Пышная свадьба

Глава 6

Дорина медленно обошла большую гостиную, в которой царили прохлада и полумрак, и выглянула в сад.

Над орхидеями порхали многочисленные бабочки, одна ярче другой — малиновые, оранжевые, желтые, ярко-красные и бирюзовые. Они казались более нежными и изящными, чем цветы. За то время, которое она провела в Сингапуре, Дорина успела привыкнуть ко многим вещам, но красота здешних бабочек не переставала приводить ее в восхищение.

Дорина смотрела, как теплые, золотые лучи солнца заливают все вокруг, окутывая горизонт мерцающей дымкой, и внезапно у нее сжалось сердце при мысли о том, что очень скоро ей предстоит вернуться в Англию, где ее ожидают дожди, холод и слякоть.

Ее экзема вспыхнет с новой силой, и она опять, словно тень, станет бродить по Олдеберн-парку, шарахаясь от людей, не смея показаться никому на глаза.

Снова на ее плечи лягут многочисленные домашние дела и заботы. Она явственно услышала голос отца, говорившего:

— Где Дорина? Предоставьте это ей!

Или более мягкие жалобные интонации матери:

— Дорина, пожалуйста, позаботься обо всем сама. Я совершенно не в состоянии разговаривать с поваром, когда он в таком настроении.

Все опять пойдет, как прежде, и через несколько недель она будет чувствовать себя так, словно никуда и не уезжала. Ей не останется ничего, кроме воспоминаний.

Воспоминаний о бабочках, о солнечном свете, о том, какой она была хорошенькой, как непринужденно разговаривала и смеялась с окружающими. Но самыми дорогими останутся воспоминания о Максимусе Керби!

Шел уже шестой день их пребывания в Сингапуре, и, однако, как ни странно, после той первой ночи, когда он показал ей свои сокровища, они ни разу не сказали друг другу ни слова наедине.

За эти дни она начала понимать, как много он работает, сколько это отнимает у него сил и времени.

К ленчу и к обеду у них постоянно бывали гости — проезжие знаменитости, китайские мандарины в длинных национальных костюмах и торговцы, чья европейская одежда была не в силах скрыть их восточное происхождение.

Среди гостей были также служащие Ост-Индской компании, капитаны и офицеры военных судов из разных стран мира, а также представители колониальных властей со всех уголков Малайи и окружающих островов.

Трудно было представить, как у одного человека могли быть столь разные интересы и как он успевал сделать так много за день.

Максимус вставал очень рано, и задолго до того, как его гости начинали просыпаться, он уже был у себя в кабинете или совершал прогулку верхом на горячем жеребце, что, как выяснила Дорина, было его любимым видом спорта.

Он рано вставал и поздно ложился, при этом столько проблем требовали его личного внимания, что зачастую, прислушиваясь за столом к его беседе, Дорина думала, что вряд ли найдется еще человек, отдающий столько сил и энергии своему делу.

— Мистер Керби — выдающийся человек, — сказала она как-то Ли Чанг Ло.

Это был личный секретарь Максимуса Керби, который работал у него еще с тех пор, как тот впервые приехал в Сингапур.

В своих руках с длинными наманикюренными ногтями он держал все нити их небольшой империи.

— Все дело в правильной организации, мисс Хайд, — ответил он на чистейшем английском языке.

Увидев, что Дорина заинтересовалась, он продолжал:

— Мистер Керби старается не терять времени по мелочам, дожидаясь, пока будут выполняться его распоряжения — пока слуги упакуют вещи или подготовят яхты к плаванию.

— Что вы имеете в виду?

— Днем и ночью у дверей стоят экипажи, — ответил Ли Чанг Ло. — Если мистеру Керби понадобится куда-нибудь поехать, они всегда наготове. Ему не приходится посылать человека на конюшню.

— Это очень предусмотрительно! — воскликнула Дорина.

— Обе яхты мистера Керби всегда готовы выйти в море, как только он поднимется на борт, — продолжал Ли Чанг Ло.

— Обе яхты?

— У мистера Керби есть паровая яхта, «Морской дракон», на которой вы прибыли, и парусная яхта «Морская нимфа», которую вы непременно должны попросить его показать вам. Это большая китайская джонка, которую он отбил у пиратов и обставил со всевозможными удобствами.

— Это просто удивительно!

— На борту каждой из яхт имеется полный комплект одежды, — пояснил Ли Чанг Ло, — таким образом, если, находясь в городе, он решит отправится в любую часть света, он может сделать это без промедления, даже не заезжая домой.

Дорина захлопала в ладоши.

— Это очень хорошо придумано! — воскликнула она. — Вы правы! Теперь я вижу, что ни минуты не теряется на каждодневные мелочи. Это оставляет мистеру Керби больше времени для важных дел, в которых, я уверена, вы оказываете ему неоценимую помощь.

Китаец поклонился и, как будто слова Дорины напомнили ему о его обязанностях, поспешно удалился.

