Родственные души (СИ)

Это, конечно же, случилось, когда мы вышли на одну из узеньких улиц, где продавались различные снаряжения для зимних видов спорта. Ник закурил, вновь украдкой бросая на меня глубокие взгляды. Что же творится в его голове? Сейчас, в эту самую секунду? Этот мужчина когда-нибудь сведёт меня с ума.

– Ну, так как тебе закрытый клуб? Как всё прошло? – осторожно поинтересовался Ник, наблюдая за играющими детьми по другую сторону улицы. Он явно не хотел смотреть мне в глаза. Но почему?

– Мне очень понравилось, никогда не видела ничего подобного, – стараясь ответить как можно более спокойно, отозвалась я. Мои щёки залил румянец. Я поспешно отвела взгляд под ноги. – В моей группе постановочной сценой был "Мулен Руж". Ты ведь знаешь, как я люблю этот мюзикл, поэтому не могла оторваться. А что было у тебя? – продолжила я. Отлично, главное – сменить тему.

– Кажется, "Казанова", – сухо ответил Ник. Между нами чувствовалось напряжение.

– Тебе подходит, – слишком нервно усмехнулась я. Ник тут же поднял на меня взгляд и грустно усмехнулся в ответ.

– Ты ведь не думаешь, что всё то, что говорят мои родители, – правда? Я уже давно не падок на женщин. Тебе ли не знать меня лучше всех остальных, Лив?

– Я... я уже ни в чем не уверена, Ник. Я с трудом понимаю саму себя, – проговорила я, обхватив себя руками за плечи.

Ник тяжело вздохнул и взъерошил свои каштановые пряди рукой. Он и сам был потерян.

– Лив... Это всё, что тебе запомнилось? А как же лабиринт и потайные комнаты? – серьёзно спросил он, заглядывая в мои глаза. В горле моментально образовался комок.

– Я была слишком увлечена постановками, – промямлила я.

– Весь вечер?

– Нет... Просто... просто я познакомилась с посетителями клуба, и мы весьма долго общались.

– Насколько близко вы общались, Лив?

– Всё было на уровне интересов.

– Ваши интересы совпали?

– Да. Отчасти.

Общение перерастало в допрос, а глаза Ника стали светиться неподдельным интересом. Он пристально сверлил меня взглядом, словно забавляясь от моей растерянности и смущения. Я узнавала Ника в этот самый миг. Именно этот Ник был привычен для моего восприятия. Но головой я понимала, что если мы сейчас же не оставим эту тему, то я выдам себя с потрохами. И увидев антикварную лавку, я со всей силой потянула Ника за руку.

– Пойдём скорее, Ник! Нужно обязательно купить Бекс сувенир, иначе я не смогу вернуться домой.

– Но, Лив, мы не догово...

– Пойдём же, всё потом! – перебивала его я, продолжая тащить за собой.

Он уставился на меня своим скептическим взглядом и уже хотел вновь привлечь меня к разговору, как заметил мою умоляющую улыбку. И, чёрт возьми, она всё ещё работала. Мы отправились вниз по переулкам, заглядывая в каждый магазин.

День выдался тёплым. Ближе к полудню выглянуло солнце, заставляя нас щуриться от слепящих лучей. Тем не менее, в воздухе всё ещё витала свежесть, которой мы никак не могли насытиться после шумного и кипящего Нью-Йорка. Сегодня мне было уютно как никогда. Рядом был Ник, и мы весело проводили время. Больше тема о закрытом клубе не поднималась, и я чувствовала, как с каждой минутой напряжение между нами таяло. Мы снова были теми старыми друзьями, которым друг с другом комфортно. Всё утро мы много шутили и смеялись, словно в детстве, когда проказничали. Мир вокруг стал отдалённым фоном, превратился в декорации. Общение было лёгким и воздушным. И мне даже как-то подумалось, что, возможно, мы смогли бы вернуть себе статус лучших друзей. Но стоило нашим рукам соприкоснуться или нашим лицам случайно оказаться друг к другу слишком близко, как наша дружба катилась к чертям. Я нервно кусала губу, подавляя в себе желание целовать его; Ник шумно выдыхал, тут же закуривая. Мы понимали, что это глупо – притворяться, будто между нами ничего нет; но поднимать тему вчерашней ночи или ворошить прошлое сегодня было под запретом. Пусть время застынет, пока мы наслаждаемся беспечным общением, дарившим нам радость. Хотя бы раз.

