ты внушил ей эту ложь?

У В'Эйдана перехватило дыхание. Он не хотел, чтобы она вот так узнала об этом.

— Эрин, я,…

Он не решился продолжать, когда, развернувшись, увидел ее затравленный взгляд. Он не хотел признаваться ей. Он не хотел становиться тем, кем он был долгое время. Она показала ему нечто достойное, и он не хотел возвращаться к старым привычкам.

— Что все это значит? — спросила Эрин.

— Он — твой дракон, — беспощадно просветила ее Кристи’Эн. — Именно с ним я боролась в твоем сне в первую нашу встречу.

— Нет. — Эрин покачала головой. — Это ложь. В'Эйдан, скажи мне, что это ложь.

Он хотел, но не мог. Он слишком часто врал, казалось бы, что такого соврать еще раз. И, тем не менее, он не мог лгать ей.

— Я — Скотос, Эрин.

Ее глаза наполнились слезами.

— Это ты! Ты тот, кто запугал меня до такой степени, что я не могла больше спать? Это ты преследовал меня и… и…

Она не смогла даже начать перечислять пытки, через которые он протащил ее в течение первых нескольких недель. Тогда ей казалось, что она сходит с ума.

— Почему ты не развеял мое заблуждение относительно того, что ты Онир? Ты сделал это намеренно, чтобы у тебя была возможность питаться от меня?

— Сперва, я просто хотел отбить тебя у Кристи’Эн. Я знал, что ты не пойдешь с драконом, и тогда я появился пред тобой в образе человека. А потом…

Его голос стих, а взор потух.

— Ты лгал мне.

— Да, это так.

Она отступила от него. Боль в ее глазах разрывала его на части.

В'Эйдан стиснул зубы, от горя охватившего его.

— Ты была нужна мне, Эрин. И я не знал, как еще можно было удержать тебя рядом с собой.

Он сделал шаг в направлении ее. Она съежилась, и этот жест причинил ему боль. Она больше не хотела прикасаться к нему. Как и все остальные, она отвергла его.

Все нелицеприятные эпитеты, которыми его награждали в течении жизни, были ничто по сравнению с тем, каким ничтожеством он чувствовал себя, видя на ее лице боль от предательства.

— Я должна была догадаться, — прошептала она, — такой мужчина как ты, никогда по настоящему не пожелал бы такую как я, все это было лишь притворством.

В'Эйдан поморщился от боли в ее голосе.

— Эрин, не говори так. Ты — самый замечательный человек из всех когда-либо рождавшихся на земле.

— Это — еще одна ложь?

В'Эйдан закрыл глаза. Чтобы он сейчас ни сказал, ничто не сможет переубедить ее. Он с самого начала повел себя не правильно. Все, что ему оставалось теперь — это удостовериться, что больше ни одно создание, подобное ему никогда не причинит ей боль.

— М'Ордант! — крикнул он, вызывая своего брата.

Онир возник между Кристи'Эн и Рек’Сордом.

В'Эйдан сделал глубокий вздох.

— Я уйду с ними без сопротивления, если ты оградишь ее от них.

— Это — моя работа, не так ли?

В'Эйдан кивнул. Работа Ониров помогать и защищать. А Скотосов — использовать и разрушать.

Он повернулся, чтобы в последний раз взглянуть на Эрин, но она отвела свой взгляд. Судя по тому, как она боролась с подступающими слезами, он мог с уверенностью сказать, что на сей раз он успешно выполнил свою работу.

Прежде чем Кристи'Эн и Рек'Сорд схватили его, чтобы забрать домой, он запечатлел в своей памяти образ Эрин, бережно обнимаемой М’Ордантом, именно так, как хотелось сделать ему.

— Прости, Эрин, — прошептал В’Эйдан, исчезая из ее мира. — Я действительно очень сожалею.

Девушка никак не отреагировала на его слова. Она сознавал, что В'Эйдан уходит, и слышала его искреннее извинение, перед исчезновением. Но душа Эрин была сплошной кровоточащей раной от жестокого предательства. Она заново переживала кошмар, ей, казалось, что она снова в пещере и видит ужасного дракона, ощущает его чешуйчатые когти на себе.

