Проверка на любовь

Глава 4

Разумеется, самая большая проблема одинокой девушки двадцати с лишним лет заключается в том, что самым быстрым и надежным способом снова найти себе пару является знакомство как раз с таким же одиноким молодым человеком двадцати с чем-то лет. Одинокие юноши двадцати с лишним лет, которых я знаю лично, остаются одинокими не без причин.

Возьмем три примера. Заметьте, что они вовсе не случайны.

Имя и фамилия: Стюарт Прайс.

Возраст: двадцать шесть лет.

Профессия: программист.

Интересы: компьютеры, фильмы Джона By, пицца, настенная живопись, пошлые анекдоты, компьютерные игры и программы собственного сочинения.

Стюарт — старший брат Фионы и, должна признаться, он относится к своим обязанностям весьма ревностно. Ну, всякие там «вытирания носика и попки», переходящие в постоянные поучения, «доставалки» и выпытывания всех мелочей жизни сестры. Разумеется, он искренне проявляет свою братскую любовь, но зачастую сует нос не в свое дело. Мне приходится частенько видеться с ним: он является к Фионе вечерами чуть ли не через день, чтобы получить бесплатный ужин и побыть в женском обществе, даже несмотря на то, что эта женщина — его родная сестра.

Внешность у Стюарта, конечно, не как у кинозвезды, но, с другой стороны, безобразным его тоже никак не назовешь. То есть у него нет ни усов ни чего-то другого из этой серии, и, кроме того, он сохраняет стройность фигуры благодаря строгой диете, состоящей из готовых блюд, которые он покупает в дешевых забегаловках, и обильного потребления алкоголя.

Однако, несмотря на то, что он является братом моей подруги, существует и ряд других факторов, благополучно срабатывающих в качестве отпугивающих средств. Хотя он уже далеко не мальчик (о чем свидетельствует приличная выпуклость в определенном месте на его штанах), все же было бы проблематично назвать его взрослым мужчиной. Создается такое впечатление, что он застрял в некоем чистилище, где люди достигают половой зрелости, и никак не может выбраться оттуда, чтобы присоединиться к остальному мужскому населению.

Эта незрелость проявляется у него во всем. Вернее, не проявляется. Согласно распространенному штампу о характере компьютерных идиотов, Стю действительно не будет изливать на вас все те чувства, которые, возможно, действительно испытывает. Видимо, из-за этого на его физиономии всегда написано смущение.

Его инфантилизм отражается даже на его жилище, которое он делит с командой таких же сдвинутых на компьютерах друзей в небезызвестных ангарах в Уайтчапел. Я, правда, лишь однажды побывала у него в спальне, чтобы одолжить CD-ROM для разработки своего сайта, но впечатление осталось незабываемое.

На полу валялось огромное пуховое одеяло вместе с коллекцией грязных носков, коробок из-под пиццы, клубных листовок и журналов для юношей. Вся мебель состояла из жуткого шкафа-монстра с комодом и хлипких полок, забитых компьютерными дисками и видеокассетами. У стены одиноко приютилась жалкая односпальная койка, а над ней в каком-то диком количестве как попало, наползая один на другой, были наклеены постеры из журналов. Больше всего мне в память врезалась вонь — эдакая неистребимая плесневато-затхлая смесь, состоящая из запахов пота, табачного дыма, прокисшей пиццы, пролитого пива и заскорузлых простыней. Когда он обозвал эту берлогу «гнездышком любви», я уж и не знала, смеяться мне или плакать. Сама мысль о том, что половозрелая женщина может возбудиться в подобной атмосфере, показалась мне дикой и какой-то извращенной.

Возможно, я чересчур жестока в своей оценке. Надо отдать Стюарту должное. Он где-то даже симпатичен, как бывает мил и очарователен неуклюжий бассет, и, я уверена, у него доброе сердце. Что же касается отношений с противоположным полом, то тут он сам себе — злейший враг. Ну, сами посудите: если парень называет женскую грудь «базуками», он явно обречен надолго оставаться на унылой и печальной Земле Одиноких.

Впрочем, скоро вы с ним познакомитесь, и тогда сможете оценить его сами.

Имя и фамилия: Гай Лонгхерст.

Возраст: двадцать восемь лет.

Профессия: редактор раздела журнала «Глосс».

Интересы: итальянская кухня, дом моды «Гуччи», садомазохизм, половая неразборчивость, зеркала (и любые другие отражающие поверхности).

Гай — самый привлекательный мужчина из всех тех, которых вам приходилось до сих пор видеть. Более того: умножьте красоту и очарование Джорджа Клуни на мощь и энергию Брэда Пита, и вы получите примерное представление о Гае. Он обладает той самой мужской красотой, которая может стать весьма опасной и даже причинить вам немалую боль, если что-то произойдет не так. Вы наверняка влюбитесь в него в течение одной секунды и, утонув в этих темных шоколадных глазах, уже никогда не сумеете отыскать путь к спасению.

