Развод. Ну и сволочь же ты!

Глава 23

На следующий день нам пришлось отправиться в полицейский участок. Хотелось как можно быстрее закончить всю эту историю и отмыть мою репутацию. Мой истинный поддерживал меня во всем. После долгих часов допроса, где нам с Дорианом пришлось давать показания по делу Армана, мы, наконец, вышли на свежий воздух. Я чувствовала усталость в каждой клеточке своего тела, но облегчение от того, что все это закончилось, давало мне силы.

Неужели это точка? Даже не верится.

Беседа с юристом позволила понять, что все виновные поплатятся. Даже леди Лукрецию не минует наказание. Господин Гранс доказал, что она перевела кругленькую сумму на счет судьи, а потом еще и подкупила следователя.

Мы продолжили наш разговор в уютном кафе. Юрист, уплетая вкусный яблочный штрудель с черным кофе, рассказал, что времени зря не терял. И теперь моего бывшего глав лекаря уволили с поста. А на его место поставили моего магистра. Это стало приятной неожиданностью.

Впрочем, как и желание Дориана разобраться с приютом, в котором я выросла. Хелл, кстати, уже инициировал проверки. А власти города, желая выслужиться, моментально убрали директора, вернее, посадили его за решетку за растрату имперских денег. Но как правильно заметил юрист, один нечистый на руку директор не смог бы такого сделать. Дориан дал добро на продолжение расследования.

Что-то подсказывало мне, что скоро верхушка Совета тоже лишится своих кресел. Пока что место директора оставалось вакантным. Но человек, который встанет во главе приюта, должен был сперва получить личное одобрение Дориана. Пока что детей перевели в другой, снятый на деньги моего истинного дом, чтобы сделать ремонт в старом.

И что стало еще одной неожиданностью, Эли изъявила желание заняться приютом.

Только к вечеру мы распрощались с господином Грансом. Уже вышли из кафе и решили прогуляться, но далеко не ушли. Нас внезапно остановила неожиданная гостья. Я увидела ее — леди Лукрецию, мать Армана. Она в полной истерике подбежала к нам. Ее губы, как и лицо, были искажены в гримасе лютой злобы. Она кричала, что ее сын не виновен и что во всем виновата только я. Впрочем, другого от нее я и не ожидала. Дориан задвинул меня за свою спину.

— Все из-за тебя, гадина! Из-за тебя мой сын погибнет! — ее слова были полны ярости и гнева.

Я почувствовала, как внутри меня вскипает гнев. Как же она была слепа в своей материнской любви к сыну, не видела ничего дальше своего носа. Лукреция причитала, что ее мальчик просто не способен на те зверства, в которых его обвиняли. И даже тело Элизабет, дочери ее друзей, не могло заставить безумную мать поверить в то, что Арман — её сын — был монстром, убийцей, игроком без моральных принципов, шантажистом и просто подлым человеком. Он убил свою невесту, похитил меня, чтобы заставить родить ребенка, наследника, с помощью которого бы забрал деньги у отца.

— Вы не понимаете, леди Лукреция. Ваш сын сам виноват во всем, что произошло, — проговорил Дориан, стоя передо мной как непреодолимая стена.

Она взглянула на него, её глаза полыхали гневом, а голос дрожал от ненависти.

— Не вмешивайтесь, лорд. Вы не знаете всей правды! Мой сын — жертва этой женщины! — Её палец указывал на меня.

Драконий бог! Дай мне сил. Лукреция сама была виновата во многом, но упорно не обращала внимания и на себя, ища соринки в чужих глазах, но не замечая бревна в своем.

Я смотрела на нее, ошеломленная ее слепотой и отчаянием. Видеть перед собой мать, которая отказывается признавать правду о своем сыне, было печально и одновременно раздражающе.

— Я ни в чем не виновата! Все, что натворил Арман, он сделал сам, по собственному желанию. Это его выбор, и теперь он должен понести за него ответственность, — сказала я, стараясь сохранять спокойствие.

Ее гнев казался безграничным, но Дориан взял меня за руку и потянул прочь, оставив леди Лукрецию стоять одну в своем безумии и горе.

Уходя, я оглянулась на неё. Она казалась мне разбитой и одинокой фигурой — женщиной, чья жизнь разрушилась из-за действий её собственного сына.

А потом Дориан сделал какой-то скрытый жест, и скандалистку перехватили его люди. К сожалению, леди Лукрецию не получилось сразу призвать к ответу, она скрылась из родового особняка. Но как и предполагал Хелл и Дориан, такая, как она, не смогла молчать и, конечно, захотела высказать мне все в лицо. Так и вышло.

Теперь ее собирались доставить в участок. Ей не помогло ни положение в обществе, ни принадлежность к не последнему аристократическому роду. Кроме того лорд Оксфорд дал властям полный карт-бланш. Он был до глубины души поражен изменой своей супруги и моральным падением собственного сына. Я даже не могла представить, что теперь останется от их рода Стрикс.