Как вот «Это» могло быть тем же самым мужчиной, который занимался любовью с ней? Тем же самым мужчиной, которого она полюбила?

Боль от предательства раздирала ее сердце на части. Почему? Почему он не развеял ее заблуждения в отношении себя?

— Я не понимаю никого из них, — сказала она М'Орданту.

— Ш-ш, — сказал он, убирая ей волосы с лица. — Кристи'Эн и Рек'Сорд приметили тебя для себя, но В'Эйдан опередил их. Когда она узнала, что он обскакал ее, то пришла в неописуемую ярость.

— Но как он вышел на меня?

— Что-то в твоем подсознании, взывало к нему. Ему разрешалось только одно посещение тебя в кошмарном сне, а потом он должен был исчезнуть, но В'Эйдан не сделал этого.

— А Крисси?

— Когда она не смогла отбить тебя у него, она позвала на помощь Рекс'Сорда. Буквально сразу же после этого я был отправлен на твою защиту. Я сказал В'Эйдану, чтобы он оставил тебя в покое. Но он отказался.

Факты, изложенные М'Ордантом, страдания и душевная рана выбили у нее почву из-под ног.

— Почему он отказался оставить меня?

— Не знаю. Я лишь могу предположить, что это из-за того, кем он является. Скотосы высасывают надежды и мечты из других. Наверное, он кайфовал от игры в героя. Питая твои надежды, он мог причинить тебе большую боль.

Эрин чувствовала себя последней дурой. Так обмануться. Как она могла быть настолько слепой?

«Глаза», — пришла ей в голову мысль. Она должна была догадаться, ведь его глаза были того же самого цвета.

Неужели она так отчаянно нуждалась в герое, что приняла за него замаскированного демона?

Ей вдруг стало хуже.

Убитая горем, она отправилась домой, желая забыть, любое напоминание о В’Эйдане.

Оставшуюся часть дня Эрин предавалась воспоминаниям и размышлениям.

— Ты должна стать писателем. — Ласковый голос В'Эйдана эхом раздавался в ее голове.

Она сидела на диване, обняв подушку, и вспоминался ей не демон, а мужчина. Лишь сейчас оставшись одна в своей квартире, она, наконец, осознала, что ни когда не увидит его снова.

Никогда больше не поделится с ним своими переживаниями и идеями.

Но больше всего, ей будет не хватать общения с ним во снах. Возможно, в самом начале В'Эйдан и использовал ее как источник питания, но в итоге он дал ей несравнимо больше.

Он был для нее и другом и возлюбленным одновременно.

Боль от утраты пронзила ей сердце.

Но что она могла сделать? Он вернулся в свой мир, а она осталась в своем. Это был конец.

Не осталось ничего.

В конечном счете, Скотосы все же добились своего. С В'Эйданом ушло все ее счастье, все надежды, все мечты. Осталась лишь боль, пустая оболочка, которой уже больше ничего не нужно было ни от этого мира, ни от другого.

Проходили дни, боль от пережитого предательства начала стихать, и Эрин все чаще вспоминала свои сны.

И с каждым новым воспоминанием, в ней крепло желание в последний раз увидеться с В’Эйданом. Или это будет глупостью с ее стороны, позволить ему, окончательно запудрить ей мозги?

Она не верила в это.

В'Эйдана нельзя было назвать безжалостным. Она разглядела в нем такие черты характера, которые полностью противоречили, тому, кем он по ее мнению являлся. Его слова всплывали в ее памяти. Обещание покровительства. То как, он объяснял ей необходимость реализовать свой творческий потенциал, чтобы держать Скотосов на расстоянии.

И тогда в конце…

— Я уйду с ними без сопротивления, если ты оградишь ее от них.

Нет, это были слова не монстра. Это были слова человека, который больше заботился о ее безопасности, чем о собственной. Что бы там М’Ордант ни говорил, но такой человек, не мог быть порочным до мозга костей.

