Рейс от разлуки до любви

11

Вечер выдался теплым и ясным. Легкий ветерок раздувал огоньки крохотных факелов, горящих в саду. В бассейне мерцала голубая вода. Гости устроились на лужайке у бассейна. В задачу каждого члена вечернего клуба входило пригласить одну подругу и одного друга и попросить каждого из приглашенных сделать то же самое. Принимая во внимание то, что вечер только начинался, похоже было, что у них соберется целая толпа народу.

– Не понимаю, Лайза, почему ты не заказала готовую еду на дом, – ворчала Элли, выуживая из фритюра кусочки куриного филе и раскладывая их на большом керамическом блюде.

Лайза насаживала на вертел куски мяса вперемежку с дольками сладкого перца.

– Я решила, что приготовление домашнего барбекю займет наших мужчин. Пусть держатся от нас подальше, пока мы сплетничаем.

– А мне показалось, мы, наоборот, пытались привязать их к себе, – заметила Марго. – Разве не ради этого мы затеяли вечеринку?

– Мы взываем к их первобытным инстинктам – мясо, огонь, женщины. – Лайза положила вертел с нанизанным мясом на тарелку и взяла другой.

– Моя мама говорит, что путь к сердцу мужчины лежит через его мозги и член, – сказала Марго, одергивая короткое открытое платьице в цветочек.

– Неужели она действительно так говорит? – удивилась Трейси.

– Ну, не буквально так. Она говорит, что завоевать мужчину можно, если удовлетворить его аппетиты. Я просто немного упростила ее слова.

– Вот путь к моему сердцу лежит через еду и секс, – пробормотала Элли, хватая тарелку с курицей во фритюре и направляясь к выходу.

– Она забыла соус! – Трейси захватила блюдо ореховой подливки, миску с острыми чипсами и вышла следом за подругой.

Элли расставляла тарелки, но мысли ее, казалось, витали где-то далеко.

– Эй, ты забыла соус.

– Так и знала, что обязательно что-нибудь забуду. – Элли потянулась на противоположный конец стола за пивом, отчего ее короткая юбка опасно задралась.

– Осторожно! – Трейси загородила подругу. – Когда ты так наклоняешься, у тебя видно все, даже гланды.

– Извини, мамочка. А ты не хочешь орешков?

– Нет. – Трейси взяла со стола открывалку и сорвала крышки с бутылок. – За нас, любимых! – Они чокнулись.

– Как идет монтаж?

– Неплохо, – задумчиво ответила Трейси. –

Я готовилась выдержать настоящую битву, но отчего-то выходит, что мы с ним видим все в одинаковом свете, а Дереку хватает ума не спорить со мной.

– Внушает доверие. Может, за время съемок он кое-чему научился.

– Наверное, за время съемок мы оба чему-то научились.

Элли выпила и окинула взглядом бассейн.

– Знаешь, чего-то мне сейчас не хватает. Теперь я понимаю, почему тебе так нравится снимать кино. Хочется написать еще серию репортажей со съемочной площадки.

– Только не думай, что все мои фильмы будут похожи на сериал «Без купюр».

Элли рассмеялась.

– Поверь мне, порнофильмы и близко не стоят с твоим «Без купюр»! – Она помолчала. – Мне очень понравилось ездить с вами. Скучаю по съемочной бригаде, – она запнулась. – Скучаю по Энди.

– Я заметила.

– Странная вещь получилась. Я решила, что выкину его из головы сразу после съемок. И даже начала подыскивать себе парня, с которым могла бы поболтаться. Но… оказалось, что я не могу.

– Почему бы тебе не поболтаться с Энди?

– Вряд ли у нас с ним что-нибудь получится. Трудно просто встречаться с человеком, которого успел хорошо узнать.

– Некоторые посоветовали бы тебе встречаться именно с таким человеком, – холодно заметила Трейси.

– Возможно. – Элли отпила глоток из своей бутылки. – Возможно.

– Ну и улица! – ворчал Энди, поворачивая в Брентвуд. По обеим сторонам бульвара за аккуратно подстриженными лужайками стояли дорогие особняки. Таблички на воротах предупреждали, что в домах используется новейшая сигнализация. Если обитатели богатых пригородов Мельбурна выставляют свое богатство напоказ, то в здесь, в столице, большие деньги ведут себя тактично.

