Рассказ о двух сестрах (ЛП)

Глава 2.

Завтрак прошел так как и предполагала Шарлота – уныло. Не то чтоб совсем невыносимо. Еда была вкусной, в конце концов, но определенно все остальное было уныло.

Она заполнила свою тарелку ломтиками тонко нарезанной ветчины и куском шоколадного пирога ( она едва ли могла думать, что ее мать это одобрит, но сделала это из— за того, что сказала виконту) и, найдя в углу свободный стул, устроилась там в надежде, что ее никто не побеспокоит. Никто и не собирался, только под конец завтрака Лидия присоединилась к ней.

— Мне нужно с тобой поговорить, – резким шепотом проговорила сестра.

Шарлота оглянулась, сначала вправо, а затем влево, пытаясь понять, к чему такая секретность. Не заметив ничего необычного, она предложила:

— Ну, так говори.

— Не здесь. Наедине.

Шарлота проглотила последний кусочек шоколадного пирога и сказала с иронией:

— Нужно очень постараться, чтобы найти место, где мы сможем поговорить наедине.

Лидия бросила в ее сторону раздраженный взгляд

— Давай встретимся в твоей спальне через пять минут.

Шарлота оглядела собравшееся общество и усомнилось в вероятности этого:

— Ты действительно думаешь, что сможешь отсюда уйти через пять минут? Мать так наслаждается происходящим, что ей вряд ли понравиться твоя идея.

— Я это сделаю, — уверила ее Лидия. – Доверься мне. Ты уже иди, чтобы никто не заметил, что мы уходим вместе.

Это заявление Шарлота не смогла оставить без комментария.

— Действительно, Лидия, — сказала она, – мы ведь сестры. Кто может заметить, что ни одной из нас здесь не будет.

— Мне все равно, — бросила Лидия.

Шарлота решила не спрашивать, что конкретно ей было все равно. Лидия иногда начинала вести себя, как лучшая драматическая актриса Друри— Лейна, и в такие моменты лучше было не интересоваться, что она опять напридумывала в своей голове.

— Хорошо, — сказала она, откладывая пустую тарелку на соседний свободный стул. – Я приду.

— Очень хорошо, — сказала Лидия, украдкой оглядываясь. – И никому ни слова.

— Святые небеса, — пробормотала Шарлотта, несмотря на то, что Лидия уже ушла. – кому я могла бы сказать?

* * * *

— Милорд, — сладко прощебетала Шарлота. – Как приятно Вас здесь встретить.

Нед недоуменно огляделся – ведь всего час назад он сам высадил ее перед домом.

— Это не так уж и удивительно, — он почувствовал необходимость указать.

— Ах. Да, — сказала она. – Прежде наши пути особенно не пересекались, а дважды за один день – в этом есть что-то примечательное.

— Действительно, — сказал он, давая пройти еще одной даме. – Я могу Вас представить моей сестре? Мисс Торнтон, моя сестра леди Блэквуд. Белл, это мисс Шарлота Торнтон. Она – младшая сестра Лидии, – счел нужным объяснить он Белл.

— Мы были представлены, — с нежной улыбкой сказала Белл. – Хотя у нас и не было возможности познакомиться поближе.

— Я с удовольствием бы пообщалась с Вами, леди Блэквуд. – проговорила Шарлота.

— Пожалуйста, зовите меня просто Белл. Мы же через несколько дней станем сестрами.

Она кивнула.

— А я – Шарлотта.

— Я познакомился с Шарлоттой сегодня утром, — счел нужным внести ясность Нед.

— Вы раньше никогда не встречались? – удивленно спросила Белл.

— Нет, конечно, встречались, но никогда близко не общались.

— Я сегодня подвернула ногу, — сказала Шарлотта. – А виконт был необыкновенно любезен и помог мне.

— Как Ваша лодыжка? – спросил Нед. – Вы, действительно, не должны сейчас ходить.

— Не должна, конечно. Я…

— Прихрамываете?

Она виновато ему улыбнулась:

— Да.

— Я доставил мисс домой, — принялся объяснять он сестре, даже не глядя в ее сторону. – И сразу ушел, чтобы не привлекать ничьего внимания.

— Так и было, — вставила Шарлота, — Но мне обязательно нужно было остаться на завтрак.

