Прятки с летом

Глава 6

Дача Тимура располагалась в часе езды на машине. Так как было воскресенье, то машин было не особо много. Они спокойно доехали до садового товарищества, на котором располагался довольно теплый домик, яблоневый сад, грядки с картошкой и клумба с цветами. Зелено и красиво. Всего было восемь соток земли. Плюс участок был крайним, поэтому Тимур высаживал свою картошку еще и захватывая часть необрабатываемого поля. Тепличка с кустами клубники, помидорами и перцами. Небольшой крытый парничок для огурцов. Стандартная дача, почти не отличающаяся от участка ее родителей. Ей даже стало казаться, что они сделаны под копирку.

Мама Тимура потащила ее показывать свои угодья. Тимур вытаскивал сумки с продуктами, которые привез для матери на неделю. Она жила на даче с середины апреля до ноября. Ей нравилось быть на природе, слушать птиц, ругаться с соседом, потом с ним мириться и пить чай. Все это она рассказывала Оле часа два. За это время Тимур занимался картофельным полем. Чего-то подбил, подкрутил. Оле даже неудобно стало, что она ничего не делает. Только болтает с Дианой Тимофеевной. Хотя, спина болела, как и руки. Делать совсем ничего не хотелось. Глаза закрывались. Жужжали комары, пчелы летали от цветка к цветку, что росли около окна терраски, пели птицы. Где-то лаяла собака, ветер доносил голоса людей. Все это расслабляло. Навевало дремоту. Голос Дианы Тимофеевны был тихим и спокойным, немного мелодичным. Таким голосом должно быть Арина Родионовна рассказывала сказки Пушкину. Про богатырей и царевн, рыбок и чудо-белочек, умеющих петь и танцевать. Когда-то Олю эта танцующая белка удивила. Она еще у папы все время ее просила, пока он не сказал, что сказка и реальность — это разные вещи. Оля в это так и не поверила. Если люди пишут о чудесах, почему они не могут быть в реальности? Как-то ведь люди о них узнают. Значит видели. Просто чудеса прячутся. Поэтому их не видно невооруженным глазом. Надо лишь присмотреться, прислушиться. Тогда и в пение птиц можно услышать что-то большее, чем чириканье.

— Уснула? — заглядывая на терраску, спросил Тимур. — А я ее хотел купаться позвать.

— Пусть отдыхает, — накрывая Олю клетчатым пледом, сказала Диана Тимофеевна.

— Так я не против, — пожал плечами Тимур. Они ушли на летнюю кухню, что стояла чуть в стороне от дома. Тимур закурил сигарету. Мама чай поставила. Достала сушки. — Половину окучил. На неделе приеду, доделаю.

— После работы?

— Да. Не в первой. В среду скорее всего. Понедельник-вторник на халтуре буду. Четверг тоже занят. Так что в среду приеду.

— Ты серьезно на ней жениться хочешь?

— Она мне нравится, — ответил Тимур.

— Это я уже поняла. Хорошая девочка. Но может не стоит так торопиться?

— Думаешь подождать?

— Да. Присмотреться к ней, — осторожно сказала Диана Тимофеевна.

— Ты сама говоришь, что она хорошая.

— Внешность порой бывает обманчива. Смотри не разочаруйся, — наливая чай, ответила Диана Тимофеевна.

— Я думал об этом. Так же как и думал, о времени. Сколько мне ждать, когда она себя покажет? Год? Два? Пять лет? За сколько можно узнать человека, чтоб ему полностью начать доверять? Порой и двадцати лет не хватит, чтоб понять кто рядом с тобой. Мне уже почти сорок. Я могу и дальше дуть на воду, пока эта вода не решит, что пора что-то менять. Возьмет и окончательно замерзнет или закипит. В любом случае я и так и так ее потеряю. Лучше я сейчас рискну. Попытаюсь запрыгнуть в последний вагон, пока мой поезд не ушел. А то останусь один век доживать. Что-то в последнее время эта перспектива меня пугает.

— Не рановато ли о старости задумался?

— Глупо не замечать очевидных вещей, — ответил Тимур. Затушил сигарету.

