Путь к сердцу мужчины (СИ)

Глава пятнадцатая

— Слушай, а ничего такой. Хорошенький, — Лизавета с нескрываемым интересом рассматривала сидящего напротив Скороходова. Илюша отвечал ей тем же, при этом смущенно краснея до самых кончиков ушей.

— Лиза, — одернул ее Роман Игнатьевич, супруг моей сестрицы, и тяжело вздохнул, закатив глаза. — Мы приехали сюда Валю поддержать, а не на мужиков засматриваться. Тем более на чужих!

— Ой, Ромашка. Не нуди! Танюша разрешает. Правда Танюша? — зараза эта белобрысая еще и подмигнула совсем обескураженной Тане, которая, скорее всего, уже пожалела, что вмешала во все это Илью.

— Лиза! — на этот раз возмутились мы с Романом, в один голос. Лизавета, как и все Бизоновы, перла с настойчивостью бронепоезда.

— Ладно- ладно, — сестра подняла руки, мол сдаюсь и тут же схватила с подноса кекс, откусив от него большой кусок, дабы не сказать больше ничего лишнего.

Я завистливо вздохнула. Вот кто самая настоящая ведьма. Жрёт и не толстеет.

На самом деле явление всей этой честной компании стало для меня сюрпризом. Я хотела пострадать, порыдать в подушку, пожалеть себя, в конце концов. Но у Танюши были другие планы. Вследствие которых в мою кухню ворвались Лизавета с мужем и виновница всего бедлама, прихватив с собой Скороходова, который, не знаю, когда, стал официальным молодым человеком нашей Тани. А я, ведь, так и думала, что не зря он сюда каждый день приходит.

Конечно, с одной стороны я лукавила, пытаясь выставить их за дверь. Выговорится ужасно хотелось. Плюс было так паршиво, что оставаться одной в пустой квартире казалось невыносимо. Меня то била крупная дрожь, на фоне накатывающей истерики, то кидало в жар. Я вскакивала, открывала окно, а потом вновь закрывала. В голове то и дело выплывали подсвеченные неоном обидные слова Серова. Раз за разом, словно в заезженной кинопленке.

— А давайте ему отомстим? — Елизавета была полна энтузиазма. Зная, как сестрица умеет красиво и качественно мстить, я поспешила замотать головой. Вон у Романа до сих пор глаз дергается при слове «месть». Он, как никто другой, знает на что способна его супруга.

— А почему? — блондинка обиженно фыркнула, подобно строптивой кобылице и опять за кексом потянулась. Предыдущий благополучно успела дожевать, пока я медленно падала в очередную яму уныния.

— Валя, забудь. Насильно мил не будешь. Не оценил он — оценит другой, — философски протянул Роман, после чего схватил кисть жены, вытащил из пальцев девушки кекс и, с превеликим удовольствием, вгрызся в него зубами.

— Ну ты и… — ошарашенно выдала сестра.

— Кто? Любимый? Дорогой? Бесценный? — предложил свои варианты Роман Игнатьевич.

— Брейк, — подал голос Илья. — Мы тут не Ваши отношения пришли выяснять. Валентиночку Сергеевну, между прочим, бросили.

— Я сама ушла, — уточнила чисто для проформы.

— Не суть, — подключилась к обсуждению Таня. — Предлагаю напиться.

Все дружно уставились на девушку. Такого предложения я могла ждать скорее от сестры, чем от тихой Танюши. Видимо, такого же мнения придерживались все остальные.

— Что? Я в фильмах видела, — моя помощница потупила глазки и покраснела, словно маков цвет.

— А я поддерживаю, — подала голос Лизавета.

— Кто бы сомневался, — тихо произнес Роман, но Лиза услышала. Так что муженек сестры получил от нее болезненный тычок локтем в бок и скривился. Как они вообще уживаются вместе, интересно?!

— Завалимся в клуб, напьёмся, снимем мальчиков… — поняв, что сказанула явно лишнего, Лиза хлопнула себя ладошкой по губам и виновато улыбнулась мужу: — Это я шучу так, Ромашка. Шучу.

Роман Игнатьевич окатил Лизавету отнюдь не любезным взглядом, похлопал по карманам пиджака и вытащив пачку сигарет, зажал ее в кулаке. Курить, конечно, плохая привычка, но жить с моей сестрой под одной крышей, без какого-либо допинга чревато последствиями. Либо для Лизы, либо для ее мужа.

В клуб мы все же решили ехать. Ну, как мы…Я предпочитала остаться дома, но вся остальная веселая компания уверяла, что мне нужно развеяться. Поэтому под белы ручки меня впихнули во внедорожник Ромы и повезли в самый пафосный клуб нашего города. По крайней мере, так его описывала Лиза. А она была знаток всех злачных мест.

Я никогда не любила такие заведения. Слишком громкая музыка, рассадник всяких неадекватов, алкоголь рекой. Роман Игнатьевич, в перерывах между охранной любимой жёнушки от назойливых поклонников, поведал, что в таких местах не редки продажи наркотиков и остальные, не менее ужасные, вещи.