— Один из конюхов отдал ее лошадь кому-то из гостей. – сказал Нед. – Ты можешь в это поверить?

— Моя мать действительно дала на это разрешение.

— Это до сих пор в силе?

Она кивнула, соглашаясь:

— До сих пор.

Белл уставилась на них.

— Вы понимаете, что заканчиваете предложения друг друга?

— Ничего подобного, — быстро сказала Шарлотта.

— Абсурд, — презрительно бросил Нед.

— Мы просто очень быстро говорили, — сказала Шарлотта.

— Не обращая на тебя внимания, — вставил Нед.

— Но мы не заканчивали друг за другом предложения, — добавила Шарлотта.

— Но вы делали именно это, — продолжала утверждать Белл.

— Я думаю, что Вы ошибаетесь, — пробормотала Шарлотта.

— Думаю, что не ошибаюсь, — ответила Белл. – Но едва ли это имеет значение.

Неловкая тишина, последовавшая за этим заявлением, заставила Шарлоту, слегка прокашлявшись, пробормотать:

— Я вынуждена вас покинуть. Мы договорились с Лидией встретиться в моей комнате.

— Передавайте ей мой поклон, — легко сказал Нед, не понимая, почему она вздрогнула и покраснела, после того, как рассказала о встрече с Лидией.

— Обязательно, — ответила она, покраснев еще больше.

Нед ощущал смутное беспокойство. Неужели Шарлотта солгала о встрече с Лидией наверху? И если так, то почему его это волнует? Что в ней такого, что его беспокоит?

— Позаботьтесь о своей лодыжке, напутствовал он ее. – Держите ее на подушке, когда будете в своей комнате.

— Обязательно, — делая реверанс сказала она. – Спасибо.

С этими словами она, прихрамывая, пошла к себе.

— Любопытно, — сказала Белл, как только Шарлотта свернула за угол и не могла больше их слышать.

— Что любопытно? – поинтересовался Нед.

— Да все это. И это она, Шарлотта.

Он уставился не нее с недоумевающим выражение на лице.

— Белл, я понимаю только английский язык!

Она кивнула в ту сторону, куда ушла Шарлотта:

— Она — та, на которой ты должен жениться!

— О, мой Бог! Белла, не начинай все с начала!

— Я знаю, о чем я говорю!

— Я не знаю ничего, что бы ты еще не сказала!

Она пристально впилась в него взглядом и, украдкой оглянувшись вокруг, предложила:

— Нам надо поговорить, но не здесь.

— Мы нигде не будем об этом говорить!

— Будем, — решительно произнесла она, вталкивая его в соседнюю гостиную.

И как только закрыла дверь, она обрушила на него всю силу своего беспокойства:

— Нед, ты должен выслушать меня. Ты не можешь жениться на Лидии Торнтон! Она не подходит тебе.

— Меня Лидия вполне устраивает! – сухо отрезал он.

— Ты разве не слышишь, о чем говоришь? – вспыхнула она. – Вполне устраивает! Ты не должен жениться на ком-то просто приемлемом! Тебе нужно жениться на ком-то, кто заставит твое сердце петь, на ком-то, кто заставит тебя улыбнуться, когда она заходит в комнату! Доверься мне – я знаю, о чем говорю!

Он действительно верил ей. Белла и ее муж любили друг друга с абсолютной преданностью, которая была настолько явной, что это ощущалось всеми, кто хоть раз видел их вместе. Неду это согревало душу, но он был уверен, что такие чувства ему не грозят.

— Нед, — упорствовала Белл. – Ты даже не слушаешь меня?

— Ну, что ж, — стараясь не выплеснуть на сестру свое испортившееся настроение, сказал он. – Ты говоришь, что мне нужно совершенно другое, и как по твоему я должен поступить за три дня до свадьбы?

Белл недоуменно моргала, но не смогла этим одурачить Неда. Мозг его сестры напряженно работал. Он даже был удивлен, как это еще у нее пар из ушей не пошел. Если и был способ, что-то изменить за три дня до церемонии, то, Нед был в этом твердо убежден, Белл уже его бы нашла. Она так долго молчала, что он уже понадеялся, что на этом их разговор закончиться:

— Если это все, тогда я пойду, — сказал он, отступая к двери.

— Подожди!

Он издал мученический вздох. Напрасно он подумал, что так легко отделается.