— Не знаю, я спокойно и одна прожила, — пожала плечами Диана Тимофеевна.

— А я один быть не хочу. Так что давай закончим этот разговор. Ты мою позицию знаешь, я знаю твою. Конфликтовать не будем, — Он спустился по ступенькам и пошел к калитке.

— Ты куда?

— Мозги проветрить, — ответил Тимур, не оборачиваясь.

Идти пришлось через лес. Шумела листва. Спокойно. Хорошо. Ему всегда нравилась природа. Даже больше чем город. Идти по тропинкам, усеянным маленькими листьями и веточками, вдыхать свежий воздух, слушать перешептывания деревьев — в этом что-то было. Намного большее, чем в гудение машин и шуме двигателей. Природа словно наполняла энергией, которую вытягивал город.

Тимур сомневался. Он это признавал. Сомневался в этой девочке, которая так его притягивала к себе. Сомневался в себе. Но показывать это никому не собирался. Пусть все думают, что у него все под контролем. Ведь так оно и было. Второй раз он на те же грабли не наступит. Пруд появился на месте добычи песка. Мягкий песок. Деревья окружали пруд со всех сторон. Красивое место, которое любили все местные жители. Иногда сюда приезжали отдыхать из Москвы. Но чаще всего здесь отдыхали свои люди. Прохладная вода хорошо охлаждала. Заставляла убрать в дальний угол невеселые мысли. Чистая вода, сквозь которую просвечивалось дно. Голубое небо над головой с белыми облаками и шепот деревьев.

Чего он сомневается? Жизнь такая штука веселая. Хорошая. А он еще чего-то придумывает. Если всего бояться, то он и половины не увидит того, что сможет. Оля боится собственной тени, поэтому никогда здесь не окажется. Не увидит всю красоту, если он ей эту красоту не покажет. Не вытащит ее из норы, в которую девушка сама себя загнала. Пока будет вытаскивать, выйдет и сам из соседней дыры, в которой все это время жил.

Надо все-таки Олю вытащить на пикник, чтоб показать ей те красоты, что она не видела. Показать, что жизнь не такая унылая и серая, к какой она привыкла в городе. Только нужно, аптечку с собой взять, а то Оля постоянно колени и руки разбивает.

— Ты долго будешь спать? — спросил ее Тимур, подсаживаясь рядом. Сразу запахло свежими огурцами. Оля приоткрыла глаза. Улыбнулась.

— Я и не заметила, что уснула. Казалось, что в какую-то сказку попала, — пряча зевок, ответила Оля.

— И что была за сказка? — жуя огурец, спросил ее Тимур.

— Не знаю. Все было какое-то волшебное. Чудесное.

— Сказка — это лучше, чем кошмар.

— Не знаю, так просыпаться не хотелось.

— Значит зря я тебя разбудил. Только подумал, что ты будешь ночью делать, если продолжишь дальше спать.

— Все верно. Это я чего-то расслабилась.

— Пошли обедать, моя расслабленная.

— Не твоя. Я своя собственная, — ответила Оля, вставая и складывая покрывало.

— Ты со мной споришь из чистого упрямства или из-за того, чтоб успокоить свою совесть? — спросил Тимур, хватая ее за талию и притягивая к себе.

— Отпусти!

— Поцелуешь, тогда отпущу.

— Даже не собираюсь.

— Что за безобразие? Даже не собирается. Ночью авансы мне давала, а теперь вдруг на попятную? — он насмешливо на нее посмотрел. Румянец так и запылал у нее по щекам. Она перестала пытаться снять его руку со своей талии. Замерла. Глаза потупила. Неожиданно прямо посмотрела прямо в его глаза.

— Но сейчас же не ночь, — ответила Оля.

— М, а целоваться нужно только при луне? Мы же не волки.

— Да, целоваться надо на даче твоей мамы, — хмыкнула Оля.

— Она суп варит. Ей не до нас. Так что целуй и пойдем ей компанию составим.

— Нет.

— Тогда будем здесь сидеть до наступления темноты. Опоздаем на ужин к твоим родителям. А мама решит, что мы сошли с ума и вызовет нам врачей.

