Рассказ о двух сестрах (ЛП)

Глава 7

Два часа спустя Шарлотта стала виконтессой. А спустя еще шесть часов она села в карету и сказала до свидание всему, что было знакомо в ее жизни. Нед отвозил ее в Мидлвуд, свое поместье, расположенное всего в пятнадцати милях от ее отчего дома. Он не захотел проводить свою брачную ночь Торнтон-Хилл, как он сам признался, потому что его намерения требовали большего уединения.

Свадьба осталась в памяти Шарлотты большим светлым пятном. Она все еще находилась в растерянности от романтического предложения Неда и была не в состоянии сконцентрироваться на чем-нибудь большем, чем утвердительно ответить на вопрос священника в положенное время. Когда-нибудь, Шарлотта была в этом уверена, она еще услышит обо всех сплетнях, которые ходили между гостями, ожидавшими совершенно другую невесту, идущую к алтарю. Но сегодня, во всяком случае, она не слышала даже шепота.

Они с Недом не разговаривали во время поездки, но тишина в карете была странно уютной и располагающей. Шарлотта была взбудоражена и должна была бы чувствовать себя неловко, но ничего подобного не было. Было что-то в присутствии Неда успокаивающие и умиротворяющее. Ей понравилось быть рядом с ним. Даже если он не разговаривал, хорошо было ощущать его рядом с собой. Странно, что такое сильное чувство возникло в столь короткое время.

Когда она прибыли на место, которое должно отныне стать ее новым домом, Нед взял ее за руку.

— Волнуешься? – спросил он.

— Конечно, – без колебаний ответила она.

Он довольно рассмеялся на всю карету, не обращая внимания на лакея, открывшего дверцу, и, спрыгнув на землю, помог Шарлотте спуститься по лесенке.

— Какое счастье жениться на откровенной жене, — пробормотал он, скользя губами возле ее уха.

Шарлотта нервно вздохнула, пытаясь не обращать внимания на дрожь во всем теле от его нежного шепота.

— Ты хочешь поесть? – спросил Нед, заводя ее во внутрь.

Она отрицательно покачала головой – было невозможно даже думать о еде.

— Хорошо, — сказал он одобрительно. – Я тоже.

Шарлотта озиралась по сторонам, рассматривая внутреннее убранство дома. Это был не слишком большое жилье, но зато чрезвычайно изящное и уютное.

— Ты часто приезжаешь сюда? – спросила она.

— В Мидлвуд?

Она кивнула.

— Я больше времени провожу в Лондоне, — объяснил он. – Но мы можем, если ты захочешь, бывать здесь чаще, чтобы быть поближе к твой семье.

— Я была бы рада – сказала она, прикусывая нижнюю губу, прежде чем добавить, — если тебе так будет удобно.

Он повел ее к лестнице.

— Что случилось с пламенем, на котором я женился? Шарлотта Торнтон, которую я знал, едва ли стала бы спрашивать моего разрешения на что-нибудь.

— Теперь, я стала Шарлоттой Блайдон, — сказала она, — и очень волнуюсь.

Они поднялись по лестнице на второй этаж, и он провел ее в комнату.

— Нет причины для волнения, — успокоил он.

— Совсем ничего нет?

— Ладно, но только совсем чуть-чуть, — согласился он.

— Только чуть-чуть? – с сомнением в голосе, спросила она.

Он кривовато улыбнулся.

— Очень хорошо. Есть много поводов для волнения. Я собираюсь тебе кое— что показать, — плотно закрывая за ними дверь, допустил он, — что для тебя было неизвестно.

Шарлотта помертвела – в суматохе дня ее мать забыла поговорить с ней о супружеских обязанностях жены. Она была дочерью своей страны и очень мало знала о том, что происходит между мужчиной и женщиной за закрытыми дверями спальни. Но сразу же одернула себя, видя восхищение во взгляде мужа.

— Сколько раз тебя целовали? – спросил он, снимая сюртук.

Она моргнула, удивленная его неожиданным вопросом.

— Только однажды, — призналась она.