Мы изрядно устали после многочасовой ходьбы по уютным переулкам маленького городка. Ноги просто отказывали двигаться дальше, требуя отдыха.

– Пойдём, я куплю тебе мороженое, – игриво протянул Ник и кивком указал на тележку с мороженым.

Я удивлённо вскинула брови, но возражать не стала. Мы подошли к тележке, за которой стоял мальчик лет двенадцати и вежливо улыбался нам, узнавая у "прекрасной мисс" её вкусы. Я искренне смеялась. Паренёк был совсем не промах, нисколько не стесняясь флиртовать со мной, девушкой, которая была старше него на несколько лет.

– Слушай, Тони, – усмехнувшись, сказал Ник, читая имя мальчика на его бейдже. – Ты разве не видишь, что девушка не одна?

– Я не боюсь соперничества, мистер, – улыбнувшись, ответил Тони. – За такую девушку можно и побороться, – добавил он и вновь мне подмигнул.

На этот раз я спрятала свою улыбку за рожком мороженого, который получился вдвойне вкуснее, благодаря наполнителю, который юный обольститель сделал лично для меня. Ник расплатился с Тони и бросил на него прищуренный взгляд из-под пышных ресниц. Боже, кажется, он ревнует. Силясь не рассмеяться в голос, я села на один из пластмассовых стульев, что стояли возле тележки. Ник приземлился рядом, откидываясь назад и закуривая.

– Что? – едва улыбаясь, спросил он, поймав мой изучающий взгляд.

– Вспоминаю, когда в последний раз ты покупал мне мороженое, – ответила я и мысленно добавила: "И ревновал". Ник улыбнулся, уже более искренне.

Я вновь ощущала себя маленькой девочкой, сбежавшей из дома к лучшему другу. И поедая изумительное мороженое, я вновь вспоминала те старые добрые времена, коснувшись запретного в этот день.

– Мы были верными друзьями. Друзьями, готовыми на всё ради друг друга, – грустно улыбнувшись, сказала я.

– Лив, ты всегда можешь положиться на меня, ты ведь это знаешь, – неуверенно отозвался он, замявшись.

Я отвела глаза в сторону, скрывая боль, навернувшуюся на мои глаза влагой. Что же мы наделали? Перед глазами стоял образ семилетней меня, обнимающей своего друга. Крепко и уверенно, без лишних мыслей. Меня, той, что всегда знала, что ни за что не останется одна. Как же я была глупа и наивна. И как же давно это было...

– Не надо, Ник. Мы оба понимаем, что всё уже потеряно, – еле слышно проговорила я.

– Лив... Та ситуация с Алисией...

– Прошу тебя, давай не будем портить этот день, – перебила его я. Ник замолчал, лишь выдыхая дым от сигарет и задумчиво вертя в руках зажигалку. Воспользовавшись его заминкой, я быстро смахнула набежавшие слезы и нацепила улыбку.

– Смотри, Тони вновь заигрывает со мной, – уже более искренне засмеялась я, хоть и всё ещё чувствуя комок, застрявший посреди горла.

Парень развернулся к тележке и увидел мальчика, который соорудил из салфеток красивую бумажную розу и уже передавал её через маленькую девочку. Ник страдальчески закатил глаза к небу.

– Я сверну ему шею и даже не посмотрю на то, что он несовершеннолетний. И, ей-богу, Лив, хватит улыбаться ему в ответ, – проворчал он, поднимаясь со стула и протягивая мне руку.

Я приняла его помощь и тут же ощутила, как родные пальцы властно притягивают меня к себе. Уткнувшись в его плечо, я поймала себя на мысли, что хочется плакать. Реветь в голос и кричать до хрипоты, срывая голосовые связки. И в то же время хотелось надрывисто смеяться от абсурда всей этой ситуации. От всех тех дел, которые мы натворили. Кажется, я начинаю сходить с ума. Мы заблудились, Ник. Мы потерялись во всей этой недосказанности, что так плотно укоренилась в нашем с тобой общении. Ты боишься ответственности, а я боюсь вновь быть отвергнутой и непонятой. Так что же нам делать? Я грустно улыбнулась собственным мыслям и подняла глаза к небу, где уже вовсю сгущались грозовые тучи. Ты прижал меня к себе ещё крепче.