Ровно до того момента, когда Гай откроет рот. Вот в чем все дело.

Как это часто бывает в жизни, красивые мужчины чем-то расплачиваются за свою внешность, то есть, как правило, бывают слегка идиотами. Например, Гай искренне верит в то, что все на этой планете было создано исключительно для его развлечения. Видимо, такое суждение возникло благодаря тому факту, что Гай — единственный мужчина в отделе, где работают «сексуально привлекательные милашки», как он любит называть наш коллектив.

Конечно, Гай одинок не потому, что он попросту мудак, и никто не хочет выходить за него замуж (моя вера в женскую половину человечества не настолько сильна). Он остается холостым оттого, что так этого хочет или, вернее, так нуждается в собственном одиночестве. Серьезные отношения и обязательства перед другим человеком для него равносильны самоубийству, потому что для Гая смысл жизни заключается лишь в бесконтрольном распылении собственной спермы. И если он не слышит, как призывно влечет его к себе женщина, то это лишь потому, что в данный момент он уже находится в объятиях очередной пассии.

Он пытался соблазнить каждую девушку в нашем офисе и, надо признаться, пока что его успех достигает сорока процентов. В офисе ходит легенда о том, что он получил свое место потому, что, используя весьма агрессивную стратегию, сумел овладеть нашим издателем, Сэлли Марсден.

Хотя Гай время от времени дает мне понять, что всегда «готов услужить моей страсти» (это один из его любимых эвфемизмов), тем не менее он все же благоразумно предпочитает сохранять дистанцию, имея дело со мной. Возможно, это происходит потому, что он знает о моей связи с Люком, или я просто не принадлежу к тому типу девушек, которые ему нравятся (хотя сам Гай не склонен делить женскую половину ни на какие «типы»), но все же, как я полагаю, это больше связано с моим статусом эксперта по любовным отношениям. Во всяком случае, это создает некое непроницаемое и устрашающее силовое поле для тех, кто считает, что моногамия — это то ли сорт древесины, то ли музыкальный термин, и полагает, что «соблюдает сдержанность», если половой акт в течение ночи повторяется у него лишь трижды.

Наверное, по тем же причинам он постоянно старается (хотя и безуспешно) заполнить шестьдесят девятую страницу нашего журнала всевозможными конкурсными статьями и информационной рекламой той самой хваленой косметической продукции, которую почему-то никто не желает покупать. В любом случае, доверьтесь моей оценке: он действительно немножко идиот.

Имя и фамилия: Сайрадж Наир.

Возраст: двадцать пять лет.

Профессия: дизайнер-график.

Интересы: валяться в постели, говорить о высоком искусстве, смотреть кабельное телевидение, напиваться или обкуриваться марихуаной до умопомрачения.

Сайрадж — мой самый близкий друг среди мужчин, хотя раньше был для меня чем-то гораздо большим.

Он закончил художественный колледж и ждал, когда мир созреет для возрождения неодадаизма. Когда Сайрадж выходит из свой спальни-студии, он становится весьма симпатичным молодым человеком, а когда мы с ним познакомились, он идеально подходил мне с моими интересами и жизненными запросами. Мы оба тогда недавно приехали в Лондон, и оба сохраняли студенческие привычки. Мы жили в дешевых безрадостных квартирках в районе Кэмберуэлл — я вместе с Фи на втором этаже мрачного домика на Хейг-роуд, а Сайрадж обитал в компании своих лохматых однокашников в какой-то развалюхе рядом со станцией метро.

Мы познакомились с ним на вечеринке в доме приятеля нашего общего друга. Сайрадж, ссутулившись, устроился на полу и ни на кого не обращал внимания. Мне кажется, тогда я нашла сразу две принципиальные причины, почему тут же решила пристроить свою задницу рядом с этим персонажем на прожженном окурками, заляпанном пивом и еще Бог знает какими веществами, ковре.

1. Он отличался остроумием и сообразительностью, несмотря на свой нездоровый, полуголодный образ жизни, начисто лишенный спорта и вообще каких бы то ни было физических упражнений. Тогда Сайрадж был одет в футболку с изображением Че Гевары и потертые джинсы. Хотя сразило меня вовсе не это. Когда я, уже изрядно захмелев, взглянула на него и увидела его темные, помутневшие от выпивки глаза и спутанные волосы а-ля «ночевка в стогу сена», я тут же оценила его в восемь баллов из десяти возможных по своей системе «С-Ним-Бы-Я-Потрахалась».

2. Он был как раз занят тем, что конструировал невероятных размеров косяк, со стороны напоминавший гигантскую белую морковку.

Закутавшись в дымное облако марихуаны, мы стали неторопливо познавать друг друга.

