Пронзенное сердце

Глава 9

Няня сидела в детской возле камина. Она не вязала, но вовсе не потому, что ее сморил сон. Она ждала.

Каждый вечер в течение всей последней недели она засиживалась допоздна, ожидая, что к ней зайдет лорд Колуолл. Наконец сегодня она услышала шаги по коридору.

Ее взгляд, преисполненный мудрости взрослого человека, в глубине сердца оставшегося ребенком, был устремлен на огонь. На лице старушки отразилось сострадание.

Лорд Колуолл открыл дверь детской и, молча пройдя через комнату, опустился в кресло по другую сторону камина.

Няня даже не сделала попытки подняться, она просто выжидательно посмотрела на своего воспитанника.

Спустя некоторое время он произнес:

— Где может быть ее светлость? Сегодня я ездил в приют в Грустере, но никто ничего не слышал о ней. — Старушка продолжала молчать, и он добавил: — Я объездил все приюты в округе. Я был уверен, что она поедет туда, где дети.

— Я тоже так считала, милорд, — тихо пробормотала няня.

Она заметила, что за последние десять дней лорд Колуолл сильно похудел.

К тому же он больше не выглядел таким высокомерным, что всегда заставляло окружающих чувствовать себя мелкими и ничтожными в его присутствии.

"Теперь он похож на нормального человека", — заключила старушка.

Непроницаемая сдержанность и холодность сменились присущим обычным людям беспокойством, а циничное выражение вообще исчезло.

— Ты знала, как несчастна ее светлость? — внезапно спросил лорд Колуолл.

— Мне было известно, что она любит вас, — ответила старушка.

— Разве я мог предположить, — с недоумением продолжал лорд Колуолл, — что девушка, видевшая меня всего один раз, да и то когда была ребенком, сохранит свою любовь?

Няня улыбнулась.

— И ведь дело вовсе не в вашей красивой внешности, мастер Ранульф! Просто ее светлость очень отличается от других женщин. Она очень чуткая, романтичная натура, одаренная богатой фантазией. Уверена, если бы она не любила вас, то никогда не согласилась бы на свадьбу.

— Ты права! Конечно, ты права! — воскликнул лорд Колуолл. — Но я не понимал этого!

— А теперь?.. — спросила старушка.

— Я должен найти ее... я найду ее! — хрипло произнес он.

— Когда здесь был этот малыш Тимоти, — заметила няня, — я обычно слушала, как ее светлость рассказывает ему сказки. Больше всего ему нравилась та, которую, как мне показалось, предпочитала сама ее светлость — о Рыцаре. — Увидев, как изменилось лицо лорда Колуолла, она продолжила: — То, как она говорила об этом Рыцаре, помогло мне понять ее. Должно быть, она давно мечтала о нем, как девочки мечтают о своем любимом.

Лорд Колуолл отвернулся, но няня знала, что он внимательно слушает каждое слово.

— Ее светлость придумывала различные ситуации, в которых принцессе грозила опасность, — добавила она, — и каждый раз в последний момент Рыцарь спасал ее. — Помолчав, она еле слышно произнесла: — Мне кажется, мастер Ранульф, что вам нужно спасти ее, ну, как тому Рыцарю. Это вроде испытания. Не знаю, ясно ли я выразилась?

— Ты четко выразила свою мысль, няня, и ты абсолютно права. Я должен найти ее, как нашел ее — вернее, не я, а Геральд — в ту ночь, когда ее спрятали на старой мельнице.

— Если вы отыскали ее тогда, мастер Ранульф, то найдете и сейчас. Не проскальзывало ли в ее разговорах что-нибудь такое, что могло бы дать ключ к тому, где она сейчас?

— В разговорах? — растягивая слова повторил лорд Колуолл. — Я не задумывался над этим. Я был твердо убежден, что, привязавшись к тому сироте, она пойдет к нему или такому же несчастному, как он.

— Дети живут не только в приютах, — заметила старушка.

— Да, конечно, — согласился лорд Колуолл, — но с чего мне начать поиски? И почему она написала, что я не смогу найти ее и что не собирается долго задерживаться там, куда направляется?

— Так сказала ее светлость? — не веря своим ушам воскликнула няня.

— Да, так она написала в оставленном мне письме, — ответил лорд Колуолл.

— Значит, она уверена, что вам ничего не известно об этом месте, а сама где-то слышала о нем, — заключила старушка.