— Тимур, прекрати. Это же смешно.

— Может быть, — он внимательно наблюдал за ней. Красные щеки, ясные глазки, полные губы. Они манили. — Тогда придется мне тебя целовать, раз ты отказываешься.

Он коснулся ее губ. Простой поцелуй. Скольких он женщин целовал? Десятка два наберется. Но никогда еще его так не манили губки птички. Ласковые, нежные и мягкие, желанные. Она едва касалась его рук. Ласково прикосновения, едва уловимые. Она сама была неуловимой, едва прирученной птичкой.

— Останешься у меня сегодня ночевать? — прошептал он, с трудом отрываясь от ее губ.

— Не могу.

— Почему?

— Потому что не могу. И не спрашивай причины.

— Свидание?

— Сразу пять. Каждый вечер новый кавалер и обязательно с ночевкой, — ответила Оля, насмешливо смотря на него.

— Хочу чтоб ты спала в моей кровати. Каждый вечер хочу, чтоб ты была рядом. Правда на этой неделе я немного занят.

— Поэтому ты будешь заниматься своими делами, а я буду ночевать у себя, — сказала Оля.

— Это когда же я тебя опять целовать буду?

— Дней через пять, — немного подумав, ответила Оля.

— Не, я так долго не могу. Надо будет что-нибудь придумать, — он последний раз ее поцеловал и отпустил. Оля лишь улыбнулась и пожала плечами.

Суп со свежей зеленью на летней кухне казался деликатесом. Разговор о помидорах и огурцах, а еще внуках какого-то соседа, к которому Диана Тимофеевна явно неровно дышала, потому что все разговоры сводились к нему. Оля чувствовала, как уходит напряжение. Страхи где-то уснули. Оля не думала не о чем. Пила горячий чай, смотрела как за забором бегали дети. Странное воскресенье. Странная неделя. Насыщенная, тяжелая, а на душе легко.

Они распрощались с Дианой Тимофеевной в четыре часа. Еще надо было добираться до дома по пробкам. Душно, жарко. Бензин и нервные водители. Тимур был спокоен, как танк. Оля все еще прибывала в каком-то сонно-добром состоянии.

— Чем ты собираешься заниматься все эти вечера? — спросил ее Тимур.

— Надо за платьем съездить. Туфли купить. Все-таки на свадьбу поеду, — ответила Оля.

— И на это тебе нужно столько времени?

— Тимур, давай не будешь лезть в мою жизнь, — одернула его Оля.

— А я хочу в нее залезть.

— Мне докладываться о каждом своем шаге?

— Как иначе, если вместе жить собираемся.

— Вместе жить собираешься ты. Я согласилась лишь на легкие отношения без обязательств.

— Не, на такое я не согласен, — ответил Тимур. — Будем с тобой вместе жить.

— Если будешь тирана изображать, то я с тобой встречаться не буду, — ответила Оля. — Тимур, с тобой интересно, хорошо. Но я не собираюсь быть чьим-то солдатиком. Нравится тебе это или нет, но у меня есть и своя жизнь, свои интересы. Я же не спрашиваю, что ты будешь все это время делать.

— Халтурить.

— Тем более. Ты будешь занят. Я тоже буду занята. Так что успокойся и не придумывай проблемы там, где их нет, — ответила Оля.

— Все равно на неделе надо будет встретиться, — упрямо сказал Тимур. Оля только рассмеялась, оставляя последнее слово за ним и заканчивая спор.

— Тимур, а где вы учились? — ласково спросила мама Оли. Казалось, что ее голос состоит из приторного сиропа.

— В местной школе. Той же, что и Оля, — спокойно ответил Тимур. Он невозмутимо поглощал все кулинарные изыски, что наготовила Зоя Михайловна.

— И только школу окончили? Дальше учиться не пошли? — уточнила та.

— Пошел. Техникум окончил. Потом армия. Дальше работал. Поступать куда-то еще не стал. Меня и мои руки кормят. Они всегда лучше работали, чем голова.

— Это как?

— Плохо русский язык давался. До сих пор по пять ошибок в слове делаю. И с математикой дело не заладилось. Не было смысла поступать, — ответил Тимур.

