Психологическая помощь для неуравновешенных драконов

Глава 6

— Да неужели? — сладенько пропела я и скрипнула зубами. Мне хотелось топнуть ногой и закатить истерику. Долбаная связь. Вместо этого, я приказала подать экипаж, сбегала наверх, собрала все пустые накопители, сунула их в саквояж и укатила к родителям.

С одной стороны я радовалась, что смогла переключить внимание дракона на Исаэлу, с другой я ненавидела всех вокруг, потому что под действием связи во мне росли ревность и чувство собственницы. Борьба с этими иррациональными чувствами выматывала сильнее, чем борьба с желанием отдаться дракону, второе можно было нейтрализовать успокоительным.

Мне нужна передышка иначе я могу не выдержать.

Дома, кроме женщин никого больше не было, но это даже лучше. Мне нужна информация, и получить ее можно только у Эсатеры.

— Бабушка, мне нужно знать, — умоляюще смотрела на женщину, — Вопрос жизни и смерти. Твой муж любил тебя?

Эсатера грустно улыбнулась.

— Тогда мне казалось, что любил.

— А зверь? Он как к тебе относился?

— Никак. Делен-Эр не показывал мне его.

— Он не пытался лезть в ваши отношения? Может ты замечала несвойственное мужу поведение?

— Нет, до того, как он встретил свою истинную ничего такого не было. После он изменился. Говорил со мной с мерзкой улыбочкой, на дочь смотрел, как на мусор. Даже вещи не позволил собрать, — вздохнула Эсатера, — выкинул из дома на ночь глядя и больше не интересовался нашей судьбой.

— А сколько ему было лет?

— Сто двадцать с небольшим.

— Бабушка, а ты раньше не задумывалась, почему ты не стареешь?

— Задумывалась, вероятно, что была замужем за драконом или потому что у меня ребенок дракон. Я не знаю. Твой отец тоже не стареет.

— Для того, чтобы привязать жизнь нужна любовь. Мама-женщина, ей не надо договариваться со второй ипостасью, у нее ее нет. Она полюбила отца и связь сама собой образовалась. У мужиков все сложнее, — я задумчиво накручивала локон на палец сидя в своей комнате позже. Немного удивилась, что мне очень просто называть вроде бы посторонних людей мамой и папой, даже мысленно, — связь образовывается только с истинными, как говорят сами драконы, но истинная для дракона, это способ выйти из под контроля. Это не божественное провидение, дарующее высшее благо. Метку ставит зверь на магически сильную женщину и с помощью связи подавляет свою человеческую суть, ослабляя контроль и занимая главенствующее место в сознании. Самое смешное, что при наличие метки, главенство зверя в сознании не воспринимается другими драконами, как предвестник безумия. То есть до появления метки, если дракон берет верх над человеком это ай-ай-ай, как плохо, после появления метки всем вообще по фигу кто там правит бал в теле. Парадокс, однако. Но вернёмся к нашим баранам, то есть драконам. Может ли такое быть, что со временем, зверь и человек приходят к взаимопониманию и истинная пара теряет свою актуальность? Правда к тому времени наверняка у них уже есть дети и менять что-то уже нет надобности, всех все устраивает? — рассуждала я, чувствуя, что нашла объяснение некоторым непонятным для меня моментам во всей этой белибердятине с истинностью. Но как тогда объяснить привязку жизни Эсатеры к жизни ее бывшего мужа? Надо ещё раз внимательно изучить свои записи. Достала тетради и углубилась в чтение. Либо я что-то не дописала, либо дописала, но не туда. В древнем хранилище знаний, я передирала все что имело хоть малейшее отношение к истинности, но могла что-то пропустить важное, потому что на тот момент тыкалась везде, как слепой котенок. Да и чтобы осмыслить информацию времени не было. Разбиралась в своей писанине я уже гораздо позже.

«Дракон признает пару и подтверждает древней клятвой на языке известном лишь истинным драконам».

Кажется дракон, когда ставил на меня метку никаких клятв не произносил, только рычал. Я полукровка и не могу считать себя истинным драконом, поэтому памяти предков у меня скорее всего нет. Может у братьев спросить? У них нет возлюбленных. У Нинириет? Как-то же она к себе жизнь мужа привязала.

— Клятву? Да. Не знаю, само собой получилось, я ни слова не поняла, что сказала, — развела руками лэйра Нинириет, — Это случилось в первую брачную ночь. Меня вдруг начало распирать изнутри, слова полились сами собой, твой отец до сих пор стесняется показывать кому-то руки выше запястий, — Нинириет задрала рукав и показала мне едва заметную вязь непонятных символов на коже, — она оплетает всю руку и заканчивается на груди возле сердца. Я точно знаю, что это клятва любви и верности, но повторить ее как ни пыталась, не смогла.

