Разводимся! Моя на тридцать дней

- Засранец, даже на расстоянии умудрился настроение испортить, - бурчу, вытирая влажные щеки.

Ставлю телефон на беззвучный режим и прячу вглубь рюкзака, чтобы никто больше не тревожил меня звонками.

Растворяюсь в любимой работе. Сегодня я с особым азартом занимаюсь с детками, а сама любуюсь ими и невольно фантазирую, какой родится и вырастет моя малышка. Несмотря на то, что еще рано определять пол, я чувствую, что это девочка. С темными волосами и синими глазами. Похожая на Матвея. Мы с ним мечтали о дочке. Пока он меня не предал.

- Оксана Артемовна, музыка закончилась, - дергает меня в реальность детский голосок.

- Ой, точно, - наклоняюсь к колонке. Я так погрузилась в свои переживания, что не сразу заметила, как в зале воцарилась тишина. Кажется, я совсем потеряла счет времени. Вздыхаю, покосившись на фитнес-браслет. – И занятие тоже. Так, крошки, вы сегодня умнички! Улыбнулись в зеркало, похлопали себе! – комментирую, подавая им пример.

Секунду спустя помещение заполняется звонкими аплодисментами, радостным смехом и топотом маленьких ножек. Такие же могли бегать по большому дому Матвея, а теперь… Я даже не знаю, где мы с малышом будем жить. Скорее всего, придется вернуться к родителям. Они единственные никогда не предадут.

- До свидания, Оксана Артемовна, - восклицают дети и подлетают ко мне по очереди, чтобы обнять и чмокнуть в щеку.

- Маруська, а ты опять папу ждать будешь? – притягиваю к себе девчушку. – Опаздывает?

- Он всегда занят, - жалуется малышка, когда в зале больше никого не остается, кроме нас. – Вот если бы у нас была мама. Ты не хочешь?.. – неожиданно предлагает, ввергая меня в ступор.

- Марусь, не доставай Оксану, идем, - появляется в дверях Олег.

Девочка отлипает от меня и с ликующим воплем: «Па-апа!» - мчится к мужчине. Он подхватывает дочь, усаживает на локоть и дает обхватить себя за шею. Невольно любуюсь этой милой картиной – и на глазах наворачиваются слезы.

Я всегда представляла, что Матвей будет таким отцом. Деловым и важным, но внимательным по отношению к ребенку, заботливым и любящим. Мне казалось, он станет идеальным папочкой, и я беспощадно корила себя за то, что все никак не могла ему родить. Но Мэт, как настоящий мужчина, взял ситуацию в свои руки и все решил сам. Даже без моего участия.

- Хотел бы извиниться за то, что произошло в прошлый раз, - тихо произносит Олег, приближаясь ко мне вместе с дочкой. Не сразу понимаю, о чем речь. – Вы мне правда очень нравитесь, но я не хотел вас подставлять. Надеюсь, у вас не было проблем с вашим… - запинается и скользит прищуренным взглядом к моей ладони, на которой нет кольца. Лишь слабый, едва заметный след остался. Скоро сотрется и исчезнет вместе с нашим браком.

- Не берите в голову, мы разводимся, - удивляюсь, как легко эти слова слетают с моих губ.

- Надеюсь, не из-за меня?

- Разумеется, нет, - улыбаюсь сквозь тупую боль. – Мой бывший муж сам сделал выбор.

Олег непонимающе выгибает бровь, но я молча отмахиваюсь. Не хочу вдаваться в подробности и открывать душу чужому человеку. Я теперь ни одному мужчине в принципе довериться не смогу.

- Дорогая, ты закончила? – тишину просторного зала разрывает стальной голос.

Несмотря на ласковое обращение, звучит оно как проклятие. Эхом прокатывается по опустевшему помещению, заполняет его мраком и кипучей ревностью.

Олег оборачивается на звук, а я выглядываю из-за них с Маруськой в сторону входа.

В дверном проеме, опершись плечом о косяк, стоит Матвей. Возвышается черным мраморным памятником, а цветы в его руках дополняют образ. Огромный букет небрежно опущен и печально смотрит бутонами в пыльный пол. Муж держит его как веник, которым готов вымести конкурента из зала.

- Не буду вам мешать, - понимающе кивает Олег.

Мэт грозно преграждает ему путь, но обращает внимание на девчушку в его руках – и отступает. Провожает Олега испепеляющим взглядом, а потом поворачивается ко мне.

- Как давно он к тебе яйца подкатывает? – не выдерживает. Закипает от злости и безысходности. - Морда знакомая.

- Грубо, Мэт, очень грубо, - цокаю неодобрительно. - Олег, между прочим, известный ресторанный критик, так что ты бы помягче с ним.

- Плевать мне, кто он, - выплевывает ядовито. - Если претендует на мою жену, то он просто труп.

Его слова ранят и одновременно будоражат кровь. Заставляют верить, что я все еще дорога ему.

- Нет у тебя жены, пора привыкать к новому статусу завидного холостяка.

Опускаю взгляд на цветы. Мои любые пионы. Такие же были в свадебном букете. И часто появлялись на тумбочке в нашей спальне, особенно, после того как я ляпнула Мэту, что пионы повышают сексуальную энергию между мужем и женой. На удивление, это работало. Впрочем, между нами всегда пылал пожар. Наверное, кроме интима, у нас и не было больше ничего общего. Поэтому он так легко променял меня на другую.

- А что, у любовницы аллергия? – дерзко выплевываю, когда Мэт протягивает мне цветы.

Глухо выругавшись, он ищет место, куда бы пристроить букет. Со злостью поворачивается к мусорке в углу, но я перехватываю пионы.

- Нет уж, я их сегодня заслужила, - забираю себе тяжелую охапку, прижимая к животу. Пусть это будет его поздравлением с беременностью. – Почему ты не в ресторане?

- Дела были, которые сорвались, - абстрактно сообщает Матвей, будто опять что-то скрывает. - Оказалось, что могут и без меня прекрасно справиться.

- Жаль, так бы я успела спокойно домой уехать, - пожимаю плечами с показным равнодушием.

- У нас психолог, - холодно напоминает Мэт, и я вспыхиваю, как спичка.

- Я же сказала, что не пойду, - отталкиваю его, чтобы выйти в коридор. - Он не лечит измены, - кидаю на ходу.

- Я ими не болею, - летит мне в спину, а следом доносятся тяжелые шаги. – Уверен, что ты тоже.

Матвей невозмутимо заходит за мной в раздевалку, закрывает дверь, упираясь в нее спиной. Оставив цветы на лавке, вплотную приближаюсь к мужу.

- А чем мы, по-твоему, болеем? – ловлю каждую эмоцию на его волевом лице.

- Друг другом, Ксю, - бережно заправляет выпавшую из тугого хвоста прядку мне за ухо. – И еще какой-то хренью извне, которая отравляет нам жизнь. Мы подхватили вирус, любимая, - аккуратно охватывает пальцами подбородок, наклоняется к губам. – Я выясню, кто нас заразил, и размажу его по стенке, - угрозу он озвучивает так ласково, что я не сразу вникаю в суть. Млею от близости желанного мужчины. Все мое естество тянется к нему.

Я совершу ошибку, если позволю ему поцеловать себя. Как бы я ни скучала по нему, но это неправильно. К чему тогда было подавать на развод, если я плавлюсь и готова все простить, стоит лишь ему обнять меня?

Моим спасением становится жужжание, доносящееся из глубины рюкзака. В другой ситуации я бы притворилась, что я не слышу вибрации, но сейчас хватаюсь за любую возможность, лишь бы сбежать от мужа. И от себя самой. Судорожно ищу телефон, будто это самый важный вызов в моей жизни.

- Оксана Артемовна, почему вы игнорируете мои звонки? – в динамике грохочет требовательный голос Воскресенского.

- Я не… - теряюсь, испуганно покосившись на Мэта.

- Вы должны явиться сегодня к психологу. Прием начнется через час, - чеканит юрист строго. – В случае неисполнения предписаний я буду ходатайствовать об увеличении вашего срока на примирение.

- Не надо больше! Месяца и так слишком много, - перебиваю его. – Мы едем уже.

- Пр-рекрасно, - довольно мурчит Воскресенский, будто лично заинтересован или что-то задумал.

Поджав губы, многозначительно смотрю на Мэта. Киваю на дверь, чтобы вышел и дал мне переодеться. Нахал не двигается с места. Прячет руки в карманы, недоуменно сводит брови и застывает, будто корни пустил. Действительно, что он там нового увидеть может? Животик еще не вырос, а остальное муж исследовал вдоль и поперек. Отворачиваюсь спиной, стягиваю с себя плотный топ, слышу хриплый кашель позади – и быстро накидываю кофту.

- Нина Евгеньевна звонила, - сообщаю как бы между прочим.

- Что хотела? – мгновенно отзывается. Чересчур взволнованно.

- Не знаю, я пропустила вызов. У нее все в порядке? – оглядываюсь на хмурого Мэта. Напрягаюсь вместе с ним. – Что-то случилось?

- Мама в больнице, но за ней есть кому присмотреть. Она себе сиделку наняла. Мы ей больше ничего не должны, - жестко отрезает. – Не перезванивай. Я сказал ей, чтобы не трогала тебя. И вообще, нас…

- Поссорились? – морщусь виновато. Привыкла, что я обычно становлюсь их камнем преткновения.

- Ксю, время, - постукивает по циферблату часов. – Поехали.

Намекает, что тема закрыта. Как обычно, не посвящает меня в подробности. Раньше бы я обиделась, но сейчас на меня накатывает апатия. Пусть он дальше молчит. Отныне мне неинтересна его жизнь. Все равно мы разводимся - и никакой дипломированный психолог нам не поможет.

Спустя час мы сидим в неуютном кабинете на твердой кушетке. От приглушенного, тусклого света щиплют глаза. В помещении воняет чем-то побочным, отчего меня начинает подташнивать. А женщина средних лет, милый божий одуванчик, со сладкой улыбкой протягивает нам какие-то листки:

- Я вам буду показывать картинки, а вы будете говорить о своих первых ассоциациях.

Нехотя фокусирую взгляд на очертаниях, наклоняю голову - и резко округляю глаза. Толкаю в бок скучающего рядом Мэта, который, кажется, тоже не верит в успешность терапии. Передаю ему карточку, улавливаю недоуменный смешок, переходящий в надрывный кашель, беру следующую.

- М, - мычу, не размыкая губ, пока дама-одуванчик ждет ответа.

То ли я стала слишком озабоченной из-за гормонов, то ли это какой-то неправильный психолог.

*** Муз. Трек Елена Темникова «Наверно»

Глава 20

Матвей

В кабинете царит эротичный полумрак, воздух наполнен дымом ароматических свечей, в отдалении чуть слышно разливается слабая мелодия, будто мы пришли не к психологу, а на свидание. Ксюша послушно сидит рядом, сложив ладони на коленях, и слегка прижимается ко мне плечом. От нее пахнет пионами, с которыми она не расставалась на протяжении всего пути, и особым сладким ароматом ее тела. От духов она почему-то отказалась, но так даже лучше. Я чувствую ее настоящую. Остро хочется прикоснуться. Обнять. Приласкать.

Обстановка совершенно не располагает к беседе. Наоборот, слова лишние.

Делаю глубокий вдох, закашливаюсь и напряженно смотрю на женщину-психолога напротив, у которой на бейдже выведено: «Алпатова Л.П.». Она что-то вещает и показывает, как старый телевизор без звука. Не вникаю. Начинаю жалеть, что повелся на авантюру Кости.

Боковым зрением слежу за взволнованной Ксюшей. Краснеет, кусает губы, изучает какую-то картинку, шумно дышит. Она так близко, что ладонь сама ложится на ее бедро. Невесомо поглаживает, но мне и этого хватает, чтобы возбудиться.

В принципе, не такой уж и плохой прием. Кабинет уютный. И атмосфера приятная. Только мешает эта надоедливая женщина в очках. Прогнать бы ее и остаться с Ксюшей наедине. Прямо на этой кожаной кушетке. Не слишком удобно, но когда нас останавливали трудности? Малышка была согласна на любые эксперименты, и сама нередко выступала их инициатором, пока в нашей жизни не началась вся эта хрень, которая привела нас к гребаному психологу.

- Посмотри, Мэт, - шепчет Ксюша, толкая меня в бок.

Накрывает мою руку своей, придвигается ко мне вплотную. И я на полном серьезе собираюсь попросить третьего лишнего выйти. Иначе взорвусь.

Я дурею без жены. У меня натуральная ломка – все тело сводит.

- Во-от, - заговорщически выдыхает и вкладывает какую-то картонку мне в ладонь.

Импульсивно сминаю уголок, опускаю взгляд, фокусируюсь.

- Кхм-кхм, - прочищаю горло. И выдаю хриплый смешок.

Кажется, я перевозбудился. У меня нет другого объяснения тому, почему я вижу в этих черных кляксах обнаженную пару в позе 69. Надо бы выдать адекватную ассоциацию, а у меня они все ниже пояса. Судя по пунцовой Ксюше, у нее тоже. Моя смущенная жена заставляет меня улыбнуться.

- Неужели никаких ассоциаций? – подгоняет нас Алпатова.

Никогда я не понимал эти идиотские психологические тесты. Что ни скажи, все равно получишь диагноз.

Ксюша резко выпрямляется, хлопает ресницами и складывает руки, как школьница.

- Ну, здесь двое… - осторожно произносит, краснея еще сильнее. – Целуются.

- Угу, взасос, - мычу, прокручивая пошлую картинку в пальцах. Переворачиваю ее, прищуриваюсь. - И не факт, что в губы.

- Пф-ф, Мэт! – фырчит Ксю и выхватывает карточку, разглаживая ее и возвращая психологу. - Извините.

- Хорошо, следующая картинка, - не унимается та. А ведь на вид приличная женщина. – И сразу еще несколько, если у вас опять возникнут проблемы.

С милой улыбкой чуть ли не всю Камасутру перед нами раскладывает. Она будто специально отобрала самые порочные кляксы. Каждая - словно кадр из черно-белого порно. Эта вообще на женские половые органы похожа во всей красе, как в кресле у гинеколога. А вот и мужской подтянулся для полного комплекта.

- Так, ну все, хватит, - не выдерживаю, взметаю ладонь к Ксюшиному лицу и закрываю ей глаза. – Нельзя ей такое смотреть, - усмехаюсь, когда жена возмущенно пыхтит, царапает мое запястье.

Алпатова пристально наблюдает за нами, поправляет очки на переносице, делает какие-то пометки в блокноте.

- Так, ясно, - убирает Камасутру от греха. - Перейдем к тесту на сексуальный аппетит и личностные проблемы.

Исходя из названия, я заранее не ожидаю ничего хорошего. Однако, к нашему с Ксюшей удивлению, на этот раз на листке нет ничего провокационного. Правда, все равно неясно, что изображено. Какие-то схематические очертания. Восемь вариантов.

- Вам просто нужно выбрать один из рисунков, - инструктирует Алпатова. – Тот, который понравится больше остальных.

Чувствую в задании подвох – и не спешу отвечать. Мне заведомо ничего не нравится. Замирает и Ксюша, внимательно изучая картинки.

- На вареники похоже, - шепчу ей чуть слышно, чтобы разрядить атмосферу.

