Прогони мою печаль

Глава 6

Грант сидел, вжавшись в водительское кресло машины. После поцелуя с Жасмин он не мог думать ни о чем другом, каждую минуту вспоминал ее блестящие черные волосы и огромные карие глаза.

Никогда прежде женщина не вызывала в нем подобных эмоций. Черт, а ведь одна из главных привилегий футболиста — девушки, падающие к его ногам и жаждущие внимания. В отличие от всех женщин, оказывавшихся в его постели, Жасмин Белл — настоящая леди. Она стала для Гранта глотком свежего воздуха и одновременно занозой в боку. Она с удовольствием ответила на его порыв и так же неожиданно оттолкнула и исчезла.

Черт, что это значит?

Протяжно вздохнув, он заставил себя вылезти из машины и подойти к дверям студии. Элис болтала с одной из учениц, приветливо кивнула, когда он бросил сумку на диван в комнате отдыха. Жасмин находилась в классе, он мельком увидел, как она танцует с учениками.

Если бы она не рассказала о травме, он никогда бы не догадался. Она в прекрасной физической форме, двигалась уверенно и грациозно. Гранту было неловко подглядывать: казалось, он сунул нос в чужую жизнь, будто увидел, как она раздевается. Впрочем, как и раньше, балет ему казался слишком напыщенным и скучным.

В танце Жасмин была похожа на лебедя, в каждом па столько страсти и чувственности, что он не смог бы отвести взгляд, даже если бы от этого зависела его жизнь. Оставалось только догадываться, как волшебно она выглядела на сцене. Неужели ничего нельзя сделать, чтобы вернуться? Грант невольно задумался, как повел бы себя, если бы рухнула его карьера.

Жасмин остановилась и принялась рассматривать зажатую в руке бумажку. В зеркале хорошо было видно, как она напряжена, насколько глубоко погружена в процесс.

Нельзя забывать главное правило: никаких привязанностей. Все верно, каждый человек, входя в нашу жизнь, непременно что-то требует. В жизни Гранта именно так. Дальние знакомые хотели получить билеты, женщины — приглашение в ВИП-ложу, старые друзья пытались на нем заработать. А Челси… Он был для нее лишь ступенькой к следующей вершине. Даже лучший друг предал его ради собственной выгоды: бросил в тот момент, когда был особенно нужен. Когда требовалась помощь и поддержка, рядом никогда никого не было.

Грант закрыл глаза, избавляясь от болезненных воспоминаний. Жизнь научила его не поддаваться искушениям, даже таким соблазнительным, как Жасмин. Внутренний голос подсказывал, что одних поцелуев ему будет мало. Он непременно назначит ей свидание. Словом, все как обычно.

Произошедшее вчера между ними подтверждало, что она из тех женщин, что позволяют на себя смотреть, но не прикасаться. Кроме того, он не имеет права отвлекаться от футбола, когда репутация и карьера висят на волоске.

Грант изо всех сил пытался взять себя в руки, но не мог забыть, как прекрасна была вчера Жасмин. От этого по телу разливалось блаженное тепло. Тихий знакомый внутренний голос искушения уговаривал, что еще один поцелуй не повредит. Нечто подобное происходило с ним давно, он ощущал невероятную потребность быть рядом с этой женщиной, доставлять удовольствие и тонуть в нем, чтобы разрушить кокон одиночества.

Грант усмехнулся и покачал головой. Он не должен доверять этому голосу, ведь именно он нашептывал, что вполне можно выпить еще один бокал, остаться еще на пару часов в ночном клубе, провести еще одну ночь в постели с незнакомкой. Нет, этому голосу нельзя доверять.

Жасмин изо всех сил старалась держаться прямо и сохранять ровное дыхание. С каждым уроком ей все труднее было оставаться спокойной рядом с Грантом и держать дистанцию. Давили слова Элис, предложившей воспользоваться случаем, и воспоминание о поцелуе. Тело отказывалось забывать прикосновение сильных ладоней, прижимавших ее к стене.

Сейчас, когда Грант тайком подглядывал за ней, она с трудом сдерживала порывы восторга. Когда он, широко шагая, прошел в класс, она лишь усилием воли оторвала взгляд от его мощных плеч. Это же преступление так великолепно выглядеть!

