Прятки с летом

Глава 7

После вчерашнего вечера Оля чувствовала себя какой-то разбитой. Нужно было подумать, осознать случившееся. С одной стороны ничего такого не произошло. Ну, переспала она с ним. Многие такими вещами занимаются. Ничего в этом постыдного нет. Но ощущение беззащитности перед этим человеком давило психологически. Это как раскрыться, потерять броню. Он снял эту броню вместе с одеждой. Без привычной брони было страшно. Как назло, Тимур еще работал целый день на складе и в офисе. То и дело мелькал перед глазами. Стоило ему появиться рядом, как Оля чувствовала, что начинает краснеть. Хорошо, что работа отвлекала.

— Пойдем обедать? — позвал ее Тимур.

— Не могу. Работы много.

— И что? Теперь будешь без обеда? — проводя пальцами по ее шее, спросил Тимур.

— Прекрати, — уворачиваясь от его пальцев, попросила Оля. — Потом перекушу.

— Дело твое. Пять минут можешь уделить из своего ценного времени? — как-то недовольно спросил Тимур. Оля посмотрела на часы.

— Но только пять минут, — ответила она.

— Пойдем покурим.

— Я не курю.

— Рядом постоишь, — ответил Тимур.

Они вышли со склада. Остановились около места для курения. Рядом никого не было. Тимур достал сигареты. Тепло, лето, солнышко светит, только Тимур выглядел каким-то хмурым.

— Так и будешь молчать? Ты же чего-то сказать хотел? — спросила его Оля. — Иначе зачем было меня вытаскивать?

— Ты сегодня с матерью по магазинам пойдешь?

— Да.

— Вечером у меня ночуешь.

— Нет. Дома.

— А я? Мне одному скучно будет, — он попытался перевести все в шутку, но шутка не удалась. С таким недовольным выражением лица не шутят.

— Переживешь. Я к тебе переезжать не собиралась.

— Оль, не дури. Вместе же. Так чего ерепенишься?

— Мы с тобой только встречаемся.

— Вчера другое говорила, — туша сигарету, сказал тимур.

— Я вчера сказала, что подумаю! Это не значит, что я согласилась.

— Считай, что почти согласилась. Давай без плясок с бубнами. Нам вместе хорошо. Чего бегать в гости друг к другу?

— Дай мне подумать.

— Вечером все равно согласишься, — ответил Тимур.

— Чего ты на меня давишь? Что за манеры? — возмутилась Оля.

— Ночью спать хочу спокойно, а не думать черт знает о чем, — ответил Тимур. Оля хотела спросить, что это значит, но он пошел в сторону склада. Бегать за ним она точно не будет. Да и работы много.

Тимур сжал зубы. Стоило ему посмотреть в ее сторону, так кому-то улыбается. Еще и жить с ним отказывается. Собирается с кем-то еще роман завести? Вон, например, с Генкой. Тот к ней прямо подкатывает. Она же это видит и только подбадривает его улыбками. Еще и Ромка у нее телефон спрашивает. Это уже полное безобразие. Один раз переспали, а она уже в разгон пошла. Он хотел ей все высказать, но Оля сбежала с работы. Даже пока ему не сказала. Тимур набрал ее по телефону.

— Чего? — спросила она.

— Больно ты сбежала быстро, — сказал он.

— Я с мамой договорилась встретиться у метро. Магазины допоздна не работают. Можно было и вчера с ней пройтись, но выходные я с тобой провела. Так что, извини, но этот вечер я проведу с ней.

— А ночь со мной.

— Дай мне побыть какое-то время без тебя. Тимур, не надо давить.

— Я и не давлю. Только настаиваю.

— Давишь, — рассеянно ответила она. — Подожди минутку.

Тимур услышал мужской голос. Потом смех Оли.

— Тимур, давай потом поболтаем, — смеясь, ответила она и повесила трубку.

