Разрушенная любовь

Глава 28

Джеймерсон

Я въехала на подъездную дорожку, родительской машины не было, зато у тротуара стояла машина бабушки Пенни. Я вышла, заперла дверцу. Поднимаясь по дорожке, сзади послышался грохот машины. Обернувшись, я бросила взгляд через плечо. Пикап Хантера с визгом остановился позади моей машины

Стук. Стук. Сердце колотилось о ребра.

Он вылез из пикапа. Его мотоцикл был поспешно брошен в кузов, даже не пристегнут.

— Какого черта, Джеймерсон!? — он протопал по дорожке, налетая на меня. — Что, черт возьми, с тобой случилось? Ты сбежала, ничего не сказав?

Возмущение бешено пробежало по моему телу и вырывалось наружу.

— Я могу делать все, что захочу, не спрашивая твоего разрешения, — выпалила я. — Мы не вместе. Мы даже не друзья.

— Что? — его глаза сузились.

— Езжай домой, Хантер.

— Что происходит? — ярость пылала в его глазах. — Джонс что-то тебе сказал?

— Нет.

— Тогда скажи мне, что изменилось по сравнению с тем, что было час назад?

— Ничего не изменилось. И в этом наша проблема, Хантер. Нам нужно держаться друг от друга подальше, чтобы мы могли расти и исцеляться.

— Господи, Джейм. Ты говоришь, как психотерапевт.

— Ну, может быть, стоит прислушаться. Ко всем. Никто не считает, что это нормально, — я жестом указала между нами.

— А что думаешь ты? — голос Хантера стал низким, бросающим вызов.

— Возможно, они правы. Очевидно, мы сами этого не видим.

— Нет! — прорычал он. — Что ты действительно думаешь?

Я подняла подбородок.

— Увидеть, как ты целуешь ту девушку, было именно тем, что мне нужно, чтобы открыть глаза, — он стиснул зубы, не отвечая. Я повернулась обратно ко входной двери.

— Джейм, подожди, — он бросился вперед, хватая меня за запястье.

Я взглянула на руку парня, вырываясь из его хватки.

— Нет. С меня хватит.

— Мне жаль.

— Не о чем сожалеть.

— Черт возьми, Джеймерсон! — прорычал Хантер.

— Что? — крикнула я.

Он потер лицо, все еще испачканное грязью.

— Прощай, Хантер, — я вздохнула и потянулась к дверной ручке.

— Знаешь, почему я ее поцеловал? — крикнул он. Я остановилась. — Потому что я не смог целовал тебя.

— Что? — я обернулась. — Что, черт возьми, это значит? Это бессмысленно.

— Первый наш поцелуй можно списать на то, что общее горе взяло верх над нами. Ты хотела, чтобы я был Колтоном, — его слова прозвучали гневно и резко. — Даже прошлой ночью, после посещения его комнаты, ты пыталась больше не чувствовать себя одинокой. На мгновение прекратить боль. Но сегодня вечером… на глазах у всех. В этот раз это были бы мы…

Ни о Колтоне я думала в тот вечер в кабинете физиотерапии, ни о нем, когда забралась в кровать Хантера. Это был сам Хантер. Полностью.

— Я поцеловал ее, потому что знал, что в этот раз ты не думала о Колтоне. Ты увидела меня. Наконец-то.

— Значит… ты поцеловал другую девушку?

— Да, — взревел он. Вдали я услышала лай собак в ответ на наш шум. Вероятно, нас слышал весь район. Хорошо, что родителей не было дома. Бабушка Пенни слишком плохо слышит, чтобы проснуться. — Потому что с ней все было просто. Легко. А с тобой, черт возьми… с нами нет ничего простого и легкого, — он откинул голову назад. — И когда ты узнаешь правду…

— Какую правду?

Он отвернулся, его челюсти сжались. Молчание продолжалось, сверчки, тявканье собак и далекий шум машин подчеркивали нашу тишину.

Я взялась за ручку двери. Она щелкнула в моей руке.

Хантер издал разочарованный стон и неуверенно произнес:

— Это был я.

Я остановилась, больше от замешательства, чем чего-либо еще.

— Что? — я повернулась, чтобы посмотреть на него. — Это должно быть какое-то невероятное признание?

— Нет, — он пожал плечами. — Да.

— Что именно? — его молчание вызвало у меня глубокое разочарование. В этот раз я знала, что когда пройду через эту дверь, то это будет навсегда. Я повернулась к двери.

Он захромал вперед.

— Стой.

— Тогда говори.

Еще один звук вырвался из его горла.

— Помнишь ту ночь у озера? Вашу годовщину. Тот "момент", о котором ты говорила, когда поняла, что любишь Колтона?

— Да.

Он сделал еще один шаг вперед, кончики его обуви коснулись моих.

— Это был я.

— Что? — я отступила назад. — О чем ты говоришь?

— В ту ночь у озера был я. Не Колтон.

