Прятки с летом

Глава 5

Утро встретило ярким солнцем и духотой. Оля открыла глаза и встретилась взглядом с Тимуром. Сонный, помятый, небритый он лежал рядом и смотрел на нее. Оля поддалась какому-то порыву, коснулась рукой его щеки. Он слегка прикрыл глаза, продолжая наблюдать за ней. Ее дыхание изменилось. Грудь волнительно поднималась. Тимуру же оставалось лишь гадать, что это страх или возбуждение.

— Пойдем зубы чистить? — предложил он.

— Так зубная щетка дома.

— Я тебе купил. Так что пойдем, — вставая, сказал он. Потянулся. — Надо постепенно твои вещи ко мне перевозить.

— Ничего себе заявление! — хмыкнула Оля.

— Мне нравится с тобой просыпаться, — выходя из комнаты, ответил Тимур. Оля бросила взгляд на спящего за столом начальника и сразу прошла в ванную. Зубная щетка лежала нераспечатанной на полочке. Как она ее раньше не заметила? Устала вчера сильно. Тяжелая была неделя. Тимур присоединился к ней через минуту. — Сейчас компот пить будем.

— Ты его так любишь?

— Допить надо. А так как народу сегодня много, то это будет сделать почти реально, — ответил Тимур.

Пока они чистили зубы, он начал к ней приставать. Вроде невинное поглаживание по спине, потом рука скользнула к ее ягодицам, забираясь под футболку.

— Прекрати, — умываясь, сказала Оля.

— Почему это? — усмехнулся Тимур. Рывком он приподнял ее над полом и посадил на край ванной. Чтоб не упасть, Оля схватилась за него. Тимур же наклонился к ее губам. — Теперь от поцелуев не отвертишься.

Оля хотела поспорить, но не успела. Мятный вкус пасты все еще оставался на его губах. Тимур жадно целовал ее, заставлял забывать обо всем. Оля несмело отвечала на его поцелуй. Его пальцы запутались в ее волосах. Слабость. Какая-то беспомощность. Она понимала, что ничего не сможет сделать, если он сейчас захочет большего. Не сможет даже оттолкнуть. Стало страшно. В этот момент его язык скользнул по ее губам. Она испугалась, он же углубил поцелуй. Жарко. Его руки были слишком жаркие. Они уже скользили по ее телу, заставляя забываться. Дыхание перехватывало. На грани сознания мелькнула мысль, почему она все это ему позволяет? Но ответить она не успела. Забылась. Огонь, который гулял по телу, не давал думать.

— Что милая? — спросил он, смотря прямо в ее глаза. — Продолжим вечером по-настоящему?

— Я тебя знаю всего неделю! — выпалила Оля, тяжело дыша. Казалось, что он выпил из нее все соки. Голова кружилась.

— Это не помешает нам с тобой всю жизнь прожить, — скользя ладонью по ее бедрам, ответил Тимур, продолжая смотреть ей в глаза.

— Интрижка. Не больше, — прошептала она, чувствуя, что еще немного и потеряет сознание. Каждое его прикосновение к ее коже отдавалось каким-то болезненными ощущениями, как от тока. Оля чуть не соскользнула в ванную, чем вызвала смех Тимура. Он поймал ее и поставил на пол.

— Интрижка, так интрижка. И откуда таких слов нахваталась? — усмехнулся он, гладя ее по голове. Тяжелое дыхание. Она стояла крепко вцепившись в его рубашку и сопела.

— Тимур?

— М?

— Что это было? — спросила Оля.

— Просто поцелуй, — ответил он. Оля оторвала свой нос от его груди и посмотрела на него.

— Я чуть не улетела.

— Так все нормально. Я тебя поймал. Можешь рядом со мной летать сколько хочешь. Я тебя всегда поймаю.

— Не слишком самоуверенно?

— В самый раз, — ответил Тимур. — Я реально свои силы оцениваю. Поэтому не переживай. Пойдем компот пить.

Оля только кивнула. Надо было подумать, почему она так легко голову теряла рядом с ним. На кухне Тимур открыл окно. Этим разбудил Алексея Николаевича. Тот сонно посмотрел на Олю. Потом на Тимура. Было видно, как медленно к нему возвращается сознание.

— Кашу варить умеешь? — спросил Тимур Олю.

— Умею.

— Молоко в холодильнике, крупа на полке. Вперед, — доставая сигареты, а ее легонько подталкивая в спину, сказал он.

— Это ты меня к плите ставишь?

— Почему бы и нет? Не мне же одному все время готовить? — он задымил. Оля поморщилась, но промолчала. Запах дыма раздражал, но она к нему относилась терпимо. Как ко всему в жизни. Без резких эмоций. Рядом с Тимуром эмоции зашкаливали. — Оль, достань из холодильника компот. Болявому на опохмел.

— Голова гудит, словно набат, — пожаловался Алексей Николаевич.

— А когда она у тебя не гудела после водки?

— Не знаю. Наверное никогда, — он засмеялся и тут же поморщился. Взял у Оли кастрюлю и залпом выпил половину. Оля же стала варить кашу.

— Погода хорошая сегодня. Давай твоих возьмем и на речку махнем? — предложил Тимур.

— Не поедут. У них сегодня выставка запланирована. Не до речки, — поморщился Алексей Николаевич. — Помнишь, как мы раньше с палаткой, костром…

— Комарами, — не удержалась Оля.

— Тоже не любишь такие вещи, как моя Наташка? — спросил Алексей Николаевич.