— Ромашка, пошли потанцуем, — Лиза уже выпила своё мохито, алкоголь ударил в голову, а душа сестры, требовала веселья.

— Сиди, — дёрнул ее за руку Рома, заставив опуститься обратно на мягкий диванчик.

— Ну, Ромочка, пошли, — блондинка опять вскочила со своего места, покачивая бёдрами под задорную музыку.

Брюнет прикрыл лицо ладонью, пытаясь слиться с диваном. Он не с нами и знать не знает, кто эта блондинка в коротком платье. Правда, стоило к столику подойти поддатому молодому человеку, дабы познакомиться с Лизой, Морозов тут же ощетинился, подобрался, готовый бросится на защиту своей дамы.

Я грустно улыбнулась. Какая бы Лизка не была оторва, но муж ее любил и готов был любому оторвать голову за нее. Мой же шанс найти хорошего мужчину, который будет меня любить и ценить, был упущен. Видимо, любовь не для меня. Мне нужны отношения, где все будет следовать чёткому плану, где мозг не будет окутан этой розовой слизью, в которой я барахталась пойманной мухой. Пора признать: я не умела любить. А учиться для меня слишком поздно.

— Валентина Сергеевна, не грусти, — толкнул меня плечом Скороходов. Вот ребенок ребенком, а ведет себя сейчас, как настоящий мужчина. Зря на него Серов постоянно бухтел. Хороший парень. Добрый.

— Не принцесса я, Илья, — развела руками. — А я ему нужна принцесса. Чтобы кринолин, тиара, а не духовка и ржавая «копейка».

— Так и мы не в Диснее, — разумно заметил Скороходов и отхлебнул пива из своей бутылки.

— Глупости это все, Валя. Человек или любит, или нет. Любят же не за что-то, а вопреки всему, — присоединился к диалогу Морозов. — Лиза, сядь!

Лизавета села и закивала китайским болванчиком. Я засмеялась. Искренне, пусть из глаз и брызнули слезы. Просто вдруг поняла, что вокруг самые близкие и дорогие люди, которые поддерживают меня. И это намного дороже тех чувств, что я ошибочно посчитала любовью.

***

Не знаю зачем я это делала, но спустя неделю полнейшей тишины, совалась и поехала к Серову. Пусть опять наорет, скажет, что я навязчивая, но мне нужно было его увидеть. Посмотреть в глаза на свежую голову и понять, почему, то что так хорошо начиналось, скатилось в бездну.

Медленно в свои права вступала осень. Я ругалась на запотевшие стекла в машине, на коробку передач, которая постоянно заедала, на начинающий моросить дождь. Я, в последнее время, ужасно стала ворчливая.

Заехала во двор, заглушила машину и минут пять еще сидел, собираясь с мыслями. Гоша, по идеи, совсем скоро должен приехать с работы. Но то, что я увидела потом повергло меня в шок. Нет, когда ему позвонили среди ночи, когда он спутал меня с какой-то феей, я подозревала, что дело было в другой женщине, но подозревать и видеть своими глазами — разные вещи.

Я словно приросла к креслу. Смотрела не мигая, как он подает руку длинноногой блондинке, как улыбается ей чисто умалишенный, как кружит, поймав в свои крепкие объятия.

Закусила губу, стараясь не зарыдать от новой волны боли. Так бывает, но я не думала, что будет со мной. Когда читала в книгах о таких ситуациях, думала, что уж я-то покажу изменнику, где раки зимуют. Что все волосы вырву сопернице, что к чертям собачьим разнесу в пух и прах любовников. Я много чего думала и представляла, но в реальности все оказалось по-другому. Вместо скандала, я молча завела машины и выехала со двора, не обращая внимания на ручьи слез, стекающие по моим щекам. Все-таки не выдержала, заплакала. Дура, как есть. Зачем только поехала к нему?! Мало мне было его жестоких слов?! Мало всех скандалов и скотского отношения?! Грабли все били и били, а я все танцевала на них и танцевала.

***

Сначала была эйфория. Как у наркомана, дорвавшегося до желанной дозы, спустя долгие муки ломки. Потом, пришло осознание, что теперь он, наконец, свободен от присутствия Вали в своей жизни. Хоть сперва и не поверил, когда застал пустую квартиру. Неужели все было так просто?! Нужно было лишь открыть ей глаза на ее поступки, как Валентина моментально собрала вещи и ушла в туман.

Гоша потирал руки от радости. Пусть эта радость и была запятнана стыдом, который постоянно прорывался наружу. Некрасиво, все же вышло. Неправильно. Но все эти чувства компенсировало собой присутствие Ангелины в его жизни. Он знал, на что шёл. Ради чего, точнее кого, все это затеял.