- У тебя все с едой связано, шеф, - цокает и прячет улыбку, но ямочки на щеках выдают ее. Красивая моя.

- Ладно, а что это, по-твоему? Вареники. И две сосиски, - указываю пальцем на рисунки в самом низу листка, и Ксюша, не сдержавшись, мило хихикает. Совсем как раньше, когда у нас все было хорошо. Не шевелюсь, не дышу, чтобы не спугнуть, ловлю момент.

В следующую секунду я осознаю, что совершил роковую ошибку. Психолог, о котором мы успели забыть, резко выходит из спячки.

- Смотрю, вы определились, - подается вперед Алпатова. Кивает, листает блокнот, находит нужную трактовку. – Итак, восьмой рисунок говорит о вашем непостоянстве, - невозмутимо зачитывает мне смертный приговор. – Вам недостаточно одного партнера. Вы склонны к изменам и не считаете их грехом.

- Стоп, я вообще наугад ткнул, - выставляю ладони перед собой. – Что за чушь, - отрицательно качаю головой.

Помогла так помогла. Закопала меня еще глубже. Я сначала придушу эту Алпатову, а потом и Косте достанется, который ее рекомендовал.

- Нет-нет продолжайте, - ехидно тянет Ксюша, усаживается на кушетке поудобнее, скрещивает руки на груди, дышит часто и недовольно. – Пока что все очень подходит. Непостоянный, говорите? Партнер один надоедает? Да-да, я заметила. Последняя неделя особенно ярко все показала, - намекает на дни, когда я вообще к ней не притрагивался. Знала бы она, как я мучился при этом...

Закатываю глаза, проклинаю себя за то, что исполнял рекомендации врача. Один хрен они семью не спасли. А прямо сейчас второй медик добивает ее. Как будто все сговорились против меня.

- Ксюнь, ты не права, - негромко, но строго зову.

Беру ее за локоть, а она отбивает мою руку. Разошлась. Теперь не остановить.

- Спокойно, - гипнотизирующим тоном произносит психолог, напоминая о себе. – Сделайте глубокий вдох. Медленно выдохните, - руководит, и Ксюша выполняет ее рекомендации с хмурым выражением лица. Следую ее примеру. – Пожмите друг другу руку в знак примирения.

Заключаю аккуратную ладошку жены в свою лапу, обхватываю крепче. Не хочу отпускать.

- Задержитесь так, - неожиданно приказывает Алпатова, а я только рад этому. Хоть какой-то от нее толк. – Что вы чувствуете?

- Тепло, - сипло признается Ксюша, кружит по мне мягким, задурманенным взглядом.

- Любовь, - поглаживаю большим пальцем ее ладонь.

Улыбаюсь ей, любуюсь с нежностью, а она смущенно поджимает губы. Щеки опять покрываются румянцем, дыхание сбивается, шикарная грудь поднимается, привлекая мое внимание.

- Как давно у вас не было секса? – разрушает хрупкую романтику психолог.

Отрываемся друг от друга и одновременно поворачиваемся к ней.

- А вы точно семейный психолог? – морщит вздернутый носик Ксюша.

- Психолог-сексолог. Врач высшей категории. Кандидат медицинских наук, - гордо представляется Алпатова, и все, наконец, становится на свои места: и кляксы, и сосиски. Логично, если мы угодили к Фрейду в юбке. – А что?

Ничего, просто одним крутым юристом в городе станет меньше. Вот засранец.

Глава 21

Ксюша

Невыносимо душно. То ли от надоедливых посторонних запахов в кабинете, то ли от неловкой ситуации, куда нас окунули с головой, не давая вздохнуть, то ли от близости Мэта, который не отпускает мою ладонь, а продолжает как бы невзначай ласкать подушечками пальцев.

- Нас не предупредили о вашей… кхм… специфике, - недовольно цедит он, услышав регалии Алпатовой. Хватка на моей руке становится сильнее, жидкое пламя распространяется от кисти вверх и лавой растекается по телу. Списываю свою неправильно острую реакцию на то, что сексолог все это время намеренно провоцировал нас. Зато теперь ясно, почему прием такой… извращенно-озабоченный.

- Что ж, продолжим, - женщина не спрашивает, а ставит перед фактом. – Можете ответить на вопрос, когда у вас был секс в последний раз?

- Очень давно, так что с ходу и не вспомнить, - специально преувеличиваю, чтобы задеть неверного мужа. - Да и не хочется, - обрываю фразу, не уточняя, чего именно. Судя по тяжелому вздоху с оттенком рычания, у меня мастерски получается вывести Мэта из себя.

- Почему же? – Алпатова выгибает тонкую бровь и смотрит на меня поверх очков. Препарирует без скальпеля – одним взглядом. - У вас нет влечения к мужу? – прищуривается, сканируя меня детектором лжи.

- Нет, - выпаливаю так уверенно и нагло, что сама себе удивляюсь. - Абсолютно.

Ерзаю на кушетке, багровая до корней волос. Сердце отстукивает в груди чечетку. Легкие гоняют раскаленный пар. Внизу живота закручивается огненная спираль. Чем ближе Мэт, тем сильнее жар.

Я закидываю ногу на ногу и надеюсь, что мое состояние останется незамеченным.

- Хм, - психолог склоняется над блокнотом. Она постоянно что-то записывает, и я начинаю чувствовать себя подопытным кроликом.

- Малыш, - знойный ветерок раздувает волосы за ухом. Армия мурашек марширует от затылка вниз по позвоночнику. Чувствую неровное дыхание Мэта на шее – и дико хочу, чтобы он поцеловал меня. Как прежде, когда мы были близки и влюблены.

Отодвигаюсь на безопасное расстояние, к противоположному краю кушетки, и демонстративно отворачиваюсь.

- У женщин сексуальное желание связано с доверием, - дальше Алпатова беседует с Мэтом, а я украдкой наблюдаю за ними. - Если нет секса, значит, Оксана перестала вам, Матвей, доверять. Причина может быть какая угодно: вы не выполняете свои обещания, не заботитесь о ней, вводите ее в стресс – список можно продолжать бесконечно. Но только вы можете определить главную проблему. Проанализируйте свои поступки, Матвей. Подумайте, что вы сделали, чтобы потерять доверие жены. И на что готовы пойти, чтобы вернуть его.

- На все, - отвечает, не задумываясь.

- Пф-ф, - складываю губы трубочкой и резко выдыхаю. Воздух вибрирует, напоминая смешок.

На самом деле, мне не до шуток. Психолог права: я действительно не верю собственному мужу. В одном она ошиблась… Несмотря ни на что, я продолжаю хотеть и любить его. Я превращаюсь в мазохистку, которая терпит боль и просит еще.

- Думаю, самое время перейти к тестам на совместимость, - неожиданно переключается Алпатова, а Матвей почему-то напрягается от ее слов. Будто улавливает в них какой-то иной, только ему ведомый, скрытый смысл.

- Может, хватит для первого знакомства? – произносит с нажимом и подается вперед, упершись локтями в раздвинутые колени.

- Нет, у нас еще осталось время, - покосившись на часы, а потом на меня, улыбается психолог. Ей будто доставляет удовольствие мучить нас. – Итак, задание, - выдает очередные карточки. - Не заглядывая к партнеру, обведите самые предпочтительные позы в сексе. Посмотрим, совпадут ли ваши потребности.

Откровенность рисунков зашкаливает, гормоны прошибают тело мощным разрядом, в голове всплывают воспоминания о тех моментах, когда нам с Мэтом было по-настоящему хорошо вместе. В воздухе пахнет сексом. Я понимаю, что если не прекратить все это немедленно, то я могу просто наброситься на мужа, как мартовская кошка. Прямо здесь и сейчас.

- Извините, мне нужно в туалет, - подскакиваю на ноги.

Как пьяная, пошатываюсь по пути к выходу. С облегчением покидаю это логово порока. Нахожу нужную дверь в коридоре, влетаю в чистое помещение и захлопываю за собой дверь. Вцепившись дрожащими руками в край раковины, пугаюсь своего отражения в зеркале. Я выгляжу так, будто у нас с Мэтом все уже случилось в кабинете психолога. Наяву, а не в моих грязных фантазиях. И не один раз.

Нервно прыснув себе под нос, приглаживаю растрепанные волосы, заново собираю их в хвост. Сбрызгиваю лицо холодной водой из-под крана. Даю себе пару минут отдышаться. Просто стою над раковиной, опустив голову и прикрыв глаза. С носа и подбородка по каплям стекает вода. Влажные щеки обдает сквозняком, а спина вдруг вспыхивает, будто меня припечатали раскаленным металлом сзади.

- Мы едем домой, - шелестит над ухом. Обжигающе-горячие губы прижимаются к шее, а следом несколько влажных поцелуев ложатся на бьющуюся в экстазе жилку. – Иначе я возьму тебя прямо здесь.

Капкан на талии сжимается, в копчик упирается твердый пах, и я инстинктивно оттопыриваю попу. Хватаю ртом воздух и готова умолять, чтобы Мэт стянул с меня тесные джинсы и претворил, наконец, свои угрозы в реальность. Мое тело дико соскучилось по нему. Душа истосковалась по его теплу. Даже мозг капитулирует перед животным напором мужа.

Забываю, где мы находимся. И все обиды сходят на нет.

- Вообще-то это будет изнасилование, - лепечу с сиплым стоном, когда грубая мужская ладонь ныряет под кофту, скользит по животу вверх и накрывает грудь.

- С чего вдруг? – Мэт тормозит, выбивая из меня разочарованный вздох. Закусываю губу, чтобы не попросить его продолжить. - Ты моя законная жена.

Разворачивает меня к себе лицом и усаживает на раковину. Не успеваю свести колени, как он вклинивается между ними. Обхватывает меня за ягодицы, толкает на себя. Инстинктивно, чтобы не упасть, обвиваю ногами широкую талию и цепляюсь руками за мощные плечи, с наслаждением царапая мощные мышцы, что мгновенно каменеют. В месте соединения наших тел все бурлит и пульсирует, угрожая взорваться с минуты на минуту.

- С того, что я не хочу! И с твоей стороны это принуждение, - облизываю пересохшие губы. Мне сложно лгать мужу в глаза.

- Правда? – хитро ухмыляется, раздевая и облизывая меня возбужденным взглядом. - Ты никогда врать не умела.

- Зато ты в этом ас, - шепчу, касаясь его губ своими.

Прорычав что-то нечленораздельное, Мэт затыкает мне рот поцелуем. Наказывает за дерзость, показывает, кто в семье главный. И я, черт возьми, согласна подчиниться. Слишком невыносимый пожар пылает внутри меня.

- Мне нравится так, - сбивчиво нашептывает, лишь на пару миллиметров отрываясь от моих губ. – Любые позы, при которых я вижу твое лицо, - покрывает поцелуями щеки. – Меня заводит твоя улыбка. Твой взгляд. Твой смущенный румянец, - ведет носом по скуле, шумно вбирает мой запах. – Мне нравится, когда ты сверху. Ты становишься смелее и свободнее, когда руководишь процессом. Забираешь инициативу, которой тебе не хватает в повседневной жизни со мной. Моя амазонка, прости, я не хочу больше подавлять тебя.

- Так не делай этого, - откланяюсь, нахмурившись. – Отпусти меня, ведь даже сейчас ты показываешь свою власть надо мной.

- Сначала ответь… - наклоняет голову. - Совпало?

- Нет, - сопротивляюсь из последних сил. – Потому что я в принципе видеть тебя не хочу! – упираюсь ладонями в нервно вздымающуюся грудь.

- Ты говоришь так от обиды, - укоризненно цокает. – Ты в курсе, что с тобой невозможно разговаривать, когда ты психуешь?

- А ты не… - раздраженно начинаю, но властный поцелуй сметает все плохие мысли.

Отвечаю с накопившейся страстью, впускаю умелый язык, постанываю в жадный рот мужа, и он становится еще настойчивее.

- Матвей Андреевич, - раздается требовательный окрик из коридора, а кажется, будто из другого мира. Осознав, что мы можем быть пойманы на горячем, я лихорадочно отталкиваю мужа.

- Какая неугомонная женщина, - закатывает глаза Мэт. – Иди сюда, малыш, - подает мне руку, помогая спуститься, но продолжает обнимать, даже когда я твердо становлюсь на ноги.

Шаги приближаются, останавливаются возле двери, а потом вдруг меняют траекторию, постепенно затихая.

- Мы же еще не закончили прием, - морщусь, потому что не хочу возвращаться в кабинет.

- Тш-ш, плевать, - укладывает палец на мои губы. – Не напоминай. Я не выдержу больше ни одного ее долбаного теста. Если не хочешь, чтобы твоего мужа посчитали озабоченным маньяком и заперли в психушке, поехали домой. Учиться доверию, - подмигивает мне.

Выглянув в коридор и убедившись, что психолог-мучитель ушла, Мэт увлекает меня за собой к лифту. Душит поцелуями, пока мы спускаемся на первый этаж. Держит за руку на протяжении всего пути до парковки, не отпускает, даже когда открывает машину, чмокает в уголок губ, пристегивая меня ремнем безопасности. Быстро садится за руль, чтобы успеть еще раз поцеловать меня перед тем, как мы тронемся с места.

Мы как влюбленная парочка – и мысли ни у кого не может возникнуть, что мы находимся на грани развода. Всю дорогу муж то и дело касается меня. При любом удобном моменте. Словно проверяет, не испарилась ли я.

Прячусь за слегка потрепанными пионами, но огромный букет не слишком спасает от возбужденного мужа. Его ладонь ложится на мое бедро на каждом красном сигнале светофора или в пробке – и, кажется, вот-вот протрет дыру в джинсах.

От жалящих, красноречивых взглядов не нахожу себе места. Уткнувшись носом в цветы, скрываю предательскую улыбку. Думаю лишь о том, удастся ли нам нормально поговорить до секса. Или после? В том, что он будет, не остается ни единого сомнения – слишком разгорячен Мэт… И я тоже.

Однако игривое настроение улетучивается, стоит нам подъехать к территории дома. Из припаркованного у поста охраны такси резво выскакивает девушка, будто специально поджидала нашу машину, – и голосует, чтобы мы остановились. Машет рукой, как старым знакомым.

- Мэт, а... - указываю на странную дамочку.

Сердце обрывается и ухает вниз, когда я узнаю в ней… Гулю. Ту самую, которая в совершенстве изучила все любимые позы Мэта и пыталась инструктировать меня, как старшая жена младшую. Ту самую, что так и осталась жить в маленьком городке, куда после смерти мужа переехала Нина Евгеньевна и куда время от времени наведывался в гости Матвей. Ту самую, которая для него якобы ничего не значит.

Теперь она здесь. И настолько обнаглела, что чуть ли не кидается грудью на лобовое стекло. Словно пришла забрать свое.

- Что она здесь делает? – рвано выдыхаю со смесью шока и ревности. Муж матерится себе под нос и не снижает скорость, привычно сбегая от проблемы. - Тормози, Мэт, - строго приказываю, дотрагиваясь до его предплечья. И тут же отдергиваю ладонь. - Так она и есть твоя беременная любовница?