– Кстати, спасибо за приглашение, – сказал Энди, барабаня пальцами по рулевому колесу.

Дерек высматривал нужный им номер дома.

– Я решил, что лучше вытащить тебя развлечься, уж больно мне надоела твоя печальная физиономия. Видя, как ты маешься, я сам начинаю тосковать.

– Ничего я не маюсь. Просто… думаю.

– Ты так это называешь? Неудивительно, что я не доверяю тебе мыслительные процессы.

Они подъехали к дому, возле которого уже стояла вереница машин.

– Приехали?

– Да. Припаркуемся наудачу. Позвони своим друзьям-рекламщикам. Нам не помешает на всякий случай снять еще парочку клипов колготок, чтобы было чем платить штраф.

– Вот так, да? – Энди подвел машину к бордюру.

– Да. Реклама тебя взбодрит. В последний раз, когда ты снимал клип, ты только и делал, что восхищался талантом манекенщиц. И если ты снова задумаешься, я пойму, что ты размышляешь, какой длины ноги у одной из моделей.

– Да ладно! – отмахнулся Энди. – Модели не мой стиль. – Он оглянулся через плечо и ловко припарковал машину.

– С каких пор рыжеволосые длинноногие красотки не твой стиль? – Дерек открыл дверцу со своей стороны. – Или сегодня ты предпочитаешь блондинок?

– Не имеет значения. Идем знакомиться с новыми красотками. Кстати, кто устраивает вечеринку?

– Одна из подруг Трейси. Мы с ней должны здесь встретиться, а после она подбросит меня до дома.

Они подошли к внушительному бунгало.

– Славная берлога!

– Уверен, ей понравится твой отзыв, – сухо ответил Дерек. Он постучал в дверь, однако им никто не открыл. – Адрес вроде правильный, – пробормотал он.

– А ты просто толкни дверь. Здесь столько машин, что вечеринка наверняка уже в разгаре, – посоветовал Энди, отодвигая его плечом. Когда он уже взялся за дверную ручку, дверь распахнулась и на пороге показалась Элли.

– Привет, Элли! Рад тебя… – Дерек не докончил фразы, поскольку ни Элли, ни Энди не двинулись с места. Интересно, подумал он, переводя взгляд с одной на другого. Ему еще не приходилось видеть такой синхронной смены выражений на двух лицах.

Дерек обошел их и шагнул через порог.

– Вижу, вам есть о чем поговорить. Так что я, пожалуй, пойду поищу Трейси. – Он решил, что сделал для друга уже достаточно и пора уделить внимание и своей личной жизни.

Дерек переходил из одной комнаты в другую в поисках Трейси. Пока ни одного знакомого лица он не встретил. Со двора до него донеслись смех и радостные возгласы. Выглянув из окна, он увидел бассейн, внутренний дворик, испещренный яркими пятнами.

Стиснув зубы, он стал искать выход в сад. Ему бы только найти Трейси, и все будет хорошо. Однако среди толпы гостей ее не было. Он направился к бассейну. От подогретой воды поднимался пар, клубился над головами и плечами людей, которые плескались у бортика. Ему показалось, что он узнал затылок Трейси, однако рассмотреть, она ли там, ему никак не удавалось.

Потом он медленно посмотрел в другую сторону.

– Дерек! – Трейси встала, и он замер.

Это игра света, твердил он себе. Игра света! Не может быть, что она опять сидит голая в бассейне с кучей мужиков – по крайней мере, после того что между ними было…

Он стоял на месте, не зная, что предпринять. Издали ему показалось, что Трейси помрачнела. Но вот она подплыла к лесенке и поднялась на бортик, подтягивая трусики. Дерек увидел: она все-таки надела купальник – купальник цвета загара, который при вечернем освещении сливался с цветом ее кожи.

– Ну и дела, Дерек! Ты, кажется, удивлен? Думал, я купаюсь голышом? – Что-то в ее голосе задело его за живое и заставило устыдиться своих мыслей.

Трейси завернулась в большое махровое полотенце.

– Ты опоздал.

– Задержался. Заполнял разные анкеты, которые понадобятся мне для работы в архивах в Японии. – Он подошел поближе, чтобы поцеловать ее. – Я привез с собой Энди. Решил, что вечеринка его подбодрит.

– Кстати, Элли тоже здесь.

– Я так и понял.

