Пташка (СИ)

Глава 17

Макс был недоволен. Этьен сидел в кресле, а альфа навис над ним и злобно пыхтел. Небольшой стеклянный столик был перевернут и по поверхности столешницы расползлась паутина трещин.

И Этьену и было немного страшновато, но не до такой степени, чтобы трястись и прятать взгляд, рассматривая удивительные узоры на полу. Вместо этого он рассматривал потолок. И курил, одной рукой держа сигарету, а другой крутя пояс того самого красного любимого халата.

Был где-то полдень, а для Этьена только утро. Биоритм сбился упорно и безнадежно, теперь приходилось отсыпаться по утрам, а ночью бодрствовать. Хотя это было удобно с той стороны, что ворованные машины отправлять или принимать ему приходилось как раз таки ночью.

— Что я такого сделал? — спросил Этьен.

— Еще спрашиваешь?

— Да. — Этьен подтвердил свои слова кивком головы, перевел прищуренные глаза на Макса. Все-таки его из постели выдернули, а Этьену спать хотелось. — Ты не пугайся, деньги будут, но позже.

Макс скривил рот. Этьен завозился в кресле, подбирая под себя ноги.

— У Рассела сейчас проверка. Обычная формальность, как он говорит, но лучше переждать. Мне же тоже страшно. Если к нему прицепятся, то на меня первого выйдут.

— Деньги где?

— У Рассела.

— И машины?

— С прошлой партии. Новую пока не отправляю.

Макс нервно задвигался, повернулся, прошел вдоль стены, снова вернулся к Этьену. Этьен следил за ним.

— Ты понимаешь, что Рассел может тебя кинуть? Ты своей тупой башкой хоть что-то понимаешь или тебя только член в заднице интересует?! Ты мне эти деньги потом вернешь или кто?

— А это не твоя забота.

— Как раз таки моя! А ты всего лишь делаешь, что я говорю, а не самодеятельностью занимаешься.

Макс хотел схватить Этьена за подбородок своими пальцами, хотел что-то показать из себя. Этьен повел головой и увернулся от этого.

— Сэм Зелень выгнал. — Вдруг серьезно сказал Этьен, выпрямляясь в кресле и пододвигаясь вперед. — Сэм все сделал, а ты пользуешься всем этим. Я на тебя работаю, но я рисковать не буду. Если Рассела пасут, то я лучше пережду, но подставляться не буду, хоть сколько денег к чертям покатятся. — Этьен помолчал. — Я все правильно делаю, Макс. Рассел вовремя не проплатил, я придержал партию, так что я за рамки не вышел.

— Это все твои уловки. — Зло прошипел Макс.

— Может. Но я все делаю правильно, а ты не лезь со своими нравоучениями. Хочешь главным быть — тогда ко мне больше не суйся.

Макс хотел его ударить. Поднял руку, по крайней мере, но Этьен быстро перехватил его за запястье, поднялся с кресла, наступая на Макса, но Макс с места не двигался. Этьен выкинул окурок в кружку с остатками кофе, стоявшую еще с прошлого утра на подлокотнике.

— Не смей на меня даже рот разевать. — Зло прорычал альфа. Они оказались близко друг к другу и Макс почти не дышал, но и освобиться из слабой хватки Этьена не пытался.

— Не командую, Макс. Я тебе ни Сэма, ни себя не прощу и играть на тебя не буду. Если ты меня так хочешь убрать, что швыряешь на всякие авантюры, то я тебе не дам. Я могу остерегаться и могу найти защиту, и от тебя даже. Тронешь меня хоть пальцем, тебя тоже тронут.

Этьен блефовал, но под своим блефом ощущал такую крепкую почву, что это было почти и правдой.

Макс долго молчал. Этьен так раньше на него не наезжал. В последнее время все было спокойно, чтобы сейчас вспыхнуть. И Этьен понимал, что Макс потерял бдительность. Перестал ждать гадости от Этьена, но Этьен не собирался жить с Максом душа в душу. Не воевать, не пытаться извести друг друга, но и не дружить.

Но Этьен не мог тягаться с Максом тогда, да и сейчас почти не мог.

Все действительно было похоже на затишье, пока Йен не проговорился, что текущая проверка была для него неожиданной и что упорно искали что-то. И что он подозревал больше всего во всех этих гадостях Этьена или Макса. Но Этьен сам себя не подозревал, а к чуйке Йена прислушивался.

— Имей в виду, что Рассел на другого посредника не согласен. — Продолжил говорить Этьен, хмуро ухмыляясь. — Да и я уже много сделал, чтобы ты от меня так просто мог избавиться.

— Ты? — Макс изогнул бровь. Он придвинулся к Этьену еще ближе. А Этьен все еще держал Макса за запястье. От альфы пахло запахом омеги — его мужа. И еще пахло чем-то детским, теплым и пресным. Ребенок Макса.

— Еще и Сэм. Сэм все за тебя сделал перед смертью, а ты лишь падаль и больше ничего. И не удивлюсь, если ты его и споил.