***

Вернувшись в коттедж, мы обнаружили суету, напоминающую о том, что это наши последние часы в Аспене. Несколькими минутами ранее мы с Ником попали под сумасшедший дождь и прятались под узкими крышами домов, вылавливая из закоулков такси. Я нехотя сняла с себя мокрый пиджак Ника и, отложив его в сторону, переоделась в сухую одежду. Целый день мы провели с Ником – то хохоча от всего подряд, то вспоминая былые времена. И лишь тот неловкий разговор у тележки с мороженым заставил пошатнуться нашу и без того хрупкую псевдодружбу. Наспех вытерев мокрые волосы, я принялась паковать чемодан. Но через несколько минут в дверь постучали.

– Войдите.

В комнату зашла мама, приветствуя меня тёплой улыбкой.

– Милая, я хотела поговорить с тобой, – осторожно сказала Айрин, присаживаясь ко мне на кровать. Я отложила свои вещи в сторону и устремила на неё внимательный взгляд.

– Оливия, – тяжело вздохнула она, тая в своих глазах сожаление. – Семейный завтрак с Беннетами не очень-то удался. Прости Грэйс за её бестактность, я останавливала её как могла. К тому же, она ведь даже не догадывается об отношениях между вами. Мы давно потеряли надежду на это.

– Мам, не стоит об этом. Между нами уже давно нет никаких отношений и, кажется, вовсе не было, – ответила я матери, подарив ей лёгкую улыбку и взяв её руку в свою.

– Ну, а как же вчера? Вас двоих так долго не было, а затем вы вернулись под утро, и я подумала...

– Что? С чего ты взяла, что мы вернулись вдвоём? – взволнованно переспросила её я.

– Вчера, точнее, сегодня утром, мы с Ричардом собирались встретить рассвет на вершине гор и перед уходом заметили, как вы возвращались из клуба. Сначала ты, а потом сразу же Ник. Вы поссорились уже под утро? – спокойно ответила мама, наблюдая за моей реакцией. – Разве вы не вместе возвращались, Лив?

– Нет... Эмм, ты уверена, мам?

В голове крутилось множество вопросов, ответы на которые можно было узнать лишь у Господа Бога. Или… у Ника. Неужели тем незнакомцем мог быть он? Или же это просто случайное совпадение? Проклятье! Слишком много совпадений за одну ночь. В мыслях, будто на повторе, проигрывался голос Ника: "Поразвлёкся немного. Через час уже вернулся домой". Как полагается, люди врут, чтобы скрыть правду. Только вот какую правду он хотел от меня скрыть?

– Оливия, всё в порядке? – выдернул меня из размышлений голос матери.

– Да, всё хорошо, мам. Иди, готовься к отъезду, мне тоже нужно успеть собраться и попрощаться с племянниками Дороти, – нацепив дежурную улыбку, сказала я. И конечно, мама не купилась на неё, но, грустно вздохнув, всё же вышла из комнаты.

***

Мужской грубый голос сообщил о взлёте, и я крепко вжалась в сиденье. Но не успела я закрыть глаза, как тёплая ладонь Ника накрыла мою руку. Спокойствие разлилось по всему моему телу. После прогулки мы почти не общались, оба погружённые в свои мысли. Мы взлетели, и моя тревога понемногу отходила на задний план. В самолёте погас свет, после чего все пассажиры погрузились в сон, включая Ника. Я жутко хотела спать, но полная голова вопросов не давала мне этой возможности. Одна догадка сменяла другую, создавая в мыслях настоящую путаницу. Тем не менее, я до сих пор ощущала за собой вину, глядя в иллюминатор самолёта. Мы оставили позади Аспен вместе с его скрытыми тайнами и счастьем непринуждённого общения. Но недосказанность повисла в моей душе тяжким грузом, и даже воспарив в небеса, мне не удалось от неё избавиться.

Спустя час я почувствовала на плече голову Ника. Стоило мне взглянуть на него спящего, как внутри всё сжалось. Боже, до чего же он прекрасен. Я убрала с его лба упавшую прядь волос и коснулась кончиками пальцев его губ, осторожно проводя по их контуру. Как же мне хотелось уткнуться носом в его шею и забыть обо всех проблемах, которые окружали нас. Осознание того, что через несколько часов мы приземлимся в Нью-Йорке, не давало мне покоя. Возвращение в реальность. Что с нами будет? Я не знаю. Но знаю точно, что никогда не забуду этот уикенд.