— Думаю, что мною? – нежно спросил он.

Она кивнула.

— Прекрасно, — сказал он, развязывая галстук.

Она наблюдала, как его пальцы принялись расстегивать пуговицы на рубашке, и пересохшими губами сумела все же спросить:

— А сколько раз тебя целовали?

Он усмехнулся.

— Однажды.

Ее глаза удивленно округлились.

— Как только я тебя поцеловал, — хрипло пояснил он, — то понял, что все остальные не имеют значения.

Это произвело впечатление удара молнии. Воздух в комнате наэлектрилизовался, и Шарлотта стала сомневаться в своей способности крепко стоять на ногах.

— Но, я верю, — пробормотал Нед, одним шагом сокращая расстояние между ними, и взял ее за руки, — что в моей жизни будет не только один поцелуй.

Шарлотте удалось немного прийти в себя.

— Как это случилось? – прошептала она.

Он с любопытством взглянул на нее.

— Что случилось?

— Все это, – сказала она, как будто не могла найти подходящего слова. — Ты. Я. Ты – мой супруг.

Он искренне улыбнулся.

— А я знаю.

Выражение на ее лице стало очень серьезным.

— Я хочу, чтобы ты кое-что узнал.

Он выглядел немного удивленным решительностью, с которой это было сказано.

— Что угодно, — тем не менее спокойно отозвался он.

— Я боролась с этим, — сказала она, осознавая, что наступил очень важный момент. Хотя их союз был скоропалителен, но должен основываться на честности, и она должна рассказать все, что у нее было на сердце. – Когда ты попросил меня, чтобы я заняла место Лидии…

— Не продолжай, — прервал он с неожиданной горячностью.

— Почему?

Его глаза вспыхнули страстным огнем.

— Я не хочу, что бы ты когда— либо чувствовала, что заняла чье— то место. Ты – моя жена. Ты. Шарлотта. Ты – мой единственный выбор, — его руки обвили ее талию и крепко сжали, а голос стал еще более страстным. – Я благодарил Бога весь день за то, что твоя сестра решила, что ей необходима поэзия в жизни.

Шарлотта удивленно уставилась на него. Его слова полились бальзамом на ее бедное любящее сердечко.

— Я хочу, чтоб ты знал, — сказала она снова, испугавшись, что если слишком разомлеет от его признания, то не сможет закончить свое признание. – Я хочу, чтобы ты знал. Я чувствовала каждым дюймом моего сердца, что приняла правильное решение, когда согласилась выйти за тебя замуж. Я не знаю, как и не знаю почему, но думаю, что это имеет значение. Небеса подтвердят, что я ценю превыше всего здравый смысл, но…, но…

Он обнял ее за плечи и крепко прижал к себе.

— Зато я знаю, — прошептал он в ее волосы, — точно знаю.

— Я думаю, что люблю тебя, — прошептала она, уткнувшись в его грудь, чувствуя себя более храброй оттого, что можно не смотреть ему в лицо.

Он замер.

— Что ты сказала?

— Мне очень жаль, — сказала она, чувствуя его реакцию. – Мне не нужно было это говорить. Я не должна была.

Его руки прикоснулись к ее лицу, нежно поглаживая и побуждая посмотреть ему в глаза.

— Что ты сказала? – снова повторил он.

— Я думаю, что люблю тебя, — шепнула она. – Я не уверена. Я никогда прежде никого так не любила, и не знаю точно, что это такое, но…

— Я знаю, — сказал он, переполненным эмоциями голосом. – Я абсолютно уверен. Я люблю тебя, Шарлотта. Я люблю тебя, и я не знаю, чтобы еще мог сделать, чтобы убедить тебя выйти за меня замуж.

С ее губ неожиданно сорвался смешок.

— Ты нашел бы способ убедить меня, — сказала она.

— Совершенно точно. Я бы занялся с тобой любовью прямо в библиотеке твоего отца, если уж на то пошло, — ответил он с коварной улыбкой

— Да, я полагаю, что смог бы, — медленно согласилась она, слегка улыбаясь.

