Просто волшебство

Глава 13

Сюзанна возвратилась в Бат в удобном, на мягком ходу экипаже графа Эджкома. Карета, покачнувшись, остановилась на Дэниел-стрит перед школой, и Сюзанна, запрятав поглубже в себе боль и унижение, изобразила на лице улыбку. Из-за приоткрывшейся двери школы выглянул мистер Кибл, и почти тотчас мимо него на улицу выскочили Клаудия, а за ней – Анна. Обе, сияя от счастья, бросились к Сюзанне с объятиями.

Какое-то время после этого она была почти счастлива, – пока уверяла подруг, а затем и девочек, к которым присоединилась во время их чаепития, что она очень, очень рада своему возвращению, хотя отдохнула в Сомерсете просто чудесно. Все остальные тоже радовались Сюзанне, давая ей в полной мере ощутить тепло дружбы и любви.

Она снова дома.

С этой минуты ей будет чем занять свою голову: впереди масса хлопот, новый учебный год, составление учебных планов, подготовка к урокам.

Несмотря на комфорт графского экипажа, обратная дорога обернулась для Сюзанны сущей мукой. Оставшись наедине с собой, она оказалась не в силах отвлечься от воспоминаний: слишком живы еще были в памяти события последних двух недель, и особенно последний день в Сомерсете. Сюзанне до сих пор не верилось, что это произошло… что она допустила это. Но… что было, то было – она допустила это. Каждый оборот колес экипажа напоминал ей о том, что она все больше и больше отдаляется от него, – мысль поистине нелепая: ведь они никогда и не были близки. Они всегда были далеки друг от друга, как две вселенные.

Даже в детстве его сестра, увидев Питера с ней, пришла в ужас и утащила его прочь.

Оказавшись снова дома, Сюзанна здраво рассудила, что пережила свое великое приключение, роман всей своей жизни, а теперь пора спуститься с небес на землю.

Однако в первый же вечер по возвращении ее твердая решимость стряхнуть с себя уныние подверглась испытанию. Клаудия отправилась на обед с родителями одной из новых учениц, а Анна, проводив девочек в дортуар, позвала Сюзанну к себе в комнату.

Опустившись на кровать – свое любимое место, – Сюзанна обхватила руками колени. Анна устроилась в кресле возле стола. Поговорив немного о Френсис, они замолчали. Наконец Анна прервала это, совсем не обременительное для обеих, молчание вопросом:

– Ну что, Сюзанна, ты в самом деле хорошо провела время? Были интересные знакомства?

Сюзанне на миг захотелось выложить подруге все от начала до конца. Но слишком уж личной была ее история… особенно ее завершение. Возможно, позже, когда воспоминания перестанут причинять ей такую невыносимую боль, она доверится Анне, но не сейчас. Пока нет.

– Вроде знакомства с герцогом, который, завоевав мое сердце, женится на мне и увезет в свой замок? – рассмеялась Сюзанна, вспомнив свою давнюю шутку. – Увы, нет. Но Френсис и лорд Эджком были со мной очень любезны. Они развлекали меня как могли, заботились, чтобы я ни дня не сидела дома, хотя, если б не я, они после столь долгого отсутствия скорее всего предпочли бы тихие вечера вдвоем. Впрочем, все, с кем я встречалась, были приятные люди – почти всех я уже знала.

– Но никого особенного? – не отступала Анна.

Сердце Сюзанны вдруг налилось свинцом.

– Нет, – ответила она. – Никого.

Анна вскинула брови.

– Ну разве что одного джентльмена, – нехотя призналась Сюзанна. – Он весьма недвусмысленно дал мне понять о своих намерениях, которые благородными не назовешь. Все то же, старо как мир. Тем не менее он весьма хорош собой и очень мил. Но это не важно. А что ты? Вечером накануне моего отъезда ты много рассказывала о своем отпуске в Уэльсе, но ничего личного. Ведь, наверное, и у тебя были интересные знакомства?

Анна со своим сыном, Дэвидом, вместе с семьей Бедвин ездила на месяц в Уэльс, в имение герцога Бьюкасла.

– Сказать, что Бедвины – очаровательные люди, Сюзанна, – улыбнулась Анна, – значит не воздать им должного. Герцог Бьюкасл и в самом деле так суров, как о нем говорят. У него холодные, как сталь, глаза и длинные-предлинные пальцы, беспрестанно обвивающие ручку монокля. Его все боятся. Но со мной он держался неизменно учтиво. Герцогиня – прелесть, совсем не кичлива, и сразу видно, что герцог ее обожает, хотя никогда не выказывает этого на людях. Он очень любит и их сына, капризного малыша, который вечно чего-то требует и перестает капризничать только на руках у отца. А на руках герцог его держит довольно часто. Очень необычный, загадочный и обаятельный человек.

