Призывающая волну

Глава 15

Саар-Нали-Юфей.

— Две дочери? Не понимаю. — Покачала головой мама.

— Могло ли быть так, что у него родились две девочки, и он скрыл факт рождения одной из них? — искал я объяснение поведению Райнис.

— И зачем ему это? — чуть нахмурила брови мама.

— Возможно, Ле-Гунн подозревал, что отец затребует его дочь в гарем для меня. До Райнис у старика же были только сыновья. А так, может, рассчитывал заменить при необходимости? — я судорожно искал объяснение всему, что происходило последние две недели, точнее с момента, когда выбор пал на Райнис Ле-Гунн.

— Сядь рядом, — потянула меня за руку мать. — Расскажи по порядку, что за безумные идеи в твоей голове?

— Ты ведь знаешь, что за чудовище прячется за прекрасной внешностью Райнис? Ты не покидаешь своих покоев и сада, но уверен, что и до тебя доходили разговоры о ней и её поступках. — Начал я, наблюдая, как полыхает серо-зелёным пламенем яд, который я вылил на алтарь. — Она как вот эта дрянь с поверхности, благодаря которой женщины верхних избавляются от беременности. Опасная, мерзкая и бьёт всегда в самое больное место. В ночь оплодотворения она, напоив меня какой-то дрянью, надеялась подсунуть мне одну из служанок, а потом сказать, что ничего не вышло. Но её планам не суждено было сбыться, она пыталась убежать… Мам, я опущу подробности. Во-первых, я почти ничего не помню, во-вторых, это просто мерзко. Даже она не заслуживает такого! Но после той ночи, Райнис исчезает на две недели. Безмолвные покидают дворец и окружают пещеры Молчания, по этому знаку я и понял, где она прячется. И именно оттуда поступает зов через две недели. И позвала Райнис не просто так.

— Она нашла Чена? — улыбнулась мама.

— Она не просто его нашла. Появился он там, почти сразу после ночи оплодотворения. И Райнис, представь только, две недели ухаживала за ним, обрабатывала раны, собирала разлитую среди пещер силу, и, пропуская через себя, вливала в Чена. Райнис непонятным образом расположила к себе донную кормилицу. Две недели она и Чен питались молоком почти легендарного зверя. — Продолжал описывать я. — Она вывела моего сына на вторую ступень! И на совете спорила с собственным отцом, которого всегда боялась до паники, отстаивая право моего сына на мой трон! Я решил, что она просто боится рожать. Она знает, что для неё это верная смерть, причём… А так, у меня есть сильный наследник, зачем мне ещё один ребёнок? Как бы я не ненавидел Райнис, как бы ни была она мне противна, но не признать долг жизни за Чена я не мог. Он просто не выжил бы, не говоря уже о получении таких сил! Мне казалось, что я разгадал все эти странности, наложница просто хотела обменять свою жизнь на жизнь Чена. Ведь о том, что у меня есть способ для избавления от беременности, Райнис могла знать от отца. Он же был тогда с отцом, когда эта отрава была передана с поверхности сюда, когда верхние пытались наладить с нами торговлю. Среди всяких лекарств и протираний был флакон и с этим средством. И я предложил ей этот вариант, пообещал, что отправлю жить на юг, обеспечу привычное существование и отправлю с ней слуг…

— А она? Если эта опасная дрянь сейчас чадит на алтаре, то девочка видимо отказалась? — я очень давно не видел в глазах матери такого живого блеска любопытства.

Наверное, с тех пор, как я впервые принёс во дворец своих новорождённых детей. Сначала Ясина, потом Чена.

— Девочка? Вот уж про кого точно этого не скажешь, так это про Райнис. Акула, мурена, ядовитая гадюка! — усмехнулся я. — Вот это ближе к истине!

— Ты отказываешь ей даже малой толике сочувствия и понимания, а потом удивляешься, что она старательно демонстрирует, что с ней опасно связываться? — прозвучавший вопрос стал неожиданностью лишь на несколько минут.

