Пробуждение Атлантиды

Глава 5

Сиэтл

Эрин стояла на берегу перед громадным, кирпичным зданием, сжимая картонный поднос и бумажный пакет, и снова перепроверила адрес. Ее бессонница прошлой ночью была неудивительна, принимая во внимание нападение и невероятные новости про Дэйрдре. Девушка сглотнула комок в горле. Это не могло быть правдой. Они должны ошибаться, и она это докажет. Дэйрдре никогда бы не выбрала жизнь вампира.

Она сморгнула слезы и отставила боль на «потом». Эрин десять лет практиковала такие техники.

Адрес, который ей дал Вэн, был больше похож на склад, чем на дом. Но он позвонил и извинился за то, что так быстро ушел прошлой ночью, потом пригласил ее к себе, чтобы обсудить их грядущий союз. Он загадочно заметил, чтобы она не переживала, ее безопасность гарантирована. Эрин знала, что вампиры не гуляют днем, и теперь была начеку, ожидая новых нападений ведьм, так что всё равно не переживала.

Она снова посмотрела на четырехэтажное впечатляющее строение и покачала головой. Вероятно, оно напоминает ультрамодные многоэтажки в деловой части города? Вэн владел только частью?

У массивной стальной двери был только один звонок, поэтому она нажала на него и услышала, как раздался неясный звук гонга. Несколько секунд спустя дверь открылась, и Вэн предстал перед ней, одетый только в голубые джинсы, его плеч касались влажные волосы.

Эрин закрыла свой рот, когда поняла, что глазеет на него с открытой челюстью. Не каждый день ведьма сталкивалась с такой грудью. Святая богиня, этот мужчина был накаченным. Даже сногсшибательным. И ее заинтриговала необычная татуировка высоко слева на груди, хотя она не была большой их любительницей. Круг и треугольник с каким-то символом, который пересекал их.

Девушка перевела взгляд на его лицо и немного покраснела, но, когда заметила его лицо и сонное удивление в его глазах, перестала переживать из-за его мыслей насчет того, как она на него уставилась. Опалы на ее пальцах засияли и начали ей петь, но она закрыла свой разум от их зова. Не сегодня. У нее нет времени на странную песнь драгоценных камней.

— Ты выглядишь, как я чувствую, — смертельно опасный воин с загадочной внешностью, — выпалила она.

Она моргнул, но потом заметил, что у нее в руках, и как показалось, немного проснулся.

— Спасибо. Эй, ты принесла кофе? Ты ангел.

Она улыбнулась, увидев выражение чистого блаженства. — Нет, я ведьма, но спасибо за комплимент. Ты собираешься пригласить меня внутрь или намереваешься завтракать на пороге?

Он поспешно отступил, удерживая для нее дверь. — Прости, я немного забылся. Поспал всего час. В этом пакете есть еда?

Он взял у нее поднос с четырьмя пенистыми латте, склонил голову над чашками и глубоко вздохнул, затем закрыл дверь, толкнув ее большой голой ступней. — Блаженство.

— Я надеюсь, что тебе нравится латте, я не знаю, не слишком ли это девчачий напиток для большого, крутого воина-атлантийца, но если так, мне больше достанется, — сказала она, и желудок сжался в комок.

Она должна была съесть одну из булочек по пути, чтобы избавиться от галлона или шести галлонов желудочной кислоты, плескавшихся там.

— Я принесла также разные булочки, — сказала она, оглядываясь по сторонам в большом холле. Застекленная крыша пропускала к ним слабый зимний свет. Дальше здание разбивалось на этажи в странно открытом архитектурном стиле. Стены и дверные проемы, металлические перегородки, выполненные в стиле «industrial» расчерчивали холл.

— Я достаточно уверен в своей мужественности, чтобы пить сладкие кофейные напитки, — улыбаясь, сказал он ей. — Идем.

Она прошла по коридору и приложила максимум усилий, чтобы не обращать внимания насколько изумительно мускулистая у него спина. Или как эта изумительная спина переходит в по-настоящему сказочный зад.

Она нахмурилась, внезапно почувствовав к себе отвращение, потому как в тот момент, когда у нее имеется к нему дело, она только и занимается тем, что рассматривает, насколько великолепен и мускулист Вэн.