— Готовы заставить мышцы работать? — Она улыбнулась Гранту и опешила, увидев его хмурое лицо.

— Готов.

Почему он так изменился?

Жасмин нахмурилась и наклонила голову. Что-то не так. В ледяных глазах лишь спокойствие, они похожи на озера, их неподвижная гладь определенно скрывает нечто важное.

— Отлично. — Жасмин развернулась и двинулась к станку.

Что случилось с человеком, который совсем недавно так страстно ее целовал? Может, решил отступить и не связываться с женщиной, которую не победить одними поцелуями?

Она вздохнула и тряхнула головой, отгоняя неприятные мысли. У нее начинается паранойя. Но никакие убеждения не помогали выдернуть засевшую в сердце стальную занозу.

Во время урока Грант чаще молчал и старался не смотреть ей в глаза. Она пыталась уловить в его лице прежнее участливое выражение, но он оставался холоден, как погода в морозный зимний день.

Что ж, надо отвлечься и сконцентрироваться наконец на своих прямых обязанностях.

Они выполняли упражнения на растяжку. При наклоне вперед лицо Гранта исказилось от боли — дала о себе знать травмированная мышца. После занятий он всегда оставался собранным и напряженным, тогда как другие люди обычно покидали класс, испытывая облегчение. После растяжки ему должно становиться легче, почему же брови сдвинуты, зубы стиснуты?

— Что-то не так? — поинтересовалась Жасмин.

— Все в порядке. — Грант отвел взгляд.

— Вы за весь час не сказали мне и пяти слов.

Странно для человека, который постоянно пытался вывести ее на разговор.

— Все хорошо.

Перекатившись на спину, он поднял травмированную ногу и потянулся к голени. Мышцы были так напряжены, что он не смог даже принять исходное положение. Не дожидаясь просьбы о помощи, Жасмин встала рядом на колени и надавила на ногу. Его пятка упиралась ей в плечо, она действовала медленно, чувствуя, как мышца понемногу поддается.

— Это все из-за поцелуя?

Его глаза мгновенно превратились в льдинки.

— Я бы предпочел молчать, когда вы сверху.

— Не будьте глупцом, я помогаю вам.

Она представила, что со стороны они выглядят как пара с картинки Камасутры.

— Поцелуй был ошибкой.

Жасмин сглотнула и жестом велела ему поменять ноги.

— Почему?

— Потому что я не должен был это делать.

— Это не ответ. — Она надавила сильнее и уперлась рукой в пол рядом с другой его ногой.

— Мы можем поговорить о чем-то другом?

— Например?

— Например, о вас и балете.

— И что?..

— Почему вы преподаете здесь? Ведь ясно, что вы слишком талантливы, чтобы учить новичков.

— А почему вас это волнует?

Она не желает касаться этой темы, ее боль не должна его волновать.

Грант промолчал, вместо этого посмотрел на нее так, что она едва не вспыхнула на месте.

— Вы не желаете говорить о каком-то пустячном поцелуе, но готовы обсуждать мои проблемы?

— Я думаю, вам надо попробовать вернуться на сцену, — произнес он после долгой паузы.

— Все не так просто.

Почему все уверены, что это легко? Будь оно так, разве она не воспользовалась шансом?

— Я уверен, у вас получится.

— Давайте лучше поговорим о поцелуе. — Жасмин поджала губы и опустила глаза.

— Почему вы уходите от этой темы, будто… — Он замолчал, подбирая слово. — Я не могу разговаривать, когда мы в таком положении.

— Это прекрасное упражнение для вас. — Может, если она будет повторять эту фразу чаще, сможет и себя убедить, что делает это для него, а вовсе не для того, чтобы побыть с ним рядом.

— Мне надо было остановиться.

— Ничего страшного.

— Поймите, я не стремлюсь к новым отношениям, у меня нет на это времени. — Он говорил медленно и вдумчиво, словно взвешивая каждое слово. — Это внезапный порыв.

Жасмин повернулась к нему боком, даже не удостоив взглядом:

— Мне тоже не нужны близкие отношения.

— Поверьте, я поступаю так для вашего же блага.

Ее обдало жаром. Будет стыдно, если она покраснеет.