Его фея была легкой, совсем не строптивой жертвой. Стоило один раз ее поцеловать, сжать крепко в объятиях, как бастион пал, и Аля стала его. Правда, поцелуй этот показался Гоше каким-то пластмассовым и пресным, но Серов тут же поспешил избавиться от своих глупых ощущений. Искры, которые летали между ним и Валей, были не что иное, как кипящая ярость и злость, умело маскирующиеся под возбуждения. С Алей же было совершенно по иному. Она было его тихой гаванью, его спокойствием, его феей.

Серов даже познакомил Ангелину с мамой. Чего никогда в своей жизни не делал, с другими девушками, пытаясь оградить родительницу от своей личной жизни. Но на Алю у него были свои, далеко идущие, планы. Гоша сам себе удивлялся. Неужели он созрел, наконец, к серьезным отношениям, стоило появиться в его жизни настоящему идеалу? Она же словно вылеплена, по образу и подобию, которые он видел в своих мечтах. Будто кто-то там, во Вселенной, решил преподнести ему, самому среднестатистическому мужику, такой бесценный подарок. Черт, он правда считал себя везунчиком, который вытащил счастливый билет!

Однако, мама не разделяла его мнения. Зоя Семеновна вперила взгляд своих карих глаз в будущую невестку и промолчала. Она хотела понаблюдать за девушкой и только потом вынести свой вердикт. Понятное дело, что Гоша, будучи самодостаточным мужчиной, отнюдь не слушал бы мнение матери, но что-то в груди предательски дергалось, когда Зоя Семеновна Серова, останавливала свой взор на Але, подмечая каждые детали. Вот она берет чашку, будто на приеме у английской королевы, вот гладит Гошу по коленке, думая, что хозяйка квартиры не видит такого беспредела, вот щебечет о последней коллекции Louis Vuitton.

— Она или глупа, сын, как пробка или еще та стерлядь, — покачала головой Зоя Семеновна, вызвав Гошу на разговор, под предлогом помочь на кухне.

— Мама, прекрати, — Серов взял нож и потянулся за пирогом, намереваясь его разрезать.

— Ну, конечно. Маму мы слушать не хотим, — женщина устало опустилась на стул, наблюдая, как сын разрезает мучное изделие. — Твой любимый, между прочим. С малиной. Нашла такую прекрасную пекарню. Там все, как домашнее. И хозяйка молодчина. Везде поспевает.

— Я думал ты сама пекла, — задумчиво протянул Гоша. — А хозяйку как зовут?

— Валентина. А что?

— Ничего, мам. Пойдем к Але. Она, наверное, заскучала, — Серов быстро закончил разговор, пытаясь не выдать матери свои мысли. Не может же быть такого совпадения, правда?! Мало ли в городе Валентин, у которых своя пекарня. Дьявол, эта неугомонная проникла уже ему в подкорку и никак уходить не хочет. Оказывается, мало освободить жилплощадь от присутствия женщины, надо ее как-то еще из головы выбросить. Она ему теперь что ли везде будет мерещиться, как в страшном сне?!

В дальнейшем, разговор как-то не клеился. Алевтина попыталась разрядить обстановку, совсем не понимая, что могло такого случиться на кухне, но Гоша был, необычно молчалив, а Зоя Семеновна лишь хмуро косилась на сына. Ведь к пирогу Гоша так и не притронулся.

Отношения Серова и Алевтины развивались с невероятной скоростью. Вскоре, Аля съехала со своего съемного жилища и на правах хозяйки въехала в Гошину квартиру. Георгий, в свою очередь, не мог сдержать восторг касаемо столь стремительных изменений в свой жизни. Правда, с ним этот восторг никто не хотел разделить. Завьялов как узнал, что Гоша расстался с Валентиной, свет, Сергеевной, равнодушно пожал плечами, но судя по взгляду поступок друга не оценил. Илья Скороходов и вовсе смотрел на Серова волком. Хотя, казалось бы, при чем тут Скороходов к Валентине. Остальные мужики, каким-то образом, тоже оказались в курсе всех подробностей, к Гоше проявляя сдержанное безразличие. Валентина нравилась всем, кроме самого Георгия.

Стоит отметить, что все это, для Серова, было не столь важно. Дома его ждала фея. Ласковая, нежная, всегда улыбчивая и в нижнем белье.

— Гоша, смотри какое колечко, — смартфон с изображением того самого колечка ткнулся в нос Серова. — Хочу такое. Купишь?

— Конечно, родная, — с легкостью согласился мужчина, перетянув Алевтину к себе на колени и зарываясь носом в ее светлую копну волос.

— Спасибо, котик! Ты у меня самый лучший, — запищала сиреной Аля, подпрыгивая от нетерпения, при этом не забыв поцеловать Гошу в нос.

Серов ухмыльнулся, откинулся на спинку дивана, распираемый гордостью. Она сказала, что он самый лучший. Пусть и назвала этим дурацким прозвищем, но Гоша не роптал. Главное, что она с ним, она его любит и ценить. А что еще нужно для счастья?!