Она лениво заглянула в пару открытых дверей, мимо которых они проходили. И в одной из них она заметила интригующие скульптуры. А в другой она увидела что-то напоминающее огромную роскошную коллекцию машин, и в ее груди появилось ноющее тепло.

— Подожди, — крикнула она. — Это что…

Она вернулась к открытой двери и посмотрела внутрь. Громадная комната явно использовалась под гараж, в ней находилось примерно двадцать классических машин и несколько последних моделей сверкающих спортивных автомобилей. Она заметила у двери гаража черный ягуар, на котором он приехал прошлой ночью, но потом отвлеклась на роскошный родстер[2] красно-вишневого цвета. Опустив упаковку с булочками на бетонный пол, она вытерла руки о джинсы и прошла к этой красоте. И коснувшись капота с почтением, Эрин оглянулась на Вэна, стоявшего в дверях.

— Ой. У тебя есть Дюзенберг.[3]

Он проследовал за ней в комнату, поставив поднос с кофе на столик у двери.

— Ага. Дюзенберг 1929 года J 350 Виллоуби, сделанный в США…

— На заводе в Индиане, да. Знаю, — прошептала она, ее рука ласкала гладкую поверхность корпуса. — Мой отец родился и вырос в Индианаполисе. Он переехал сюда, встретил мою мать и больше не уезжал. Он обожал эти старые машины и водил меня на многие автошоу, когда я была маленькой.

— Они всё еще здесь живут? — спросил Вэн.

Железный кулак, сжимающий ее сердце, сжался еще крепче.

— Нет. Нет, он умер почти девять лет назад. После той… трагедии… он не нашел в себе сил или воли, чтобы жить дальше. Я полагаю, что он решил умереть и исполнил свою задумку, — она попыталась сморгнуть слезы, которые жгли ее глаза, но несколько капель всё же скользнули по щекам.

Вэн поднял палец и поймал слезинку, пока та падала, но не коснулся ее кожи.

— Ты оказываешь честь своему отцу этими слезами, Эрин. Я сочувствую твоей потере. Пусть Посейдон и другие боги и богини твоих предков присмотрят за ним в его путешествии к свету.

Она вытерла глаза рукой, отчаянно пытаясь заглушить песню изумрудов, которая лилась из ее колец, когда он почти коснулся ее. Она не слышала песни изумрудов со дня ее Выбора, а теперь они пели громогласным хором. Когда Вэн находился рядом, музыка лилась беспрестанно.

Девушка посмотрела в его темные, почти черные глаза, боясь того, что может увидеть. Тот изумительный сине-зеленый свет, который так его встревожил прошлой ночью, исчез, и она испытала облегчение. Или разочарование, шепнула ей частичка ее разума.

Эрин силой воли заглушила крохотный голосок и изумруды и сконцентрировалась на словах Вэна о ее отце.

— Это прекрасно, спасибо. Это традиционная речь атлантийцев? — он поклонился ей, и этот жест ни в коей мере не умалил тот факт, что он был без рубашки в голубых джинсах, очевидно прямо из душа. Природная галантность Вэна была тем, что она видела в старых фильмах, который она так любила. Что-то о нем…

— А ты очень стар? — выпалила она.

Выпрямившись, он ухмыльнулся, потом поднял бровь.

— Это зависит от того, нравятся ли тебе мужчины постарше?

Она закатила глаза.

— Мило. Всегда в строю, верно? Женщины, наверно, всё время в тебя влюбляются.

Он резко отвернулся от нее, что-то бормоча себе под нос, чего она не расслышала.

— Что это было?

— Кофе. Я сказал, что кофе сейчас, а разговор — потом.

Решив в другое время подумать о его реакции, Эрин подняла пакет с булочками и проследовала за ним из комнаты, бросив по пути последний взгляд на Дюзи.

Я достану его для тебя, отец. И я также спасу Дэйрдре.

Вэн сжал зубы из-за тех ужасно непристойных ощущений, которые охватили каждый дюйм его тела. В ту секунду, когда он потянулся, чтобы коснуться слезы, упавшей на ее щеку, он знал, что ему нужно отдернуть палец. Но каким-то образом не сумел этого сделать. Теперь он сражался с порывом прикоснуться этим слегка влажным пальцем к своим губам, но вместо этого еще крепче сжал угол подноса с кофе.