— Ты вообще понял, что сказал? – спросила она, положив ему руку на рукав сюртука.

— Нет, — сказал он откровенно надеясь, что на этом все закончится.

— Ты спросил у меня, как можно избежать брака! Ты знаешь, что это означает? Это означает, что ты этого хочешь! – слишком, по его мнению, самодовольно закончила она.

— И ничего такого это не означает! – пытался вывернуться он. – Не все так удачливы, чтобы жениться по любви, Белл. Мне почти тридцать, а я еще не женат. Я не становлюсь моложе, понимаешь?

— Ах, ну да, — рассмеялась она – Тебе осталась два шага до могилы.

— Я женюсь через три дня, – твердо сказал он. – Постарайся привыкнуть к этой мысли.

— Неужели земля этого стоит? – в ее голосе было больше боли, чем могло было бы быть в любом крике. – Двадцать акров, Нед! Двадцать акров за возможность счастливой жизни!

— Я сделаю вид, что не слышал этого, — натянуто произнес он.

— Не пытайся себя обмануть, думая, что для тебя это невозможно, — сказала Белл.

— Если и так, — сказал Нед, возвращаясь к ней. – Действительно ли я так сильно отличаюсь от большей части нашего класса?

— Нет, — согласилась она. – Но такое положение вещей не подходит для тебя. Это не правильно. Это не для тебя.

Он вызывающе взглянул на нее:

— Теперь я могу уйти? На этом наша беседа закончилась?

— Ты достоин лучшего, Нед, — прошептала она. – Ты можешь так не думать, но я это знаю.

Он судорожно проглотил внезапно возникший в сухом и напряженном горле комок. Он знал, что она права, и ненавидел это.

— Я женюсь на Лидии Торнтон, — сказал он, не узнавая собственного голоса.— Я принял это решение несколько месяцев назад и не собираюсь его менять.

Она на мгновение закрыла свои глаза. Когда она их вновь открыла, они были полны печали и слез:

— Ты губишь свою жизнь.

— Нет, — коротко отрезал он, не желая и дальше терпеть это обсуждение. –Что я делаю, так это ухожу отсюда.

Но когда он оказался в холле, то не знал, куда ему идти дальше. Это было чувство, которое он очень часто ощущал в последнее время.

* * * *

— Что тебя так задержало?

Это было первое, что услышала Шарлотта, когда вошла в свою комнату. Лидия уже была там и металась, как тигр в клетке.

— Понимаешь, — примирительно сказала Шарлотта, — я сегодня утром подвернула ногу и не могу быстро идти. И… – тут она остановила себя. Не стоило упоминать при Лидии, что она задержалась, чтобы поговорить с виконтом и его сестрой, поскольку случайно им проговорилась о встрече с Лидией, а та недвусмысленно просила этого не делать.

Не то, что бы Шарлотта думала, что нанесла этим сестре какой-нибудь вред, но Лидия была в одном из своих капризных настроений и ее не стоило еще больше тревожить.

— Тебе плохо? – поинтересовалась Лидия.

— Плохо что?

— Твоя нога?

Шарлотта посмотрела на ногу.

— Не так уж и плохо. Не думаю, что выиграю состязания по ходьбе в ближайшее время, но и в трости не нуждаюсь.

— Это хорошо.

Лидия подошла ближе, и ее глаза, очень похожие на глаза Шарлоты, заблестели от волнения.

— Поскольку мне нужна твоя помощь, было бы неловко, если бы ты пользовалась тростью.

— О чем это ты?

Голос Лидии упал до шепота.

— Я хочу тайно сбежать.

— С виконтом?

— Нет, конечно, дурочка. С Рупертом.

— С Рупертом? – воскликнула Шарлотта.

— Ты не можешь говорить потише? – прошипела Лидия.

— Лидия, ты сошла с ума?

— Я безумно влюбилась!

— В Руперта? – переспросила Шарлотта, не в силах скрыть недоверие в голосе.

Лидия оскорблено вспыхнула:

— Он этого более достоин, чем виконт.

