Рассказ о двух сестрах (ЛП)

Глава 6.

Шарлотта в этот момент впервые почувствовала, что значит испытывать непреодолимое желание кого-то задушить.

— Что, — пыталась говорить она, сквозь сведенное судорогой горло, — Вы имеете в виду?

Нед высокомерно приподнял брови.

— Я не понятно выразился?

— Милорд!

— Завтра утром, — заявил он тоном, не терпящим возражений, — мы будем с Вами на нашей свадьбе. Вам еще нужно посмотреть, как на Вас будет сидеть платье Лидии. – Он послал ей злую усмешку. – И не опаздывайте.

Она беспомощно смотрела ему в спину, прежде чем выдавить из себя:

— Я не могу выйти за Вас замуж!

Он медленно оглянулся на нее.

— Это еще почему же? Только не говорите мне, что Вас тоже дожидается некий слабоумный поэт в конце аллеи.

— Нет, но… — она пыталась подыскать нужные слова, чтобы иметь возможность наконец-то закончить эту самую невероятную ночь в ее жизни. – Начнем с того, что были оглашены ваши с Лидией имена.

Он покачал головой.

— Это не важно.

— Для меня – важно. У нас нет лицензии. Если мы поженимся, это будет не законно.

Он беззаботно отмахнулся.

— К утру у меня будет специальная лицензия.

— Где Вы сможете ее достать за несколько оставшихся часов?

Он приблизился к ней на несколько шагов и, удовлетворенно блеснув глазами, заявил:

— К счастью для меня, а так же и для Вас, в чем я совершенно уверен, а Вы скоро поймете, епископ Кентерберийский планирует прибыть на венчание.

Шарлотта почувствовала, что у нее отвисает челюсть.

— Он не даст вам специальную лицензию. Не в такой скандальной ситуации.

— Забавно, — разглагольствовал он. – А я думал, что специальные лицензии существуют именно для таких случаев.

— Это – безумие! Он ни за что не позволит нам пожениться. Не тогда, когда Вы вот-вот должны были обвенчаться с мой сестрой.

Нед только пожал плечами.

— Сделает исключение, потому что мне должен.

Шарлотта осела на край письменного стола отца. Кем должен быть человек, чтобы сам архиепископ Кентерберийский был ему должен? Она, конечно, знала, что семейство Блайдонов имело большой вес в высшем обществе Англии, но не до такой же степени! Это было выше ее понимания.

— Милорд,— сказала она, нервно сжимая и разжимая руки в попытке найти неотразимый аргумент против его безумного плана. Он же разумный человек, как она поняла, общаясь с ним всю прошедшую неделю. Это было то, что привлекло ее к нему и очень понравилось.

— Да? – спросил он, усмехаясь.

— Милорд, — снова сказала она, откашлявшись. – Вы кажетесь человеком, который прислушивается к доводам рассудка.

— Вы не ошибаетесь, — поощрил он, прислонившись к столу, тесно прижавшись к ней. Их бедра были плотно, можно сказать, неприлично тесно прижаты друг к другу.

— Милорд, — опять повторилась она.

— В наших обстоятельствах, — сказал он, уже искренне развлекаясь, — разве не было бы естественней, если бы ты называла меня по имени?

— Право, ну, что Вы, — сказала она.— Если бы мы были женаты, то конечно. Но ведь мы не женаты. — О, Боже, он был непробиваем, как скала. – Возможно, — продолжала она философствовать, — когда-нибудь, поскольку… может быть…

Он коснулся ее подбородка, приподнимая лицо, и заглянул ей в глаза.

— Назовите меня Недом, — мягко попросил он.

— Я не думаю…

— Я уверен.

— Милорд…

— Нед.

— Нед, — наконец согласилась она.

Его губы изогнулись.

— Замечательно.

Он отпустил ее и слегка отодвинулся, а она, наконец, смогла дышать.

— Нед, — сказала она, словно пробуя на вкус его имя. – Я думаю, что тебе нужно сосредоточиться и проанализировать то, что ты предлагаешь. Уверена, ты поймешь всю абсурдность происходящего.