От безысходности, Эрин заснула, и попыталась еще раз найти В’Эйдана. Но у нее ничего не вышло.

Эрин проснулась по среди ночи, крайне напуганная. Где же В'Эйдан и почему он не может прийти к ней?

В течение недели она испробовала все, что пришло ей на ум, чтобы добраться до него. Ничего не помогало. И так проходил каждый день, добавляя ей новые страдания.

Должен же быть какой-нибудь способ связаться с ним.

Разочарованная и убитая горем, Эрин отрешенно сидела за своим столом. Она с трудом сдерживалась, чтобы не заснуть на работе, настолько утомленной она себя чувствовала.

— В'Эйдан, — прошептала она. — Почему ты не поговоришь со мной?

— Эрин, — окликнул ее Джон, стоя в дверях. — Зайдите ко мне в кабинет. Сейчас же.

По тону его голоса, можно было предположить, что у нее серьезные неприятности. Очевидно, он собирается сообщить ей, что она уволена, из-за долгого отсутствия на работе.

Да какая собственно разница? На данном этапе, она могла только плыть по течению. Сейчас ничего для нее не имело значения. Она потеряла единственное существо, которое придавало смысл ее жизни. Он единственный из всех, кто когда-либо верил в нее.

В упадническом настроении, она поднялась и преодолела короткое расстояние до кабинета Джона.

— Закройте дверь. И сядьте.

Она повиновалась, поскольку сказано это было приказным тоном.

В течение нескольких минут он сидел на месте, потягивая кофе и читая электронку.

Она уже начала подумывать, а не забыл ли он часом про нее. И в этот момент он обратил на нее свое внимание. Опустив очки на кончик носа, Джон уставился на нее.

— Правда, это ужасно?

— Что?

— Полюбить бессмертного.

У Эрин возникло непреодолимое желание прочистить уши.

— Простите?

— О, бросьте, не нужно разыгрывать передо мной неосведомленность. Как вы думаете, почему Крисси работала здесь? — Он указал на татуировку дельфина на его левом предплечье. — Я — оракул греческих богов. Вот почему я так чертовски измотан и неуравновешен все время. У них есть очень раздражающая привычка вмешиваться, когда ты меньше всего ожидаешь этого.

Переведя дыхание, он с отвращением в голосе продолжил.

— Еще куда ни шло, если бы они сделали это со мной за какой-либо проступок, но нет, я был настолько везуч, что родился с этим. А польза… — Он фыркнул. — Ни тебе сна, ни достатка, ни спокойствия. И вдобавок ко всему еще и эта любовная история.

Она проигнорировала его гневную тираду.

— Так вы, что-то вроде Дельфийских Оракулов? А я всегда считала, что все они были женщинами.

— Те особые оракулы, но не все мы женского пола. Это очевидно. Мы — просто человеческие проводники воли различных богов.

Окончательно расстроившись, она уставилась на него, задаваясь вопросом, — это очередной сон или босс окончательно свихнулся. Что-то здесь, как ни крути, было не так.

— Допустим, вы — оракул. Тогда не сочтите за труд ответить мне, зачем вы взяли на работу Крисси, если знали, что она — сонно-сосущая гадина?

Он пожал плечами.

— Она — бог, и не было иного выбора, как служить ей. Ей захотелось, чтобы у нее была возможность выбирать живые цели. Я просто организовал ей безопасную легенду.

— Вы продали меня?

— Нет, — сказал он, и его обычно строгий взгляд, потеплел. — Они, не истощили бы вас так, как это сделал В’Эйдан. Можете верить мне. То, что сделал он, было против всех правил. И можете быть уверены, что он понес за это заслуженное наказание.

Ее сердце попустило удар от грозной интонации в его голосе.

— Как наказан?

— Какая вам разница? — спросил он, возвращая очки обратно. — Вы избавились от него. Так ведь? Скотосы больше не приходят к вам во сне. Ваша жизнь теперь снова в ваших руках.

— Я хочу знать.

Нет, она должна знать, что случилось с ним. Джон сделал глоток кофе.