*** Муз. трек Гузель Хасанова «Ты выключил свет»

Глава 22

Матвей

Мозг отключается, отказываясь принимать информацию. Пустой взгляд провожает зажатую фигурку Гули, которая обходит капот и направляется к водительской двери.

Какого черта приперлась? Я ведь обеим все доходчиво объяснил. И матери, и ей приказал не приближаться ко мне и Ксюше. Не дергать нас по пустякам, тем более они вдвоем прекрасно справляются.

Но случилось то, чего я так боялся – и теперь жене хрен докажешь, что Гуля случайно в городе и приехала к маме, а не ко мне. Все бесполезно. Ксюша и слушать не станет.

- Так она и есть твоя беременная любовница?

Новые подробности моей личной жизни на стороне застают меня врасплох. Даже не знаю, что ответить на такую откровенную хрень. Я задолбался по врачам бегать, потому что хочу ребенка от единственной женщины – моей супруги, с которой, как назло, у нас несовместимость. А она же с легкостью обвиняет меня невесть в чем.

Застываю, как парализованный. Мое молчание затягивается и играет против меня.

Получаю пионами по лицу, кривлюсь и мысленно благодарю Ксюшу за то, что ее любимые цветы такие мягкие и безопасные. Все равно приятного мало. Сплюнув пару лепестков, ловлю букет и откидываю на заднее сиденье.

Поворачиваюсь к жене, чтобы взять ее за печи, но она бьет меня по рукам. Простреливает гневным, обиженным взглядом. Маленькая моя, глупая и чересчур доверчивая. Как легко оказалось обвести ее вокруг пальца.

- Об этом тебе тоже в эсэмэсках добрые люди сообщили? – устало озвучиваю свою догадку. Кивает, и черная дыра внутри меня разрастается, засасывая все светлое и позитивное.

- Я видела ее УЗИ, - бросает аргумент, в ответ на который можно лишь рассмеяться. Сдерживаюсь.

Возможно, неудовлетворенное возбуждение дает откат, но я ощущаю полную апатию. Надоело бороться с ветряными мельницами.

- Нет у меня любовницы, - произношу медленно и четко, будто гипнотизирую ее. Но она не поддается. Фырчит, как бешеная кошка, и царапается, как только я хочу к ней прикоснуться. - От меня вообще никто не беременна, - выпаливаю с тоской, невольно скользнув взглядом по ее плоскому животику.

Внезапно прикрывается, обнимает себя руками, будто защищается от меня. Зыркает через мое плечо, отодвигается к пассажирской двери, впечатываясь в стекло. На всякий случай блокирую двери. С нее станется сбежать из машины.

- Так она тебя обрадовать, наверное, не успела, - продолжает язвить. - Ждет удобного момента, чтобы красиво все преподнести. Романтично, - выплевывает с отвращением.

- Нет, это невозможно, - закатываю глаза и недовольно кривлюсь, слыша слабый стук по стеклу.

- Потому что вы предохраняетесь? – не останавливается. - Теми самыми презервативами, один из которых я в твоем кармане нашла? Так, может, осечка вышла. Или Дуля специально диверсию провела.

- Не неси чушь, я устал оправдываться за то, чего не делал, - сурово осекаю ее. - Сейчас я быстро разберусь с Гулей, а с тобой дома поговорим.

Пригрозив жене пальцем, опускаю стекло. Отклоняюсь, когда Гуля наваливается на край двери и заглядывает в салон.

- Привет, давно не виделись, - преувеличенно бодро отзывается Ксюша, и ее тон не сулит ничего хорошего.

- Ой, я не знала, что ты с женой, - странно реагирует незваная гостья. - Что-то не подумала.

- Бывшей, Дуль… Гуль, не обращай внимания, - игриво отмахивается Валькирия. - Мы разводимся.

- Нет, мы не разводимся, - рычу, врезаясь пальцами в руль.

- Уже подали заявление, - не унимается она. Завелась. - Так что воркуйте, голубки.

- Ксюша! – не выдержав, шиплю на нее. Выгибает бровь, натянуто ухмыляется и отворачивается.

- Да я на минутку, - настороженно произносит Гуля, не сводя с нас обоих любопытного взгляда. Не каждый день бесплатный спектакль прямо в машине посреди улицы показывают.

- Быстрее, мы спешим, - нетерпеливо повышаю голос. Даже не догадываюсь, как сильно пожалею о том, что не сбил ее минуту назад.

- Матвей, я сумочку у тебя в машине забыла, - невозмутимо заявляет она, пока Ксюша рядом со мной прекращает дышать. - Там, на заднем сиденье.

Мрачная энергетика моей возмущенной жены стремительно заполняет салон. Валькирия обращается в гордую бронзовую статую, но ее внешняя холодность обманчива. Уверен, внутри она кипит. Впрочем, как и я. Какого хрена происходит?

- Что ты несешь, Гуль? – яростно выплевываю, и девушка импульсивно отшатывается. Привыкла видеть меня спокойным и вежливым, но мое терпение лопнуло. – Как ты могла что-то у меня забыть, если даже не садилась в автомобиль, гм?

Боковым зрением улавливаю легкое движение на пассажирском кресле. Ксюша настороженно следит за нами, прислушивается, размышляет. Знаю, что все равно не поверит мне. Будет злиться и ревновать. Я бы сам не поверил.

- Мне кажется, я уронила, когда мы вещи для тети Нины загружали. Я же с тобой спустилась к машине, - тараторит Гуля. – У меня была маленькая сумочка на ремешке. Наверное, застежка сорвалась. У меня такое случалось уже. Я весь подъезд обыскала! Нигде нет! На тебя последняя надежда. Посмотри, пожалуйста.

Нехотя оборачиваюсь, окидываю взглядом салон, хотя точно помню, что ничего не оставалось на креслах. Если не я, то Ксюша точно бы заметила чужую женскую вещь - и устроила бы мне разбор полетов.

- Нет тут ничего. Прощай, - нетерпеливо отмахиваюсь, спешу от нее избавиться, пока не наболтала лишнего. Надо пользоваться моментом, пока моя недоверчивая жена немного остыла и растерялась.

Поднимаю стекло, но маленькая женская ладонь с чересчур ярким маникюром опускается на его грань. Останавливаю, сокрушенно вздыхая. Я чувствую себя канатоходцем над пропастью. С одной стороны меня толкают в бездну, а с другой – даже не собираются поддержать. Скорее, еще мощнее пинка дадут. Покосившись на сердитую, воинственную Ксюшу, я краем уха слушаю невнятный лепет Гули.

- Может, упала под сиденье? Проверь, - не унимается, раздражая меня. - Просто там паспорт, телефон, ключи. Мне на улице ночевать придется. Я поэтому такси поймала и поехала сначала в ресторан, а потом к твоему дому. Мне и заплатить ему нечем, - заговорщически шепчет и морщится. - А еще меня теть Нина убьет, если узнает, что я ключи от ее квартиры потеряла! – жалуется, и я не успеваю вовремя заткнуть ей рот.

Ксюша реагирует молниеносно. Меняется в лице, отстегивает ремень, подается ближе к водительскому окну. Как бы невзначай упирается в мое колено. На смену приятному теплу родной ручки приходит внезапная резь, когда Ксю впивается в ногу ногтями. Со всей силы надавливает, а я даже не дергаюсь. Садистка. Однако словами она умеет ранить гораздо больнее.

- А ты у Нины Евгеньевны теперь живешь? - щебечет с Гулей, как с доброй подругой. Выуживает информацию, которую обязательно использует против меня, а эта наивная дурочка ведется.

- Ну да, остановилась ненадолго, у меня в городе никого нет, кроме вас, - улыбается мне. Непонимающе и недовольно выгибаю бровь, и Гуля закашливается, убирая неуместную игривость. - Теть Нина давно меня приглашала. Все равно квартира пустует. Даже предложила сдать мне ее за символичную плату. Я вот пока не решила.

- Ой, это вы хорошо придумали, - кряхтит Ксюша, ныряя назад. Придерживаю ее за талию, пока она проводит рукой под сиденьями. Шерлок в юбке решила сама найти улику. Не мешаю, потому что мне скрывать нечего. Только предупреждающе покашливаю, когда жена выстраивает дикую логическую цепочку: - А Нина Евгеньевна в любой момент может или в магазин выйти, или к врачу поехать, или вообще в родной городок вернуться. Чтобы не мешать. Удобно.

- Ксюша, - чуть притягиваю ее к себе, но она брыкается.

- Что ты, теть Нина не мешает. Я же ее с детства знаю! – звонко хихикает Гуля. Бесит. - Она очень хорошо ко мне относится.

- Я в курсе. И ничего ей для тебя не жалко, - фыркает Ксю, наконец-то выпрямляясь. Сдув прядь со лба, откидывается на спинку своего кресла. – Нашла, - крутит в руке крохотный клатч, не больше кошелька. Черный, легко слился с резиновыми ковриками.

- Ага. Ой, спасибо огромное, Оксана, - протягивает ладонь, но Валькирия не спешит возвращать находку. Изучает ее, будто ищет подвох или доказательство моей неверности. Однако это просто сумка с порванным ремешком.

- Ничего и… никого, - размышляет вслух. - Родного сына за тебя отдаст, - произносит одними губами, и это послание адресовано исключительно мне.

- Так, хватит, - выхватываю клатч. – Это твоя сумка? – грубо отдаю Гуле.

- А что, здесь и другие бывают? – продолжает ерничать Ксюша.

Психанув, выхожу из машины, прикрыв за собой дверь. Испепеляю причину своих сегодняшних бед серьезным, строгим взглядом. С мамой я еще днем провел воспитательную беседу – теперь наше общение ограничивается ежемесячной суммой на карту. Об этом я ее предупреждал еще после инцидента в ресторане, а сейчас воплотил угрозу в жизнь. До тех пор, пора она не научится уважать мою жену. Что касается Гули… С ней все кончено много лет назад.

- Надеюсь, на этом мы прощаемся, - чеканю по слогам, внушая ей каждое слово. – Не знаю, чего тебе напела мать и с какой целью вызвала в город, но я не хочу, чтобы приближалась к моей семье и нервировала Ксюшу. Договорились?

- Извини, я не хотела, - виновато посматривает на автомобиль, где наверняка искрит и кипит от ревности моя вспыльчивая жена. – Ты только с теть Ниной не ссорься.

- Без тебя разберемся, - рявкаю и даю ей денег на такси, у которого наверняка счетчик уже зашкалил, если Гуля чуть ли не полдня меня преследовала. – Прощай. Мой тебе совет – возвращайся домой. Выгнать тебя из маминой квартиры я права не имею, но и видеть не хочу. Сделай так, чтобы мы не пересекались больше.

Поджимает губы, теребит сумку и, понурив плечи, плетется к машине. Под шум двигателя быстро исчезает за поворотом, а мне ни хрена не становится легче. Впереди самое невыполнимое: успокоить заведенную жену. Такими темпами мне тридцати дней будет мало, а Ксюша ни дня больше не даст.

Глава 23

- Мне надо переодеться и вернуться в центр, - заявляет Ксюша, как только мы заходим в дом.

- Ты сбегаешь от разговора, - поймав ее за локоть, разворачиваю к себе.

Быстрый, ослепительный, как вспышка молнии, взгляд – и мы оба воспламеняемся. Дышим часто, сбивчиво и сердито. Я опять хочу ее, а она по-прежнему меня ненавидит. Шипит, толкает в грудь, отступает назад, упираясь попкой в тумбу.

- Во-первых, я не хочу слушать твои оправдания, выдуманные на ходу, - взмахивает высоким хвостом. - Во-вторых, ты сорвал меня с занятий ради сеанса у психолога. Домой мы торопились, потому что тебе приспичило, и ты захотел секса. Надеюсь, не надо уточнять, что у нас с тобой теперь точно ничего не будет? – дерзко вздергивает подбородок. - А работу никто не отменял. Так что зря ты любовницу на такси отправил, я бы вам не помешала.

- Черт, да какая любовница! Ты же сама все слышала, - сорвавшись, обреченно прикрикиваю. Тут же отступаю, стоит ей испуганно вздрогнуть. – Извини, - добавляю мягче, массируя пальцами переносицу.

Исподлобья смотрю на Ксюшу. Вспыхивает, хмурится, стискивает губы. Терпеть не могу с ней ругаться. Я по натуре человек спокойный, все эти итальянские страсти мне чужды. Обнять, прижать к груди, помолчать вдвоем – такой сценарий мне ближе постоянных ссор и дрязг. Но жена – моя полная противоположность. Огнедышащий вулкан, который прямо сейчас грозит извержением.

- Разыграли как по нотам, - иронично хлопает в ладоши. – Гуля молодец, вовремя сориентировалась. Очень убедительную легенду сочинила. Я бы даже поверила, если бы на днях она мне не прислала свое УЗИ семинедельное. Кстати, ты зря свою беременную по машинам таскаешь, ее беречь теперь надо. Покой, комфорт, положительные эмоции, витамины, - перечисляет со знанием дела. Резко осекается. – Пусть в нашу спальню переезжает, хватит ей по чужим квартирам прятаться.

Я готов взвыть, как раненый зверь, но вместо этого прижимаю кулак ко рту. Шумно, с грудным рыком выдыхаю, чтобы продолжить спокойнее:

- Прекрати себя накручивать, Ксюш, - беру ее за руки, растираю ледяные, подрагивающие пальчики. Они всегда такие, когда хозяйка в стрессе. – Я уже выясняю, кому принадлежат номера, с которых тебе приходили эсэмэски. Если это окажется Гуля, то, клянусь, я ее закопаю. А пока у нее действует презумпция невиновности. У меня вообще-то тоже, но ты меня без суда и следствия казнила.

Ксюша покусывает губы, обводит меня беспокойным взглядом, морщит носик. Решает, можно ли мне верить.

- Ты мог сказать, что эта… - кривится, будто ее тошнит, - Дуля приехала к твоей маме. Я же спрашивала, что случилось, когда мы были в спортцентре.

- Мог, но не стал, - виновато хмурю брови. - Потому что твою реакцию несложно было предугадать. Ты бы психанула еще тогда и никуда бы со мной не поехала.

- Может, хватит решать за меня, предсказатель? – недовольно выдыхает мне в лицо и упирает руки в бока. Она права, но уже поздно. - Если ты так хорошо меня знаешь и так сильно любишь, тогда почему мы разводимся?

- Наверное, потому что я идиот, - спрятав ладони в карманы, нервно переминаюсь с пятки на носок. - Послушай, ты ведь должна понимать, что ничего не было. Я сам удивился, когда застал Гулю в квартире. Забрал все сумки и уехал к матери, чтобы из первых уст выяснить, какого хрена происходит. В итоге оборвал с ней все связи. Пусть подумает, кто ей дороже: дочь подруги или родной сын.

- Правда? – подтаивает жена. Лед трескается. – Я не хотела бы, чтобы у тебя были проблемы с матерью из-за меня.

- Не из-за тебя. Она сама виновата. Я предупреждал ее об этом, - чеканю строго. - После больницы сразу же примчался к тебе. Я при всем желании ничего бы не успел с Гулей сделать.

Имя бывшей срабатывает как детонатор. Ксюша взрывается.

- А, то есть желание было?

- Не придирайся к словам.