Трейси удивленно подняла брови.

– Возможно, получится очень интересно.

– Ты просто читаешь мои мысли.

– И часто ты выступаешь в роли свата?

– Первый раз. Черт возьми, мне бы с собственной личной жизнью разобраться! Не хватало еще возиться с чужими любовными историями.

Трейси бросила на него загадочный взгляд.

– Тебе надо выпить, и ты сразу забудешь о своих печалях.

– Я не то имел в виду… Я хотел сказать…

– Не сейчас, Дерек, – резко прервала его она. – Такие разговоры нам сейчас ни к чему. Пойдем, я познакомлю тебя с остальными.

Фары машины Трейси высветили фасад дома Дерека.

– Ну вот, приехали. Ты дома! – неестественно оживленным голосом воскликнула она.

Дерек выжидательно помолчал, а потом спросил:

– Ты не собираешься выключить зажигание?

Трейси подняла руку и поправила зеркало заднего вида.

– Сегодня я собиралась ночевать дома.

– Не уезжай, – попросил он. – Нам с тобой надо поговорить.

– Мы с тобой говорили всю дорогу.

– Да, мы обсуждали последние фильмы, беседовали о том, как тебе нравится новая модель «ягуара», и о последнем дружке Миа. Словом, обо всем на свете, кроме самого главного.

– Дерек, а что тут скажешь? Я видела, как ты сегодня на меня смотрел. Знаю, чего ты ожидал, и мне довольно трудно было пережить все заново. Мне казалось, ты успел усвоить, что я уже не та девочка, которую ты знал восемь лет назад. То, что я плавала в бассейне, не должно было так сильно тебя поразить.

– И не поразило. Просто я сразу кое-что вспомнил.

– Ты вспомнил ту ночь в колледже? Забудь, Дерек. Забудь, как я забыла.

– Ничего ты не забыла. Мы оба помним все. Иначе мы бы уже давно были дома, а не спорили, сидя в машине.

Трейси помолчала, а потом резким движением повернула ключ в замке зажигания.

– Отлично! Идем в дом и поговорим.

Она еще никогда не была у него дома. Наверное, потому, что его офис находился близко от квартала, где она жила, они всегда проводили время у нее. Трейси огляделась. Модная обстановка в стиле хай-тек, деревянные полы, на белых стенах развешаны образчики современной живописи. Больше похоже на картинную галерею, чем на дом.

– Со второго этажа открывается прекрасный вид на озеро. Если хочешь, пойдем туда! – крикнул Дерек из кухни.

– Хорошая мысль, – Трейси поднялась по лестнице на второй этаж. На треугольном кофейном столике светлого дерева стояла большая ваза, наполненная разноцветными стеклянными шариками. – У тебя очень уютно. Я и не подозревала, что документалисты так много получают. – Она села на диван и погладила рукой шелковистую обивку.

– Главное – сделать правильный выбор. – Он поднялся следом за ней и протянул ей бокал с вином.

– Ты всегда умел сделать правильный выбор. И нисколько не сомневался в своей правоте. Тогда, восемь лет назад, я далеко не сразу поняла, что произошло. Только что все было прекрасно, и вдруг – между нами все кончено. Ты ничего не объяснял и не желал ничего слушать. Простая констатация факта.

– Тогда я просто не знал, как все объяснить.

Я не думал, что ты меня поймешь. – Он начал беспокойно ходить по комнате. – Я только недавно сам все понял.

– Так попытайся объяснить мне все сейчас.

Дерек остановился и повернулся к ней.

– Да, я считаю, что я у тебя в долгу. – Он повертел в руках бокал. – Думаю, все началось с моей бабушки. Она меня вырастила. То есть родители у меня были, но они много работали.

А бабушка воспитывала меня.

– Чем занимались твои родители? Ты никогда не рассказывал мне о своей семье. – Она даже не пригубила вино.

– В детстве я часто злился на них. Они то, что называется топ-менеджеры. Входят в совет директоров «Нэшнл ойл компани». Нет, они неплохие люди, им только нельзя было иметь детей. Теперь, когда я стал взрослым, они для меня скорее друзья, чем родители. – Он подошел к облицованному мрамором камину, разделявшему гостиную и столовую. – То есть… не то чтобы они меня не любили. Просто, как мне кажется, мама решилась забеременеть, прочитав умные книжки про то, что современная женщина должна все успевать. Она вышла замуж, получила диплом и одновременно родила ребенка.

