Пташка (СИ)

Глава 18

Иногда Этьен приезжал к Сэму. Ни разу так и не встретил его родителей, чему был рад. Но один раз увидел совсем свежие цветы у памятника. Осторожно огляделся, но все-таки снял с себя куртку и сел рядом, подложив ее под попу.

— Но не за тобой же мне лезть, правда? — тихо спросил он, рассматривая свои пальцы. — Макс говорит, что ты меня бросил.

А вечером созвонился с Йеном и поехал с ним в одно из любимых альфой заведений.

Здесь не было громкой музыки и мерцающего света, но были уютные диванчики, столики рядом с ними, официанты и небольшая сцена, где сейчас извивались полуголые парни. Йен здесь часто пропадал. Иногда брал с собой Этьена. В основном когда не планировал чего-то масштабного на ночь, а когда просто хотел отдохнуть. Но получалось, что все их рабочие проблемы и стали решаться как раз в этом месте, а не в том приличном цивильном ресторане. Ресторан, как раз, принадлежал мужу Йена.

Они уселись в сторонке, за темный деревянный столик. Йену тут же принесли рюмку и две чашечки: с виноградом и закусками. Небольшую бутылочку коньяка.

Местные шлюхи, которые посменно извивались на сцене и сидели за одним, уже всегда забитом за ними столике, посмотрели на Йена. Готовы были повертеть кое-чем перед ним, так как знали, какой это важный клиент. Очень важный и щедрый клиент.

Йен закинулся, схватил кружок лимона и съел его. Этьен поморщился. Для него, как для какой-то малолетки, приносили сок. Этьен обычно к нему почти не притрагивался, отрывал виноградинки и ел одну за другой.

Сейчас достал тонкие длинные сигареты и закурил. Очень многие из местных работников специально томно и с показухой выдыхали дым, чтобы привлечь к себе внимание. У Этьена так не получалось.

Этьен почти расслабился. Нервозность сошла. Он прислушался к тягучей музыке, под которую хотелось извиваться на коленях у Йена.

Этьен не знал, зачем он попросил Йена о помощи. И не понимал, зачем ему вообще все надо. У Этьена была хорошая жизнь, обеспеченная и счастливая. Но не унималось.

Он достал из кармашка маленькую голубую таблетку. Поставил на ребро и принялся катать пальцем по столику.

— Ты опять? — спросил Йен.

— Они слабые. — Этьен затянулся. — Нервы только и успокаивают.

— Привыкнешь.

— Нет, три дня не закидывался и нормально.

После этих таблеток становилось хорошо. Этьен знал, что от мета надо держаться подальше, но соблазн был слишком большой. В главной мере в том, что таблетки заставляли ни о чем не думать, они заставляли быть счастливым, радоваться всему, всю ночь плясать где-нибудь и не уставать.

Сейчас он не собирался это есть. После.

— Думаешь, придет?

— Он был здесь раньше и ему намекнули.

— Ты его запугал? — с раздражением спросил Этьен. — Я хочу нормально с ним поговорить, а не с твоими амбалами за спиной.

— А я вон ту шлюшку хочу, и что? — Рассел кивнул на одного из стриптизеров.

— Ну трахни его.

— Это стриптиз, а не бардель.

— Конечно, — протянул Этьен и занялся виноградом.

— Тебе он сейчас зачем? — через минуту спросил Рассел.

— Посмотреть хочу. — Ответил Этьен, не отрывая взгляда от входа. Посетителей было в зале достаточно, но Генри среди них не было.

— Зачем он сюда ходит?

— Ему сказали, что тебя здесь видели.

Обычно персонал не любил болтать о своих клиентах. А Этьен появлялся здесь вместе с Йеном, а у Йена здесь все было схвачено. Про Этьена не должны были просто так болтать.

— Ты постарался?

Йен налил из бутылки себе в рюмку несколько капель и тут же выпил, снова съел лимон. Этьен уже устал хмуриться на это.