— Это что же, одни двойки и тройки? — спросила Оля.

— Ага, зато по физкультуре пятерка была, — невозмутимо ответил Тимур. Игорь Семенович закашлялся, пряча смешок. Зоя Михайловна поджала губы.

— А почему вы до сих пор не были женаты? — продолжала допрос Зоя Михайловна.

— Был, но быстро расстались. Жена к другому ушла. Любовь всей жизни встретила, поэтому ей стало не до меня, — ответил Тимур. — А больше я и не искал. Вот, встречу с Олей ждал. Теперь такой подарок не упущу.

— Оля у нас хорошая девочка, — согласилась Зоя Михайловна, думая о своем. — У вас своя квартира?

— Я с мамой живу.

— С мамой. Ясно.

— Она вчера познакомилась с Олей. Согласилась, что помощница в доме не помешает.

— У Оли большое будущее…

— Ага, очень большое. На грани увольнения, — прервала Оля маму.

— Не говори глупости. Никто тебя не уволит. И третировать не будет, — отмахнулся Тимур. — Сходим с Лешкой в поход, так и поймешь, что он мужик нормальный. Без повода в бутылку не лезет.

— Не знаю, как он себя в походах проявляет, только народ от него убегает со склада. Больше трех месяцев никто не выдерживает. Я же в кадрах работала. Знаю, что говорю.

— Знает она. Я тоже много чего знаю.

— Например?

— А это отвечу, когда в гости ко мне придешь. И по большому секрету. Не будем же мы здесь обсуждать рабочие вопросы. Я лучше с твоей мамой пообщаюсь.

— Хорошо, не будем, — согласилась Оля.

— Вы в поход собираетесь? — сразу уцепилась за слова Зоя Михайловна.

— Обязательно. И не только в поход. Мы еще с Олей и в горы съездим, к море прокатимся, — ответил Тимур, наблюдая, как округлились глаза Оли.

— Что-то у меня такого желания нет, — сказала Оля, посмотрев на Тимура. Упрямство. Готова доказывать до последнего свою точку зрения на такие приключения.

— Появиться. Ты еще не знаешь от чего отказываешься.

— Я боюсь куда-то с тобой ехать. Когда гулять ходим, то только и делаю, что синяки да шишки собираю. А ты предлагаешь в горы. Чтоб я ногу сломала?

— Мне хватит сил тебя на руках донести до пункта помощи, — ответил Тимур. — К тому же скоро влюбленность пройдет и ты начнешь смотреть по сторонам и под ноги, а не на меня.

— Чего? — не поняла его Оля.

— Когда человек влюбляется, то он в облаках летает. Пытается чаще не любимого человека смотреть. У нас с тобой большая разница в росте. Вот ты и ходишь задрав голову. Это же естественно смотреть на человека, чтоб понять как он отреагирует на те или иные слова. Чтоб это понять, ты смотришь на меня. Видимо начинаешь любоваться и забываешь обо всем.

— Тобой любоваться?

— Почему бы и нет? — улыбаясь, ответил Тимур.

Оля сидела раскрыв рот. Хотела что-то сказать, но видимо пропал дар речи. Игорь Семенович уже в открытую смеялся.

— Нет, — Оля даже головой помотала, чтоб подтвердить свои слова. — Абсурд.

— Почему же абсурд? Все нормально. Так и должно быть. Иначе люди не стали бы вместе сходиться.

— Какая любовь? Это…

— Ну не меркантильный же у тебя интерес ко мне? У меня есть машина, но она уже поддержанная. Не думаю, что ты на нее позаришься.

— Хватит. Давай сменим тему, — поднимая ладони, ответила Оля.

— Тимур, а почему вы раньше не хотели познакомиться?

— Мы с Олей не так и давно встречаемся, — ответил Тимур. — Она почему-то все отказывалась воспринимать, что все это серьезно, а не игра. Когда согласилась, что осенью поженимся, так пришлось ей меня с вами знакомить.

— Как поженитесь? — Зоя Михайловна посмотрела на дочь.

— Я не соглашалась, — ответила Оля.