Контроль. Команда. Уверенность. Его лозунг вот уже почти пятьсот лет; и вдруг лишь при виде этой маленькой человеческой женщины, горюющей о своем отце, он оказался в опасности.

И как она умудряется выглядеть так чертовски сексуально в голубых джинсах, сапогах и свитере? Ведь это большой, объемный свитер, скрывавший ее изгибы, который были выставлены напоказ в той шелковой вещице, надетой на ней прошлой ночью. Но бледно-голубая шерсть, и небесно-голубые глаза, и все эти золотые волосы, затянутый в хвост, — о, черт. Он крупно попал.

Всего лишь позволение Алексиосу и Дэналу прикрыть ее по пути сюда сегодня утром заставило его рычать на бесстрастного воина и юношу, словно раненый медведь. Они правы. Ему нужен хотя бы час сна. Но логика не сочеталась с его сильной, растущей потребностью защитить Эрин.

Защитить ее самому. Черт, может кофе поможет.

Он, наконец, зашел в конце коридора в кухню, размером напоминающую ресторанную, и издал вздох облегчения. Безопасность содержится в количестве. Не обращая внимания на любопытствующий вид трех воинов, которые здесь ожидали встречи с Эрин, он прошел к красному, покрытому формайкой,[4] столу в центре комнаты и поставил поднос с кофе с большей силой, чем требовалось. Капли кофе выплеснулись из отверстий в чашках и упали на стол, и у Вэна возникли темные метафоры, как его контроль вот таким же образом расплескивается от чар некой певчей драгоценных камней — ведьмы.

Да плевал я на метафоры.

— Вэн? — голос Эрин доносился с порога, где она остановилась и стояла, застыв и глядя на Дэнала, Джастиса и Алексиоса.

— Заходи. Эрин, мне нужно представить тебе трех Подручных. Ларри, Мо и Керли,[5] — сказал он, схватив рубашку со спинки стула и надевая ее. Потом он взял стаканчик с блюдечка, вытер его сторону салфеткой и сделал большой глоток.

— Кто? — озадаченно спросил Дэнал. Черт, он всегда был озадачен, особенно, когда речь шла о поп-культуре. Ему бы дать мальчику перерыв.

— Три буквы для тебя, Дэнал: DVD. Учиться никогда не поздно на по-настоящему классическом телевидении, — Вэн прошел туда, где, широко раскрыв глаза, стояла девушка, и осторожно взял у нее пакет с булочками. — Эрин, официально позволь тебе представить моих друзей воинов: Джастис, с фантастическими голубыми волосами; к стене прислонился Алексиос; и Дэнал, самый молодой из нас. Они трое служат Посейдону, защищая человечество, как и я.

Эрин перевела свои прекрасные глаза на Джастиса, стоявшего ближе к ней, и Вэну пришлось побороть порыв стать между ними, а все мышцы его тела напряглись, приготовившись к схватке. По какой-то непонятной причине он не желал, чтобы Эрин смотрела на Джастиса.

Ух, ты. Ему нужно над этим поразмыслить.

Эрин, явно не сознавая, что Вэн тут бесится рядом с ней, кивнула по очереди каждому воину.

— Меня зовут Эрин Коннорс. Знакомство с вами — честь для меня.

Эрин постаралась не стоять и не глазеть, как баран на новые ворота, но это было очень сложно. Она никогда не находилась в одной комнате с таким количеством тестостерона в своей жизни. Все воины были больше шести футов роста, на них навешано столько оружия, что могло хватить, чтобы набить битком военный завод. Не говоря уже о том, что они были роскошными, весьма роскошными мужчинами. Она подумала, что Атлантида — подводный рай для женщин. Вот только если мужчины так выглядят, то женщины там — сплошь высокие, тонкие супермодели. Эта мысль заставила ее понуриться, принимая во внимание то, что сама она была невысокой, не тонкой и не супермоделью.

