Пробуждение от лица парней

24. Орион

Провести вечер, наблюдая за школьными танцами, в моем списке приятных дел на сегодня стояло на одном уровне с самоубийством. А поскольку Нова так любезно выбрала меня в качестве одного из присутствующих учителей, я просто не мог дождаться, когда смогу спуститься в Сферу и начать наблюдать за тем, как куча учеников напивается и измывается друг над другом.

О, нет, подождите, я лучше засуну свой член в блендер.

Хуже всего было то, что я знал, что Наследники что-то замышляют, а Дариус не говорил мне, что именно. А так как мы сейчас не были друг другу друзьями, я практически все время проводил в одиночестве вне занятий. До сегодняшнего вечера, конечно. Сегодня вечером я буду находиться в компании сотен людей, которые мне смутно антипатичны, и при этом беспокоиться о том, что задумал Дариус, и бояться, что он попадет в беду.

Я взглянул на часы, лежа на диване, без рубашки, с бутылкой бурбона, балансирующей на моем прессе. Пресс, который, если я не буду осторожен, скорее всего, будет потерян из-за моей постоянно растущей привычки пить. Я был в тренажерном зале в здании «Лунного досуга» раньше и тренировался до тех пор, пока не перестал видеть, так что, полагаю, все уравновесилось.

В дверь постучали, и я застонал, опустившись на диван. Я не был пьян. Я проявлял полуответственность, поскольку хотел присмотреть за Дариусом сегодня вечером, поэтому выпил всего несколько глотков, но меня так и подмывало выпить все до капли, отключиться и разбираться с последствиями завтра.

Стук раздался снова, и я с проклятием поставил бутылку на пол и поднялся на ноги, быстро направившись к двери. Я открыл ее и увидел Габриэля, который стоял там с суровым хмурым лицом и сложенными на спине крыльями.

— Нокси, — удивленно произнес я, пытаясь изобразить что-то вроде улыбки, но он не ответил.

Он покачал головой и протолкался в дом, на ходу ударив меня крылом по лицу.

— Без предупреждения, но ладно, — пробормотал я, захлопывая за ним дверь и обращаясь к нему за объяснениями по поводу неожиданного визита.

— Орио, это… — он посмотрел на пустые бутылки из-под бурбона на кухонном столе, потом на меня, и мне показалось, что он вскрывает мою грудную клетку и смотрит прямо на все мои неудачные решения в жизни.

— Что? — хмыкнул я, и он нахмурил брови.

— Это выходит из-под контроля.

— Я в порядке, — пренебрежительно ответил я.

— Это не в порядке, — прорычал он, смертельно серьезно. Он никогда не говорил со мной в таком тоне. Мы только подшучивали друг над другом, он был одним из немногих людей, с которыми мне было весело.

— Все не так плохо, как кажется, — попытался я, но он сложил руки, как рассерженный родитель, и я боролся с закатыванием глаз.

— На самом деле, все еще хуже, — сказал он, и в его тоне прозвучала нотка раздражения. — И если ты не возьмешь себя в руки, все пойдет по спирали. Ты даже не представляешь, что находится на волоске.

— Тогда скажи мне, — сухо сказал я, махнув рукой. — Давай, о могущественный Провидец. Скажи мне, какую судьбу я сейчас испортил.

— Лучшую в твоей чертовой жизни, — огрызнулся он, и мои брови изогнулись от ярости в его тоне.

Я оглядел свой пустой дом, который был таким же пустым, как и бьющиеся мышцы в моей груди, и лишь пожал плечами.

— Если дело в Лайонеле, то, возможно, тебе стоит поговорить с Дариусом, потому что теперь все зависит от него. Я не могу его переубедить, он меня ни хрена не слушает».

— Дело не в Лайонеле, — сказал он, отводя взгляд. — Ну, да, но не в нем.

— Что ж, спасибо, что прояснил это, — отчеканил я, взглянув на часы на стене, понимая, что танцы начались десять минут назад, и понимая, что мне все равно.

Габриэль подошел к бутылке бурбона, которую я оставил на полу, подцепил ее и подошел к раковине, вылил ее в слив, глядя мне прямо в глаза.

Я провела языком по зубам, удивляясь его поведению.

— У меня есть ещё.

— Нет, у тебя нет, — сказал он, с вызовом во взгляде. — Я пробрался к тебе через заднее окно и забрал их из твоей спальни.

— Проклятье, — выругался я. У меня были защитные заклинания на этом доме, которые пропускали только Габриэля и Дариуса, но, очевидно, мне нужно было сократить этот список.

— Теперь слушай меня, Орио, — сказал он, хлопнув пустой бутылкой по кухонной стойке, и мой позвоночник выпрямился от его властного тона. — Ты должен начать обращать внимание на свои инстинкты. И я знаю, что ты самый негативный засранец в мире, но я говорю тебе, что здесь есть надежда. Есть выход из этой дерьмовой ямы, которую ты называешь жизнью.

Я упрямо сжал челюсть, но он не остановился, подошел ко мне, как человек на задании, и показал на мое лицо.

— Ты растрачиваешь себя впустую, — рычал он. — Ты такой чертовски особенный, Лэнс, если бы я только мог показать тебе, ты бы даже не узнал человека, которым, как я знаю, ты можешь быть.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал, чтобы стать этим особенным человеком, Габриэль? — шипел я. — Надеть пачку и разбрасывать блестки по комнате?

— Нет, ты, придурок, — он подошел ко мне вплотную и взял мое лицо в обе свои руки. — Я хочу, чтобы ты увидел свой потенциал и начал действовать. Потому что путь, по которому ты идешь, ни к чему хорошему тебя не приведет, Лэнс. Ты понимаешь это? Я говорю о ранней могиле. И мне плевать, если звезды считают, что это плохая идея, чтобы донести до тебя это, потому что я больше не пытаюсь подтолкнуть тебя в правильном направлении, я заставляю тебя действовать. Так что надень эту проклятую звездами одежду, выйди за дверь и иди выполнять свой долг сегодня вечером, потому что если ты этого не сделаешь, клянусь тебе, ты об этом пожалеешь.