— Как не соглашалась? Эх, женские сердца. Вначале да говорите, а потом сразу слова назад забираете, — Тимур наигранно огорчился. Посмотрел на Олю. — Я не согласен жить современным браком. Роспись нужна.

— А потом еще разводиться! — возмутилась Оля.

— Нет, я ей о замужестве, а она о разводе. Подожди пока о нем думать. Для начала нужно еще пожить вместе для начала, — возразил Тимур. — Так что осенью поженимся. И не дуйся.

— Я не дуюсь. Но ты не прав, — сказала Оля.

— Вот девчонки пошли. Я не прав. Что же тогда правильно? — Тимур и Оля схлестнулись взглядами. Зоя Михайловна толкнула локтем мужа, чтоб тот вмешался, но Игорь Семенович сделал вид, что ее не понял, а сам уделил внимание салату.

— Я не буду выяснять сейчас отношения, — отводя глаза, сказала Оля.

— Хорошо. Поспорим дома. Зоя Михайловна, вы отлично готовите.

— Это Игорь готовил. Он у нас повар. А я на подхвате, — смущенно сказала Зоя Михайловна.

— Зато какая у тебя выпечка получается, — сказал мягко Игорь Семенович. — Мне так и не удалось тебя в ней превзойти.

— Должна же я быть в чем-то лучше, — улыбнулась ему Зоя Михайловна. — Оля, пойдем тарелки отнесем и чай поставим.

— Да, мам. Пора заканчивать с ужином. Тем более что завтра на работу, — согласилась Оля. Тимур вышел на балкон. Достал сигарету. Через минуту к нему присоединился Игорь Семенович. С кухни доносилось женское щебетание, шум тарелок.

— Ты ей не понравился, — морщась от солнца, как кот, сказал Игорь Семенович.

— Кому? — спросил его Тимур.

— Будущей тещи, — усмехнулся Игорь Семенович. — Ты уйдешь, а она начнет Оли мозги промывать. Настроит против тебя.

— Так серьезно? — спокойно спросил Тимур.

— Со стороны посмотри. Это же страшный сон любой матери. Отдать дочку, отличницу, умницу и красавицу хулигану со двора. Она же лучшего достойна, — хмыкнул Игорь Семенович.

— Выглядит не очень, — согласился Тимур. — Так же считаешь?

— Что я считаю — это не так важно. Мне нужно, чтоб она была счастливой. Года идут, а девчонка время с книжками коротает и у окошка сидит, — затушив сигарету, ответил Игорь Семенович. — Это не дело.

— Я понял, — ответил Тимур. Какое-то время они постояли на балконе. Потом вернулись в комнату. На столе уже стояли чашки с чаем и ватрушки.

Разговор шел о погоде, рассуждения об урожае огурцов и яблок. В основном говорил Тимур и Зоя Михайловна. Оля смотрела в чашку с чаем и считала минуты, когда ужин будет закончен.

— Замечательная выпечка, Зоя Михайловна. Было вкусно, — поднимаясь, ответил Тимур. — рад был знакомству, но пора и честь знать.

— Время уже позднее, — согласилась Зоя Михайловна. Часы как раз показали девять вечера.

Тимур обулся. Оля стояла в коридоре. Зоя Михайловна ушла на кухню.

— Знаешь, я передумал, — сказал Тимур.

— Что ты передумал? Жениться? — спросила его Оля.

— Не дождешься. Передумал тебя здесь оставлять. С собой заберу, — подхватывая ее на руки, ответил Тимур.

— Отпусти! — Оля попыталась вырваться.

— Тимур! Что вы делаете? — возмутилась Зоя Михайловна.

— Забираю ее с собой, — ответил Тимур.

— Не пойду! — возмутилась Оля.

— Понесу. Не проблема, — заглядывая в ее злые глаза, ответил Тимур. — Не морщись, — он поцеловал ее в наморщенный лоб.

— Что за детский сад? — уже более мягко, но все еще недовольно, спросила Оля.

— Почему детский сад? — открывая замок, ответил Тимур. Из комнаты вышел Игорь Семенович, за которым бегала взволнованная Зоя Михайловна. Тимур посмотрел на отца Оли. — Я ее с собой заберу.