— Она и не была в походах. Так что судить не может, любит или нет, — ответил за нее Тимур. — Леш, давай на следующей недели махнем на наше место? С детворой. Я Олю возьму.

— Оля на следующей недели не может. Я все-таки не недвижимое имущество, а вполне ходячие, — сразу сказала Оля, которую задело, что Тимур за нее решает.

— А что у тебя на следующей недели?

— Свадьба.

— За кого замуж выходишь? — спросил Тимур, окидывая ее взглядом с ног до головы.

— Не я. Родственница. Сам знаешь, что надо всю родню собрать.

— Так, Леш, тогда поход перенесем на неделю. Раз у нас свадьба, надо там быть.

— Ты со мной собрался? — удивилась Оля.

— А то. Раз там такая куча родни будет, то надо показаться.

— Я с мамой иду.

— А отец?

— Он не любит такие мероприятия.

— А я привык у родни тусоваться. Мать постоянно то на юбилеи, то на крестины ездит. Я как бы шофер. Так что отвезу вас, — ответил Тимур.

— У тебя там картошка не зарастет сорняками?

— Не волнуйся. Выберу вечерок, съезжу и прополю, — хмыкнул Тимур.

— Ядовитая. На Наташку чем-то похожа, — сказал Алексей Николаевич.

— Твоя Наташа стерва еще та. Оля же милое создание. Неуверенное только. Не хочет меня родне показывать.

— Не хочу. Знаешь какие слухи потом пойдут?

— Какие? — невинно спросил Тимур.

— У нас родня вся еще теми правилами живут. Начнутся расспросы, когда свадьба и дети.

— Осенью свадьба. Насчет детей — подумаем, — спокойно ответил Тимур.

— Серьезно? — спросил Алексей Николаевич.

— Нет! — воскликнула Оля.

— Да! — тут же ответил Тимур.

— У вас прям взаимопонимание. Смотришь на вас, аж завидно, — сказал Алексей Николаевич.

— Еще какое понимание. Мы его пока только вырабатываем, — сказал Тимур.

— Насчет похода можно подумать. Только они ныть будут.

— А думаешь эта девица не будет? Городской цветочек, который не знает что такое ураган в палатке переживать.

— Я обошлась бы без этих знаний, — ответила Оля. — Где у тебя тарелки?

— На верхней полке, но я сам достану, — поспешно сказал Тимур.

— Я могу дотянуться, — возразила Оля.

— Верю, но твое платье не такое длинное, чтоб все скрыть. А чтоб кто-то еще любовался, тем что мое, не хочу, — подхватывая ее за талию и усаживая на стул, сказал Тимур.

— Твоего ничего нет! — сверкнув глазами, сказала Оля. Румянец предательски выскочил на щеки.

— Так будет, — спокойно возразил Тимур. — Надо тебе скамеечку сделать. Или ступеньку. Тебе же неудобно до верхних полок доставать.

Оля отвернулась к окну. На столе пепельница. Ветер шелестит деревьями. Пахло тополем. Лето. Настоящее теплое лето. Жарко после ночной грозы. Дышать тяжело, но воздух приятный. Теплый.

— Кушай кашу. Вырастешь большой и сильной, — ставя перед ней тарелку, сказал Тимур.

— Спасибо, но вынуждена тебя огорчить. Больше уже не вырасту.

— Все равно, ешь.

— Как будто я отказываюсь.

— У тебя на каждое мое слово есть ответ? — спросил Тимур.

— Иногда, — стрельнув в него глазами, ответила Оля. Алексей Николаевич рассмеялся. Оле стало не по себе. Неловко. Они тут спорят при чужом человеке. Как-то неправильно все это. Тем более этот человек был ее начальником. Как и Тимура. Хотя это ни того ни другого не смущало. Как там Тимур сказал? Они вместе учились. Она посмотрела на Алексея Николаевича. Помятый со сна и после ночной посиделки, с сединой в волосах и хмурыми морщинками около глаз. Оля считала ему лет сорок пять. Даже узнав, что он ровесник Тимура, она все равно считала его человеком в возрасте. С таким только разговаривать интересно, а не отношения заводить. Тимур же был для нее как бы без возраста. Если раньше она и считала его слишком взрослым для себя, то теперь эти мысли пропали. Разница в возрасте стерлась.

— Красавица о чем-то там задумалась. Словно что-то важное решаешь, — прерывая разговор с другом, сказал Тимур.

— Как будто я могу только о глупостях думать.

— Пока большого количества умных мыслей я не заметил, — ответил Тимур.

— Ничего себе комплимент от жениха! — возмутилась Оля. — Будешь продолжать в том же духе, до свадьбы дело не дойдет.

— О как! Значит, если я продолжу в правильном направлении думать, то она будет? — спросил он. Оля растерялась. Попалась на свои же слова.

— Так, я ушла смотреть кино. Сам же сказал, что его я и у тебя могу посмотреть, — быстро ополаскивая тарелку, ответила Оля.

— Иди, птичка. Смотри про своих любовников.

— Это другой фильм.

— По мне так все едино, — отмахнулся Тимур.

Надо было все-таки уйти домой. Вместо этого Оля забралась на диван и включила телевизор. Тимур ушел проводить друга и заодно в магазин зайти решил. Оля осталась в квартире одна. Назойливая муха постоянно мешала. В итоге Оля накрылась одеялом, а потом не заметила, как уснула.

— Тимур, ты дома? А в ответ — тишина. Значит никого нет. Кровать не собрана. Правильно, меня нет, так можно делать что захочет. Лентяй.

