Растаять в твоих объятиях

Глава 18

Собираясь уже положить Эбби обратно в кроватку, Макс услышал дверной звонок.

— Кто бы это мог быть? — пробормотал он, выходя из детской и направляясь к лестнице.

Прижимая девочку к груди, он открыл дверь, не потрудившись выглянуть в боковое окошко и посмотреть, кто стоит на пороге.

И тут же пожалел, что этого не сделал.

— Здравствуй, Максвелл, — поприветствовал его отец.

Макс гневно смотрел на Томаса Форда, пока тот переводил взгляд с него на малышку, а потом опять на него.

— Папа? Не ожидал увидеть тебя здесь. — Он принялся покачивать на руках Эбби, которая опять беспокойно завозилась. — Зачем ты пришел?

Отец шагнул вперед, вынуждая Макса отступить назад.

— Я заехал, чтобы проведать тебя и маму. Она сказала, что ты здесь, и я решил повидаться с тобой.

— То есть твоя жена не нуждается в твоем внимании?

Макс отвернулся — ему было противно. Внутри его бушевал скопившийся за многие годы гнев. Он прошел в гостиную, не заботясь о том, пойдет отец за ним или же удалится. Ему это было не важно.

— Я не видел тебя больше года, — сказал Томас, входя в гостиную вслед за Максом. — Думал, что ты будешь более рад нашей встрече.

Макс посадил Эбби на качели и включил их на медленный режим, после чего повернулся к отцу:

— А я думал, что ты будешь с мамой, пока она поправляется после операции, но, очевидно, даже угроза ее здоровью не поменяла твои приоритеты.

Томас присел на цветастый диван и положил ногу на ногу.

— Я сюда пришел не спорить. Я просто хотел увидеться со своим сыном, а твоя мать не знала, когда ты вернешься.

Макс не предложил отцу снять пальто, поскольку не ожидал, что тот пробудет здесь долго. Он остался стоять, уперев руки в бедра.

— Я буду тут, пока Рэйн не вернется.

— Хм, я и не знал, что вы двое так близки. — После нескольких секунд напряженной тишины Томас прочистил горло. — Что ж, я заехал, потому что…

Тут Эбби шумно завозилась, и Макс не стал слушать дальше. Он выключил качели, вынул пухлые ножки малютки из проемов сиденья и понес ее на кухню. Слава богу, Рэйн заранее приготовила для нее еду и поставила бутылочки в холодильник.

Макс устроил Эбби поудобнее и поднес бутылочку к ее маленькому розовому рту. Она принялась жадно пить молоко. Он повернулся и увидел, что отец стоит в проеме двери.

— Похоже, ты здесь совсем обжился, — заметил Томас. — Мама считает, что ты планируешь остаться насовсем.

— Нет, — ответил Макс. — Я здесь ради мамы, иногда помогаю Рэйн. В конце следующего месяца у меня начинаются съемки. Я не могу руководить ими отсюда.

— Я надеялся поговорить с тобой о будущем и о твоих планах.

Впервые Макс внимательно посмотрел на своего отца. Глубокие морщины вокруг глаз, отяжелевшие веки. Он сильно постарел и получил в награду только сеть ресторанов вдоль Восточного побережья. Большая часть его воспоминаний была связана с работой, а не с семьей. Эта мысль заставила Макса пожалеть отца. Наверное, даже свой последний вздох он сделает на работе.

— Что насчет моих планов? — спросил Макс.

— Я знаю, что ты не хочешь наследовать мои рестораны, — сказал отец. — И не прошу тебя отказаться от своей жизни. Но я надеялся, что ты подумаешь над вариантом стать их номинальным владельцем. Во всех ресторанах у меня очень хорошие менеджеры, и я сам пока не собираюсь на пенсию. Но мне надо немного сбавить темпы.

Макс был шокирован. Ни разу в жизни ему не приходила в голову мысль о том, что отец может начать меньше работать.

— Почему именно сейчас? — спросил Макс, гладя по спине засыпающую Эбби.