— Да забирай. Подожди, это возьми, — быстро протягивая Тимуру Олины ботинки и сумку, сказал Игорь Семенович.

— Игорь! — возмутилась Зоя Михайловна.

— Пусть гуляют, — посмеиваясь, ответил отец Оли.

— И как это понимать? — спросила Оля уже на лестничной клетке.

— Тебя отпустили ко мне с ночевкой. Не хочу тебя оставлять, — ответил Тимур, целуя ее в губы.

— Отпусти меня, — попросила Оля.

— Не убежишь? — спросил Тимур.

— Куда? Меня похоже из дома выгнали, — вздохнув, ответила Оля. Она отняла у него ботинки и надела их.

— Тогда точно придется тебе у меня остановиться, — сказал Тимур.

Они вышли из подъезда. Поздоровались с соседкой из третьей квартиры. Солнышко. Приятная погода. Дети играют в догонялки. Лучи заходящего солнца освещали последние этажи многоэтажек, отражались от стекол.

— Закат. День закончился, — ответила Оля.

— Но вечер только начался, — не скрывая довольных ноток в голосе, ответил Тимур.

— Не дождешься. Целоваться с тобой не буду.

— Почему? — покосился Тимур.

— Потому. Сейчас бы в душ и в кровать. Закутаться одеялом и забыть обо всем.

— У меня диван широкий и одеяло большое. Вместе укутаемся, — сказал Тимур. Оля не стала спорить.

Безумный день подошел к концу. Это не могло не радовать. Пот смыт. В руках шоколадка, которую она самым наглым способом стащила у Тимура. Чашка черного чая в руках. Кухню заливает солнечный свет заката. В окно стучаться комары. Как-то резко ее жизнь повернулась. Еще неделю назад она была одна. Проводила вечера дома. А теперь Оля ночует у Тимура. И тип он странный. Мама посоветовала держаться от него подальше. С таким на вершину жизни не пробиться. Только кашу детям варить, да копейки считать. А нужна ли ей эта вершина? Оля вздохнула. Когда она заканчивала институт, то были амбиции и планы, а теперь пропали. Лишь бы была работа и ладно. Тем более что ее жизнь опускает. Вон, на склад перевала из офиса. Грустно.

— О чем так задумалась? — спросил ее Тимур.

— Про жизнь думаю, — ответила она.

— Слышал философские беседы о жизни за бутылкой водки, но чтоб за плиткой шоколада — впервые, — подсаживаясь к ней, ответил Тимур.

— И часто такое слышал?

— Одно время заливал. Потом понял, что это лишнее. Можно посидеть за компанию, но не до бровей напиваться.

— Ты моей маме не понравился, — прямо сказала Оля.

— А ты моей. И что? — отламывая у нее кусочек шоколадки, ответил Тимур.

— Мы с ней вроде нормально общались.

— Это она в шоке была. Я ей тут столько времени говорил, что не остепенюсь. Пусть даже не думает о таком. А тут такие новости.

— Ты сам-то в это веришь? — спросила его Оля.

— Не знаю. Мне кажется так лучше будет. Я уверен лишь в одном — не хочу, чтоб ты от меня сбежала. Ты же подумываешь об этом.

— Подумываю. Мы разные.

— Минус и плюс неплохо сочетаются, — ответил Тимур. Оля явно ему не верила. — Оль, но вот, мы с тобой расстанемся. И что дальше? Как ты будешь жить? Опять спрячешься от всего мира? Вдвоем жить интереснее, чем одной.

— Я не против попробовать, — ответила она.

— Вот и замечательно. Пойдем в одеяло кутаться.

— Тимур…

— Что милая? Да не бойся ты меня так. А то я сам себя бояться начинаю. Не зверь ведь.

— А выглядишь как зверь, — улыбнулась Оля.

— И какой?

— На быка похож. Прешь вперед и никого не замечаешь.

— Хорошо не на козла, — усмехнулся Олег. — Еще хуже быть оленем.

— Лучше самому рога наставлять?