Оля почувствовала, как кто-то стаскивает с нее одеяло. Она резко открыла глаза. Беловолосая женщина с сухими чертами лица и яркими голубыми глазами тянула к ней свои руки. Так художники рисуют ведьм или подруг Кондратия. С перепугу Оля закричала. Ответом ей стал такой же пронзительный крик. Женщина отскочила в сторону. Голубые глаза настороженно смотрели на Олю. Оля же смотрела на высокую пожилую женщину. Крючковатый нос, тонкие губы, белесая кожа, сквозь которую видны были синие вены на тонких руках. Тонкие длинные пальцы с ярким красным маникюром. На ушах висели длинные тяжелые золотые сережки. На шее тяжелое колье. Оля еще подумала, как женщине не тяжело все это носить на себе. Голубой брючный костюм довершал картину. Оли она казалось дамой, сошедшей с картины старинного художника. И эта дама молча разглядывала Олю. После минутной паузы она развернулась и вышла из комнаты.

Оля никогда еще не чувствовала себя так глупо. Она сидела на диване, поджав ноги, и думала как быть. Если бы ее одежда не висела на сушилки, что стояла на кухне, то она сбежала бы домой. Сейчас же надо было выйти из комнаты. А на кухне сидела эта странная женщина, с которой Оля встречать не хотела. Она даже не знала, что сказать. Поэтому просто сидела в комнате и ждала возвращение Тимура.

Он вернулся где-то через полчаса. Оля услышала, как хлопнула дверь. Подавив порыв выскочить из комнаты, она решила немного выждать.

— Мам, а ты чего не позвонила? Я бы тебя встретил, — сказал он.

— Сюрприз решила сделать. У меня клубника созрела. Помнишь я в тепличке посадила. Десять кустов столько ягод дали. И такие красивые, как на картинке! Вот решила тебе привезти. А тут сюрприз меня ждал, — ответила она.

— Ты про Олю?

— Я кажется ее напугала, — громким шепотом ответила женщина.

— А где твои очки?

— Наверное забыла. Они мне не идут. Выгляжу в них как черепаха.

— Сама такие выбрала. Я тебя предупреждал. Подожди, сейчас запасные принесу, — ответил ей Тимур. Он зашел в комнату. Первое, что он увидел, так это растрепанную Олю со злым взглядом. Нахохлилась и молчит. От ее такого воинственного вида захотелось улыбнуться. Он достал с полки футляр с очками и подошел к Оле и сел перед ней. Она настороженно на него смотрела. — Скучала?

— Даже не думала, — ответила она.

— Чего у вас случилось?

— Ничего. Все нормально, — она посмотрела в сторону телевизора, словно ее так сильно заинтересовала реклама колготок.

— Раз все нормально, то пойдем клубнику есть.

— Не хочу. Я…

— Пойдем есть клубнику, пить чай и знакомиться с моей мамой, — перебил ее Тимур.

— Хватит меня перебивать! Что за манеры такие? — Оля недовольно посмотрела на него.

— Не злись.

— Теперь еще мне запрещаешь эмоции испытывать? Тиран!

— Немного, — улыбнулся Тимур. — Что поделать, Оль, но я не живу в вакууме, как ты. У меня есть друзья, есть мама. Придется привыкнуть к этому. Понимаю, что тяжело, но…

— Зачем мне это нужно? — тихо спросила Оля.

— Я тебе чуть позже отвечу на этот вопрос. А пока пойдем пить чай.

— Не в таком же виде!

— У тебя очень милый вид, — возразил Тимур. Он ладонями пригладил ее волосы. Оля на миг закрыла глаза. Как кошка замурлыкать готова была. Тут же устыдилась за свою реакцию на неожиданную ласку. Посмотрела на него исподлобья. Он взял ее за руку. Услышал, как она вздохнула. — Пойдем.

— Мам, держи очки. Это Оля. Оля, моя мама, Диана Тимофеевна.

— Приятно познакомиться, — ответила Оля, встряхнув головой, убирая с глаз выбившуюся прядь. А взгляд… С таким на баррикады идти. Она словно к войне приготовилась.

— Какая ты маленькая. Я привыкла, что у Тимура все дамы высокие. Понятно почему я тебя не заметила, а без очков еще вижу плохо.

— При этом ты их почти не носишь, — заметил Тимур.

— Они мне не идут. Старят. Уши кривые, поэтому оправу подобрать сложно. Никогда не думала, что у меня такие кривые уши.

— У тебя нормальные уши. Ты выбираешь себе очки экстравагантные, а не практичные.

— Простые оправы скучные, — ответила Диана Тимофеевна. — А ей восемнадцать лет есть?

— Есть. Почти тридцать, — ответила Оля, сама же поглядывала в сторону вещей, которые висели на сушилки.

— А не скажешь. Хотя я в твоем возрасте тоже неплохо выглядела, — ответила Диана Тимофеевна. — Тимур, ты мог бы и предупредить, что у тебя новая подруга.

— Я так понимаю, что ты специально моих бывших упоминаешь? — спросил Тимур.

— А я разве чего-то такого сказала?

— Ничего мам. Оль, не стой как чужая.

— Нет, я не могу понять чем ты недоволен, — Диана Тимофеевна, нахмурив брови, посмотрела на сына.

— Кто тебе сказал, что я недоволен? Тебе кажется, — ответил Тимур. Оля осторожно села за стол. Поджала губы. Видно было, что разговор ей не нравился. А мама решила его окончательно добить.

— Я была уверена, что Мила…

— Заканчиваем разговоры о бывших. Милы, Тани и Маши остались в прошлом. Я на Оле женюсь. Осенью, — ответил Тимур.