— Нет, тут не тот случай… Но сейчас, она задавала странные вопросы. Буду ли я заботиться о рождённом ею ребёнке, повлияет ли то, что его мать Ле-Гунн, на моё отношение. И когда я откровенно высказал ей, что думаю, она взяла с меня клятву, что я сделаю всё, что только смогу, чтобы этот ребёнок родился. — Рассказал я. — И знаешь, после того, как я поклялся, она не скрывала своей радости. Она торжествовала, она ликовала! Словно исполнилась её заветная мечта. Но этого не может быть! Это как приговорённый к смертной казни, торопил бы своих палачей и уговаривал бы не отказываться исполнить приговор!

— Может всё гораздо проще? Девочка ощутила зарождение жизни внутри себя, успела почувствовать связь с будущим ребёнком… — улыбнувшись, похоже, собственным воспоминаниям, произнесла мама.

— Райнис Ле-Гунн способна любить только саму себя! И потом, я прекрасно помню момент, когда обе матери моих сыновей осознавали, что ночь оплодотворения не прошла бесследно. Ни о каком ощущении зарождения жизни там и речи не шло! Мне приходилось звать лекарей, чтобы девушек усыпляли! — тряхнул я головой. — И знаешь, есть ещё один момент.

Я рассказал о происшествии со скатом, и свои предположения матери.

— И ты решил, что либо у неё тайный дар, либо отец прятал одну из дочерей у кочевников? А во время погони в ночь оплодотворения, тебе попалась другая сестра? А ритуал сработал и Безмолвные ей подчиняются, потому что они с Райнис из одного ястыка? — улыбнулась мать. — Нет, я уверена, что всё дело в беременности. Поверь мне, это очень сильно меняет.

— Но не настолько же! — не выдержал я. — Тогда я готов заставить забеременеть всех своих наместников и советников через одного! Нет, мам, тут что-то другое! Я уверен, Райнис ещё заставит кровью нас всех умыться в расплату за свою доброту! И беременность тут не причëм.

— Уверен? — спросила меня мать, показывая на узкий перешеек, от которого вели две дорожки.

Одна к саду моей матери, другая к старому храмовому саду. Сам хран давно разобрали, чтобы он не обвалился от ветхости. Остались только алтарные купели и столбы с небольшими навесами в самой глубине понемногу дичающего сада. И вот по той самой, второй дорожке, медленно шла Райнис. Обе её руки лежали на животе, словно она его обнимала и прятала одновременно. Даже издалека была заметна её мягкая и умиротворенная улыбка.

— Зачем она идёт в старый сад? — новая волна подозрений накрыла меня.

— Вариант гуляет, подойдёт? — мои подозрения матери показались смешными. — Знаешь, сын, пожалуй, я сегодня посещу общий ужин.

К этому самому общему ужину, я готовился больше, чем к любому заседанию Верховного совета. И от того, что я прекрасно понимал причину своей нервозности, я только больше начинал злиться. И никак не мог взять себя в руки.

Эта незнакомая мне Райнис лишала меня спокойствия и выдержки просто за считанные мгновения! Я правитель, я воин, я отец! Но стоит оказаться рядом с Райнис, как выдержка покидает меня стайкой пугливых рыбок!

Вот и сейчас я сидел в светлом зале, рядом со мной сидел сын, наложницы давно заняли свои места, вот-вот должна была появиться мать. Но Райнис ещё не было, и я вновь и вновь кидал взгляд на арку дверного проёма. Её появление я скорее почувствовал или предугадал, чем понял по каким-то неведомым признакам.

Она вошла, и я почувствовал, как воздух покидает мою грудь, словно от удара!

— Отец, — тихо позвал меня сын. — Стол-то здесь причём?

Только после этого я понял, что истинный облик стал прорываться наружу, мои руки были покрыты чешуёй, когти пропороли столешницу насквозь. Объяснить это иначе, чем каким-то воздействием на себя, я не мог. А кто в этом зале был одарён и привык использовать искру дара себе на благо и исключительно в своих целях?