Сюзанна уперлась подбородком в колени. Она думала о том, какими неоднозначными могут быть слова – в них может быть и правда, и возмутительная ложь одновременно. «Все то же, ничего нового, Анна. Тем не менее он весьма хорош собой и очень мил. Но это не важно». Как будто ее отношения с виконтом Уитлифом на самом деле столь банальны и незначительны.

– Все эти разговоры о женатых аристократах меня приводят в уныние. – Сюзанна улыбнулась, хотя ее сердце рвалось на части. – Неужели там не было ни одного холостого?

– Из герцогов – нет, – Анна тоже улыбнулась.

Сюзанна уловила в ее тоне какие-то особые нотки.

– О, Анна! – воскликнула она. – Кто он?

– Да, по сути, никто, – тотчас ответила Анна, заерзав в кресле. – Как ужасно говорить что-то подобное о человеке! Я, разумеется, не права. Нельзя сказать, что он никто. Он управляющий герцога в Пандоре. Он был один, я – тоже, а потому ничего удивительного, что мы иногда гуляли вместе или сидели рядом за столом, когда он приходил на ужин. Вот и все.

– Все, – эхом повторила за ней Сюзанна. – И он высок, темноволос и красив?

– Да, – ответила Анна. – Все так.

Сюзанна продолжала не отрываясь смотреть на подругу.

– Мы с ним были просто друзьями, – сказала Анна.

– Друзьями? – тихо переспросила Сюзанна.

– Да. Мы были… добрыми друзьями, – повторила Анна.

Но Сюзанна поняла главное так же ясно, как если бы они излили друг другу душу. Они обе во время летнего отдыха встретили своего мужчину. И обе вернулись с израненными, быть может, даже разбитыми, сердцами.

– Но предложения он не сделал, – покачала головой Сюзанна. – Мне, право, очень жаль, Анна.

Последовало долгое молчание, Анна не стала ничего отрицать.

– Как ты думаешь, Анна, – наконец заговорила Сюзанна, – проще ли жизнь, когда есть родители и семья, которые вывозят тебя в свет и, заботясь о твоем будущем, подыскивают тебе женихов? Ведь это совсем не то, что жизнь учительницы в школе для девочек?

Наверное, глупо, подумала Сюзанна, так тосковать по матери в двадцать три года, – по матери, которой никогда не знала.

– Сомневаюсь, – ответила Анна, задергивая шторы, – что жизнь вообще бывает простой. Очень часто и вполне благополучные женщины, имеющие поддержку семьи, оказываются несчастливы в браке. И наша жизнь в школе, скажу я тебе, наверное, предпочтительнее постылого замужества. Да, определенно предпочтительнее.

– Какая неблагодарность с моей стороны задавать такие вопросы! – воскликнула Сюзанна. – Попав в эту школу, я вытянула счастливый билет, а место учительницы, которое дала мне Клаудия, вообще подарок судьбы. Ведь здесь мой дом, мои друзья, лучше которых и быть не может. Разве можно желать от жизни большего?

– Ах, Сюзанна, ведь мы не только учительницы, но еще и женщины, – проговорила Анна, снова возвращаясь на свое место. – Ради продолжения рода природа наделила нас определенными потребностями.

В том-то вся и беда. Не будь этих самых потребностей, думала Сюзанна, она провела бы свой летний отпуск без ущерба для себя. И до конца своих дней сохранила бы уверенность, что виконт Уитлиф не более чем эпизод в ее жизни, хотя и был ей другом, которого ей будет недоставать.

– И порой их невероятно трудно сбрасывать со счетов, – сказала Сюзанна. – Этим летом, Анна, я испытала огромное искушение. Мне предложили стать любовницей. Где-то в глубине души я до сих пор сомневаюсь, что, отказавшись, сделала правильный выбор. Смогу ли я поступить так же в другой раз? А в следующий?

Будто этот «следующий раз» мог быть. Кроме того, искушение было не одно. Противостоять второму Сюзанна не смогла.

– Не знаю, – сказала Анна.

– Бедные мы, бедные старые девы, – рассмеялась Сюзанна, вставая с кровати. – Пойду к себе, пора ложиться в свою холодную постель. Дорога меня вымотала. Спокойной ночи, Анна.

Через три дня в школу приехали прежние ученицы, а с ними новое пополнение, в том числе две сироты, которым требовались особое внимание и забота. А еще через день в школе начались занятия.

Приступив к делу, Сюзанна почувствовала облегчение.

Еще большее облегчение («облегчение» – это даже не то слово) она ощутила через две недели, обнаружив, что не беременна: Таким образом, ее ужасная опрометчивость не повлекла за собой сколько-нибудь тяжелых последствий. По крайней мере тех, что были бы заметны другим.