— Так ведь они отправили его в Тартар, конечно.

Эрин был не знаком этот термин, и сейчас она очень сожалела, что не уделила больше внимания этому предмету в школе.

— Что-то вроде тюрьмы?

— О, нет, милочка. Это — ад. Они убили его в ту же секунду, как оказались в своем мире.

Эрин не хватало воздуха, на глаза навернулись слезы. Тяжесть, сдавившая ей грудь, причиняла страдание. Это не правда. Это не может быть правдой.

— Они убили его?

— Разве вы не знали? — спросил он, как ни в чем не бывало. — Неужели он не говорил вам, что они собираются сделать с ним? В'Эйдан никогда не относился к тем, кто играет по правилам. Ему еще столетие назад запретили принимать человеческий облик и выслали из этого мира.

— Почему?

— Потому что он начинал вживаться в человеческий образ. Скотосы не имеют собственной творческой фантазии. Им не нужна любовь. Не нужно ничего кроме ночного лазания по снам от одного человека к другому. Так он вел себя в течение многих столетий, пока не встретил вас. Даже после того, как они содрали всю кожу с его бессмертного тела, он не оставил вас.

Джон вздохнул.

— Так как Гипнос уже запрещал ему использовать способность изменять обличие, то решил, что нет больше ничего такого, что можно было сделать с ним. И поскольку В'Эйдан отказывался повиноваться ему, они отправили его в Тартар до скончания веков.

— Но он ведь не навредил мне. Ну, не очень.

— Не навредил, говорите? Вы даже сейчас выглядите ужасно. А как вы кричали в течение многих месяцев. И я клянусь, что вы потеряли, по крайней мере, десять фунтов, с тех пор как все это началось.

— Это не его вина.

— Нет?

— Нет. Я не хочу, чтобы он пострадал из-за меня.

Оценив ее взглядом, Джон вытащил конверт из ящика стола и вручил его ей.

— Что это?

— Откройте его.

Насупившись, Эрин сделала так, как он посоветовал, и увидела три фотографии с ярмарки, на которых она была с В’Эйданом. Ее рука задрожала от отчаянья и боли, скрутивших ее сердце.

— Откуда они у вас?

— М'Ордант отправил их вам. Он предположил, что такой подарок вам может понравиться.

Она не могла отвести взгляд от красивого лица В'Эйдана. Его глаз светящихся любовью.

— Я должна его увидеть, — настаивала она.

Джон со вздохом покачал головой.

— Хорошо, но я боюсь уже слишком поздно.

— Этого не может быть. Пожалуйста. Я должна еще раз увидеться с ним. Прошу вас, скажите мне, есть какой-нибудь способ добраться до него.

Джон, прищурившись, сверлил ее взглядом.

— Все зависит от того, действительно ли вы любите его.

Эрин все еще не верилось, что она смогла решиться на такой поступок. Она разрешила Джону телепортировать ее в Царство Аида, где по его словам, ее будет ждать М’Ордант, чтобы проводить ее к В'Эйдану.

Не сказать, что она всерьез верила в Царство Аида, но в данном случае…

М'Ордант материализовался перед нею.

— Ты уверена, что хочешь этого?

— Да.

Кивнув, он повел ее через глубокую, темную пещеру, которая сильно напоминала ей ту, в которой В’Эйдан предпочитал мучить ее. Они прошли что-то около мили прежде, чем добрались до маленькой пещеры.

Внутри горел свет, и она различила звук мужского голоса.

— Ты снова думаешь о ней, я прав?

Она заглянула внутрь и увидела, как некогда гордый дракон лежит сломленный на полу спиной к ней. Кто-то приковал его цепью за шею к большому валуну. Его плечи поникли, а переломанные крылья бесполезной грудой лежали на земляном полу. Его некогда ярко красная чешуя приобрела пепельный оттенок, взгляд был опустошенным, и каждый дюйм его тела покрывали кровавые рубцы.

У Эрин комок встал в горле от его ужасного вида. Неужели этот монстр на самом деле мужчина, которого она полюбила?