Дорину неизменно удивляло, с каким вниманием относился Максимус к вещам, на первый взгляд незначительным.

Конечно, человек с его положением должен быть очень осторожен в деловых вопросах, стараясь не упустить ни одной детали. Но и по отношению к Летти он проявлял не только щедрость, но и подчеркнутое внимание, тщательнейшим образом выбирая каждый подарок, который собирался ей преподнести.

На второй день после их приезда Летти получила, помимо ожерелья и браслета, которые составили гарнитур с ее обручальным кольцом, изумительно красивую брошь в виде райской птички, грудь и хохолок которой были усыпаны разноцветными драгоценными камнями. Тончайшая работа привела в восхищение Дорину и сестру Терезу.

Но Летти потеряла интерес к этому подарку так же быстро, как и к ожерелью, которое Максимус преподнес ей спустя два дня. Оно было сделано из покрытых эмалью и усеянных бриллиантами и рубинами крохотных бабочек, скрепленных между собой изумрудами.

Его внимание к будущей жене было естественным, но когда он сделал подарки и Дорине, хотя они сильно отличались от тех, которые он покупал для Летти, она была чрезвычайно растрогана.

Когда Летти получила брошь в виде райской птички, Дорине, как она втайне и ожидала, был подарен небольшой китайский дракончик, сделанный из ярко-зеленого нефрита.

Открыв маленькую коробочку, в которой он лежал, Дорина почувствовала себя крайне неловко, потому что она практически напросилась на этот подарок, но ей не оставалось ничего другого, как принять его с благодарностью.

Она порылась в книгах, которые привезла с собой из Англии, и пришла к убеждению, что этот дракончик был времен династии Чинг. Хотя и не такой старинный, как нефритовые изделия из коллекции Максимуса Керби, он в то же время отличался тонкой работой и более ярким, насыщенным зеленым цветом.

На следующий день она получила резной шарик из слоновой кости с тонким и замысловатым узором. Трудно было поверить, что это творение человеческих рук.

— Вы только взгляните на эти мельчайшие детали! — воскликнула она.

— Китайцы славятся тем, что уделяют огромное внимание деталям, — сказала сестра Тереза. — Я вспоминаю одну даму, которая порвала свой парижский туалет. Хотя место разрыва было аккуратно заштопано, она не хотела больше надевать это платье и отдала его китайскому портному, чтобы он сделал точную копию.

Сестра Тереза рассмеялась.

— Он скопировал его в точности, включая и заштопанное место.

Шарик из слоновой кости лежал в маленькой деревянной коробочке, обтянутой вышитой тканью и обитой изнутри шелком.

— Мне кажется, что подарок, — сказала Дорина сестре Терезе, — кажется еще более приятным, когда он так красиво упакован.

— Китайцы достигли высочайшего мастерства в изготовлении таких коробочек, — ответила сестра Тереза. — К тому же они относятся к подаркам почти с благоговением и помнят их всю жизнь.

— Я всегда буду помнить мои подарки, — сказала Дорина, пытаясь представить себе, как они будут смотреться в ее спальне в Олдеберн Парке.

Каждый день она гладила своего маленького нефритового дракончика, чтобы он отогнал от нее дурные помыслы и чувства, главным из которых была ревность!

Ей трудно было не испытывать ревности по отношению к Летти не потому, что, став женой Максимуса Керби, она будет купаться в роскоши, а потому, что она сможет всегда быть рядом с ним.

Что может быть более захватывающим, спрашивала себя Дорина, чем слушать рассказы человека, который знает так много интересного о самых разнообразных вещах? В чьем характере скрыты такие глубины, о которых мало кто догадывается.

Втайне она была очень рада (хотя и корила себя за это), что Максимус Керби не показывал Летти тех комнат, где он хранил свои самые дорогие сокровища.

Он провел Летти, как в свое время Дорину, по всему новому крылу дома, и Летти сказала все, что от нее ожидали, по поводу украшений, картин и огромных фарфоровых драконов, которые, как сообшил ей Максимус Керби, охраняли дом от демонов.

— У меня есть и другие охранники, — быстро добавил он, заметив встревоженное выражение ее глаз, — и они стоят на страже днем и ночью. Вам не о чем покоиться! Хотя не думаю, чтобы кто-нибудь в Сингапуре решил предпринять попытку ограбить меня!

По настоянию сестры Терезы Летти стала есть вместе со всеми в столовой, но к вечеру она обычно чувствовала себя слишком утомленной, и за шесть дней она лишь дважды спускалась к обеду.

Дорина пыталась каждый раз рассказывать ей о том, какие интересные гости были приглашены на вечер, но Летти даже не хотела ее слушать.

— Слишком много народу! — решительно заявляла она. — И они так громко разговаривают, что у меня начинает болеть голова!

— Но, Летти, тебе ведь скоро придется принимать их и справляться с ролью хозяйки! — с отчаянием говорила Дорина.

— Нет! — твердо отвечала Летти.