— Оно мне надо? Проболтался один из мальчиков.

— Из этих? — Этьен ткнул пальцем в сторону возвышения. — Они меня помнят, вообще?

— Они помнят всех, кто приходит с Йеном Расселом. — Йен довольно улыбнулся.

Этьен откинулся на мягкую спинку. Прикрыл глаза и теперь видел только размытые силуэты. Один мальчик в одних коротеньких рваных штанишках, обсыпанный весь чем-то блестящем был очень похож на Этьена, только на голову выше. Любимчик Йена. Йен всегда отваливал ему приличную сумму, когда был в настроение.

— Ты же говорил, что он на зоне работает. — Этьен поморщился, как будто у него зубы болели. Все разом. — Ушел что ли?

— Его «ушли».

Этьен спрашивал у Стефана. Тот даже был расстроен. Генри Стефану был уже как родной, столько капризов терпел.

И еще Этьен понял, что любить он способен только одних алкоголиков.

Йен развалился, закинул ногу на ногу и распластал руки по деревянной верхушке спинки дивана. Он чувствовал себя здесь как дома. Он всех здесь знал, его здесь обхаживали, обслуживали. Йену здесь было хорошо.

Когда в очередной раз Этьен посмотрел в сторону входа, то как раз увидел, как Генри медленно входит сюда. В джинсах, помятой серой рубашке, висевшей на нем. Только сейчас Этьен заметил, что Генри стал каким-то худым. Больным.

Что он здесь делал? Это было место не для Генри. Он не совмещался с этим никак. Он выглядел здесь как чужой.

Этьен снова услышал свой пульс, вдавился спиной в спинку, притягивая к себе стакан с соком. В горле уже давно пересохло.

— Этот что ли? — Йен безошибочно кивнул в сторону Генри. Генри уже спрашивал что-то у официанта. — Тебя снова ищет. — Йен послал через весь зал кивок, простодушно махнул рукой. — Зачем тебе этот фараон?

— Тебя забыл об этом спросить.

— Увеличишь мою долю? — неожиданно задал вопрос Йен.

— А иначе? — Этьен повернулся на пару секунд в сторону Йена. — Нет, обойдешься.

За спиной у Генри нарисовался грозный альфа. Из охранки Йена, что-то типа телохранителя. Телохранитель не стесняясь носил оружие под полой пиджака.

Этьен отхлебнул своего сока, опустив глаза. Потом достал сигареты, медленно прикурил, потом нервно спрятал ее под стол, еще больше психанул и достал ее обратно.

Телохранитель привел Бартона к их столику. Этьен чувствовал себя неловко. Совершенно. Это было самое страшное чувство для него. Колени трясло, руки тоже, пепел просыпался на пол.

У Генри были круги под глазами, как будто он не спал несколько ночей, Генри был слегка небрит. Генри было чуть за тридцать, а казалось, что все сорок. И еще нервировал этот вооруженный человек.

— Убери своего цербера. — С видимым спокойствием попросил Этьен Йена. — К Максу со всеми вопросами и прессингами. Я все равно ничего не решаю. Сядь, Бартон. — Этьен повел рукой, указывая на краешек полукруглого дивана. Генри сел. Сердце застучало.

— Максу? — Йен улыбнулся, наливая себе очередную порцию коньяка. — Мне не нужен Макс. Ему только кажется, что он все контролирует.

— У него есть доступ к счету. Он заметит.

— Можно обойти его.

— И как же? — Этьен повернулся всем корпусом, чтобы молчавший Генри оказался у него за спиной.

— А ты подумай.

— Напрягаться не хочу.

— Макс много себе позволяет в последнее время. — Йен выпил. — У тебя ума еще маловато, чтобы насылать на меня проверки, а у него как раз. Он и под тебя копает тоже. Глупенький, все еще думаешь, что будет хороший финал? — Йен встал. — Приятного вечера. Банкет проплачен, так что угощайтесь.