— Действительно? – проговорил он, растягивая слова.

— Мы познакомились только на этой неделе, — сказала она умоляюще. – Ты меня совсем не знаешь.

— Он пожал плечами.

— Я знаю тебя гораздо лучше, чем Лидию, а на ней я собирался жениться.

— И хотел? – прошептала она.

Он придвинулся и взял ее за руку.

— И в половину не на столько, как на тебе, – пробормотал он.

Его губы приоткрылись, но с них не сорвалось ни звука, только мягкий вздох. Он притянул ее еще ближе… ближе…, а затем его рука обняла ее за талию, и она почувствовала все его тело.

— Нед, — с трудом удалось ей прошептать, но он прикрыл ее губы указательным пальцем.

— Шшш, — прошептал он в ответ, — Я хотел сделать это все время.

Его губы нашли ее, и если он и испытывал к ней гнев, то его совершенно не было в его поцелуе, который был нежен, мягок и ласкающим едва ощутимым прикосновением. И все же он захватил ее всю, до самых кончиков пальцев на ногах.

— Тебя уже целовали прежде?

Она отрицательно покачала головой. Его улыбка в ответ была очень самодовольная и очень по-мужски удовлетворенная.

— Чудесно, — сказал он, прежде чем снова приникнуть к ней.

Кроме этого в поцелуе чувствовалось желание, переходящее в потребность. Его рот требовательно, с жадностью прикасался к ней, тогда как руки прижимали ее к его телу все крепче и крепче. Шарлотта ощутила слабость в ногах, когда ее тело таяло в его объятиях. Чтобы не потерять равновесие, она схватилась за его плечи, такие сильные и горячие сквозь тонкую ткань его рубашки. Это, поняла она где-то в глубине своего существа, было желание. Яркое, горячее, непреодолимое желание, а Лидия была дурой, что… Лидия! Милостивый Боже, что она творит?

Шарлотта стала выворачиваться из обнимающих ее рук.

— Мы не должны этого делать! – задыхалась она.

Глаза Неда были затуманены, а его дыхание прерывистым, но, тем не менее, ему удалось взять себя в руки и спросить:

— Почему нет?

— Ты должен жениться на моей сестре!

Он удивленно приподнял бровь.

— Ну, хорошо, — ответила она, смущаясь. – Думаю, что больше не должен.

— Трудно жениться на замужней женщине.

— Право же, — сглотнула она. – Конечно, она еще не замужем.

Он уставился на нее, еще больше приподнимая брови. Это, несчастно подумала Шарлотта, еще более эффективно, чем слова.

— Право же, — пробормотала она. – Конечно. Она не может уже быть замужем.

— Шарлотта.

— Но в скором времени будет…

— Шарлотта, — сказал он снова, но более настойчиво.

— И до этого нужно сохранять привязанность…

— Шарлотта!

Она замолчала.

Его глаза были полны решимости и притягательности, что, возможно, ей не удалось бы отвести взгляд, даже если б в окне танцевали пятеро голых джентльменов.

— Есть три вещи, которые ты должна сейчас узнать, — заговорил он. – Во-первых, мы с тобой здесь одни посреди ночи, во-вторых, я собираюсь на тебе жениться этим же утром…

— Я не уверена…

— Я уверен.

— Я не… — попыталась отставить последнее слово за собой Шарлотта.

Он склонился к ней с дьявольской улыбкой.

— И, в-третьих, я провел все прошедшие дни с чувством вины, потому что, когда ложился спать, мне никогда, ни разу не пришло в голову думать о Лидии.

— Нет? – шепнула она.

Он медленно покачал головой.

— О Лидии – нет.

Ее губы разошлись помимо ее воли в довольной улыбке. И когда он наклонился ближе, обдавая ее своим дыханием, она не могла отвести взгляд.

— Только о тебе.

Ее сердце предательски затрепыхалось.

— Все мои мечты – только о тебе.

— Правда? – она едва дышала.

