Развод. Я (не)надолго

ГЛАВА 6. Драматический театр

ГЛАВА 6. Драматический театр

Снег сыплется со страшной силой. По-хорошему, никуда бы ехать не надо, но дороги, вроде, чистят — уже попалась пара тракторов. Да и потом, я не одна, а с мужчиной.

В машине тепло и чисто. Играет инструментальная музыка, а за окном ёлки в белоснежном наряде. Что может быть красивее новогодней поры, особенно когда есть хоть самая малюсенькая, хоть сто раз призрачная надежда на чудо.

— Ты знаешь, что тебя пытались у меня перекупить? — пусть знает, так легче и спокойнее. Зачем мне тайны на пустом месте? — Цена? — поднимает брови Илья. — Я отвергла, не спросив цену, — вздыхаю. — Просчиталась? — Сумасшедшая Валентина? — Она самая, — киваю я. — Это призрак из прошлого?

Он смеётся. — Если и говорить о прошлом, то не о Валентине точно. — Она сказала, что делает это из-за какой-то подруги.

Не то чтобы я её сдаю, эту Валентину, я просто говорю, как есть, и не считаю её поведение порядочным. Но этим я, естественно, Илье голову не морочу.

— Остановите вот здесь, в центре, — просит он таксиста. — Тут же есть известный монастырь, может, туда? — зачем-то спрашиваю я. — Прости, но туда не хочется. Давай погуляем, посидим где-нибудь. Тут особо негде ни гулять, ни сидеть, но нам какая разница? — Конечно, мы же работу работаем.

Снег подуспокоился, почти перестал даже. Ветра нет. Кругом магазинчики, ёлки, какой-то Культурный центр пятиэтажный или клуб имени Любови Орловой. И статуя.

— Орлова, что, из Звенигорода была? — интересуюсь.

Он берёт телефон в руку, что-то печатает и смотрит. — Да, представь себе, дорогая Ева! Она родилась 29 января 1902 года в Звенигороде. Наш Чарли Чаплин. — Нет, не подходит. Разные совсем. — Их одинаково любили, и кого больше — ещё неизвестно. А кто там что сделал для киноискусства — второй вопрос. — Ну, тогда можно Чайковского сравнить с Бельмондо, — решаю я. — Я бы не советовал, — улыбается.

Идём какое-то время, смотрим по сторонам. Всё новогоднее, шумное, светящееся. В некоторых окнах домов тоже ёлки стоят — там, где есть дети, наверное. Из-за снегопада везде горит свет, фонарики. Здорово.

— Рассказывай давай про развод, самое время, — я его немного тороплю, потому что он, как я посмотрю, вообще не собирается трогать эту тему. — Могу сказать одним словом — разлюбил. Всё погасло, и наступила тишина, — лицо застывает в гримасе досады. — Нет, надо подробнее. Как её звали? — Женя. — Ой! Моего мужа тоже звали Евгений. Как ты с ней познакомился? — На свадьбе друга. — На свадьбах чего только не случается. Драки, например. — Причём тут драки? Я просто с ней познакомился там, а потом начали встречаться, как все нормальные люди. — Она занималась искусством? — Нет, юриспруденцией. — Фи!

— Пошли в кафе! Вон там через дорогу, — показывает головой, берёт меня под руку, и мы идём по «зебре», которую уже почти не видно под снегом.

— Что тебе в ней нравилось? Ну, что её отличало от других девушек? — Папаша был очень богатым, это меня возбуждало. Настоящий миллионер из Форбса. — Ты серьёзно будешь относиться к заданию или будешь дурака валять?

Заходим в небольшое помещение, где нет ни одного свободного столика. — Мне здесь не нравится. Шумно и тесно. — Но Ева! Это единственное место, где можно выпить приличный чай. Я буду рассказывать — обещаю!

Раз просит, соглашусь. Я такие переполненные места терпеть не могу — со взмыленными официантами.

Заказываем чайник зелёного чая.

— После знакомства она постепенно влюбила меня в себя. Изысканная такая, остроумная, с прекрасным вкусом. Мужику много не надо. Но ей это было не особо нужно, моя любовь. Просто отец с матерью хотели, чтобы она поскорее вышла замуж и родила ребёнка. Отцу уже было за семьдесят. Мне нравилось, что она за мной не бегала, не надоедала звонками, ничего не спрашивала лишнего и не обижалась, если у нас срывалась встреча. Всегда ровная и немного холодная. Ну, и внешне была очень привлекательной блондинкой с серыми глазами. — Почему она должна была за тобой бегать? Что, другие прямо бегали? — Ну, я бизнесом занимался довольно успешно с самого начала, целый офис желающих близости дам — это немало. — С секретаршей как? Спал? — Моего секретаря зовут Ольга Филипповна, ей давно за сорок, у неё крепкая семья, и старшая дочь работает у меня. Она моя опора и основной источник инсайдерской информации. У меня с ней только деловые отношения, хотя она очень симпатичная. Ей трудно дать её возраст. — Я так просто спросила. Обычное дело с секретаршей, для большего доверия. Давай вернёмся к Жене. — Я чувствовал, что я ей нравлюсь, но больше её родителям. Она знала, что мне небезразлично их ко мне отношение. Однажды сама сказала, что мы можем пожениться, если всё подходит, она не против. — Самоуверенная девушка, однако, — хмыкаю я. — У неё был другой, с которым брак был невозможен. Артист. — Ну и что? Не прокажённый же, что тут такого? — Мать была против. — И ты согласился? — мне это не нравится, мужики обычно такое не терпят. — Нет, конечно. Мы расстались на полгода. Я старался о ней не думать, дел было полно, предложений разных от женского пола тоже достаточно. — И вдруг она тебе позвонила, так? — Нет, опять встретились у знакомых на вечеринке. Она сказала, что с артистом завязала. То ли он денег у неё попросил на раскрутку, то ли изменил, не помню уже. Но это всё предыстория, вполне тривиальная.

— Свадьба? — Да. Но ребёнок оказался не мой. По закону, если родился в браке, то считается моим. Фигня, короче. Сам виноват, знал, что с её стороны особой любви не было. — От артиста? — Скорее всего. Но я так и не знаю точно, от кого. Он иностранец. — Откуда? — Швейцарец. — Там есть артисты? — Один нашёлся. — Где в Швейцарии? — В Женеве. — Театральный артист? — Самый, что ни на есть, драматический.

Смотрю в поисковике в телефоне. Драматический театр Комеди дё Женева. — В репертуаре Антон Палыч. Понятно, — говорю я, просматривая сайт театра. — Вот примерно суть рассказал. — Так вы развелись? — За две недели до того, как приехал сюда, в смысле, в «Снегири». — Ой, я тоже развод получила две недели назад! — вырывается у меня. — Синергия? — подмигивает Илья. — На сегодня хватит. Подробности потом, как пойдёт.

Он подзывает официанта, чтобы рассчитаться.