— Теперь мне надо сесть, — сказала мама.

— Не пойду я за тебя замужем, — возразила Оля.

— Куда ты денешься? Немного поломаешься, а потом согласишься, — усмехнулся Тимур. — Все равно у меня жить будешь.

— Ты на чудище похож, который увидел игрушку и потащил к себе в пещеру, — Оля повернулась к нему.

— Не, с игрушками я завязал, — ответил Тимур. Его пальцы скользнули по ее шее. Оля отстранилась. Слишком сильное волнение вызывали его прикосновения, а ей нужно было сохранять ясность ума. — Поэтому давайте начнем сначала. Без ссор и истерик, подстав и выяснения отношений. Дома предпочитаю мирную обстановку. Поэтому давайте жить дружно.

— Ты не похож на кота Леопольда, — ответила ему Оля.

— Согласен, но его политика мне нравится. Мам, Оля у нас девочка боязливая. Так что давай не будем ее терпение на прочность проверять. Вряд ли ей понравятся твои сравнения с какими-то там девицами из прошлого. Я не отрицаю, что они были. Но все это в прошлом. Так зачем о нем напоминать?

— А сам-то в это веришь? — спросила его Оля.

— Как ни странно, но да, — ответил Тимур.

— Тимур, достань варенье из земляники, — сказала Диана Тимофеевна. — Еще печенье достань. Уж пить чай, так пить. Оля? Правильно я запомнила? Ты на меня внимания не обращай. Я могу ляпнуть что-то, сама потом поражаюсь, чего несу. Но это неважно. А вы давно знакомы? Что-то Тимур про тебя и не рассказывал. Так что как-то неожиданно все вышло.

— А я про вас много слышал. И про огород, — ответила Оля, подмечая, что как-то тон у Дианы Тимофеевны изменился. Стал добрее.

— Это мое хобби. Как участок нам дали, так и начали его обрабатывать. Столько сил и денег туда было вложено. Но оно того стоило. Теперь только прибыль приносит. Весь год нас овощами кормит. И ягодами. Думала даже подавать излишки, но как-то не солидно. Так по друзьям раздаем. В том году был такой урожай тыкв, что не знали куда девать. Семьдесят три штуки собрали и сто двадцать кабачков. А какие у нас яблоки… Хотя тебе должно быть неинтересно. Молодежь ведь такими вещами не интересуется.

— У нас тоже есть участок. Только им родители большей частью занимаются. Я почти не езжу, — ответила Оля.

— Почему?

— Мама работает два через два. Графики выходных не всегда совпадают. А я одна не езжу на дачу. Как-то боязно одной туда ездить. У нас много рабочих сейчас в округе. Люди строятся. Привозят не пойми кого и ни пойми откуда. Кто знает, что у тех мужиков в голове? Вряд ли что-то хорошее, — ответила Оля.

— Согласна. Осторожность в таких моментах не помешает, — сказала Диана Тимофеевна.

Тимур наблюдал за разговором со стороны. Вроде начало было положено. Мама перестала палки в колеса ставить. И Оля нос не кривит. В разговор втягивается. Он смотрел на них и почему-то думал, что все будет нормально. Привыкнут друг к другу. Иначе и быть не может. Выбирать и ссориться он им не даст.

Они поехали на ВДНХа. В девяностые здесь был большой стихийный рынок, теперь зона отдыха для москвичей и приезжих. Фонтаны, музыка, рекламные неоновые щиты, промоутеры в ростовых куклах, которые раздавали листовки, призывающие посетить различные выставки и люди всех возрастов. Дети на роликах и велосипедах. Хотя и взрослые от них не отставали. Большое пространство с ровным асфальтом словно манило покататься. Пункты с прокатом транспортных средств, воздушные шарики и сладкая сахарная вата. Выставка всенародного хозяйства всегда привлекала много людей. И не из-за музея «Поле чудес» и «Восковых фигур» или старых, видавших лучшую жизнь аттракционов. Скорее из-за своих размеров асфальтированных дорожек и красивых павильонов, золотистых фантанов, ракеты и самолета. Не так давно к ним добавилась еще вертолет, самолет и перевернутый дом, где все было вверх ногами. В ближайшее время обещали построить океанариум. Но пока и так было где погулять.

Первое с чем столкнулись Тимур и Оля прийдя на ВДНХа — это были цены. По негласному молчаливому согласию они решили просто пойти погулять по дорожкам и полюбоваться на фонтаны. Оля не спорила, когда Тимур предложил поехать куда-нибудь. Это было интереснее, чем с Дианой Тимофеевной обсуждать огород. Оля уже не первый раз задавала себе вопрос зачем все это терпит. Можно было спокойно вернуться к себе домой. Там бы не было никаких нервотрепок. Можно было опять вернуться к спокойной размеренной жизни. Если бы Тимур появился в ее жизни хотя бы год назад, то она, не раздумывая, вцепилась бы в него мертвой хваткой. Тогда она еще была уверена, что нужно обязательно иметь рядом с собой мужчину. При этом Оля не задумывался зачем он ей нужен, но так было нужно. Чтоб как у всех. А теперь это уже стало неактуально. Она поняла, что неплохо жить одной. Но при этом все равно шла рядом с Тимуром, чувствуя, как пот стекает по спине, а солнце припекает голову. Как неделю назад она не могла понять почему пошла с ним в лес, так и сейчас не могла понять зачем продолжает с ним общаться, спорить и целоваться. Не мог же он ей нравится в самом деле? Им же только людей пугать. Ей нравились мужчины совсем другого типажа. Тут он взял ее за руку. Они входили в какую-то толпу, которая собралась вокруг человека, пускающего мыльные пузыри. Ее ладошка утонула в его широкой ладони. Тепло и спокойно. Наверное поэтому она с ним встречалась? Ради этого тепла и спокойствия? Оля вздохнула и посмотрела по сторонам. Люди снимали на камеру большие пузыри, которые улетали под порывами ветра. Они радугой переливались на солнце, принося с собой частичку детства. Маленькой радости и легкости. Оля не заметила, как улыбнулась своим мыслям.