Это еще больше разозлило Тимура. Он так и знал, что Оля с кем-то гулять пошла. А ему придется ехать проводку делать. Злость так и бурлила в крови. Видимо история повторяется. И он сделать ничего не может.

К восьми часам он накрутил себя до такой степени, что уже смирился с тем: Олю он потеряет. Настроение было такое, что хотелось напиться. Он зашел в магазин. Купил пива. По дороге завернул к дому Оли. Надо было ей сказать, что он о ней думает. Когда Тимур звонил в дверь, то думал, что откроет Оля. Она уже должна была вернуться. Но открыл Игорь Семенович.

— Проходи, но они еще не вернулись, — сказал Игорь Семенович.

— И где ее носит? Уже восемь часов! Трубку еще отключила, — зло сказал Тимур.

— Все может быть. Телефон сел.

— Нет, это специально. Ладно, пойду.

— Подожди. Сейчас приедут.

Предложение было заманчивым. Оставаться одному наедине с давящими на психику мыслями Тимуру не хотелось. Боялся, что не выдержит. Через пять минут они уже сидели за его запасами пива, которыми он хотел заливать неудачу в личной жизни. Они сидели какое-то время молча.

— Я навел о тебе справки во дворе. Ты только о статье Зойки не говори. Не поймет, — нарушил молчание Игорь Семенович. — Она видит как-то узко. Как поезд идет по путям, так и она, кроме рельсов ничего не видит. Уперлась, что Ольге муж нужен бизнесмен, потому что она другого недостойна, так и Ольге это внушила. Так что с этим у тебя проблема будет.

— Не будет, — пробормотал Тимур.

— Поругался с ней? — прямо спросил его Игорь Семенович.

— Нет, — Тимур поморщился. — Я ей предлагаю серьезные отношения. Замуж зову. Ну чего нам как подросткам по углам мыкаться? А она нос воротит. Подумает, — хмыкнул Тимур. — Чего тут думать?

— По-честному, вы сколько знакомы? — с интересом спросил Игорь Семенович.

— Десять дней, — посчитав по пальцам, ответил Тимур.

— За десять дней ты ее уломал у себя ночевать. Еще и возмущаешься, что она подумать хочет? — рассмеялся Игорь Семенович. — Она по десять раз все взвесит, обдумает, передумает, а потом что-то решит. Прежде чем с кем-то общаться начнет все плюсы и минусы взвесит. Ты, спустя десять дней обижаешься, что Оля не побежала, сверкая пятками, в загс. Терпение.

— Чего ждать? Когда ее уведут?

— Хм, вот честно, не представляю я, чтоб Оля вела двойную игру. Хотя…

— М? — хмуро спросил Тимур.

— Неважно. Но судить не берусь, — ответил Игорь Семенович.

— Никак не могу понять, в кого Оля пошла. Откуда столько страхов? Нерешительность эта.

— С рождения такая. Из тех, кто собственной тени боится, — ответил Игорь Семенович. — Зоя же еще больше ее страхи культивировала. Девчонку надо было смелости учить, к жизни приспосабливать, а Зойка все над ней кудахтала, пылинки сдувала. С этими не водись, с теми не общайся. И что в итоге? Сидит теперь девица у окна и ждет чего-то. Работа не ахти какая. Друзей-знакомых никого. Только наша родня, с которой очень общается Зоя, а Оля терпеть ее не может. Я недавно об этом жене говорил. Вот помрем мы, чего Оля делать будет? Одна жить? Она же на себе крест поставила. Ну ладно, пока девка еще молодая. Стукнет ей лет сорок и решит любовь искать. Нарвется на альфонса. На улице останется. Она же жизни не знает. Все в сказках живет.

— Я это уже понял, что в сказках. Но все разговоры напоминают: мы гуляли веселись, а посчитали — прослезились. Чего раньше такие мысли в голову не приходили?

— Приходили. Но Зоя четко дала понять, что это ее ребенок и мое мнение ее не интересует. Я в сторону отошел.

— Ну, этого я не понимаю, — сказал Тимур.

