Разорванные нити

Глава 9

— Доброе утро, — направляясь в душ, поздоровалась с соседкой, которая смотрела в окно и даже не повернула голову на мое приветствие.

— Даниэлла, — я притормозила и присела рядом, пытаясь заглянуть ей в глаза. Она уставилась в одну точку, не реагируя на меня. Пришлось слегка толкнуть в плечо.

— Солара?! — взгляд постепенно становился осмысленным. — Что ты здесь делаешь? Рано еще!

— Уже побудка была. Что ты решила?

Она опустила голову и тихо проговорила:

— У меня нет выбора. Добровольно или насильно, процедуры не избежать. Без сопротивления будет легче. Пусть лучше сейчас узнаю, чем мучиться неизвестностью.

— Ты совсем не помнишь, кто это был?

Она покачала головой:

— Ни имени, ни статуса, ни голоса. Ничего. Вечером он был в маске, а я сильно напилась. Первый раз в жизни!

Дани резко расправила плечи и вскинула голову:

— Я никогда раньше не пила, не была близка с мужчиной! Я их даже без сорочки не видела! Отец не допускал, говорил мне надо беречь свое сокровище.

— Даниэлла, давно хотела спросить. А что означает слово лард?

— Лард это принадлежность к высшей знати, которая находится в ближнем круге императорской семьи, — она шумно вздохнула. — Наша семья состоит в дальнем родстве с правящей династией. Поэтому действия моего отца будут рассматриваться как государственная измена. Он изменил клятве верности и что за этим стоит пока не известно. Я так старалась ему навредить, что сама попала.

Слезы текли у нас обеих. Только цена вопроса?

Ее взгляд был полон сожаления, она на несколько минут замолчала.

— Дани, что ты помнишь? Расскажи. Вместе подумаем, как выйти из ситуации.

Она грустно улыбнулась, вздохнула и словно ушла в прошлое, погружаясь в транс. Взгляд заволокла пелена. Перед моими глазами всплывали картинки событий, которые можно было рассмотреть в деталях. С каждым ее словом, действующие лица становились все отчетливее. Я будто сидела в кинотеатре и смотрела семейную драму.

— Даниэлла, я тебе приказываю! — грозный голос ларда Ранстрая прогремел на весь дом, оповещая домочадцев о настроении хозяина.

— Я не твоя марионетка. Хочешь командовать?! У тебя есть Лилиет, — Даниэлла, удерживая на плече вещмешок, перепрыгнула две последние ступени и схватилась за ручку двери.

— Остановись, иначе пожалеешь! — высокий мужчина в черном костюме стоял в нескольких метрах от нее.

— И что ты сделаешь? — резко развернулась. — Посадишь под арест? Или убьешь, как маму? — гордо вскинув голову, она смотрела на своего отца. Страха или сожаления в этом взгляде не было. Только слезы обиды катились по щекам. Мужчина дернулся, но не отступил.

— Даниэлла, — уже мягче, — давай поговорим. Все обсудим. Ты поймешь, что это лучший вариант для тебя.

— Нет, отец.

— Куда ты пойдешь? Ты не знаешь, что творится там, на улицах.

— Куда угодно, только подальше от тебя и, — она обвела взглядом холл, — этого места.

— Дочь, ты забываешься! — в голосе лорда прозвучала угроза.

— Прости отец, — девушка развернулась, на секунду задержав взгляд на сгорбленной фигурке младшей сестры на верху лестницы и резко дернув дверь, молча, вышла.

— Ты сильно пожалеешь об этом! — слова были брошены в пустоту.

Она не сожалея, покидала родной дом. На улице сгущались сумерки, и резкий осенний ветер норовил пробраться под куртку. Втянув голову в плечи, девушка решительно зашагала к северным воротам города. Надо найти укромное место и обдумать все, что произошло. Сэкономленных за полгода денег на первое время хватит, да и мамины драгоценности в случае чего можно продать. Но это на самый крайний случай. Куда отправится, и что будет делать, она еще не решила. Главное, спрятаться от ищеек отца. А в том, что он отправит их по ее следу, не сомневалась.

Чем темнее становилось на улице, тем быстрее Дани двигалась. Вот и газовые фонари, словно светлячки, зажглись на столбах. Их тускло-желтый свет рисовал круги на брусчатке и искажал реальные очертания домов. Даниэлла торопилась пройти северные ворота до закрытия на ночь.