Для ее же блага.

Она много раз слышала это от Кайла. Он человек властный и любил все контролировать лично. Это его коронная фраза, именно ее он использовал, когда Жасмин пыталась оспорить очередное его решение или противостоять приказам. Например, носить короткое платье или проводить время с близкими друзьями. Все для ее же пользы. Он заставил ее смутиться за ужином с его семьей, когда заявил, что она не должна есть ничего, что может привести к набору веса, и это тоже для ее же блага.

Слова повисли в воздухе между ними. Жасмин поднялась:

— Вас не должно волновать, что для меня благо, а что — нет. Я сама распоряжаюсь своей жизнью, не смейте мне указывать.

Собрав остатки самообладания, она взглянула на него и направилась к выходу. Сердце билось так сильно, что она с трудом делала каждый шаг. Подхватив пальто и сумку, она вышла на улицу. Невероятно, как такие простые слова вызвали в ней бурю эмоций.

В лицо ударил прохладный вечерний воздух. Хлопнула дверь, и ее грохот разнесся по полупустой стоянке. Жасмин не утратила способности мыслить логически и осознавала: Грант никогда не поймет, что значит для нее эта фраза. Ей хотелось бежать без оглядки всякий раз, когда она слышала слова «для твоего же блага»; возникало желание оказаться на другом конце света от человека, который их произнес.

Она шла к машине Элис, чувствуя, что сейчас разорвутся легкие. Дрожащей рукой принялась искать в сумке ключи, моля Бога, чтобы Грант не захотел догнать ее.

Как же она заблуждалась. Заблуждалась с самого начала, когда он в кафе положил ладонь ей на руку. Как же глупо с ее стороны чего-то ожидать, она вела себя как озабоченный подросток.

Идиотка!

Как можно быть такой наивной? Неужели она была в таком отчаянии после расставания с Кайлом, что, не подумав, бросилась в объятия мужчины, решив, что он совсем другой? Элис права: ее ждет тоскливая жизнь с кошками.

Жасмин покраснела. Возникшую перед глазами картину безрадостного будущего заволокло белым туманом, паром изо рта, поднимавшимся в промерзший вечерний воздух. К счастью, ей удалось найти ключи от машины и нажать кнопку. Поспешно скользнув внутрь, Жасмин завела двигатель и вдавила педаль в пол. Издав на повороте визг, машина выехала на дорогу. К этому моменту Жасмин была уже совершенно уверена, что Грант такой же, как все мужчины.

Настал день Большого зимнего выступления коллектива балетной школы. Концерт ознаменовал начало нового сезона. Жасмин предстояло впервые после ухода со сцены войти в театр.

Она шла вдоль рядов партера, шаги гулко разносились по холодному залу. Отопление в театре долгое время было отключено, теперь придется подождать, прежде чем станет тепло и можно будет снять верхнюю одежду. Сердце разрывалось от воспоминаний, происходящее на сцене вызвало мощный всплеск адреналина и взбудоражило кровь.

Она увидела Элис. Ее соломенного цвета волосы были собраны в пучок, украшенный сверху переливающейся сеточкой.

Жасмин тихо присела рядом, поежилась и с наслаждением сделала глоток из картонного стаканчика. Кофе оказался крепким и обжигающим — то, что нужно.

— Доброе утро, — не поворачивая головы, произнесла Элис. Высунув от усердия язык, она пришивала к подолу костюма блестки.

Последние несколько дней Жасмин жила словно в тумане, передвигаясь в пространстве как по вязкому илу, с трудом удерживая груз неприятного разговора с Грантом. Не стоило столько об этом думать, ведь это был всего лишь поцелуй, хотя и очень важный для нее.

— Не хочешь поговорить? — не меняя положения, спросила Элис.

— О чем?

— Почему у тебя вид как у ребенка, потерявшего любимого щенка?

Элис старательно закрепляла блестки, их сменили бусинки, работа продолжилась.

— Ничего подобного.

— Не лги мне, Жасмин. Такое мне не вынести на голодный желудок.

Жасмин достала из пакета стаканчик кофе и булочку для Элис и рассмеялась, увидев на лице подруги выражение нескрываемого обожания.

