Разрушь меня

Глава 1

ТАШ

Я поднимаю бокал с шампанским, оглядывая богато украшенный зал эпохи Возрождения, заполненный бостонской и европейской элитой. Расписанный фресками потолок Palazzo Vecchio заливает золотистый свет, заставляя все вокруг казаться сказкой, хотя, зная Ивановых, больше похоже Братья Гримм, чем Дисней.

— Когда София впервые рассказала мне о Николае, я предупредила ее, что встречаться с русским олигархом — все равно что усыновлять медведя: он впечатляет на вид, но, скорее всего, съест тебя живьем. — Вежливый смех прокатывается по толпе. София, сияющая в своем модном платье, с улыбкой качает мне головой. — Но, наблюдая за ними вместе в прошлом году, я поняла, что она не усыновляла медведя — она приручила его.

Мой взгляд скользит к Николаю, который смотрит на Софию так, словно она бесценный шедевр, который он наконец-то приобрел. Этот человек может быть могущественным и слишком богатым, но его преданность моей лучшей подруге неоспорима.

— За счастливую пару — пусть ваша история любви по-прежнему не оправдывает ожиданий, и пусть София еще долгие годы будет обводить Николая вокруг своего мизинца.

Гости поднимают бокалы. Делая глоток шампанского, я чувствую на себе взгляды. Дмитрий Иванов сидит рядом со своим братом, его пронзительный взгляд устремлен на меня с такой интенсивностью, что у меня мурашки бегут по коже. В отличие от очевидной силы Николая, опасность Дмитрия заключается в его хитрости — в расчетливой манере, с которой он наблюдает за мной поверх своего бокала с шампанским, как будто я головоломка, которую он решает, разгадывать или нет.

Я провела достаточно времени среди коллекционеров, чтобы понимать, когда меня оценивают на предмет ценности. Но в эту игру могут играть двое. Я встречаю его взгляд прямо, с вызовом приподнимая бровь. Уголок его рта приподнимается — едва заметно, но есть.

София ловит мой взгляд, ее взгляд мечется между мной и Дмитрием. Она бросает на меня тот понимающий взгляд, который она оттачивала со времен учебы в колледже. Трепет разгорается в моем животе, когда я чувствую, что Дмитрий все еще наблюдает за мной, когда я сажусь обратно.

Струнный квартет исполняет вальс, и я пробираюсь сквозь толпу к бару. Эти каблуки может и от Louboutin, но они убивают меня после того, как выдержали всю церемонию.

— Мартини, очень грязный, — говорю я бармену, прислоняясь к столу из полированного красного дерева.

— Сделай двойной. — Рядом со мной материализуется Дмитрий Иванов. — Хотя я сомневаюсь, что что-либо здесь может быть таким же грязным, как твоя речь.

Я поворачиваюсь, одаривая его своей лучшей улыбкой дебютантки. — Если тебе это показалось непристойным, ты, должно быть, очень защищен.

— Напротив. — Его взгляд скользит по мне с расчетливостью, которой, я ожидаю, он оценивает свои деловые приобретения. — Я просто ожидал большей изысканности от старых денег.

— И я ожидала, что от новых денег манеры будут получше, но вот мы и здесь. — Я принимаю свой мартини, делая неторопливый глоток. — Хотя, я полагаю, именно это и происходит, когда богатство приходит слишком быстро — нет времени на изучение надлежащего этикета.

Его улыбка не касается глаз. — У вас обо мне сложное мнение, мисс Блэквуд.

— Просто наблюдения. София, может, и в восторге от всего этого, но некоторые из нас помнят, какими были Ивановы до того, как стали «респектабельными».

— Осторожно. — Он подходит ближе, понижая голос. — Эти наблюдения могут быть опасны.

Я отказываюсь отступать, даже когда мой пульс учащается. — Это угроза, мистер Иванов?

— Просто наблюдение. — Он идеально повторяет мой предыдущий тон. — И, пожалуйста, зовите меня Дмитрием. Теперь мы практически семья.

— Я бы предпочла обратное. — Я поставила свой стакан. — Семья подразумевает доверие, и я считаю за правило никогда не доверять мужчинам, которые думают, что запугивание — это прелюдия.

Мускул на его челюсти напрягается.

— И все же ты, кажется, полна решимости привлечь к себе внимание. — Поза Дмитрия расслаблена, но взгляд острый. — Эта речь была не совсем сдержанной.

— О, я должна была произнести какой-нибудь пресный, забывчивый тост? За счастливую пару, пусть они живут долго и процветают? — Я жестикулирую своим бокалом. — София заслуживает лучшего, чем плоские банальности.

— София заслуживает благоразумия со стороны самых близких ей людей.

— Забавно, я и не подозревала, что ты знаток в вопросах того, чего заслуживает моя лучшая подруга. — Оливка в моем мартини внезапно кажется восхитительной. — Хотя, я полагаю, это в духе Ивановых — решать, что лучше для всех остальных.

— У тебя довольно острый язычок, мисс Блэквуд.

— Семейная черта. Хотя, в отличие от некоторых, мы заработали свою репутацию благодаря остроумию, а не... — Я делаю намеренную паузу. — стратегических приобретениях бизнеса.

Его глаза сужаются. — У тебя сложилось твердое мнение о методах ведения бизнеса, о которых ты ничего не знаешь.