Йен схватил со стола еще одну дольку лимона и пошел к выходу, на ходу отбиваясь от одного настырного пьяного омежки. Вооруженный охранник ушел за ним.

Этьен устало прикрыл глаза. Что это было? Йен пытался ему угрожать?

— Я очень устал, Генри. — Пожаловался он. Затянулся и выдохнул дым, покрывая им поверхность стола. — С какого хрена ты здесь?

— Тебя искал.

— Нахуя?

— Боялся, что так и будет.

Генри тоже был уставшим. Вымотанным, изведенным.

— Как?

Генри развернул его к себе. Прикоснулся своими грубыми руками, схватил прямо за лицо. Снова этот его террор.

— Во что ты влез? — со страхом в глазах спросил он. — Во что ты всегда влезаешь?

Этьен сощурил глаза. Выдохнул дым теперь Бартону в лицо.

— Не твое сучье дело, и даже не заговаривай об этом. У меня шрамик от тебя, над бровью прямо. — Генри сощурил глаза, но освещение здесь было приглушенное, шрамик можно было и не увидеть. — Мне вот это все забыть, да?

— Прости.

— Заебись!

Генри снова повернул его лицо к себе. Этьен не вырывался, но состроил такую рожу, как будто собирался плюнуть в Бартона. Но не плюнул.

— У меня, — начал Бартон и запнулся, перевел дыхание, — у меня как будто жизнь поменялась.

— Да неужели? — Этьен прищурился.

— Я не знаю, что я делал, я не знаю, зачем это все. Я только хочу знать, что у тебя все хорошо, что тебе хорошо. Я любви не прошу, я ничего у тебя не буду просить, мне только нужно знать.

— Что?

— Что ты счастлив.

— Я счастлив, так что вали.

— Я боюсь за тебя.

Этьен засмеялся.

— За себя бойся, ладно. Отпусти! — он отбросил от себя руки Генри и отодвинулся на то место, где сидел Йен.

Заиграла более живая музыка, на сцену, покачивая задницей, вышел высокий парень с длинными иссиня-черными волосами. Из танцоров он сейчас был один, остальные куда-то пропали. Но и этого, вероятно тоже омегу, хватало за всех. Даже Генри на него отвлекся. Этьен хмыкнул, съел еще одну большую черную виноградину и очертил пальцем вокруг таблетки кружок по поверхности стола.

— Я запил, — начал рассказывать Генри, — сильно запил. Один месяц попросту из сознания вылетел, какие-то подъезды помню, вонь какую-то. Очнулся в больнице. Это в середине лета было. С работы уже совсем вылетел, да и плевать как-то на это. Поехал сюда, квартиру снял, охранником устроился в тот клуб. Тебя искал.

— Зачем?

Генри пожал плечами.

— Стефан мне твой адрес дал. Я обещал ему, что надоедать тебе не буду, что один раз приду, и если прогонишь, то я отстану от тебя. Я приходил несколько раз, а тебя не было. Соседи сказали, что ты съехал. Я тогда подумал, что как раз в клубе тебя и найду. Соседи говорили, что ты гулять любил. И что у тебя кто-то был.

Этьен подвигал таблетку по столу.

— Что это? — с мольбой спросил Генри.

— Это? — Этьен кивнул на таблетку. — Амфетамин, вроде.

Этьен щелкнул по ней пальцами. Таблетка куда-то улетела. Кто-нибудь приберет.

— Ты подсел? — Генри испугался. Этьена опять это все рассмешило.

— Нет. Пару раз всего попробовал. — Он улыбнулся. Ему сейчас становилось хорошо и без таблеток. — Не ходи, Бартон, по таким местам. Тебе это не идет. И искал бы ты меня еще лет десять, да я тянуть все это не хочу. Спокойствия все равно от этого никакого не было. А теперь работай себе спокойно, я туда больше не приду. И от меня отстань. Надоело все.