Я удивленно уставился на него, его слова наконец-то прорвались сквозь туман жалкого бреда в моей голове. Он был Провидцем, и я воспринимал это очень серьезно, потому что знал, какой силой он обладает. Он мог видеть мою судьбу. И как бы все не казалось бессмысленным, я еще не хотел умирать. А взгляд его глаз говорил, что я не гожусь для этого мира, если не найду способ измениться. Я понятия не имел, как мне это сделать, когда звезды продолжают бросать в меня дерьмо, но я догадывался, что должен попытаться. Потому что мой друг выглядел разбитым из-за меня, и я не хотел, чтобы это бремя тяготило его.

— Хорошо, — согласился я, и напряжение ушло с его плеч, облегчение наполнило его взгляд, прежде чем его глаза остекленели от какого-то видения. Когда он вернулся ко мне, он отпустил меня и кивнул, темнота посеяла хаос в его глазах.

— Почему ты все еще выглядишь грустным? — спросил я, моя грудь неловко сжалась.

— Потому что иногда ужасные вещи должны произойти, чтобы возникли новые пути, и я должен позволить им это.

— Как ты успокоил меня, брат, — подтрунил я, и он улыбнулся, хотя улыбка быстро угасла. Он прижал руку к моему плечу, в его глазах светилась вера.

— Я знаю, что в конце концов ты поступишь правильно. Я доверяю тебе.

— Не хочешь предупредить меня о том, что такое правильно? — попытался я, но он покачал головой, на его губах играла знакомая улыбка.

Он помолчал мгновение, затем жестко кивнул.

— В девять часов ты будешь находиться вдали от Вега и Наследников не меньше десяти минут, — сказал он. — Хорошо?

— И ты не собираешься говорить мне почему, не так ли? — вздохнул я.

— Не-а. Но с тобой все будет в порядке, Орио. Просто продолжай делать то, что я и раньше советовал.

— Найти свет, да? — сказал я, вздрогнув.

— Он ближе, чем ты думаешь, — сказал он с ухмылкой, направляясь к двери. — Я собираюсь немного побродить по кампусу. Поймаю тебя позже». Он вышел на улицу, расправил крылья и улетел, прежде чем я успел ответить на его загадочное изречение, но я уже привык к тому, что он ведет себя так, будто знает что-то, чего не знаю я, поэтому я не собирался раздумывать над этим.

Вздохнув, я помчался в душ, помылся за рекордное время — а это о чем-то говорит, — затем, высушив себя и накинув бледно-голубую рубашку и черные брюки, уложил волосы и помчался в свою комнату. После этого я выскочил из дома и помчался в направлении Сферы, замедляя шаг, когда достиг дорожки, ведущей к ней, где студенты входили внутрь, все они были одеты в модную одежду.

Когда они подошли ко входу, мой взгляд пронзил всех, и прежде чем я смог остановить себя, мой взгляд упал на задницу Дарси. На ней было приталенное темно-синее платье с кружевными рукавами, которое облегало ее изгибы так идеально, что мое горло наполнилось собственническим рычанием.

Я прибавил скорость, следуя за ними внутрь, и мой взгляд остановился на ее обнаженной шее, где распущенные локоны черно-синих волос щекотали ее, падая вниз из пучка, в который она их уложила. Мои клыки покалывало от желания выпить из нее, но гораздо более запретное желание просто прикоснуться ртом к этой золотистой коже тоже овладело мной.

Я последовал за ней внутрь, как тень, и наблюдал, как она осматривает декорации, превращенные в бальный зал, посвященный осени. Золотые листья проносились по комнате в бесконечном волшебном бризе, лианы расползались по потолку, их листья становились зелеными, затем оранжевыми, красными, золотыми, а затем падали, чтобы присоединиться к танцующим на полу. Она завороженно смотрела на волшебство, и я наклонил голову, наблюдая за ней, желая снова увидеть этот взгляд в ее глазах, тот, когда она, казалось, поглощала мир перед собой. Это заставило меня тосковать по тому человеку, которым я был раньше, по тому, кто когда-то был так увлечен жизнью, кто считал, что все возможно.

Она начала углубляться в толпу вместе со своей сестрой, казалось, что она кого-то ищет, и я принял молниеносное решение привлечь ее внимание. Всего на секунду. Чтобы я мог украсть ее кусочек.

Я придвинулся к ней сзади, мои пальцы коснулись ее локтя, и она повернула голову, ее дыхание затаилось, когда я придвинулся к ней.

— Добрый вечер, — пробормотал я ей на ухо, энергия бурлила в моих венах, как наркотик. Это взаимодействие длилось всего две секунды, но когда я проходил мимо нее, эта энергия оставалась во мне, и я держался за нее изо всех сил, думая о тьме, рабом которой я был всего несколько мгновений назад, и не желая, чтобы она закралась снова.

Вошер с энтузиазмом помахал мне рукой рядом с Новой в баре, и я внутренне вздохнул, когда подошел к ним, зная, что это будет долгая ночь. Но пока я могу украдкой поглядывать на Дарси Вега, возможно, это не будет так невыносимо. Хотя я не мог не вспомнить слова Габриэля о том, что ужасные вещи иногда должны происходить. И у меня было ужасное, мучительное чувство, что Наследники собираются сделать что-то, чего они не смогут изменить сегодня вечером. И что-то во мне сдвинулось, когда я осознал, что должен попытаться защитить Вега от их гнева.