— И уверяю тебя, — сказал он, нежно целуя ее в чувствительное местечко на шее, — был бы очень настойчив и убедителен.

— Нисколько не сомневаюсь, — подтвердила она своим прерывистым дыханием.

— Практически, — продолжал он, в то время как его проворные пальцы расстегивали пуговички сзади на ее платье, — мне, очевидно, придется убеждать тебя сейчас.

Шарлотта задержала дыхание, когда почувствовала прохладный воздух на своей обнаженной спине. В любой момент платье могло соскользнуть с нее, и она останется перед ним нагая. Он был настолько близко, что она почувствовала, как учащенно забилось его сердце и дыхание стало прерывистым.

— Не волнуйся, — шептал он ей на ухо. – Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо.

— Я знаю, — отозвалась она с дрожью в голосе, — но не могу не волноваться.

Он обнял ее и расхохотался.

— Ты всегда можешь мне все рассказывать, — сказал он и добавил, — мое сокровище.

— Обещаю быть откровенной всегда, — поклялась она.

Он немного отступил, чтобы снять рубашку, оставляя Шарлотту, судорожно схватившуюся за сползающее платье.

— Ты хочешь, чтоб я ушел? – спросил он спокойно.

Ее глаза пораженно расширились – такого она не ожидала.

— Что бы переодеться перед сном, — объяснил он.

— О, — не могла сообразить она, — о, а, что так положено?

— Так можно, — сказал он, — но совсем не обязательно.

— А как ты хочешь? – шепнула она.

Его глаза загорелись.

— Я хочу сам снять с тебя всю одежду.

Она задрожала.

— А затем я хочу уложить тебя на кровать и любоваться твоей наготой.

Ее сердце ухнуло вниз.

— Ну, а потом, — сказал он, одним движением отбрасывая рубашку и делая решительный шаг к ней, — я думаю, что поцелую каждый дюйм твоего тела.

После этого она и вовсе перестала дышать.

— Если ты, конечно, не возражаешь, – добавил он, призывно улыбаясь.

— Я не возражаю, — сказала она, вновь обретая способность дышать, и смущенно покраснела, сообразив насколько нескромно ее признание.

Но Нед только улыбнулся, а его руки стали медленно спускать лиф ее платья. Шарлотта вздохнула прерывисто, когда ее грудь открылась его жадным глазам и не могла отвести взгляда от его лица, выражавшего восхищение увиденным.

— Ты так красива – благоговейно произнес он.

Его ладони скользнули на ее грудь, лаская чувствительную плоть, и на мгновение в его взгляде появилось что-то похожее на боль. Его глаза широко открылись, и в них появилось выражение, которое Шарлотта никогда прежде не видела. Это было больше чем желание, больше чем плотская страсть.

Он окончательно стянул с нее платье и, взяв ее на руки, понес к кровати. Положив, он отвлекся лишь для того, чтобы снять с нее чулки и туфельки. Быстро сняв с себя остатки одежды, он накрыл ее своим обнаженным тело.

— Ты знаешь, сколько времени я тебя желал? – прошептал Нед, застонав и крепко прижимаясь к ней бедрами. – Ты представляешь?

Губы Шарлотты разошлись, но единственным звуком, который она смогла произнести, было его имя.

Он тяжело дышал, его руки гладили ее вдоль всего тела, от плечей и до округлых бедер, задерживаясь на мягких округлостях ягодиц.

— Я мечтал об этом с того самого момента, как встретил тебя и отчаянно желал, даже понимая, что это невозможно и неправильно. А теперь ты – моя, — бормотал он, покрывая поцелуями ее шею, — моя навсегда.

Он провел дорожку из поцелуев вниз до ключицы, а затем к нежной выпуклости груди. Лаская ее рукой, он задевал сосок, который скоро стал безумно чувствителен. Этот мягкий, розовый соблазн стал для него непреодолим, и он нежно втянул его в рот, остановившись лишь на миг, когда она застонала от удивления, а затем – удовольствия.