Шарлотта подумала о Руперте Макбэнксе – самовлюбленном зануде с золотыми волосами, который жил по соседству с семьей Торнтонов в течение многих лет. В нем не было ничего плохого или отталкивающего, если вы предпочитаете мечтательный тип мужчин. Мечтатель, говорящий всегда и много. Шарлотта скривилась. Таким человеком и был Руперт. В последний раз, когда они встречались, Шарлотта сымитировала простуду, только чтобы избежать его бесконечных разглагольствований о своей новой поэме. Она пыталась прочитать его творение. Этого требовала элементарная вежливость – ведь они были соседями. Но очень скоро она сдалась, не в силах терпеть его рифмы. «Любовь» у него всегда рифмовалась со словом «кровь» (ну, скажите на милость, где он нашел такие африканские страсти здесь, в Дербишире?). А «ты» так часто со словом «цветы», что она уже хотела схватить его и заорать: « Добавьте хоть немного новых слов!». Но ее попытки делать замечания не принесли значимых результатов, его поэзия все так же вызывала зевоту.

Но Лидии, как замечала Шарлотта, он очень нравился. Она неоднократно слышала ее восторженные замечания, а фразу «блистательная особа» сестра применяла исключительно к Руперту. Задумавшись, Шарлотта поняла, что уже давно должна была понять, что происходит, но, по правде говоря, она считала Макбэнкса настолько смешным и нелепым, что ей трудно было предположить, что кто— то может воспринимать его всерьез и даже влюбиться.

— Лидия, — сказала она со всей серьезностью, — ты не можешь предпочесть Руперта виконту.

— Что ты в этом понимаешь? – парировала Лидия. – Ты даже не знаешь виконта. И, конечно же, — надменно продолжила она, — ты не знаешь Руперта.

— Я знаю, что он пишет кошмарную слезливую поэзию, — пробормотала Шарлотта.

— Что ты сказала? – требовательно спросила Лидия.

— Ничего, — ответила Шарлотта, стремясь избежать бессмысленного спора. – Только то, что у меня сегодня была возможность пообщаться с виконтом и он производит впечатление вполне здравомыслящего человека.

— Он ужасен, — сказала Лидия, бросаясь на кровать Шарлоты.

Шарлотта закатила глаза. Только бы обошлось без истерик.

— В нем нет ничего ужасного! – миролюбиво заявила она.

— Он никогда не читает мне стихов!

Этот факт, как казалось Шарлотте, говорил скорее в пользу виконта.

— И в этом вся проблема? – удивилась она.

— Шарлотта, ты ничего не понимаешь, для этого ты слишком молода.

— Я всего на одиннадцать месяцев младше тебя!

— В годах – возможно, — сказала Лидия с драматическим вздохом. – Но – десятилетия в жизненном опыте.

— Всего одиннадцать месяцев, — Шарлотта уже почти вопила.

Лидия положила руку на сердце.

— Шарлотта, я не хочу с тобой ссориться.

— Тогда не говори глупостей. Ты должна выйти замуж! Через три дня! Всего через три дня! – Шарлотта в отчаянии вскинула руки. – И поэтому ты не можешь тайно сбежать с Рупертом Макбэнксом.

Лидия так внезапно села, что у Шарлоты даже слегка закружилась голова.

— Я могу. – сказала она. – И я сбегу. С твоей помощью или без нее.

— Лидия…

— Если ты мне не поможешь, то мне прийдется попросить Каролину, — предупредила Лидия.

— О, только не это, – застонала Шарлотта. – Во имя всего святого, Лидия, Каролине всего пятнадцать. Несправедливо втягивать ее в такую авантюру!

— Если ты мне не поможешь, у меня не будет другого выхода.

— Лидия! Ну зачем ты приняла предложение виконта, если совсем его не любишь?

Лидия уже было открыла рот, чтобы ответить, но затем затихла и глубоко задумалась. На этот раз она не пыталась ничего изображать. Не было разглагольствований о любви, романтике или нежных чувствах. Глядя на нее, Шарлотта видела свою любимую сестру, так похожую на нее саму, с которой они вместе выросли и повзрослели. Это была та Лидия, которую она хорошо знала.

— Я даже не знаю, — сказала, наконец, она с оттенком сожаления. – Наверное потому что этого все от меня ожидали. Никто и предположить не мог, что я получу предложение от аристократа. Мать с отцом были так польщены вниманием виконта, что ничего другого мне не оставалось. Он умеет понравиться, ты же знаешь!

— Знаю.