И вдруг оказалось, что у нее на руках маленькое орущее создание, которое требует все ее время, тогда как ей нужно было работать сверхурочно, чтобы получить повышение. Со мной она справилась превосходно, как и с любым другим своим начинанием, – она делегировала полномочия. Так я попал к бабушке, а мама работала, делала карьеру и не вмешивалась.

Дети понимают в жизни куда больше, чем нам кажется, подумала Трейси. Они прекрасно чувствуют, когда не нужны своим родителям.

– Как отреагировали твои родители, когда ты заявил им, что после университета хочешь специализироваться на кино?

– Примерно так, как ты и думаешь, – сухо ответил он. – Что мысль идиотская, что я никогда не смогу заработать себе на жизнь и что я пустой мечтатель. Вначале они отказались платить за мое обучение. Но потом согласились – с условием, что я параллельно поступлю в бизнес-колледж, буду учиться на «отлично» и получу диплом МВА.

– Помню, ты работал как вол. Наверное, тебе пришлось несладко.

– Да уж. Потом в моей жизни появилась ты. – Он посмотрел в ее сторону и, подойдя к дивану, сел рядом. – Когда мы только познакомились, ты была для меня настоящей загадкой, тайной. Ты была полной противоположностью всему, что я знал. Ты действовала, повинуясь порыву, и вечно гналась за удовольствиями. Но при этом была умной и талантливой. Я наблюдал за тобой, но не мог тебя раскусить. Ведь меня с детства приучали намечать цель, составлять план ее достижения и следовать этому плану.

– Помню. – Ей трудно было понять это даже сейчас.

– Я просто с ума сходил, видя, как ты беззаботно порхаешь по жизни, и в то же время немного завидовал тебе. У тебя дар делать все легко и без усилий, не беспокоиться о последствиях. Отчего-то казалось, что все само плывет тебе в руки.

Я же всю жизнь только и делал, что беспокоился о последствиях и планировал каждый шаг. А твоя семья…

– Ах да, еще моя семья.

– Познакомившись с ними, я затосковал по собственной семье, – просто сказал Дерек, выбирая из вазы стеклянный шарик.

– Кажется, мои родители не слишком похожи на твоих – во всяком случае, судя по твоему описанию.

– Я сейчас не про родителей. Я про остальных родственников. Мать была всецело погружена в работу, они с отцом изо всех сил старались отдалиться от своих соседей, скрыть тот факт, что они оба потомки бедных ирландских иммигрантов начала века. – Он покатал шарик на ладони. – А вот дядя Нед совсем другой. Для него семья всегда была самым главным на свете. Обычно я неделю или две летом проводил у него, и там все было не так, как у нас. Большая, шумная, беспорядочная, типично ирландская семья. У них шестеро детей и куча двоюродных и троюродных братьев и сестер, тетушек и другой родни, которая собиралась у них по выходным. У них никогда не бывает тихо. У каждого свое мнение, и все его высказывают. А смех? Боже, как они смеются! Твоя семья напомнила мне о них.

– Мама потом еще долго спрашивала меня о тебе, – сказала Трейси. – Мне было тяжело.

– Я тоже по ней скучал.

Она посмотрела на него в упор.

– Но ты ведь понимал, что тогда, восемь лет назад, я не изменяла тебе с тем идиотом!

– Не помню, что я подумал тогда, – откровенно признался он. – Просто меня потрясло до глубины души, что какой-то чужой мужик лапал тебя. А тебе, кажется, было все равно.

– Потому что это действительно ничего не значило.

– Для тебя – наверное. Но это очень много значило для меня, и чем больше я об этом думал, тем больше значило. Для тебя все было просто, вся жизнь была посвящена одному – погоне за удовольствиями.

– Дерек, в девятнадцать лет все такие.

– Все, но не я. – Он нахмурился. – Родители постоянно угрожали прекратить финансовую поддержку при первой же неудаче. И даже бабушка вечно ворчала, чтобы я нашел настоящую работу, женился и нарожал детей, как мой дядя. – Дерек откинулся на спинку, а руки сложил на коленях. – Когда в ту ночь я увидел, как ты голая выходишь из бассейна, меня хватил удар. Может, и не было повода, но я был сражен наповал. Да, я взбесился, потому что ты плескалась в бассейне голая с мужиком, которого едва знала, и даже наши отношения тебя не остановили. Боже, Трейси, ведь мы с тобой тогда собирались жить вместе!

