Прости, если любишь...

Глава 7

Виктория

- Что происходит? - подскакиваю к окну с гулко бьющимся сердцем.

Евгений быстро оттаскивает меня обратно.

- Сядь!

- Моя машина? Что….

Меня всё-таки тянет обратно, к окну.

Выругавшись, Евгений выбегает из кухни, быстро одевается и выходит.

- Сиди здесь! Не высовывайся.

За бывшим закрывается дверь, а я, похолодев от страха, смотрю, на свою машину, на которой горит бутылка какая-то.

Машину я оставлю во дворе, всегда было все хорошо, дом в благополучном районе, и здесь вот это!

Я в шоке от случившегося.

Остаться здесь? Нет!

Я тоже одеваюсь и выхожу из квартиры, только, в отличии от Евгения, не выхожу на улицу, а мчусь к охране. Возле подъезда установлены камеры.

- Только что кто-то поджег мою машину! Посмотрите, кто это был! - подбегаю к окошку.

- Что? У нас во дворе? - почесывает заспанные глаза охранница.

- Да!

- Пожарных вызвали?

- Нет ещё.

- Так вызывайте.

Этим вопросом, наверное, Евгений занялся? Или мне стоит позвонить?

Я в панике!

Никогда такие вопросы не решала, не занималась ничем подобным. Если случались проблемы, Евгений их решал.

У меня-то и проблем, как таковых, после развода не возникло, кроме бытовых сложностей, с которыми я была способна справиться самостоятельно. Но ничего сложного, ничего ужасного не происходило!

Теперь я стою перед сытым, раздавшимся в ширь мордастым лицом охранницы растерянная. Она же, зевнув, даже не пытается делать вид, что ей не плевать.

Я вылетаю на улицу, услышав брань Евгений. Разговаривает с кем-то по телефону таким матерным языком, что уши вянут.

Делаю несколько шагов вперед.

Бывший оборачивается так резко, словно отслеживать мое местонахождение заложено у него на уровне инстинктов.

- Зашла обратно. Живо! - командует он.

Голос звучит холодно и резко, как взмах острого лезвия.

В горле клокочут эмоции, я делаю несколько шагов назад и вваливаюсь обратно в холл дома. Больше не обращаю внимания на любопытные взгляды и вопросы тучной охранницы. Ленивая корова, боже! Так-то она должна охранять дом и отслеживать по камерам, что происходит во дворе. Если что-то подозрительное случается, на этот случай есть тревожная кнопка.

Хотя… О чём это я?

Ей же важнее сожрать кусок пиццы, пялясь в экран телефона, где включен какой-то сериальчик.

Я поднимаюсь обратно в квартиру, беру телефон, спускаюсь и делаю короткую видеозапись того, как это лентяйка даже не чешется, когда творится безобразие. Кину в общедомовой чат, такой вой поднимется. Людям только дай повод кого-то обругать!

Потом меня все же тянет обратно, на улицу.

Евгений запретил, но кто он такой? Просто бывший. Тень из прошлого.

Огня уже нет.

Я переставляю ноги с трудом, замечая, как Евгений обменивается крепкими рукопожатиями с мужчиной, который, судя по всему, дал ему огнетушитель, чтобы сбить пламя.

Евгений не стал дожидаться пожарных. Сделал все сам.

Он мог пострадать, пульсирует в голове мысль, которая меня беспокоит.

- Вика, - коротко выдыхает Евгений и машет головой, мол, ну что с тобой сделаешь?

Я застываю перед своей машиной и не могу поверить глазам. Дымок всё ещё поднимается от обугленного металла, а запах гари забивает легкие. Ладони становятся влажными, колени подгибаются.

- Вика, сядь.

Евгений появляется рядом, будто передвигается со скоростью света. Его руки уверенно направляют меня к скамейке. Голос бывшего мужа звучит твердо и уверенно. Впрочем, я не знаю, есть ли на свете силы, способные лишить его уверенности и силы.

- Просто сядь и дыши.

Я подчиняюсь, ощущая, как ледяной пот стекает по спине. Пальцы дрожат, когда я пытаюсь обнять себя за плечи.

Евгений возвышается надо мной, суровый и собранный.

Он спокоен и дышит размеренно, будто ничего дурного не случилось.

Он держится так, словно никогда не уходил. Словно все так же несет ответственность за меня и нашу семью.

- Полицию надо вызвать, наверное, - шепчу я.

- Мой человек уже едет, - таков его ответ.

- Это снова…. Снова привет твоего папаши? - всё-таки заставляю себя сказать.

- Нет.

Я вскидываю взгляд на бывшего мужа, по щекам текут слёзы из-за пережитого страха.

- Почему нет? Он уже делал так в прошлом! Хотел поставить на место, как он выразился, «зарвавшуюся суку». Сейчас он снова объявился и из его рта не вылетело ни одного приличного слова, одни помои в мой адрес.

- Вик…

Евгений тянется ко мне, чтобы обнять. Психанув, отбиваю его руки.

- Нет! Не трогай меня…

- Ок, - поднимает руки.

Я всхлипываю, зажав рот ладонью. Но истерика не унимается.

Евгений присаживается передо мной на корточки и заглядывает в глаза.

- Это не отец. Гарантирую, не он. Я бы его прибил за ещё одну такую выходку, и он об этом знал.

- Может быть, забыл!

- Сегодня я ему напомнил и, поверь, он не совсем выжил из ума, чтобы творить подобное у меня под носом. Клянусь, это не он.

- Тогда кто?! Кто, Жень? Ну, кто…

Его взгляд полон сожаления и плохо сдерживаемой злости:

- Это из-за Никиты. Я говорил, он вляпался, - произносит отрывисто и резко отходит, чтобы закурить.

- Что? Но…

Евгений зло курит, всматриваясь в темноту вечера, опустившегося резко. Небо черное и низкое, свет фонарей - зловещий. Запах сгоревшей краски. У меня по плечам бегут нехорошие мурашки.

- Жень, это… - нет, я не могу поверить, что сын замешан в чем-то подобном.

Евгений оборачивается с сожалением в глазах.

- Никита натворил делов и в кусты, а его вот таким образом прессуют. Через близких.

- Почему?

- Всегда прессуют через близких и любимых. Потому что это всегда бьет больнее, потому что провинившийся ещё должен искупить вину, расплатиться и так далее, по списку. Понимаешь?

Отбросив окурок в урну, Евгений делает резкий шаг в мою сторону:

- Теперь ты понимаешь, почему я сорвался внезапно? И почему тебе стоит быть рядом со мной?

Моргаю.

Не в силах прогнать жуткую картину горящей машины.

Это все сюр какой-то.…

- Вика. Давай без глупостей.

Киваю, не в силах вымолвить ни слова.

- Нужно позвонить сыну, - говорю я. - Вдруг его… тоже?

Мой голос сорвался, дрогнув.

Как бы не был Никита виновен в случившемся, я хочу знать, что с ним всё в порядке.

Евгений достает телефон, набирает номер. Его голос звучит спокойно, почти равнодушно. Но я замечаю, как напряжены мышцы на его шее, как крепко сжаты челюсти.

Если ещё и с сыном случилось что-то нехорошее, я этого не переживу!

Каждая секунда - как стылая вечность.

Никита долго не отвечает, и моя нервозность вместе со страхом достигают пика.