Она осторожно улыбнулась Джастису. «Голубой» — это слово было жалким подобием и даже близко не выражало все богатство оттенков морской воды, в которые были окрашены его длинные волосы. Темно-синий, полуночно-синий, лазурный, королевский синий и несколько прядей барвинка сверкали в ярких лучах на кухне. Он стоял у дальней стены, заплетая волосы, когда она вошла, и пока девушка смотрела, он перевязал их кожаным шнурком, прошел вперед и поклонился. Декорированная и инкрустированная рукоятка его меча в ножнах на спине показалась ей потрепанной, словно хорошо использовалась, и ее вид снова напомнил Эрин про ее миссию. Как будто она могла о ней забыть.

— Я к вашим услугам, Леди Эрин, если только наши цели совпадают, — так гладко сказал он, что она только спустя минуту поняла, что его поддержка так и осталась непонятной.

— Благодарю, — сухо ответила она. И заметила намек на удивление, а потом на веселье в его глазах прежде, чем он замаскировал его и снова не вернулся к безразличию.

— То же самое и в моем отношении. Из того, что рассказали мне Квинн и Джек о воинах Посейдона, ваши услуги дорогого стоят.

Она протянула руку для рукопожатия и почти выпрыгнула из кожи, когда янтарь на средних пальцах прозвучал диссонансом в ее разуме. Такую ноту она прежде не слышала. Янтарь защищал ее от угрозы черной магии и звал ее дикой, резкой песней, когда вампиры или кто-то другой проводили черную или смертельную магию неподалеку. Но это не было такой песней; непохоже на предупреждение из прошлой ночи, — но что-то… было.

Что-то неестественное. Она отступила от Джастиса и послала легкий намек силы к нему. Пытаясь почувствовать, чем он был. Но что-то в нем разрезало нить ее магии напополам. В его глазах зажглась сила и что-то еще, всего на мгновение. Что-то смертельно-опасное.

— Ты атлантиец — ведь так, Джастис?

Он поднял бровь, а уголки его рта скривились в насмешливой улыбке.

— Я такой же Атлантиец, как и сам Посейдон. Вы заинтригованы, ведь так?

— Квинн говорила правду, миледи, — заговорил Дэнал, отвлекая ее внимание от Джастиса, но не раньше, чем она решила присматривать за ним и держаться на безопасном расстоянии от воина с голубыми волосами. — Мы имеем честь помочь Вам в битве с темными силами.

Дэнал также поклонился ей, но и добавил красочный жест. Он вытащил два кинжала из ножен на крупных бедрах и скрестил их у себя на груди, кланяясь. Снова вложив кинжалы в ножны, он улыбнулся ей, и она поняла, почему Вэн называл его юнцом. Ей так безумно захотелось потрепать его по волосам.

— А как насчет того пакета, который вы держите, там случайно не булочки? — спросил он, будучи страшно похожим на питающего надежду щенка.

Она рассмеялась и протянула ему пакет.

— Тут есть несколько видов, но простите, я принесла только 4 латте. Я не знала, что у Вэна компания.

Когда он взял пакет и стал в нем рыться, выступил вперед Алексиос и, став напротив нее, серьезно кивнул головой. Струящееся золото его волос напомнило ей о какой-то кинозвезде, имени которого она не могла вспомнить. Но потом он поднял голову и посмотрел на нее, и опасность в ее золотистых глазах напомнила ей о самом страшном хищнике.

Она невольно перевела взгляд на Вэна. Ну, может не о самом страшном хищнике. Тигры, львы и атлантийцы, о, боже мой.

— Ваше присутствие — честь для нас, певчая драгоценных камней, — сказал Алексиос, его голос был низким и грохочущим. — Мы постараемся помочь вам уничтожить мерзкое бедствие по имени Калигула.

Она моргнула, услышав официальный язык, но прежде, чем смогла ответить, Джастис рассмеялся.

— Не обращайте внимания на Алексиоса и Дэнала, они всегда говорят официально в присутствии замечательной красавицы.

— Или по-настоящему замечательных булочек, — выкрикнул Дэнал, потом засунул половину круассана себе в рот.

Алексиос повернул голову к Джастису, прищурившись, и Эрин заметила ужасные шрамы на другой стороне его лица.

— О, всемилостивая Богиня, — прошептала она. — Какое нечестивое существо могло сделать такое с живым человеком?

Алексиос отвернулся от нее и прошел на место у самой дальней стены.