— А чего понимать? Мы с Зойкой познакомились в одной компании. Был у нас такой хороший костяк друзей. Правда, сейчас уже кто за границу уехал, кто в других городах живет, а кто и помер. Но не в этом соль. Зойка красивая была. Все ребята на нее западали. Ну и я был не исключением. Так эта зараза роман крутила с Васькой-нытиком. Парень из себя ничего не представлял. Страшный, кривой, ныл постоянно. Все ему не то, все не это. А мы активно жили. Так он нам лекции читал о вреде алкоголя и сигарет. В нашей компании был только потому, что у него сестра с нами общалась. Пава умная была девка. К ней прийти за решением любого задания было можно. Или она поможет или Ваську подключит. Тот поноет, но сделает. Без нее к нему на кривой кобыле не подъедешь. Зойка с ним не в открытую встречалась. Хвостом перед всеми крутила. А сливки он снимал, хотя догадывались об этом не все. Я поначалу не знал. Предложил Зойки встречаться. Она меня послала. Еще и высмеяла. Мол, чего с меня детдомовца взять. Взять на тот момент было нечего. Я как-то к этому равнодушно отнесся. Не так она сильно и зацепила. На ней свет клином не сошелся. А потом они с Васькой чего-то рассорились. Она и в его сторону смотреть перестала. Зато Зойка ко мне подошла. Шуры-муры. Давай поженимся. Вместе всего добьемся. Она из глухого Сибирского городка. Мать одна воспитывала пятерых детей. Не захотела возвращаться на родину с пузом. Решила, что я дурак, не пойму, не посчитаю. Это же сложно месяцы высчитать. Да и Оля косая родилась. Потом ей косоглазие выправляли.

— Чет не понял. Зачем тебе все это надо было?

— Зойка красивая была, — пожал плечами Игорь Семенович. — Я ничего не терял. Потом мне тетка квартиру в наследство оставила. Сюда перебрались из общаги, где вначале жили. На работу хорошую устроился. Деньги были. Зойка уговорила меня квартиру купить. Взяли кредит. Все подсчитали. Логично, что Оли жилье нужно. Не с нами же ей жить всю жизнь. Я-то ее все равно за дочку считаю, к тому же своих не было. Да на аферистов нарвались. Деньги вернуть не получилось. Квартира ушла. Только с кредитом рассчитались, так у меня ресторан закрыли, где работал. Так чем больше возраст, тем сложнее устроиться.

— Друзья?

— Предлагали в Питере работу. Но Зоя рогами уперлась — не поеду. Вот и сидим тут.

— Слушай, а Оля знает всю эту историю?

— Неа. Зачем? Захочет отца разыскать. Он болеет чем-то. При смерти валяется. Моя дура, где-то откопала его в сети. Он еще тогда получше был. Поперлась к нему. Друга проверить. Я такой, ага проведать. Вернулась и у нас о радость. Второй ребенок. Вот не получалось, а тут бац и чудо. Чуть не убил. Думал уйду. Но чего-то со здоровьем у нее случилось. Выкинуло. Сколько в подушку проревела. Потом отошла. После этого утихомирилась. Вот чего бабам нужно? Живем нормально. Так нет, приключения нужны.

— Я такое бы терпеть не смог. Убить бы не убил, но с вещами выставил.

— Были такие мысли. Начиналось как игра. На время. Потом Оля появилась. Она и так трусиха. Еще нашими разборками ей психику ломать. Дальше уже привычка. Я уже знаю, чего от Зойки ожидать. Да и она притихла в последнее время.

— Вот что, а рога носить не могу, — покачал головой Тимур. — Как представлю, что она с кем-то, кроме меня мутит, аж плохо становится. Не нужно было с ней связываться. Спокойно встречался с замужними, так и надо было продолжать делать.

— Чего жалеть, если поздно? Ты ведь не сможешь от нее отказаться. Если продолжишь рычать, то ее потеряешь. Испугается.

— Предлагаешь терпеть?