— Или прочитала! — внезапно встрепенулся лорд Колуолл.

Его глаза заблестели. Он стремительно вскочил и дернул за висевший на дымоходе звонок.

— Я вспомнил, няня, — радостно произнес он. — За день до того, как Наталию схватили мятежники, я перед ужином спустился в гостиную и заметил, что она поспешно отложила газету. Я спросил, что там пишут, и, после минутного колебания, она принялась рассказывать о восстаниях в других графствах и о принимаемых против мятежников мерах.

— Не надо было ей читать это, — заметила няня.

— Естественно, нет, — согласился ее воспитанник.

Наступила тишина, и старушка поняла, что он над чем-то задумался.

Как же он изменился с исчезновением жены, с тревогой сказала она себе. Его подбородок стал жестче, под глазами появились темные круги, свидетельствовавшие о том, что он мало спит.

Не было сомнения, что он страдает, но его слишком долго сдерживаемые эмоции наконец получили возможность вырваться наружу, и это делало его особенно привлекательным.

"Он вернулся к жизни, — подумала старушка. — Он действительно ожил!"

Распахнулась дверь, и на лице вошедшего лакея отразилось неподдельное удивление, когда он увидел лорда Колуолла.

— Вы звонили, милорд?

— Принеси мне газеты за десятое ноября. Это была среда, — велел лорд Колуолл.

— Слушаюсь, милорд.

Лакей собрался было выйти, но лорд Колуолл задержал его.

— Их не выбросили?

— Нет, милорд. Их сохраняют в течение месяца на тот случай, если какая-нибудь газета понадобится вашей светлости.

— Тогда как можно скорее принеси их мне.

Лакей закрыл за собой дверь, а лорд Колуолл прошел в другой конец комнаты и положил руку на лошадь-качалку. Поддавшись безотчетному порыву, он принялся гладить гриву "коня".

Вдруг он заговорил, и в его голосе слышалась боль:

— Разве она может жить самостоятельно? Она такая неопытная, такая невинная. Она не знает жизни, к тому же, как утверждает Эллен, у нее нет денег.

— Нет денег? — взволнованно воскликнула няня.

— Ну, может, фунт или два. И все.

— Но как же она будет жить, милорд?

— Ты полагаешь, я сам не думал об этом? — осведомился лорд Колуолл. — Ночи напролет я представлял ее в самых жутких ситуациях, испытывая при этом буквально физическую боль, — печально добавил он. — Вдруг кто-нибудь обидел ее, вдруг она плачет и молит о помощи, а меня нет рядом, чтобы спасти ее?

В голосе лорда Колуолла слышалась такая мука, что няня, поддавшись порыву, словно забыв, что перед ней взрослый мужчина, а не ребенок, вытянула руку, как бы желая погладить его.

Лорд Колуолл, стоявший у качалки, не заметил этого жеста.

— Во всем виноват я! — тихо проговорил он.

Почувствовав, что, кроме нее, некому избавить его от нахлынувшего отчаяния, старушка убежденно произнесла:

— Вы найдете ее, мастер Ранульф! Я уверена. Пораскиньте мозгами и подумайте, где бы она могла спрятаться. Не могу поверить, что ее светлость сознательно пустится в какое-нибудь опасное или бессмысленное предприятие. Она достаточно умна для этого!

— Но она не знает, какие опасности подстерегают такую красивую девушку, — хрипло возразил лорд Колуолл.

— Нам остается только молить Господа, чтобы его ангелы защитили ее, — заключила старая женщина.

— Или ее Рыцарь, — негромко пробормотал лорд Колуолл.

Лакей принес газеты и положил их на столик в центре детской.

Лорд Колуолл стремительно пересек комнату и схватил "Таймс".

— Я почти уверен, что ее светлость читала "Морнинг пост", — спустя несколько секунд сказал он.

Он развернул другую газету.

— Да, наверняка она читала о наказаниях, которые, как постановило правительство, ожидают мятежников.

Лорд Колуолл продолжал просматривать газету и внезапно воскликнул:

— Няня! Послушай!