- Теперь ясно, почему ты вдруг набросился на меня в туалете. Я еще подумала, что нелогично: то не подходишь ко мне и ничего не хочешь, то вдруг такой голодный и неудовлетворенный. Вот, значит, в ком причина, - прищуривается, выпуская в меня миллиард огненных стрел. – Ностальгия накатила с Гулей?

- Чушь. Я всегда тебя хочу. Только тебя.

- Ты не спал со мной все это время, - тычет пальчиком мне в грудь, а сама краснеет, застыдившись того, что произнесла вслух.

- У меня были на то причины, - нерешительно произношу. - Я проверялся и… - подхожу вплотную, добавляя тише: - лечился.

- От чего? – отталкивает. Закрывается. И добивает резкой фразой: - Неужели на стороне тебя чем-то наградили?

Понимаю, что не готов говорить ей о своей проблеме. Не могу – и все тут. Ступор. Слишком колючая Ксюша сейчас. Ни одному слову не поверит.

- Неважно, - устало шепчу. - Переодевайся, я подвезу тебя в «Царь-спорт».

- Гулю свою подбрось. Прямиком в ЗАГС, - бубнит по пути в комнату. - Вам всего ничего потерпеть осталось. Меньше тридцати дней.

«Один из которых я бездарно просрал», - добавляю мысленно.

Доставив Ксюшу в спортцентр, провожаю любимую тоскливым взглядом. Сбрасываю очередной входящий звонок от Глеба – и вместо ресторана разворачиваю автомобиль в сторону юридической фирмы. Надеюсь, Воскресенский успел выяснить хоть что-то по поводу сообщений. У меня завязаны руки, пока я не знаю врага в лицо.

* * *

- Здравствуй, Константин. Не занят? – спрашиваю ради приличия, а сам нагло захожу в кабинет, захлопнув дверь перед носом его секретарши.

- Занят, но кого это волнует… - вздыхает, отодвигая ноутбук. - Брачное агентство, а не фирма, - устало протирает уголки глаз. Мрачно следит, как я приближаюсь к столу. – Скажи, что вы помирились, и дело закрыто.

- Я был бы рад, но нет, - обреченно падаю на стул. – Ты обещал, что твои люди быстро проверят номер Ксюши. Надеюсь, ее входящие помогут мне и хоть немного прояснят ситуацию, почему она воспринимает меня в штыки. А еще я буду знать, кого убить за мою жену.

- Тюрьма не спасет тебя от развода, - зло подшучивает Воскресенский и берет телефон. – Я передал все данные в тот же день, когда ты обратился. Сейчас позвоню и уточню результаты.

Спустя полчаса Костя получает на почту всю информацию, отправляет на печать, а попутно пролистывает электронное письмо. Хмурится, исподлобья поглядывая на меня.

- Точно не изменял? - забирает распечатки из принтера, однако не спешит их мне отдавать. – Я предупреждал, что у меня принципиальная позиция…

- Да что за черт! Нет! В этом я тоже принципиален, - рявкаю на него и, не выдержав, выхватываю листы из его рук.

Мельком пробежав взглядом текст, встряхиваю головой, часто моргаю - и возвращаюсь к самому первому сообщению. Цепляюсь за число: совпадает с датой приема Светланы на работу. Сосредоточившись, пытаюсь вникнуть в суть написанного бреда. Сначала идут эсэмэски банальные и абстрактные по типу: «Твой муж тебе изменяет». Смешно и неаргументированно. Но каждая следующая - добавляет все больше новых деталей, которые нарастают, образуя снежный ком. Под конец я закашливаюсь, округляя глаза от неподдельного шока. Еще чуть-чуть – и я сам соглашусь, что изменяю. Начинаю сомневаться в своей адекватности. Может, раздвоение личности подхватил где-то, как вирус?

- Все номера, с которых твоей жене писали сообщения, зарегистрированы на одну особу, - комментирует Костя, пока я охреневаю от прочитанного. – Это Светлана Григорьевна Колмогорова.

Разумеется, я ожидал услышать это имя. Она, отслеживая каждый мой шаг, подмечала малейшие передвижения, а факты использовала в своих гадких СМС. Подставляла меня, оставляя следы помады на рубашке, духи на пиджаке, презерватив в кармане брюк... Действовала нагло и подло, постоянно находясь рядом. Не умеет Глеб подбирать персонал, да и я в людях, похоже, ошибаюсь. Пригрели змею – и не почуяли подвоха.

- Колмогорова - наш администратор… бывший, - киваю, не сводя глаз с бумаг. Пальцы потеют, оставляя влажные следы на уголках. – Я ее уволил на днях, заподозрил в связи с конкурентом. Не зря, значит…. Та-ак. А это что?.. – вытаскиваю из стопки результат УЗИ беременности, о котором сегодня кричала мне Ксюша. – Чье это? Тоже Светланы?

- Тебя поздравить, или как? – стальным тоном цедит юрист, постукивая пальцем по корпусу телефона. Чего мне ожидать от вспыльчивой жены, если даже юрист с холодным рассудком мне не верит?

- Хватит, Костя, я не лгу! Я к этому никакого отношения не имею! – в сердцах бью ладонью по столу. - УЗИ настоящее или подделка? Мне нужна зацепка. Хоть какая-то! Ксюша никогда в жизни мне не поверит после такого, - взмахиваю злополучным листом с подписью и печатью, как будто в нем мой официальный приговор.

- Отправлю в клинику, пусть проверят, - настороженно произносит и печатает что-то на ноутбуке.

Я же продолжаю нервно скользить взглядом по скачущим буквам, с трудом фокусируюсь на последних сообщениях – и недоуменно выдыхаю:

- Откуда она знает об ожоге?

Только Ксюша в курсе таких интимных подробностей. А еще мать, которая выхаживала меня в больнице в первые дни после несчастного случая. Они не могли никому разболтать. Им обеим я верю, как себе, потому что родные люди не предают. Откуда тогда утечка? Врачи? Старая команда, с которой я работал, когда был обычным поваром? Невозможно проверить всех.

- Хм, что? – переспрашивает Костя.

- Можно как-то найти эту Колмогорову? Она исчезла сразу же после увольнения, даже трудовую не забрала – и не выходит на связь. Хочу с ней разобраться. Только тихо, чтобы не трясти грязным бельем перед всеми. Для меня репутация сейчас особенно важна, да и Ксюше это не понравится, - яростно сминаю бумагу. – Иначе я не понимаю, как выплывать из этого дерьма.

- Да, я параллельно начал пробивать Светлану, как мы с тобой и договаривались, но мне нужно больше времени, - покачивается в кресле.

- У меня меньше тридцати дней, - напоминаю ему.

- Успеем, слово даю, - протягивает ладонь для рукопожатия.

Не отвечаю, потому что машинально хватаю завибрировавший телефон. Переживаю, чтобы не пропустить звонок от Ксюши, в случае если ей что-то потребуется, но вместо этого получаю эсэмэску от Глеба.

«Мэт, где ты? Мы готовим второй ресторан к открытию или отменяем все? Может, хотя бы дату сдвинем?»

Собираюсь набрать короткий ответ, чтобы друг отстал от меня, однако пальцы зависают над дисплеем. Какого хрена! Если Светлана работала на Михайлова, то я им только услугу окажу, когда сдамся. Конкурент спит и видит, как прибрать к рукам мой филиал.

«Мы открываемся, несмотря ни на что! В тот же день, как и планировали», - уверенно луплю по клавиатуре. Телефон чуть ли не горит в руках. Сообщение уходит молниеносно.

Задумчиво ухмыляюсь. Открытие назначено на особую дату – день нашего с Ксюшей знакомства и годовщину свадьбы. Мы специально подгадали так: жена посчитала это романтичным, а я не спорил. Наоборот, готовил ей сюрприз. Если я сейчас сложу руки – значит, откажусь от нее. Я не привык сворачивать с намеченного пути: ни направо, ни, тем более, налево. Надо собраться и идти прямо до победного конца.

- Что ты задумал? – беспокойно уточняет Костя, последив за моим настроением.

- Годовщину с женой отмечать, - усмехаюсь, поднимаясь и все-таки пожимая ему руку. Крепко и бодро.

Проблески надежды придают мне сил. Впереди тьма работы, но есть ради кого стараться. Ксюша всегда была моей мотивацией – и даже сейчас подталкивает меня бороться. Пусть неприятным способом – разводом, но результат неизменный: ради нее я готов на все.

*** Муз. трек - Группа «Главная Роль» и Аниса Муртаева

«Нервы, нервные перекуры, ретроградный Меркурий…»

Глава 24

Неделя спустя

Ксюша

Подтягиваю лосины и морщусь от дискомфорта, который приносит резинка, впиваясь в низ живота. Поправляю ее, нервничаю. Я не могла так быстро располнеть. Такими темпами мне скоро придется искать спортивную форму для беременных. И еще сложнее будет скрывать свое положение от Мэта.

- А надо ли? – выпаливаю вслух.

Устало опускаюсь на лавку в раздевалке. Достаю из рюкзака телефон, кручу в руках, поглядываю на черный, мертвый дисплей. Как бы невзначай касаюсь его пальцем. Экран загорается, показывая время и… дату. Шумно вздыхаю.

Сегодня наша годовщина. Знакомства, свадьбы, а теперь и… развода.

- Неужели все? – едва не плачу, роняя голову. – Как мы до этого докатились? – прячу лицо в ладони.

Я запуталась. Не знаю, чему верить.

Матвей рассказал мне, от кого приходили те злополучные эсэмэски. Убеждал, что каждая из них – ложь. Клялся в любви, а я… попросила его оставить меня в покое и сначала разобраться с бабами, которые его окружают.

Он исполнил мое желание… Все эти дни мы не пересекались. Мэт уходил на работу до того, как я проснусь, а возвращался посреди ночи, когда я должна была уже спать. Однако я его тихо ждала... Успокаивалась лишь после того, как слышала щелчок замка входной двери.

Странные ощущения. Я была одна, но не чувствовала себя одинокой. Каждое утро меня ждал завтрак на столе в кухне и свежие цветы. Каждый вечер я оставляла для Мэта ужин в холодильнике. Сегодня к нашему невербальному общению добавилась записка: «Я тебя тоже люблю». Тоже! Самоуверенно, как будто я ему в чувствах признавалась! И пригласительный… на открытие ресторана. Матвей так готовился к этому событию, а я… обещала его поддержать. До того, как началась канитель с изменой.

- Боже, да что же мне делать? – тяну обреченно.

Оттопыриваю боковой кармашек рюкзака, откуда выглядывает уголок красивой карточки. Закусив губу, осторожно вытаскиваю пригласительный, будто это бомба, а я сейчас выбираю, какой провод перерезать. Кажется, в любом случае наши с Мэтом отношения взлетят на воздух.

- Решу позже! – малодушно прячу карточку обратно. С глаз долой… жаль, что из сердца не получается.

Взглянув на часы, закидываю рюкзак в шкафчик и выхожу в холл. Собираюсь повернуть в сторону детского зала, но улавливаю перешептывания за высокой стойкой администратора. Оттуда виднеются только макушки, а сами девчонки погружены в свои телефоны и обсуждают кого-то. Усмехаюсь: опять Галочка сплетничает с одной из сотрудниц. Она просто кладезь новостей. Однако сегодня мне не до пустой болтовни – настроения нет.

- Да это же Васильев, Ксюхин муж, - шуршит чуть слышно, и я врастаю в пол.

- Ого, да ладно? А чего она его скрывает, если он у нее такой крутой? Зачем вообще работает у нас за гроши? – вторит ей другой голос, кажется, Милки – тренера по зумбе.

- Пф, мало ли. Может, выпендривается перед своим, типа сильная и независимая, - язвительно цедит Галочка. Не ожидала от нее такой реакции. Подругами мы не были, но общались всегда нормально. – Вообще-то, я давно догадывалась, что муж у нее непростой. По машине все понятно было, на которой он ее забирал. Пару раз лично заходил, и мне его лицо показалось знакомым. А сегодня утром я, как обычно, ленту в соцсети листала – и вдруг ролик с ним попался!

Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и, недовольно фыркнув, шагаю к стойке. Если хотят перемывать мне косточки и обсасывать мою личную жизнь, то пусть делают это при мне.

- Ох, нехило так, - охает Милка сквозь неразборчивый шум, доносящийся из динамика. – Кто это вытворил? Что в комментариях пишут?

- Много чего-о, - медлит Галка, видимо, выбирая самые сочные и скандальные моменты. – Вот, например, в описании к видео указано, что начудила его ревнивая жена. А тут ниже аноним добавляет, что она подала на развод.

- Тьху! Ну и дура! – резко выпаливают обе.

Продолжают переговариваться, не обращая на меня внимания. Слишком заняты моим семейным положением.

- Хотя мало ли, что он сделал. Может, ударил ее. Или изменил, - задумчиво перебирает версии Галка.

- Ты его видела? – вскрикивает Милка, забирая телефон. – Такому мужику можно простить все! Ей повезло, а она таким генофондом разбрасывается. Так что дура…

- Ага, зато одним завидным холостяком станет больше. И мы знаем, где его искать. Тут вон адрес ресторана…

Демонстративно покашливаю, наваливаюсь на стойку – и нагло выхватываю у сплетниц телефон.

- Поработать не пробовали? – строго осекаю их, заставив дружно ойкнуть и виновато улыбнуться. – Что за видео? – кружу пальцем по дисплею.

- Ксюш, ты не обижайся. Мы же так… языками потрепать. Не со зла, - оправдывается Галина и толкает подружку в бок.

- Аг-га, - вторит та и шустро убегает в танцевальный зал, оставив соучастницу отдуваться за двоих.

Дышу носом, пытаясь не сорваться. Зло зыркнув на поникшую коллегу, запускаю ролик.

- Рассказывают, что у твоего Васильева открытие второго ресторана, а он с первым справиться не может. Призывают всех бойкотировать заведение, где «могут суп на голову вывернуть и сверху кетчупом полить», - цитирует Галя, закатив глаза. - Это антипиар, Ксюш, не обращай внимания, - лепечет совершенно другим тоном, гадким и приторным. Тварь лицемерная.

Однако мне не до нее. Потому что на экране – кадры развороченного мной ресторана, перемешанные с вырезками из интервью Матвея, которое он недавно давал местным телеканалам. Красивые слова разбиваются об разбросанные стулья, испачканные столы и возмущенных клиентов. Как вишенка на торте – сообщение под видео о сегодняшнем открытии. Далее целые простыни ехидных комментариев, которые мне больно читать.

- Я во всем виновата, - сдавленно всхлипываю, а буквы расплываются перед глазами. Ресницы становятся влажными, и я часто моргаю.

- Не расстраивайся, - с неискренним участием лыбится горе-коллега. Похожа на притаившуюся гиену. Молниеносно приводит меня в чувство.

- Да пошла ты! – грозно рявкаю на нее и небрежно бросаю телефон на стол перед ее длинным носом. Украдкой смахиваю слезы со щек. – Я беру выходной, Царева сама предупрежу, - хлопнув ладонью по стойке, отступаю назад.

Галка вздрагивает, крутит пальцем у виска и, когда я отворачиваюсь, ядовито выстреливает мне в спину:

- Правильно там пишут, что истеричка!