Его руки обвили ее плечи, и она оказалась глубоко в коконе его нежного объятия.

— Ах, да, — целуя, подтвердил он, — И, как видишь, — продолжил, нежно покусывая ее губы, — я получаю огромное удовольствие, — его язык несмело занял место зубов, — и нет никакой причины, по которой я не должен целовать женщину, на которой планирую жениться через несколько часов. Особенно, если мне повезло оказаться рядом с ней, — глубже проникая в рот, проговорил он очень тихо, — в середине ночи.

Он поцеловал ее снова, его язык, скользнул между ее губами, доставляя невероятное наслаждение.

— Особенно, — бормотал он, и его слова доставляли не меньшее удовольствие, — если я мечтал о ней в течении многих дней.

Нед благоговейно прикоснулся ладонями к ее скулам и слегка отодвинулся, чтобы вглядеться в ее глаза.

— Я думаю, — нежно произнес он, — что ты сокровище.

Ее губы приоткрылись, и язык медленно облизал их, как бы пробуя. Движение было так обольстительно и в тоже время невинно. Она была настолько привлекательна в лунном свете, настолько красива, чего никогда не могла бы достигнуть Лидия. Глаза Шарлотты вспыхивали от радости и возбуждения, что редко встречается среди большинства женщин. Ее улыбка была заразительна, смех звучал, как чистая музыка. Она станет ему прекрасной женой. В его доме, в его сердце, в его постели. Он не знал, почему не понял этого раньше.

Черт, подумал он с юмором, он, вероятно, должен послать дюжину бутылок самого лучшего, ввезенного контрабандой, французского бренди Руперту Макбэнксу. Святые небеса, он должен этому прохвосту свою вечную благодарность. Если бы тот тайно не сбежал с Лидией, то Нед женился бы не на той сестре.

И потратил жизнь, тоскуя о Шарлотте.

Но теперь она здесь, в его объятиях, и она будет его – нет, она уже была его. Она сама еще этого не поняла, но была.

И тут он не мог это остановить, он начал улыбаться. Улыбаться и выглядеть при этом, как он предположил, как идиот, но не мог ничего с этим поделать.

— Что случилось? — осторожно спросила она, по правде сказать, подозревая, что он слегка обезумел.

— Я нахожу, что весьма доволен недавним поворотом событий, — сказал он ей, скользя по ее руками и переплетая их пальцы. – Ты была совершенно права. Лидия мне совершенно не подошла бы. Но ты – другое дело, — он поднял ее руку к губам и поцеловал.

Этот движение он совершал много раз раньше, чтобы потворствовать дамам в их желании почувствовать его романтическую заинтересованность. Но в этот раз все было по-другому. На этот раз заинтересован был он и задержал ее руку возле своих губ не для того, чтобы соблазнить (хотя и для этого тоже), но потому, что любил чувствовать ее, вкус ее кожи под своими губами. Медленно он перевернул ее руку и поцеловал тоненькую синюю жилку в основании ее ладони.

Он хотел ее! О, как он хотел ее! Это жажда была не похожа ни на что из его предыдущего опыта. Она начиналась от самого сердца и распространялась по всему его телу, а не наоборот. И не было ничего, что бы могло его удержать, чтобы не позволить ей от него сбежать.

Он взял ее за другую руку и, так держа ее, он сказал очень тихо и серьезно:

— Я хочу, чтобы ты мне дала слово.

— Ч— ч— что? – прошептала она.

— Я хочу, чтобы ты мне пообещала, что выйдешь за меня замуж завтра утром.

— Нед, я уже говорила…

— Если ты дашь мне слово, — продолжил он, не обращая внимания на ее робкие попытки протеста, — я отпущу тебя спать.

Она немного нервно хихикнула:

— Думаешь, я смогу спать?

Он улыбнулся, довольный ходом ее мыслей.

— Я же знаю тебя, Шарлотта.

— Думаешь?

— Уверен. И я знаю, что твое слово равносильно клятве. Если ты мне пообещаешь, что не будешь предпринимать ничего глупого, ну, вроде побега, то можешь спокойно идти в свою комнату.