— Самое нечестивое из всех существ, миледи, — ответил он, опустив голову так, что волосы упали ему на лицо. — Анубиза, вампирская богиня хаоса и ночи.

Вэн передал стаканчик с кофе Алексиосу, потом повернулся к Эрин.

— Анубиза и Калигула были хорошими приятелями прежде, чем мы ее уничтожили. У нас есть очень хороший повод ненавидеть Калигулу, Эрин. Мы много раз сталкивались с ним, но каким-то образом он всегда отдавал нам в жертву своих прихвостней из кровавой стаи и сбегал.

Как всегда один звук имени вампира вонзил стальные пики в ее виски.

— Никто больше меня не хочет видеть его совершенно мертвым, Вэн. Особенно после того, что я узнала лишь прошлой ночью.

— Да, я тоже кое-что узнал. Самое главное, что Калигула по какой-то причине охотится лично за тобой, — сообщил ей он о том, что ему рассказал Дэниэл. — Есть какие-то соображения «почему»? Или насчет того, кем были те ведьмы?

По ее позвоночнику пробежал холодок при мысли, что Калигула хотел ее.

— Может, он желал бы получить полный набор, — горько ответила она.

Вэн отодвинул для нее стул и протянул стаканчик кофе.

— Ты такая, словно сильный морской бриз в состоянии унести тебя, Эрин. Садись и выпей немного кофе, расскажи нам об этом. Ты, кроме того, упоминала о трагедии? — сочувствие в его голосе почти сломало сильную защиту, которую она выстроила против скорби. Против боли.

Она села на стул, взяла кофе, но совершенно отбросила жалость.

— Да, Трагедия. Если это слово или какое-нибудь другое могло бы даже близко описать ту ночь, когда Калигула убил мою мать и сестер.

Алексиос ударил кулаком по стене, и она дернулась от звука.

— Ему за многое придется ответить; слишком много сестер и матерей умерло от его руки, — прорычал он.

Вэн ничего не сказал, а просто стал рядом с ней на колени.

— Мы отомстим за твою потерю, Эрин Коннорс. Прими мою священную клятву. Мы отрежем голову Калигулы от его тела и посолим землю, где его кости обратятся в склизкую грязь его засохшей души.

Она посмотрела Вэну в глаза, думая, когда это она превратилась в женщину, которая вся волновалась и радовалась мысли о кровавом насилии. Думая, как она будет реагировать, когда дух мрачной смерти будет смотреть на нее глазами любимой сестры.

Она потянулась, чтобы коснуться его лица, и изумруды на ее пальцах запели соблазнительным зовом сирены. Она отдернула руку, всё еще не будучи готовой проверить свою теорию о том, что ее реакция на него прошлой ночью была счастливой случайностью. По крайней мере, не в комнате, полной воинов.

— Есть кое-что, что вы все должны знать, — заговорила она, держа обеими руками стаканчик кофе. — Существуют … слухи… что Калигула обратил мою сестру в вампира. Это, вероятно, связано с той странной причиной, почему он решил охотиться за мной. Я… мне придется столкнуться с Дэйрдре, когда мы его найдем, и я не уверена, что смогу вытерпеть, если ей причинят вред.

— Может, она хороший вампир? — сказал Дэнал, хотя в его словах, несмотря ни на что, сквозило сомнение.

Джастис фыркнул.

— Такого не бывает. Разве последние десять лет не доказали тебе этого? Перестав довольствоваться тайной охотой, они теперь преследуют в открытую. И в этом им помогли жалкие людишки, просто объявив открытие охотничьего сезона на себя самих, дурачье.

Ее вывело из себя презрение в его голосе.

— Не суди нас, атлантиец. Когда я проверяла последний раз, не только вампиры прятались в тени. Мы вообще не слышали о супер-расе атлантийцев, воинов, помогающих человечеству, ведь так?

Прежде, чем он смог ответить, раздался грохот чего-то или кого-то, врезавшегося в стекло из холла. В одно мгновение четыре воина побежали к двери.

— Оставайся здесь, — выкрикнул Вэн через плечо на бегу.

— Ни за что, — ответила Эрин, потом подняла руки в воздух и начала говорить нараспев.