— Нет. Нет, — я замотала головой в знак протеста, тошнота подступила к горлу. — Почему ты это говоришь?

— Потому что это правда.

— Замолчи, — слова резко вылетели из моего рта. — Как ты можешь говорить такое? Твой брат мертв. Ты настолько мерзкий? Тебе так завидно, что ты хочешь испоганить мои воспоминания о нем?

Рука Хантера потянулась к моему запястью.

— Не трогай меня, — я ударила его по руке, но он увернулся от моих дрожащих рук и вцепился в оба моих предплечья. — Отпусти меня!

— Я не лгу тебе, — он сопротивлялся моим попыткам вырваться, пытаясь удержать меня на месте. — Я любил его. Больше всего на свете. Он был моим братом. Но он не был тем, кем его все считали.

— Заткнись! — слезы застилали мне глаза.

— Послушай меня, — он встряхнул меня. — Хочешь знать, почему это был я, а не он? — Хантер приблизился ко мне. — Хочешь знать, что делал твой идеальный парень той ночью?

— Нет, — прорычала я, вырываясь из его хватки.

— Ты нравилась Колтону. Очень. Ты идеально подходила ему в качестве девушки, чтобы красоваться с тобой в школе и на играх, но ты была наивной и невинной. Идеально подходила для публики, но за спиной? Он слишком сильно любил внимание других девушек. И он его получал с лихвой. Он тебе изменял. Ты ведь знаешь об этом, правда? Он постоянно тебе изменял.

— Хватит! Хватит мне лгать! — мой голос звенел в ушах, эхом отдаваясь по кварталу.

— Мне не следовало этого делать. Я знаю, что это было неправильно. Мне жаль, Джеймерсон.

Я ударила его по лицу.

— Пошел ты.

— Ты уже это говорила, помнишь?

Я толкнула его, и он слегка пошатнулся, прежде чем схватить меня за руки, не давая ударить снова.

— Я остановился тогда, на озере. Я сделал много дерьмовых вещей, но я никогда бы не перешел эту черту.

— Разве не ты мой герой? — горячие слезы навернулись на глаза.

— Даже не близко.

— А как насчет той ночи на полу в кабинете физиотерапии? Когда ты стянул с меня одежду? Тогда ты не был таким уж хорошим парнем.

Мышца дернулась вдоль его челюсти, выражение лица наполнилось яростью.

— Не смей делать вид, будто ты этого не хотела. Это чушь. Я не пользовался тобой и не обманывал тебя, — он стиснул зубы. — Ты никогда не была так честна перед собой, как тогда. Просто ты не смогла себе в этом признаться.

— Ты извращенный мудак. Тебе это нравится? Говорить ложь? — я вырвала свою руку из хватки парня и ударила ладонями по его груди. Гнев разгорелся в каждом мускуле моего тела. Нет… это не может быть правдой. Предательство, унижение и ярость бушевали во мне.

— Ты можешь притворяться, что не знаешь правды, но ты ее знаешь, Джеймерсон, — он притянул меня к себе, прижав наши тела друг к другу. — Ты всегда знала. Не говори мне, что в глубине души ты не почувствовала разницы в ту ночь. Ты знала, что это не Колтон прикасался к тебе, — пальцы Хантера обхватили мое лицо, его дыхание коснулось моих губ, когда он наклонился ко мне. Голос парня стал низким и серьезным. — Целовал тебя. Заставляя тебя сходить с ума.

Мое тело предало меня, жаждая его близости. Но ярость и боль пересилили все.

— Нет, — резко отпрянула я, вырвавшись из его хватки. — Это был Колтон. Конечно, вы похожи, но даже я не настолько глупа, — ивсе же, я слышала сомнение в своем голосе. Я вспоминала, насколько он был другим той ночью. Как будто он действительно видел меня насквозь, до глубины души. Неоспоримая химия, которую я никогда раньше не испытывала, внезапно вспыхнула между нами. Наша связь была сильнее, чем когда-либо до этого или после. Как будто магнит наконец-то перевернулся.

— Ну же, Джейм, — он раскинул руки. — Я оделся в его одежду, сел за руль его машины, побрился и подстригся. Это было легко, ведь было лето. Я позаботился о том, чтобы мы практически не виделись эти три месяца, а к школе волосы снова отросли.

— Позаботился? — огрызнулась я. — Чтобы твой больной, извращенный план никогда не раскрылся?

— Нет, — он покачал головой. — Потому что я не мог вынести встречи с тобой.

Смятение, боль и ярость клокотали во мне, обжигая. Я повернулась к двери.

— Джейм…

— Держись от меня подальше, — я подняла руку, пятясь назад. — Больше никогда не приближайся ко мне, — я забежала внутрь, хлопнув за собой дверью.

Мне нужно было забаррикадироваться от того, что я в глубине души считала правдой.

Я влюбилась той ночью. Только не в Колтона.