— Этьен…

— Свали.

Этьен ожидал многое. Этьен ожидал того, что Генри сейчас разозлится, или начнет его упрашивать о прощении, или попросту проигнорирует все это. Но Генри встал со своего места. Такой нелепый здесь. Небритый, с кругами под глазами, в дешевой одежде. Достал из кармана помятый листочек, положил на стол перед Этьеном, туда, где раньше лежала таблетка.

— Пожалуйста. — Попросил он с тоской в голосе.

Генри ушел. Никто к нему не прилип и никто его не задержал. Этьен нервно закурил, взял бумажку и распрямил ее. Там был номер телефона.

Этьен ушел только через полчаса, по дороге к своему байку выбросив эту бумажку в урну вместе с очередным окурком.

Фонари и деревья, сверкающие в их свете своими голыми ветвями. На некоторых еще остались листочки, но их было очень мало. Дождя не было. Был тягучий туман.

Этьен приехал к тому клубу. «Неон», кажется. Этьен забывал их названия. Он стоял на входе, перед стеной со стеклянной поверхностью. Рассматривал корни волос, уже отросшие, некрасивые. Сердце противно и громко бухало в груди. Бухало в такт музыки, доносившейся из зала. Этьен не знал, какой невыносимой может быть его жизнь. Вроде ничего и не было плохого, вроде все шло хорошо, но Этьену казалось, что он подыхает.

Он серьезно боялся подсесть, он за прошедшие недели умудрился притащить к себе домой троих альф, он провонял ими, он пах как шлюха. И ему было на это плевать.

Ему позвонил Стефан, но Этьен испугался и трубку не взял.

Это отрезвило. Этьен купил цветочки, съездил к Сэму.

Потом Этьен поехал к Генри. В клуб «Неон». Больше о Генри он ничего не знал.

Этьену не надо было идти в зал, Этьен только стоял на входе, рассматривал свои волосы, свое замученное лицо и снова курил. Весь день перед этим он проторчал в гараже у Кита, а тот вконец отобрал у Этьена сигареты и спрятал. Сказал, что столько курить нельзя.

— Ты чего здесь отираешься? — не прошло и несколько минут, как его заметили. Не выгнали. Не выгнали из-за дорогих шмоток, из-за знакомой примелькавшейся мордашки.

— Мне Генри надо. — Сразу же встрепенулся Этьен. — Генри Бартон.

— Он не работает сегодня.

— А когда? Или лучше, дайте адрес, где он живет. Мне надо. — Этьен нервничал, весь всполошился, слова вырывались резко и дергано. Этьена как будто ломало.

Он вроде, начал привыкать к таблеткам. Но сегодня утром он выкинул все колеса из дома. Все, что успел натащить туда. Этьен даже прибраться решил, но убираться не получалось. Все равно к нему раз в неделю приходил мальчик-студент, который наводил в квартире порядок, забирал деньги за это и незаметно исчезал.

Охранник, высокий такой мужик, совсем некрасивый, немного подумал.

— Через две ночи работать будет. И не ошивайся здесь.

— А адрес? — Этьен схватил мужика за руку, когда тот хотел отойти.

— Не знаю.

— Сейчас… — Он залез в карман, нашел смятые деньги, много денег. — Я заплачу за адрес.

Альфа замялся, но сразу же смягчился.

— Подожди на улице, не торчи тут.

Он появился через пять минут, протянул листочек с адресом и даже с телефоном. Этьен отдал ему деньги. Телефон был тот самый, который Генри ему протягивал, но который Этьен выбросил.

Была почти полночь. Туман спал, но влажность осталась. Ветер был холодный, а такси оказалось непрогретым. За рулем был омега, что было очень странно. Но Этьена это не волновало. Этьена волновало то, что он сам бежит к Генри.