— Я пересмотрел свою жизнь, когда у твоей мамы диагностировали рак. Я был не лучшим мужем на свете и, безусловно, не лучшим отцом. — Томас покачал головой и вздохнул. — Вернуться в прошлое и все исправить невозможно, но я могу изменить хотя бы будущее. Поэтому я принял кое-какие решения и хочу посвящать больше времени твоей маме и тебе, если ты сам этого захочешь.

Максу пришлось опереться на стол — слова отца его потрясли. Он приехал сюда специально, чтобы поговорить с ним об этом! Даже если бы Макс хотел проигнорировать его просьбу, он не смог бы этого сделать. Пусть и слишком поздно, но отец наконец-то понял, что действительно важно в жизни, и протягивал ему руку дружбы. Только полный кретин мог бы ему отказать.

— Это для меня неожиданно, — признался Макс. — Я могу несколько дней подумать, или тебе нужно знать мой ответ сейчас?

— Если ты готов об этом поразмыслить, не торопись. — Впервые за долгое-долгое время Макс увидел, как его отец улыбается. — Я просто хочу, чтобы мы сумели стать семьей, которой должны были быть. Я хочу этого независимо от твоего решения по поводу ресторанов.

Уснув, Эбби выпустила бутылочку, и молоко пролилось ей на щеку. Макс вытер ее личико большим пальцем.

В горле у него стоял ком. Он понимал, что, если отец вдруг решил говорить с ним так искренне, ему самому тоже надо быть откровенным. У него накопились вопросы, на которые мог ответить только один человек.

— Зачем вы меня усыновили? — спросил он, глядя прямо в глаза отца. — Я знаю, что мама не могла иметь детей, но ты сам всегда был так холоден со мной.

Томас пересек комнату и присел на один из разномастных стульев, стоявших возле кухонного стола. Он провел рукой по своим седым волосам и повернулся к сыну:

— Я никогда особенно не хотел детей. Не был уверен, что буду хорошим отцом. Я был нацелен на то, чтобы сделать себе имя и заработать много денег для Элизы — она росла в небогатой семье. Я хотел, чтобы она была обеспечена лучше, чем в детстве.

Сердце Макса заныло. Он тоже хотел обеспечить для Рэйн лучшую жизнь, чем ее семья. Дать ей стабильность и — способен ли он произнести это слово? — любовь.

— Я знал, что она хочет ребенка. К тому же меня так часто не бывало дома, — продолжал отец. — И я решил, что ребенок заполнит пустоту. Сейчас, оглядываясь назад, я, конечно, вижу все совсем иначе.

Входная дверь открылась и закрылась. Макс выпрямился и встретился глазами с Рэйн, которая только что зашла в кухню. Она перевела взгляд с него на Томаса.

— Э… Простите, я не знала, что вы здесь, — сказала она, направляясь к Максу. — Я только возьму Эбби и пойду уложу ее. Не буду вам мешать.

Томас поднялся:

— Не торопитесь. Мне все равно пора возвращаться к Элизе.

Макс поймал вопросительный взгляд Рэйн и улыбнулся ей:

— Я скоро приеду.

Томас кивнул и посмотрел на Рэйн:

— Рад снова встретиться с вами, Лорэйн. У вас прекрасная дочка.

Рэйн улыбнулась:

— Спасибо. Надеюсь, я вам не помешала. Не нужно уходить из-за меня.

Томас тоже заулыбался:

— Думаю, мы все обсудили. В любом случае я увижу Максвелла позже. Желаю вам двоим хорошо провести время.

Макс посмотрел вслед отцу, выходящему из кухни. Через несколько секунд хлопнула входная дверь, и он остался с Рэйн и спящей Эбби.

— Что произошло? — спросила Рэйн, прижимая малышку к груди.

— Мой папа захотел быть моим папой.

Брови Рэйн поползли вверх.

— Это замечательно. Почему ты не радуешься?

— Потому что я не знаю, что делать. Он поставил меня перед важным выбором. Я должен серьезно подумать.

— Хочешь поговорить об этом?

Макс покачал головой:

— Не сейчас. Расскажи мне, как все прошло с родителями.

Рэйн вздохнула:

— Подожди, я уложу Эбби.

Макс проследовал за ней наверх и подождал у дверей детской. Наконец она вышла и, тихонько прикрыв за собой дверь, жестом пригласила его в спальню.