— Твой Сэм алкаш.

— Сэм до такого не доходил. И Сэм собирался нормально жить. Я все знаю, Макс. Думал, я наивно все проглочу?

— Думаю, что ты наивно ничего не хочешь слушать. Он про тебя забыл еще задолго до смерти.

Этьен отпустил Макса и отступил к креслу, снова сел на него, снова закурил. Мысли путались, и возвращаться к деньгам, машинам и проверкам не хотели. А Макс уже и не требовал немедленно предоставить ему кругленькую сумму. Деньги пока лежали у Рассела, машины стояли в гараже Кита, ждали. Как и Этьен ждал того, что будет дальше. И не только с делами, но и с ним самим.

Появилось одно обстоятельство пару дней назад, которое выбило Этьена из колеи. Этьен и не мог и не хотел работать.

Макс отвернулся, достал телефон.

— Кому звонишь?

— Расселу.

Этьен улыбнулся. Сейчас добьет, сейчас покажет, кто и с кем. Потом будет думать о другом — о идиотских своих чувствах.

— Не надо, — мягко сказал он, — не утруждайся.

Макс приподнял бровь, как бы спрашивая, почему это не надо звонить. Поднес телефон к уху. Вместе с гудками из телефона Макса послышалась мелодия из спальни. Макс немного растерялся.

— Он еще спит. — Пожал плечами Этьен. — Мы, вообще-то только пару часов назад спать легли.

Установилась тишина, только мелодия из спальни, а потом и еле слышный шум. Йен всегда чутко спал и от звонка своего же мобильника всегда просыпался.

Макс сбросил вызов. Этьен через силу улыбался паскудной улыбочкой.

— Вот это твоя сучья любовь к Сэму? — шепотом спросил у него Макс.

Тот Рокки, который учился вместе со Свеном, растил маленького почти двухлетнего сына. Жил с родителями, работал и вышел на учебу после академического отпуска. Считал деньги, об отце ребенка ничего не говорил и на ухаживания Свена отвечал холодно, иногда просто терпел.

У Свена была мысль, что это его ребенок, но почти полгода он тогда отсутствовал, отвечая за свое хулиганство, а когда пришел, оказалось, что Рокки уже на четвертом месяце. Не на шестом или хотя бы пятом, а лишь на четвертом.

Один и даже без предполагаемого кандидата в отцы, как будто его и не было.

Из-за навалившихся совместных обид и расстались, пытались пойти разными дорогами, но как-то не получилось. Так и прожил два года. Маленький омежка у Рокки рос, становился все больше похожим на одного парня, который жил в одном дворе с Рокки, отчего Свену становилось все тоскливей и тоскливей. А Рокки держался с ним как с малознакомым человеком.

А потом появился Этьен, красивый, молодой и с деньгами и Рокки заревновал.

Они наконец-то сошлись.

Всю историю Этьену рассказал Свен, сидя в очередном клубе, где отирался Этьен. Здесь, за небольшими столиками, музыка не мешала нормально разговаривать, так что можно было решать некоторые вопросы с Расселом. Ну и со Свеном тоже.

Свену все это было не по карману, но Этьен его сюда притащил. И сидели они здесь как простые знакомые, как будто ни разу друг с другом и не спали, и как будто не готовил Свен ему завтраки и не знакомил со своими друзьями. Вот это немного не укладывалось в голове, хотя все это было как-то притуплено и совсем не трогало.

Этьен жалел, что не мог напиться. Курил и следил за молодым альфой, который продавал очень интересные таблеточки за пятисотку.

— Тебе чего надо? — Этьен откинулся на мягкую спинку. Свен был слишком напряжен для местной публики, Свен дергался и терпел, но не только затем, чтобы рассказать Этьену историю своей жизни.

— Займи денег, Этьен. Пожалуйста.

Свен просил тоскливо, жалобно почти до слез. Рокки, кажется, утратил все чувства. Свен не знал, что с ним стало, так как в школе он был более живой. Свен сказал, что он был раньше немного ебанутым, как Этьен, а теперь превратился в скептика, которого ничто не трогало. Но Свен знал, что Рокки любит его и хотел увезти его и ребенка от родителей, хотел показать, что он с серьезными намерениями, вот только денег на серьезные намерения не хватало.

— Он плачет, боится, что я обеспечить их не смогу. Я работу уже нашел хорошую, но аванс небольшой, а зарплата через месяц. — Свен сжал руки в замок, уткнулся взглядом в стол. Ему было стыдно. — Я все отдам.

И Этьен странным делом захотел помочь. Он хотел, чтобы у Свена было все хорошо, потому что Свен ему помогал.

Но наличных у него с собой было мало, только на сегодняшний вечер. Все-таки Йен был занят, а Томми, с которым Этьен иногда пересекался, в такие заведения не ходил. Но у Этьена был такой хороший знакомый здесь — бармен. Бета, с тонкой косичкой, серьгой в ухе, проколотой губой и бровью. Познакомились, когда Этьен узнал, у кого купить мет.