Ее слова ни капли не задевают меня. Плевать! Все мысли только о муже, которого я жестко подставила. Что бы ни случилось между нами, он не заслужил всей этой грязи, что льется на него в интернете. Матвей Васильев – лучший шеф в городе, самый талантливый, работоспособный и… вкусный. Во всех смыслах. Мой муж – кулинарный волшебник. Я горжусь им и никому не позволю над ним издеваться!

Разведемся мы потом, а в этот ответственный день я должна быть рядом, поддерживать его, как настоящая жена, показывать обществу и прессе, что у нас все хорошо.

С этой мыслью я мчусь домой. Надеваю свое самое красивое вечернее платье золотисто-янтарного цвета, привожу волосы в порядок, собирая их в высокую прическу и оголяя шею, подчеркиваю глаза и губы легким, невызывающим макияжем. Выбираю каблуки пониже и удобнее, чтобы не навредить беременности, и на секунду останавливаюсь перед зеркалом. Хочу убедиться, что я соответствую пока еще моему «шикарному мужику». Передергиваю плечами от внезапно накатившего дежавю.

- Совсем как в то роковое свидание, - выдыхаю с горечью, вспоминая день, когда все покатилось под откос. Или все-таки это началось гораздо раньше? До презерватива и эсэмэсок. Просто в какой-то момент мы с Мэтом вдруг перестали разговаривать и доверять друг другу.

Сейчас уже сложно определить точку отсчета. А исправить все? Не знаю…

Отбросив лишние мысли и переживания, напоследок улыбаюсь своему отражению и, схватив клатч, вызываю такси.

Спустя время стою на пороге искрящегося стеклянного здания, теряюсь от шума и музыки, льющейся изнутри. Абстрагируюсь от суетящихся вокруг людей и запрокидываю голову, чтобы оценить все великолепие ресторана. Вспоминаю, как Матвей показывал мне проект, обсуждал каждую мелочь, прислушивался к моим аккуратным замечаниям и советам. Только с названием долго не мог определиться. Будто имя наследнику выбирал. Странно, что даже сейчас вывеска закрыта полотном.

Устремляю взгляд на двустворчатые двери, едва касаюсь ручки, как они распахиваются передо мной сами. С волнением и трепетом переступаю порог ресторана, показываю пригласительный на входе. Мужчина вчитывается в текст, просит меня подождать, а сам исчезает.

Терпения не хватает. Открытие ресторана сродни рождению ребенка, и я хочу видеть папочку. Сдаю пальто в гардеробную – и, не дожидаясь приглашения, сама вплываю в просторный зал. Растерянно озираюсь по сторонам: все столики заняты. Полная посадка, как и хотел Матвей.

Растекаюсь в довольной улыбке, будто это моя мечта сбывается. Радуюсь за мужа искренне и по-детски наивно. С интересом изучая интерьер, не сразу замечаю суматошное мельтешение рядом.

- Здравствуйте, добро пожаловать в наш ресторан, название которого пока остается загадкой и будет объявлено после официальной части. Позвольте ваш пригласительный, я проведу вас к нужному столику, - подбегает ко мне невысокая девчонка с короткой стрижкой «под мальчика».

Скользнув взглядом по ее униформе, цепляюсь за имя на бейджике: «Саша». Универсальное, как и весь ее внешний вид. Приятная девушка. Одна из немногих, чьи патлы не хочется намотать на кулак из-за ревности.

- Добрый вечер, Александра, - мягко улыбаюсь ей. – Мой пригласительный остался на входе.

- Извините, но рассадка строго по местам, - вежливо щебечет она, а у самой руки трясутся. Нервничает, боится, дергается, хотя Матвей – очень лояльный босс. Порой даже чересчур… как, например, со Светланой. Хмурюсь от мыслей о блондинистой стерве, а Саша бледнеет, думая, что я на нее разозлилась.

- Понимаю, - оглядываюсь в поисках мужчины с моим пригласительным. Однако в холле пусто.

- Если вы запомнили номер столика, то я без труда найду, где вас разместить, - озаряет широкой, белоснежной улыбкой.

Забавная девчонка, старательная и милая. Проблема в том, что… в карточке не было никаких цифр.

- ВИП, - как можно выше вздергиваю подбородок. На месте разберусь. – И позовите, пожалуйста, Матвея Андреевича.

Александра смешно кивает, как заводная игрушка, ведет меня к ВИП-столику, убирает табличку «Зарезервировано», едва не выронив ее из рук. Прижимает к груди, с опаской посматривая на меня. Тонкие пальцы по-прежнему дрожат, костяшки белеют.

Хочется поддержать и приободрить ее, пока в обморок от перенапряжения не хлопнулась. Бедная, ведь так старается мне угодить.

- Вы молодец, Саша, отлично справляетесь, - подмигиваю ей, и она благодарно краснеет.

- Приятного вечера, - чеканит заученную фразу, а следом добавляет чуть слышно: - А вы очень красивая.

По-доброму смеюсь, провожая смешную работницу взглядом. И осекаюсь, услышав шаги за спиной. По-мужски тяжелые, уверенные. Чувствую ладонь на плече, оборачиваюсь. Не успеваю ничего объяснить, как в лицо впивается сканирующий, меткий взгляд, а слуха касается приглушенный баритон:

- Не ожидал тебя здесь увидеть. Приятно удивлен.

Глава 25

Матвей

Окидываю опытным, внимательным взглядом стол раздачи, сканирую готовые закуски и салаты, на вид и запах оцениваю состояние овощей и морепродуктов, а за каждым моим действием и жестом украдкой следят повара. Стоит покоситься на них, как они возвращаются к работе и делают важный вид, будто и не отвлекались. На удивление, хорошие ребята подобрались, но пусть не расслабляются. Аккуратно прокручиваю блюдо с креветками на льду. Надев перчатки, разрезаю лимон и дольками укладываю посередине. Мелочь, но упустили. Пробую соус тартар, морщусь, пряча улыбку: в точности повторили мой фирменный рецепт.

- Неплохо, - сдержанно хвалю поваров, улавливая облегченные вздохи. - Передавайте в зал.

Из холодного цеха перехожу в горячий, дергаю пуговицу на воротнике рубашки, подкатываю рукава. Жарко, как в аду. Вытяжки и кондиционеры не справляются, когда работа кипит. За пределами кухни – полный зал, а внутри команда вынуждена устраивать муравьиные круги.

Все идет лучше, чем я ожидал. Если учесть экстремальные условия и диверсии при подготовке к открытию, то почти идеально. Но расслабляться рано, а меня ничего не радует без Ксюши. Покосившись на циферблат наручных часов, останавливаюсь посередине цеха, невольно впитывая в себя запахи жареного мяса. Не лучший парфюм для свидания, от которого будет зависеть моя судьба, однако жена за столько лет привыкла.

Если она вообще примет приглашение… Ксюша же не может бросить меня в такой день? Ей не плевать. Она ведь знает, как все это важно для меня. Проблема в том, что мы… разводимся.

Да черт!

- Ты медиум от полной прожарки отличить не можешь? – со злостью перехватываю сковороду у молодого повара. Вываливаю стейк прямо на столешницу, бью по нему топориком, разрезая четко пополам.

- Медиум - средняя прожарка с кровью, розовый срез мяса, температура внутри стейка от 57 до 63 градусов… - чеканит парень, будто сдает экзамен.

- Пережарил, - показываю коричневое мясо на разрезе.

- Виноват.

- Переделай. И будь внимательнее, - бросаю сковороду в мойку и, обернувшись, продолжаю громче и четче: - Это всех касается. Каждый косяк, даже самый незначительный, может стоить вам работы, а мне… будущего, - добавляю тише, испепеляя взглядом минутные стрелки.

- Да, шеф, - единодушно тянет команда и трудится с новыми силами.

Ухожу из кухни, пока сам не превратился в горелый стейк. Возвращаюсь в кабинет, где умудрился оставить телефон. Неудивительно, что моей рассеянностью так легко пользовалась Светлана. Когда я сосредоточен на деле и загружен, то упускаю детали.

Лихорадочно проверяю входящие… Ксюша упорно молчит. От нее ни строчки, ни звонка. Зато загорается вызов от метрдотеля.

- Ваша жена прибыла, - сообщает мужской голос. – Она в холле. Жду дальнейших указаний.

«Моя девочка», - проносится в мыслях и плавит мозг. За спиной будто расправляются крылья.

Приехала. Значит, все еще любит. Это главное, ведь с ней мне горы по плечу.

- Отлично, спасибо, я сам ее встречу. Подготовьте все, - приказываю, а сам нервничаю, как на первом свидании.

Чтобы не тревожить посетителей и не привлекать к себе лишнего внимания, выбираю путь через подсобные помещения по запасному коридору. В нескольких шагах до выхода вдруг резко застываю, врастая в пол. Какая-то неведомая сила тянет меня в сторону зала, будто я о чем-то забыл или должен что-то проверить. Несмотря на то, что я тороплюсь к Ксюше, не могу противостоять интуиции. Приоткрываю дверь, выглядываю в забитое людьми помещение. Мельком прохожусь взглядом по столикам. Задерживаюсь на одном из ВИП-ов – том самом, где, по информации моих «шпионов», должен разместиться гадский ресторанный критик. Вышколенные официанты его весь вечер ждут – на панике и в полной боевой готовности.

Явился не запылился. Но он не один. Присматриваюсь, не желая верить ни глазам, ни ощущениям, ни вспышке гнева в груди. Может, какая-то ошибка?

- Ну и какого хрена?!

В голове нет адекватных идей, каким образом моя Ксюша очутилась за чужим столиком. Но это еще полбеды. В конце концов, она могла просто перепутать, ведь я специально не указал в пригласительном номер – для любимой у меня особая программа на вечер. Однако единственная адекватная версия разбивается о суровую действительность, когда к ней со спины подходит настоящий хозяин ВИП-места. И не просто приближается, а почти вплотную. Укладывает лапу на ее хрупкое плечико, наклоняется…

Если он поцелует мою жену, даже в щеку, я голову ему откручу – и нечем будет блюда по ресторанам пробовать. Благо, мужик быстро отстраняется, будто услышал мои мысли. Крутится в поисках официантки, а параллельно говорит что-то Ксюше. Она повернута ко мне затылком, и я не могу считать ее эмоции.

Делаю шаг, не упуская из вида воркующих голубков, пытаюсь рассмотреть гостя, профиль которого кажется мне знакомым. Прищуриваюсь, но под носом мельтешит рыжеволосая макушка. Короткие пряди уложены в стильную молодежную прическу. Ввиду маленького роста девчонка не заслоняет мне обзор, а скорее, отвлекает. Не оборачиваясь, топчется перед дверным зазором, не замечая меня.

- Чтоб у тебя несварение желудка случилось! – сдавленно шипит, насылая проклятия. - Прямо за столом! Удод! Выскочка!

- Кхм, кто? – негромко покашливаю.

Распахиваю дверь, беру официантку за локоть – и затаскиваю к себе.

- Матвей Андреевич, извините, - смотрит на меня испуганными, круглыми, как два блюдца, глазами. – Я тут, кажется, немного… облажалась, - виновато морщит нос. - Уволите?

- Прямо сейчас решаю твою судьбу… - покосившись на бейджик, обращаюсь к ней по имени: - Саша. Рассказывай, что за «выскочка»? Знакомы?

- Олег Высоцкий, - с ненавистью стреляет взглядом в злополучный столик. – Самый привередливый ресторанный критик.

Слежу за мужиком, который посмел покуситься на мою жену, за каждым его шагом, каждым жестом и каждой кривой ухмылкой. Узнаю его. Мерзкий тип. Тот самый, который вился вокруг Ксюши в спортцентре. Она же предупреждала меня, что Олег – ресторанный критик, а я не придал этому значения. Отмахнулся. А зря.

Урод надоедливый! В белоснежном костюме, как на свадьбу приперся. А окажется на похоронах. Своих же! Довольный до тошноты, будто джек-пот выиграл. Неудивительно, ведь Ксюша у меня шикарная. Она всегда красивая и желанная, но сегодня еще и принарядилась, подчеркнув свою сексуальность. Для него старалась? Соблазняет, как когда-то меня?

А он? Чем вообще привлечь может, гаденыш?

Медленно и лениво, как облизывающийся на чужую сметану котяра, Высоцкий обходит столик, садится напротив Ксюши, пока она взволнованно озирается по сторонам. Меня высматривает? Боится или, наоборот, ждет, чтобы подразнить? Дождется вредная засранка, что я ее дома к батарее прикую и никуда не выпущу.

- Я до последнего надеялась, что к вам явится кто угодно, только не он. Мало ли критиков в городе, да и ресторан ваш, уж не обижайтесь, далеко не звезда Мишлен. А этот павлин исключительно по элитным шастает, - фыркает злобно Саша. - Не представляете, как я обрадовалась, когда ВИП-столик такая приятная девушка назвала! – кивает на Ксюшу. - Думала, пронесло. Ан-нет. Видимо, я что-то не так поняла. Или это ученица козодоя, - не жалеет нелестных названий для Высоцкого. – Я вас искала, чтобы уведомить о прибытии критика. А их теперь… два экземпляра, - тараторит без остановки, переходит на возмущенный крик, и мне приходится грозно шикнуть на нее, чтобы заткнуть хоть на секунду.

- Тише, не шуми, - осекаю ее, боясь быть рассекреченным раньше времени.

Морду набить сопернику всегда успею, но дело в Ксюше. Хочу понять ее реакцию. Встречаться с другим в моем ресторане в день нашей годовщины – это не просто предательство, а плевок в душу. Не может она меня так ненавидеть! Не умеет так жестоко мстить! Не верю!

- Извините. Из-за этого… - официантка проглатывает очередное ругательство, - …критика я престижную, высокооплачиваемую работу потеряла. Выперли меня по статье и с ужасными рекомендациями. Если честно, я и не надеялась, что я после такого хоть куда-то устроюсь. Спасибо, что приняли в штат.

- Считай, тебе повезло, - задумчиво хмыкаю, вспоминая Светлану с идеальным резюме и неразборчивого Глеба. - У нас недавно «безупречные рекомендации» такую дичь вытворили, что теперь мы смотрим на человека, а не в бумажки. Кем ты раньше работала?

- Сомелье. У меня, между прочим, образование, мастер-классы, награды… Были… Пока этот опоссум не поставил крест на моей карьере, - шмыгает носом.

На сочувствие нет времени, потому что я фокусируюсь на том, как Высоцкий тянет свою клешню через стол – к нежной ладошке моей женщины. Что происходит дальше, я не вижу из-за внезапно выросшей фигуры одного из посетителей. Он ищет туалет - и, когда наконец-то отходит, картинка меняется: теперь Ксюша сидит, откинувшись на спинку стула и сложив руки на груди. Закрывается, однако беседу не прекращает. Мило общается со старым знакомым.

- Сильно обидел? – цежу, размышляя, как увести жену, не отпугнув и не разозлив, и остаться с ней наедине. Сделать это надо как можно скорее, пока я не взорвался к чертям! Иначе на этот раз я разворочу весь ресторан. Тоже от ревности, будто сейчас мы с Ксю поменялись ролями. В прессе скажут, что у нас семейное сумасшествие. И будут правы.

- Он назвал меня конопатым пацаненком, поиздевался, а потом еще и подставил перед хозяином, - жалуется Саша.