"НЕОБЫЧАЙНО ВЫСОКИЙ УРОВЕНЬ СМЕРТНОСТИ В РАБОТНЫХ ДОМАХ

В ответ на запрос палаты общин министр внутренних дел признал, что за прошедший год количество смертей в работных домах значительно увеличилось. Как он объяснил, причиной этому стала новая, совершенно неизвестная болезнь, которая проявилась во внезапном росте смертности среди обитателей работных домов, независимо от их возраста. Наибольшее количество смертей, естественно, приходится на детей, хотя уровень смертности среди взрослых также чрезвычайно высок. Все попытки изменить ситуацию не принесли никакого успеха, однако благотворительные комитеты и официальные представители, контролирующие выполнение Закона о бедных, прилагают все усилия, чтобы как-то помешать распространению болезни".

Прочитав вслух статью, лорд Колуолл поднял на старушку зажегшиеся радостным огнем глаза.

— Я совсем забыл, что и в работных домах есть дети. Завтра же, с утра, начну проверять дома, расположенные в радиусе тридцати миль.

— Правильно, мастер Ранульф! — согласилась няня.

— Может, начать с Херефорда?

— Внутренний голос подсказывает, — ответила она, — хотя, конечно, я могу и ошибаться, что если ее светлость решила спрятаться от вас, то не останется в Херефорде, где вы так часто бываете. Ведь есть возможность, что ее опознают ваши друзья, которые встречались с ней на свадьбе.

— Да, согласен. А дилижансом она могла бы добраться до Малверна, Вустера или любого другого города по ту сторону холма.

Лорд Колуолл бросил газету на стол.

Потом подошел к креслу, в котором сидела старая женщина, и сделал то, чего не делал в течение долгих лет: он наклонился и поцеловал ее в морщинистую щеку.

— Спасибо, няня, — поблагодарил он.

Работный дом располагался в уродливом здании с зарешеченными окнами, построенном из серого камня. Его окружала высокая стена с тяжелыми воротами, запиравшимися, как догадался лорд Колуолл, на ночь. Перед входом был разбит небольшой садик.

Сейчас ворота были открыты. Коляска, влекомая парой лошадей, въехала во двор, миновав привратника — седого старика с трясущимися руками и покрасневшими глазами, которые слезились от резкого холодного ветра.

Лорд Колуолл заметил, что одежда старика никак не соответствовала погоде.

Его светлость осадил лошадей перед входом в здание и отдал вожжи груму, который спрыгнул с небольшого сиденья, расположенного на задке коляски.

Не дожидаясь — что было отличительной чертой его характера — когда слуга постучит в дверь, лорд Колуолл взялся за дверной молоток.

Сначала он решил, что его громкий стук остался незамеченным. Потом до него донеслось медленное шаркание, и дверь распахнул дряхлый старик, сгорбленный до такой степени, что казался в два раза меньше своего естественного роста.

— Я хотел бы поговорить либо с хозяйкой, либо с хозяином этого дома, — не терпящим возражений тоном произнес лорд Колуолл.

Старик пригласил его войти, и лорд Колуолл оказался в выложенном каменными плитами коридоре.

Стоявший в помещении терпкий запах немытых тел, плесени и помоев вызвал у лорда Колуолла отвращение. Старик зашаркал впереди него и открыл дверь, ведущую в комнату.

Очевидно, это была личная приемная управляющего работным домом. Она была обставлена без всякого вкуса, однако пылавший за отполированной до блеска каминной решеткой огонь придавал ей уютную атмосферу.

Спустя несколько минут в приемную вошла крупная женщина средних лет. Из-за своих высокомерных манер и некоторой агрессивности она сразу же вызвала у лорда Колуолла антипатию.

Очевидно, ее уже успели предупредить, что посетитель — важная персона или она видела стоявшую во дворе богатую коляску, потому что на ее тонких губах играла милостивая улыбка.

— Добрый день, сэр, — вежливо произнесла она. — Чем могу служить? Вы, случайно, не старший инспектор графства?

— Нет, — ответил лорд Колуолл. — Я провожу частное расследование по поводу того, не нанимали ли вы на работу в последнее время молодую женщину.

Увидев, как изменилось лицо управляющей, он, не дав ей вымолвить ни слова, воскликнул:

— Ах, значит, нанимали!

— Я не утверждаю, сэр, что вы правы в своей уверенности, будто интересующее вас лицо находится здесь, — заявила она. — Обитатели нашего дома постоянно сменяются, и нам трудно найти помощников.

— Но вы же нашли одну помощницу, — заметил лорд Колуолл.