Она стонала и, не переставая, судорожно двигалась под ним, стремясь к чему-то чего и сама не понимала. Она была всем, чего он желал и мечтал получить от женщины.

— Скажи мне, чего ты хочешь, — шептал он, лаская языком ее, ставшую такой чувствительной, кожу. Погладив сжавшийся как камешек сосок, он спросил, — Этого?

Она кивнула.

— Этого? – на этот раз он обхватил ее грудь рукой и легонько сжал.

Она снова кивнула, и ее дыхание стало быстрым и прерывистым. Затем, слегка приподнявшись, он стал гладить ее тело между ними, опускаясь все ниже и ниже, пока не достиг развилки между ее бедрами. Погладив ее еще интимнее, он снова спросил:

— Этого?

Все, что она смогла произнести, было:

— О! О! О!

Как же она была прекрасна в этот момент для него. Он проник еще глубже, что бы приготовить ее к своему проникновению. Он так сильно ее хотел, что это стало жизненно необходимой потребностью. Это было больше, чем жажда, глубже, чем желание. Он хотел обладать ею, поглотить ее, прижаться так близко, что бы их души слились в одну. Это, понимал он, вдыхая ее аромат, была любовь. И было не похоже ни на что прежде им испытываемое. Даже больше, чем он надеялся и гораздо больше, чем он мечтал получить.

Это было совершенство. Даже больше. Это было абсолютное безграничное счастье.

Ему было тяжело сдерживаться, но он старался, что бы быть уверенным, что она уже готова принять его. И даже тогда, когда его пальцы увлажнились от ее желания, он хотел быть уверен и поэтому спросил:

— Ты готова?

Она смотрела на него с еле сдерживаемой страстью:

— Да, — прошептала она. – Я хочу… Мне нужно… Я думаю, что нуждаюсь в тебе.

Он не думал, что мог бы хотеть ее еще больше, но ее слова, простые и верные, дали новый горячий толчок в его крови. И все, что он мог сделать — это крепко сжать зубы, чтобы тут же опрометчиво не погрузиться в нее немедленно. Он лег между ее ног и аккуратно выверенными движениями вперед и назад достиг доказательства ее невинности. Он не знал, причинит ли ей боль, но подозревал, что да, но не было никакого способа ее избежать. И так как это казалось глупым предупреждать ее: она только больше разволнуется и напряжется, просто погрузился полностью в нее. Он знал, что должен остановиться, чтобы удостовериться, что она в порядке, но не мог заставить себя прекратить двигаться, как если бы сама его жизнь зависела от этого.

— О, Шарлотта, — стонал он. – Боже мой!

Ее ответом было движение бедер навстречу и хриплый стон. Нед почувствовал, что она вместе с ним переполнена страстью и удовольствием, а боль забыта. Его движения ускорились. Для девственницы было необычно получать от этого радость, как он знал, но, она была его женой, это была его Шарлотта, и он не знал, как бы мог жить, если бы не смог доставить ей удовольствие.

— Нед, — задыхаясь, произнесла она.

От ее красоты у него выступили слезы на глазах. Ее щеки пылали, ее глаза затуманились от получаемого удовольствия. Глядя на нее, он не мог перестать думать: я люблю ее. Он не знал, сколько еще сможет выдержать неистовую потребность своего тела, и поэтому просунул руку между ними и его пальцы нашли самую чувствительную точку ее тела. Она закричала. Он потерял контроль. А затем, как будто в сладострастном танце, они оба напряглись и выгнулись в один и тот же момент. И достигнув кульминации, он почувствовал ее ответный трепет завершения. Движения замедлились, дыхание вырывалось с трудом, когда они утомленные и опустошенные не откинулись на подушки. И невероятно счастливые.

— Я люблю тебя, — шептал он, ощущая необходимость повторять это, даже если его голос заглушался подушкой.

Потом почувствовав в ответ: я тебя люблю, понял, что был услышан. Он приподнялся на локтях, не обращая внимания на еще дрожащие мускулы, чтобы увидеть ее лицо:

— Я сделаю все, что б ты была счастлива, — поклялся он.