— Бабушка у тебя случайно когда-то давно не появились на теле странные символы? — после разговора с матерью, я снова пошла к бабке.

— Появились, откуда ты знаешь? — подозрительно спросила Эсатера.

— Покажи, — женщина задрала рукав, — когда они у тебя появились?

— Через год, после того, как дракон вышвырнул меня на улицу, но откуда ты узнала, я даже Нини про это не говорила, — Эсатера подозрительно сверлила меня взглядом.

— У отца такие же символы на коже остались, после первой брачной ночи, — просто ответила я, а глаза лэйры расширились, она ахнула и прикрыла рот ладонью, — Кто-то принес тебе клятву любви и верности, — криво усмехнулась и оставила бабулю в одиночестве переваривать новости, предварительно чмокнув ее в щёчку.

После разговора с родственницами я наконец разобралась со всеми нестыковками в истинных связях.

Вечером вернувшись в дом генерала, застала дракона и Исаэлу в столовой. Судя по их лицам день прошел ужасно. Дракон, пылая бешенством гнул пальцами столовые приборы, а лэйра Исаэла сидела бледная, с опухшими веками, и вяло ковыряла вилкой в тарелке.

Элеран-Эр явно был в паршивом настроении, он даже не отреагировал на мое появление в столовой, даже связь не колыхнулась. Что же у них случилось? Молча села на свое место и невозмутимо принялась за еду.

— Лэйра Фиолина, почему вы не едите? — ядовито спросил дракон.

— Я не голодна, благодарю вас, — холодно отозвалась женщина. Дракон согнул очередную вилку и швырнул ее на стол. Меня глодало любопытство, уже, можно сказать, догладывало. Что-то произошло на прогулке, что-то важное, а я не в курсе!

В столовую спешно вошёл Бимдор и передал дракону конверт. Генерал вскрыл письмо, быстро пробежал глазами и смял в кулаке, потом треснул им по столу, так что посуда подпрыгнула, и я вместе со стулом заодно. По лицу прошла судорога, зрачки округлились. Генерал с мукой огладил Исаэлу взглядом, встал и молча ушел. Женщина зажала рот ладонью и заплакала. Я подорвалась и обняла ее, не зная, чем помочь и утешить.

— Исаэла, что случилось, почему вы плачете? — я жаждала интимных подробностей и я их получила.

— Он меня вчера… Мы были вместе, — это я и так знала, — ночь я провела в его постели, — боль снова начала разрастаться, но я старалась не обращать на нее внимания, — он не был нежен, то что произошло было, — она сглотнула и вытерла мокрые щеки не закончив мысль, — а утром заявил, что обещал Дайнар-Эру показать горное озеро и сказал, что это моя последняя возможность провести время с сыном, потому что сегодня ночью он добьется от вас исполнения супружеского долга и выкинет меня из дома, — Исаэла дрожала, каждое слово сочилось ядом с губ, отравляя ее, — я не могла отказаться, — я хмыкнула, манипулятор хренов, — мы летали к озеру.

— Генерал нес вас на спине? — ревниво прищурилась и тут же обругала себя. Дура, держи себя в руках.

— Туда нес в лапах, обратно на спине, — тихо сказала Исаэла, опустив голову, а я ловила челюсть. Ревность и радость смешались во мне. На спине? Да быть не может! — Дайнар-Эр повредил крыло и сам лететь не мог, поэтому Элеран-Эр позволил мне сесть ему на спину, чтобы держать сына, — ну да, конечно, сына подержать, а так же попкой по чешуе поерзать.

— Я так понимаю день прошел прекрасно? — осторожно спросила, так как пауза затягивалась.

— Да. Прекрасно, — выдохнула Исаэла и спрятала лицо в ладонях, — Элеран-Эр был таким как раньше, даже лучше и я надеялась, что он соврал, что ты ему уже не нужна, что он вспомнил, как нам было хорошо вместе. И ошиблась. Мы вернулись, он позвал меня в кабинет и сказал, что снимет мне дом где-нибудь в дальней деревне и будет меня навещать, если я буду ласковой и покорной он позволит мне иногда видеться с сыном. Это так унизительно.

— Вы согласились? — спросила я, пытаясь удержать разъезжающиеся в улыбке губы.

— Нет. Он орал, угрожал, чуть не ударил меня, — всхлипнула женщина, — но я очень хотела согласиться, я боюсь, боюсь, что у вас ничего не получится!

— Бояться не надо, надо действовать! Бимдор! — позвала я дворецкого. Он появился почти сразу, — куда хозяин уехал?

— На южные окраины, там объявилась шайка бандитов, что терроризирует местное население.

— Как думаете сколько времени ему понадобится, чтобы изловить их?

— Пару дней самое большое, — со знанием дела важно сказал дворецкий.

