Развод с Владыкой драконов. Жена-злодейка (СИ)

4.6

Это что ещё за такое? Тоже мне нашелся властелинчик! Не слишком ли много их развелось? То владыка, то этот.

И все какие-то озабоченные.

Блондину до Даркейна, конечно, как до Луны. По степени неадекватности моего бывшего мужа никому не удастся переплюнуть.

Но от Владыки, в отличие от этого синеглазого дракона, исходила настоящая внутренняя мощь. Неподдельная чистая сила.

То, что заставляло инстинктивно бояться его.

Блондин перед Даркейном как котенок перед тигром. А всё туда же — мяукает про какие-то права.

Я избежала казни. Не попала в монастырь. Справилась с покушением на мою жизнь. Сама стала драконом и сутки летела до своих земель. Ещё и говорящего козла с собой прихватила.

Ради чего? Чтобы в решающий момент на моем пути встал какой-то молокосос?! Который без спроса шныряет на моих землях и обзывает их ничейными.

Потихоньку начинаю закипать.

— По древней традиции драконов и по праву сильного я заявляю свои права на найденную мной самку, — торжественно провозглашает наглец. — То есть, на тебя.

Краем глаза вижу, как у козла отпадает челюсть.

Ну это уже совсем. Даже не посчитал нужным хотя бы поинтересоваться моим именем.

Больше всего меня почему-то взбешивает слово "самка". Оно и становится последней каплей.

Передо мной словно падает красная пелена гнева.

Размахиваюсь и отвешиваю наглецу пощечину.

Драконьей лапой, в которую внезапно превращается моя рука.

Хлоп — блондин падает как подкошенный. Вот тебе и "право сильного".

Чвык — удивленно отзывается мелкое болотце, которое не ожидало такую необычную добычу.

— Ик! — икает от неожиданности козёл.

Блондин валяется без сознания. Будто я огрела его тяжёлым бидоном.

Со смесью удивления и ужаса смотрю на свою лапу. Когти, как у хорошего медведя. Только серебряные. А ещё жёсткая металлическая чешуя.

Парень лежит и не двигается. Надеюсь, он в порядке. Хоть я и разозлилась, но не собиралась причинить ему вред. Тем более серьезный и непоправимый.

Мне надо было его остановить. Но не такой ценой.

Опускаюсь рядом, чтобы проверить, дышит ли он. Бьётся ли его сердце. Хочу расстегнуть на нем белоснежную шелковую рубашку.

Точнее, уже не совсем белоснежную, а в болотной жиже.

Но сделать это оказывается непросто — обе мои руки стали лапами. Как бы не расцарапать.

— Да живой он, — недовольно блеет козел. — Это же дракон, что ему сделается?

Но все равно наклоняется и прислушивается к дыханию.

— Ты его просто оглушила, — выносит вердикт. — Поваляется немножко и очнётся. Не бойся, не замёрзнет. Здесь тепло. Да и дракон это, а не какая-нибудь нежная болонка.

Его сварливый тон звучит в точности, как у моего давно покойного дедушки. Что-то в нем успокаивает и помогает настроиться. Делаю несколько медленных вдохов. Когти уменьшаются и втягиваются назад, чешуя тает и словно впитывается в кожу.

— Отвернись, пожалуйста, — прошу козлика.

Скидываю с себя чужой камзол, который мне уже основательно надоел, и надеваю одно из простых и наиболее удобных запасных платьев. Обуваюсь в ботиночки на низком каблуке.

У Алеаны в шкафах была и нарядная одежда. Я сама предпочла собрать только то, что считала нужным. Потому что рассчитывала, что свой багаж придется носить самой. Ведь тогда ещё не знала, что смогу стать большой и сильной драконицей.

Подтягиваю парня за подмышки и укладываю на твердое сухое место. Несмотря ни на что, его надо оставить в безопасности. Чтобы не переживать за чужую жизнь.