Этьен был напуган. Он боялся, что подсел на колеса, боялся оставаться один дома, но и идти никуда не хотелось и звонить никому не хотелось. Этьену показалось, что он сойдет с ума. Этьен побежал к Генри.

Бартон жил неподалеку от старой квартиры Этьена. На той же окраине, в панельном доме с маленькими тесными квартирами. Подъезды были засраны, воняло, дверь в одну из квартир была открыта, и оттуда слышались голоса из работающего телевизора. С улицы выла собака, неподалеку проходила оживленная трасса и оттуда слышались звуки проносившихся мимо машин. Веяло холодом. Этьен снова курил. Горло жгло, хотелось пить. Руки тряслись и в голове все путалось. Глаза слезились.

Этьен долго поднимался по лестнице, искал нужную квартиру. Лифтов не было.

Этьен долбился в дверь громко, стучал без остановки. Ночью большинство людей спали, соседи могли проснуться, а Этьен долбил.

Хлипкая деревянная дверь осторожно открылась, появился Генри. Снова небритый, хмурый, с заспанными глазами, в протертых штанах, наверное, наспех натянутых. Из темной квартиры потянуло теплом. Этьен заплакал, уткнулся Генри в грудь.

Прошла целая минута, Этьен всхлипывал.

— Что-то случилось? — осторожно поинтересовался Генри.

— Мне страшно.

Генри затащил его в квартиру, заставил разуться, стянул с Этьена его кожаную куртку, включил свет в маленьком пустом коридорчике.

Из единственной, такой же маленькой комнаты, вышел черно-белый кот, вытаращил свои глаза. Этот кот Этьена успокоил, он перестал реветь.

— Что случилось? — снова спросил Генри. Он выглядел счастливым, хоть и встревоженным.

Он усадил Этьен на небольшой кухоньке. Можно было не вставая с места дотянуться руками от одной стены до другой. Эта квартирка была даже меньше той, в которой поначалу жил Этьен.

— Ничего. — Этьен покачал головой.

Генри отпаивал его холодной водой из чайника. Этьен икал. Трясло все сильнее. И Этьен боялся того, что все это из-за таблеток. Слишком сильно понравился ему амфетамин. А теперь Этьен боялся. Заснуть не получалось уже второй день, а в сон тянуло. И не спалось.

— У тебя есть снотворное? — спросил хриплым голосом у Генри.

Бартон судорожно перерыл навесной ящик, висевший над старенькой плитой.

— Нет, — Генри нервничал. — Сходить в аптеку? Она здесь рядом.

Этьен ничего не ответил. Он уселся на табуретку и уткнулся лицом в свои колени. Он снова хотел пить. Ему постоянно хотелось пить.

— Хочешь чая? — Генри крутился вокруг него, обхаживал. — С медом хочешь? Он вкусный, Этьен.

Генри присел перед ним на корточки, его руки прикоснулись к спине Этьена, совсем рядом с шеей. Этьен вздрогнул.

— Я на наркоту подсел. — Прошептал Этьен. — Я не знаю.

— Что ты говоришь?

— Те таблетки. Я их день не жрал, а теперь трясет. — Этьен захныкал. — Я не знаю, — покачал головой, — не знаю.

— Поспи, тебе поспать надо.

— Я не засну.

— Сейчас. — Генри вскочил с места. Застучал дверками, поставил чайник греться, он сразу же зашумел, приоткрыл окно, чтобы не было так душно в маленькой кухоньке. — Вот это выпей. — Генри протянул ему беленькую таблетку и желтенькую кружку в цветочек, с обычной водой.

— Что это? — Этьен забрал таблетку.

— Успокоительное. Пей, это у тебя просто нервы, утром все хорошо будет.

— Да?

Генри уверенно кивнул, но глаза у него были какие-то большие, встревоженные. Да и сам он сейчас нуждался в успокоительном.