Она прекрасно помнила, какое брезгливое выражение появилось на его лице, когда она вышла из бассейна. Она не забыла, как бежала за ним, наспех обернувшись полотенцем.

– В тот вечер я пригласила людей, которых знала с раннего детства, – сказала она, ненавидя себя за то, что оправдывается. – Я знала всех, кроме того парня, но он был соседом Роба в общежитии. Я не чувствовала опасности. Я не поняла, что мы с ним остались наедине, и не догадывалась, что он распустит руки. И откуда мне было знать, что ты так серьезно это воспримешь.

– Возможно, сейчас, задним числом, все можно объяснить легко и просто. Но тот случай открыл мне глаза. Я понял, насколько мы с тобой разные. В общем, тогда я решил, что мы с тобой не пара.

– Ты сделал мне очень больно. Пришлось заставить себя прекратить мучиться. – При воспоминании о той боли холодок пробежал у нее по спине. Она посмотрела ему прямо в глаза. – Ты очень грубо со мной обошелся.

– А как еще мне было с тобой обходиться?

Я был уверен, что ты все равно меня не поймешь. И еще мне тогда казалось, что тебе все равно, уйду я или останусь. Ведь у тебя была такая насыщенная жизнь!

– Как ты мог подумать, что мне все равно – после того, как мы долго были вместе?

– Потому что ты очень весело резвилась в бассейне с тем придурком. А я в то время не знал никаких развлечений, кроме работы. В общем, все сложилось одно к одному.

В голове у Трейси мелькнуло: если они говорят о прошлом, о давно забытых событиях, почему на глаза у нее наворачиваются слезы?

– Теперь я понимаю, как ты обо мне думаешь. По-твоему, я испорченная девчонка, богатая любительница потусоваться? – Трейси подняла лицо к потолку, чтобы скрыть слезы, и, успокоившись, продолжила: – Восемь лет назад я такой не была. А потом? Когда ты ушел, я действительно такой стала. – Она помнила все: бесконечные трансокеанские перелеты, порхание с одного курорта на другой, безымянных, безликих парней, с которыми прожигала жизнь. – Приедается все, если заниматься этим достаточно долго. И где-то посередине пути до тебя вдруг доходит: ты не живешь, а просто существуешь. – Она покачала головой. – Вот что я поняла после смерти папы. Но об этом мы с тобой уже говорили. Тогда мне показалось, что ты меня понял.

– Да, – пробормотал он.

– Тогда в чем ты заподозрил меня сегодня, на вечеринке у Марго?

Дерек схватил ее за руку.

– Мне показалось, что прошлое повторилось. Трейси, я знаю: ты теперь другая. Я это вижу. И тебе ничего не надо доказывать и оправдываться. Просто… ты менялась постепенно, у тебя было целых пять лет. А у меня – всего месяц, да еще я читал о тебе в газетах. К такому нелегко привыкнуть.

– Ты читал обо мне в газетах?

– Трогательно, правда? – Он отбросил челку со лба. – Стоило мне открыть журнал или раздел «Развлечения» в газете, как я находил там статью о тебе. Я видел твои фотографии и заставлял себя пролистывать страницы с твоим изображением, твердя себе, что между нами все кончено. Но в конце концов я всегда прочитывал все статьи и сплетни о тебе. Я ужасно бесился, понимая, что ты напрасно тратишь свою жизнь, потому что знал, что ты способна на большее. И я так привык злиться на тебя, что… никак не мог выкинуть тебя из головы.

– Мне тоже ничего не помогало, – призналась она сухо.

– Но обо мне ты в газетах читать не могла.

Она снова подняла лицо к потолку.

– Все равно. Я не хотела о тебе думать. Я говорила себе, что ты просто зануда и псих, помешанный на своем кино. Я твердила себе, что ты мне безразличен.

– А что ты думаешь сейчас?

Она потянулась к нему губами.

– Это не ответ.

– Не уверена, что у меня есть готовый ответ, – медленно сказала она. – Мне хорошо. Пока этого достаточно.

– К тебе можно?

– Вот это сюрприз! – Шон Фостер заключил Трейси в объятия. – Тебе надоело работать самостоятельно? Хочешь опять под мое крыло?