Этьен потащил Свена к нему.

— Пит, здесь есть, где с карточки деньги снять? — спросил Этьен, подзывая бармена.

— У нас, около охранки.

— Проведи. — Этьен сунул Питу парочку банкнот. Пит охотно согласился, оставив приглядывать за баром одного из администраторов. Тоненьким коридором провел их в административную часть клуба, а потом вывел их почти к самому выходу, но только с другой стороны, закрытой от посетителей. Там, около комнаты, где располагалась охрана из какого-то там частного крутого агентства, как похвастался Пит, около стеночки скромно стоял кофейный автомат и терминал.

— Снимай. Обратно так же выйдешь, а я пойду.

— Хорошо. — Кивнул Этьен.

Он много дал Свену, даже решил для себя, что может и забыть про тот долг, если Свен не сможет отдать. Даже решил, что сделал доброе дело.

Вечер бы так и умер бездарно: Этьен бы еще посидел часок около бара, отшил бы пару альф и уехал домой где-то в начале первого или второго, чтобы еще там посмотреть какой-нибудь старый фильм, к которым он пристрастился в последнее время, но все вышло по-другому.

Сначала из комнаты вывалило сразу три охранника, которые весело смеялись над чем-то и даже не заметили Этьена и Свена, стоявших в закутке. Видимо, решили вернуться с перекура на свои рабочие места и Этьена они сразу же перестали волновать.

Те уже почти скрылись за дверью, выводившую прямо к парадному входу, как один из них оглянулся, а Этьен уже давно провожал скучающим взглядом этих людей, пока Свен ошарашено благодарил его и запихивал пачку денег себе в карман. Одновременно образовался сквозьняк из-за открывшейся двери и до Этьена добрались запахи этих альф.

Здесь были такие знакомые нотки, знакомые ощущения, которые за одно мгновение выбили слезу у Этьена и слабый хрип, застрявший в горле. Запах заставил отшатнуться к стене и почти спрятаться, но спрятаться уже было невозможно.

Он видел этого последнего человека, оглянувшегося и оставшегося стоять по ту сторону коридора. Это был запах Генри и это был Генри. Этьен не сомневался. Он знал как пах Генри, он выучил этот аромат, мог расписать его по ноткам, мог сказать что никогда его ни с чем не спутает.

Он был здесь.

Свен забеспокоился, придержал Этьена, хотя необходимости в этом не было. Но Свен дал толчок к каким-то действиям, потому что просто так стоять было решительно невозможно.

Так что Генри его и здесь достал. Теперь изведет, даже если прямо сейчас растворится и больше никогда не появится. Нервные срывы уже были обеспечены.

Этьен не имел свойства забываться в собственных мыслях, но Генри вдруг неожиданно оказался ближе. Этьен захотел спрятаться за Свена, но не получилось сдвинуться с места.

Этьен устал. Устал за последний десяток секунд.

— Это ты? Маленький мой, это ты? — бормотал Бартон точно пьяный. — Я же тебя повсюду ищу, Этьен.

Этьен впервые осознанно взглянул на Бартона. Красивый, немного не так подстрижен и со странными кругами под глазами, но все-таки красивый. Ни черта за год не постарел да и не собирался этого делать.

Генри смотрел на него так, как будто у него началась лихорадка. Как сумасшедший. Псих и фанатик. Генри смотрел с надеждой, каким-то идиотским счастьем, смотрел на Этьена такого, каким он не был раньше. Потому что Этьен очень любил свою внешность и заботился о ней, Этьен любил быть идеальным, но в некоторых обстоятельствах это было недостижимо. А Генри и не знал Этьена вне этих обстоятельств.

Поэтому Генри сейчас смотрел немного на другого Этьена, на красивого Этьена.

Но внутри, за одеждой, волосами и кожей, было еще что-то, что сейчас жгло обидой и слезами, которые, однако, усердно давились чисто на автомате.

Внутри начиналась небольшая истерика, пропитаная страхом. Этьен как будто снова стал мальньким шестилетним омежкой, которого окружила агрессивная толпа детей постарше.

Генри ждал хоть слова, а Этьен не хотел говорить ничего. На заднем плане мелькал Свен, который беспокоился.

— Скажи что-нибудь? — попросил Генри. — Этьен, пожалуйста.

Послать его хотелось. Генри подумал, что можно прикоснуться к Этьену. Этьен толкнул его со всей силы, но с совершенно спокойным лицом. Генри улетел к кофейному аппарату и сломал его. Из аппарата послышался противный писк, а Генри завалился на пол. Свен растерялся, он вроде бы кинулся помочь человеку, а потом в испуге уставился на Этьена. Но Этьен и сам испугался, поэтому развернулся и почти бегом вышел из этого коридора.

Писк прекратился.

Сбежал домой, заперся в квартире, лег на кровать и пролежал без сна до самого утра.

А потом через пару дней пришел Макс и сказал, что Этьен не умеет любить Сэма.