Растаять в твоих объятиях

Глава 5

— Конечно, мама, Маршалл приезжал.

Услышав измученный голос Рэйн, Макс остановился у дверей кухни. Некоторые вещи, похоже, остались неизменны. Разговор с матерью, как и раньше, вызывал у Рэйн раздражение и усталость.

— Нет, ему не нужно было оставаться. Я уже большая девочка, и со мной все в порядке. И с Эбби тоже, хоть ты про нее и не спрашиваешь.

Что это за бабушка, которая не носит свою внучку на руках? Неужели отношения Рэйн с родителями до сих пор так напряженны, что их не смягчило даже рождение Эбби? Макс одернул себя: он не мог концентрироваться на проблемах Рэйн. Иначе он завязнет в ее мире; нельзя допустить, чтобы это случилось вновь.

— Мне надо идти, — сказала в трубку Рэйн. — Эбби плачет.

Макс улыбнулся. В доме было тихо, девочка определенно спала.

— Пожалуйста, попроси папу больше не присылать ко мне Маршалла. Бедняга не понимает, чего от него хотят, но моей-то вины в этом нет.

Маршалл? Это еще кто такой? Исходя из интонации и просьбы Рэйн, Макс заключил, что это некто, кого ее родители выбрали в качестве потенциального зятя. Да уж, он сам никогда бы не подошел на эту роль.

Макс почувствовал, как его разбирает смех. Интересно, осознают ли родители Рэйн, что их дочь — уже взрослая женщина, способная принимать самостоятельные решения?

Он неслышно вошел в комнату. Рэйн стояла к нему спиной, глядя на снег, плотной пеленой падающий за широким окном. Краска на внутренней стороне оконной рамы облупилась, а из крана капала вода. Но Макс не мог позволить себе как-то вмешаться. Он здесь только для того, чтобы переждать внезапную бурю.

Но куда, черт возьми, Рэйн дела все те деньги, которые она должна была получить в день своего двадцатипятилетия?! Не похоже, что она вложила их в ремонт дома.

— И долго ты собираешься там стоять? — спросила она, не поворачивая головы.

Макс сделал к ней несколько шагов, не в силах скрыть улыбку:

— Я просто не был уверен, насколько безопасно сюда входить.

Она бросила на него взгляд через плечо:

— Я начала готовить обед, но позвонила мама и испортила мне весь настрой.

Макс схватился руками за спинку одного из разнокалиберных стульев, стоящих около стола.

— Вы с родителями до сих пор на ножах? Спустя все этих годы?

Рэйн открыла холодильник и вытащила пучок спаржи.

— Мы всегда расходились во мнениях. Мама пытается превратить меня в увешанную драгоценностями светскую даму, а папа слишком занят тем, что поддерживает свое положение в городе. Его не волнуют такие мелочи, как дочь или внучка, если, конечно, мы не на публике.

— И что же ты такого делаешь, что не нравится твоим родителям? — Макс выдвинул стул, повернул его спинкой вперед и уселся, не отрывая от нее взгляда.

Рэйн разложила стебли спаржи и включила духовку.

— Просто меня не заботит, чем заняты влиятельные люди в этом городе. У меня своя жизнь.

Кухня наполнилась запахами еды. Даже в бесформенной домашней одежде Рэйн оставалась женственной. Но, черт возьми, Максу вовсе не хотелось, чтобы она выглядела восхитительно. Лучше б она стала толстухой и покрылась прыщами. Может, неправильный прикус был бы кстати? Или полные бедра? Хоть что-нибудь!

— Мне жаль, что тебе приходится сидеть тут со мной, — сказала Рэйн. — И прости, что я ругалась на тебя утром, просто… Я не знаю, о чем с тобой говорить. Даже если забыть про наше прошлое, ты все же Макс Форд, знаменитый голливудский актер, а я… — Она взглянула на свой неказистый наряд и рассмеялась. — Ну, ты понял.

