Просто бывшие

ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ ГЛАВА

— Мы становимся лучшими друзьями? — спрашиваю я, отвечая на звонок Кайла.

— Укуси меня, сатана, — отвечает он. — Я звоню по поводу твоей репутации поджигателя. Мы нашли причину пожара.

— Пожалуйста, скажи мне, что это была не свеча с ароматом сахарного печенья из моей квартиры.

— Это был метамфетамин.

— Метамфетамин! В моей квартире?

Какого черта?

Он хихикает.

— Нет, это началось не в твоей квартире. Другой жилец занялся его приготовлением.

Отлично, значит, я жила в лаборатории по производству метамфетамина. Круто.

— Ты шутишь.

— Нет, и твой жуткий арендодатель находится в самом центре этого метамфетаминового кольца. Оказывается, фальшивый богач заработал немного денег, продавая наркотики.

— Не могу сказать, что это меня удивляет.

— У него неплохой послужной список, включая нападение на нескольких женщин. Один из его людей настучал на него, но мы еще не нашли его. Ты должна быть осторожна, пока мы не найдем его. Если увидишь его, сразу же позвони мне.

Ага. Мой «жуткий дар» никогда не ошибается.

— Я благодарна за предупреждение. А мы можем не говорить об этом Гейджу прямо сейчас?

— Я не сказал ему ни слова. И не собираюсь, пока дерьмо не утихнет.

— Спасибо.

Он выдохнул напряженный вздох.

— Как дела у нашего парня?

Хотела бы я знать честный ответ на этот вопрос.

— Он сегодня ходил к Мисси.

Рациональная часть меня знает, что это то, что ему нужно, хотя иррациональная половина говорит мне остановить его. Независимо от результата, что бы ни случилось с Мисси, это будет нелегко. Я только надеюсь, что это прояснит ситуацию для него. Несомненно, он чувствует вину за то, что доверил Энди в руки женщины, которая его убила.

— Сучье лицо, убийца Мисси? — спрашивает он.

— Единственная и неповторимая.

— Ты должна была пойти с ним и надрать ей задницу.

— Я думаю, что предлагать насилие противоречит этическому кодексу полиции, — говорю я, смеясь. — Хотя, поверь мне, нет ничего, что бы мне понравилось больше, чем это. — Я была бы милой. Ударила бы ее, а потом, учитывая мой профессионализм, наложила бы на нее швы и отправила обратно в камеру.

— Ты мне нравишься рядом с ним. Ты поднялся на две ступени на доске дьявола.

— Есть какие-нибудь новости? — спрашиваю я Люка, входя в его гостиную после душа с чашкой чая в руке.

Сначала я думала, что оставаться с ним наедине будет странно, но он сделал все, чтобы я чувствовала себя желанной гостьей.

Никто не слышал и не видел Гейджа.

Уиллоу прислала мне ссылку на бесчисленные новостные статьи. СМИ раздули эту историю с Энди, а Мисси стала главной темой в Твиттере этим утром — #МонстрМисси.

Их фотографии заполонили интернет. Все хотят справедливости для Энди, и я нервничаю по поводу того, как Гейдж справится со всем этим вниманием.

— Извини, — отвечает он, качая головой. Он берет свое пиво с кофейного столика и откидывается на подушки, его темные черты лица напряжены. — Мой друг работает в прокуратуре, и, по его словам, Мисси во всем призналась во время визита с Гейджем и дала ему ответы, которые он искал.

Я нахмурилась.

— Какой бы плохой ни была ситуация, я рада, что он получил то, за чем пришел.

Он качает головой и присвистывает.

— Самое поганое — это то, что Гейджу пришлось сделать, чтобы убедить ее во всем признаться.

— Что ты имеешь в виду? — Мои ноги слабеют, и я опускаюсь на стул, прежде чем потеряю силы держать себя в руках. Что бы ни случилось, хороших новостей не будет.

— Она настаивала на том, чтобы он признался ей в любви — неоднократно — и чтобы он пообещал оставить тебя.

Мое сердце замирает.

— Что? — заикаюсь я. — Ты… ты серьезно?

Он видит шок и ужас на моем лице.

— Лорен, он не пойдет на это. Он сказал то, что должен был сказать. Я просто хотел предупредить тебя на случай, если ты услышишь это от кого-то другого, кто не Гейдж и не знает всей истории.

— Ого, — протянула я.

Не мог же он на самом деле так поступить?

Ни за что.

— Это лучшее слово, чтобы описать это.

— Нет, я думаю, что лучше сказать «черт возьми», — говорю я.

Он наклоняется вперед, чтобы постучать своим пивом по моей кружке.

— Похоже, мы нашли победителя.

Я поднимаюсь со своего места и зеваю.

— Я попытаюсь немного поспать. Дай мне знать, если получишь от него весточку, хорошо?

Он наклоняет голову вперед.

— Конечно, и тебе того же. Спокойной ночи, Лорен.

— Спокойной ночи.

Я не могу уснуть.

Я ворочалась, переворачивалась и проверяла телефон десятки раз. От Гейджа по-прежнему нет никаких вестей.

Мой пульс учащается, когда дверь спальни открывается, и в темноте появляется силуэт тела. Я моргаю, потирая глаза, и смотрю, как он сбрасывает с себя футболку. Лунный свет, проникающий сквозь жалюзи, позволяет мне увидеть его грудь. Он поспешно стягивает джинсы и скользит в кровать, оставляя только трусы-боксеры.