У Шарлоты не было никакого личного опыта на брачном аукционе. В отличие от Лидии у нее никогда не было светского сезона в Лондоне. На это в семье просто не было денег. Она к этому и не стремилась. Прожив всю жизнь на юго— востоке Дербишира, она была уверена, что и оставшуюся жизнь проведет тут же. Торнтоны не были на пути в богадельню, но их средств на все не хватало. Отец закладывал имущество, что бы, как любила повторять их мать, «соблюдать приличия» и быть не хуже соседей. Шарлотта с удивлением поняла, что никогда не задумывалась над тем, что им не стоило бы закладывать земли, входящие в приданое Лидии.

Шарлотта и не желала светских сезонов для себя, если единственным путем получить на это средства было распродать всех лошадей из конюшни, чего отец не сделал бы ни при каких обстоятельствах. В этом он, правда, был не одинок, Шарлотта тоже слишком любила свою кобылу, что бы поменять ее на несколько бальных платьев. Кроме того, двадцать один год — не слишком много, чтобы выйти замуж здесь. Она совсем не чувствовала себя старой девой. Как только Лидия выйдет замуж, родители, она была уверена в этом, обратят внимание на устройство ее судьбы. Хотя совершенно не была убеждена, что ей этого хочется.

— И еще, думаю, потому, что он красив, — неохотно уступила Лидия.

«Гораздо привлекательнее Руперта», — подумала Шарлотта, но вслух этого не сказала.

— И он богат, — со вздохом сказала Лидия. – Я не расчетлива…

«Очевидно, что нет, иначе никогда не заинтересовалась бы Рупертом», – пронеслось в сознании Шарлотты.

— …но трудно отказать человеку, который собирается обеспечить приданым и оплатить сезоны младших сестер.

Глаза Шарлоты удивленно расширились:

— Он собирается это сделать?

Лидия кивнула.

— Он не сказал этого прямо, но действительно говорил отцу, что будет поддерживать семью после нашей свадьбы, и что деньги ничего для него не значат. Это значит, что он имел в ввиду и тебя, не так ли? Ты же настолько же Торнтон, как и все мы.

Шарлотта опустилась в кресло. Она понятия не имела, что Лидия приносила себя в жертву ради нее. И ради Каролины и Джорджии, конечно, тоже. Четыре дочери были непосильным бременем для финансового состояния их семьи. И тут ее ошеломил ужасный вопрос. Кто должен платить за все свадебные расходы? Конечно, виконт. Но едва ли можно будет ожидать, что он согласится с этим, если Лидия его бросит. Они и так уже понесли ощутимые потери, так как мать взялась за организацию свадьбы с размахом и заказывала самое дорогое в расчете, что лорд Барвик ей все возместит. Который ничего подобного не сделает, если Лидия бросит его возле алтаря. Боже, в какую же переделку они попали.

— Лидия, — непреклонно заявила Шарлотта, — ты должна выйти за него замуж. Просто обязана.

Она убеждала себя, что настаивает на этом не только ради себя или из желания спасти семью от катастрофы, но и потому что была твердо убеждена, что из двух поклонников Лидии, Нед Блэйдон – лучший выбор. Руперт тоже не плох и не сделал бы ничего во вред Лидии, но он потратил все деньги, которые достались ему в наследство, и не думал ни о чем, кроме метафизики и других высших материях. Его умозаключения довольно часто было трудно слушать без смеха. Нед, с другой стороны, казался солидным и надежным. Прекрасно образованный, он обладал тонким чувством юмора, а когда говорил, его речь отличалась остроумием и интеллектом и всегда заинтересовывала слушателей. В нем было все, что жена может хотеть видеть в муже, во всяком случае, по мнению Шарлотты. Почему Лидия этого не видела, оставалось для Шарлотты загадкой.

— Я не могу этого сделать. – сказала Лидия. – И не должна. Если бы я не любили Руперта, мне бы было это безразлично. Я б могла выйти замуж без любви, если это – единственный вариант для меня. Но это не так. Разве ты не понимаешь? У меня есть выбор. И я выбираю любовь.

— Ты уверена, что любишь Руперта? – с надеждой спросила Шарлотта. Она должна задать этот вопрос, чтобы убедиться, что у сестры не глупое безумное увлечение. А если и так? Лидия была бы не первой и не последней, кто поддался мимолетному чувству и тем самым разрушил всю свою будущую жизнь. Но Шарлоту не заботили несчастья чужих людей, ведь они не были ее родной сестрой.