Атрания хоть и считался второй столицей Кемеории и был вторым по площади городом, но провинциальные традиции здесь соблюдали до сих пор. Из пяти ворот, ведущих в город, на ночь всегда закрывали северные и восточные. Восточные, потому что вели к границе с Артранией. Город и получил свое название из-за этого соседства. Местные жители выкинули из слова одну букву и получили пусть и похожее, но зато свое название, местное. К северным же воротам прилегала особая зона питейно-игорных заведений, где можно было легко затеряться любому человеку. По приказу последнего императора, для спокойствия жителей столиц, в этих городах все увеселительные заведения были вынесены за черту города. Все, кто задержался там до закрытия ворот, в город попасть уже не могли. Только утром. Вот туда и стремилась Даниэлла в надежде сбить ищеек отца со следа. Издали она услышала звук колокола, извещавший запоздавших путников о закрытии ворот.

— Время, — прозвучал зычный голос стражника. — Вороты закрываются.

Девушка рванула из последних сил, но стражник оказался проворнее. Глядя в растерянности на закрытые створы, она перебирала запасные варианты.

— Девушка, проходим. До утра здесь стоять запрещено, — стражник остановился в ожидании. Вздохнув обреченно, она поплелась в сторону домов. Где укрыться на ночь? Стража сразу загребет с улицы в каталажку. А там и отцу благополучно передадут с рук на руки. Из всех приличных забегаловок с комнатами в наем оставался только «Черный петух». Пожалуй, это единственное заведение, которое осталось в черте города. Причин этому множество и Даниэлла не хотела об этом думать.

Разноцветные светляки мигали как новогодние гирлянды. Красочная, слегка покосившаяся вывеска привлекала посетителей особым колоритом. А музыка, пьяный смех и крики работали лучше любой рекламы и зазывал, вместе взятых. Пройти мимо этого злачного заведения было просто невозможно. Конечно, девушке, еще и в ночное время здесь не место, но … Натянув шляпу на глаза и слегка сгорбившись, Дани попыталась придать себе нелюдимый вид. Лавируя среди разношерстной публики, приходилось работать локтями, чтобы добраться до стойки хозяина.

— Эй, смотри куда прешь! — здоровенный лысый детина стряхнул пену с вышарканной кожаной жилетки. — Парень, ты мне испортил выходной костюм!!!

— Видно, не такой уж и выходной, раз ты сегодня в нем, — не удержалась от едкого замечания. Мгновенно повисла тишина. Лицо хозяина вытянулось. Некоторые тут же замерли в предвкушении хорошей драки. Кое-кто двинулся ближе к выходу.

— Ты считаешь, что я нищий?

— Ну-у, — протянула девушка, — ты это сам сказал.

— Что?!

Кто стоял ближе, чтобы быть в курсе событий, попятились. Даниэлла, понимая, что сболтнула лишнего, решила дать деру. Да только ноги перебирали не по грязному полу, а бестолково болтались в воздухе. Детина схватил за шиворот и тряс неказистого паренька в воздухе как тряпичную куклу, сотрясая стены заведения своими возмущенными воплями. Чем бы это закончилось, неизвестно, но, похоже, светила решили сжалиться над девушкой.

— Тамиран, дружище, — спокойный голос принадлежал мужчине, который положил руку на плечо лысому верзиле. Тот в недоумении обернулся, забыв на секунду о своей добыче.

— Кто?!

— Друг, отпусти паренька. Он же не специально. Кто ты и где он?

— Ты?!

Видимо, словарный запас у этого громилы был весьма ограничен.

— Да, друг. Я. Отпусти мальчишку.

Мальчишка тут же кулем свалилась на пол, и на четвереньках попытался отползти в сторону.

— Еще раз увижу, — верзила угрожающе посмотрел на него и красноречиво провел большим пальцем по своей шее. Объяснять этот жест дважды не пришлось. Девушка судорожно сглотнула и активно закивала. Кабак наполнился недовольным ворчанием, а затем и музыкой. Пока неизвестный спаситель разговаривал с верзилой, девушке удалось добраться до хозяина заведения и договориться насчет комнаты и ужина. Забившись в темный уголок, где на нее никто не обращал внимания, принялась за ужин. Луковая похлебка с клецками источала приятный аромат. Но насладится ее вкусом Даниэлле не дали:

— Как тебя сюда занесло, приятель?

Спаситель облокотился о косяк и внимательно ее разглядывал.