— Они не стали ничего отрицать, — сообщила Рэйн, скрестив руки на груди. — Их аргумент заключается в том, что я бы сделала то же самое для Эбби, если бы хотела помешать ей принять неверное решение.

Макс почувствовал, как его кровь закипает.

— Как они могут пытаться оправдать такой бессердечный и жестокий поступок?

Рэйн покачала головой:

— Понятия не имею. Я просто хочу об этом забыть и жить дальше. Я не могу больше думать о том, что было, и позволять им вновь и вновь меня разочаровывать.

Макс подошел к ней и заключил ее в объятия.

— Рэйн, мне так жаль. Если бы я мог, я бы отправился в прошлое и все изменил, но это невозможно. Зато теперь ты знаешь правду и можешь делать с ней все, что хочешь.

— Мне хотелось верить, что мои родители не настолько лицемерны, но они даже не извинились. Теперь мне понятно, что они думали только о себе и своем положении в обществе.

Она обвила руками его талию. Ее голова уютно легла ему на плечо. Макс совершенно не понимал, что он будет делать дальше. В Лос-Анджелесе его ждало так много перспектив, но он мог думать только о прижимавшейся к нему сейчас женщине.

Как ему совместить все это? Много лет назад он был готов попробовать, но теперь?.. Захочет ли Рэйн отказаться от своей жизни в Леноксе? Сможет ли она вместе с Эбби последовать за ним, оставив за спиной бабушкину ферму, которая так много для нее значила?

Он не хотел ее еще больше расстраивать, но они не могли игнорировать тот факт, что через несколько недель ему придется уехать.

— Рэйн, ты очень много для меня значишь, — прошептал Макс.

Она отстранилась и посмотрела ему прямо в глаза:

— Что-то голос у тебя не очень радостный.

— Я просто не ожидал, что нам снова так легко будет вместе, — признался он. — Не ожидал, что так привяжусь к Эбби.

— И ты этим недоволен?

— Просто я не могу остаться, — сказал он. — Мне очень нравится здесь, каждая минута рядом с тобой прекрасна, но в Лос-Анджелесе меня ждет моя жизнь и моя мечта.

Рэйн высвободилась из его объятий, и Макс почти увидел, как вокруг нее вырастает защитная стена. Его сердце наполнилось пустотой.

— Я знала, что ты уедешь, — сказала она печальным голосом. — Надеялась, что ты останешься, но Ленокс не для тебя.

— Рэйн, вчера, когда увидел тебя в первом ряду, я многое вспомнил. Я хотел вернуться назад — в то время, когда ты так же сидела на том же самом месте и смотрела мои спектакли. Сейчас ты любишь свой дом, свою ферму. Я не хочу просить тебя оставить все это ради меня. Но мы теперь другие люди.

По ее щекам текли слезы.

— Да, — выдавила она, поднимая лицо, чтобы заглянуть ему в глаза. — Как я могу переживать, когда мы так чудесно провели время вместе?

— Рэйн…

Она подняла ладонь, призывая его к молчанию:

— Нет. Не извиняйся за то, что ты такой, какой ты есть. Ты Макс Форд. Ты живешь в Лос-Анджелесе, снимаешься в отличных фильмах и живешь своей работой. Ты собираешься добиться еще большего. Если бы я попросила тебя остаться, я поступила бы как эгоистка, и ты бы потом меня возненавидел.

Макс провел ладонью по своей щеке, ощущая под пальцами однодневную щетину.

— Больше всего на свете мне хочется, чтобы все оставалось так, как сейчас.

Рэйн улыбнулась, и из ее ярко-зеленых глаз скатилась еще одна слеза.

— Я знаю… Мне тоже этого хочется. Но еще больше я хочу, чтобы ты был счастлив, и знаю, что ты хочешь для меня того же.

— Да, конечно. — Подушечками больших пальцев он стер влагу с ее лица и поцеловал в губы. — Давай займемся любовью, Рэйн. Давай сполна насладимся тем временем, что нам осталось провести вместе.

Она упала в объятия Макса, понимая, что их часы ограниченны. И когда он покинет ее во второй раз, это будет еще ужаснее, чем в первый.