Около фонтана Тимур предложил остановиться.

— Если смотреть на брызги, то можно увидеть радугу, — сказал он.

— Когда у нас на даче появился насос для полива, то было интересно смотреть как появляется радуга, стоило начать поливать из шланга. Настоящее волшебство, — мечтательно ответила Оля.

— Веришь в сказки?

— С детства богатая фантазия. Все мне казалось, что по дому гарантийные человечки бегают, а стоит ночью открыть глаза, так можно будет увидеть, как ходят куклы. Тогда мне это казалось интересным, сейчас бы говорящие куклы меня напугали.

— Голливудские страшилки сделали свое дело.

— Согласна, — усмехнулась Оля. — Когда они только пошли, то было интересно их смотреть. Но сейчас даже не тянет.

— Мода проходит, мы растем меняемся. Вместе с нами меняются вкусы. Когда пошли первые боевики. Еще на них в видеосалоны ходили. А теперь смотришь и ничего, кроме ностальгии, они не вызывают. Наивные те времена были. И мы были под стать им.

— Ну, я все же больше девяностые помню, чем восьмидесятые, — улыбнулась Оля.

— А я девяностые не помню. Они как в тумане прошли. Казалось, что не жил, а существовал. К нулевым очнулся. Половины друзей уже нет. Кто на кладбище, кто в тюрьме. Некоторые спились. Сам не понял, каким чудом все это пережил.

— Ты про тот случай?

— Знаешь, Оль, я вначале не хотел ничего тебе рассказывать, но прошлое все равно всплывает. Тяжело отходить от предательства. Начинать вновь доверять. До сих пор не уверен, что с этим справлюсь.

— С доверием?

— Да.

— По тебе не скажешь, что ты неуверенный в себе, — ответила Оля, наблюдая за монетками, которые лежали под мутной водой. Подростки неподалеку ныряли за ними. В основном на дне лежала мелочь в виде десяти и пятидесяти копеек. Их разбавляли рубли и пятаки. Редко попадались десятирублевые монетки. По поверхности воды шли небольшие волны. Ветер доносил брызги фантана. Мрамор, на котором сидела Оля и Тимур, был нагрет лучами горячего солнца. Солнце ласкало и в то же время обжигало, вызывая смешенные чувства. Как и прикосновения Тимура. Вроде приобнял ее всего лишь за плечи, а у Оли дух захватило от эмоций.

— Я знаю на что способны женщины. Знаю, как они могут обманывать. Ты не доверяешь людям, потому что лишь опасаешься обмана. Я же видел этот обман своими глазами. Слышал ложь. Тут сложнее, — ответил Тимур.

— И что ты предлагаешь? Расстаться? — спросила его Оля.

— Почему это расстаться? Даже в мыслях не было такого, — возмутился Тимур.

— Просто говорю, что нам сложно будет.

— Хорошо. Буду готовиться к трудностям. Скажи, что собрать, чтоб трудности преодолеть. Там палатку, котелок… А то я как-то в этом плохо разбираюсь, — ответила Оля. Она освободилась из объятий. Нагнулась к воде. Коснулась ее пальцами. С каким-то озорством посмотрела на Тимура. — Холодная. Я все гадала теплая она или холодная. Ледяная. И пахнет болотом. Как в нашем пруду на даче.

— Оль, а почему ты на дачу не поехала в те выходные?

— Это долгая история и глупая. Давай купим мороженое? Гулять так гулять! — предложила она. Через минуту они уже свернули на боковую аллею. Оля ела эскимо и шла по бордюру. Лето. Ощущения чуда никуда не делось. Оно словно притаилось за соседним поворотом и ждало ее. Оставалось только сделать пару шагов. Ветер подталкивал ее в спину, словно показывал правильный путь. Главное было не сворачивать с дороги.

— Так что там за история? — спросил Тимур.

— Я же говорю, что глупая. Но почему-то она приобрела реальные черты, — Оля вздохнула. Улыбнулась, подставляя лицо лучам солнца.

— Смотри под ноги, а то упадешь, — предупредил ее Тимур.

— Не упаду. У меня сегодня нет настроения получать травмы, — ответила Оля, спрыгивая с бордюра. — Ладно все равно узнаешь. Но ты будешь смеяться.

— Постараюсь сохранить серьезное выражения лица, — пообещал Тимур.

— Все началось два года назад. Мы тогда с подругой, Мариной, все мечтали замуж выйти. Тогда мода пошла на различные ритуалы. И был такой ритуал, чтоб мужа в дом привлечь, то надо тапки купить. Ну мы с ней купили тапки сорок четвертого размера. У моего отца сороковой. Тапки нашли родители, сразу возникли вопросы. Но не говорить же им, что это мы дурью маялись. Вроде уже взрослые девки, а ерундой занимаемся. Дальше больше, — Оля вздохнула. — Маринка вычитала, что нужно на люстру красные мужские трусы повесить.

— Зачем? — не понял Тимур.