Макс наклонил голову к плечу:

— Нет, не понял. Ты хочешь сказать, что недостойна сидеть в заточении вместе со мной? Почему нет? Просто из-за того, что я известный актер? Мне вот гораздо больше нравится сидеть с тобой, чем с каким-нибудь чванливым, одетым с иголочки снобом из Лос-Анджелеса.

Рэйн опять засмеялась:

— Как видишь, про меня нельзя сказать, что я одета с иголочки.

Она снова повернулась к плите.

— Мне нравилась твоя простота, — заявил ей в спину Макс. — То, что тебя не заботило мнение других, что ты стремилась быть самой собой. В тот день в театре я был так рад найти кого-то похожего на меня.

Помнила ли она тот день? Наверное, они оба сейчас переживали тот момент.

В тот день родители строго наказали ей пойти в местный Шекспировский театр и поучаствовать в пробах на какую-нибудь роль. Участие Рэйн должно было продемонстрировать всем, как ее семья поддерживает культуру.

Нехотя она согласилась. Но именно тогда, в театре она увидела Макса — озорная улыбка, темные глаза, вызывающее поведение. Ей казалось, что она обрела лучшего друга. Какое-то время так оно и было.

— Кажется, что с тех пор прошла целая жизнь, — сказал Макс.

Рэйн кивнула, пытаясь не позволить неожиданной интимной атмосфере затуманить ее разум. Они тогда были детьми — незрелыми, ничего не понимающими. И все же, когда он уехал… Боже, внутри все до сих пор болит при воспоминании о том времени. Она не хотела признаваться в этом даже себе самой, но обида, нанесенная единственным человеком, на которого она полностью полагалась и которого беззаветно любила, ранила ее в самое сердце. А уж когда она узнала о своей беременности…

— Да, — подтвердила Рэйн. — Целая жизнь.

Сосредоточившись на обеде, она выключила конфорку и разложила бургеры из тофу по тарелкам с цветочным узором, которые принадлежали еще бабушке. Макс предупредил ее, что не будет такое есть. И, поставив тарелки на стол, Рэйн не могла не рассмеяться, глядя на выражение его лица:

— Хочешь что-то сказать?

— М-м-м… Выглядит неплохо.

— Обманщик!

— Да уж, — согласился Макс. — Если ты не в курсе, мне дали «Оскар» и несколько «Золотых глобусов» в знак признания того, что обман удается мне превосходно.

— Все, что лежит перед тобой, тебе ненавистно, — заметила Рэйн. — Даже лучший актер Голливуда не может этого скрыть.

Макс взял вилку и занес ее над тарелкой:

— Ты думаешь, что я лучший актер?

Отлично. Почему бы ей еще не сказать ему, что она купила все его фильмы и теперь они лежат в ящике ее ночного столика? Господи, она чувствовала себя такой жалкой; если он об этом узнает, то решит, что она все еще цепляется за прошлое.

— Я так понимаю, замороженной пиццы у тебя не найдется?

Рэйн смерила его возмущенным взглядом:

— Это ты меня спрашиваешь?

Макс пожал плечами:

— Ну надо же было попытаться. Но я не удивлен, что ты по-прежнему такая же…

— Безумная вегетарианка?

Он отломил вилкой кусочек тофу и положил его в рот, после чего медленно прожевал его, сморщился и быстро запил водой. Рэйн засмеялась, откинувшись на спинку стула.

— Ох, ты просто неподражаем, — выдавила она сквозь смех. — Я думала, ты это в себе преодолел. Разве в Лос-Анджелесе все не мечтают быть стройными, худыми и здоровыми?

Макс сделал еще глоток воды.

— Да, но большинство достигают этого либо таблетками, либо пластическими операциями, либо занятиями с домашним тренером.

— Ну что ж, а я предпочитаю вести здоровый образ жизни проверенными способами.

Прошло несколько минут, в течение которых они молчали. Макс уныло гонял кусок спаржи по своей тарелке. Наконец он снова заговорил:

— Так, значит, наверху ты делаешь косметику?