Тем временем Ксюша кокетливо закидывает ногу на ногу, оголяя бедро в разрезе платья. На миг замечаю кромку чулка, которую она тут же скрывает тканью, нервно сглатываю и ослабляю ворот рубашки. Желание только одно: забрать мою прелесть и спрятать.

- Хочешь отомстить? – предлагаю неожиданной напарнице как бы невзначай.

- А вы меня не уволите? – Саша хитро прищуривается, а в глазах пляшут чертики. Мы явно сработаемся.

- Наоборот, премией поощрю, - говорю серьезно.

- О не-ет, мне не нужны деньги. Я за идею, - расплывается в зловещей улыбке. - Приказывайте, Матвей Андреевич, что делать?

Глава 26

Ксюша

Это не Матвей. К сожалению…

Вспыхнувшая в груди надежда стремительно гаснет, а встрепенувшееся сердце опять стучит уныло и механически.

- Не ожидал тебя здесь увидеть. Приятно удивлен, - звучит над макушкой голос Олега.

Он приятный, солидный и обходительный мужчина. Но не мой человек. Никто не сможет заменить мне Мэта, и от этой мысли веет безысходностью.

Влипла. Увязла по горло в наших больных отношениях. Вынырнула на пару мгновений – и опять хочу обратно. Какой развод?

Даю себе паузу, чтобы привести чувства в порядок и переключиться на Олега. Откуда он здесь? Один, без Маруськи. Значит, пришел не отдыхать. И вряд ли на свидание, иначе не кружил бы возле меня и не обнимал бы за плечи.

Аккуратно убираю с себя чужие руки, слегка оборачиваюсь и посылаю Олегу доброжелательную улыбку. Потому что, если я все понимаю правильно, он в ресторане неспроста, а по работе.

- Я серьезно, Оксана, ты моментально мне настроение подняла, - продолжает воодушевленно заигрывать. Жалею, что обмолвилась о разводе и невольно дала ему зеленый свет, когда сама стою на перекрестке, пытаясь тронуться на ручнике. – Я не планировал быть на открытии. Не мой уровень, - морщится, окидывая скептическим взглядом ресторан, а мне хочется залепить ему смачную пощечину. Импульсивно сжимаю ладонь в кулак, мысленно успокаиваю себя - и вместо тысячи ругательств неопределенно веду плечом.

Ирония судьбы, но бизнес и репутация мужа зависят именно от оценки этого критика, которого готов был придушить от ревности Мэт, а теперь не против прибить и я. В свете последних событий, в которых я виновата, слово Олега особенно важно. Может, это мой шанс исправить ошибку?

Один ресторан разгромила – хоть второй спасу…

- Привет, тоже рада, - произношу как можно теплее, но отворачиваюсь, когда он наклоняется к моей щеке. Это лишнее. – Так что привело тебя сюда? Часто такому важному человеку приходится делать что-то против воли? – слегка поддеваю его гордость. В роли ресторанного критика он невыносим.

- Никогда, - надменно хмыкает и вальяжно обходит стол. – Мне в сети один разгромный ролик попался о хозяине этого заведения. И я заинтересовался. В последний момент заменил одного из своих учеников, начинающего критика, простого и зеленого, а вместо него явился лично. Надеюсь, итог рокировки меня не разочарует, - выглядывает официантку, но Александры поблизости нет. – Знаешь ли, Оксана, скандальные рестораны почти такая же моя страсть, как и элитные. Не смог удержаться, - лукаво ухмыляется, а в глазах вспыхивает азарт.

- Любопытно, - прикусываю губу, чтобы не нахамить ненароком. Сдержанно улыбаюсь. Из последних сил.

«Не будет сегодня скандала, но ты попробуешь каждое блюдо моего мужа. И оценишь!» - мысленно гипнотизирую Олега, а сама размышляю, как бы претворить свой план в реальность.

В мастерстве Мэта я уверена, однако предвзятый критик может заупрямиться. А если нас вместе застанет мой Отелло, то вообще неизвестно, чем закончится вечер. Надо бы предупредить его, но как?

Еще и Саша где-то пропадает! У меня каждая секунда на счету!

- А ты какими судьбами в этой богом забытой кафешке? – пренебрежительно отзывается Олег, будто испытывает меня на прочность.

Удобнее устраивается напротив и, подавшись вперед, протягивает ко мне руку, почти касается кончиков пальцев, но я одергиваю ладонь. Откидываюсь на спинку стула, психологически закрываясь от него.

- Пришла поддержать мужа, - сдаюсь, пока не вцепилась Олегу в горло. - У него сегодня открытие ресторана, - акцентирую на статусе заведения и растягиваю губы в искренней улыбке, потому что выражение его лица незабываемо и эксклюзивно.

- Хм, - задумчиво потирает подбородок. – Значит, ты и есть та самая жена, которая устроила бардак в зале на глазах у десятков посетителей? - недоверчиво выгибает бровь и ухмыляется.

- Надеешься, что я и здесь устрою шоу? Зря, - свободно продолжаю беседу.

- Жаль. Вечно мне не везет с сенсациями, - расслабленно смеется. – Так вы с мужем помирились?

- Н-нет, - прячу взгляд и нервно тереблю безымянный палец, на котором нет обручального кольца. Я сняла его в тот день, когда подала на развод, и больше не видела. Наверное, пропало с концами. Плохая примета - терять кольцо. Впрочем, разводиться - еще хуже.

- Странные у вас отношения, - прищуривается Олег, внимательно сканируя меня. Осмотревшись, вдруг приподнимается со стула. – Получается, я занял твой столик? Где чертова официантка? – рычит недовольно.

- Нет, присядь, пожалуйста, - вежливо прошу. – Скорее, это я не свое место указала на входе. Случайно. Извини, персонал ни при чем.

- Не извиняйся. Пока что я не вижу никого из персонала, чтобы оценить его профессионализм, - заметно нервничает. – Впрочем, чего-то подобного я и ожидал, - устало отмахивается.

- Мне казалось, ресторанные критики должны быть справедливыми и объективными, - укоризненно испепеляю его.

- Хочешь уличить меня в предвзятости? – оскорбленно бросает.

- Нет, я прошу дать моему мужу шанс, - произношу мягче, боясь его спугнуть.

Олег барабанит пальцами по столу, хмыкает. Принимает решение, которого я жду с замиранием сердца.

- Раз уж я пришел, то почему бы и нет? – демонстративно расстегивает пиджак. – Попробую, что здесь подают.

- Спасибо, - шепчу с благодарностью. – Ты не пожалеешь, обещаю! Матвей знает свое дело, и… - осекаюсь на полуслове, споткнувшись о внимательный взгляд сомневающегося критика. Похвалю мужа позже и не так навязчиво. К тому же, его еда не требует особой презентации. Вкус говорит сам за себя, а в нем я уверена на сто процентов. – Если не ошибаюсь, вот и наша официантка. Александра! – окликаю рыжеволосую девушку, которая и так направляется к нам. Наконец-то!

С бутылкой дорогого красного вина в руках она грациозно лавирует между столиков. Подозрительно широко улыбается, стреляя глазками в Олега. Он, в свою очередь, меняется в лице. Вытягивается по струнке, часто моргает, будто призрака встретил, панически дергает узел галстука.

- Добрый вечер, - Саша останавливается рядом с ним и мастерски откупоривает бутылку. – Мы рады приветствовать вас в нашем ресторане, - бодро транслируя дежурную фразу, резко наклоняется, вынудив, казалось бы, смелого мужчину панически отшатнуться. – Надеюсь, сегодняшний вечер надолго вам запомнится, - чеканит по слогам, не сводя с него глаз.

- Эм, Александра? Саша? – растерянно зову ее, стараясь привести в чувство. Что вдруг нашло на эту милую девчонку? Наверное, перенервничала.

- Ты? – Олег шокировано поднимает брови, узнавая в ней кого-то, и на секунду теряет дар речи. – Почему я не удивлен? – хрипит, отодвигаясь от стола.

В этот момент бутылка опасно кренится набок, горлышко метит прямо ему в пах, покачивается угрожающе. У Саши дрожат руки от страха перед критиком? Бедная... Встаю, чтобы помочь ей, но успеваю лишь открыть рот. Заторможено наблюдаю, как насыщенно-красная струя вырывается на волю и красиво льется мимо бокала… на белоснежные брюки застывшего критика. Вино растекается по костюму, как кровавое пятно на теле убитого.

- Ох, простите, - лицемерно и томно охает официантка, но не спешит забрать бутылку.

На секунду мне кажется, что она продумала все это специально. Неужели очередная предательница, засланная конкурентом?

Чувствую, как спину прожигает чей-то взгляд, от которого я вспыхиваю молниеносно. Вздрогнув, лихорадочно оборачиваюсь и оглядываюсь по сторонам в поисках источника. Судорожно высматриваю в толпе заказчика диверсии, но перед глазами мельтешат посетители. Убедившись, что никто из них не снимает нас на телефон, а в интернете не появится новое дискредитирующее Мэта видео, я возвращаю внимание к Олегу, промаринованному в винном соусе.

Саша неторопливо подает ему салфетки, просит прощения, пока он скрипит зубами от злости, и с неискренней любезностью указывает в направлении туалета. Даже вызывается лично провести его, чтобы загладить свою вину. По пути оборачивается на доли секунды и почти неуловимо подмигивает мне.

Озарение обухом бьет по голове, отплясывает чечетку на извилинах моего измученного мозга. Мне хочется истерично засмеяться, но вместо этого я надрывно кашляю. До слез.

- Вот идиот ревнивый, - простонав, обреченно прикрываю лицо ладонями.

Глава 27

Нервно откинув тканевую салфетку, решительно поднимаюсь на ноги, чтобы направиться за Сашей. Прослежу, чтобы этот винный киллер в юбке, нанятый моим мужем, не добил критика и не спрятал тело где-нибудь в подсобке. А после – Матвея ждет серьезный разговор. Совсем свихнулся от недоверия и ревности – готов дело всей жизни под удар поставить. Хотя, если честно, в глубине души мне льстит, что он в такой неоднозначной ситуации выбрал меня. Именно поэтому я не могу ему позволить все пустить под откос.

- Оксана Артемовна, - преграждает мне путь метрдотель, которого я должна была ждать на входе, но ослушалась. Смущенно улыбаюсь ему, а он тоже выглядит виноватым. – Прошу прощения, произошло некоторое недоразумение. Позвольте провести вас в отдельный ВИП-зал, - подает мне руку, которую я, разумеется, не принимаю, иначе еще и этому почтенному мужчине придется от себя оттирать вино или что-нибудь похлеще, на что хватит фантазии моего Отелло.

- Вот как? – с сомнением тяну. – Зачем? – поглядываю в сторону коридора, куда Саша увела Олега.

- Вас ждет отдельная программа. Дегустация вслепую.

- Что если... я не хочу? – капризничаю, понимая, что все это устроил Мэт, но моя торопливость внесла коррективы в его четко выверенный план.

Сегодняшний случай ярко отражает нашу семейную жизнь. Я постоянно суечусь и спешу, а муж действует сознательно и размеренно, продумывая каждую деталь. Обычно, пока он взвешивает все за и против, я успеваю натворить бед. Пока он пристегивает ремни, я уже врезалась в дерево. Пока он спокойно читает инструкцию, я все сломала. Не знаю, как мы терпим друг друга все эти годы. Уверена лишь в одном: я единственная, кто может вывести его из себя. И единственная, кто в силах его утихомирить.

- Тогда Матвей Андреевич пустит меня на фарш для котлет и накормит ими посетителей, - подтверждает мои догадки метрдотель. Несмотря на шутливый тон, он заметно нервничает, смахивая испарину со лба.

- О нет, обойдутся эти снобы без деликатеса, - иронично смеюсь, и он мгновенно расслабляется. – Ведите! – по-хозяйски приказываю.

Послушно иду следом за ним, а сама томлюсь в предвкушении встречи с собственным мужем. Очередное свидание? В последнее время не везет нам с романтикой.

Червячок сомнения точит душу, когда я остаюсь одна в небольшом помещении. Боюсь, что опять пойдет что-нибудь не так. Сажусь за столик, полностью заставленный блюдами, закрытыми непроницаемыми колпаками. По краям приютились свечи в декоративных подставках, на достаточном расстоянии, чтобы я не зацепила их случайно рукой.

Покорно складываю руки перед собой. Основной свет гаснет, и зал погружается в мягкий полумрак. Гнетущая тишина сменяется ненавязчивой мелодией, но она неспособна заглушить шум шагов за моей спиной, осторожных и крадущихся, от которых сердце сжимается, а губы расплываются в улыбке.

Импульсивно прикрываю глаза, когда на лицо опускается шелковая ткань. Узел стягивается на затылке, а возле виска проносится горячее дыхание. Контрастно холодные пальцы заботливо поправляют повязку. Легкий поцелуй касается щеки. На плечи ложатся большие, тяжелые ладони, скользят вниз, обжигая меня через тонкую ткань платья.

Я узнаю, кто позади меня, без лишних слов. Все рецепторы обостряются. Запах моего мужчины, который я не перепутаю ни с каким другим, приятно щекочет ноздри. А привычные примеси еды и кухни заставляют сдавленно хихикнуть.

- Опять твои повара что-то спалили, и ты поэтому закрыл мне глаза? Чтобы я не видела всего ужаса? - не выдержав, подшучиваю над ним. Как прежде. Будто не было между нами ссор и развода.

Тяжелый, укоризненный вздох раздается над ухом, а следом – хриплый смешок. Но уже через секунду Мэт произносит ласковым, будоражащим слух и все тело тоном:

- Для тебя я всегда готовлю лично, - выдыхает, наклоняясь к шее. – Вслепую обостряется вкус. И другие чувства, - подцепляет пальцем мой подбородок, вынуждая повернуться к нему, невесомо дотрагивается губами скулы, проводит носом по щеке.

- Ты оставил ресторан, забитый клиентами, на произвол судьбы. Вдобавок замочил критика, - специально выбираю неоднозначную формулировку. – Это неправильно и безответственно, ты ведь столько месяцев готовился к открытию, - начинаю пилить его, как настоящая супруга с многолетним стажем.

- К черту все, - жарко выдыхает. – Я не выпущу тебя отсюда, пока ты меня не простишь, - при каждом слове ласкает мои губы своими. – О разводе можешь забыть, - твердо чеканит, запечатывая мне рот поцелуем. Страстным и жгучим, чтобы не смела спорить.

Порывисто отвечаю. Без сомнений и лишних мыслей.

Устала. Подозревать, искать подвох в каждом слове и поступке, верить чужим людям. Разочаровываться. Замерзать в холодной постели.

Не могу без него.

Только с ним так тепло и вкусно, что я невольно мурлычу и буквально облизываю его, как кошка валерьянку. Вытягиваю шею и подаюсь как можно ближе, чтобы сделать наш поцелуй глубже и откровеннее. Поднимаю ладонь к небритой щеке, прохожусь пальчиками по щетине, веду к мощной шее, чтобы крепче обхватить, впившись пальцами в грубую кожу. Вторую руку укладываю на грудь, чувствуя, как за твердыми мышцами и широкими ребрами заходится в дикой скачке сердце. Мое бьется в унисон.

Дыхание становится синхронным и шумным, как у пловцов на дистанции. Вынырнув, мы с жадностью глотаем друг друга - и опять идем на дно. Наши языки сплетаются в порочном танце.