Последние два дня она уже не так часто жаловалась и повторяла, что хочет вернуться домой. Сестра Тереза показала ей миссионерскую школу, и Летти очень заинтересовалась китайскими детьми.

Дорина тоже ходила с ними и нашла, что малыши были просто очаровательны — мальчики с длинными косичками и девочки с темными волосами, собранными в пучок высоко на темени.

Маленькие круглые личики и раскосые глаза делали их похожими, по словам Летти, на куколок. Сестре Терезе с трудом удалось увести ее домой.

С тех пор она ни о чем другом не говорила, и даже когда Максимус подарил ей жемчужное ожерелье, оно не привлекло ее внимания.

— Это очень ценный и красивый жемчуг, — сказала сестра Тереза Дорине.

Ей тут же вспомнился рассказ доктора Джонсона и эконома о любовнице Максимуса Керби «Несравненной Жемчужине», которой он подарил так много жемчуга, что все были удивлены, как ее длинная хрупкая шея не сгибается под его тяжестью.

Она представила, какой прелестной должна была быть «Несравненная Жемчужина», если Максимус увлекся ею.

Здесь, в своих владениях, он мог получить любую женщину, стоило ему лишь пожелать ее, думала Дорина. Она не могла понять, почему в таком случае он собрался жениться.

На следующий день за ленчем она сидела рядом с сэром Хьюго Лоу, резидентом Перака (Перак — княжество в Малайе, расположенное на западе полуострова Малакка.) , которому, как ей говорили, это княжество во многом было обязано своим процветанием.

Когда сэр Хьюго занял эту должность, Перак был обременен долгами, оплатить которые казалось невозможным.

Умный и оборотливый сэр Хьюго, с помощью Максимуса Керби, стал поощрять торговлю, что привело в конечном итоге к улучшению дел в княжестве.

— Я даже не могу сказать вам, — сказал он Дорине, — насколько мистер Керби помог мне в осуществлении моих планов.

— Похоже, он помогает всем, — ответила Дорина. — Не могу понять, почему его до сих пор не сделали губернатором Сингапура.

Сэр Хьюго Лоу улыбнулся.

— Мы прилагаем все усилия, чтобы избавиться от теперешнего губернатора.

— Почему?

— Его назначили на эту должность два года назад, — сказал сэр Хьюго, — и он до сих пор ни разу не побывал в Малайе!

— Он ни разу не был здесь? — изумилась Дорина. — Но это просто невероятно! Неудивительно, что кому-то другому приходится выполнять его работу!

— Мы с мистером Керби нажимали на все пружины, и я надеюсь, успешно, чтобы на пост губернатора был назначен сэр Фредерик Уэлд. Одно время он был губернатором Западной Австралии и Тасмании и сможет принести очень много пользы в Сингапуре.

— Но почему не назначить на этот пост мистера Керби? — спросила Дорина.

— Он еще очень молод, — ответил сэр Хьюго. — К тому же, он пока еще неженат, хотя в ближайшем будущем это упущение будет исправлено.

— Вы хотите сказать, что тогда у него появится шанс получить эту должность?

— Сэр Фредерик совершенно ясно дал понять, что не собирается долго занимать этот пост. Он слишком стар, и когда он уйдет в отставку, совершенно очевидно, кто займет его место.

«Теперь понятно, — подумала Дорина, — почему Максимус Керби решил жениться!»

Несомненно, при его образе жизни жена была ему просто необходима.

К тому же, поскольку губернаторов обычно посвящали в рыцари либо перед назначением, либо сразу после него, королева всегда выбирала людей с незапятнанной репутацией, которые вели самый безупречный образ жизни, или хотя бы соблюдали видимость благопристойности.

Связь с такими женщинами, как «Несравненная Жемчужина» и Голди, была недопустима для личного представителя Ее Величества королевы Великобритании, императрицы Индии. Поэтому Максимус Керби и счел нужным жениться!

Теперь, когда Дорина знала, чем он руководствовался в своем решении, ей было нетрудно представить себе, как все произошло.

Керби отправился в Англию, чтобы приобрести оборудование, нанять подрядчиков, купить лошадей и подыскать себе жену.

Он познакомился в клубе с ее отцом. По-видимому, рассказывая Максимусу Керби о великолепных лошадях графа, кто-то упомянул о необычайной красоте его дочери.

Дальше все шло, как по нотам. Он приехал в Олдеберн-парк, и одного взгляда на Летти было достаточно, чтобы он пришел к выводу, что именно такая жена и нужна губернатору Сингапура.

Летти была очень красива, что имело для него большое значение, к тому же ее происхождение и воспитание были безупречны.

Его предложение было принято, и Летти приехала в Сингапур, чтобы выйти за него замуж.

Но что Максимус чувствует теперь, когда встретился с ней, лишенной родительской опеки?

Эта мысль так пугала Дорину, что она старалась гнать ее от себя. Ей было ясно, насколько важна была предстоящая женитьба для его дальнейшей карьеры, и Дорина прикладывала все усилия, чтобы заставить Летти понять, что именно от нее потребуется в будущем.