— Уверена, — прошептала Лидия. – Всем сердцем.

Сердце, - подумала отстраненно Шарлотта и вспомнила, что Руперт обычно рифмовал это слово с «дверцей», а однажды даже с «перцем», хотя звучало это даже более, чем странно.

— И, кроме того, — добавила Лидия, — уже поздно что— либо менять.

— Поздно? – спросила Шарлотта, бросив взгляд на часы.— Для чего поздно?

— Для меня. Я не могу выйти замуж за виконта.

— Не понимаю. Свадьба еще через три дня.

— Я не могу выйти за него, — продолжала упорствовать Лидия.

Шарлотта едва не зарычала:

— Я слышала, что ты сказала!

— Я имела в виду, что действительно не могу за него выйти замуж!

Фраза повисла в воздухе, а затем Шарлотта почувствовала, как— будто что— то в ней взорвалось.

— О, нет, Лидия. Нет. Ты этого не могла сделать!

Но Лидия утвердительно кивнула и подтвердила без малейшего намека на раскаяние:

— Но сделала!

— Как ты могла? – требовательно спросила Шарлотта.

На что Лидия мечтательно вздохнула:

— А как я могла этого не сделать?

— Очень просто, — парировала Шарлотта. – Сказать «нет», например.

— Руперту невозможно отказать, — тихо пробормотала Лидия.

— Наверняка, это не так!

— И никто бы не смог, — довольно улыбаясь, она продолжила, — мне так повезло, что он выбрал меня.

— О, ради Бога, — недоверчиво прошептала Шарлотта.

Она резко встала с кресла, совсем забыв о больной лодыжке, и тут же чуть не закричала от боли.

— И что же ты теперь собираешься делать?

— Выйти замуж за Руперта, конечно, — сказала Лидия с мечтательно затуманенными глазами.

— Это так несправедливо по отношению к виконту, — указала Шарлотта.

— Я знаю, — сказала Лидия с достаточно раскаявшимся выражением на лице. – Но я не знаю, что еще можно сделать. Если я расскажу об этом отцу с матерью, они посадят меня под замок в моей комнате до самой свадьбы.

— Ладно, тогда, если вы собираетесь тайно сбежать, нужно сделать это сегодня вечером. В этой ситуации – чем раньше, тем лучше. Несправедливо бросать бедного человека перед самим венчанием.

— Но я не могу это сделать до пятницы!

— Почему, к дьяволу, нет?

— Руперт еще не будет готов.

— Тогда заставь его, — настаивала Шарлотта. – Если вы не сбежите раньше пятницы, тогда никто ничего не будет знать утром в субботу и все соберутся в церкви, когда обнаружится ваш побег!

— Но у нас нет денег, — принялась объяснять Лидия, — а Руперт не может заставить банк сделать выплату из его фонда раньше пятницы.

— А я и не знала, что у Руперта есть хоть какие-то вклады, — не в силах быть вежливой в такой момент, пробормотала Шарлотта.

— У него их и нет, — спокойно, словно не замечая в этом ничего необычного, подтвердила Лидия. – Но он действительно получает ежеквартальное пособие от своего дяди. А оно будет только в пятницу. Банк в этом не идет ни на какие уступки.

Шарлотта застонала. В этом был смысл. Если бы она отвечала за выдачу Руперту его содержания, то никогда не дала бы его хоть на день раньше первого апреля. Ее голова опустилась на сложенные на коленях руки. Это было ужасно. Она всегда в самой тупиковой ситуации могла взглянуть на проблему под разными углами и найти самое приемлимое решение. Но только не в этот раз. Только одна вещь оставалась без сомнения. Она оказалась перед необходимостью помогать Лидии, как бы неприятно ей это не было. По отношению к виконту было бы верхом несправедливости жениться на Лидии после того как она уже отдала себя Руперту. Он этого не заслуживал, да и Лидия тоже. Как бы то ни было, она была ее сестрой, и Шарлоте хотелось, чтоб она была счастлива. Даже если это означало иметь Руперта Макбэнкса в качестве зятя. Так и не избавившись от ужасного чувства в глубине души, она, тем не менее, решительно подняла голову и спросила:

— Что я должна буду сделать?