Развод. Я (не)надолго

ГЛАВА 8. Моя очередь

ГЛАВА 8. Моя очередь

Просыпаюсь в полшестого. Прогресс по сравнению со вчерашней ночью. Ищу телефон и включаю новости. Потом перехожу на какие-то политические комментарии и погружаюсь в дрёму. Старый трюк, но не всегда срабатывает. В восемь открываю глаза — больше не уснуть ни в каком виде.

Что и как я буду ему рассказывать? И какое у него сложится впечатление от моего рассказа? Иногда кажется, что можно любой материал подать по-разному, расставить свои акценты, выставить себя в более выгодном свете, а правда шагает по своим дорожкам. Иногда быстро, иногда медленно, но пробивается. Вот и страшно, какой он меня увидит. Мне нечего скрывать или винить себя за свои поступки, разве что за беспечность и излишнее доверие, за наивность и то, что примеряю людей своими категориями.

Последнее время я стала более резкой, и то, что казалось немыслимым, могу озвучить, если передо мной хам или очередная нахалка. Но они тоже люди, и не такие простые, как нам кажется, а то и посильнее бывают.

Захожу в столовую. Лена сидит вместе с Валей за одним столиком. Валя машет рукой в мою сторону, чтобы я к ним присоединилась. Вот достала! Опять испортят мне завтрак, как вчера Сергей. Его, кстати, не вижу, как и Илью, и Никиту. Уже откушали господа или ещё не начинали.

Машу ей рукой в ответ и иду с подносом к буфету. Набираю еды и сажусь за другой столик. Ничего они мне не сделают, дружить мне с ними необязательно, а на вопросы отвечать тем более.

Мне даже смотреть в их сторону не хочется, как будто я что-то скрываю. Ничего я не скрываю, а напряжение какое-то есть. Доедаю сырник, пью кофе, смотрю на часы — пора выходить, Илья скоро придёт к ресепшену. Улыбаюсь им и выхожу. Быстро поднимаюсь к себе, одеваюсь и выскакиваю из номера. Что не так, не пойму.

— Пошли быстрее, привет! — встречает меня улыбкой Илья. — Такси уже ждёт. — А мы куда сегодня? — В Одинцово поедем, посмотрим, на что он похож, я там был последний раз очень давно.

Быстро залезаю в машину.

— Я хотел на своей машине приехать, но почему-то передумал, — говорит Илья. — А ехать за ней домой неохота. — Мне нормально в такси, ты что! Эка невидаль, машина! Ничего страшного, можно и на такси, тем более, что ты заказываешь повышенную комфортность, — отвечаю я ему.

В машине распинаться про «свой путь» неохота, водитель же. Ему скучно, бедолаге, а тут такое ему на блюдечке — история развода. Не готова.

За окном ёлки и заснеженные посёлки.

— Знаешь, смешно, но я думаю про то, что Лена сейчас рассказывает Никите. Она же на стороне его жены осталась, — улыбается Илья. — Вечером послушаем, если не передерутся, — улыбаюсь в ответ. — Да, сложно вот так с незнакомым человеком делиться сокровенным. — Полезно зато. Попутчик в поезде очень часто слышит то, что никто никогда больше не услышит о человеке. Неслучайно Макар сказал про поезд.

— Ой, чего я только на своей работе не слышал. Вы совершенно правы, — встревает водитель.

Мы смотрим с Ильёй друг на друга. Лучше молча как-нибудь.

Выходим из машины. Я не особо соображаю, на что смотреть и куда идти. Мне все подмосковные города кажутся похожими, а зимой так вообще.

— Ты московская? — спрашивает Илья.

Ладно, начинаю. Ему прямо не терпится. А мне неохота.

— Да, детский сад, школа, универ, свадьба, беременность, два сына-близнеца, которые сейчас в Суворовском училище, развод. — Очень долго, можно просто «развод». Измена?

Он имеет право спрашивать. Такой уговор. Я должна отвечать и не врать. Я это ему ещё припомню. У меня же остались для него вопросики с прошлой сессии про швейцарского драматического артиста и дочку миллиардера, а как же.

— Да, измена с бизнес-вумен, разведёнкой. Сиськи, ноги, всё такое. Да ещё и с деньгами. Не устоял. Но он давно уже гулял, я просто в это не верила. Я слышала подозрительные телефонные звонки, он часто уезжал в командировки по стране, я замечала запах чужих духов. Я считала, что измены не про нас с Гешей. Он просто очень активный, эмоциональный и успешный торговец. Так оно и есть. Только между делом были и измены. — Ты что, его разоблачила? Увидела с ней? — Точно так. Я его увидела с ней голого на кровати во время секса. При отличном освещении, с хорошего ракурса и с превосходным звуком. Каждый шлепок по заднице отдавался эхом в моей голове, и я думала, что из ушей пойдёт кровь. — Видео? — тихо произносит Илья.

Киваю.

— Меня всегда удивляло, зачем люди делают видео своего секса. Поголовно почти. Только портят воспоминания, — удивляется он или возмущается. — Много чего делают необъяснимого. Часто знают и всё равно делают. Ты же знал, что она тебя не любила, твоя Женя. — Знал. — И что ты ждал от брака? — Я не совсем адекватно представлял себе, что такое брак, как бы странно это ни звучало. И как изматывают проблемы в личной жизни. — Конечно, трудно, если жена — дочь олигарха. Ей не страшно, если ты выбросишь её на улицу, она сама, скорее, убежит и оставит всё добро, даже не вспомнив, в каком шкафу что висит, потому что всё равно. Ещё тебя и обвинят в том, что ты отказываешься от ребёнка, бессердечный человек. — Я готов был её принять даже с чужим ребёнком, если она прекратит всё с ним. — Но нашёлся второй, я права? Не швейцарец. — Сейчас твоя очередь. Хватит всё перетаскивать на моё поле. Как твой выпутывался, когда ты показала ему кино? — Я должна была делать вечеринку «Ангелы и демоны» в честь его дня рождения, а я отказалась её делать из-за этой флешки, но он… начал торги.