Иногда Летти, казалось, внимала ее наставлениям, но чаще всего она сидела с отсутствующим видом, явно не слыша ни слова из того, что ей говорили, и даже не пытаясь сосредоточиться.

Когда однажды утром Дорина зашла к Летти, та была сильно не в духе.

— Уходи, Дорина! — заявила она. — Я не желаю тебя слушать! Я хочу побыть с сестрой Терезой, а потом мы с ней опять пойдем к детям!

— Только не сегодня утром!

— Почему? — спросила Летти, мгновенно надувшись оттого, что ей не позволяют поступать так, как хочется.

— Потому что сегодня ленч подадут раньше, чем обычно, — ответила Дорина, — а потом мы поедем смотреть плантации мистера Керби. Ты же помнишь, он тебе рассказывал о них, и ты обещала побывать там.

Летти передернула плечами.

— Это очень важно, Летти, — настаивала Дорина. — Если эксперименты мистера Керби увенчаются успехом, это будет иметь огромное значение для процветания Сингапура.

— Я не желаю ехать ни на какие плантации!

— Но там очень интересно, — принялась увещевать ее Дорина. — К тому же, ты увидишь множество китайских и малайских ребятишек, которые работают вместе со своими родителями.

— Там будет слишком жарко!

— Мы отправимся позже, когда станет немного прохладнее. У тебя будет время отдохнуть после ленча. Ты поспишь, а когда встанешь, будешь чувствовать себя намного бодрее. Я уверена, что поездка доставит тебе удовольствие. Там, должно быть, очень красиво.

Но Летти была настроена враждебно, и Дорина предпочла удалиться, понимая, что если сейчас вступить с ней в пререкания, она впадет в ярость и устроит сцену. Лучше всего дать ей возможность свыкнуться с мыслью о поездке, и когда придет время выезжать из дому, это не будет для нее неожиданностью.

Дорина спустилась вниз.

Она знала, что на утро у Максимуса назначено несколько встреч в городе, поэтому в доме было очень тихо.

Повинуясь внезапному порыву, она направилась по коридору в старую часть дома. С того первого вечера, когда Максимус показывал ей дом, она больше ни разу не была там.

Она надеялась, что он предложит ей еще раз взглянуть на коллекцию фарфора и на картины, но он ни словом не обмолвился об этом, Как ей казалось, он даже сожалел о том, что показал ей свое святилище.

«Может быть, мне лишь почудилось, что эти комнаты так сильно отличаются от всего остального дома», — подумала Дорина.

С неожиданной для самой себя решительностью она направилась ко внутреннему дворику, который показался ей еще красивее, чем в первый раз.

Она знала, что он называется «дворик для тихих бесед».

Ей представилось, как в давние времена, когда дом был только что построен, жены или наложницы хозяина сидели здесь и тихо разговаривали друг с другом своими нежными, музыкальными голосами.

Дверь в ту комнату, где хранилась коллекция нефрита, была открыта, и Дорина принялась с интересом разглядывать древние сокровища, собранные Максимусом Керби.

Она обратила внимание на вырезанный из зеленого с белым нефрита цветок лотоса. Он был сделан так искусно, что казалось, лепестки вот-вот раскроются.

Потом ее заинтересовали фигурка китайской богини, сделанная из коралла, и диск с выгравированными на нем драконами, который, по мнению Дорины, был очень старинным, возможно, сделанным еще за много веков до нашей эры.

Она ненадолго задержалась у столика с нефритом, а затем, словно повинуясь неслышному зову, отодвинула расшитую портьеру и вошла в дальнюю комнату.

На нее вновь снизошли покой и умиротворение, и она опять подумала, что именно сюда приходит Максимус Керби всякий раз, когда проблемы, встающие перед ним, кажутся ему неразрешимыми.

У нее было такое ощущение, будто к пылающему лбу приложили холодную руку. Как и в прошлый раз, она сначала посмотрела на маленькую керамическую лошадь, а потом ее взгляд устремился к картинам.

Она была уверена, что не ошиблась в своем понимании той, на которой огромная голая скала так явно контрастировала с застывшим прудом, окруженным цветами.

Она повернула голову и посмотрела на другую картину, где была изображена река с плывущими над ней облаками, а над ними — высокие горные вершины.

Только сейчас она заметила одну деталь, которая в прошлый раз ускользнула от ее внимания. Несколькими скупыми штрихами художник хотел показать, что река образовывалась из двух потоков, которые под мостом соединялись.

Дорина долго стояла, глядя на картину. Ей приходили в голову разные ассоциации, но она не была уверена, какая их них более отвечает замыслу художника.

Наконец с легким вздохом она вышла из комнаты, чувствуя себя, как после посещения церкви, словно какие-то высшие силы помогают ей и поддерживают ее.

Перед ленчем она поднялась в комнату Летти. К своему глубокому изумлению она обнаружила, что ни Летти, ни сестры Терезы там не было!