— Как ее зовут? — спросил человек. — Элис? Эрика?

— Эрин, — произнес дракон надорванным голосом, таким знакомым и все же чуждым ей. — Ее зовут — Эрин.

— Ах, да, Эрин. — Человек покачал головой. — Объясни мне, каким нужно быть бестолковым идиотом, чтобы отказаться от бессмертия ради женщины? Особенно такой женщины, которая так быстро забыла про тебя после смерти?

— Она стоила это.

— Она стоила? М'Ордант рассказал мне, что ей снился какой-то мужчина вчера ночью. Некий тип с русыми волосами. Значит, можно предположить, что, если ей так скоро начал снится кто-то, то она, скорее всего, уже выбрала его и готова переспать с ним. Могу поспорить, что в этот самый момент, пока мы разговариваем с тобой, она ублажает его непомерный сексуальный аппетит в постели.

У дракона вырвался мучительный рев, который ранил ее в самое сердце.

Казалось, мужчине было на это наплевать. Он вывалил еду и воду в две чашки и отодвинул их от дракона.

— Тебе стоит поспешить. Хотя не думаю, что ты успеешь прежде, чем твоя еда испарится. — И исчез.

Эрин наблюдала, как дракон изо всех сил пытался дотянуться до пищи и воды. Его раны открылись и начали кровоточить, когда он, припадая на одну лапу, попытался переместить валун, который, не смотря на все его усилия, лишь чуть-чуть сдвинулся с места. Он прижимал какой-то предмет к сердцу, и когда она увидела что это, то ее собственное сердце сжалось от пронзившей его боли.

Это был тот простенький венок из полевых цветов, который сплела она.

В'Эйдан упал почти у самой воды, его коготь отчаянно тянулся к ней.

С мокрым от слез лицом, Эрин подбежала к нему. Девушка схватила воду, отметив, что половина ее уже испарилась, в тот самый момент как ее руки коснулись чашки, она поняла почему. Она была раскаленной. Ей обожгло руки, но это не имело для нее значения.

В'Эйдану нужна вода.

Став на колени, она помогла ему приподняться настолько, чтобы он смог попить.

В'Эйдан захлебывался от воды, бальзамом лившейся в его обожженное горло. Его глаза были настолько распухшими от избиений, что он не мог увидеть того, кто помог ему. Все, что он знал, это то, что у него, наконец-то, была передышка от его палящей жажды.

— Спасибо, — выдохнул он, откидывая голову назад.

— Пожалуйста.

Он застыл, слыша голос, который преследовал его все эти недели. Голос, который был отрадой и мукой одновременно.

И в этот момент он почувствовал мягкое прикосновение ее рук к своей чешуйчатой плоти.

Эрин ревела, видя то, что они сделали с ним. Она провела рукой по его бугристой коже, не в силах поверить, что они довели его до такого состояния.

Он попытался отстраниться от нее.

— Уходи. Я не хочу, чтобы ты видела меня в этой отвратительной форме.

Она прижалась к нему щекой, удерживая его рядом с собой. Теперь ей стало ясно, что он имел в виду той ночью на ярмарке.

— Меня не волнует, как ты выглядишь, В'Эйдан. Я люблю тебя таким, какой ты есть.

Эти слова ранили его.

— Ты не реальна, — сказал он, своим надорванным голосом. — Моя драгоценная Эрин не может любить монстра. Никто не может. Она — совершенство и свет, а я…, я — ничтожество.

Он задрал морду к потолку и взревел.

— Будь ты проклят, Аид! Как смеешь ты так издеваться надо мной, ты ублюдок! Разве тебе не достаточно того, что каждая минута вдали от нее — невыносимая мука для меня? Я заслуживаю того, чтобы мне была предоставлена возможность страдать спокойно.

Эрин не отпускала его.

— Это не иллюзия, В'Эйдан. Я хочу, чтобы мы вернулись домой. Вместе.

Слезы хлынули из его распухших век, безжалостно жаля их. Это была жестокая ложь. У него никогда не было дома. Никогда не было любви.