Этьен выпил таблетку. Бартон дал ему горячего чая, заставил выпить и его, скормил несколько ложечек темного слишком сладкого меда.

— Все, не трясет?

Этьен немного успокоился. Полез за сигаретами, но Генри их забрал.

— Отдай.

— Пошли, поспишь.

— Я не засну.

— Постараешься.

Генри отвел его в спальню. Дал Этьену большую, растянутую футболку. Сел в сторонке, сжал губы, даже отвернулся, пока Этьен переодевался. Заставил лечь на кровать. Постель вся пропахла Бартоном. Больше никем, только им. Одеяло было пушистым и мягким. Этьена и вправду потянуло в сон. Очень многие успокоительные были со снотворным эффектом. Генри куда-то подевался. Рядом не лег. Только тот самый кот запрыгнул на постель и лег подальше от Этьена. Этьен протянул руку и прижал его к себе. Кот захрипел, задрыгался, но потом смирился и прижался боком к Этьену, уткнувшись своей макушкой Этьену прямо в нос. Замурчал.

Утром проснулся рано. Действительно стало полегче, но все равно хотелось пить. Было холодно, хотя Этьен и закутался в одеяло. Встал. Кожа тут же покрылась мурашками. Футболка вся измялась и изжевалась. Этьен натянул ее пониже и тихо прошел на кухню. Генри сидел на табуретке, прислонившись спиной к стене, и спал. На столе стояла бутылка с дешевой водкой. Наполовину пустая.

Этьен открыл холодильник. Нашел еще и банку с пивом. Все это добро вылил в раковину. На кухне сразу же запахло алкоголем. Запах резал, Этьена почти затошнило. И зазнобило. Но вроде было терпимо. Этьен нашел сигареты, закурил, снова вернулся в комнату и закутался в одеяло.

Кот орал на кухне, просил жрать. Этьен огляделся. Все выглядело убого. Старый массивный шкаф немного накренился в сторону, около окна стоял письменный стол, на столе стопочкой лежали книги. Рядом фикус в коричневом горшке. Остальное пространство занимал разложенный диван, служивший кроватью.

Кот все орал. Бартон проснулся от этого ора. Этьен услышал, как скрипнула дверца шкафа, как кот заткнулся, как Генри замер на кухне, не решаясь двинуться. В квартире стало совсем тихо. За окнами работала автомобильная сигнализация.

Загремели пустые бутылки. Этьен улыбнулся, улегся на подушку, кутаясь сильнее в одеяло и утыкаясь в нее носом. Пахло пером. Как в приюте.

— Я испугался, что ты ушел. — Сказал Генри с порога. Этьен промолчал. — Тебе лучше?

Этьен молчал. Нюхал перо и нюхал запах Бартона. Он никем не пах, а вот от Этьена несло прилично. Бартон на этом внимание пока не заострял.

— С наркотиками не надо шутить. — Снова проговорил Генри.

— Меня знобит сильно. Пить хочу.

Генри принес ему кружку с водой. Напоил. Следом прибежал довольный кот.

— Ты какую дозу принимал?

— Я не знаю. По таблетке в день, иногда по две. Последнюю неделю.

— Доза какая?

— Его там мало было. Так, побалдеть чуть-чуть. Парень, который это толкает, сказал, что почти безопасно. Да и не уносит сильно от них.

Генри прикусил щеку. Убрал пустую кружку подальше.

— Сейчас как?

— Плохо, только в голове все яснее, а так плохо.

Генри сбегал на кухню. Вернулся с таблеткой, скормил ее Этьену.

— Я в больницу позвоню.

— Я уйду, если позвонишь.

— Тебе плохо.

— Мне нормально. Хотя с ними и было веселей.

— С кем?

Этьен не ответил. Снова в глотке начало драть. И есть захотелось, но у Генри еду просить не хотелось. Этьен отполз подальше и снова уткнулся в подушку. Бартон был счастлив, Этьену же хотелось сдохнуть.