— Предлагаю не делать поспешных выводов, — ответил Игорь Семенович.

В этот момент в прихожей послышался шум. Щелкнул замок. Вначале в коридоре появилась Зоя Михайловна, что-то говоря Оле. Затем сама Оля.

— Можно было бы и предупредить, что у нас гости, — сказала Зоя Михайловна, заходя на кухню.

— Так разве Тимур гость? Свой человек. Вон, по осени зятем будет. А ты гость, — усмехнулся Игорь Семенович.

Оля замерла в коридоре. Тимур так и не смог понять о чем она думает. Сложила на груди руки и смотрела на него. Мягкая улыбка скользнула по ее губам. Ни слова не говоря, она ушла в комнату вместе с пакетом вещей. Тимур пошел следом. Оля укладывала вещи в шкаф. Доставала из него другие и кидала их в сумку.

— Что ты делаешь? — спросил ее Тимур.

— А на что это похоже? — спросила Оля. С лукавой улыбкой посмотрела на него и продолжила заниматься своими делами. Задумчиво оглядела шкаф.

— Оль, ты…

— Что я? — поворачиваясь к Тимуру, спросила Оля, так как он замолчал.

— Почему трубку не брала. Телефон выключила.

— Батарея разрядилась, — ответила Оля.

— Так не надо было болтать по телефону.

— Я разговаривал по телефону сегодня только с тобой. Хочешь, чтоб я не отвечала на твои звонки? — спросила она, оглядывая комнату, потом вздохнула и подошла к Тимуру. — Чего ты от меня хочешь?

— Тебя, — выпалил тот не задумываясь.

— Лаконично, — ответила Оля. Рассеянная улыбка на губах, волосы теребит сквозняк, открывая соблазнительную шею, на которой стерся тональник и теперь опять открылся взору след от его губ, что он так неосторожно оставил вчера. Оля утром хмурилась на него из-за этого. Теперь улыбается. А у него вся злость проходит.

— Зато правда.

— Пойдем, — забирая сумку, сказала Оля.

— Куда?

— Весь день талдычил, что в гости ждешь, а теперь спрашиваешь куда? — спросила его Оля.

— Смеешься?

— Нет, это ты смеешься. Идем к тебе вместе или иди домой один. Я устала и мечтаю только вытянуться на кровати, — сказала она.

— А сумка?

— Ты меня к себе жить звал. Если по квартире еще могу в твоей футболке ходить, пока Дианы Тимофеевны нет, но на работу в одном и том же появляться не хочу. Чего молчишь? Передумал?

— Да, — ответил Тимур, увидел как у нее вопросительно поднялись брови. Почувствовал себя идиотом. — Нет. Пошли.

— Сумку возьмешь? Или мне ее нести?

— Возьму.

— Мам, пап, потом созвонимся. Можете начинать делать ремонт, — сказала она. Игорь Семенович рассмеялся. Зоя Михайловна хотела что-то возразить, но Оля ее опередила. — А что? Все равно ведь не отвяжется. Остается лишь надеяться, что это все равно или поздно ему надоест.

— Ты это обо мне? — уточнил Тимур.

— О тебе. Ты же меня тут терроризируешь.

— Не терроризирую, а только забираю свое, — поправил ее Тимур.

— Как будто я вещь.

— Ты не вещь, — возразил Тимур. Они уже выходили на лестничную клетку. — Но согласись, что я оказался прав?

— Хорошо, соглашусь, — спокойно ответила Оля.

— И почему ты согласилась? — недоверчиво посмотрел на нее Тимур.

— Какой ты капризный! Не соглашаюсь — плохо. Согласилась — ты опять недоволен. Плохое настроение и хочешь поругаться? — хмыкнула Оля. — Лучше скажи, что это за посиделки с моим отцом, когда ты должен был проводку делать.

— Там жесть полная. Перенесли мы это дело, — поморщился Тимур.

— Работы много?

