Развод с мужем. После

Глава 27. Хороший день

- Настюш, ну ты чего? - Матвей опускается на корточки возле катающейся по полу дочки.

А я чувствую ужасную усталость от этих истерик. Спина ноет где-то в районе лопаток, болит голова. Я не понимаю, что произошло с ребёнком. У нее никогда не было такого поведения. А сейчас чуть что не по ее - сразу вот такие истерики. Я даже не знаю, как в таких случаях действовать. Игнорировать, чтобы видела, что такой метод получать свое не работает? Ругать, чтобы больше так не делала? Жалеть и успокаивать, как это сейчас делает Матвей? Просто ждать, когда само пройдёт?

Настя не успокаивается и требует свое. У меня опускаются руки. Эти истерики начались именно тогда, когда Настя выбилась из режима. Может, если получится вернуть её в прежний график, то и истерики пройдут?

Сажусь на корточки возле Матвея. Он обнимает Настю, а она орет ему в плечо.

- Дочь, ну хватит, - глажу её по голове.

- Я хочу гулять!

- Мы пойдём гулять, когда ты поспишь. Пойдем в парк лепить снеговика, хочешь?

Настя тут же замолкает и поворачивает ко мне голову, оставаясь в объятиях Матвея. Прищуривается в подозрении.

- Точно?

- Конечно.

- Будем снеговика?

- Да, будем лепить снеговика. Но сначала надо поспать.

Настя, вытерев лицо рукавом кофты, выпутывается из рук Матвея.

- Хорошо.

Как только перед Настей замаячила желаемая конфета, она тут же успокоилась. Что это? Манипулирование?

Я веду дочку в детскую. Перед сном даю выпить свежесваренный компот из ягод. Наконец-то Настя стала пить жидкость и особенно воду. Раньше педиатр нас постоянно ругала за то, что дочка мало пила. А она просто отказывалась брать в рот воду. Делала один глоток и все, воротила нос. Приходилось вливать шприцом.

Ложусь на кровать вместе с Настей, прижимаю дочку к себе и начинаю тихо напевать песенку. Она засыпает быстро. Первая половина дня была очень насыщенной для ребёнка: как снег на голову свалившийся папа, множество новых игрушек, несколько истерик, выматывающих силы, и как итог - Настя уснула быстрее, чем я допела песню.

Матвей и мама сидят на кухне и тихо разговаривают. Я замираю в коридоре, не зная, куда себя деть: присоединиться к ним или пойти к себе. Решаю уединиться в своей комнате. У меня была длинная бессонная ночь и не менее нервная половина этого дня. Упав на кровать, моментально засыпаю, а просыпаюсь от того, что Настя захныкала в детской. Встаю и тут же натыкаюсь глазами на Матвея в кресле.

- Извини, мне в вашей квартире больше некуда было пойти. Твоя мама тоже легла отдыхать. Я хотел пойти к Насте, но побоялся разбудить её.

Я аж не нахожусь, что ответить. Но в любом случае не считаю, что бывший муж имел право вваливаться без разрешения ко мне в комнату. И что он делал, сидя в кресле? Меня рассматривал? Но точно не спал. Сонным не выглядит.

Я бы предъявила Матвею претензию, но Настя начинает плакать громче. Бегу в комнату к дочке. Она сидит на кроватке и хнычет. Обнимаю ее, глажу по головке, Настя успокаивается.

- Мне приснился папа, - говорит.

- Не приснился, - на пороге возникает улыбающийся Матвей. - Я существую на самом деле.

За секунду лицо ребёнка загорается восторгом. Настя спрыгивает с кровати и несётся со всех ног в руки к Матвею. Он подхватывает дочку и кружит по комнате.

- Ну что, идём лепить снеговика?

- Да, да, да! - радостно кричит дочка и смеётся.

Меня лепить снеговика не приглашают, но я все равно иду одеваться. Я не отпущу Настю с Матвеем вдвоём. Через полчаса мы на улице. Снег шёл все утро, тротуары засыпаны. Дочка скачет по сугробам как коза. Мы идём в близлежащий парк, до него минут десять пешком. Людей много, гуляют семьями. Работают палатки с горячими напитками и едой.

Со стороны, наверное, и мы выглядим счастливой семьей. Мама, папа, дочка. Настя крутится вокруг нас с Матвеем, болтает без умолку. Бывший муж ещё не очень хорошо понимает ее детскую речь, мне многое приходится ему расшифровывать.

- А снеговик будет? - спрашивает Настя.

- Будет самой большой и красивый! - отвечает Матвей.

В парке многие лепят снеговиков. Бывший муж делает снежный шарик и принимается катать его вместе с Настей, превращая в большой шар. Потихоньку я заражаюсь их хорошим настроением.

- Юль, давай с нами! - зовет меня Матвей.

Я все это время стояла в стороне и наблюдала за ними. Посомневавшись секунду, присоединяюсь к бывшему мужу и дочке. Делаю из снега шарик и начинаю катать. Матвей и Настя уже слепили большой круглый шар, теперь нужен второй. Они подключаются ко мне, и через считанные минуты Матвей поднимает новый шар на первый.

- Итак, осталась голова.

Минут через десять у нас готов снеговик.

- А где глазки и носик? - спрашивает дочка.

Упс….

Матвей задумчиво чешет затылок.

- Глазки и носик… Я сейчас! Никуда отсюда не уходите.

С этими словами бывший муж разворачивается и бежит на выход из парка.

- Мам, а куда папа? - глаза Насти наливаются слезами.

- Он сейчас придет, - успокаиваю ее. - Папа пошел за носиком и глазками для снеговика. А давай мы пока слепим нового?

Дочка кивает.

Не успеваем мы слепить первый шар, как возвращаешься запыхавшийся Матвей. У него в руках пакет из супермаркета, что расположен на выходе из парка.

- Сейчас у нашего снеговика будет лицо. А ну-ка, давай, Настя.

Матвей достаёт из пакета упаковку круглых конфет. Это мармелад в шоколаде. Он берёт дочку на руки, дает ей две конфеты, Настя снимает фольгу и делает снеговику два карих глаза.

- А носик?

- И носик, - Матвей достаёт из пакета морковку. Настя вставляет ее туда, где нос.

- А ротик?

- И ротик.

Матвей вынимает упаковку длинных жевательных конфет розового цвета в виде тонких колбасок. Настя берёт из пачки одну и прикрепляет к снеговику полускобкой, чтобы получилась улыбка.

- Ну вот, у нас готов снеговик! - объявляет Матвей.

Настя задорно хлопает в ладоши.

- Я хочу ещё один!

Мы проводим время в парке до вечера, пока не темнеет. Делаем ещё двух снеговиков, чтобы получилась семья: папа, мама и ребёнок.

- Это мы! - сразу же дает определение Настя.

Матвею приходится часто от нас отлучаться, чтобы покупать горячий чай. Я боюсь, что Настя заболеет. Когда мы заканчивали второго снеговика, она наелась снега, пока мы с Матвеем отвернулись. Дома я продолжаю отпаивать дочку горячим питьем, но уже предчувствую ангину.

- Папа, ты уходишь? - разочарованно спрашивает Настя, когда видит, как Матвей одевается.

- Да, - опускается возле нее на корточки. - Но завтра утром я снова к тебе приеду.

Бывший муж обнимает крепко дочку и целует в щеку.

Сегодня был хороший день. Наверное, если бы мы не развелись, таких дней было бы много.