— Закрыли ворота.

— И?

Ну, скажите, что здесь может быть непонятного!

— Стражник из города не выпустил. Пришлось идти сюда.

Даниэлла не любила расспросы и не терпела над собой контроль. А этот два в одном.

— Что же понадобилось молодой девушке и, — он опустился на соседний стул, — из хорошей семьи ночью за городом?

От испуга, что ее разоблачили так быстро и сейчас отведут к отцу, Даниэлла поперхнулась.

— Ну-ну, — он аккуратно похлопал ее по спине. — Расскажешь правду и, я подумаю, как с тобой быть.

Не верила она в такую благотворительность.

— А что взамен? — даже не стала пробовать опровергать его утверждение.

— Правду и только правду.

Пришлось выложить все, за исключением некоторых деталей. В том числе и кто ее отец.

— Так ты у нас богатенькая наследница, которая решила пойти против воли отца. Так?

Даниэлла кивнула.

— А куда вы, ваше наследие, — его тон девушке не понравился, — направлялись?

— Пока не решила.

— Да вы любительница приключений, — он усмехнулся кривоватой улыбкой. — Я сейчас вернусь. Никуда не уходи.

Мужчина направился к стойке. Он о чем-то договаривался с хозяином, который тут же кликнул мальчишку посыльного. Ощущение захлопнувшейся мышеловки не покидало. И ключи от клетки вручила лично. Умная девочка!

— А вот и мы!

На стол плюхнули две тарелки с дымящимся круглым батором и зеленью. На большом блюде в центре красовалась мясистая рулька с хрустящей корочкой и частоком. Через минуту подавальщица поставила на край стола, единственное свободное место, две большие кружки золотистого напитка. Девушка в недоумении уставилась на кружки, с которых медленно стекала белоснежная пена, и перевела взгляд на мужчину.

— Хвель.

И о чем это должно сказать?

— Здесь его хорошо варят. Густой и не очень крепкий. Для молодой девушки в самый раз.

Пауза затягивалась.

— Что? — настала его очередь в недоумении поднять густые черные брови.

— Не принимаю подарки от незнакомых мужчин.

— Понимаю. Воспитание. Что ж, — он вытер о брючины жирные руки и поднялся, — позвольте представиться. Стир Баен.

Ни статуса тебе, ни звания. Спросить, чем занимается, помешал желудок. Он громко заурчал от аппетитных ароматов, витавших над столом. От такой неловкости девушку бросило в жар, и шея моментально стала пунцовой. А за ней запылали щеки. Стир громко рассмеялся, усаживаясь обратно.

— Теперь вы сможете принять сие скромное подношение?

Указав на стол, он ухмыльнулся. Отказалась от завтрака, демонстративно пропустила обед, но отказаться от ужина не смогла. Потому Даниэлла, пробурчав что-то неразборчивое, принялась за еду.

— Ого. Вот это аппетит. Люблю женщин с хорошим аппетитом.

Мужчина вновь отлучился. Пригубив местный золотисто-пенный напиток, девушка почувствовала, как по телу разлилась теплая волна. Сиди и наслаждайся, но по спине вдруг пробежал колючий холодок. Чей-то тяжелый, холодный и цепкий взгляд уперся в спину. В голове слегка зашумело. Сотрапезник задерживался. Повела плечами в надежде сбросить неприятные ощущения, но стало хуже. Холод волнами прокатывался от макушки до копчика. Пытаясь определить источник похолодания, начала незаметно разглядывать посетителей заведения.

В углу, справа от двери, три гнома азартно играли в кости. Возгласы игроков становились все громче, а подавальщица в очередной раз наполнила их кружки хвелем. За столом у окна, обхватив кружку обеими руками, сидел плотный мужчина. Грязные волосы, сосульками падали на лоб так, что ему приходилось их откидывать каждый раз, как он прикладывался к кружке. Похоже, все здесь предпочитали этот напиток и, решив, не отставать от народа, сделала еще два больших глотка. От мелких пузырьков, которые лопались и смешно щекотали, защипало в носу, а дыхание сбилось. Обзор перекрыл подошедший Стир.

— Вижу, ты приняла мой совет. Знатный хвель, правда?

Оставалось только кивать, смахивая подступившие слезы.

— Еще кружечку, — и не успела девушка ответить, как подавальщица наполнила ее до краев.

— Не торопись, ваше наследие. Ночь будет до-о-олгая.