— В ритуале говорилось, что мужик за трусами и тапочками придет. Мы и купили по трусам. Повесили их на люстры. А я и забыла про такой абажур. Днем уснула, а вечером родители приехали. Они тогда еще меня не будили звонками на какой электричке приезжают. Включили свет, а там, хм, на люстре красные семейники висят. Вопросов не было. Но после этого они решили, что у меня кто-то есть. Еще соседи масло в огонь подлили. Давай спрашивать, что у меня из квартиры за молодой человек выходил. Первый раз мне парень интернет проводил. И их было двое, но соседка заметила лишь одного. Второй раз у меня винда слетела. Пришлось мастера вызывать. Потом электрика, потому что отключился свет. После всего этого родители уверены, что у меня кто-то есть. Этот кто-то явно женат, раз не хочет с ними знакомиться.

— У него сорок четвертый размер ноги и он носит экстравагантное белье.

— Да, — выкидывая палочку от мороженого, ответила Оля.

— Я красные семейники не ношу. И нога сорок третьего размера. Но тут хрен редьки не слаще. Это что же, теперь меня закидают вопросами про жену и детей? Может, стоит придумать легенду красивую?

— Смеешься? — Оля косо посмотрела на него.

— Я серьезно. Нужно же завтра объяснять твоим родителям почему я так долго не хотел с ними общаться. Они же завтра будут мне допрос устраивать, — ответил Тимур.

— Почему завтра?

— Потому что завтра буду у тебя ужинать и знакомиться с твоими родными. Мы с твоей мамой уже обо всем договорились. Утром поедем ко мне на дачу. Отвезем мою маму. Там до вечера побудем, а потом поедем к тебе, — ответил Тимур.

— А меня в известность о своих ставить не нужно? Или хотя бы спросить моего мнения? — вспылила Оля.

— Я и спрашиваю. Заодно и планами делюсь, — спокойно ответил Тимур.

— А если я не согласна с ними? Может у меня на завтра дела?

— Какие? Так как ответа нет, значит, завтра ты свободна.

— Это невыносимо!

— Не кипятись, — он обнял ее за плечи. — Какая ты в последнее время нервная.

— Невыносимо, — упрямо повторила Оля.

— Но я прав. Чего завтра в Москве сидеть? Съездим ко мне на дачу. Покажу тебе свою картошку. Можно будет покупаться сходить.

— И подцепить какую-нибудь заразу.

— Никакой заразы там нет. Если она решит на тебя напасть, я сам ее покусаю. Ну вот, уже улыбаешься. Не злись.

— У меня даже купальника нет.

— Так найдем место, где можно плавать без него.

— Нет. Я на такое не подписываюсь, — возразила Оля.

— Такая скромная?

— Нет, я развратная особа, — огрызнулась она.

— Так и думал, что в тебе много секретов, которые ты глубоко прячешь.

— Я пошутила!

— А я нет, — наклоняясь к ее уху, ответил Тимур. — Уверен, что ты еще меня удивишь.

— Не надо так близко, — освобождаясь от его руки и отходя в сторону, попросила Оля.

— Почему? — насмешливо спросил Тимур.

— Просто не надо.

Поднялся ветер. Только сильнее подталкивая вперед. Дыхание перехватило. В этот момент на роликах из-за угла павильона на Олю вылетел мальчишка. Он несся на такой скорости, что вокруг ничего не видел. Как будто за ним кто гнался. Оля не успела уйти с его траектории. Парень врезался в нее. Оля по инерции проехалась на спине несколько метров, обдирая спину. Тимур тут же поднял мальчишку за шиворот. Тот начал болтать ногами, чуть не ударил в лицо коньком Олю.

— А ну-ка тихо! — прикрикнул на него Тимур. Парень затих. — Где родители?

— Не знаю, — выдавил паренек и заплакал. Оля поднялась. Спина болела, локти кровоточили.

— Пятью пять — двадцать пять! — выругался Тимур, переводя взгляд с паренька на Олю.

— Потерялся? — спросила мальчишку Олю.

— Да. Они здесь где-то. На лавочке сидели. Я только к фонтану проехаться решил. А их уже нет. И телефона нет. И…

— Так, номер родителей помнишь? — спросил Тимур.

— Девятьсот одиннадцать, пять, семь, потом вроде один. Не помню.

— Оль, мы с тобой каждые выходные потеряшек будем домой возвращать? — спросил ее Тимур.

— А может тут оставим? Пусть дальше вокруг фонтана катается и людей сшибает? — предложила Оля.

— Серьезно? — пищурившись, спросил Тимур.

— Нет, конечно. Пойдем кого-нибудь из полицейских найдем. Передадим им мальчишку и пусть они им занимаются. У меня на спине рубашка сильно порвана?

— Прилично. Здесь недалеко был магазин сувенирных футболок. Давай тебе там новую купим.

— Только парню родителей найдем. Ты прекратил бы реветь. Сейчас все решим, — сказала Оля.

— На какой лавочке сидели твои родители? — спросил Тимур. — Хоть в какой стороне?

— Или слева или справа. Не помню. Я кругами катался, — размазывая сопли, ответил мальчишка.

— Весело, — вздохнула Оля.

— Ну-ка, — Тимур поднял его на руках. — Вроде не тяжелый. Тебя как зовут?

— Саша.

— Я тебя сейчас подниму повыше, а ты ищи своих родителей. Авось увидишь. Или они тебя увидят. Договорились?

— Хорошо.

— Сколько тебе лет-то?

— Семь.