— А если не дам?

Ему стало горячо.

— Тогда ты останешься здесь, со мной, в библиотеке. На всю оставшуюся ночь.

Она проглотила внезапно образовавшийся в горле ком.

— Я даю слово, что не стану убегать, — торжественно сказала она. – Но не могу обещать, что выйду за тебя замуж.

Нед обдумывал сложившуюся ситуацию. Он был уверен, что сможет убедить ее выйти замуж за него утром, если бы дело было только в этом. Она и так уже чувствовала себя достаточно виновной в своем пособничестве в бегстве Лидии. Уже это он мог использовать в своих интересах.

— В любом случае, нужно сначала поговорить с моим отцом, — добавила она.

Он позволил их рукам разъединиться, а затем медленно погладил их по всей длине. Сражение было выиграно. Если она считала нужным, чтобы он поговорил утром с ее отцом, то она согласна.

— Увидимся утром, — сказал он, кланяясь.

— Ты меня отпускаешь? – прошептала она.

— У меня твое слово, что ты не убежишь. А в других гарантиях я не нуждаюсь.

Ее рот удивленно приоткрылся, а глаза стали огромными, как блюдца, а на дне плескались совершенно непонятные эмоции. Но это было не плохо, а, можно вполне определенно сказать, что даже хорошо.

— Встретимся здесь в восемь часов, – сказал он. – Ты сможете сделать так, чтобы твой отец тоже пришел?

Она кивнула.

Он еще дальше отошел и отвесил ей еще один поклон.

— Тогда до встречи, миледи.

Когда она открыла рот, чтобы исправить его оплошность – неправильное использование почетного титула – он взял ее за руку и сказал:

— Завтра ты станешь виконтессой. И довольно скоро привыкнешь к такому обращению.

Она заторопилась к двери.

— Я должна выйти незаметно.

— Конечно, — сказал он с иронией, — мы же не хотим быть пойманными вместе посредине ночи. Пошли бы слухи.

Она улыбнулась. Их скандальный брак и так станет предметом разговоров в ближайшие несколько месяцев.

— Иди, — сказал он нежно, — и постарайся заснуть.

Она бросила на него взгляд, ясно говорящий, что даже не надеется заснуть, и ускользнула из комнаты. Он смотрел на пустой дверной проем несколько секунд, а затем прошептал:

— Думай обо мне.

* * * *

К счастью для Шарлотты, ее отец предпочитал ранние завтраки. Поэтому, когда она вошла на следующий день в небольшую комнату для завтраков без четверти восемь, он, как обычно, был там с тарелкой, наполненной беконом и жаренной яичницей.

— Доброе утро, Шарлотта, — он слегка приподнялся в приветствии. — Прекрасный день для свадьбы, не так ли?

— Ох, да, — сказала она, пытаясь, правда безуспешно, улыбнуться.

— Очень разумно с твоей стороны прийти сейчас сюда, чтобы позавтракать. Все остальные собираются с твоей матерью в официальной столовой, но не думаю, что многие поднимутся в этот час с постели.

— Я слышала нескольких человек, когда проходила мимо, — не понимая зачем, сказала она.

— Уфф, — фыркнул он. – Как будто я смог бы нормально поесть среди той возбужденной публики.

— Отец, — сказала она виновато. – Я должна Вам кое-что сказать.

Он посмотрел на нее удивленно.

— Хотя, возможно, я должна только показать Вам это, — сказала она, протягивая письмо Лидии, в котором та объясняла, что сбежала от родителей.

Шарлотта испуганно отшатнулась, когда отец начал читать записку и издал рев смертельно раненого зверя. Но, закончив, все, что он сделал, это спросил шепотом:

— Ты знала об этом?

Больше чем когда-нибудь, Шарлоте захотелось солгать, но она не посмела и только обреченно кивнула головой.

Господин Торнтон не двигался несколько секунд, и единственным доказательством его гнева были побелевшие костяшки пальцев, которыми он ухватился за край стола.