Столь близкого знакомства с незнакомцами, да и мужчинами в целом, у Даниэллы не было. Отец за этим строго следил. Им с сестрой спиртное пить не разрешалось. А тут целая кружка опустела и вторая на подходе. Но девушка чувствовала себя с каждым выпитым глотком все лучше и легче. Если бы ни одно, но. Холодящий душу и тело взгляд продолжал буравить. Устав от его тяжести, решила резко обернуться, чтобы поймать наглеца с поличным, но это оказалось плохой идеей. Голова закружилась, стул накренился. Если бы не подскочивший вовремя Стир, валяться ей на грязном полу. Правду сказал, знатный напиток. Голова ясная, на душе легко, а ноги идти отказываются.

— Ты не налегай на выпивку, красотка. Закусывай, — рассмеялся он, помогая сесть на стул. А вот увидеть причину дискомфорта так и не удалось. Жаль.

Даниэлла тяжело вздохнула, переводя дыхание. Картина расплылась и исчезла. Чиату давно остыл.

— Это все? — Дани отрицательно покачала головой. Снова вздохнула, набралась смелости и продолжила:

— Окончание вечера и ночь, не помню. Точнее, частично. Помню, как после третьей кружки, Стир накрыл мою руку, постоянно поглаживая, внимательно заглядывал в глаза. Сейчас я понимаю, что он оценивал степень моего опьянения. А тогда… — она вновь унеслась в воспоминания.

— Мне, казалось, что он влюбился в такую замечательную меня. Весь мир заиграл новыми красками. Посетители таверны не казались мне странными или уродливыми. Наоборот, когда зазвучала музыка, и кто-то потянул за руку, с удовольствием пошла танцевать. Я, конечно, люблю танцевать, и классическим танцам обучена, но то, что выплясывала там. Этому меня точно никто не учил. Да если бы папенька увидел мое мастерство, неделей в подвале на одной воде не обошлась бы, — она грустно улыбнулась. — А тогда местная публика мне рукоплескала, и практически каждый норовил прижать к себе или под шумок лез целоваться. Я была счастлива! Я была пьяна и любила весь мир! Только вот мир после четвертой кружки стал медленно раскручиваться и качаться из стороны в сторону. Оттолкнув очередного ухажера, который обняв за плечи, слюняво чмокал в шею, я опасно наклонилась. И уже видела пол, который со скоростью приближался к лицу, но Стир подхватил меня и прижал к себе.

— Все, детка, нам пора.

— Куда? Я, ик, не топорюсь. Не тро-по-люсь. Ик. Не топ-ро-лю-сЯ!

— Ты нет. А вот у меня на сегодня намечено одно весьма занятное дельце.

Я уставилась на него пытаясь собрать взгляд на его лице:

— Ка-кое?

— Расскажу в комнате. Там все уже давно для нас готово, — и он широко с предвкушением оскалился.

— Эй, Стир! — кто-то пьяно выкрикнул. — Как сам закончишь, позови. Хочется попробовать такую цыпочку.

Какая цыпочка? Причем здесь курица? Мы не заказывали! Стир хохотнул и, прижав меня сильнее, крикнул:

— Посмотрим. Мне еще товар сдавать, а вид портить не хочется. Дадут меньше.

Это он сейчас о ком? Но связать мысли, которые позорно расползались в разные стороны я не смогла, потому просто повисла на руке мужчины и тупо оглядывала нахально ржавших вокруг мужиков. Кто-то что-то выкрикнул, и толпа вновь загоготала. Рука Стира скользнув по талии, переместилась на бедро.

— Пойдем наверх, твое наследие.

Не знаю почему, но я уперлась в его грудь руками, пытаясь оттолкнуть.

— А цыпочка то с характером, — толпа заржала еще громче. — Стир, будет брыкаться, зови. Подержим.

Меня грубо дернули.

— Справлюсь. Не впервой объезжать строптивых.

Мне совсем не нравился весь этот пьяный разговор. Я вновь попыталась вырваться.

— Не дергайся. За удовольствие надо платить.

— Но у меня есть. Есть деньги, ик.

— И это тоже, но натурой сейчас важнее.

— Нет, — я рванула, что было сил. Каких сил?

— Отпусти девушку.

Из-за стола, откуда я чувствовала на себе тяжелый взгляд, поднялся мужчина. Тень от балки, да и моя расфокусировка мешала рассмотреть его лицо. Показалось, что оно прикрыто платком? Он весь был в черном. И судя по всему не особенно трезвее меня. Но что-то в голосе заставляло ему подчиниться. Стир ослабил хватку, но не отпустил.