Глава 30. Распутанные мысли.

Здоровый сон может поистине творить чудеса. После бессонных ночей, проведённых в Аспене, моя кровать действовала на меня эффективнее любого снотворного. Манхэттен встретил меня слишком жарким климатом. Проснувшись к обеду, я уже ощущала, как сквозь плотно закрытые шторы в последние деньки июля печёт солнце. Почувствовав запах домашних вафель, я улыбнулась. Моя милая Бекки! Словно ребенок в раннее утро под Рождество, я вскочила с кровати и понеслась на чудесные запахи, что доносились из кухни. Ребекка стояла у плиты, помешивая кофе в турке и одновременно приглядывая за вафлями.

– Боже, я проснулась в пекарне? – засмеялась я, обнимая подругу сзади и целуя в щеку.

– Наконец-то моя пташка вернулась в своё гнездышко! – ответила подруга, обнимая меня в ответ. Мы улыбались друг другу, будто не виделись целую вечность. Я любила свою сестру, но, чёрт, как же мне не хватало моей блондинки в Аспене.

– Целое утро ждала, когда же ты проснёшься. Что, выходные удались? – хмыкнула Бекс, разливая по кружкам кофе. При мысли о Нике моя радостная улыбка медленно начала блёкнуть.

– Даже не знаю. Многое стряслось, – отозвалась я, неловко пожимая плечами.

– Всё ясно, – с укором улыбнулась блондинка. – Но все проблемы будем решать позже, Лив. Мои вафли слишком хороши для таких разговоров. К тому же, на вечер у нас уже имеются планы, – продолжила она, расплываясь в таинственной улыбке.

– Что ты задумала? Предупреждаю: если это опять благотворительный вечер твоей мамы, то я пас.

– Слава богу, нет. Предлагаю наведаться в наш любимый бар. Мне кажется, он больше всего подходит для наших "проблемных" посиделок.

– Я думаю, что это отличная идея. Мы так давно там не были...

– Вот и отлично, потому что столик уже заказан! – торжествуя, воскликнула подруга. – Милая, этот кретин слишком провинился на этот раз? – серьёзно добавила она, всматриваясь в мои глаза.

– Боюсь, на этот раз провинилась я. – Я грустно усмехнулась, пряча свою подавленность в кружке с горячим кофе.

***

У нас с Ребеккой было много традиций. И одной из них был поход в наш любимый бар. Он находился почти на окраине Манхэттена; ничем не примечательный, самый обычный бар. Но мы очень любили его за уютную обстановку и тёплые воспоминания, связанные с ним. Приглушённый свет, джаз вместо попсы и, конечно, хороший ирландский виски.

К девяти вечера мы были полностью готовы и, более того, уже находились в пути. Сквозь приоткрытое окно такси я видела родной Нью-Йорк – светящийся, словно рождественская елка. Ночью он был особенно красив. В моих вспотевших от волнения ладонях грелся телефон. Я нервно теребила его в руках, ожидая хоть какую-то новость о Нике. С недавних пор моим помощником в этом деле стал сайт. Но он молчал – так же, как и все вокруг. Я закусила от досады губу.

– Оливия, если ты сейчас же не уберёшь мобильник, то клянусь, я выброшу его в окно! – запричитала моя блондинка. – Серьёзно, Лив, пусть подумает над своим поведением. В конце концов, ему пойдёт это на пользу.

– Бекс! Послушай меня и забудь о своих разногласиях с Ником. Виновата здесь я.

– Что за чушь? Даже если ты провинилась, я ни за что не поверю, что Беннет чистенький! – настаивала подруга.

Вибрация. Замешательство. Нервный и короткий вздох. И вот, я уже нервно хватаюсь за телефон дрожащими пальцами.

– Дай его сюда! Опять ведёшь себя как обезумевшая? – возмутилась Бекка, выхватив из моих рук телефон и отключив его. – Сегодня мы отдыхаем, помнишь?

Я хотела было возразить ей, но машина остановилась возле знакомого заведения.

Шумный выдох.

Моя подруга – монстр.