Хотя козлик Алик и ворчит, что дракону ничего не сделается, я камзолом накрываю юного любителя заявлять права на "самок".

— Пойдем быстрее к замку, — торопит меня козлик. — Пока этот обалдуй не очнулся и не начал нас преследовать. Тебе надо скорее принять своё наследство. Надеюсь, на него не успел наложить лапу никакой другой дракон.

Он подталкивает меня, заставляет поднять саквояж. И делает несколько нетерпеливых шагов в сторону замка.

— А они могут наложить лапу? — у меня из головы никак не выходит фраза про "ничейные земли".

— Конечно, могут! Я более чем уверен, что этот хлыщ неспроста здесь ошивался. И не удивлюсь, если не только он один. Вполне вероятно, что драконы из разных кланов периодически кружат здесь, как стервятники.

— Кружат, как стервятники?!

Вспоминаю, как местные жители реагировали на мой полёт. Как они в испуге прятались в свои лачуги. И как звонко и радостно кричал малыш: "Он селебьяный!"

Руки непроизвольно сжимаются в кулаки.

— Чужие драконы считали мои земли бесхозными и разоряли их, — не спрашиваю, а утверждаю. — Они обижали мой народ.

— Боюсь, что не только это, — вздыхает козёл. — Возможно, они ждут, когда защита камня окончательно ослабнет, и он признает своим хозяином первого, кто сможет его подчинить.

— Что?!

Мы с Аликом идем в сторону шпилей замка, которые видны вдали. Шагаем настолько быстро, насколько позволяет местность.

— Родовой камень — это особый артефакт, — рассказывает мне козел. — Он не только даёт власть над землями клана. Ты ведь понимаешь, что власть это не просто корона на голове? Власть — это большая ответственность за тех, кто тебе подчиняется.

Глава клана должен постоянно подпитывать родовой камень силой и магией. А камень в свою очередь действует так, что создаёт в определенном радиусе оптимальные условия для жителей.

Он как бы распределяет вложенную в него магию на всех. Почва становится плодороднее, леса гуще, урожаи богаче. Инфекции обходят стороной. Люди и животные быстрее выздоравливают и дольше живут.

Чем сильнее владелец, тем больше магии он может вложить без вреда для себя. И тем лучше будет процветать его край.

Но, конечно, не все драконы достаточно сильны, чтобы поддерживать баланс на своих землях. Ты, возможно, знаешь, что в замке Владыки есть особый камень рода черных драконов. Он позволяет подпитывать силой территории всех присягнувших кланов. Как думаешь, почему Серебряные не оказались под властью Владыки?

Догадываюсь. Они могли существовать автономно. Без чужой силы. Очевидно, предки Серебряного Острокрыла и сами были достаточно могущественны. Но у него родилась только одна бескрылая дочь...

Поэтому он и отдал её замуж за Владыку Даркейна. В надежде, что наследие в будущем окажется в хороших руках.

До слез обидно за Острокрыла и его дочь Алеану.

Незаметно смахиваю слезинки, чтобы козлик не видел их.

— Я предполагаю, что Острокрыл до последнего подпитывал этот камень. Возможно, что даже в ущерб себе, — рассуждает козёл, пока мы продираемся через очередные кусты. — Всё-таки твой отец был уже достаточно стар. Даже по драконьим меркам. Ты у него поздний ребенок.

И сейчас, скорее всего, сила, которую он в последний раз влил в камень перед своей гибелью, уже начала выдыхаться. Поэтому здесь и появляются чужие драконы. Ждут.

— Получается, этот блондин хотел забрать мои земли, чтобы заботиться о них? Может, не так уж он и виноват? Он же не знал, что хозяйка уже спешит домой.

— Не факт, — козел трясет своей бородой. — Через подобные камни можно как подпитать земли, так и иссушить их. Выкачать из них всю жизненную силу без остатка и усилить свою личную магию.