Они приехали, когда стол уже был накрыт, и все ждали только их. В этот день к ленчу были приглашены гости, но ее Максимус и был раздосадован опозданием Летти, он не подал виду. Встретив ее с улыбкой, он, как обычно, поднес ее руку к губам.

— Я прошу прощения, — сказала сестра Тереза. — У меня сломались часы, и я не знала, что уже так поздно.

— Вижу, мне придется купить вам новые, — ответил Максимус.

— Будет гораздо дешевле починить старые, — возразила сестра Тереза.

— Это тоже нужно сделать, — сказал Максимус. — Не вредно всегда иметь что-нибудь в запасе.

— Как это на вас похоже, Керби! — воскликнул один из гостей. — У вас всегда есть что-то в запасе. В этом секрет ваших успехов!

Все засмеялись и направились в столовую. Летти, в светло-голубом платье, цвет которого так подходил к ее глазам, казалась необычайно хорошенькой. Она была в прекрасном настроении, и, по всей видимости, поход в город с сестрой Терезой вовсе не утомил ее.

Однако ей обязательно нужно было отдохнуть перед поездкой, поэтому как только все встали из-за стола, Дорина увела ее наверх и заставила лечь в постель.

В комнате было прохладно, к потолку были подвешены два опахала, благоухали цветы, стоявшие повсюду в больших вазах. Через открытое окно ветерок доносил из сада аромат цветущих деревьев.

— Постарайся уснуть, Летти, — уговаривала Дорина. — Я хочу, чтобы ты хорошенько отдохнула. Мистер Керби собирается показать тебе столько интересного!

— А ты поедешь с нами? — спросила Летти.

— Да, если ты хочешь, — ответила Дорина. — Но было бы лучше, если бы вы с мистером Керби отправились вдвоем.

— Я хочу, чтобы ты поехала с нами, — упрямо сказала Летти.

— Хорошо, — пообещала Дорина.

Она была бы очень разочарована, если бы ей пришлось остаться, но в то же время с готовностью согласилась бы на это, предпочти Летти поехать вдвоем с Максимусом.

Сестра Тереза сказала, что, пока они будут отсутствовать, она сходит в город, так как у нее накопилось много дел.

— Я помогу вам одеть Летти, — сказала она Дорине, — а потом потихоньку улизну. Боюсь, что мне придется уехать в Саравак, не дожидаясь свадьбы.

— О, пожалуйста, не делайте этого! — взмолилась Дорина. — Я даже не могу представить, как Летти будет без вас обходиться, к тому же я еще ничего не рассказывала ей о предполагающихся торжествах!

Сестра Тереза взглянула на Дорину, на губах у нее промелькнула тень усмешки.

Они обе отлично знали, что Керби каждый день вносит изменения в свои планы, добавляя все новые и новые эффектные детали.

На званом приеме будет столько разнообразных развлечений и аттракционов, что он скорее будет напоминать ярмарку.

Дорина сочла бы все эти пышные торжества вульгарными, если бы не знала, что это именно то, чего ожидают китайцы.

Для них бракосочетание — серьезная и долгая церемония. Сначала профессиональная сваха проводит предварительные переговоры. Затем стороны консультируются у астролога, чтобы узнать, будет ли намечающийся союз удачным.

Если астролог дает благоприятный прогноз, происходит обмен подарками; мужчина посылает будущей невесте золотое кольцо и драгоценности, а девушка в ответ посылает золотую шпильку или драгоценный камень. После этого они считаются помолвленными.

По словам Ли Чанг Ло, от которого Дорина узнала обо всех этих подробностях, китайские женихи почти никогда до свадьбы не знакомятся со своими будущими женами.

К свадебному ритуалу идут самые торжественные приготовления; каждое них имеет особый смысл.

Вступающие в брак обмениваются свечами, бумажными драконами, подносами с рыбой, фруктами, шелковыми и хлопковыми саронгами, двумя утками, жареными поросятами, жареными козлами и еще сотней разнообразных подарков.

После завершения церемонии все собравшиеся провожают невесту в дом жениха, стреляя «на счастье» из хлопушек.

— В течение трех дней после свадьбы, — рассказывал Ли Чанг Ло, — все друзья жениха и невесты шлют им подарки и деньги. По прошествии двенадцати дней родители невесты устраивают пир, на который в качестве почетных гостей приглашаются молодожены.

— И на этом все празднования заканчиваются? — спросила Дорина.

— Нет! Церемонии завершаются лишь концу месяца, когда молодая жена наносит своим родителям официальный визит.

— Все это кажется очень сложным! — воскликнула Дорина. — И так происходит всякий раз, когда китаец берет себе новую жену?

— У него может быть три или четыре жены, — пояснил Ли Чанг Ло, — но, как правило, здесь, в Стрейтс-Сеттлментс, китаец имеет лишь одну жену. Если он приводит в дом других женщин, те выступают в роли наложниц. Но дети всех женщин находятся в равных условиях, и между ними не делается различий.