Расплатившись, мы вышли из такси и направились к бару. В ночной тиши слышалось эхо наших каблучков, что цокали по асфальту. Быстро отыскав наш столик, который находился поодаль от остальных, мы расположились в излюбленных кожаных креслах. Откинувшись спиной назад, я прикрыла глаза. Поистине уютное местечко. Какие бы ни были времена в нашей с Беккой жизни, здесь всегда можно было по-настоящему расслабиться и на время уйти от своих забот. Даже запах здесь стоял характерный: терпкий, древесный и тёплый. Где-то вдалеке от нас слышался мужской баритон Рэя Чарльза, который уносил и обволакивал лёгкостью. Мягкий мотив джаза опьянял не хуже, чем неповторимый виски в этом же заведении, которым, кстати говоря, уже наслаждалась моя подруга.

– Так что ты натворила, Лив? Убила местного жука в Аспене или не помогла старушке на лыжах? – отпивая из стакана, с иронией начала Бекс.

Я грустно усмехнулась и, последовав её примеру, сделала большой глоток для храбрости. Говорить было крайне сложно. Всё это было словно сном, даже для меня самой. Не верилось и не укладывалось в голове.

Жгучий янтарный напиток разжёг в моём горле огонь, который поглотил нарастающий ком волнения. Все переживания, сомнения, всё то, что томилось в моей душе, наконец нашло выход. Я рассказала подруге всё в мельчайших подробностях. Глядя, как расширяются её небесные глаза, я волновалась ещё сильней. Мне казалось, будто я снова очутилась там: среди бесконечных коридоров, в плену нежных и родных на ощупь рук того незнакомца. Я говорила и говорила, а мои трясущиеся пальцы привычно преподносили к губам стакан. Терпкий вкус, горечь и сплошные откровения. Голова шла кругом.

– А потом мы сели в частный самолет Ричарда и отправились в Нью-Йорк. Вот, собственно, и всё... – еле слышно выдохнула я, закончив свой рассказ.

Ребекка даже застыла на несколько секунд. Чувственные губы подруги то открывались в желании что-то сказать, то закрывались – видимо, в связи с отсутствием адекватной речи.

– Кто ты? И что ты сделала с моей чопорной подружкой? – наконец вымолвила она, потирая ладонями лицо.

– Ох, Бекс... Я уже давно не та, кем была раньше. И, честно говоря, я не уверена, что вообще была собой всю свою жизнь. Лишь жалкая тень истинных желаний и принципов, – ответила я, уткнувшись взглядом в полупустой стакан.

– Оливия. Я... Я даже и не знаю, что тебе сказать. Всё это так не похоже на тебя. Броситься в омут с головой и довериться обаятельному незнакомцу… Но почему ты так уверена, что он не мог быть Ником? Этот засранец способен выдать такое. К тому же, все факты на это намекают. Может, стоит поговорить с ним?

– И что я скажу ему, Бекка? "Привет, Ник. На той закрытой вечеринке я отдалась одному красавцу. Случаем не ты ли это был?" Так?

– Да, звучит ужасно, – поджав губки, ответила она. – Лив, я уверена, ты что-нибудь придумаешь. Как-то слишком подозрительно всё это: ты развлекаешься с клоном Ника, а он в это время сладко дремлет в кроватке, пропуская грандиозную вечеринку. К чему я это говорю? Чёрт возьми, ты сама прекрасно знаешь этого паршивца!

– Всё так... запутанно, – еле слышно отозвалась я. Блондинка взяла меня за руку.

– Скажи мне, ты действительно по уши влюблена? Или это мне мерещится? – прямо спросила меня подруга. Опустив глаза, я молчала. Ведь я действительно не знала, что ей ответить. – Чем ты так провинилась, что Господь свёл тебя с этим придурком? – тяжело вздохнув, проворчала она, закуривая сигарету.

– Выбрось немедленно, Бекс! Помнится, ты завязала, – нахмурившись, сказала я, пытаясь забрать сигарету из её рук.

– Да уж, с вами завяжешь, – не обращала на меня внимания она.

Её мобильный издал сигнал. Заметив мягкий взгляд моей неугомонной подружки, я поняла, что звонил Скотт. Она что-то ласково бормотала, пока я любовалась "мягкой Ребеккой", не скрывая довольной улыбки. Её щёки становились пунцовыми, а глаза сияли неподдельным блеском. Закончив говорить, Бекка переменилась в лице, сменив взволнованный вид на дружелюбный. И я не смогла удержаться.