— Виконт в библиотеке, — сказала она, судорожно глотая. Молчание отца внушало страх гораздо больше, чем крик. – Я думаю, он хотел бы поговорить с Вами.

— Он знает, что она сделала?

Шарлотта кивнула.

А затем ее отец произнес несколько слов, которые она никогда не предполагала от него услышать, включая, одно-два, о существовании которых она и не подозревала.

— Мы погибли, — шипел он сквозь проклятья, — совершенно сокрушены. И только твою сестру и тебя нужно за это благодарить.

— Возможно, если Вы поговорите с виконтом… — сказала подавленно Шарлотта. Она никогда не была близка с отцом, но всегда жаждала его одобрения.

Торнтон резко поднялся и бросил свою салфетку на стол. Шарлотта отпрянула у него с дороги, когда он вылетел из комнаты, и последовала за ним, стараясь держаться на почтительном расстоянии. Но когда отец достиг библиотеки, он повернулся к ней и гневно произнес:

— Что ты здесь делаешь? Ты уже сделала достаточно! Марш немедленно в свою комнату и не выходи, пока я не позволю.

— Я считаю, — раздался низкий голос из холла, — она должна остаться.

Шарлотта оглянулась. Нед спускался с последней ступеньки. Выглядел он великолепно в своем свадебном костюме.

Ее отец больно ткнул локтем Шарлотту под ребра и прошипел:

— Ты сказала, что он знает.

— Он знает.

— Тогда почему, черт побери, он так вырядился?

От необходимости отвечать ее избавило приветствие виконта.

— Хью, — сказал он, кивая Торнтону.

— Милорд, — ответил ее отец, удивляя ее. Она считала, что отец давно зовет виконта по имени, но, возможно, его нервное состояние привело к тому, что он счел необходимым проявить большее уважение этим утром.

Нед кивнул головой в сторону библиотеки.

— Пройдемте?

Господин Торнтон двинулся вперед, но Нед его мягко отстранил:

— Сначала Шарлотта.

Шарлотта понимала, что отец умирает от любопытства в сложившейся ситуации, но решил пока его не выказывать. Вместо этого он просто отодвинулся и дал ей пройти. Поскольку она проходила близко к виконту, Нед успел наклониться и пробормотать:

— Интересный выбор платья.

Шарлотта почувствовала, что краснеет. Она надела одно из своих утренних платьев, а не свадебный наряд Лидии, как он велел.

Мгновение спустя они все уже были в библиотеке за плотно закрытой дверью.

— Милорд, — сразу заговорил Торнтон, — позвольте мне сказать, что я ничего не знал…

— Достаточно, — сказал решительно Нед, остановившись в центре комнаты. – У меня нет ни малейшего желания обсуждать поведение Лидии или ее тайное бегство с Макбэнксом.

У господина Торнтона нервно заходил кадык на его мясистой шее.

— Не желаете?

— Естественно, я был возмущен предательством Вашей дочери…

Которой? – задалась вопросом Шарлотта. Прошлой ночью он казался более рассерженным на нее, чем на Лидию.

— …но это не трудно будет исправить.

— Я сделаю все, что Вам угодно, милорд, — поспешил его уверить Торнтон. – Что угодно, если это в моих силах…

— Хорошо, — мягко произнес Нед. – Тогда я беру ее, — он подошел ближе к Шарлотте, — в жены.

На это заявление господин Торнтон только быстро моргнул, а потом недоуменно спросил:

— Шарлотту?

— Совершенно верно. Я не сомневаюсь, что она будет мне лучшей женой, чем могла быть Лидия.

Представив обеих своих дочерей, он спросил снова:

— Шарлотту?

— Да.

Этого оказалось достаточно, чтобы убедить Торнтона.

— Она Ваша, — решительно сказал он, — раз Вы этого хотите.

— Отец, — выкрикнула Шарлотта, не в силах поверить, что он говорит о ней, как— будто она была ничего не стоящим внимания предметом мебели или мешком муки.

— Этим утром мы поженимся, — продолжил Нед. – Я достал специальную лицензию, и в церкви уже все готово к венчанию.