— Я знаю достаточно. Работа куратора — это не только мазки и происхождение. Ты учишься замечать закономерности, несоответствия. — Я встречаюсь с ним взглядом. — Вещи, которые не совсем сходятся.

— Опасное хобби — искать закономерности там, где их нет.

— Кто сказал, что их не существует? — Я допиваю свой мартини, но продолжаю держать бокал. — Хотя я уверена, что такому законному бизнесмену, как вы, нечего скрывать.

— Каждому есть что скрывать. — Он подходит ближе, и вопреки себе я чувствую, как у меня перехватывает дыхание. — Даже острым на язык музейным кураторам с целевыми фондами и дизайнерской обувью.

— Разница в том, что мои секреты не попадают в заголовки газет. — Я выпрямляю спину, отказываясь пугаться его близости. — Или потребуется очень много юристов.

Дмитрий наклоняется ближе, его теплое дыхание касается моего уха. — Кстати, о секретах, это платье не оставляет простора для воображения.

От осознания у меня мурашки бегут по коже. — Я думала, у нас цивилизованный разговор о деловой практике.

— Мы можем обсудить все, что ты захочешь. — Его пальцы касаются моего обнаженного плеча, прикосновение настолько легкое, что может быть случайным. — Может быть, где-нибудь в более уединенном месте?

— Твоя репутация опережает тебя, мистер Иванов. — Я делаю шаг назад, но оказываюсь у стойки.

— Правда? — Его глаза темнеют, когда он сокращает дистанцию. — И что именно ты слышала?

— Что ты относишься к женщинам как к предметам — красивым вещицам, которые нужно собирать и демонстрировать.

— Может быть, я просто ценю красоту во всех ее проявлениях. — Его взгляд опускается на мои губы. — А вы, мисс Блэквуд, настоящий шедевр.

— А ты настоящая свинья. — Я толкаю его в грудь, но он ловит мое запястье.

— Осторожнее. Некоторые мужчины могут обидеться.

— Некоторым мужчинам следует научиться лучше переносить отказ.

— Привет, Таш! — Появляется Алексей, обнимая Дмитрия за плечи. Его присутствие снимает напряжение, как плеск холодной воды. — Надеюсь Дмитрий не надоедает тебе историями о враждебных поглощениях?

— Алексей. — Челюсть Дмитрия сжимается, когда он отпускает мое запястье.

— Мы обсуждали кураторство в музее. — Я хватаюсь за этот путь к отступлению обеими руками.

— Звучит захватывающе. — Алексей закатывает глаза. — Почти так же захватывающе, как наблюдать, как сохнет краска. Давай, Дмитрий, мы нужны Николаю для семейных фотографий. Ты сможешь напугать друзей Софии позже.

Дмитрий бросает на меня взгляд, обещающий, что это еще не конец, но позволяет своему младшему брату увести его прочь.

— Спасибо за спасение, — бормочу я.

Алексей подмигивает. — Не благодари меня пока. Теперь ты привлекла его внимание, а Дмитрий подобен собаке с костью, когда его что-то интересует.

Предупреждение Алексея леденеет у меня в животе. Я слышала шепотки об одержимости Дмитрия — о том, как он поглощает все на своем пути. Чего Дмитрий хочет, то Дмитрий и получает.

Я смотрю, как он шагает вперед, его плечи расправлены в той идеальной осанке, которая кричит о старых деньгах, хотя я знаю, что это приобретено, а не унаследовано. Фотограф расставляет братьев Ивановых возле парадной лестницы, и их динамика разворачивается как в немой пьесе.

Николай стоит в центре, с естественной властностью в каждой линии своего тела. София прижимается к нему сбоку, словно создана именно для этого места. Эрик занимает позицию чуть позади них, осматривая комнату даже во время того, что должно быть непринужденным семейным моментом. Алексей возится со своим телефоном, пока Дмитрий не выхватывает его с резким русским выговором.

— Мисс Блэквуд. — Фотограф машет мне рукой. — Рядом с невестой, пожалуйста.

Я подхожу к Софии и проходя мимо, ловлю взгляд Дмитрия. Тот расчетливый взгляд возвращается, как будто он уже решает, какое место я займу в его мире. От этого у меня по коже бегут мурашки — не совсем неприятно, но это только делает ситуацию еще более тревожной.

— Ближе друг к другу, — инструктирует фотограф.

София сжимает мою руку. — Ты в порядке? — шепчет она. — Ты выглядишь напуганной.

— Все отлично. — Я улыбаюсь, прекрасно осознавая присутствие Дмитрия по другую сторону от меня. — Просто интересно, во что я вляпалась.

— Добро пожаловать в семью, — бормочет Алексей позади меня, его тон разрывается между весельем и предупреждением.

Камера вспыхивает, запечатлевая этот момент — София лучезарная, Николай собственнический, Эрик бдительный, Алексей забавный и Дмитрий... Я чувствую, как его рука касается моей поясницы, слишком намеренно, чтобы быть случайной.

Я борюсь с желанием отстраниться. В конце концов, разве не об этом я предупреждала Софию? Ивановы коллекционируют не просто произведения искусства — они коллекционируют людей. И теперь, наблюдая за отражением Дмитрия в массивном позолоченном зеркале на другом конце комнаты, я понимаю, что, возможно, привлекла внимание самого опасного коллекционера.