Но вместе с тем это открытие, как это ни противоестественно, оставило в ней чувство новой утраты.

Вот теперь уже все кончено решительно и бесповоротно.

Ее сердце, сама ее жизнь никогда не представлялись Сюзанне более пустыми, чем сейчас.

Зато у Анны все продолжалось.

Как-то субботним утром в конце сентября внезапно хлынувший ливень прогнал Сюзанну с ее классом, игравших, как всегда, на лугу у Дэниел-стрит, обратно в школу. Отправив девочек в дортуар переодеться, Сюзанна тоже поднялась к себе снять промокший плащ и шляпу. Они собирались продолжить игру в большом холле. Однако возникший перед Сюзанной мистер Кибл доложил, что директриса вызывает ее к себе в кабинет и он уже попросил мисс Уолтон подменить ее.

Клаудия с Анной уже ждали Сюзанну. Увидев уютный камин, в котором потрескивал огонь, она улыбнулась. День выдался холодный.

– Сюзанна, Анна нас покидает, – без предисловий, твердо объявила Клаудия. – Она выходит замуж за мистера Сиднема Батлера, сына графа Редфилда и управляющего имением герцога Бьюкасла в Уэльсе.

Бедной Клаудии никогда не удавалось произнести это имя без яда в голосе. Ее опыт службы гувернанткой в доме герцога Бьюкасла в качестве наставницы леди Фреи Бедвин навсегда привил ей неприязнь к обоим. Она их на дух не выносила, хотя признавала, что если б не этот пренеприятнейший период в ее жизни, она, возможно, никогда не решилась бы открыть свою собственную школу.

Но Сюзанну в ту минуту занимали другие мысли. Она взглянула в бледное лицо Анны и тут же все поняла.

– О, Анна, – проговорила она и, приблизившись, крепко обняла подругу.

– Я говорила, что ей не стоит этого делать, – высказалась Клаудия. – Я говорила, что мы ей найдем другого жениха. Но она стоит на своем.

– Конечно. – Анна отступила от Сюзанны на шаг и с выражением радости на болезненно-бледном лице улыбнулась им. – Я же хочу замуж за мистера Батлера. Он мне нравится, я и выхожу за него именно поэтому, а не только потому, что беременна. А ведь я беременна, Сюзанна.

– Сейчас мы попьем чаю, – с железным спокойствием объявила Клаудия. – И присядем. Можно в другой последовательности.

Сюзанна обрадовалась возможности сесть. Она в точности знала, как было дело: мистер Батлер не просто нравился Анне. Но он сын графа, и Анна до самого своего отъезда в Бат так и не получила от него предложения. Однако благородство все-таки в нем возобладало, и он решил на ней жениться… но лишь потому, что того требует кодекс джентльмена.

Бедная Анна! Как это ужасно – выйти замуж за любимого человека, зная, что твое чувство безответно!

А ведь и с ней могло произойти такое! При этой мысли Сюзанна ощутила, как ее сердце, несмотря на огонь, согревавший тело, объяло холодом.

Вот только если б с ней случилось то, что случилось с Анной, она никогда ничего не сказала бы виконту Уитлифу. Но даже если бы он узнал об этом, предложение вряд ли сделал бы.

Однако на самом деле Сюзанна не знала, как поступила бы в этом случае и как поступил бы он. Только подумав, насколько близка она была к катастрофе, Сюзанна почувствовала, как ноги у нее сделались ватными.

Анне легко отделаться не удалось.

Мистера Батлера Сюзанна увидела лишь две недели спустя, когда в гостиной Клаудии состоялось венчание – по особому разрешению. Мистер Батлер оказался калекой. Он получил увечья во время войны на Пиренейском полуострове, где воевал солдатом. У него не было руки и глаза, а правая сторона лица была сильно обожжена. И, как говорила Сюзанне Анна в тот первый вечер после ее возвращения из Сомерсета, он был высок, темноволос и красив. Сюзанна сказала ему об этом с озорным огоньком в глазах после непродолжительной церемонии, скрепившей их с Анной узами брака, – но лишь потому, что мистер Батлер, как ей показалось, добрый малый и, вполне возможно, Анна ему все-таки небезразлична.

Сюзанна на это надеялась. Всей душой.

И всеми силами старалась не завидовать подруге. Как глупо! Ведь еще две недели назад она глубоко сочувствовала Анне. Как, однако, непоследовательны люди в своих чувствах!..

При всем при этом Сюзанна осмелилась надеяться, что Анна вопреки всему нашла свое женское счастье. Оказалось, мистер Батлер очень благожелателен к Дэвиду, хотя примет ли его в свою жизнь в качестве отчима Дэвид, не было столь же очевидно.