– Нет. Мы заканчиваем монтаж. Но я пришла по важному делу… – Когда она протянула ему видеокассету, рука ее подрагивала. – Вот черновой вариант пилотной серии.

Шон изумленно поднял брови.

– Поздравляю! По-моему, такое событие нужно отметить. Правда, у меня с собой, кроме мятных пастилок, ничего нет. Врач велел мне исключить из рациона алкоголь и кофеин.

– Какая жалость!

– Вовсе нет. Наоборот, я очень рад, что могу обойтись без половины скучных деловых встреч, которые так мне надоели. – Его зубы сверкнули в улыбке. – Ну, что скажешь? Может, посмотрим?

– Я надеялась, что тебе захочется взглянуть. Кассета твоя. А другую я сейчас отнесу в компанию «Ночной полет». Хочу заранее показать материал Уоллису – вдруг он согласится подписать контракт уже сейчас.

Трейси присела на стул рядом с дядей. Серию открывала рисованная заставка. Ладони ее были влажными от волнения. При Шоне она отчего-то волновалась больше, чем при посторонних. Шон точно скажет, вышел у нее фильм или нет. Он не станет лицемерить, лишь бы не обидеть свою любимицу.

Шон смотрел очень внимательно. Трейси полегчало, когда она убедилась, что он в нужных местах смеется, а там, где были особенно откровенные сцены, – даже свистит. Финальный кусок резко обрывался.

– Мы пока еще в процессе работы. Я хочу, так сказать, переслоить наши сюжеты интервью, взятыми на улицах у обычных прохожих, и короткими мультфильмами. – Она откашлялась. – Ну, что скажешь?

Шон выключил видеомагнитофон, выпрямился и посмотрел на племянницу.

– По-моему, ты попала в яблочко.

– Тебе правда понравилось? – взволнованно спросила Трейси. – Ты не просто меня успокаиваешь?

– Мне правда понравилось. Ты выбрала верный тон – легкий, непринужденный. В фильме речь идет не только о сексуальных причудах богатых и знаменитых. Твоя съемочная группа проделала громадную работу.

Она бросилась ему на шею.

– Ай да умница! – Шон сиял. – Я знал, что у тебя все получится.

– И во время уложились, и в смету, – похвасталась она.

– Меньшего я и не ждал. Кстати, как проходили съемки? – спросил он с невинным видом, нажимая кнопку обратной перемотки. – Вы сработались?

Трейси смерила его подозрительным взглядом.

– В каком смысле – сработались?

– Я знаю, что ты испытывала предубеждение против Килмартина. Вот и интересуюсь, сработались ли вы.

– Вроде бы мы сотрудничаем нормально. Конечно, ты оказался прав – он прекрасный режиссер, великолепно чувствует тему. Нелегко будет найти ему замену, но главное он уже сделал.

– А ты не можешь попросить его продолжить работать с тобой?

– Он собирается лететь на свои острова и в Японию, если ты не забыл.

– А следующие серии твоего фильма никак нельзя снять попозже?

Трейси фыркнула.

– Если мне повезет, то нет. Посмотрим, что скажет Уоллис, но я надеюсь, что они купят весь сериал, если им понравится наш пилот. Придется подсуетиться, чтобы наснять достаточно материала для весеннего сезона. Я все равно не смогла бы его ждать. Возможно, мне даже понадобится вторая съемочная бригада, чтобы снимать одновременно в разных местах.

– Что я могу тебе сказать? Если ищешь легкой жизни, работай на других.

Трейси удивленно подняла брови.

– Ты что, вежливо намекаешь, что я мазохистка?

– Нет, я намекаю на то, что ты не пасуешь перед трудностями. Ты – настоящая дочь своего отца.

– Правда, Шон?

– Уверен, он бы сейчас гордился тобой. – Шон обнял ее за плечи и улыбнулся, а потом нежно поцеловал в лоб. – А теперь – вперед! Продай свой фильм Мэддоку Уоллису.

Дерек отсматривал черновой материал, снятый на улицах Сиднея и Аделаиды. Трейси брала интервью у случайных прохожих. Ему предстояло отсеять самые качественные кадры, которые лучше всего подойдут на роль отбивки между сюжетами. Когда зазвонил телефон, он не глядя схватил трубку.