– Мне мерещится? Или ты действительно по уши влюблена? – процитировала её я, почти смеясь.

Она смешно сдвинула бровки и с нежным укором взглянула на меня. Мы вместе рассмеялись. Счастье за подругу переполняло меня. У моей воительницы теперь есть защитник. Я не хотела больше возвращаться к старой теме, поэтому весь оставшийся вечер пыталась расспрашивать подругу о её парне. Мы много шутили, болтая о важных мелочах и о большом, но ненужном; наслаждались обычной женской болтовней почти половину вечера. Всё это было похоже на нас, но что-то тревожное внутри меня никак не давало мне полностью расслабиться.

Около трёх часов ночи за нашим столиком появился возлюбленный. Нет, это был не Ник. Скотт поприветствовал меня своей дружелюбной улыбкой и обратил свой взор на весёлую блондинку рядом.

– Простите, что вторгаюсь на ваш девичник, но я дико соскучился, – смущённо произнёс парень. Ребекка расцвела на глазах.

– Не бойся, милый, я отплачу тебе той же монетой, когда будешь смотреть свой матч с друзьями, – наигранно отчитывала она своего парня.

Они любовались друг другом, будто не виделись очень значительное время. Мягкие улыбки, нежные взгляды и едва заметные, но многозначительные прикосновения. А моя неловкость нарастала с каждой секундой всё больше. Скотт пытался обращать своё внимание и на меня, но безуспешно. Наглая блондинка поселилась в его сердце и заполнила собою всё свободное там пространство. Теперь третьим лишним была здесь я. Но, к своему же удивлению, я была только рада покинуть их.

– Бекс, я, наверное, поеду домой. Послезавтра моя публикация, а я даже не открывала свои черновики, – объяснила я, пожимая плечами и придавая голосу нотки сожаления.

– Да нет же, чёрт возьми. Я слишком давно тебя не видела! – возмущалась она.

– Милая, – начала я, посылая ей тёплый взгляд. – Завтра ты не оставишь меня ни на секунду, но сейчас мне и вправду пора. Хорошо вам отдохнуть, ребята, – добавила я, поднимаясь из-за стола.

Ребекка вновь хотела возразить, но хитрый взгляд Скотта остановил её. Боже, неужели кому-то удалось укротить мою строптивую подружку? С улыбкой на губах я покинула их. Иногда очень важно отодвинуть свои желания на задний план и уступить место зарождающейся любви. В конце концов, Бекс всегда так и поступала.

Выйдя на улицу, я тут же вдохнула летний, немного прохладный воздух. Он щекотал мне нос, внедряясь в лёгкие. Освежал и приводил в чувство после душного помещения и алкоголя. Немного прогулявшись, я поймала такси и отправилась прямиком домой. Да, мне действительно хотелось побыть одной. Наедине со своими запутанными мыслями, тем клубком, который мы с Ником успешно сотворили. Оказавшись дома, я быстро сменила платье на тёплый махровый халат и вышла на балкон. Погода была потрясающей. Настолько, что ночная прохлада была гораздо желаннее тёплой постели.

Забравшись с ногами в своё плетёное кресло, я прикрыла глаза. Спокойствие. Да, я испытывала спокойствие, несмотря на то что творилось в моей жизни. Сегодня вопрос Ребекки застал меня врасплох. Прежде я никогда не задумывалась о чувствах, о том, какой ярлык повесить на всё то, что происходило между мной и Ником всё это время. Я знала, что подобные чувства были "слишком" для простого увлечения. Любовь? Слишком громкое и ответственное слово, что так сильно резало уши. Единственное, в чём я была уверена, так это в том, что мой мир без Ника терял все свои краски. Он становился чужим, блёклым и пустым, лишённым всякого смысла. Вдали от него меня не покидало чувство отрешённости и дискомфорта. Будто бы моя жизнь – огромный пазл, а из него вытащили самую главную часть. И теперь картинка казалась неоконченной и непонятной. Да, Ник всегда был для меня "всем", но многое изменилось. Его значимость в моей жизни трёхкратно увеличилась. Перебирая в памяти наши моменты, я то и дело чувствовала, как меня бросает то в жар, то в холод. Но сегодня это было более чем просто необходимо. Сегодня я хотела наконец распутать этот клубок.