— Ты кто такой? — бросил он, бравируя перед толпой.

— Отпусти, пока жив.

— Слыхали? Он мне угрожает. Да меня здесь каждая собака знает, а ты один, — он оглянулся, ища поддержку в зале. Мужики затихли, видимо пытались сообразить, на чьей стороне будет безопаснее. Конечно, нашлись и те, кому хотелось почесать кулаки. Совсем не много.

— От-пус-ти, — по слогам выдавил из себя незнакомец.

Меня дернули как тряпичную куклу.

— Попробуй, забери, — оскалился Стир. Что решалась моя судьба я не понимала. Лишь пьяно хлопала глазами и беспомощно оглядывалась по сторонам. Кто все эти люди? Я здесь никого не знаю! Потянула руку, меня тут же больно дернули. Изо всех сил толкнула плечом. Стир всего на мгновенье потерял контроль и выпустил из захвата, но незнакомцу этого было достаточно. Он мгновенно оказался рядом, вскинул правую руку, и мой мучитель замертво рухнул на пол. В зале повисла гробовая тишина. Только жужжание насекомых под потолком было слышно. Незнакомец выпрямился, оглядел зал:

— Я наверху. Желающие есть?

Таковых не оказалось. Всем вдруг нашлось, чем заняться. Загудели разговоры. Некоторые косились в нашу сторону, не решаясь, выступить открыто.

— Девушку я забираю с собой.

Никто не пытался возражать. Я стала всем безразлична. Никто не хотел лишиться жизни из-за незнакомой девицы и еще более сомнительного удовольствия. Незнакомец протянул руку, а я послушно ее взяла. Но на первой же ступеньке покачнулась и стала заваливаться назад. Незапланированная встреча с полом в этот вечер так и не состоялась. Меня подхватили на руки.

Остатки вечера путаются. Помню, как незнакомец меня поцеловал, а я не сопротивлялась. Потом мы оказались в кровати, я в его рубашке. Потом утро. Голова гудела так, что каждое движение причиняло боль. Открыть глаза удалось с третьей попытки. Комната качалась, как палуба корабля во время сильнейшего шторма. В комнате витал стойкий запах перегара. Помню, как тошнота подкатила к горлу. Но это не самое страшное. В моей постели спал мужчина! Лица я не разглядела, темно-каштановые, почти черные волосы его скрыли.

Я осмотрелась. Со стен местам были ободраны грязные обои, того же цвета, что и занавески. Окна грязные, с засиженными насекомыми стеклами, сквозь которые, тускло лился свет. Небольшой и слегка помятый тазик с кувшином на щербатой тумбочке в углу. Стол у стены. На двери большой крючок. По полу разбросаны мои вещи с чужими вперемешку. Представляешь?! Я и в таком месте? С мужчиной?

Незнакомец вздохнул, пошевелился и что-то недовольно пробурчал во сне. От движения одеяло соскользнуло и оголило крепкий бок и часть бедра. Он голый?!!! Я одними пальчиками подняла уголок одеяла, и… мужская рубашка сбилась и собралась где-то под грудью. Что здесь вчера произошло? Что я сделала? Мысли в беспорядке метались в голове, усиливая боль. Медленно выбралась из-под старенького лоскутного одеяла. Голова болела. В глаза, словно песок насыпали. На цыпочках, стараясь не разбудить соседа, собрала с пола свою одежду. Натянула штаны, а нижнее белье засунула в карман куртки. Еще подумала: «Видел бы меня сейчас папенька». В том, что лишилась невинности, не сомневалась. Скользнула в коридор, на ходу затягивая пояс. С вещмешком и сапогами в руках, я напоминала мелкого воришку. На ходу натянула куртку и сапоги. Кинула монетку хозяину за молчание, убираясь от этого места прочь.

Свежий воздух немного облегчил головную боль. Петляя по улицам города, добралась до северных ворот. Заплатила стражникам за арендованную лошадь, накинув по монетке за молчание, и двинулась в путь. Мне предстояло сделать крюк, чтобы сбить со следа. Я и через северные ворота отправилась специально, зная возможности своего отца, нисколько не сомневалась в том, что меня уже ищут. В первую очередь по восточной дороге. Я же объехала столицу по западной границе. Главное было не напороться на патруль. Провизией запаслась на несколько дней. Деньги есть. Со мной моя сила. Ее пробуждению я обязана незнакомцу, но сказать по совести, мне было стыдно за свое поведение.