— Замечательно. Просто прекрасно, — с облегчением, заметным в каждом его жесте, сказал Торнтон. – У меня нет никаких возражений, и … эх… соглашение остается прежним?

Лицо у Неда вытянулось под нетерпеливым взглядом ее отца, но все, что он ответил было:

— Конечно.

На этот раз господин Торнтон даже не потрудился скрыть свое облегчение.

— Хорошо, очень хорошо. Я… — прервался он, обратившись к Шарлотте. – Ну чего ты ждешь, девчонка? Тебе нужно еще приготовиться!

— Отец, я…

— Ни слова! Прочь отсюда.

— Я считаю, что Вы должны разговаривать с моей будущей женой более вежливым тоном, — угрожающим голосом произнес Нед.

Господин Тоорнтон оглянулся на него и заморгал в шоке.

— Конечно, конечно, — сказал он. — Теперь она Ваша, так или иначе. Все будет, так как Вы хотите.

— Я думаю, — сказал Нед, — что хочу остаться наедине…

— Разумеется, — согласился Торнтон, хватая Шарлотту за запястье. – Иди. Виконт хочет остаться один.

— Наедине с Шарлоттой, — продолжил Нед.

Торнтон внимательно посмотрел на виконта, затем на Шарлотту, затем снова на Неда.

— Я не думаю, что это – мудрая мысль.

Нед просто выразительно поднял брови.

— Очень много неблагоразумных поступков было совершено в последнее время, не так ли? И думаю, что этот будет наименее неприличным из всех.

— Конечно. Конечно, – с этими словами, Торнтон торопливо покинул комнату.

Нед смотрел, как его избранница наблюдает за уходом отца. Она чувствовала себя беспомощной – это можно было прочесть по ее лицу. И еще, вероятно, преданной. Но отказывался брать на себя вину по этому поводу. Его сердце и его душа знали, что союз с Шарлоттой был абсолютно правильным решением. Он сожалел, что должен был применить жесткость, что бы достигнуть этой цели, хотя Шарлотта все-таки не была невинна в недавнем повороте событий, не так ли?

Нед шагнул к ней и коснулся ее щеки.

— Мне жаль, что для тебя это происходит слишком быстро, – сказал он нежно.

Она никак не откликнулась.

— Уверяю тебя…

— Он даже не спросил меня, — сказала она ломающимся голосом.

Нед придвинул свое лицо ближе, глядя вопросительно в ее глаза.

— Мой отец, — сказала она, сморгнув слезы. – Он даже не спросил меня, чего я хочу. Как-будто меня здесь и вовсе не было.

Нед наблюдал за ее лицом. Как она старалась оставаться сильной и стойкой. Он видел ее храбрость и силу духа и внезапно понял, чего это ей стоило. Шарлотта Торнтон получала свадьбу, подготовленную для ее сестры…

Но, ей-Богу, она получит предложение, достойное нее.

Он опустился на одно колено.

— Милорд, — от неожиданности, пропищала она.

— Шарлотта, — выразительным голосом, произнес он, — я нижайше прошу твоей руки.

— Нижайше? – отозвалась она эхом, глядя на него с сомнением.

Он взял ее руку и поднес ко рту.

— Если ты не скажешь да, — сказал он, — я потрачу годы на мечты о тебе, наилучшей жене.

— Ты рифмовал, — нервно засмеявшись, сказала она.

— Я не специально, уверяю тебя.

А затем она улыбнулась. По-настоящему. Не широкой, сияющей улыбкой, а мягкой, нежной, но от этого, не менее прекрасной. Глядя ей в глаза, он как-будто прозрел. Он любил ее. Любил эту восхитительную женщину и, видит Бог, не может представить свою жизнь без нее.

— Выходи за меня замуж, — сказал он, не скрывая своего нетерпения и желания.

Ее взгляд, рассматривавший до этого что-то на ковре за его спиной, пытливо остановился на его глазах.

— Выходи за меня, — снова повторил он.

— Да, — шепнула она. – Да.