Он с силой рванул цепь, которая душила его, на секунду испытав дикую потребность снова оказаться с Эрин в ее снах. Это был единственный за вечность период, когда он был счастлив.

— Послушай Эрин, я осужден на муки ада. У меня не осталось никакой власти. Совсем ничего, чтобы можно было предложить тебе. Ты должна уйти. Если ты пробудешь здесь слишком долго, то они могут не разрешить тебе покинуть это место.

Эрин разглядывала его холодную, темную тюрьму, смердящую и склизкую. Ей ни разу не встречалось более отвратительного места. Ее самый жуткий кошмар — это застрять в такой вот пещере с драконом.

Но если это необходимо, чтобы быть с В'Эйданом, тогда она не задумываясь сделает это.

— Я не собираюсь бросать тебя снова.

Он поднял голову, и она могла поклясться, что он пытался разглядеть ее.

— О чем ты говоришь?

— Я говорю, лишь то, что если ты не можешь уйти со мной домой, тогда я останусь здесь с тобой. Навсегда.

В'Эйдан был ошарашен этими словами.

— Ты не сознаешь, что делаешь. — Он указал на нее когтем. — Прочь!

Она не двинулась с места.

— Я не оставлю тебя.

Он взял ее руки в свои лапы и прижал к себе.

— Если ты действительно любишь меня, Эрин, то не останешься здесь. Каждый миг меня будет мучить знание о том, что ты оказалась здесь из-за меня. Пожалуйста, любимая, молю, уходи, не оглядываясь.

Эрин сидела в нерешительности, держась рукой за его коготь. Как ей оставить его здесь, зная, что никто больше не поможет ему? Не облегчит его страдания?

Подойдя М'Ордант, вырвал ее из объятий В'Эйдана и вывел в проход, где держал ее до этого.

В течение нескольких минут В'Эйдан совсем не шевелился. Затем он поднял голову, пытаясь озираться.

— Эрин? — позвал он тихо. — Ты все еще здесь?

М'Ордант жестом показал ей молчать.

— Она уже ушла.

Губа В'Эйдана затряслась от грусти.

— Ты отправил ее домой?

— Да.

— Спасибо.

Он свалился на пол, как будто последние силы покинули его.

— Скажи мне, — попросил М'Ордант. — Почему ты не захотел, чтобы она осталась с тобой?

— Тебе этого не понять.

— Не понять, чего?

— Любви.

М'Ордант фыркнул.

— Что Скотос может знать о любви?

— Абсолютно ничего… — Он сделал глубокий вздох. — И в то же время все. Я не мог просить ее остаться здесь, зная, как это место пугает ее.

— Но тебе же хотелось, чтобы она осталась?

В'Эйдан еле заметно кивнул.

— Больше, чем вернуть себе свободу. А теперь, оставь меня, брат.

Эрин утирала слезы с лица, всматриваясь в лицо М'Орданта. В ее глазах светилась надежда.

— Можно мне остаться? — прошептала она так, чтобы В'Эйдан не услышал ее.

С каменным лицом, М'Ордант отрицательно покачал головой и вывел ее из помещения.

— Это не в моей компетенции.

— Тогда, в чей?

Он отказался отвечать.

— Ты должна уйти.

— Я не покину его, — произнесла она, с непоколебимостью в голосе. — И никто не остановит меня.

Очнувшись в своем офисе, Эрин поняла, что это были ее последние слова. Имея дело с греческими богами, человеческая воля мало что значит.

Убитая горем, она плакала, думая о В'Эйдане в аду и том факте, что она была причиной этого.

Но хуже всего было то, что она абсолютно ничем не могла помочь ему. Ничем.

— В'Эйдан.

В'Эйдан стиснул зубы, услышав голос Гипноса. Он припрятал венок Эрин под ближайшим камнем, чтобы не дать богу увидеть его и отобрать, как он поступил с фотографиями.

Это все, что осталось у него в память об Эрин, и ему была невыносима мысль, что он может утратить его. Он заставил себя подняться и приглушить горе, которое душило его.