— А весишь ты на все восемь, — поднимая его на вытянутых руках, ответил Тимур. Так они и пошли по аллее. — Видишь кого-нибудь?

— Вон родители! — заорал мальчишка. — Мама! Папа! Я здесь!

— Оглушишь! — посмеиваясь, ответил Тимур. С лавочки быстро вскочили мужчина и женщина лет тридцати пяти. — Ваш малец потерялся. На нас налетел.

— На меня, — поправила Оля. Она вначале как-то на женщину смотрела, а когда перевела взгляд на мужчину, то замерла. Тот же смотрел на нее с каким-то испугом в глазах. Через минуту мужчина справился с шоком и надел холодную маску.

— В его извините, — сразу сказала женщина.

— Все нормально, — отмахнулась Оля, поморщившись от раны на локте.

— Мы вроде на минуту отвлеклись, а он сразу уехал, — сказала мама Саши.

— Присматривайте за мальчишкой. А ты не катайся так быстро, — сказал Тимур. — Ладно, Оль, пойдем тебе футболку покупать. Заодно и в аптеку заглянем.

— Пойдем, — поспешно согласилась Оля. Когда они отошли, она сразу сказала Тимуру. — Знаешь кто это был?

— Кто?

— Удод. Ген директор. Который на секретарше женится. Я и не знала, что у него жена есть. Мы все думали он холостой.

— Так, может бывшая, — пожал плечами Тимур.

— Не знаю. Мы про нее ничего не слышали.

— А вы все про начальника знали?

— Так он у нас самый завидный жених был на фирме. Девчонки на него такое досье собрали. Все о нем грезили. Поэтому и удивилась, — ответила Оля.

— Наверное ты прав. Это его бывшая жена, — ответила Оля, когда Тимур обрабатывал ей раны в машине перекисью.

— Честно, плевать сколько у этого мужика жен. Хоть десять будет. Я в его гарем лезть не собираюсь, — ответил Тимур. — Вот твоя спина больше интересует. Думаю, лучше будет отложить наши поцелуи до лучшего времени.

— Я и так не собиралась с тобой сегодня целоваться, — ответила Оля.

— Почему это? — закрывая пузырек и отдергивая ее футболку, спросил Тимур.

— Я сбежать хотела. Особенно после знакомства с твоей мамой.

— И чем тебе моя мама не понравилась?

— Нет, милая женщина. Но не хочу…

— Оль, ты живешь с родителями. Я живу с мамой. Бросать ее не собираюсь. Разрываться на две семьи у меня желания нет. А вы меня в итоге попытаетесь поделить. Ты будешь тянуть на себя, она на себя. Ссоры. Выбор. Нет. Этого не будет. У нас будет дружная семья.

— Ох, Тимур. Ты говоришь так, как будто мы два солдатика, которые будут выполнять твои указания, — вздохнула Оля. — Жизнь — она не такая простая, как кажется.

— Компот будешь? — он протянул ей бутылку, которую взял из дома.

— Спасибо. Но я права.

— Может быть. Я понимаю, что трудности будут. Три взрослых человека в одной квартире. У каждого свои привычки, свое мнение. Мы все разные. Но можно сразу настраиваться на войну, а можно стремиться к миру. Все ведь зависит от того, как мы смотреть на это будем. Ты сразу стараешься настроиться на неудачу. Я предлагаю попробовать.

— Нет Тимур. Ты не предлагаешь. Уже все решил, а меня поставил в известность, — ответила Оля, возвращая ему компот. Она откинулась на спинку кресла. Тимур же рассмеялся.

— Ты ведь не против, — заметил он.

— Как спорить с танком? Ты прешь, не разбирая дороги. Попробуй тебе возрази. Переедешь и не заметишь. Поэтому приходится ждать, когда танк решит сменить направление. Пока же поеду рядом. Так безопаснее.

— Не собираюсь я тебя переезжать.

— Для тебя словно чужого мнения не существует.

— Оль, а как можно к тебе прислушиваться, если ты говоришь, что не хочешь со мной встречаться, а сама при этом в объятьях таешь?

— Таять и жить вместе — это разные вещи. Ладно, давай спорить не будем. Попробуем. Но я не думаю, что из этого получится что-то путное. Повстречаться можно. Хотя бы чисто из любопытства, — ответила Оля.

— Поедем домой? Не думаю, что прогулку стоит продолжать?

— У меня спина болит. Я бы сейчас в кровати полежала, а не круги наматывала, — призналась Оля.

— Тогда поедем ко мне, — решил Тимур.

— Давай только хоть какие-то вещи возьму из дома. А то в твоей футболке перед твоей мамой ходить неудобно.

— Но потом ко мне?

— К тебе, — согласилась Оля. Чему-то мечтательно улыбнулась. Тимур завел машину.

До дома они добирались несколько часов, попав в пробку. Оля хотела одна заскочить в квартиру, но Тимур настоял ее сопровождать. Так они и поднялись к ней. Отец Оли вышел с балкона, на котором курил. Насмешливо посмотрел в сторону Оли.

— Вы на рок концерт ходили? — спросил он. Оля посмотрела на принт черной футболки, которую они сегодня купили взамен ее порванной. Она тогда в таком состоянии находилась, что ей было все равно, какой там рисунок. Главное, чтоб спина была закрыта. А на футболке красовалась какая-то рок-группа в боевой раскраске.

— По мне, так симпатично смотрится, — ответил Тимур, оглядывая Олю.

— Мне интересно, как ты ее туда затащил? — ответил Игорь Семенович, посмеиваясь.