— Мне больше ничего не оставалось когда всех детей в возрасте старше шести лет забрали на фабрику, — принялась оправдываться управляющая, решив, что лорд Колуолл ищет недостатки в ее работе. — Великий Боже, от них было не так-то много помощи, но, по крайней мере, они могли выполнять хоть какие-нибудь поручения.

— Я не предполагаю, что вы поступили неправильно, подыскивая себе помощников, — заверил ее лорд Колуолл. — Я просто хочу знать, кто она? Как ее зовут?

— Она показалась мне несколько странной, — со злостью заявила управляющая. — Только увидев ее, я сказала себе: "Или у нее неприятности, или она сбежала откуда-нибудь". И я оказалась права, не так ли, сэр?

— Я хочу видеть эту девушку, — ответил лорд Колуолл. — Она небольшого роста, светловолосая?

— Вы можете увидеть ее, сэр, — проговорила управляющая. — Чувствую, я, как и прежде, останусь одна на весь дом. Разве женщина способна справиться со всем хозяйством? А эти помешанные: четырнадцать стариков в возрасте восьмидесяти лет, четверо бродяг и десять детей. Десять! Поверьте, сэр, это слишком много!

— Я хочу видеть вашу новую помощницу, — повторил лорд Колуолл, прервав поток ее жалоб, который, как он понял, мог длиться до бесконечности.

— Она должна быть наверху, с детьми, — ответила управляющая. — Я никак не могу оттащить ее от них, хотя не раз повторяла, что ее помощь требуется внизу, где немощные старики.

Женщина вышла из комнаты и в сопровождении лорда Колуолла направилась к узкой лестнице, ведущей на самый верх.

На следующем этаже взору лорда Колуолла открылось довольно просторное помещение, совершенно лишенное мебели, если не считать нескольких стульев и двух прялок. Обитатели этой комнаты жались к стенам, некоторые сидели прямо на полу.

— Здесь нет отопления? — спросил лорд Колуолл.

— Отопления? — Управляющая подняла на него недоверчивый взгляд. — А где, по-вашему, взять денег на подобную роскошь? То, что выделяет приход, едва хватает на самое необходимое, да и это слишком шикарно для наших обитателей.

Продолжая со злостью разглагольствовать на эту тему, управляющая медленно взбиралась по лестнице, обеими руками поддерживая юбку.

Верхний этаж представлял собой обычный чердак. Стекла на некоторых слуховых окошках, выходивших на крышу, были разбиты, поэтому их затянули плотными тряпками.

Стоявшие в ряд узкие кровати, расшатанные и ободранные, были покрыты тонкими вытертыми одеялами.

Все дети, за исключением одного малыша, лежавшего в кровати, сгрудились в углу.

Они что-то шумно обсуждали, поэтому не услышали, что к ним направляется управляющая, которая вплыла в комнату, подобно кораблю на всех парусах. Лорд Колуолл следовал за ней.

Подойдя поближе, в центре этой группы он увидел стройную фигурку, склонившуюся над ведром. Она скребла пол.

— Грей! — Казалось, голос управляющей, грубый и недовольный, эхом отразился от стен. — Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не делала работу, которую должна выполнять эта лентяйка Летти? После того что она тут устроила, я велела ей вымыть пол! Вытащи ее из кровати и дай ей в руки щетку, иначе мне придется пинками заставить ее выполнять свои обязанности.

Наталия выпрямилась и взглянула на возвышавшуюся над ней управляющую.

— Летти всего четыре года, мэм, и она нездорова.

— Она почувствует себя еще хуже, если не будет подчиняться моим приказам! — отрезала управляющая. — Между прочим, Грей, тебя хотят видеть. Ты не рассчитывала, что прошлое так скоро настигнет тебя.

И в это мгновение Наталия увидела лорда Колуолла. Их глаза встретились, они оба застыли, не в силах пошевельнуться.

Наталия была очень бледна, и лорду Колуоллу показалось, что она страшно похудела.

Очень тихо, как бы боясь испугать ее, лорд Колуолл произнес:

— Я приехал за тобой, Наталия.

Девушка поднялась, и он увидел, что поверх ее черного платья повязан передник из грубой ткани. Ее светлые волосы были забраны в пучок.

Наталия опустила в воду огромную половую щётку и передвинула ведро к стене. Лорд Колуолл обратил внимание, что ее руки покраснели и покрылись цыпками.

— Незачем убирать ведро, — сердито бросила управляющая. — Летти! Вылезай-ка из постели и иди мыть пол, а вы все, убирайтесь отсюда, или вам несдобровать!