— А как ты попала в магадемию?

Даниэлла улыбнулась. В ее улыбке было что-то зловещее, отчего у меня по спине пробежал холодок. Перед глазами, как на экране огромного телевизора вновь появилась картинка:

Шпили магадемии, ее высокие серые стены были видны издалека. Массивные строения притягивали как магнит, придавая сил. Девушка, гордо вскинув голову, шла к огромным воротам. Волосы спутались и торчали в разные стороны. Когда-то белая рубашка сейчас в грязных разводах местами была порвана. Кружевные ленты воротника пыльной бахромой висели на груди. Сквозь огромную прореху на грязных брюках сверкала коленка, разодранная в кровь, отчего Даниэлла сильно припадала на правую ногу. А причиной ее столь плачевного состояния стало загнанное животное, которое пало под ней в тот момент, когда они переправлялись через широкий овраг по хлипкому мостку. Лошадь затормозила, тяжело всхрапнула, затем дернулась и свалилась замертво в овраг, увлекая за собой девушку, едва не придавив своей тушей.

Даниэлла скользила по размытым недавним дождем глиняным краям, пытаясь выбраться. Несколько раз кубарем скатывалась вниз, неизменно тыкаясь в труп лошади. Королевская магадемия была совсем рядом. Всего один перегон. Грязная, уставшая и до предела злая, девушка размазывала не прошеные слезы, а вместе с ними и грязь по щекам. Она дойдет! В законах империи прописано — студент Магадемии не подлежит судебным разбирательствам и возврату домой, пока находится на обучении. Учебный год начался, и шансы на поступление ничтожно малы. Вдохнув больше воздуха, сделала шаг. Еще один! Дальше будет легче. Должно быть!

Перед огромными наглухо закрытыми коваными воротами девушка остановилась и огляделась. Каменная кладка стен в несколько метров высотой выглядела как новая. Хотя она точно знала, что этому зданию никак не меньше девяти столетий, а то и больше. Рядом с воротами скрипнула, открываясь, неприметная маленькая дверца. Из нее выскочил худощавый парнишка, в потрепанном костюме явно с чужого плеча. Одежда не определенного цвета, висела на нем как на вешалке. Не успела девушка открыть рот, как парень, перебежав на другую сторону пыльной дороги, скрылся в кустах. Пожав плечами, повернулась к воротам. Ни звонка, ни колотушек. Ничего. И как скажите, достучаться до охраны? Но не успела она поднять руку, как показался стражник в начищенных, доспехах:

— Посторонним вход воспрещен. Только по особым пропускам, — заученной фразой выпалил страж. — Сначала бы читать научились, а потом поступать лезли, — продолжил ворчливо.

— Мне нужно к ректору.

— Девушка! Либо предъявите пропуск, либо… — страж достал меч и угрожающе замер.

Даниэлла сжала кулаки.

— Я пришла поступать!

Стражник скептически осмотрел девушку с ног до головы, криво ухмыльнулся и язвительно заметил:

— У вас есть документы? Способности? Набор окончен. Освободите территорию.

— Мне. Нужен. Ректор.

— Ректор? А ну, пошла прочь! Бродяжка!

Даниэлла не сдвинулась с места. Только когда меч, просвистев замер на уровне шеи, с удивлением уставилась на оружие.

— Вы мне угрожаете? Мне? Вы? — она в недоумении смотрела на стражника. Он не нормальный? Угрожать потенциальному магу?

— Дана, прошу, остановитесь! Дана, я вынужден….

Даниэлла сделала шаг. Холодное лезвие коснулось шеи. Острое, словно бритва, оно рассекло кожу, и тонкая горячая струйка побежала вниз, пропитывая ворот и без того грязной рубахи. Девушка замерла и прикрыла глаза. В груди всколыхнулась сила, вспыхнул жар, растекаясь по венам огненными струями. Вот она! Даниэлла готова была замурлыкать от удовольствия, ощущая эту мощь. Но сила пульсировала, извивалась, но в руки не давалась. Что это? Почему так? Ее охватила дикая злость. Такого не должно быть! Запах крови ударил в голову, в ушах застучали молотки. Страж. Их глаза встретились всего на секунду. И мир замер. Мгновение. Удар сердца. Еще. Удар. Руки мужчины безвольно опустились. Меч со стуком упал на нагретые камни мостовой. Даниэлла тянула его жизнь. Быстро. Жадно. Большими глотками. Оторвавшись, взмахнула рукой, и стражник тряпичной куклой отлетел к стене, распластавшись в дорожной пыли.