— Отлично. Завтра утром прикажите собрать все вещи из мастерской и отправьте их в дом моих родителей, — я посмотрела на Исаэлу и улыбнулась, — а вам лэйра Исаэла придется хорошенько подумать за эти пару дней, нужен ли вам этот дракон, лучше он вряд-ли станет. Готовы терпеть его до конца жизни?

Женщина посмотрела на меня долгим взглядом и ответила без тени сомнения:

— Готова.

Тем же вечером я вернулась в дом родителей и заперлась в мастерской.

Результатом моего затворничества стали несколько десятков артефактов и мешки под глазами от хронического недосыпа. Лэйр Санкир видя мои мучения на полном серьёзе предложил просто дракона убить. Братья отца горячо поддержали, но это не выход, если дракон погибнет, до того, как разорвет связь, мне тоже недолго останется, а я планировала жить ещё очень долго и по возможности счастливо. Хотя были у меня опасение, что после того, что я собираюсь сделать генерал меня собственноручно прикончит. Первоначальный план строился на моих теоретических знаниях о драконах, которые из-за спешки были не совсем точными. Я тогда наивно предполагала, что для разрыва связи с драконом достаточно будет помирить человека и зверя, но не предусмотрела насколько глубока может быть трещина между его двумя «я». Часть плана все же удалось осуществить, дракон интересовался бывшей женой, причем настолько, что выдвинул ультиматум, либо она соглашается быть его содержанкой, либо лишается возможности видеть сына, а это при наличии связи с «истинной» равносильно признанию в любви. К тому же после близости генерала с женой наша связь с ним сильно ослабла. Меня уже не мучили приступы звериного желания, а ревность ощущалась скорее, как фантомные боли, которые, как я надеялась, со временем совсем исчезнут. Но метка была всё ещё на мне и для полной свободы я решилась на отчаянные меры. Зверь, похоже, эгоистично хотел оставить себе и жену, и средство подавления человеческой половины, то есть меня. Хитренький, но я категорически несогласна.

Поэтому пришлось в срочном порядке придумывать, как заставить дракона отказаться от нашей связи. Новый план был торжественно назван «Камикадзе», но я уже настолько измучилась, что готова была к любому исходу, даже к смерти. Эта проклятущая связь, которую кто-то ошибочно или, в виду ужасного чувства юмора, назвал истинной, вытянула из меня все жилы и убила миллиарды нервных клеток, боюсь, что восстановлению они после такого не подлежат. Но умирать все же не хотелось, поэтому готовилась я очень тщательно, авось, мои расчеты окажутся верными и я смогу пережить драконью ярость.

Генерал вернулся утром третьего дня, как и предсказывал дворецкий. Первую половину дня, я трусливо пряталась в своей комнате, стараясь унять мандраж. Всё было готово для представления, оставалось только выбрать подходящий момент. Исаэлу я попросила съездить в дом к моим родителям за успокоительным зельем, которое я, якобы в спешке забыла.

С некоторых пор генерал взял привычку после обеда тренироваться вместе с сыном и я с трясущимися коленками пошла в тренировочный зал. Я не знаю, что получится из моей затеи, есть два варианта. Либо дракон снимет с меня метку, либо мы оба сдохнем. Был ещё третий вариант, дракон снимет с меня метку, а потом уже убьет, но о нем я старалась не думать. К худшему я была морально готова, поэтому решительно толкнула дверь и вошла.

Отец и сын были увлечены боем на деревянных мечах, потому мое появление не заметили. Я оглядела пространство просторного зала. Места много, защита отличная. Я отошла от двери вдоль стены, нервно считая шаги. Остановилась и стала ждать, пока меня заметят.

Поединок закончился отец и сын поклонились друг другу, и наконец заметили меня. Я сжала в руке заготовленный артефакт.

— Добрый день, генерал не уделите мне минуту внимания? — сказала, изображая смущенную фиалочку. Дракон хищно ухмыльнулся.

— Дайнар-Эр, оставь нас, продолжим позже, — сказал дракон, мальчик кивнул, поставил деревянный меч в стойку для оружия и пошел к двери. Элеран-Эр заложил руки за спину и с предвкушением смотрел на меня. Когда Дайнар-Эр подошёл достаточно близко, я швырнула в него артефакт, мальчишка вскрикнул и застыл на месте. Дракон дернулся, ещё не понимая, что происходит, но я выставила перед собой руку с меткой, в которой держала небольшой цилиндр с кнопкой, а второй достала из кармана нож с тяжёлой рукоятью и треугольным длинным лезвием.

— Стоять! — крикнула я и дракон замер, — Я подумала и решила, что согласна быть твоим трофеем, — глаза дракона вспыхнули, — но при одном условии, — я растянула губы в гаденькой улыбке, — Твой первый сын должен умереть.

Дракон непонимающе моргнул.