Наталия медленно сняла передник и повесила его на гвоздь. Потом подошла к одной из кроватей и взяла свою накидку, которая, очевидно, использовалась как одеяло.

Она накинула ее на плечи, и тут малыши заревели.

— Не уходите, мисс! Не уходите! Вы сказали, что останетесь с нами!

Их дрожащие голоски звенели под потолком. Они сгрудились вокруг Наталии и принялись тянуть ее за полы накидки и за руки. Даже сквозь висевшие на них лохмотья было видно, как они худы.

— Сейчас я должна идти, — ласково проговорила Наталия, — но я буду навещать вас, обещаю.

— Обещаете? Вы обещаете? Вы не забудете?

— Нет, я никогда не забуду!

Не решаясь поднять глаза на мужа, Наталия высвободилась из цепких ручонок малышей. Лорд Колуолл продолжал наблюдать за ней. Ему казалось, будто эта стройная девушка была существом из другого мира, своим появлением озарившая убогий чердак.

Разъяренная тем, что ничего не понимает, управляющая сорвала свою злость на детях:

— Продолжайте работать, вы, ленивые бездельники! Вы не имеете права стоять и ничего не делать! Вы жалкие нищие. Работайте, иначе не дам есть! Это место называется "работный дом" — оно и останется таковым!

Лорд Колуолл заметил, что грубость управляющей заставила Наталию поморщиться. Странным движением, преисполненным безнадежности, она накинула на голову капюшон и направилась к лестнице.

Она не остановилась возле лорда Колуолла, поэтому не слышала, что он сказал управляющей. Выйдя на улицу, Наталия увидела поджидавшую его коляску.

Словно слепая, двигаясь как во сне, она села на сиденье. Спустя минуту на козлы взобрался лорд Колуолл. Он подобрал вожжи, а лакей заботливо прикрыл колени Наталии полостью.

— Ты не замерзнешь? — как ни в чем не бывало спросил лорд Колуолл. — Мне следовало бы взять карету, но я решил, что коляска быстроходнее.

— Со мной... все в порядке, — ответила Наталия. Это были первые слова, обращенные к нему. Он услышал, как дрожит ее голос, и решил помолчать, сосредоточившись на управлении лошадьми, которые неслись во весь опор.

Однако им все равно нечего было сказать друг другу в присутствии лакея. К тому же лорд Колуолл понимал, что самое главное — привезти Наталию домой.

Ее истощенный вид и бледность просто шокировали его. Она стала такой тоненькой, что, казалось, достаточно слабого дуновения ветра, чтобы она навсегда исчезла.

Лорд Колуолл испытал облегчение, когда вдали, над деревьями, поднялись изящные башни замка. Наконец коляска въехала в ворота.

Лорд Колуолл осадил лошадей перед главным входом.

Дворецкий стремительно сбежал с лестницы, чтобы помочь Наталии.

— Добро пожаловать домой, миледи.

— Спасибо, — дрожащим голосом произнесла она.

Девушка вошла в холл, где горничная приняла у нее накидку, и совершенно безотчетно направилась к гостиной.

Лакей открыл перед ней дверь, и ее ноги утонули в толстом ковре.

Наталия была почти у самого камина, когда услышала, как хлопнула дверь, и поняла, что к ней приближается лорд Колуолл.

Взглянув на него, она издала какой-то нечленораздельный звук и рухнула на пол к его ногам.

Лорд Колуолл поднял ее на руки и, поняв, что она без сознания, поспешил в ее комнату.

Проходя мимо дворецкого, он бросил:

— Пошлите за няней.

Лорд Колуолл поднялся на площадку второго этажа и увидел няню, которая уже давно ждала его. Рядом с ней стояла Эллен.

— Вы нашли ее, ваша светлость! Вы нашли ее! — радостно воскликнула горничная.

Лорд Колуолл промолчал. Он внес Наталию в комнату и опустил на широкую кровать, подложив под голову подушки.

В своем черном платье она казалась особенно бледной и хрупкой — как же эта девушка с покрасневшими руками отличалась от элегантного существа, которым некогда была.

— С ней все в порядке, няня? — преисполненным небывалой тревоги голосом произнес лорд Колуолл.

— Просто она упала в обморок, мастер Ранульф, — ответила старушка. — Предоставьте ее светлость нашим заботам. Мы уложим ее в постель — судя по ее виду, ей обязательно надо поесть.