— Не в работе дело. У хозяина квартиры жена беременная на последнем месяце. Начал работать. А у нее воды отошли. Сосед скорую вызвал. Врачи успели приехать как раз к началу родов. Это хорошо, потому что в акушеры я не нанимался. Пацан родился. Маму и ребенка в роддом. Мы пошли сумки вниз отнести. Так захлопнулась дверь квартиры. Ключи остались внутри. Только новоявленный папа находился в таком шоке, что ему было не до двери. Сказал, что завтра ей займется. Заодно мои инструменты достанет.

— Какой у тебя веселый вечер, — заметила Оля.

— А ты как его провела?

— Встретила сегодня одноклассника. Представляешь, у него жена четверых родила. Они так их и выгуливают вместе. В две коляске. Первый раз такое вижу. Ладно двойняшки или тройняшки, но четверо! Бедные родители. Столько счастья сразу тяжело на руках удержать, — сказала Оля.

— Прям день детей.

— Это точно. Но удачный. Все с мамой купили. Она мне весь вечера голову промывала. Устала. Как представила, что сейчас начнется новый виток разговоров про тебя, я решила сбежать.

— Значит это ее надо благодарить за то, что ты со мной? — открывая дверь, спросил Тимур.

— Можно и так сказать, — улыбнулась Оля.

Она только успела ботинки снять, как Тимур снес все, что лежало на тумбочки и посадил на нее Олю. Его губы смяли ее. Руки забрались под кофту. Кнопки с шумом разошлись в разные стороны. Кофта полетела на пол. Оля испугалась такого напора, но в то же время почувствовала, что не против всего этого. Была забыта усталость рабочего дня. Осталась лишь страсть. Ее руки оплели его шею. Заскользили по плечам. Тимур продолжал ее раздевать, не отрываясь от губ. Хотел ведь поругаться, но она его слишком сильно манила. Заставляла забыть о ревности. Давала надежду поверить.

Жажда. Они и не думали, что так хотели друг друга все это время. Она отдавала ему столько же страсти, сколько давал и он ей. До боли. До стиснутых зубов. Обладать. Быть одним целым. Брать и отдавать. Разгоряченные солнцем, мыслями и желанием они потеряли способность мыслить. Тимур стащил с себя рубашку. Откинул ее в сторону. Это все было лишнее. Мелочи, которые мешали чувствовать ее. Отзывчивая и страстная, она доверчиво прижималась к нему. Тимур подхватил ее и отнес в комнату. Диван сложен. Но это не так и важно. Руки уже доставали презерватив. Несколько секунд, которые показались вечностью. Оля пыталась выровнять дыхание, воспользоваться передышкой, когда Тимур ее закинул на себя. Она ожидала боли, внутренне напряглась, но боли не было. Неприятно, но вполне терпимо. Тимур продолжал ласкать ее. Целовал ее грудь. Оля хотела возмутиться таким вольностям, но не смогла и слова сказать. Его руки скользили по ее спине, бокам, опускались на ягодицы, заставляя то прижиматься к нему, то отодвигаться. Еще один танец. Еще один ритм, от которого заходилось сердце. Все закончилось намного быстрее, чем вчера. Оля от неожиданности замерла. Тимур последний раз провел ладонями по ее груди и откинулся на спинку дивана.

— Какая ты красивая, — довольно сказал он, наблюдая за ней. На ее щеках выступил румянец. Оля поспешила соскользнуть с его колен. Встряхнула волосами. Подобрала рубашку, которая лежала на боковине дивана. Тимур продолжал наблюдать за ней. Она же не смотрела в его сторону. Ушла в ванную.

Напряжение. Оно мешало. Давило на мышцы. Вода хорошо расслабляла. Закрыть глаза и ни о чем не думать. Оля так задумалась, что не заметила, как подошел Тимур. Она видимо забыла закрыть дверь на щеколду. Оля испугалась, когда его пальцы перехватили душ.

— Тихо, птичка. Просто доверься, — прошептал он ей на ухо. Тимур повесил душ на держатель. Достал с полки гель для душа.