— А если отец умирает?

— Его состояние делится поровну между всеми отпрысками мужского пола, — ответил Ли Чанг Ло.

Если простые китайцы тратили столько сил и труда на подготовку к свадьбе, можно было представить, чего они ожидали от Максимуса Керби!

Дорина понимала все это, но ей также было ясно, что очень нелегко будет объяснить Летти, зачем необходимы все эти пышные торжества, а уж рассчитывать, что она с готовностью согласится принять в них участие, и вовсе не приходилось.

Узнав, что в день свадьбы, как только стемнеет, будет устроен великолепный фейерверк, Дорина поняла, что должна как-то помешать этому.

На Востоке таким образом традиционно завершали свадебную церемонию, но Летти ненавидела фейерверки, к тому же шум и выстрелы напомнят ей о нападении пиратов.

Дорина рассчитывала на то, что молодожены отбудут в свадебное путешествие до того, как начнется фейерверк. Если же у Максимуса другие планы, ей придется поговорить с ним.

Но Дорина даже не представляла, что она ему скажет!

Она направилась к себе в комнату, чтобы немного почитать в тишине.

Она редко спала после ленча. Ей было жаль тратить время на сон.

«У меня будет достаточно времени отоспаться по дороге домой», — с грустью думала она.

Поэтому обычно вместо сна она читала книги, которые нашла в обширной библиотеке, оборудованной в новом крыле дома.

Если бы она не знала, насколько широк круг интересов Керби, она поняла бы это, взглянув на книги, которые он собрал в своей библиотеке.

Здесь были работы по историй Востока, биографии выдающихся деятелей Запада, древние китайские книги, к сожалению недоступные ее пониманию, и романы на французском языке, которыми она впервые имела возможность насладиться,

Ее отец всегда отказывался «попусту тратить деньги» на книги, а библиотека ее деда, которая была ее единственной радостью, к сожалению, очень устарела.

Дорина читала быстро, но все равно с отчаянием понимала, что не сможет до своего отъезда просмотреть и сотой доли всех книг, хранившихся в библиотеке Максимуса Керби.

Сейчас, хотя и поглощенная чтением, Дорина все же поглядывала на часы. Она специально оделась пораньше, чтобы у нее осталось достаточно времени помочь собраться Летти.

Еще подходя к комнате сестры, она услышала доносившиеся из-за двери голоса, и поняла, что сестра Тереза спорит с Летти.

— Вы вовсе не устали, — говорила сестра Тереза. — Если вы встанете, то сразу же почувствуете себя намного лучше!

— Я не хочу вставать, — отвечала Летти. — Я готова подняться лишь в том случае, если мы отправимся в миссию поиграть с детьми.

— Сегодня днем там не будет детей, тому же вы обещали мистеру Керби поехать с ним посмотреть плантации.

— Я слишком устала, — непреклонно заявила Летти.

— О, Летти, ты не можешь так обмануть его ожидания! — вмешалась Дорина. — Он так хочет показать тебе свои новые посадки! Он уже несколько дней говорит о них, и я объясняла тебе, какой интересный опыт он проводит.

— Я никуда не поеду! — снова воскликнула Летти.

Она отвернулась к стене и закрыла глаза. По тому, как она поджала губы, Дорина поняла, что вряд ли удастся ее уговорить. Дорина и сестра Тереза всячески умоляли и увещевали ее, но все было напрасно. Она наотрез отказалась ехать на плантации.

В конце концов Дорина была вынуждена спуститься вниз и сообщить Максимусу, ожидавшему их, что Летти нездоровится.

— Боюсь… сегодня было слишком жарко… — нерешительно пробормотала она, не глядя на него, потому что ей не хотелось видеть его огорчения.

— Я считал, что сегодня довольно прохладно, — сухо сказал он.

— Возможно, ей не следовало выходить утром.

— За ленчем мне показалось, что она в отличном настроении, — заметил Максимус. — Ну что ж, если сегодня она не может поехать, отложим это на другой день.

Чувствуя, что он раздосадован, Дорина нерешительно произнесла:

— В следующий раз меня может уже не быть здесь. Может быть… вы согласитесь показать мне плантации сегодня?

— Вы действительно хотите поехать?

— Очень! Если только это вас не затруднит, — ответила Дорина.

— Я специально освободил время, чтобы съездить на плантации, — сказал он. — Честно говоря, у меня есть там кое-какие дела. Так что, если вы готовы сопровождать меня…

— О, пожалуйста, позвольте мне поехать с вами, — попросила она, и глаза у нее загорелись.

— Что ж, отлично, в таком случае мы можем отправляться в путь.

— Дайте мне лишь две минуты, я поднимусь к себе надеть шляпку.

Максимус хлопнул в ладоши и отдал распоряжение. Китайский мальчик побежал наверх и через минуту вернулся, неся шляпу Дорины, ее зонтик и ридикюль, которые она оставила на столе у себя в комнате.