— Да малышка. Лучше, — наблюдая за ней, ответил Тимур.

— Что такое? Ты как-то смотришь странно, — сказала Оля.

— Ничего, — ответил Тимур, допивая чай. Не говорить же ей, что в свете заходящего солнца она похожа на фею, что вышла из сказки. Глупо прозвучит. Она не поймет. А он сегодня уже готов был поверить в волшебство.

Они перестелили диван. Вроде невинное прикосновение рук, а по телу расходится электрический ток. Оля, разгуливающая в его футболке, сверкая голыми коленками, начинала сводить с ума. Она и не подозревала как выглядит. Или это он окончательно на ней свихнулся? Последнее было более вероятным.

Когда он вернулся в комнату, закинув вещи в машинку, то Оля ставила будильник на телефоне. Задумчиво прикусила нижнюю губу. Лоб наморщила. Он подсел к ней рядом. Взял из ее рук телефон и положил его на столик около кровати. Оля посмотрела на него. Не было вопроса. Что он пытался разглядеть? Понять? Чем она его приворожила? Маленькая ведьма. Притягательная. Манящая. Волшебство. А как еще назвать потребность друг в друге двух разных людей? Они жили рядом. Ходили по одним улицам. Моли и мимо проходить, но не обращали друг на друга внимания. Но мелкое столкновение в магазине. Легкая улыбка на губах, и понимание, что она должна быть рядом. Ему было интересно, чувствует она тоже или нет, но спрашивать не собирался. Можно было проверить все более приятным и проверенным способом.

Тимур медленно наклонился к ее губам. Он давал ей шанс сбежать. Она на миг задержала дыхание. Волнение, словно электризовало воздух. Напряжение, как перед грозой, когда чувствуешь приближающуюся бурю. Эмоции смешиваются в коктейль из страха, ожидания, надежды и легкости. Буря. Ее нельзя приручить. Лишь коснуться ее, чтоб понять прятаться или довериться ветру. Прикосновение губ. Ее руки скользнули по его плечам. Она разжигала бурю, не замечая этого.

Оля не хотела. Сомнения. Она понимала, что он опять будет приставать. Наверное, все должно было быть иначе. По большой любви, от которой сжимается сердце. Или с другим человеком. Правильным. Только когда он был так близко, то все мысли уходили. Что такое любовь? Какие люди правильные, а какие нет? Разве можно на это дать ответ, когда от его прикосновений забывается собственное имя? Ласка. Нежная, мягкая. А миг промелькнуло удивление. Она так и не могла понять, откуда в таком сильном человеке столько нежности. С виду это было незаметно.

Поцелуи и прикосновения. Приятно. До дрожи, до учащенного сердцебиения и головокружения. Предвкушение. Страх. Невероятный коктейль. Он посмотрел в ее глаза. Молчаливый вопрос. Ответ без слов. Зачем слова, когда и так все понятно. Когда сладость губ такая приторная, как вишневый сок. Тимур наконец смог вспомнить, что ему напоминали эти поцелуи. Вишневый сок. Сладкий, приторный и вкусный.

Солнце зашло. Комнату окутали вечерние сумерки. Но разве это было важным? Скорее всего, нет. Солнце или луна, утро или вечер — какая разница? Главное откликающееся на его ласки любимая женщина. Главное этот мужчина, близость которого вызывала такие эмоции. Одежда уже была давно отброшена в сторону. Постель казалось ледяной по сравнению с их разгоряченными телами. Смущение, когда его рука раздвинула ее бедра. Острая разрядка от горячей ласки. Шепот его имени, а в ответ лишь понимающая улыбка и вновь поцелуй, уносящий в другую сторону. Волшебную страну для двух людей, где не место другим.

— Оль, обижать тебя сейчас буду. Но один раз. Такое больше не повториться, — ловя ее взгляд, прошептал Тимур. Оля лишь прикрыла глаза. А что сказать? Нет? Только отступать уже некуда.

Бывают моменты, когда повернуть назад нельзя. Остается только идти вперед, надеясь, что дорога выведет куда нужно. Оля думала, что он навалится на нее. Вместо этого опять горячие ласка. Тимур отстранился немного. Но она не придала этому значения, чувствуя приближение разрядки. Боль пришла вместе с разрядкой. Оля этого не ожидала.