— Не хочу об этом говорить.

— А мне кажется, должна. Ведь ты приступила к сексотерапии?

— Я не сделала и шага.

— Как?

— Грант дал задний ход: сказал, что поцелуй был ошибкой.

— Он так сказал?

— Дословно. И добавил, что старается меня защитить, решил остановиться для моего же блага.

Элис захлопала ресницами.

— Могу себе представить твое состояние.

— Ну, это всего лишь поцелуй, мы оба взрослые люди. Не понимаю, почему он придает этому такое значение?

— По-моему, ты придаешь поцелую большое значение. Ты уверена, что он разволновался именно из-за поцелуя?

— Не знаю. Он был таким страстным, а на следующий день словно превратился в лед. — Жасмин отпила немного кофе. — Я не могу спокойно наблюдать, как он ходит передо мной туда-сюда.

Подруги вытянули шею, услышав звук открывающейся двери. К ним направлялась Мисси, давняя приятельница и коллега, с несчастным лицом и кожей зеленоватого оттенка.

— Что с тобой?! — воскликнула Элис.

— Проблемы с желудком. — По ее лицу было ясно: ночью не раз приходилось вставать с постели. — Я в порядке, мне лишь нужно несколько минут.

Внезапно замолчав, она распахнула глаза и опрометью бросилась вон из зала. Подруги переглянулись.

— Черт. — Элис обхватила голову руками. — Она не сможет выйти на сцену, это же катастрофа.

Мисси была одной из четырех солисток. Они много недель усердно репетировали, чтобы добиться безупречного исполнения.

Вернувшись, девушка свернулась клубком на сиденье рядом с Жасмин. Зубы ее стучали, кожа покрылась липким потом.

— Мы можем подкорректировать хореографию, выступление будет для троих. Я сделаю.

— Со мной все в порядке, — слабо запротестовала Мисси.

Через секунду вместе с ученицами в зал влетел шум голосов и смех. Разумеется, они не подозревали, какие проблемы возникли у преподавателей.

— Сейчас поздно что-либо менять, — отрезала Элис. — На это потребуется время.

— Но ее партию никто не знает.

Жасмин потерла виски, чувствуя, что ее ждет.

— Кроме тебя.

Слова повисли в воздухе и давили на Жасмин. У нее не получится! Она так давно не выходила на сцену и не готова после столь долгого перерыва предстать перед преподавателями, друзьями и семьей. Нет! Ни за что!

— Я не могу.

— Извините, — сквозь зубы процедила Мисси и побежала к дверям.

Проводив ее глазами, Элис повернулась к Жасмин:

— Можешь. Я знаю, ты можешь.

— Я больше не балерина! — выкрикнула Жасмин. Голос ее сорвался, и она, подхватив сумку, со всех ног бросилась к выходу.

Миновав фойе, вдохнула полной грудью, лишь когда в лицо ударил прохладный утренний ветер. Небо над головой было серым, теснились мрачные облака, словно предвестники пугающего будущего. В животе все стянуло в тугой узел от давящего чувства вины. Она не может подвести Элис и всех остальных. Нет, у нее не получится. Она не готова. Жасмин вспомнила умоляющий взгляд Элис. А что, если она упадет? Может, у нее уже не осталось былого таланта, она будет выглядеть глупо рядом с Элис и другими преподавателями. На такой риск пойти невозможно. Проклятье!

Элис столько работала, так старалась, чтобы Зимнее выступление удалось, и заслуживает лучшей подруги, чем она, которая опускает руки при первых же трудностях. И все же она не сможет помочь. Она не в форме.

— Чем собираетесь заниматься?

От звуков этого голоса Жасмин похолодела. Грант.

— Что вы здесь делаете?

Он сидел чуть поодаль на перилах вдоль дороги, ведущей к стоянке. Бедра туго обтягивали джинсы, тончайшая кожа куртки подчеркивала рельефные мускулы. Сегодня он был гладко выбрит, а волосы, напротив, были растрепаны.

Черт, он выглядел так сексуально, просто воплощение греха.

— Я купил билет, хотел поддержать сообщество и все такое.

Жасмин с удивлением обнаружила, что уголок ее рта пополз вверх.

— Большая жертва.

— Ну, что собираетесь делать?