Вспыхиваем. Горим. И даже воздух вокруг накаляется.

Матвей нависает надо мной, одной рукой придерживает подмышкой, скользит ладонью к лопатке, а второй - врезается в спинку стула. Дергает на себя – и разворачивает его вместе со мной, заставляя пошатнуться.

- М-м, - крепче хватаюсь за мужа в поисках точки опоры. Обвиваю его за шею, импульсивно приподнимаюсь, чтобы стать как можно ближе. Слиться воедино.

Мы ни на секунду не разрываем поцелуя, будто от него зависят наши жизни. Наслаждаемся друг с другом после долгой и мучительной диеты, объедаемся и кайфуем от общего срыва. Сходим с ума вместе.

- Проголодалась? – хрипит Мэт, терзая и покусывая мои губы.

- Очень, - признаюсь и краснею, думая отнюдь не о еде.

- Я тоже, - чуть ли не рычит и вдруг… отстраняется. Забирает с собой целительное тепло, в котором я почти растаяла. Отходит неожиданно, резко.

Чувствую себя так, будто меня столкнули в ледяную прорубь.

Взмахиваю рукой в воздухе, хватаю ртом кислород, нащупываю узел повязки, собираясь сорвать ее, но мое запястье обволакивает жаром. Мэт подносит ладонь к губам, покрывает поцелуями тыльную сторону, а после – опускает на стол, поглаживая каждый пальчик.

- На одном из мастер-классов всем поварам завязали глаза, - рассказывает непринужденно, но его низкий, бархатный шепот звучит для меня соблазнительно и… возбуждает. Сбивчивое дыхание опаляет щеку. Шелк, закрывающий глаза, придает пикантности, казалось бы, обычному разговору ни о чем. – Нас заставили пробовать блюда вслепую и называть ингредиенты, из которых оно приготовлено.

- Уверена, ты справился лучше всех, - томно лепечу, ощущая, как от его голоса и прикосновений внизу живота скручивается тугая спираль. Еще одно слово – и я позорно дойду до пика во время простой беседы с мужем. Понятия не имею, как мне потом с ним объясняться.

- Хм, нет, - с тихим смешком Мэт пододвигает стул, что стоял напротив, и садится рядом. Не знаю, радоваться мне этому или начинать волноваться, ведь наша близость дезориентирует. – Я облажался, перепутав пару специй. Но мне нравится, что ты так хорошо обо мне думаешь

- Я всегда в тебя верила, - сипло признаюсь.

- В прошедшем времени? – его уточнение отдает горечью.

- Мэт, я… - вновь тянусь пальцами к повязке, почти приподнимаю ее край, но муж по-прежнему не позволяет мне снять ее. Продолжает игру, правила которой я принимаю.

- Тебе я дам задание попроще, - в его важном тоне проскальзывает улыбка, когда я послушно складываю ладони на коленях. - Просто угадай блюдо. Ротик открой, - рокочет вкрадчиво.

- Кхм-кхм, - возмущенно покашливаю, а сама сгораю от нетерпения и бушующей во мне страсти.

- Это всего лишь ужин, моя маленькая развратница, - смеется коварный соблазнитель. – Десерт попросим с собой и доедим дома. Вдвоем. Без свидетелей.

Я не уверена, что мы все еще говорим о еде, но стесняюсь уточнять. Покорно киваю, закидываю ногу на ногу, потому что внутри все плавится, и распахиваю рот.

- Итак, что это?

Мэт кормит меня с рук, и это очень интимно. Ближе, чем традиционный секс.

Откусываю кусочек нежнейшего теста, провожу по нему кончиком языка, собирая крем, и случайно касаюсь мужских шероховатых пальцев. Порочность момента пробивает все тело электрическим импульсом.

- М-м-м, - со стоном облизываю губы. – Это запрещенный прием. Ты же знаешь, что я люблю, - пытаюсь разрядить обстановку игривым хихиканьем, но муж, судя по тяжелому, грудному дыханию, напрягается. – Профитроли со сливочным сыром и рыбкой, - причмокиваю. - Кажется, красной.

- Сыр Филадельфия, рыба форель. Ты умница. Я готов взять тебя прямо сейчас… - неожиданно делает паузу, после чего заканчивает с сарказмом: - В су-шефы, - целует меня в знак поощрения.

Стирает остатки крема с контуров губ, сминает нижнюю большим пальцем, который я слегка прикусываю и тут же нежно чмокаю, словно извиняясь. Цирковые пони выполняют трюки за сахарок, а я согласна на все за поцелуй и ласки.

Мэт издает какие-то нечленораздельные звуки, словно обратился в медведя. Переключается на следующее блюдо, гремит крышкой, роняет приборы. Откашлявшись, подцепляет пальцем мой подбородок. Фиксирует, чтобы не вертелась.

- Осторожно, вилка, - заботливо предупреждает.

Аккуратно снимаю с острых кончиков небольшую порцию салата. Но мне и этого хватает, чтобы едва не подавиться. Пережевываю, с трудом глотаю и морщусь:

- Фу, зачем столько лимонного сока?

Беру из рук мужа стакан воды. Запиваю раздражающую кислоту.

- Нет, ты чего? Это же твой любимый «Цезарь», - недоуменно тянет.

- Он кислючий, - продолжаю привередничать.

- Нет же, - раздраженно скрипнув вилкой об тарелку, пробует салат сам. – Все как обычно. Тебе же всегда нравилось именно так. Что случилось с твоими рецепторами? – шутливо подначивает.

Неопределенно мычу, прочищаю внезапно пересохшее горло, допиваю воду. Кажется, я догадываюсь, в чем дело. Спускаю ладонь к животу, поглаживаю его под столом. Наша малышка не оценила кулинарных изысков папочки. Видимо, будет такой же вредной, как и он. Уверена, они найдут общий язык, а Мэт лично взрастит себе су-шефа.

Все-таки нельзя лишать ребенка такого хорошего отца, даже если у нас с ним не наладятся отношения… А может, не все еще потеряно?

- Подожди, так нечестно, - осмелев и расслабившись, я забираю инициативу. - Ты все видишь, а я нет.

- Кто-то же должен контролировать процесс, - деловито парирует он.

- Ты не устал от контроля? Я очень, - шумно вздыхаю.

- Хм, от моего? – умолкает, задумавшись о чем-то.

- М-м, лучше иди сюда, - схватив его за лацканы, притягиваю к себе. Проникаю под пиджак, очерчиваю каждый кубик пресса, поднимаюсь к груди, вслепую нахожу галстук. Стянув его с шеи, кое-как завязываю Матвею глаза. Наощупь проверяю, чтобы не подсматривал. И лишь после этого довольно мяукаю: - Вот теперь давай ужинать вместе. В равных условиях. Только боюсь, мы вилками друг друга заколем, - заливисто смеюсь. – Зато разводиться не придется.

- Я согласен есть из твоих рук, - очаровывает мягким баритоном.

- Уф-ф, - обмахиваюсь ладонями, но остыть не получается.

Поворачиваюсь к столу, открываю первое попавшееся под руку блюдо, порхаю над ним пальчиками. Подцепляю канапе – и возвращаюсь к мужу.

- Где ты там, - рассекаю воздух свободной рукой, ненароком шлепаю Мэта по щеке. – Ой, прости, - порывисто целую его, но попадаю в подбородок. – Так, сейчас! Не шевелись.

Примерно рассчитав траекторию, пытаюсь попасть бутербродиком ему рот. Но все идет не по плану. Канапе разваливается в полете, что-то круглое, похожее на маслину, падает на пол и укатывается. Шпажка, о которой я напрочь забыла, неприятно колется.

- Ксюш, ты что творишь? – прыскает муж, не выдержав моих манипуляций.

- Тш-ш, чего ты начинаешь? – решив, что лучшая защита – это нападение, обиженно фыркаю на него. – Сидел бы смирно, и не было бы проблем, а так ты постоянно крутишься.

Незаметно стряхиваю остатки канапе в одну из тарелок, кружу над столом, натыкаюсь на тарталетку, нюхаю ее – и удовлетворенно протягиваю мужу. Снова меткость подводит меня. Промазав, пачкаю ему лицо и ойкаю, расхохотавшись до слез. Матвей тоже смеется, направляет меня, ртом собирает тарталетку с ладони. Облизывает каждый пальчик.

- Не помню, чтобы я такое готовил. Очень странное сочетание бекона и взбитых сливок, - внезапно заявляет Матвей, отчего у меня брови ползут на лоб, а глаза округляются даже под повязкой.

- Что-то с твоими рецепторами, - ехидно повторяю его же слова, а добавляю уже тише: - Ну-у, в полной темноте не разобрать. Кажется, я влезла сразу в несколько блюд.

- Я предупреждал, что это плохая идея, - щелкает меня по носу.

- Я с тобой от голода умру, зануда.

Тянусь за поцелуем, но муж затыкает мне рот воздушным кексом с шоколадной начинкой, вынуждает откусить. Вязкие капли стекают по губам, и я хочу слизать их, но Мэт опережает.

Мы целуемся, забывая о накрытом столе, что ломится от яств. Наш голод другого толка – и утолить его можно исключительно друг другом.

- Малыш, давай попробуем, как раньше? – умоляет Матвей, сжимая липкими руками мои щеки.

- Как раньше – уже не будет, - загадочно ухмыляюсь, размазывая шоколад и сливки по его подбородку и шее. Не специально. Просто ласкаю любимого и не могу остановиться.

- Ксюнь, мне никто, кроме тебя, не нужен. Я все, что скажешь, сделаю, только вернись.

- Я признаться тебе кое в чем должна, - решаюсь на отчаянный шаг. Так будет правильно! – Только хочу при этом видеть выражение твоего лица, - стягиваю галстук с его глаз.

Снимаю с себя повязку, складывая ее в несколько слоев и нервно теребя в руках. Не могу отважиться поднять взгляд на Мэта, а он подозрительно молчит. В зале повисает пугающая тишина, в которой слышится гул наших сердец. Кровь стучит в висках, в горле спазм от паники и переживаний.

Глава 28

Делаю глубокий вдох, но легкие будто сковывает цепями. Боже, как ему признаться? Он будет ругать меня за то, что не сказала раньше? Или так обрадуется, что забудет о нашей ссоре? Какой реакции мне ожидать? К чему готовиться...

Я так волнуюсь, что вот-вот потеряю сознание. Тем не менее, я собираю себя по осколкам, натягиваю на лицо улыбку и смотрю Мэту прямо в глаза. Отцу моего ребенка. Единственному. Любимому.

Сейчас или никогда! И будь что будет!

- Мэт, так получилось, что я…

- Я никогда не лгал тебе, Ксюш, - начинает он говорить одновременно со мной. Осекается, однако я уступаю ему. Киваю, чтобы продолжал. - Просто есть вещи, о которых я не решался тебе сказать. У нас с тобой долго не получалось зачать ребенка. Я видел, как это тебя угнетает. Я и сам переживал по этому поводу. Но еще больше боялся потерять тебя. Поэтому решился на обследование. Я обратился к врачу в тайне от тебя, потому что тоже очень хотел ребенка. Мне всегда казалось, что это самое важное в семье. Основа всего…

- Так и есть, - перебиваю его, но договорить он мне не дает.

- Но я не в состоянии тебе его дать, малыш, - шокирует меня, лишая дара речи. Сжимаюсь, обнимая себя и прикрывая живот, где уже зародилась крохотная жизнь. - Ты не сможешь забеременеть от меня. Обследование показало, что мы с тобой несовместимы.

- Ты… уверен? – сипло выжимаю из себя.

«Кто сказал тебе такую глупость, мой любимый дурачок?» - хочется прокричать в его обреченное, виноватое, но такое родное лицо. Обхватить щеки ладонями, зацеловать.

Не знаю, что мне делать: смеяться или плакать. Застываю, как ледяная фигура, и лишь заторможено, ошеломленно моргаю. Не верю, что разговор повернулся в такое неожиданное русло. Импульсивно сжимаю кулак, сминая пояс платья.

- Чтобы подтвердить или опровергнуть диагноз, нам с тобой нужно обследоваться вдвоем, - берет меня за руки, согревает в ладонях и невесомо касается низа животика костяшками пальцев. Мне становится так тепло и уютно, что я на миг прикрываю глаза. – Нинель неоднократно настаивала на твоем присутствии, но я боялся даже предложить тебе это. Считал себя виноватым, а оказалось, мы оба в порядке. Нинель вышла на твоего гинеколога, по дружбе попросила результаты всех плановых приемов, вдобавок какие-то анализы, после чего и вынесла вердикт... Ни у тебя, ни у меня нет отклонений, но вместе у нас ничего долгие годы не получается. Единственная причина, которую могла предположить Нинель, - несовместимость.

- Нинель? – ревниво прищуриваюсь, не вдаваясь в детали ложного диагноза, ведь наша с мужем «несовместимость» растет и развивается внутри меня. – Кто такая Нинель?

- Моя двоюродная тетка со стороны отца, - бросает небрежно, будто я в курсе. - Нинель Владимировна - заслуженный врач, долгое время жила за границей, стажировалась и работала в престижных клиниках, - заметив мое недоумение, Мэт забрасывает меня фактами, а я никак не могу сообразить, о ком он. Части паззла крутятся в мозгу, но слепая ревность не позволяет соединить их в единую картинку. - Полгода назад вернулась в Россию. Тогда я и решил, что это знак. Сама судьба толкнула меня провериться, а родственница появилась как нельзя вовремя. Ксюш, да я ведь вас познакомил почти сразу же по ее приезде! Не мог не похвастаться красавицей женой, - произносит с гордостью и широко улыбается. - Совсем не помнишь? Мы встречались в ресторане. Тетя Неля…

- А, да, тетю Нелю помню, - выдыхаю с облегчением и радостно киваю. – Приятная женщина. И ко мне хорошо отнеслась.

«В отличие от твоей матери», - проглатываю горькую фразу.

- Ну вот, она меня и вела, - пожимает плечами. - Обследовала вдоль и поперек, витамины прописывала, БАДы, а недавно рекомендовала воздержание на месяц… - закашливается, споткнувшись о мой хмурый взгляд. – Так надо, чтобы наши организмы отдохнули друг от друга. А до этого по несколько дней подряд я не притрагивался к тебе, потому что готовился к сдаче анализов.

- Названивала тебе тоже она? И срывался ты к ней внезапно? – продолжаю размышлять.

- У Нинель плотный график, так что она выбирала окна, чтобы принять меня, а я уже подстраивался. Все-таки это в моих интересах, - качает головой. – Так как она моя родственница, то могла позвонить в любое время суток. Правда, когда ты стала нервной и подозрительной, я попросил ее кидать эсэмэски. Мне казалось, ты по голосу ее узнаешь и все поймешь.

- По телефону непонятно было, - кусаю губы и тихонько признаюсь: - Я решила, что тебя любовница постоянно вызывает.

- Любовницы тебе на телефон пишут, - неудачно шутит Мэт и запинается, потупив взгляд. – Прости.

- Боже, это так глупо, - срываюсь в заливистый смех. Прикрываю рот ладошкой и откидываюсь на спинку стула. – Конспиратор из тебя вышел отменный! Ты все так запутал, что сам увяз по самое горло, - смахиваю слезы со щек.