— Тихо, моя хорошая, — наваливаясь на нее сверху, прошептал Тимур. И опять больно.

Она мечтала, чтоб все это поскорее закончилось, а Тимур никуда не торопился. Перевернул ее как-то боком. Его ладони продолжали гулять по ее телу, прогоняли напряжение, заставляли расслабиться. Движение. Оно отдалось отголоском той боли, но уже было не так, как вначале. Терпимо.

— А теперь мы с тобой потанцуем, малышка, — тихо сказал Тимур, укладывая ее на спину.

Танец. Резки и быстрый, медленный и нежный. Да, это походило на танец. Странный и волнительный. Боли не было. Немного неприятно, но терпимо. Оля чувствовала напряжение его тела. Звук его сердца под своей ладонью. Непривычно так близко быть с человеком. Быть одним целым, дышать в один такт с ним. Это удивляло. Отвлекало от внутренних ощущений. Он замер. Закрыть глаза и ни о чем не думать. Последний толчок и Тимур оставил ее. Она слышала, как он сел рядом. Оля лежала закрыв глаза. Пора было приходить в себя. Холодно. Странно. Вроде ничего не изменилось или что-то поменялось? Сложно определить.

Тимур ушел из комнаты. Она слышала его шаги. Надо было вставать самой. Футболка на полу. Оля думала увидеть кровь. А ее не было. Это удивило. Все равно хотелось пойти в душ. Смыть пот. В ванной она наткнулась на Тимура. Он умывался над раковиной. Оля хотела вернуться в комнату, но он остановил ее.

— Иди сюда, — позвал Тимур. На губах улыбка, а глаза серьезные.

Растрепанная, с широко раскрытыми глазами, засосом на шеи и припухшими губами — она была его. Эта мысль врезалась в сознание. Приятно осознавать. А птичка настороженно смотрела на него и думала, как сбежать. Улететь. Но все же сделала один шаг в его сторону. Затем другой. Он коснулся ее груди в том месте где билось сердце. Как и положено у испуганной пичужки сердечко билось быстро-быстро. Птичка, которую он поймал. Почти приручил. Интересно, получится ли ее сделать домашней?

— Ты как, птичка? — спросил он.

— В душ хочу, — ответила она.

— Иди, полощи свои крылышки, — поглаживая ее по спине, ответил Тимур. Она закрыла глаза, не пряча улыбки, что вызвала ласка. — Я тебя в комнате подожду. Даю слово, что спать не буду.

Ответом ему был веселый блеск в глазах. Оля включила воду. Теплая вода смывала пот, а вот воспоминания смыть не могла. Оле нравился Тимур. Тут сложно было спорить. С ним было хорошо. И еще никто из мужчин, с которыми она ходила на свидание, не вызывал у нее мыслей о совместной жизни. О Тимуре она думала в таком ключе. Представляла, как с ним жить под одной крышей, делить один диван. Эти мысли навязывал он, своими постоянными планами о свадьбе. Но Оля не была уверена, что это все не трюки, чтоб затащить ее в постель. Хотя, он настоял познакомиться с ее родителями. Это ведь что-то должно было значить?

Она вернулась в комнату и сразу нырнула под одеяло. Тимур курил около открытого окна. Периодически поглядывал на Олю. Она зажмурила глаза. Уснуть и все. Хлопнула оконная рама. Тимур лег рядом. Обнял ее. Поцеловал в щеку. Оля вся напряглась.

— Жалеешь?

— А надо? — в свою очередь спросила она.

— И правильно. Не надо жалеть. Одно теряешь. Другое приобретаешь. Такая у нас жизнь, — прошептал он. — Мне с тобой очень хорошо.

— Мне тоже, — ответила Оля, чувствуя, как сердце заходиться от его поцелуев.

— Оставайся у меня насовсем, — предложил Тимур.

— Я подумаю, — ответила Оля.

— Хорошо, думай. До осени торопить не буду, — поправляя одеяло и укладываясь лучше, ответил Тимур.