Она ответила ему безмятежной улыбкой:

— Ты уже делаешь!

Он думал сказать что-нибудь еще, но не мог найти слов, чтобы выразить то, что было у него на сердце. Он крепко обнял ее и укрыл их обоих одеялом.

— Я люблю тебя, — опять повторил он, смущенный своим желанием повторять это снова и снова.

— Чудесно, — отозвалась она.

Она внезапно повернулась, чтобы быть лицом к нему. Она выглядела так, как будто думала о чем-то невероятном. Он удивленно приподнял бровь.

— Как ты думаешь, — спросила она, — что сейчас делают Руперт и Лидия?

— А я должен об этом думать?

Она шутливо хлопнула ладошкой его по плечу.

— Ладно, — вздохнул он, — если учесть, что Лидия – твоя сестра, и спасла меня от бракосочетания с нелюбимой, я действительно могу о них подумать.

— Так кчто ты думаешь? – продолжала она упорствовать.

— Наверное, то же самое, что и мы, сказал он, — если им повезло.

— Их жизнь будет нелегкой, — серьезно продолжала она. – У Руперта нет и двух пенни, что бы содержать семью.

— О, я не знаю, — сказал Нед , зевая. – Я думаю, что они сами прекрасно разберутся.

— Ты засыпаешь? – спросила Шарлотта, закрывая глаза и удобнее устраиваясь на подушке.

— Мммм.

— Уже?

— Ты – ненасытная любовница, это сказал бы любой, знаешь об этом?

Она улыбнулась, зная, что он не мог это увидеть.

— Неужели это все? – снова спросила она.

— Не задавай много вопросов. И тогда не будешь очень удивляться.

— Я не хочу удивляться. Я хочу все знать.

Он засмеялся.

— Тогда знай, дорогая Шарлотта, что ты вышла замуж за чрезвычайно умного человека!

— Потому что женился на мне? – пробормотала она.

Это был вызов, который он не смог проигнорировать.

— О, да, — сказала он, перекатываясь и оказавшись сверху на ней.

— Очень умный или только немного умный?

— Очень, очень умный, — сказал он решительно. Его тело было истощено предыдущим любовным состязанием, но это не означает, что он больше ни на что не способен.

— Мне кажется, что я нуждаюсь в подтверждении этого ума, — сказала она. – Я о…!

— Достаточно доказательств?

— О!

— О.

— Аххх!

Эпилог.

Неделю спустя.

— Вот, прошу Вас, госпожа Макбэнкс!

Лидия мечтательно улыбнулась, поскольку Руперт принес ее к порогу Портмидов— Холла. Дом был не такой большой, как Торнтон— Хилл, который и сам был не слишком велик, и даже был не их, а только переданный, наконец, им пожилым дядей Руперта. Но по сути это не имело ни малейшего значения. Они были женаты, они любили, и, пока были вместе, не важно, что им приходиться жить в арендованном доме. Кроме того, дядюшка Руперта не вернется из Лондона еще целую неделю.

— Что это? – спросил Руперт.

Лидия проследила за его взглядом и увидела ярко обернутую коробку, стоящую на столе в прихожей.

— Возможно, свадебный подарок? – с надеждой пробормотала она.

Он стрельнул в нее глазами.

— А кто знает, что мы женаты?

— Думаю, что все, кто прибыл на мою свадьбу с лордом Барвиком, — ответила она.

Они уже слышали новость о его венчании с Шарлоттой. Лидия даже боялась представить, какие по этому поводу ходят сплетни.

Внимание Руперта, однако, уже было приковано к коробке. Осторожным движением он вытащил конверт, перевязанный сверху нарядными ленточками, и пытался поддеть сургуч, которым он был запечатан.

— Дорогая вещь, — прокомментировал он. – Отличного качества бумага.

— Открой же, — велела Лидия.

— А я, по-твоему, что делаю?

Она выхватила конверт из его рук.

— Ты слишком медлишь!