Сейчас она была холодной, безжалостной и жестокой. Сила распирала и требовала немедленного выхода. Безразлично взглянув на неподвижное тело, толкнула ворота. Створы легко поддались, и девушка сделала шаг. Раздался жуткий скрип, а за ним сильный гул. Ей навстречу неслись стражники, галопом. За ними спокойно шел высокий крепкий мужчина в черной мантии. К нему, появляясь рядом, присоединялись другие. Даниэлла взмахнула рукой, но наткнулась на невидимую стену. Раздражение и вместе с ним удивление отразились на лице. Пространство жадно впитывало ее силу, также как она несколько минут назад забирала ее у стражника. Она чувствовал удовольствие, исходившее от окружающего мира. Как такое может быть? Что это?!

Девушку окружили, но она и не сопротивлялась. Шла добровольно.

Позже стражника отправили в лазарет. Его жизни и здоровью ничего не угрожало.

Деканы задавали вопросы: Кто такая? Откуда? Как и зачем здесь оказалась? В девушке был огромный магический потенциал. Как такой образец Департамент мог просмотреть?! Или кто-то сознательно скрывал ее, чтобы использовать в своих целях. Каких? Господин Тандмар даже не пытался предполагать, не то, что копать в этом направлении. Он хотел заполучить ее в студенты. Любой ценой!

— Ваша цель появления в стенах Магадемии?

Девушка внимательно посмотрела ему в глаза:

— Хочу учиться.

Хвала всем богам!!! Обладатель дара сам пришел, вернее, пришла к нему. Даже Департамент здесь бессилен. Все по закону, и он на его стороне! Торжество момента скользнуло по его лицу и пропало. Срочно вызывали в лазарет!

— А если не подтвердится инициация?

Она вздохнула:

— Мало, что измениться. Я опозорилась. Если узнают при дворе, навсегда лишусь милости и титула, как и мои будущие дети.

— Все настолько серьезно? Почему?

— Да. У меня есть младшая сестра. Мне этого не простят. Одаренные лишены права сами выбирать. Мы слишком ценный товар, — она усмехнулась, — чтобы разбрасываться. Сила это самое драгоценное на Урабе. Если ты попытался сам ее открыть, хуже — воспользоваться, то ты враг номер один для государства. Могут в катакомбы запереть, как психически не уравновешенного. Или того хуже.

— Надо поговорить с ректором. — Я решительно направилась в комнату. Душ отменяется. — Мы идем вместе!

— А занятия? Тебя не пустят.

— Пусть попробуют.

Господин Тандмар привычно сидел за рабочим столом и разбирал бумаги. Как только мы вошли, он, поднялся, отложив их в сторону.

— Даниэлла, Солара?

— Господин ректор, — начала я и остановилась, встретив его холодный взгляд, — Даниэлла согласна на процедуру. Но сначала нужно обговорить детали.

— Придя сюда в первый раз, Даниэлла, ты была более решительна.

Фарин указал на диван, приглашая присесть.

— Я слушаю, даны.

— Если информация просочиться за пределы этих стен, будет скандал.

Он слегка кивнул. Дани молчала, опустив голову.

— Вы можете что-то сделать? Можете спасти Даниэллу?

Молчание затягивалось. Ведь понимала, когда шли сюда, что прошу невозможное. Я взглянула на мужчину, сидящего рядом. Его сосредоточенный взгляд смотрел сквозь меня.

— Да или нет?

— Можно устроить. Только… — он резко вскочил, — ждите здесь.

Будто мы торопимся. Через несколько минут в кабинет вошла целительница из лазарета что-то весело щебеча Фарину и резко остановилась, увидев нас. Ректор слегка подтолкнул женщину и прикрыл дверь.

— Дарна Рантия, позвольте представить вам наших студенток. С даной Соларой вы знакомы. Это дана Даниэлла.

Женщина кивнула и покосилась на Фарина.

— Прошу, присаживайтесь.

Он поставил стул рядом с диваном.

— Дарна Рантия, у меня к вам весьма щепетильная просьба. Ваш уровень дара позволяет провести проверку на наличие инициации.