После скромного приема в честь новобрачных Сюзанна с Клаудией стояли перед школой, провожая новоиспеченное семейство в Уэльс.

– Знаешь, Сюзанна, – заговорила Клаудия, когда экипаж, завернув за угол Саттон-стрит, скрылся из виду, – я думала, мое сердце сегодня не выдержит. Но может, все еще не так страшно. Как ты думаешь?

– Я думаю, – отвечала Сюзанна, – что в основе их отношений, с одной стороны, присутствует нежность, а с другой – честь. Лишь одно это дает светлую надежду на будущее. К тому же, мне кажется, они пусть немного, но любят друг друга.

– Ах, – вздохнула Клаудия, – я тоже так считаю. Что ж, будем надеяться, мы не ошиблись, что мы не просто парочка безнадежно романтичных барышень. Ах, Анна, Анна! Полагаю, мы теперь не скоро ее увидим. Мне нелегко терять друзей, тем более учителей. Придется искать ей замену, хотя, по-моему, Лайла подходит на ее место как нельзя лучше, ты не находишь?

Лайлу Уолтон взяли на место младшей учительницы из старших учениц. Она, как и Сюзанна, была сиротой.

– Она подает большие надежды, я и раньше это знала, – кивнула Сюзанна.

Клаудия взяла ее под руку, и женщины побрели в школу.

Однако Анну они увидели скорее, чем ожидала Клаудия. Новобрачные, как оказалось, вначале отправились не в Уэльс, а в Элвесли-Парк в Уилтшире, на родину мистера Батлера, а затем – в Глостершир к родственникам Анны. Вскоре оттуда от нее пришло письмо, а в этот же день, чуть позже, еще одно – от виконтессы Равенеберг из Элвесли-Парка. Клаудия держала его развернутым в руке, когда Сюзанна, по ее просьбе, зашла к ней в кабинет после урока сочинения – предмет, который она стала вести вместо Френсис два года назад.

– На следующей неделе в Верхних залах намечается свадебный завтрак, сюрприз для Анны и мистера Батлера, – сообщила Клаудия. – Устраивающие его виконтесса Равенеберг и герцогиня Бьюкасл собираются заманить сюда молодоженов под вымышленным предлогом. Мы с тобой, мистер Хакерби и мистер Аптон тоже приглашены.

Женщины уставились друг на друга. Какое странное совпадение: мистер Батлер оказался деверем виконтессы Равенсберг, кузины виконта Уитлифа! Сюзанна сообразила это еще во время венчания. Ей представилась удивительная возможность познакомиться с той самой дамой, кажется, его кузиной, у которой глаза того же цвета, что и у него.

Едва затянувшиеся раны очень чувствительны к прикосновениям, их можно растревожить ненароком, подумала она. Значит, нужно сделать так, чтобы этого не случилось.

Клаудия стояла, плотно сжав губы.

– Сюзанна, ты понимаешь, что это означает? – произнесла она, складывая письмо. – Если к устройству этого завтрака приложила руку герцогиня Бьюкасл, – продолжала она, постукивая письмом по ноге, – то на нем, вне всяких сомнений, будет присутствовать герцог. А поскольку леди Потфорд с Грейт-Пултни-стрит – подруга Анны и бабка маркиза Холлмера, то не исключено, что и эта женщина явится в Бат на прием. По мне, так лучше позволить вырвать себе ногти на обеих руках, чем терпеть общество этих людей. Но есть дела, которых не избежать. Это делается для Анны. И я пойду. А ты?

Клаудия стояла прямая, как шест, и говорила все это Сюзанне таким тоном, будто звала ее с собой на похороны.

– Я тоже пойду и буду тебя морально поддерживать, – пообещала Сюзанна.

Клаудия, фыркнув, рассмеялась.

– Да они скорее всего меня и не узнают, – сказала она, – а узнав, не придадут этому значения. Хотя леди Холлмер приезжала сюда несколько лет назад. Презрительно оглядев меня и мою школу, она спросила, не нуждаюсь ли я в чем. Какое бесстыдство! Но как бы то ни было, Сюзанна, а мы снова увидим нашу Анну… и нашего милого Дэвида. Я по ним обоим страшно скучаю.

– Да. – Сюзанна улыбнулась. – Мы снова с ними увидимся.

И с виконтессой Равенсберг.

Как, однако, нелепо полагать, что, увидевшись с ней, можно каким-то образом приблизиться к виконту Уитлифу. Или что она, Сюзанна, этого хотела бы, будь такое возможно.

Да, едва затянувшаяся рана чрезвычайно чувствительна к прикосновению.