Я переворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

— Господи, Гейдж, где ты был? Ты заставил меня сильно волноваться.

Я говорю как моя мать.

Так вот каково это — беспокоиться о том, кого любишь так сильно, что теряешь сон?

Он прочищает горло, но его голос все еще хриплый, когда он отвечает:

— На озере. Я должен был извиниться. — Его тело дрожит, когда я протягиваю руку, чтобы дотронуться до него и погладить его плечо. — Прости, что я пропадал. Мне нужно было время.

— Нет, я понимаю, — говорю я.

Его кожа теплая, когда я скольжу рукой от его плеча к щеке, вытирая слезы.

Я вздрагиваю, когда его рука проникает под мою футболку, и он проводит большим пальцем по моему соску.

— Мне нравится, когда ты носишь мои футболки, — шепчет он.

— Ты упоминал об этом раз или два.

Я отодвигаюсь, чтобы снять ее, но он останавливает меня.

— Оставь это. Я хочу заниматься с тобой любовью, пока ты носишь только это.

Я стону, когда он наваливается на меня сверху. Он стягивает с меня трусики и шорты и медленно вводит свой член мне между ног.

Его губы приближаются к моему уху.

— Я люблю тебя.

— Мне жаль. Я пыталась, но никто не мог взять твою смену, не взяв слишком много сверхурочных, а ты знаешь, как на это смотрят в больнице, — говорит мне Наташа по телефону. — Все, что я могла сделать, это еще один день.

— Я понимаю, — говорю я со вздохом. — Я ценю твои старания.

Я никогда не звоню больным. Никогда. Я не только зависима от своей работы, но и нужна им. Несмотря на то, что это небольшая больница, она постоянно занята. Обычно у меня нет проблем с этим, но Гейджу нужна моя поддержка. Это отстой.

Я не расспрашивала его о встрече с Мисси. Он понятия не имеет, что я знаю, что она заставила его пообещать. Я не сомневаюсь, что Гейдж любит меня и не уйдет от нашей любви. Я доверяю ему.

Теперь, после адского дня, который он провел, я должна сообщить ему эту новость. Повесив трубку, я прохожу в ванную и обхватываю его сзади за талию, пока он вытирается после душа.

— Плохие новости, — говорю я, прижимаясь губами к влажной коже его спины.

— Слова, которые я буду рад никогда больше не слышать, — комментирует он, потянувшись назад, чтобы слегка сжать мою руку.

— Никто не может прикрыть меня на работе, — говорю я, сглатывая. Его плечи напрягаются.

— Когда ты уходишь?

— Завтра.

Мои руки падают, когда он поворачивается ко мне лицом, и я теряю дыхание, когда он одним пальцем поднимает мой подбородок.

— Не возражаешь, если я останусь на несколько дней?

— Оставайся так долго, как тебе нужно.

Он берет мой подбородок и прижимает мои губы к своим.

— Тогда я лучше сделаю так, чтобы этот день был засчитан.

Я улыбаюсь его плану, но протягиваю руку, чтобы остановить его.

— Тебе не нужно беспокоиться о том, как развлечь меня. У тебя было несколько тяжелых дней.

— Время, проведенное с тобой, поможет мне отвлечься от всего.

— Расскажи мне свой план.

— Время в Чикаго с Гейджем Перри.

— Мне уже нравится, как это звучит.

Это хорошая идея, и я ненавижу, что она разрушается, когда мы выходим через парадную дверь. Камеры у нас перед глазами.

— Просто не обращай на них внимания, — бормочет Гейдж, хватая меня за руку.

Я дергаю его за руку.

— Давай вернемся в дом.

— Гейдж! — кричит репортер. — Вы имеете отношение к исчезновению вашего сына? Были сообщения, что вы знали, что Мисси планировала причинить ему боль!

Я замираю и сжимаю кулаки, сдерживая себя, чтобы не врезать этому засранцу.

Моя грудь болит, и я теряю хватку Гейджа, когда он бросается к репортеру.

— Что ты сказал? — кричит он.

Раскаяние заполняет лицо мужчины средних лет.

— Я… — Он поднимает очки. — Источник сообщил нам без протокола, конечно, что вы знали, что Мисси опасна.

— К черту твой лживый источник, — рычит Гейдж. — Я любил своего сына и никогда бы не подпустил Мисси к нему, если бы она проявила хоть один признак жестокости. Я приехал, как только Мисси оставила голосовое сообщение, но было слишком поздно. — Он тычет пальцем в лицо мужчине. — Не приходите ко мне, надеясь на историю, которая попадет в заголовки газет. Единственное, что вы получите, это то, что Мисси украла у меня сына и разрушила мою жизнь. Вам, чертовым падальщикам, нет нужды бросать это мне в лицо. — Он хватает меня за руку. — Не ходи за нами, черт возьми.

— Ничего себе, — говорю я, когда мы погружаемся во внедорожник Люка.

— Вот о чем я беспокоился, — пробурчал он, припадая головой к рулю.

Их камеры следят за нами, пока он выезжает на машине и сворачивает на дорогу.

Я не сомневаюсь, что этот парень будет не единственным репортером, с которым мы сегодня столкнемся.

— Разворачивайся, — приказываю я.

Он смотрит на меня.

— Что?

— Разворачивайся. Мы закажем пиццу и будем весь день смотреть фильмы в постели.

Часть раздражения исчезает с его лица.

— Мне нравится эта идея.