Прости, если любишь...

Глава 16

Виктория

Евгений отбрасывает телефон в сторону и тянется к моим губам.

От возмущения у меня закипает кровь и натянутые нервы тренькают, как гитарные струны.

Я охаю в шоке:

- Ты, что, реально считаешь, что после такого я буду с тобой целоваться и заниматься сексом? Ты просто на голову больной! - кричу.

Господи, у него реально там другая женщина!

Не Арина эта, не соска тупая, а другая!

Это правда.

Пока я перевариваю воспаленным сознанием эту новость, резанувшую по больному, Евгений говорит отрывисто. Его голос глухой и в то же время сильный, полный эмоций.

- Больной. Тобой. И, знаешь, Вик… Я ведь только в разлуке это понял, насколько сильно тебя люблю. А так… хорохорился до самого развода, да. Я же, млин, мужик. Гордый. Орел на коленях не ползает! Кретина кусок, - на себя ругнулся.

Я отползаю в шоке.

- Ты, боже… Мерзавец! Значит, у тебя реально кто-то есть!

Я не могу в это поверить.

Но это так…

Пока я здесь умирала от боли, цеплялась за рутину, выживала, как могла, он там себе жизнь припеваючи всё-таки наладил.

В отношения даже залез, которые сейчас рушит играючи.

А что ещё он может сломать по щелчку пальцев?

Приблизительно, все.

Он не видит ценностей. Не ощущает их стоимости…

- Для тебя верность - пустой звук. Я сейчас поверила, какой ты кобель, Жень. Сейчас, а не тогда, понимаешь? - шепчу.

- Да что ты заладила! - злится. - Я тебе уже и в любви признался, и бабу кинул, потому что муторно мне от той жизни, потому что это не жизнь вовсе и даже не копия, это сраное издевательство над самим собой, и я так больше не хочу!

- Я-я-я-я… Ты задумался о том, каково все это осознавать мне?

Евгений вновь подгребает меня под себя:

- Я… Я все налажу, Вик. Ты не пожалеешь, клянусь. Вик… У нас все будет. Я все исправлю. А хочешь, давай ещё ребёночка заведем?

Пока он застыл без движения, я отталкиваю его и, нырнув под руку, просто сбегаю обратно в ванную, закрывшись там.

- Вика. Это глупо. Ну, что мне эта дверь? Выбью! - вздыхает. - Давай лучше домой поедем? Сейчас одежду тебе привезут и рванем домой.

- Без тебя! В моей квартире твоей ноги не будет!

- Тогда в мой отель поедем! И там…

Я резко хватаю тяжелый дозатор для мыла и разбиваю им зеркало.

Слышится звон битого стекла.

- Вик, ты что творишь?! - кричит страшным голосом бывший муж, начиная ломиться в дверь.

- У меня в руке осколок, Женя. Тронешь меня или попытаешься, я… Я себя порежу!

- Ты этого не сделаешь! - заявляет он.

Хлипкий дверной замок не выдерживает напора сильного тела, выламывается с глухим треском.

Евгений распахивает дверь, я крепче перехватываю осколок, приставив к своему горлу.

Острые грани врезаются в ладонь, рассекая плоть.

- Вика! - ахает он. - Брось!

- Уйди. Оставь меня в покое! Я сделаю это! Это не пустые угрозы! - надавливаю сильнее.

От адреналина боли совсем не чувствую, только ощущаю, как по коже заскользило горячее.

- Вика! Твою мать!

Его аж затрясло, лицо вмиг бледнеет.

- О-той-ди, - командую по слогам. - Не трогай меня, Жень. Не трогай. Это не шутки… Ты изменил. Ты мне душу с мясом вырвал! А когда я по щелчку глаза закрыть не захотела, заявил глумливо, что, настаивая на разводе, я останусь ни с чем. Мы развелись! Ты укатил жить за границу. Сыто, вкусно, с дочерью на короткой ноге, бабу себе нашел! Не шалаву, а бабу! Сейчас примчался, спасителя из себя корчишь, а на деле ведешь себя… как последняя мразь! В трусы ко мне залезть хочешь! Всех баб мира перетрахать готов, да?! Вот только, если ты будешь настаивать, тебе придется трахать только мой труп! Потому что я больше так не могу! Мне осточертела эта история, твое вранье, твоя мерзость и твоя наглость… Ты не любишь меня, ты только себя любишь… Ничего не можешь сделать по-человечески, НИ-ЧЕ-ГО! Так, чтобы не потоптаться по душе грязными сапогами! Это не твой стиль… Ты… Ничем не лучше своего отца! - выкрикиваю я и надавливаю сильнее.