— Выбирай: истинная или сын. Готов ты пожертвовать родной кровью, чтобы получить меня?

— Ты с ума сошла! — прошипел дракон, лицо его исказилось, как от боли, — дракон никогда не сможет навредить своему детенышу, тебе придется смириться с ним.

— Мириться я ни с кем не буду, либо я, либо он, — категорично сказала я. Дракон зарычал и сделал шаг ко мне. Я быстро нажала на кнопку и Дайнар-Эр закричал, магические путы, что обездвижили его заискрились и дракон замер, прожигая меня ненавидящим взглядом.

— Ты конченая идиотка, если думаешь, что останешься в живых, после этого, — зашипел дракон, сжимая кулаки в бессильной ярости. Мое сердце скакало, как бешеное, я обливалась холодным потом от страха, но отступить уже не могла.

— Да ну? — вскинула бровь, голос не дрожал и это было хорошо, стоит проявить малейшее колебание или страх и мне конец, — Ты кажется кое-что забыл? Дракон не может навредить своей истинной, поэтому я не только выживу, но и буду жить долго и счастливо рядом с издыхающим от страсти ко мне драконом, буду рожать ему нормальных дракончиков, так что если тебе нужен этот ребенок, сними с меня метку, если нет, — я повела плечом и покрутила ножом в воздухе, — и на твоём месте я бы поторопилась с выбором, артефакт скоро разрядится.

— Ты блефуешь, — прохрипел дракон и сделал шаг ко мне.

— Блефую? Давай проверим, — у дракона было несколько мгновений, чтобы остановить меня, снять треклятую метку, но он не воспользовался предоставленным шансом, и я метнула нож в мальчишку. Глаза дракона округлились от ужаса, он попытался создать магическое плетение, чтобы остановить смертельное оружие, но получился только пшик. Я же говорила, что хорошо подготовилась? Десять артефактов, искажающих действие магии, были прикреплены к стене и заглушали любое магическое воздействие в радиусе пятидесяти метров. Сзади раздался душераздирающий женский крик и что-то темное метнулась мимо меня. А вот мамы в этом спектакле быть не должно! Паника саданула по мозгам, и я на мгновение повернула голову, чтобы увидеть, как нож воткнулся между лопаток Исаэлы, которая закрыла собой сына. Нож был не обычным, а с начинкой и их обоих отшвырнуло в угол комнаты. Дайнар-Эр кричал, но все мое внимание было сосредоточено на драконе. Я видела, как пробегает чешуя по его лицу, как наливаются кровью глаза, как один зрачок округляется. В следующую секунду он обернулся драконом, я едва успела отпрыгнуть к стене. До двери я все равно не успею, да мне и не надо. Дракон заревел, а я в это время дрожащими руками активировала все артефакты, что висели гроздью на шее. Значит второй вариант, пронеслось молнией в парализованном страхом мозге. Прощай жестокий мир. Дракон выпустил в меня струю пламени. Кажется, я кричала, даже не так, я визжала от ужаса, чувствуя, как щиты один за другим сгорают в драконьем огне, руку с меткой прострелило болью и мне показалось, что меня на живую вывернули на изнанку.

Выпустив ярость, Элеран-Эр вернул себе человеческий облик и пошатываясь побрел в сторону жены и сына. Упал на колени, осторожно перевернул Исаэлу и прижал ее к себе.

— Любимая, единственная с этого дня и навсегда, — шептал дракон, глотая слезы. Он гладил ее по бледному лицу, прижимался губами к шее, — ты будешь жить, потому что без тебя я не смогу, — и с губ генерала полились слова древней клятвы на драконьем языке, связывающие их жизни в одну и на запястье Исаэлы вспыхнул золотом витиеватый узор, он разбежался вверх к плечу, просвечивая сквозь платье, забрался на грудь и замер возле сердца, — Моя.

— И больше никаких девиц с метками? — прозвучал насмешливый голос Исаэлы. Дракон дернулся и уставился на нее, — Какой же ты тугодум, — и она стукнула его по плечу, а потом крепко обняла и поцеловала.

— Пап, а можно меня разморозить, — подал голос Дайнар-Эр, — у меня нос чешется.

Я сидела у стены, смотрела на свои подгоревшие руки, без следа драконьей метки, и радовалась, что последний щит все же выдержал. Из коридора доносились крики: «Пожар! Пожар! Вы же маги, тушите! Это драконий огонь, его обычной магией не потушить!».

С трудом распутала на груди гирлянду оплывших защитных артефактов и сгрузила их на пол.

— Ух, ты, пап, а можно я этот нож себе оставлю, тут смотри лезвие втягивается и липучка есть, — радостный голос дракончика, разносился эхом по тренировочному залу.

Достала из кармана портальный артефакт, раздавила его и как сидела, ввалилась в переход.