С нетерпением она оторвала край и вытащила сложенное письмо. Потом развернула его так, чтобы они смогли прочитать его содержание вместе.

«Этим письмом говорю Вам спасибо!

И обещаю, что банков бояться не надо.

Украв мою невесту, Вы сделали мне одолжение.

Подарив жену и спасение.

В коробке вы найдете французский бренди.

И россыпь самых лучших конфет.

Но настоящий подарок содержится в этой рифме,

Что не даст потонуть вам на денежном рифе.

Есть дом не далее пяти миль пешком.

И вы можете называть его своим и ночью и днем.

И скромный доход, что не даст вам впасть в нужду,

Ведь, сбежав, вы подарили мне жену.

Желаю вам счастья, здоровья и жизни с любимым.

(Моя жена уверяет, что рифмы выглядят мило.)

- Эдвард Блайдон, виконт Барвик.»

Прошла целая минута, прежде, чем Руперт или Лидия смогли заговорить.

— Это очень щедро с его стороны! – промолвила Лидия.

Руперт несколько раз моргнул, прежде чем заговорить.

— Как ты думаешь, почему он написал это в рифме?

— Даже и не могу предположить, — сказала Лидия. – Я и не думала, что он мог так повредиться в уме. – Она сглотнула, и слезы выступили у нее на глазах. – Бедная Шарлотта!

Руперт погладил ее по плечу.

— Твоя сестра – крепкий орешек. Она все переживет.

Лидия кивнула и позволила ему проводить себя в спальню, где быстро забыла, что у нее есть какие бы то ни было родные сестры.

Тем временем в Мидлвуде…

— О, Нед, ты не мог! – Шарлотта испуганно прикрыла ладошкой рот, когда он показал ей копию письма, которое послал Руперту и Лидии.

Он пожал плечами.

— Ничего не смог с собой поделать.

— Это очень щедро! – произнесла она торжественно.

— Да уж, не так ли? – пробормотал он. – Ты должна продемонстрировать мне свою благодарность, ты так не считаешь?

Она сжала губы, чтобы удержаться от смеха.

— Я и понятия не имела, — сказала она, отчаянно пытаясь сохранить серьезное выражение лица, — что ты такой талантливый поэт.

Он небрежно взмахнул рукой

— Рифма не так уж трудна, как только обращаешь на нее внимание.

— О, неужели?

— Конечно.

— Как долго ты … трудился, что бы написать это… эээ… стихотворение? – она посмотрела на листок бумаги и нахмурилась. – Хотя, как мне кажется, ужасно несправедливо по отношению к Шекспиру и Марлоу, это так назвать.

— У Шекспира и Марлоу нет повода меня бояться…

— Да, — пробормотала она, — это уж точно.

— …у меня нет больше планов писать стихи. – закончил Нед

— И за это, — сказала Шарлотта, — мы все искренне тебе благодарны. Но ты так и не ответил на мой вопрос.

Он насмешливо на нее посмотрел.

— А ты его задавала?

— Сколько времени ты потратил, чтобы это написать? – повторила она снова.

— Да так, немного, — отмахнулся он. – Каких то четыре часа.

— Четыре часа? – повторила она за ним, задыхаясь от смеха.

Его глаза весело блеснули.

— Я же хотел, чтобы получилось отлично.

— Ну, конечно!

— Нет ничего, чего бы я не способен был сделать ради тебя!

— Конечно, — сказала она снова.

Это было все, что она могла сказать, потому что он крепко обнял ее и начал целовать шею.

— Как ты думаешь, мы можем перестать говорить о поэзии? – прошептал он.

— Конечно.

Он подталкивал ее к дивану.

— И возможно, я могу порадовать тебя здесь и сейчас?

Она улыбнулась.

— Конечно.

Он отступил. Его лицо стало внезапно очень серьезным и нежным одновременно.

— И ты позволишь мне любить тебя всю жизнь?

Она поцеловала его.

— Конечно!

Внимание! Текст предназначены только для предварительного ознакомительного чтения. После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.