После часа шутливой и ни к чему не обязывающей беседы мы начали время от времени прерываться на антракты, состоявшие из неуклюжих поцелуев. После двух часов общения наша дымовая завеса переместилась в одну из пустующих спален, и там мы перешли к такой же замедленной, как в полусне, любовной игре. Через десять минут нам стало понятно, что секс в таком состоянии для нас подобен недоступным горным вершинам, и потому, не сговариваясь, спокойно заснули в объятиях друг друга. Очнувшись, мы кое-как сообразили договориться о следующем свидании.

И понеслось. Все произошло совершенно естественно. У нас сложились любовные отношения. Классический телероман. Нет, все было, конечно, не так, как у Скотта и Шарлин или у Росса и Рэчел, или даже у Ричарда и Джуди. Я имею в виду то, что наша любовь развивалась и умирала перед крошечным экраном. Телевизор не выключался никогда, даже пока мы спали. Это было наше единственное развлечение, потому что все деньги уходили на оплату квартиры, поездки в метро, пакетики с суперлапшой, дешевое вино, презервативы и сигареты.

Большую часть времени мы проводили в доме у Сайраджа, потому что телевизор у него стоял прямо в спальне и довольно прилично принимал пятый канал. Когда мы не были заняты работой, то бездельничали в постели настолько подолгу, что Джон и Йоко уже не выдержали бы и вылезли из своих пижам.

Фактически каждое крупное событие нашей тринадцатимесячной совместной жизни происходило перед экраном телевизора. Мы впервые занялись сексом во время передачи «Время для вопросов» (позднее он признался, что ему удалось избежать преждевременного семяизвержения лишь благодаря тому, что он сосредоточился на контрасте лиц ведущей программы и ее оппонента). Наша первая ссора состоялась во время телеигры «Кто хочет стать миллионером?», а Крис Тарант исполнял роль рефери, подсчитывая «плюхи», которыми мы обменивались. Но наша главная размолвка — обвинение спьяну друг друга в неверности — произошла, когда Рикки Лейк в классической киноленте закричал: «Хотя мы с тобой и близнецы… я ненавижу тебя всеми фибрами души!»

Наверное, самым значительным событием в истории отношений нашего чокнутого любовного треугольника (я, Сайрадж и телевизор) стало одновременное признание друг другу в любви в понедельник утром, во время очередной встречи с друзьями, и происходило это у них на глазах.

Хотя признание было искренним, оно стало началом конца наших отношений. Перед тем как мы произнесли друг другу заветные слова «Я Люблю Тебя», все было как-то просто и естественно. Мы находились на той удобной стадии, когда нам не нужно было производить друг на друга впечатление. И неловкая пауза никогда не казалась нам неловкой.

После заклинания «Я Люблю Тебя» все изменилось.

Мы сразу почувствовали некое давление извне. Обязательства, наложенные на нас любовными отношениями, стали понемногу давать о себе знать. И мы оба понимали, что очень скоро нам придется встать перед проблемой Принятия Правильного Решения.

Я всегда знала, что Сайрадж не был для меня тем самым Единственным Мужчиной. Мы не являлись идеальной парой. Он был для меня, пожалуй, только лишь прекрасным половым партнером. Боже мой, тогда мне исполнилось всего двадцать два года. И ему тоже. Медленно, но уверенно, мы принялись рушить свой привычный ритм жизни. Я проводила вечера в Фионой, у нее же и ночевала, и все реже возвращалась в дом к Сайраджу.

Если, конечно, память мне не изменяет, не было между нами такого момента, когда бы мы окончательно решили порвать отношения. Мы просто так же естественно в один прекрасный день перестали видеться. Это произошло само по себе, как и наше знакомство.

Разрыв не сопровождался ни слезами, ни бессонницей, ни потерей аппетита. Я никогда не задумывалась о том, являлся ли он моей движущей силой, фактором, превратившимся в экс-фактор. Мое эмоциональное состояние не волновало меня. Это получилось так просто, как будто я переключила на телевизоре канал и начала смотреть другую передачу. Мы любили друг друга, в это я искренне верю, но это была такая любовь, при которой люди просто заботятся друг о друге, то чувство, которое не переходит в страсть, граничащую с одержимостью. Между мной и Сайраджем существовала теплая привязанность, если хотите, больше напоминающая мелодии Гленна Миллера, нежели Гленна Клоуза.

Как бы там ни было, после того, как мы разошлись, Сайрадж остался одиноким и превратился в типичного холостяка, боящегося серьезных отношений с женщинами и предпочитающего платоническую любовь к тем, кто ему нравился, и плотскую — со всеми остальными.

Этот триумвират может дать вам некоторое представление о современных одиноких мужчинах. Возможно, я и ошибаюсь, поскольку теперь мне сложно судить о подобных проблемах. Во всяком случае, мне это уже не интересно. А искать себе партнера и ждать свиданий… Такая идея привлекает меня не больше, чем то, если бы привязать к своим соскам колокольчики и пройтись средь бела дня полностью обнаженной по одной из центральных лондонских улиц.