— Пойду и поговорю с шеф-поваром, — заявил лорд Колуолл, обрадованный, что может хоть чем-то помочь.

— Пусть подаст крепкого бульона, — крикнула ему вслед няня и занялась Наталией.

— Нет... пожалуйста... не трогайте ее!.. Она такая маленькая... она ничего не понимает... — кричала Наталия.

Внезапно раздался чей-то ласковый голос:

— Проснись, Наталия, это сон. Проснись, избавься от этого кошмара.

Она открыла глаза и увидела склоненное к ней лицо лорда Колуолла. На нее волной нахлынуло счастье... и тут она все вспомнила. Ее глаза потемнели.

— Ради Бога, дорогая, не бойся меня! — с мольбой произнес он. Потом, как бы смутившись тем, что не смог сдержать своих чувств, поспешно добавил: — Ты дома. Ты в безопасности, и больше ничто не будет беспокоить тебя, обещаю.

Страх, отразившийся в глазах девушки, сменился удивлением.

Лорду Колуоллу показалось, что она затаила дыхание.

— Няня сказала мне, чтобы, когда ты проснешься, я дал тебе бульону. Вот он.

Лорд Колуолл отошел от кровати, и Наталия, оглядевшись, поняла, что сейчас ночь. Стоявший в комнате полумрак нарушался всполохами огня в камине да светом нескольких свечей, бросавших желтые блики на полог.

"Должно быть, уже очень поздно", — подумала девушка.

Она обратила внимание, что лорд Колуолл одет в халат из темно-синей парчи, и заключила, что если бы час был ранний, то за ней ухаживали бы Эллен и няня.

Очевидно, она спала несколько часов. Наталия смутно помнила, что ее несколько раз будили, чтобы дать выпить бульону, который согревал ее и заставлял вновь почувствовать вкус к жизни.

Ведь временами ей казалось, что до конца своих дней она так и будет мерзнуть и испытывать постоянный голод.

Лорд Колуолл суетился у стола, и Наталия догадалась, что он наливает ей бульон из кастрюльки, которая грелась на спиртовке.

Поставив чашку на серебряный поднос, он подошел к Наталии.

Она приподнялась на подушках, а лорд Колуолл сел на край кровати.

— Я хочу, чтобы ты выпила все до дна, — заявил он, протягивая ей чашку. — А потом я тебе кое-что расскажу.

Она пригубила бульон и вопросительно взглянула на мужа.

Ее светлые волосы свободно ниспадали на плечи. От лорда Колуолла не укрылось, что Наталию облачили в одну из прозрачных ночных сорочек, заказанных вместе со всем приданым.

Было совершенно очевидно, что за последние несколько часов, проведенных в замке, в течение которых она только спала, избавляясь от страшной усталости, ее резкие черты смягчились, а с лица исчезло напряженное выражение.

Когда няня накануне ввела его в комнату, чтобы дать возможность взглянуть на спящую жену, он снова спросил: "С ней все в порядке, няня?" — "Посмотрите сами, мастер Ранульф".

Старой женщине и без слов было ясно, что лорд Колуолл, последовавший за ней и остановившийся возле кровати, нервничает. Он долго не мог отвести глаз от девушки, чьи темные ресницы бросали тень на мраморно-белое лицо, а волосы образовали золотистый ореол вокруг головы.

Она выглядит чрезвычайно юной и трогательной, подумал лорд Колуолл.

"У меня такое впечатление, что ее светлость почти ничего не ела с тех пор, как ушла из дому, — прошептала старушка. — Она сказала, что у нее кусок не лез в горло — ведь рядом были голодные дети. — Она увидела, что у лорда Колуолла под кожей заиграли желваки, и продолжила: — Только Богу известно, где она побывала, мастер Ранульф. У нее на спине синяки — утверждает, что получила их, когда пыталась защитить ребенка от побоев".

Лорд Колуолл с такой силой сжал кулаки, что побелели суставы.

"Чует мое сердце, — негромко произнесла няня, — что ее светлость не успокоится, пока не будет знать, что кто-то занялся судьбой этих детей".

На лице лорда Колуолла появилось странное выражение, и он, не сказав ни слова, выбежал из комнаты. Няня услышала, как его сапоги торопливо застучали по лестнице.

Выпив бульон, Наталия протянула пустую чашку лорду Колуоллу.