— Я и сама могу справиться, — ответила Оля.

— Охотно верю, — посмеиваясь, сказал Тимур. Струи воды ударяли по коже. Аромат горькой мяты и лимона от геля ударил в нос. Его руки разминали напряженные мышцы. Заставляли возбуждение вернуться.

— Не надо. Я…

— Просто доверься. Расслабься. Ты мне сделала приятное, теперь я хочу вернуть то же самое тебе, — ответил он, лаская внутреннюю сторону ее бедер.

— Необязательно…

Слишком остро. Возбуждение на пике, а он доводил ее до этого пика, но не позволял сорваться. Дразнил. Играл с ней. Заставлял убегать от его пальцев и вновь их искать. Оли уже начало казаться, что она больше не выдержит и в этот момент пришла разрядка, которая приносила с собой легкость, опустошенность, радость, усталость. Эмоции схлынули весенним дождем, что смывал пыль и приносил свежесть. Так и Оля чувствовала обновление.

— А все спорила со мной, — сказал с улыбкой Тимур.

— Больше не буду, — пообещала Оля, утопая в его глазах.

— Тогда это будешь не ты, — ответил он, выключая воду и укутывая ее в полотенце. — Суши перышки, птичка. Моя очередь полоскаться.

Когда он вернулся в комнату с двумя кружками чая и бутербродами на широком подносе, то Оля сидела в углу дивана, завернувшись в полотенце, как в покрывало и о чем-то думала. Тимур поставил поднос на диван и сел рядом.

— Что за мысли в твоей хорошенькой голове нынче бродят? — насмешливо спросил он.

— Нынче бродят разные мысли. Не оставил меня с ними наедине, вот приходится думать при тебе, — передразнила его Оля.

— Ты их озвучь. Одна голова хорошо, а две лучше, — посоветовал Тимур, отпивая чай.

— Да обо всем думаю. Личном.

— Не всегда с первых раз близость удовольствие приносит. Может понадобиться какое-то время, чтоб привыкнуть, — сказал Тимур.

— Как ты можешь о таком так спокойно говорить? — покраснела Оля.

— Я не красна девица, чтоб краснеть при мысли о таких вещах, — хмыкнул Тимур. — Это тебе положено краснеть.

— А если бы не краснела?

— Ты бы краснела. У тебя характер такой. И он мне нравится, — ответил Тимур. — Оль, все что между нами происходит — это нормально. Лучше мы с тобой это обсудим, чем, например, ты будешь искать ответы на свои вопросы на работе или у матери. Вот совсем меня не греет мысль, что другие женщины будут знать в какой позе и как мы с тобой милуемся.

— Что-то такая мысль, как с кем-то обсуждать свою интимную жизнь, мне не приходила, — сказала Оля. — Интимная — это значит не для всех. Зачем кого-то еще класть в нашу постель, если нам и вдвоем хорошо?

— А если бы было плохо, то предложила разбивать отношения третьем участником игр? — поинтересовался Тимур. В ответ ему был Олин смех.

— Нет. Такое даже представить не могу.

— Я-то представить могу. У меня фантазия богатая, только ревновать тебя буду. Не хочу тебя ни с кем делить, — серьезно сказал Тимур.

— Я про разговоры, — смутилась Оля.

— Про разговоры, давай мы их будем вдвоем говорить. Что-то не нравится или нравится, лучше мне скажи, чем с кем-то обсуждай. Всегда можно найти компромисс. Договорились?

— Договорились, — согласилась Оля. — Только доверие за доверие.

— Хорошо, — согласился Тимур, немного подумав. Оля жевала бутерброд и разговор явно не хотела продолжать. Тимур вздохнул. — Видимо, мне придется первым пример подавать? Оль, зачем ты телефоны раздаешь направо и налево?

— Какие?

— Ромке. Сегодня на работе.