Рэйн кивнула:

— Я делаю натуральное мыло и крем. Обычно продаю подарочные наборы весной и летом на фермерском рынке. А еще у меня интернет-магазин.

— И моей маме ты отвезла такой подарочный набор.

Он сказал это очень мягко, но, подняв взгляд, Рэйн обнаружила, что он пронзительно на нее смотрит.

— Да.

— Даже несмотря на вашу былую вражду?

Рэйн кивнула:

— Твоя мама всего лишь хотела, чтобы между вами с отцом был мир.

Макс фыркнул и отодвинул свой стул из-за стола:

— Мы с отцом никогда не смогли бы примириться друг с другом — ни до того, как ты появилась в моей жизни, ни после.

— Даже сейчас? — спросила Рэйн.

— Особенно сейчас, — ответил Макс.

Он поднялся, взял обе тарелки и поставил их возле раковины. Окно с внешней стороны быстро покрывалось слоем инея. Да, похоже, ему не суждено скоро отсюда выбраться.

— Я всегда вытворял разные вещи, просто чтобы его позлить. Например, встречался с тобой. Мне нравилось быть с тобой, но я хотел, чтобы он еще и видел нас вдвоем.

— Мне кажется, в этом мы были похожи, — улыбнулась Рэйн. — Я знала, что моим родителям не нравится все, что я делаю, так что идея встречаться с кем-то, кто не собирался поступать в колледж и начинать политическую карьеру, казалась мне просто превосходной. Они так злились!

Макс обернулся, и в его глазах зажглись лукавые огоньки.

— Согласись, для трудных подростков мы неплохо преуспели в жизни.

Рэйн подумала о своем мизерном банковском счете, спящем на втором этаже ребенке, о ремонте, в котором отчаянно нуждался дом… О да, она определенно преуспела.

Внезапно из подсобки раздался громкий хлопок.

— Что за черт? — пробормотал Макс, двигаясь в направлении звука.

Рэйн было страшно, но она последовала за ним. За раздвижной дверью злобно шипел древний как мир бойлер.

— Похоже, дела плохи, — заметил Макс.

Рэйн оперлась спиной о дверь:

— Черт, у меня совсем нет на это времени!

Не говоря уже о средствах. Что же ей теперь делать?!

Макс присел рядом с печкой, покрутил несколько ручек, но ничего не изменилось. Поднявшись, он со вздохом повернулся к Рэйн:

— Мы не сможем вызвать аварийную службу — они просто не проедут по дорогам.

Рэйн старалась не заплакать. Слезы не способны ничего решить и не помогут им всем согреться.

— У меня в амбаре есть дрова, а в доме два камина — один в гостиной и один в моей спальне. Правда, тот, что в гостиной, уже давно не чистили. Я боюсь им пользоваться. Придется пойти в мою комнату.

Ее комната. Теперь им всем придется спать вместе. Рэйн чуть не разразилась истеричным смехом, думая о том, как судьба подкладывает ей одно испытание за другим.

Ну что же. Надо просить не ношу полегче, а спину посильнее.

— Сейчас я оденусь и схожу за дровами, — сказал Макс.

— Нет. — Рэйн протянула руку, останавливая его. Ладонь уперлась ему в грудь, и Рэйн почувствовала твердые мускулы под толстым шерстяным свитером. — У тебя из обуви только эти модные туфли, а там куры. Я сама схожу.

Что-то в его взгляде заставило ее понять, что она не слишком удачно подобрала слова.

— Я не могу позволить тебе тащить дрова, — отрезал Макс. — Тем более что нам их понадобится много. Не забывай, прежде чем уехать в Голливуд, я был обычным деревенским мальчишкой. Куры меня не пугают, Рэйн.

— Посмотрим, как ты запоешь, когда они за тобой погонятся и повалят на землю.

Макс только приподнял бровь, как будто не верил ей. Рэйн улыбнулась в ответ. Похоже, сейчас начнется шоу.