— Мы на ВДНХа гуляли, — ответила Оля, проходя в комнату.

— На концерт не пойду, а вот в поход я ее точно уведу. На рыбалку, — ответил Тимур. — Через недельку.

— Оля клещей боится, комаров, змей и еще кучи других милых животных, — предупредил Игорь Тимофеевич.

— Я заметил. Ничего, ходим же гулять. И до похода дойдем, — ответил Тимур.

— Все, я готова, — Оля вышла с пакетом в руках.

— Уже уходите? — спросил невозмутимо Игорь Семенович.

— Так я только за вещами заехала, — надевая кроссовки, ответила Оля.

— Я передам маме, что ты от нас съехала. Теперь можно в комнате делать ремонт и ставить туда домашний кинотеатр.

— Не съехала, а ушла в гости с ночевкой.

— Я понял. Завтра поедем с мамой обои выберем. Тимур, поможешь с ремонтом?

— Помогу. Только ближе к осени. Сейчас дела разберу…

— Так мы пока обои купим, пока краску подберем…

— Папа, не дождетесь, что съеду.

— Дай хоть помечтать, — посмеиваясь, ответил Игорь Семенович.

— Ладно, мы пошли. До завтра.

— Идите, гуляйте. Надо точно мать обрадовать. Вещи забрала, даже книжку свою унесла. Точно уезжает, — услышала Оля, закрывая дверь. Она посмотрела на Тимура. — Это была шутка.

— Я понял. Но в каждой шутке есть доля правды. Пойдем ужин готовить, — сказал Тимур.

— Я на больничном. У меня все болит, как у сбитого человека.

— На тебя не машина налетела, а мальчишка.

— Ничего не знаю. На больничном.

— Ладно, болей. Но мне хоть компанию составь.

— Компанию составлю, — согласилась Оля.

Он видел, что Оля оттаивала. Раскрывалась. Медленно, неохотно, но на ее губах все чаще мелькала улыбка, а в глазах появлялся задор. Она ему такой больше нравилась, чем настороженной и боязливой. Пока готовили, то на кухне стоял смех. Даже мама вышла посмотреть, что случилось. Они же не могли объяснить причину этого смеха. Поймали смешинку, вот и веселились. Легкий ветер, вкусный ужин, душная ночь. Оля только вернулась из душа. Открыто окно, чтоб немного охладить комнату. Синеватый свет от телевизора только подсвечивает таинственный блеск в ее глазах и мечтательную улыбку. Улыбку, которая сводит его с ума. Пахнет клубникой, которую она сегодня смакует весь день. Он ягоды уже видеть не может, а она наслаждается каждой ягодкой, как деликатесом. Даже не смотрит в его сторону. Он помнил одну подругу, которая так любила играться. Но тогда это все смотрелось фальшиво. В Оли же было слишком много искренности. Хрупкость и искренность. Мягкие губы, на которых еще остался вкус клубники. Свежесть пьянящей ночи, с ароматом жасмина, который рос под окном. Он и не понял когда начал ее целовать. Оля охотно ответила на поцелуй. Желание ударило в голову. Она была так близко. Его ладони скользили по ее телу, избавляя от одежды, которая казалось была лишней. Горячая. Желанная. Ничего лишнего. Красивая. Для него она была совершенной. С ярким блеском в глазах, разбитыми локтями и нервно прикушенной губой. С короткими волосами и поднимающейся от волнения грудью. Он ее хотел. Руки сами начали освобождать ее от одежды.

Оля не понимала, что происходит. Волнение. Дурман. Волшебство. Хотелось закрыть глаза и не думать, лишь отдаться чувствам, захлестнувшим ее в водоворот. Поцелуи. Нежность. Желание быть рядом стало навязчивым. Она несмело коснулась его плеч, провела руками по футболке. Одежда раздражала. Мешала. Пальцы ее смяли. Тимур быстро избавился от футболки. Огонь тела под ее ладонями. Она осторожно касалось его разгоряченной кожи, словно боялась обжечься. Его губы терзали ее, перехватывали дыхание, заставляли не останавливаться. Предлагали продолжение. Нужно было лишь решиться. Она медлила. Старалась отсрочить момент решения. Просто струсила. Но признаваться в этом было стыдно.

Звонок в дверь заставил прийти в себя. Оля слышала, как мама Тимура пошла открывать дверь. Как тихо постучалась в комнату.

— Тимур, там Семен тебя спрашивает. Помощь какая-то нужна, — сказала она сквозь дверь.

— Иду, — Тимур поцеловал Олю в висок. Скользнул губами по ее щеке. — Подожди меня, моя хорошая. Я сейчас приду.

Он быстро надел футболку. Вышел из комнаты, оставив Олю. Пока разбирался с вылетевшими пробками у соседа, пока договорился на халтуру по замене проводки, прошло где-то часа полтора. Тимур посмотрел на время. Около полуночи. У него в кровати лежит желанная женщина, а он проводами занимается. От несправедливости хотелось рычать, но и бросить все не позволяла совесть. Деньги были нужны. Когда он вернулся домой, Оля уже спала. Футболка и шорты на полу, там где он их кинул. Она же обняла одеяло. На губах улыбка. Тимур выключил телевизор. Лег рядом. Провел ладонью по ее обнаженному плечу. Оля только вздохнула, что-то сонно пробормотала и продолжила крепко спать. Пришлось оставить свои намерения для другого дня. Не брать же ее сонную. Можно было бы, но не в первый же раз. Тимур закрыл глаза и постарался заснуть. Только ее близость все равно будоражила, пробираясь в сон.