Не потрудившись даже бросить взгляд в зеркало, она быстро надела шляпу и поспешила следом за Максимусом.

У парадной двери под крышей она увидела не экипаж, как рассчитывала, а двухместный фаэтон.

Он сильно отличался от высоких и несколько нелепых фаэтонов, которые она привыкла видеть в лондонских парках. Это была удобная, легкая коляска на рессорах и с большими колесами, способная, судя по всему, развивать большую скорость. В нее были впряжены две лошади.

— В фаэтоне мы сможем путешествовать намного быстрее, чем в экипаже, — объяснил Максимус, словно угадав ее мысли.

Они тронулись и поехали так быстро, что Дорина не могла даже удержать в руках зонтик. По счастью, ее соломенная шляпка была украшена широкими лентами, завязывающимися под подбородком.

Стояла великолепная погода, а поскольку они поднимались все выше и выше в гору, жара вовсе не казалась непереносимой.

Узкими дорогами с обилием цветов по обочинам они двигались на север, направляясь в глубь страны.

Их окружал лес цветущих деревьев, красота которых казалась Дорине просто невероятной.

Спустя час с небольшим они достигли первой плантации Максимуса Керби.

— В свое время я немало экспериментировал с различными культурами, сажая тапиоку, сладкий картофель, саго, табак, сахарный тростник и ананасы, — по дороге рассказывал он Дорине, — но последние девять лет мы пытаемся получить совершенно новую для Малайи продукцию, которая, как я полагаю, будет иметь огромное значение для экономики страны.

— Что это? — поинтересовалась Дорина.

— Каучук! — ответил он.

— Я всегда считала, что каучук добывают именно в этой части света.

— Пока еще нет, — ответил Максимус. — Тот каучук, который известен в Европе, был обнаружен испанцами в Америке.

— Да, конечно. Теперь я вспоминаю.

— Один из испанских священников писал, как ацтеки играют мячами, сделанными из сока особых растений, которые, будучи с силой брошены на землю, тут же высоко подскакивают вверх.

Дорина рассмеялась.

— С тех пор для каучука, бесспорно, нашли более практичное применение

— Одним из самых ценных изобретений, я полагаю, был прорезиненный материал, из которого шьют макинтошы, хотя я не могу представить вас в одном из них, — сказал Максимус.

— Я читала об этом, — отозвалась Дорина, радуясь возможности проявить свою эрудицию, — технологию его изготовления разработал шотландский химик по имени Чарльз Макинтош.

— Возможно, мы с вами почерпнули информацию из одних и тех же книг! Как бы то ни было, я пришел к выводу, что можно с большим успехом выращивать каучуконосы в Малайе, а привез их сюда сэр Чарльз Маркхэм, который, несомненно, является выдающимся человеком!

— Я много слышала о нем, — пробормотала Дорина.

— Он провел ряд экспериментов в Кью-Гарденз (Кью-Гарденз — большой ботанический сад, находится в западной части Лондона, Основан в 1759 г.) , которые убедили его, что каучуконосы можно с успехом разводить в Индии и Малайе. А теперь вы побываете на плантации и сможете сами посмотреть, как выращивают каучуковые деревья.

— Я надеюсь, что ваши опыты увенчаются успехом! — с жаром сказала Дорина.

В глубине души она ни минуты не сомневалась, что его ждет удача. Она чувствовала, что, какими бы дерзкими ни казались его замыслы, он всегда сумеет с успехом воплотить их в жизнь.

«Неудивительно, что судьба так благоволит к нему — ведь она женского рода!» — подумала Дорина.

Она была уверена, что ни одна женщина, за исключением Летти, не смогла бы устоять перед Максимусом. Она не смела признаться даже самой себе в том, какие чувства испытывала, оставаясь наедине с ним!

Они свернули к плантациям.

Повсюду им встречались огромные, тяжеловесные буйволы, издающие странные звуки и похожие на доисторических чудовищ.

Грязь стекала с их боков, когда они, перейдя болото, медленной, тяжелой походкой брели по сухим полям; зачастую их погоняли маленькие малайские ребятишки, властно покрикивая на них.

— Индийские фермеры предпочитают разводить коров, а китайские — уток и свиней, — заметил Максимус Керби.

Во всех водоемах, даже самых маленьких, плавали стаи белоснежных уток.

«Ими можно накормить тысячи китайцев в Сингапуре!» — подумала Дорина.

Они остановились, и к фаэтону поспешил надсмотрщик, чтобы отчитаться перед мистером Керби о положении дел.

На полях работало множество мужчин и женщин. Огромные конусовидные шляпы защищали их от палящих лучей солнца.

Земля казалась плодородной, и урожай, по всей видимости, обещал быть хорошим.

Дорина с удовольствием поговорила бы с одним из кули, но она знала, что они не поймут ее. Обычно лишь надсмотрщики говорили по-английски.

Плантации были намного обширнее, чем она ожидала, и находились на значительном расстоянии друг от друга.