— В каком смысле?

— Если я правильно понял, одна из солисток сегодня не в форме. Я видел, с каким лицом она выходила из дамской комнаты. Никогда не думал, что кожа у человека может так позеленеть.

Жасмин не смогла сдержать печального вздоха. Что и говорить, ситуация непростая.

— Не представляю, что делать, но вам точно волноваться не о чем. Как говорится: «Шоу должно продолжаться».

— Значит, вы ее не замените?

Вопрос ее ошарашил. Одно дело — услышать это от Элис, совсем другое — от Гранта. Особенно после того, как он дал ей понять, что мимолетная близость — ошибка, которую он не намерен повторить.

— Об этом не было и речи. — Она вскинула голову и скрестила руки на груди. — Я уже давно не танцую.

— Танцуете. Я видел вас в студии.

— Это совсем другое, Грант.

— Вы тоскуете, вам не хватает танца. Я ведь прав?

Жасмин закусила губу. Может, он и догадывается, что она чувствует, но это ничего не меняет.

— Неужели вы думаете, я бы не решилась раньше выйти на сцену, если бы это было так просто? — Она сильнее сжала руки, не только чтобы согреться, но и подбодрить себя. В душе слабо шевельнулась надежда.

Нет, она не готова. Тело не готово к такому испытанию. Ведь она не взяла с собой даже пуанты.

— Ничто по-настоящему стоящее не дается легко.

Жасмин подняла на него удивленный взгляд.

— Где вы это подслушали? — спросила она с иронией, ставшей своего рода защитой.

Оттолкнуть человека всегда проще, чем вступить с ним в диалог. Ей сложно с ним разговаривать, она никак не сможет привыкнуть к тому, что позитивный настрой в нем может мгновенно смениться негативным. Общение с ним похоже на контрастный душ. Для нее это слишком. Она не выдержит.

Грант вцепился рукой ей в плечо и заставил поднять голову. Глаза его горели.

— Если вы не сделаете это сейчас, то не сделаете никогда.

— Вы не понимаете, что говорите. — Жасмин отступила назад и отвернулась. Холод проник под одежду и коснулся кожи. — И какое вам дело?

— Просто я понимаю вас. Сам стоял на краю и думал, рискнуть или остановиться.

— И?.. — Жасмин затаила дыхание, не в силах противостоять его парализующему воздействию на нее.

— Надо решиться. Это того стоит. Стоит всех страхов и неуверенности, которая останавливала вас, не позволяла стать тем, кто вы есть. Вы обязаны рискнуть.

Почему они говорят об этом? В голове вихрем пронеслись мысли о годах напряженной работы, о той жизни, которая оборвалась столь внезапно.

— Я не могу.

— Знаете, я ведь тоже чуть не бросил футбол. — Он постучал по земле мыском массивного черного ботинка. — Так получилось: слетел с катушек, извалял в грязи имя команды. До сих пор помню, как шел на тренировку после того скандала, боялся даже подойти к дверям раздевалки. Думал, никогда не смогу посмотреть ребятам в глаза, но знал, что не имею права рисковать их доверием.

— Это совсем другое. — Жасмин старалась сохранить равнодушное выражение лица. Их ситуации не похожи. — Мои колебания не связаны с неуверенностью. Я точно знаю, что не смогу танцевать.

— Ошибаетесь, сможете.

— Прошу вас, не делайте вид, будто вы хорошо меня знаете и понимаете, на что я способна, а на что нет.

— Ради всего святого, Жасмин! Вы ведь так талантливы. Неужели готовы все бросить? Из-за чего? Из-за страхов и неуверенности? Это неправильно.

Она хотела дать ему пощечину и одновременно обнять и поцеловать. Эмоции переполняли душу.

— Вы лучше всех, — прошептал он, чуть склоняясь к ней. — Не позволяйте страхам убить самое хорошее, что в вас есть.

— И это говорит мужчина, который испугался, что поцеловал женщину.

Она вскинула голову, боясь, что не сдержится и поцелует его. Этого хотелось больше всего на свете и еще чтобы он помог ей обрести покой. Именно он. Жаль, что он уже воздвиг барьер между ними.

— А вы женщина, которая боится и убегает.