– Да?

– В приемной Шон Фостер. Он хочет вас видеть.

Дерек вздохнул. Спонсора надо уважать, особенно если он еще и друг. Он быстро вышел из монтажной, щурясь от света.

– Шон! Рад тебя видеть. – Они пожали друг другу руки. – Входи. – Дерек махнул рукой, пропуская Шона в свой кабинет. – Садись. Итак, чем обязан?

– Просто был неподалеку, вот и решил заглянуть.

Шон никогда не заглядывал просто так. Дерек подозрительно покосился на него.

– Когда ты вылетаешь на острова?

Дерек бросил взгляд на настенный календарь.

– Через две недели. Нам нужна неделя на подготовку, а потом мы сразу приступим к съемкам.

– Хорошо. Кстати, я только что посмотрел черновой вариант вашего с Трейси пилота.

Вот оно, понял Дерек, вот ради чего к нему пожаловал старый лис.

– И что скажешь?

– Разумеется, материал еще сырой, но мне понравилось. По-моему, на студии его с руками оторвут.

– А публике он понравится, как по-твоему?

– Такой фильм обязательно понравится. А ты как считаешь? Секс всегда притягивает зрителей. Всем любопытно посмотреть, как развлекаются богатые и знаменитые. И потом, герои вашего фильма кажутся совершенно обычными людьми – такими могут быть соседи, друзья по клубу или по спортивной команде. Я почти не сомневаюсь в том, что Трейси обязательно закажут продолжение.

– Хорошо, – удовлетворенно выдохнул Дерек.

– Ты выполнил условия нашей сделки. Я твой должник.

– Шон, ты ничего мне не должен. Ты вытянул меня из ямы, предоставил финансирование. Я рад был оказать тебе услугу. – Дерек был не просто рад. Благодаря Шону перевернулась вся его жизнь. Если бы не Шон, Трейси так и осталась бы волнующим воспоминанием, а вместо этого стала…

– Что ты думаешь о моей крестнице? – спросил Шон, словно читая мысли Дерека. – Я имею в виду – как о продюсере.

– По-моему, у нее здорово получается.

Шон кивнул.

– Что я тебе говорил? Она много лет упорно трудилась, чтобы достичь результата. Начинала с низов, узнала все тонкости профессии. У нее не только хорошенькое личико, но и голова на плечах – хотя она и в самом деле очень хорошенькая. Правда, я пристрастен.

Дерек с трудом удержался от улыбки. Старик чрезвычайно тактичен! Он очень осторожно пытается выведать, как продвигаются их дела на любовном фронте.

– Не буду с тобой спорить. – Но и посвящать Шона в пикантные подробности пока рано. Дерек сомневался, чтобы старику понравилась история о том, например, что его крестница вытворяла в самолете. Лучше бросить ему косточку, чтобы он порадовался. – Если бы я смел надеяться, что Трейси понравилось работать со мной, я бы предложил ей стать моим постоянным продюсером. Как тебе известно, у моего теперешнего продюсера, Стэнли, иногда случаются заскоки.

– Ты уже предлагал ей стать твоим продюсером?

– Шон, у меня другая тематика. И потом, если ее сериал получит добро, она будет по горло занята только им.

Шон приложил пальцы к подбородку.

– Я всегда полагал, что ничего нельзя утверждать заранее, предварительно не исследовав вопрос.

– Может быть, потом, попозже.

– Откуда тебе знать – может, попозже она пригласит другого режиссера, а тебя спишет со счетов.

Самого Дерека этот вопрос тоже занимал, хотя и в другом смысле. Его волновало, разумеется, не то, что он потеряет ее как режиссер. Он хотел, чтобы она осталась с ним. Точка!

Шон посмотрел на часы и встал.

– Как ни приятно с тобой беседовать, мне пора: обед с деловым партнером. Так что я тебя отпускаю. Иди, монтируй дальше. Ты очень помог моей племяннице, – добавил он на прощание. – Можешь не называть это услугой, но я не забуду, как ты меня выручил.

Дерек проводил гостя до двери и вернулся в кабинет. То, о чем говорил Шон, неизбежно: им с Трейси скоро придется расстаться. Надолго ли? Вот самый важный вопрос.