Дорина понимала, что поскольку его сопровождала она, а не Летти, Максимус мог уделить больше внимания делам, так как ему не приходилось беспокоиться о том, чтобы его будущая жена не переутомилась.

— А сейчас мы увидим мою каучуковую плантацию, — сказал он с некоторой гордостью.

Они проехали немного вперед, туда, где он вырубил часть непроходимых девственных джунглей для того, чтобы посадить свои новые деревья.

— Вас не должно смущать, что деревья еще так малы, — сказал он ей. — Они посажены не так давно, и вам, я думаю, будет интересно узнать, что деревья этого вида зачастую достигают ста двадцати футов в высоту, а обхват ствола у них бывает более восемнадцати дюймов!

— Но это же очень много! — заметила Дорина.

— Конечно, — согласился Максимус. — Но средний рост деревьев составляет примерно от шестидесяти до восьмидесяти футов, что меня вполне устраивает!

— А когда вы будете делать подсочку (Подсочка — искусственное ранение растущих деревьев для получения живицы (смолы) хвойных пород, каучука гевеи и др., сахаристых соков березы, клена и др.) … кажется, это так называется? — поинтересовалась Дорина.

— Да, совершенно верно, но этого нельзя делать, пока деревьям еще нет пяти-шести лет. Когда они достигают этого возраста, тогда с деревьев срезаются тонкие полоски коры, и млечный сок, или как его называют, латекс, собирают в чашки.

Каучуковые деревья были посажены на большом расстоянии друг от друга. Максимус пояснил, что обычно по краям плантацию защищают с помощью кустов кофе или какао, как сделано было и у него.

Они проехали довольно значительное расстояние, и наконец он остановил лошадей возле небольшого бунгало, очевидно построенного совсем недавно. Оно стояло в глубине небольшого сада, и здесь, как поняла Дорина, плантация заканчивалась.

Словно прочитав ее мысли, Максимус сказал:

— Это только начало. Через месяц я собираюсь приступить к расчистке следующего большого участка джунглей. Поэтому я и построил здесь бунгало. По моим планам, оно окажется в центре плантации.

К ним подошел китаец, слишком старый, чтобы работать на плантации. Он взял в руки поводья, чтобы придержать лошадей, пока они выходили из коляски, а затем отвести их в сторону и привязать в тени больших деревьев.

Максимус помог Дорине спуститься на землю и спросил у китайца, где можно найти надсмотрщика. Китаец показал туда, где среди низких деревьев и кустарника они увидели человека, одетого в белые брюки и белую рубашку.

Они направились к нему, и Дорина удивилась, что это единственный надсмотрщик-англичанин, которого они встретили на плантациях Максимуса Керби.

Его представили ей как мистера Лэнгтона.

Это был приятный молодой человек лет двадцати семи, и он с восторгом встретил своего хозяина.

— Как я рад видеть вас, мистер Керби! — воскликнул он. — Я надеялся, что вы заедете сюда. Мне нужно обсудить с вами очень много вопросов.

— Я рассчитывал побывать здесь на прошлой неделе, — ответил Максимус Керби, — но не смог. Есть какие-нибудь проблемы?

Надсмотрщик, державший под мышкой ружье, осторожно поставил его, прислонив к стволу дерева, и достал из кармана какие-то бумаги.

— Я хотел спросить у вас по поводу последнего груза… — начал он.

Не желая мешать им, Дорина отошла в сторону.

Она с интересом принялась рассматривать деревья с гладкими листьями длиной около восемнадцати дюймов и зеленовато-желтыми цветами, которые были собраны в большие гроздья, издалека выглядевшие очень красиво.

Она шла все дальше, пока не увидела прямо перед собой высокие стволы и густую зелень джунглей.

Деревья с очень толстыми стволами достигали огромной высоты. Длинные лианы обвивали стволы и ветви, образуя непреодолимую живую стену.

Дорина узнала пальмы ротанг, о которых много читала. Благодаря загнутым шипам на концах длинных листьев ее тонкие, гибкие стебли взбирались на большую высоту.

Дорина была заворожена необычным зрелищем и подошла поближе, надеясь увидеть одного из пестрых фазанов или очаровательных трогонов.

Она знала, что этих птиц редко можно встретить где-либо, кроме джунглей, в отличие от черно-белых сорок и пегих зимородков, населявших городской сад Максимуса Керби.

Красные цветы лиан были похожи на яркие мазки на фоне темной листвы. Джунгли казались странным, заколдованным местом, где обитали ведьмы и драконы!

Резкий птичий гвалт, раздавшийся сверху, заставил ее вздрогнуть от неожиданности. Раздалось какое-то шуршание, будто маленький зверек пробирался сквозь густую растительность.

Желая увидеть как можно больше, она продвигалась все дальше, забыв об осторожности. Ею овладела жажда приключений.

И вдруг впереди, между стволами деревьев, в гуще лиан мелькнули черно-желтые полосы, и она увидела обращенные к ней горящие зеленые глаза.

Это был тигр!