— Раз ты такая послушная девочка, — произнес он, — я расскажу тебе одну вещь, которая обязательно обрадует тебя.

Она выжидательно посмотрела на него.

— Сегодня вечером я послал две кареты, чтобы забрать всех детишек из работного дома и привезти их в наш приют, — заявил лорд Колуолл. — Я дал слово миссис Моппам, что у нее будут помощники, и уже отправил туда почти все припасы, что были в замке.

Глаза Наталии загорелись, ее лицо осветилось каким-то внутренним светом.

— Вы... вы сделали это? — выдохнула она. — Спасибо... вам... большое спасибо.

Она с благодарностью протянула к нему руки. Он взял их, но девушка, впервые заметив, что пальцы покраснели и огрубели, попыталась спрятать руки. Однако лорд Колуолл не отпустил их и поднес к губам.

Это прикосновение вызвало у нее небывалый трепет.

— Ты должна отдохнуть, — раздался его низкий голос, — но сначала я еще кое о чем расскажу.

— И о чем же? — робко спросила Наталия.

— Я пообещал, что буду платить батракам нашего поместья десять шиллингов в неделю плюс пособие в два шиллинга на каждого ребенка плюс некоторую сумму на пожилых, находящихся на их содержании. — Почувствовав, как напряглись пальцы Наталии, он продолжил: — Они согласились работать на молотилке и будут получать дополнительно по два шиллинга за молотьбу. На следующий год я собираюсь расширить посевную площадь на сто акров, а это значит, что работы хватит на всех.

— Спасибо... Благодарю вас!

По щекам Наталии текли слезы. Она посмотрела на лорда Колуолла, и их глаза встретились. Несколько мгновений их взгляды были прикованы друг к другу.

Наконец, сделав над собой усилие, лорд Колуолл проговорил:

— Тебе надо поспать. Я оставлю дверь между нашими комнатами открытой, чтобы мне было слышно, если ты позовешь. Но теперь нет причин бояться кошмаров.

Он собрался было встать, но Наталия удержала его за руку.

— Я не хочу... оставаться... одна, — еле слышно произнесла она.

— Тогда я останусь с тобой, — ответил лорд Колуолл. — Только, дорогая, выздоравливай поскорее! Мне так о многом хочется рассказать тебе, у нас с тобой масса дел. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты никогда не оставалась одна!

— Вы действительно... это сделаете?

— Ты же знаешь, что да, — заверил он Наталию. — Неужели ты до сих пор не поняла, что я люблю тебя? Трудно передать, какие муки я испытывал в течение этих десяти дней, когда думал, что никогда не смогу найти тебя.

— Я считала... что вам будет неприятно... если я останусь.

— Как такое могло прийти тебе в голову? — удивился лорд Колуолл. — Теперь ты знаешь, что нужна мне. Ты всегда была нужна мне, просто я не осознавал этого, пока надо мной не нависла угроза лишиться тебя из-за этого мерзавца, который спрятал тебя, — ведь сначала я не представлял, где тебя искать. Но когда я поднял тебя на руки и повез домой, то понял, что ты значишь для меня все.

— Но за день до этого... — неуверенно начала Наталия, — в библиотеке... вы говорили так, словно... ненавидели меня.

— Я просто помешался! — объявил лорд Колуолл. — Я пришел в ярость из-за твоего отказа стать моей женой. И в то же время мне было страшно признаться самому себе, что я люблю тебя. — Он почувствовал, как Наталия затрепетала, и добавил: — Я полюбил тебя с того мгновения, когда увидел, но я поклялся себе, что никогда не буду страдать так, как страдал в прошлом. Поэтому изо все сил боролся против чар, которыми ты околдовала меня! — Он негромко рассмеялся. — За долгие годы острота моих страданий притупилась, я уже забыл, что чувствовал тогда. Зато за эти десять дней, когда я не знал, где ты, когда с ужасом представлял, что может с тобой произойти, мне пришлось пройти через все муки ада.

— Я думала, вы... скоро перестанете вспоминать обо мне.

— Разве это возможно? — со всей искренностью ответил лорд Колуолл. — Ты завоевала мое сердце. Теперь оно принадлежит только тебе.

— Это... правда?

— Правда, любимая, это истинная правда. Я люблю тебя, и ты должна научить меня той любви, которой ждешь от меня.

Он наклонился и поцеловал ей руку.

— Они такие шершавые и... огрубелые, — пробормотала девушка.