Согласно договору, он еще две недели монтирует фильм, а потом летит на Кирибати. Съемки там продлятся четыре месяца, а то и полгода. Дерек вздохнул. Для отъезда худшего времени не придумать! У них с Трейси все висит на волоске. Она до сих пор пребывает в нерешительности. Ему самому до конца неясно, как у них все получится. Понятно одно: ему очень хочется, чтобы получилось.

Отменить съемки на островах нельзя. Он связан сроками и ограничениями. С военным ведомством и министерством иностранных дел шутки плохи. Кроме того, в проект уже вложено много сил и средств. Так что у него три пути. Он может улететь на острова, оставив здесь все как есть, и питать надежду, что к его возвращению Трейси не закрутит романа с другим. Второй путь – им необходимо серьезно поговорить до его отъезда и попытаться поддерживать связь по телефону.

Кроме того, он может попросить ее поехать с ним. До тех пор пока она не подпишет контракт со студией кабельного телевидения и не получит денег, она относительно свободна. Она может поехать на острова хотя бы на пару недель – к тому времени у нее прояснится собственное расписание. Если он попросит, чтобы она поехала в порядке помощи и сотрудничества, она не воспримет его желание как неуважение к ее карьере или желание, чтобы она таскалась за ним по всему миру. Он попросит ее полететь с ним, потому что ценит ее опыт. Может быть, даже предложить ей процент с проката?

Хотя он ведь летит не на курорт. А Трейси привыкла отдыхать в роскоши. А может, она действительно стала другой? Дерек встал. Пора возвращаться в монтажную.

Когда Дерек вернулся в кабинет, он почувствовал, как онемели шея и плечи от долгих часов, проведенных у монтажного аппарата. Зато он склеил большинство кусков уличных интервью. Неплохо поработал, подумал он, растирая трапециевидную мышцу.

В дверь быстро постучали, и в кабинет, лучась радостью, ворвалась Трейси. На ней было платье из серебристой материи с разрезами по бокам и снизу отделанное бахромой.

– Им понравилось! – закричала она. – Я показала Уоллису черновую кассету, и ему так понравилось, что он даже позвал на просмотр других управляющих! – Она бросилась ему на шею и звонко чмокнула в губы, а потом закружилась по комнате.

– Здорово! – Дерек схватил ее в охапку и завертел, радуясь так же искренне, как она.

– О, это не просто здорово! Ты себе не представляешь! – Трейси приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. – Они покупают весь сериал, хотя видели только черновик пилота! Уоллис сказал, что они обсудят вопрос о том, сколько серий мне предстоит снять, но ожидает, что не позднее следующей недели мне сделают официальное предложение. Ах, Дерек, ничего бы не вышло, если бы не ты и не твоя команда!

– Но придумала все ты. А мы были простыми исполнителями.

– В кино это самое главное, – напомнила она ему. – Ты вложил в фильм душу. Не знаю, как тебя благодарить!

– Помни, от чернового варианта до конечной продукции еще далеко, – предупредил он. – До отъезда я не успею все доделать. Так что тебе предстоит много работы.

– Знаю-знаю, но самое главное – им понравилось! – Ее веселье было заразительным.

– Ты оделась так, словно собираешься праздновать. Куда хочешь пойти?

Она вдруг застыла и напряглась.

– Вообще-то сегодня я не могу… – быстро проговорила она. – Помнишь? Я иду на премьеру фильма с Дарреном.

– С Дарреном?

– С моим кузеном. На экраны выходит его новая картина.

– Понятно. – У него сжалось сердце.

– Отказаться я не могу. Я не видела его целую вечность, а он обещал познакомить меня с людьми, которые, возможно, помогут финансировать сериал. И потом, – она крутанулась на каблуках, – у меня такое праздничное настроение! Если хочешь, присоединяйся к нам на банкете.

В нем что-то перевернулось.

– Сомневаюсь, чтобы моя фамилия была в списке приглашенных, – сухо парировал он.

– Неважно!

– Лучше я останусь здесь и закончу монтировать интервью на улице. А завтра сходим куда-нибудь вместе.

На секунду лицо ее омрачилось, но затем она просияла.

– Конечно! – Она бросилась к нему и снова крепко обняла. – Мне пора. Спасибо тебе. Большое спасибо! Завтра я тебе позвоню, – бросила она через плечо уже на бегу.

Неважно, твердил он себе. Это ничего не меняет.

Хотелось бы верить, что так и есть.