Развод. Спутанные жизни

17. Андрей

— Котик, не хочешь куда-нибудь сходить? Может, в клуб, или ресторан?

Котик, мать его. Какой я тебе котик.

— Кристина, ты в своём уме? Не надо мне звонить. Ты со мной была несчастна, так наслаждайся свободой.

— Андрюша, я соскучилась. Извини, пожалуйста, что расстроила, — мурлыкает в трубку.

Раньше меня этот тон будоражил до мурашек. Сейчас же вызывает только брезгливость.

— Не звони мне, — и отбиваю вызов.

Охренеть. Это я настолько бегал за ней с высунутым языком, что она решила, что это прокатит. Просто позвонить как ни в чём не бывало. Наглость, граничащая с тупостью.

Выбрасываю из головы Кристину.

Гипнотизирую взглядом номер Марины в телефоне. После того, как я скинул ей результаты теста, она молчит. Такое надо ещё переварить и обдумать. Не решаюсь её сейчас дёргать.

Тем более дел по горло. Из-за моего незапланированного выходного всё полетело к чертям. Надо научиться наконец делегировать обязанности. Я не смогу всегда быть на работе.

Вот, например, пришлось срочно выезжать в Тверь, потому что в филиале навернулся МРТ. Надо уже поставить толкового управленца, чтобы меня не дёргали каждый раз, когда что-то сломается.

Подписываем контракты на новый аппарат, согласование бюджетов, вызов бригады. Типичный мой день, но весь дёрганный, всё впопыхах, в цейтноте. Не люблю спешку.

Наконец-то перерыв на кофе, и я могу себе позволить расслабить мозги.

И, конечно, Кристина отметилась и здесь. Выложила у себя на странице видео из клуба трехмесячной давности. Неугомонная.

Тут же пишет: “Тогда было так здорово, давай повторим. Я скучаю”

Смахиваю сообщение. Достала.

Прошёл целый день, как Марина молчит. А я начинаю волноваться за неё. Решаюсь позвонить. Вдруг, ей от новостей стало плохо? Или она решилась на что-нибудь безрассудное.

Она за своего ребёнка готова воевать, это я уже понял. Настоящая преданность семье, любимым. Для некоторых женщин такое недоступно.

Она не отвечает.

Волнение начинает затмевать всё остальное, и я больше не могу ни о чём думать.

Марина крепко засела у меня в голове. Но я этому рад. Когда думаю о ней, в груди разливается уютное тепло. Всё, связанное с ней пронизано каким-то светом. Благодатью. Как остановиться посреди улицы, подставить лицо первому весеннему солнцу, и в этот миг понять, насколько прерасна жизнь.

И вот сейчас, когда от неё нет весточки, я не могу сосредоточиться ни на чём.

Рассеянно смотрю на договор поставки оборудования. На старшего менеджера клиники, который рядом со мной безмятежно наслаждается перерывом.

— Евгений, вы справитесь тут без меня?

— В каком смысле, Андрей Владимирович?

— Мне нужно уехать. В другой город.

— Но у нас же еще бюджеты… Я не могу подписывать такие бумаги без Вас.

— Теперь можешь. Повышаю тебя в должности. Ты исполняющий мои обязанности в этом филиале. Зарплата соответствующая. Возьмёшься?

Евгений приосанивается и поправляет галстук. Хватает свой шанс, и уверенно кивает.

— Да, я могу.

— Прекрасно. Доведи это дело с МРТ до конца, потом позвони.

И выхожу из переговорной, гонимый переживаниями. За Марину.

Она не отвечает, и нервы подрагивают от напряжения.

Почему она не отвечает.

Что случилось?

Вдруг новость о родстве сильно ударила по ней? Она нежный человек, мягкий. Жаль, я не мог быть рядом с ней в этот момент. Успокоить, утешить. Заверить, что всё будет хорошо, и мы со всем разберёмся.

Звоню ещё раз, и ещё раз слушаю гудки, без долгожданного “Алло”.

Запрыгиваю в машину и, буксуя, срываюсь с места. Побыстрее к ней.

Бросаю телефон на заднее сиденье, всё равно он сейчас только отвлекающий фактор. Сосредотачиваюсь на дороге и немного на своих мыслях. Ехать пару часов, и есть время на подумать.

Что я чувствую к ней? Она просто молчит, но это способно сорвать меня с места, гнаться за ней, чтобы убедиться, что она в порядке.

Я волнуюсть за неё. Это да, но есть что-то ещё. Что-то неумолимо тянет к ней. Хочется взглянуть в её глаза, прикоснуться, обнять.

Защитить от всего, что может ей навредить. Решить её проблемы, чтобы она не расеивала свет своей души на свои беды и несчастья.

“Чтобы она дарила свой свет тебе, Андрей?” — с издёвкой спрашивает внутренний голос.

— Да. Мне.

Отвечаю ему вслух в пустом салоне машины и чуть прибавляю газ.

На горизонте уже мелькает её дом. Останавливаюсь в цветочной лавке. Я пообещал ей гору цветов взамен тех, что растоптал её неравдивый муженёк.

Значит, так и будет. Прошу у флориста набрать букет с нуля и через двадцать минут сажусь обратно в машину с огромной охапкой самых разных красных цветов.

Останавливаюсь у её дома, забираю цветы, и влетаю внутрь подъезда, пока дверь не закрылась за выходящими подростками.

Взлетаю по лестнице, но дверь оказывается закрыта. Звоню в звонок. В квартире тихо. Озадаченно выхожу из подъезда.

“А почему ты думал, что она будет сидеть дома и ждать тебя?”

Что ж. Тогда подожду я. Сажусь на лавочку у подъезда и рассматриваю букет. Красивый. Девушка флорист расстаралась по полной.

Начинает вечереть. А я всё сижу с цветами на этой лавке, как дурак. На всякий случай звоню Марине ещё раз. И конечно, она опять не отвечает.

Устало закрываю глаза.

И тут каким-то шестым чувством ощущаю ЕЁ. Не увидел, не услышал, именно почувствовал, что приближается её знакомый силуэт.

Вскакиваю с места и впиваюсь в неё взглядом.

И рука с букетом медленно опускается.

Что-то не так.