— Они прекрасны, моя дорогая, потому что они твои. Ты воплощаешь в себе всю красоту, о которой я когда-либо мечтал. — Он набрал в грудь побольше воздуха. — За эти дни я понял, что всю жизнь стремился к ложным ценностям. Теперь же знаю: моя собственность, даже замок — ничто по сравнению с твоей любовью! Я надеюсь, что придет день, когда смогу показать тебе, как много ты значишь для меня.

Лорд Колуолл посмотрел на Наталию и увидел, что на ее глаза опять навернулись слезы.

— Слишком много переживаний в один день, — торопливо произнес он. — А сейчас, дорогая, ты должна спать, и мы поговорим обо всем завтра утром. Я не оставлю тебя одну. Лягу на диване, чтобы быть рядом, если понадоблюсь.

— Вам может быть... холодно, а это будет... беспокоить меня. Не могли бы вы... лечь в постель? Она такая... большая, — после непродолжительного молчания неуверенно предложила Наталия.

Лорд Колуолл замер.

— Ты права — она действительно большая, — стараясь, чтобы его голос звучал ровно, наконец проговорил он.

Он поднялся и подошел к камину, чтобы подкинуть дров. Потом загасил свечи и обошел кровать.

Теперь комнату освещала только одна свеча, но и ту лорд Колуолл потушил, прежде чем снять халат. После этого он скользнул под одеяло.

Кровать и в самом деле была широкой, они лежали рядом не соприкасаясь.

Откинувшись на подушки, Наталия наблюдала, как пламя, захватив новое полено, взметнулось вверх. Она не поворачивалась к лорду Колуоллу, но чувствовала, что он лежит на спине и боится шевельнуться.

Прошло несколько минут, прежде чем она тихо проговорила:

— Я хотела бы спросить... вас кое о чем.

— И о чем же? — осведомился лорд Колуолл.

Она молчала, и он, как бы ощутив сковывавшее ее смущение, повернулся к ней и приподнялся, оперевшись на локоть, чтобы было видно ее лицо.

— О чем, Наталия? — повторил он.

— Теперь, когда я не... чиста, — прошептала девушка, — вы... испытываете ко мне... отвращение?

Казалось, лорд Колуолл размышляет над тем, как лучше ответить. Потом он придвинулся к ней и осторожными движениями принялся спускать ночную сорочку с ее плеч.

Когда он наклонился и поцеловал ее розовые соски, Наталия не шевельнулась. Он откинул сорочку в сторону и прерывающимся голосом произнес:

— Когда ты позволишь, я буду целовать все твое прекрасное тело. Это и есть ответ на твой вопрос. А сейчас — спать, — вздохнув, сказал он. — Тебе, любимая, пришлось пройти через такие испытания. Я не должен утомлять тебя.

Создавалось впечатление, что он пытается уговорить скорее себя, чем ее.

— Вы поцелуете меня... на прощание?

Поколебавшись, лорд Колуолл медленно, изо всех сил сдерживая себя, наклонился над ней.

Он коснулся ее щеки, но Наталия повернулась и подставила ему свои губы. Как только их губы соприкоснулись, девушке почудилось, будто вся комната внезапно осветилась ярким светом.

Все ее существо затрепетало в сладостном волнении, подобно мечу, пронзившему ее сердце.

И в следующее мгновение она оказалась в объятиях лорда Колуолла, который осыпал ее страстными и требовательными поцелуями.

Наталия представляла, что именно несет в себе поцелуй, преисполненный любви. Сейчас же она познала небывалый восторг — чувство, о существовании которого никогда не подозревала, упоение, о котором никогда не мечтала.

Она обвила его шею руками.

— Я люблю тебя! — подняв голову, хрипло проговорил лорд Колуолл. — Господи, как я люблю тебя! — вскричал он. — Будь снисходительна ко мне, Натали, — я не знал, что такое любовь. Но я не хочу пугать тебя, дорогая, я хочу дать тебе время.

Наталия негромко рассмеялась счастливым смехом.

Она притянула его к себе, и их губы вновь встретились.

Она поняла, что не нуждается ни во времени, ни в словах, ни в объяснениях. Это была любовь!

Она всегда знала, что именно это чувство они будут испытывать друг к другу.

Это была радость и упоение быть неразделимым существом, впитывать в себя счастье единения, открывать свою душу божественной силе, способной вознести их до заоблачных высот и уподобить Богам.