Глаза у женщины расширились, и она пошла красными пятнами.

— Господин Тандмар! Вы же понимаете, что для проведения такой процедуры необходимо создать комиссию. Это не законно!

Я понимала ее возмущение. Никому не хочется связываться с Департаментом, а тем более нарушать закон.

— Вы правы, но это личная просьба. Дело очень серьезное и не требует лишней огласки.

Он внимательно смотрел ей в глаза, и женщина не выдержала:

— Если об этом узнают…

— Да. Потому все присутствующие будут держать язык за зубами, если хотят жить.

— Вы мне угрожаете?!

— Нет. Предупреждаю. Как и остальных, — он внимательно посмотрел на нас. В его голосе звучала угроза.

Дарна заерзала на стуле, бросая красноречивые взгляды на ректора. Закон там, за стеной, а ректор здесь. Мы ждали.

— Вся ответственность лежит на вас. Меня принудили силой!

Фарин согласно кивнул:

— Хорошо. После процедуры все принесут клятву. Приступайте.

Женщина кивнула. Она встала в центре кабинета, закрыла глаза и несколько минут молчала. Мы слышали только ее глубокое спокойное дыхание. Потому неожиданно для нас прозвучал вопрос:

— Кто?

Я подтолкнула Дани, которая поднялась и встала напротив целительницы.

Что происходило дальше, трудно объяснить. Подругу окутало сиреневое прозрачное облако, которое струилось из ладоней целительницы. Сверкающие нити, подобно молниям попеременно пронзали ее тело. Даниэлла с закрытыми глазами лишь вздрагивала. И это в абсолютной тишине! Я, затаив дыхание, боялась пропустить хоть один миг. Женщины пребывали в трансе. Облако темнело, местами становилось черным и не прозрачным. Я испугалась, глянула на Фарина, но он сосредоточено следил за действиями целительницы, которая медленно опустила руки и покачнулась. Фарин еле успел ее подхватить и усадить на стул. Я же следила за Дани. Она опустилась на ковер, не открывая глаз, я рванула вперед, но ректор остановил меня:

— В ней сейчас много силы. Может быть откат. Это опасно. Жди, она должна сама справиться.

Ожидание затянулось на минут пятнадцать. Даниэлла медленно открыла глаза, пошевелилась. Движения были заторможенными.

— Что теперь?

Господин Тандмар вопросительно посмотрел на меня и перевел взгляд на дарну Рантию. Женщина тяжело вздохнула, набрала в легкие больше воздуха:

— Инициации не было.

— И что это значит?

— Проникновения не было, — женщина смотрела прямо в глаза ректору, но красные пятна на шее выдавали ее волнение.

— Дарна Рантия, вы понимаете?

Женщина кивнула, подошла к столу ректора и, положив левую руку на грудь, произнесла несколько слов на не понятном языке. Легкий поклон ректору, и высоко подняв голову, с неестественно прямой спиной она прошествовала мимо нас, покидая кабинет.

— Вопрос решен? — я надеялась, что проблему мы решили.

— Не совсем. Будем собирать Совет, — Фарин начал ходить по кабинету. — Необходимо официальное подтверждение наличия дара и инициация. Совершеннолетие прошло. До встречи полных лун несколько дней. Время на исходе, иначе получим огромную проблему, с которой даже мне не справиться. После получения силы новые не стабильны и сильны как никогда. Они потенциально опасны.

Я смотрела на Даниэллу, сидящую на ковре и не понимала, как еще можно помочь. А Фарин продолжил:

— Попытка самостоятельно провести ритуал — государственная измена. Нужен Совет. Если заподозрят ее в первой попытке инициации, второй может и не быть. При нестабильной психике носитель дара уничтожается, а его сила возвращается источнику. О дате проведения ритуала сообщу утром.

— А кто это будет?

— Ты, о чем? — Фарин смотрел на меня, не понимая вопроса. Прошло несколько секунд, прежде чем он догадался.

— Ты о мужчине?! — все же уточнил. Кивнула.

— Только муж. Инициацию проведут служители. Откроются верхние потоки, муж открывает нижние и круг замыкается. Носительница полностью овладевает силой. Те, кто открывает только верхние потоки, остаются служить в храмах Богов. Одновременное открытие потоков не желательно, носитель может не справиться. Многие желая обрести огромную силу подобным образом, погибали. С Даниэллой будет все в порядке. Я прослежу.