- Ну да, а тебе пришлось примерить на себя роль детектива, - тяжело вздыхает, вновь сгребая мои руки в свои. Наклоняется и целует каждый пальчик, прижимается щекой к моим ладоням. Отодвинув свой стул, опускается передо мной на колено, чтобы стать еще ближе. – Извини, Ксюш, я так был одержим идеей завести ребенка, что не замечал ничего вокруг. Зациклился на клинике, лечении, несовместимости этой долбаной. Нинель как сказала о ней, меня словно замкнуло.

- Ерунда это все, Мэт, – высвободив руку, поглаживаю его по голове, что теперь покоится на моих коленях, перебираю пальчиками жесткие волосы. – Врачи тоже ошибаются.

- Я не понимал тогда, что делать, Ксюнь. Получается, ты здорова, я тоже. Ты с любым другим мужиком можешь иметь детей, а со мной – нет, - упершись подбородком в ложбинку между моих бедер, жарко произносит мне в живот, и я вся покрываюсь мурашками. - Я и отпустить тебя не мог, это как кусок от себя оторвать. И держать рядом с собой не имел права. А потом ты еще на развод подала. Как контрольный выстрел в сердце.

*** Муз. трек Сергей Лазарев «Сдавайся!»

* * *

- Матвей, - шепчу с нежностью, вынуждая его поднять на меня взгляд. Ласково порхаю пальцами по нахмуренным чертам его лица, и линии разглаживаются. Мэт целует мою ладонь и прижимается к ней щекой, улыбаясь и прикрывая глаза. Ручной лев, которого мне так не хватало все эти дни. – Тебе стоило сразу рассказать мне обо всем. Неужели ты думаешь, что я отказалась бы от тебя и помчалась срочно искать себе совместимого осеменителя? Ты поэтому так меня ревновал?

Молчит, заметно помрачнев.

- Я тебе всегда доверял, - бурчит после паузы.

- В прошедшем времени? – возвращаю ему его же вопрос.

- Бессрочно, - обхватывает мои бедра, скользит руками по невесомой ткани платья, сминая и задирая ее. Нащупывает начало разреза, ныряет между разошедшимися краями и подцепляет кромку чулка. Глухо рычит, когда я не могу сдержать томного стона. – Ксюша, ты у меня такая идеальная. Я постоянно работал над тем, чтобы быть достойным тебя.

- Переработал, Мэт, - сипло смеюсь сквозь придыхания. Муж умело ласкает меня, отвлекая внимание и путая мысли. Кожа горит в местах его прикосновений, подо мной настоящий вулкан, и мне кажется, я готова отдаться ему прямо в ВИП-зале ресторана. В день открытия. При полной посадке. Безумие!

- Готов загладить вину, - горячая ладонь оказывается между моих ног, и я жалко поскуливаю, не в силах больше сдерживаться.

- Я… я тоже… виновата, - шумно выдыхаю. Ловлю его удивленный прищур, ведь я никогда не признаю свои ошибки. Очнувшись, мгновенно выхожу из положения: - С другой стороны, если бы ты был честен со мной, то мне бы не пришлось додумывать самой. И я не повелась бы на козни твоих Свет, Дуль-Гуль и прочих мимо проходящих баб, - фырчу недовольно.

- Они не мои, - кривится с отвращением. – Только ты моя, - проходится поцелуями от коленки вверх к бедру. Проведя носом по полоске обнаженной кожи между чулком и трусиками, уверенно поднимает голову. – Ксюш, твоя очередь. Ты собиралась мне о чем-то сказать, пока я не перебил.

- Угу, если ты, конечно, поверишь…

Делаю вдох, а выдохнуть не могу. Легкие парализованы, сердце замерло. Есть только взгляд Мэта, потемневший, пристальный, пронзающий меня насквозь, как рентген. До костей.

Беру его руки, сжатые в кулаки, и прикладываю к своему животу.

Я и раньше не знала, как признаться. До развода, мечтая о беременности, я представляла, что преподнесу мужу радостную новость красиво и романтично. Полосатый тест в коробочке, снимок УЗИ с бантиком. Наверное, наивно и глупо, но сейчас у меня и этого нет. Никаких доказательств, когда они так необходимы. Придется объяснить все на словах.

Примет ли? Поймет? Или продолжит талдычить мне о несовместимости…

- Пообещай, что нас не обидишь, - грожу ему пальцем.

- Я? Ты что, Ксюш, я тебя никогда не обижу, - нервно усмехается, пропустив мимо ушей слово «нас».

Так, ладно, намеки – не его конек. Значит, следующая попытка. Надеюсь, они у меня безлимитные.

- Ой! – не на шутку пугаюсь, когда интимную атмосферу нарушает тяжелая музыка.

Телефон Мэта буквально разрывается от входящего сигнала. Видимо, такой жуткий рингтон был выбран специально, чтобы не пропустить важный контакт.

- Да елки, - муж выпрямляется в полный рост, выуживает трубку из кармана красноречиво натянутых брюк. Смущенно отвожу взгляд от его паха напротив, покашливаю, закидывая ногу на ногу. Тщетно пытаюсь восстановить сбившееся дыхание.

Мэт судорожно сбрасывает звонок, кидая телефон на стол между блюдами. Злится, что нас прервали.

- Каждый раз, когда ты так делал при мне, я подозревала, что тебе звонит любовница, - задумчиво наблюдаю, как гаснет дисплей.

- Хм, - напрягается, тоже покосившись на него, и опускается на стул. – Я скрывал только звонки Нинель, и теперь жалею об этом. Значит, впредь буду разговаривать при тебе, кто бы меня ни вызывал, - кивает, будто мысленно делает себе пометку в воображаемом блокнотике под заголовком «Как избежать развода». Мне бы тоже такой не помешал.

Сигнал повторяется. Кто-то по ту сторону линии настойчиво жаждет Мэта. Как и обещал, он демонстративно включает громкую связь.

- Никаких секретов, - успевает произнести до того, как из динамика вырвется запыхавшийся мужской голос.

- Мэт, ты где пропал? – по первым же нервозным ноткам я узнаю Глеба. – Хотел у Сашки спросить, но она тоже как сквозь землю провалилась! Еще тут поговаривают, что скандал с критиком произошел…

- Он сам нарвался, - нахально выгибает бровь, подмигивая мне. – Пусть знает свое место и не трогает чужое. А у Александры особое задание, которое она с блеском выполнила, - разводит руками, когда я укоризненно цокаю.

Иногда Мэт ведет себя как пацан, и мне не верится, что он управляет огромным рестораном, причем весьма успешно. Ревнивый мальчишка.

Но я люблю его любым.

Улыбнувшись, тянусь к нему и, накрыв ладонью одну щеку, быстро целую его в другую. Игриво хихикнув, отстраняюсь, с удовлетворением наблюдая, как мой муж тает на глазах.

- Ни хрена не понял, но надеюсь, у тебя это под контролем, - тараторит Глеб. – Я звоню по другому поводу. В зале Михайлов! Все-таки приперся! С ним что делать?

- Вариант: «Убить и закопать» - не принимается? – устало вздыхает Мэт, откидываясь на спинку стула.

- Тот самый конкурент, который тебе палки в колеса вставляет? – тихонько уточняю. – И который Светку подослал?

- Тот самый, - подтверждает мои опасения.

Перед глазами критик Олег в красных пятнах, будто в него стреляли из автомата, и теперь он истекает кровью. Если они с Михайловым пересекутся, это катастрофа! Страшнее видеоролика, на котором я разворотила ресторан. Удачный повод окончательно подорвать репутацию Матвея, от которой и так ничего не осталось.

- Говорит, ждет торжественного открытия и хочет лично поздравить тебя, - выдает Глеб информацию, от которой мой муж сутулится и потухает. – Мэт, ты не забыл, что через десять минут должен вывеску с названием показать гостям? Все заинтригованы. Особенно гадский Михайлов, - выплевывает зло.

- Помню, - скрипнув зубами, выжимает из себя Матвей. – Сейчас буду.

Настороженно косится на меня, всем своим видом прося прощения за сорванный романтический ужин. Хотя, по-моему, он вышел милым и уютным, особенно в сравнении с нашим предыдущим свиданием…

- Все нормально, - широко улыбаюсь, чувствуя облегчение от того, что мое признание откладывается. Дома сказать о беременности должно быть проще. Все-таки там и стены помогают, и обстановка располагает, и… тест спрятан в укромном местечке вместе со справкой от гинеколога. – Мне понравилась дегустация вслепую.

Вместе поворачиваемся к бардаку на столе. Синхронно срываемся в смех. И так же резко осекаемся.

- Выйдешь со мной в зал? – поднявшись, Мэт подает руку и устремляет на меня полный надежды взгляд. - На правах моей законной супруги.

Знаю, что я нужна ему. Особенно в такой ответственный момент. Но…

- Нет.

* * *

«Обещаю, это самый последний секрет от тебя. Извини, но моя маленькая ложь во благо», - мысленно прошу прощения у мужа и, облизнув губы со вкусом шоколада и его жгучих поцелуев, мило улыбаюсь. Нахожу на столе салфетки, жестом прошу Мэта наклониться, заботливо стираю с его лица остатки еды, ласкаю грубую щетину подушечками пальцев. Он напряжен и озадачен моим ответом. Не смягчается даже, когда я тянусь ближе и трусь своим носом о его.

- Ну, взгляни на меня! – нежно чмокнув мужа в щеку, встаю и прокручиваюсь вокруг своей оси. - Я должна себя в порядок привести после ужина вслепую. Дай мне пару минут. Ты иди сам, а я догоню, - говорю как можно бодрее и правдоподобнее.

- Точно? – с подозрением изучает меня. Ищет в моем предложении какой-то подвох, потому что знает меня лучше, чем я сама.

- Мэт, тебе не нужно следить за каждым моим шагом, - заливисто смеюсь, чтобы отвлечь и расслабить его. Но он по-прежнему хмурый и стальной, словно не любящий супруг, а личный телохранитель. Не отступает от меня ни на сантиметр. - Если я захочу уйти, то ты меня все равно не остановишь.

- Надеюсь, ты решишь остаться, - шепотом произносит, целомудренно прижимается губами к моему лбу. – Хорошо, жду тебя в зале.

Растерянно взмахиваю ресницами и ловлю ртом воздух, лишаясь дара речи.

Не могу поверить, что он так легко поддался. Неужели? Просто кивнул и покорился. Без ревности, без настороженности. Ощущение, будто он наконец-то снял с меня невидимые оковы, которыми все время пытался держать рядом. Спустя годы скрытой тирании вдруг ослабил контроль. Обычным согласием он сделал то, чего я ждала от него с начала нашего брака. Доверился. И тем самым привязал меня еще крепче. Навечно.

«Люблю», - лепечу мужу вслед, когда дверь за ним уже закрывается.

Выжидаю несколько минут, а потом выглядываю в коридор. Убедившись, что Матвей ушел, тихонько крадусь в сторону туалетов. Выцепить рыжеволосую головку Саши не составляет труда. Ускоряюсь, лечу на суетящийся огонек – и тяну девушку за локоть.

- Куда критика дела? – шиплю ей на ухо.

- Ой, Оксана. Жена Матвея Андреевича! Вы извините, что сразу вас не узнала и отвела случайно не в тот ВИП, - виновато ставит рыжие брови домиком и морщит покрытый веснушками нос.

- Все нормально. Но гостя ты зря вином облила, - укоряю ее. – Как он сейчас?

- Жив-здоров, однако какой-то дерганый. Нервы у него расшатаны. Наверное, это возрастное, - театрально вздыхает и качает головой так, будто Олег сам облился и у него нет причин злиться.

- Где он, Саш? – настаиваю, покосившись в направлении зала. Внутри шумно и многолюдно, в толпе не разобрать лиц, но на уровне интуиции я чувствую Мэта. Он уже там. Переживает, ждет меня. Верит, что не брошу. – Давай быстрее, пожалуйста. Я разберусь с Олегом сама, а потом мне надо вернуться к мужу, - убеждаю упрямую официантку.

- Да все с ним в порядке, - произносит с явным сожалением. - Моется наш енот-потаскун, а я обеспечила ему полное уединение, - загадочно крутит на пальце колечко с ключами.

- Ты заперла ресторанного критика в уборной?! Ох, Александра, - закатываю глаза и забираю у нее всю связку. – Дуй в зал, будь там на случай, если ты Матвею Андреевичу понадобишься, - командую важно.

- Ему нужны только вы, - заговорщически подмигивает мне и шустро улепетывает, ныряя в гущу народа.

Вздохнув, я спешу к туалету, лихорадочно подбираю ключ, открываю дверь – и тут же меня чуть не сбивает с ног Олег.

- Убью, - цедит, устремив темный, стеклянный взгляд мимо меня. – Придушу!

- Можно тебя на пару слов? – задерживаю его, упираясь ладонью в грудь. – Пожалуйста.

- Это провал, Оксана, - заявляет раздраженно. – Не пытайся меня переубедить. Это конец!

Отодвигает меня, как предмет мебели, и тяжело, размашисто шагает по коридору. С трудом догоняю его, цепляюсь за рукав, заставляя критика обернуться.

- Ты же сам заказывал сенсацию, - ехидно напоминаю. – Будь осторожнее со своими желаниями.

- Издеваешься? – изгибает бровь, зато останавливается. - Да такого со мной никогда не случалось! Почти, - прищуривается, будто вспоминая о чем-то. - А этот пацаненок конопатый будто меня преследует! Киллер, не иначе. Кто заплатил за мое устранение, а? – ищет Сашу беспокойным взглядом.

- Это девушка, - мрачно поправляю.

- Я в курсе, - тяжело дыша, поправляет некогда белоснежный пиджак и подтягивает брюки, которые теперь стали с розовым отливом. - Только одна она стоит целой банды рецидивистов. О чем ты хотела поговорить? - нехотя сдается.

- Не пиши отзыв…

* * *

*

- Меня не подкупить, - демонстративно отвернувшись от меня, неумолимо отдаляется. - Репутация для меня дороже. Я не продаюсь, а мои оценки объективны. Только личное восприятие и исключительно собственный вкус, - не оглядываясь, взмахивает пальцем в воздухе.

- Ты не дослушал, - обгоняю его и преграждаю путь, упирая руки в бока. - Не пиши отзыв, пока нормально не попробуешь местную кухню. Ведь это необъективно – разгромить ресторан только из-за того, что здесь работает официанткой девчонка, к которой ты неравнодушен, - специально играю на его болевых точках. Надеюсь, не ошиблась…

- Что? С чего ты взяла? – буквально кипит от гнева и нервничает, таким образом подтверждает мою версию. - Это не девушка, а сто рублей убытка. От нее одни проблемы! Вот яркое доказательство, - разводит руками, во всей красе показывая свой костюм цвета розового фламинго.

- Гламурненько, - подшучиваю, чтобы сбавить градус напряжения. Олег прокашливает глухой смешок, а потом, вспомнив о перенесенном позоре, вновь принимает суровый вид. - Олег, ты должен понимать, что все это нелепая случайность. Александра здесь новенькая. Рука у девочки дрогнула при виде тебя, - аккуратно намекаю на их возможную связь и слежу за реакцией, однако у критика получается раскусить меня.