— Ты про телефон бухгалтерии? — спросила Оля, искоса посмотрев на него. — Человек спросил, я ему дала номер. Рабочий момент. Свой телефон я просто так никому не даю. Не спрашивай почему тебе его дала. Сама не знаю.

— Мне показалось другое.

— Ревнуешь?

— Да. Ревную.

— Давай только без мнимых столбов обойдемся. Как-то не хочу, чтоб ты думал всякую ересь про меня. Да и что за мысли такие. Хочешь сказать, что мне было так важно расстаться с невинностью, чтоб пойти по чужим кроватям? Если бы мне это было интересно, то я тебя бы не дожидалась, а давно бы вела активный образ жизни. Мужчин бы менял, при этом не находясь в отношениях. Я все понимаю, но палку не перегибай.

— Понимаю, а верить отказываюсь. Вот такой я вредный.

— Сидеть дома в четырех стенах не буду. Как бы ты ни настаивал. Станешь параноиком — уйду. Уеду в другой город от тебя подальше. Так что включай знаменитую мужскую логику и не позволяй призракам из прошлого отравлять настоящее.

— Какая умная, — Тимур аж присвистнул.

— Не уверена. Точно упаду в своих глазах, если начнешь меня донимать паранойей, — они на какое-то время замолчали.

— Оля, звук включи. Не молчи. А то додумаешься до таких тараканов, что даже я с ними не смогу справиться.

— Я думаю по поводу своего поведения. Не думала, что я такая развратная особа, — ответила Оля.

— В своих мыслях. Пока разврата я не увидел. Может как-нибудь меня удивишь, что там у тебя за мысли такие? А то уже любопытство берет. Разврат. Один разврат, а на деле, ты отзывчивая женщина, которая хорошо чувствует. Это как танцевать, играть в дуэте. Ты чувствуешь партнера. Не надо объяснять, что от тебя хотят. Смело откликаешься на ласки. Не закрываешься. Это же здорово.

— Не знаю, кажется, что прям совсем развратная особа, — по ее губам скользнула улыбка.

— Любой разврат допустим, если он нравится двоим, — ответил Тимур.

— Наверное, ты прав, — решила Оля. — Еще думаю, почему не было вчера крови. Знаю, что физиологически такое возможно. Но все равно не понимаю.

— Одна капля была, если тебя так это волнует. Но разве это так важно?

— А не важно?

— Нет. Ты мне любая нужна. Независимо от того, сколько там капель было. Знаешь, как было неприятно, что вчера тебе больно сделал? Но потом постарался вернуть все, только все равно неприятно.

— По тебе было незаметно.

— Так ты лежала почти все время с закрытыми глазами. Как на казни.

— Ну, когда глаза закрываешь, то не так стыдно становиться. И смелее становлюсь, — ответила Оля.

— Эта смелость, что ты меня по спинке погладила? Я тебе советую перенеси фантазии в реальность. Ты меня не напугаешь никакими развратными действиями.

— Уверен? — прищурившись, спросила Оля.

— На все сто процентов, — усмехнувшись, ответил Тимур.

Летняя ночь. Тимур лежал без сна. Оля спала у него на плече. Подумать. Иногда действительно надо просто подумать. Он чувствовал себя, как будто стоит перед пропастью Один шаг и будет полет, от которого захватит дух, а потом приземление. Но вот болезненным будет это приземление или удачным — сказать было сложно. Только время покажет. Даст ответы на все вопросы. Пока же оставалось только ждать. Наслаждаться мигом, в котором она была рядом. Милая и желанная. Немного наивная, трусливая и в то же время смелая. Его птичка, которая решилась разделить с ним гнездо. Как же хотелось, чтоб сердечко у птички осталось с ним, а не попросилось бы искать более приятных кавалеров. Учиться верить сложно. Но очень хотелось не ошибиться в доверие. Она же крепко и сладко спала, обнимая его. Потянулась. Что-то пробормотала во сне. Коснулась губами его груди. Вздохнула и продолжила спать. Наверное опять какой-то разврат снится. Тимур только улыбнулся.