Сон не приходил. Мой мозг не мог перестать возвращаться к вечеру у озера, ища подсказки, которые я пропустила, указывающие мне наверняка в ту или иную сторону. Потом я вспомнила такие мелочи, как то, что Колтон надел рубашку с длинным рукавом в июне, и как только я попыталась ее снять, он меня остановил. Неужели Хантер не хотел, чтобы я увидела его характерные татуировки? Я пыталась придумать другую причину. Может, это совпадение.

Нет. Не может быть. Но я знала, что Хантер не станет лгать о подобном. Это было выше всякого извращения. И я могла бы легко задать ему вопрос, который знал бы только человек, присутствовавший там.

Я продолжала искать пропущенные мной дыры в поведении Колтона. Сколько раз ему звонила девушка, а он сваливал это на Хантера? Сколько раз он покидал меня после свидания и уходил спать с другой? Спал ли он с Саванной? Может, поэтому она всегда так по нему сохла?

Я сердито плюхнулась на бок, моя кровать больше напоминала орудие пытки. Мое тело было слишком беспокойным, чтобы удобно устроиться. Я сбросила одеяло и села, мои ноги коснулись ковра. Кровать скрипнула, когда я встала и подошла к своему комоду, открыв ящик. Внутри лежала наша с Колтоном фотография без рамки. После того, как на днях я со злости все перевернула на пол, ничего хрупкого не уцелело, и теперь он был лишен украшений.

Я провела пальцем по лицу Колтона. Он становился мне чужим. Мы вообще знали друг друга? Колтон не любил серьезных разговоров. Он никогда не спрашивал меня о моих мечтах или страхах. Всегда были какие-то поверхностные вещи, за исключением ночи у озера. Я не могла отрицать, что странно, что это была единственная ночь, когда Колтон внезапно стал тихим и задумчивым.

Я рассказала ему о своих тайных надеждах уехать из этого города и путешествовать по миру. Он ответил, что хочет того же. Мне это показалось странным, потому что Колтон никогда не говорил о том, что хочет выйти за пределы футбольного стадиона.

— Что еще делает тебя счастливой, Джеймерсон Холлоуэй?

— Эм… ну… это как-то печально выглядит, не так ли?

— Черлидинг? Школа? — подсказал он.

— Да, конечно, черлидинг. Не могу сказать, что школа делает меня счастливой, но мне нравится получать хорошие оценки. Это радует моих родителей. Наверное, еще друзья, семья… отличный парень, — я улыбнулась ему. — Обычные вещи. Я простая девушка.

— Думаю, ты ошибаешься. Ты совсем не простая, и я не думаю, что что-то из этого на самом деле делает тебя счастливой. Ты говоришь это потому, что так положено.

Как я могла быть такой глупой? Такой слепой? Неужели я действительно не смогла отличить их друг от друга?

— Не путай меня с моим братом. Я не тот милый близнец, помнишь?

— Поверь мне, Хантер, я никогда не смогла бы перепутать вас двоих.

— Правда? — насмешливо фыркнул он.

— Определенно.

Моя рука сжалась вокруг фотографии, и мне пришлось заставить себя не смять ее в комок. Я сунула ее обратно в ящик и захлопнула его. Потянувшись, я схватила свой мобильный телефон со стола, лихорадочно печатая. Мне было все равно, что на часах сейчас 3:30 ночи.

Ответь мне. О чем ты спросил меня у озера? И что я сказала, что втайне хочу делать?

Если бы он на самом деле не был там, то он бы этого не знал. Я положила телефон, решив, что, вероятно, ничего не узнаю до более разумного часа, но мой телефон мгновенно завибрировал. Он тоже не спал.

Мои пальцы робко подняли его обратно, нервы в моих плечах извивались, как змеи. Я нажала на кнопку, чтобы открыть сообщение от Хантера:

Я спросил тебя, что делает тебя счастливой.

Пришло еще одно сообщение:

Ты хочешь учиться за границей. Путешествовать по миру. И я сказал, что хочу того же. Может, я и притворялся Колтоном, но все, что я сказал, было правдой.

Крик застрял у меня в горле, и я уронила телефон, словно он меня ужалил, садясь обратно на кровать. Мое нутро знало правду, пока мое сердце держалось за последнюю надежду, хватаясь за веревку, прежде чем она упадет. Я откинулась на изголовье, позволяя фактам обрушиться на меня. Я ждала, что вот-вот сойду с ума или стану такой бешеной, что Халк испугался бы, но ничего не происходило.

В глубине души я все время чувствовала это: связь с Хантером была неповторимой. Мгновенная искра, которая зажгла мою кровь. Я не хотела видеть, что в конечном итоге чего-то не хватало между мной и Колтоном.

Мой телефон снова зажужжал:

Встретимся. Завтра ночью.

Ни времени, ни места, но я и не собиралась спрашивать. Кроме того, я больше никогда не хотела его видеть.