Выматерившись, Евгений отступает, не сводя с меня напряженного взгляда.

- Я не буду сейчас с тобой спорить. Все, отошел, видишь? Дай позвонить, вещи тебе привезут. Все, вечеринка окончена. Домой поедем.

- Не с тобой!

- Да, блин! Вика!

- Не с тобой, я сказала! Не надо меня спасать! Я лучше сдохну, чем помощь из рук твоих приму, оставь при себе подачки свои! И сына не трогай…

- Так вот здесь нестыковка, Вик. Я его брошу, ага. И его на лоскутки порежут, вот такие дела, - разводит руками и добавляет тихо. - Я реально не хотел приезжать. Думал, из глаз долой, из сердца вон. И даже поверил в это на время. А потом… накрыло ещё в самолете. В аэропорту все наши встречи-проводы вспомнил, как дышать, забыл. Увидел и все, забрало упало. Ничего не хочу. Ничего, Вик. Только к тебе. Все пустое.

- Не надо ко мне. Не на-до. Или, что.… Ну, на могилку можешь ходить! - смеюсь нервно.

Острый край туда-сюда по моей коже скользит, раня.

- Сейчас тебе привезут одежду. Поедешь отдельно. Не со мной. Годится? Я на расстоянии буду. Только не делай глупости, Вик. Прошу тебя.

Он отступает, спиной вперед.

Насколько мне позволяет увидеть позиция, рухнул безжизненно на кровать, позвонил, давая распоряжения.

Потом застыл без движения.

В ожидании.

И я тоже застыла.

Сначала затекли пальцы, потом рука.

Уже держать вот так стало невыносимо.

Потом просыпается боль, и хочется скулить.

Потом в тело возвращается страх и за ним в ледяной плен тело охватывает шок: что мы творим?

Что я творю?!

Когда привозят вещи, меня уже трясет.

Евгений оставляет пакет на пороге ванной комнаты и выходит на балкон, покурить.

Я с трудом опускаю руку, она словно задеревенела, пальцы совсем не слушаются. Не могу их разжать.

Чёрт.

Они как будто все сильнее сжимаются вокруг осколка, в судороге, ещё глубже режет ладонь и пальцы.

Становится не на шутку страшно.

Прикрываю глаза, желая оказаться как можно дальше от этого кошмара и, похоже, от самой себя, в том числе.

- Женя, - тихо зову мужа.

Мне кажется, он даже не услышит.

Но он мигом оказывается рядом и заглядывает мне в глаза, округлившиеся от страха.

- Я не могу разжать пальцы. Не могу!

- Тихо. Я сейчас.

Евгений быстро переступает через осколки битого зеркала и хватает меня за мокрую от крови ладонь, греет пальцы. В них понемногу возвращается тепло. Вместе с болью.

Чёрррт, как это больно!

Всхлипываю.

- Сейчас, ласточка, потерпи, - воркует над моей рукой. - Отчаянная моя. Безбашенная совсем, а… Сердце просто в фарш!

Он быстро избавляет меня от осколка в руке, потом достает аптечку и ловко обрабатывает рану.

- Пока так, - лепит пластырь. - Но надо зашить. Собирайся. Или тебе помочь?

- Нет. Я сама. Не надо.

Ищу взглядом.

Лишилась аргумента, блин, шантажировать нечем.

Евгений это замечает и усмехается горько.

- Урок усвоен. Поехали, а? Больше к тебе не полезу. Но рядом буду, потерпи. Это ненадолго.

Он выходит из ванной комнаты. Я бросаю ему в спину.

- Что, опять к бабе своей переметнешься? Переиграешь? - смеюсь. - Давай по горячим следам! Пока не поздно!