— Я так понимаю, пришло время для главного наказания.

Гипнос фыркнул.

— Я не смогу сломить тебя, не так ли?

Он почувствовал, как бог приблизился к нему.

— Знаешь, — сказал Гипнос, раздраженно, — я с незапамятных времен пытался заставить тебя бояться меня. Но ты никогда не боялся. Почему?

— Я не могу испытывать чувств, разве забыл?

— Нет. Ты был непочтителен, дерзок и саркастичен. Ты всегда выделялся среди нас. И еще, что всегда выводило меня из себя в отношении тебя, — это то, что ты даже не пытался приспособиться к нам.

У В'Эйдана вырвался тихий смешок.

— Скотос — это тот, кто порочен насквозь, в вашем представлении.

— Ладно, это всегда было твоей проблемой. В отличие от других, ты никогда не был таким. Я так и не смог уничтожить в тебе ту последнюю крошечную крупицу добродетели. Ту последнюю частицу, способную на благородство и самопожертвование.

В'Эйдан нахмурился.

— М'Ордант рассказал мне, как ты вел себя с Эрин. И на земле и здесь. В результате Аид довел до моего сведения, что не может держать тебя в Тартаре. Здесь место только для тех душ, которым совершенно чуждо чувство любви.

В’Эйдан почувствовал жжение во всем теле, и с каждым ударом сердца, разгоняющим кровь по его венам, он чувствовал, что становится сильнее.

— Сдается мне, мальчик, ты уже принял решение, как тебе жить дальше.

Эрин открыла дверь в квартиру. Уже привычная пустота обожгла ей сердце, когда она представила, каково было бы прийти домой, и хотя бы разок, и застать здесь В'Эйдана.

Она часто так поступала в последнее время. Фантазировала. Она никогда прежде столько не мечтала. И она писала. Но не было никого, чтобы порадоваться ее успехам.

Это было хуже всего.

Скинув туфли, она положила ключи на полку и случайно увидела лепесток белой розы на ковре. Она нахмурилась, увидев и другие.

Они, как будто, прокладывали тропинку к ее спальне. Она пошла по ним.

Когда она подошла к двери, ее сердце пропустило удар.

В'Эйдан спал в ее кровати. Его блестящие темные волосы разметались по подушкам, укрывая, и путаясь в его длинных, смуглых руках.

Он был самым великолепным существом из всех, кого ей приходилось встречать в своей жизни.

У Эрин из глаз хлынули слезы радости. Как? Как он оказался здесь?

Бросившись к кровати, она упала на колени, и попыталась разбудить его.

Он не шевелился.

Она перепробовала все, но он так и не проснулся.

— В'Эйдан? — позвала она, сдерживая панику. — Пожалуйста, посмотри на меня.

Ничего.

В не себя от страха она увидела маленькую записку на тумбочке. Подняв, она прочла ее:

Ей не нужно было дожидаться полуночи, чтобы определиться. Взяв его лицо в руки, она поцеловала его, вложив в этот поцелуй всю любовь, переполнявшую ее сердце.

Его грудь резко поднялась, когда его руки обвились вокруг нее и сильно прижали к себе.

У Эрин вырвался счастливый смех, когда В'Эйдан углубил их поцелуй. У нее голова шла кругом от его нежности, страсти. Теперь она ни за что не позволит ему покинуть ее.

Прикусив ее губу, он отстранился и одарил ее улыбкой. Любовь в его серебристо-синих глазах опалила ее.

— Я хочу уточнить, ты уверена, что хочешь, чтобы я остался?

— Дружок, только попробуй покинуть меня, и я проследую за тобой до края земли и за его пределы, чтобы найти и притащить тебя домой.

В'Эйдан рассмеялся. Она уже доказала ему это.

Эрин задрожала, когда он начал расстегивать ее рубашку.

— Мне кажется, я догадываюсь, что ты желаешь сделать в первую очередь в качестве смертного мужчины.

Он провел дорожку языком по ее горлу, к уху, а затем подул на него.

— Поверь мне, любимая, ты не уснешь сегодня ночью.