"Ты очень красивая, Лив. И совсем уже не моя малышка. С днём рождения", – пронеслись в моих мыслях когда-то сказанные им слова. Моё двадцатилетие, та самая ночь, после которой вся наша старая дружба разлетелась в пух и прах.

"Ты ведь знаешь, это был не просто случайный секс по пьяни. Я почти сразу отрезвел после нашего ночного заплыва. Наверное, стоило остановиться, но я не смог. Я хочу быть рядом с тобой, и неважно, в каком грёбанном статусе это будет". Это было на следующий день после нашего первого раза. Начало тех самых переписок, при упоминании которых моё тело до сих пор покрывает сладкий озноб.

"Скажи, что ничего не чувствуешь ко мне, глядя мне сейчас в глаза. Скажи". А вот и наша ссора, которая вернула меня с небес на землю. Я благодарна ему за то, что она вообще произошла. Она в корне изменила мою жизнь и взгляды на неё.

"Ты выглядишь... восхитительно. Он ведь не нравится тебе, этот француз. Он не вызывает в тебе тех же чувств, что и я. Признай это, Лив". Кипящие эмоции, настоящий вихрь и ревность. Притяжение.

Его слова, будто бы отголоски прошлого, крутились в мыслях на повторе. Да, я помнила каждое его слово, реплику, все сообщения. В глазах предательски защипало. Картинки всплывали одна за другой: ужин у его семьи, ночь на берегу океана, Алисия, Жак, ревность и, наконец, Аспен. Я заставила себя проглотить комок невыплаканных слез, застрявших посреди горла. Я держала в руке браслет, подаренный Ником, и перебирала между пальцев брелки, когда осознание случившегося настигло меня. Внезапно, неожиданно и болезненно, до скручивания в животе.

Я люблю его. Люблю в нём абсолютно всё. Люблю каждый шрамик на его теле, каждую родинку, его ухмылки и улыбки, любое его настроение, каждую черту характера. Он человек, вокруг которого вертится моя вселенная. И отныне это будет весьма сложно изменить. И пусть наши отношения абсолютно ненормальные, я верю в свою... любовь. Такую сложную и многогранную любовь, вобравшую в себя скандалы, споры, ревность и боль. Но всё это – настоящее. Настоящие эмоции и чувства, что испытывают люди, а не герои романтических фильмов.

Голова закружилась от правды, так резко свалившейся на меня. Я даже не знаю, где ты сейчас, Ник, не знаю, что ты чувствуешь ко мне, и вообще, чувствуешь ли хоть что-то? Мой взгляд упал на ночной Нью-Йорк, усыпанный яркими огоньками. Я встала с кресла и подставила пылающее лицо свежему ветру. Мои пальцы сжали браслет. Но я так хочу, чтобы ты был счастлив, чтобы твоё сердце так же замирало, как и моё, когда я думаю о тебе. Я влюбилась в лучшего друга детства. Я влюблена. И все прежние отношения, что происходили в моей жизни до Ника, кажутся теперь всего лишь лёгкой и детской симпатией. Я поднесла браслет к губам и поцеловала его, чувствуя солёный привкус слёз, что скатились вниз по моим щекам.

– Я жду тебя... – еле слышно шепчу в темноту. И мои губы медленно расплываются в лёгкой улыбке. Люблю.

Глава 31. Ожидание.

Что может быть мучительнее недосказанности в отношениях? Да, это не ложь, не измена и не предательство. Это ожидание. Вот что самое страшное. Ведь во всём вышеперечисленном выше есть некая уверенность, хоть и горькая. А ожидание... Оно вгоняет тебя в состояние обречённости, толкает на крайности и заставляет слепо верить всем предположениям, что так красочно рисует твоя фантазия. Размытые истины и сплошные страхи будущего… Разве может быть что-то страшнее?

Я считаю себя очень правильным человеком, даже слишком. В моей комнате, в моём шкафу и на моих книжных полках всегда должен быть порядок. Чтобы я никогда не пребывала в растерянности от поиска своих вещей. Я говорю это всё потому, что ожидание граничит с безысходностью и неизвестностью, а это не по мне.

Я изводила себя целую ночь напролет внезапным осознанием моих чувств к Нику. Я была в своей же клетке, изъедая себя уничтожающими мыслями. Сон пришел ко мне только под утро, но спустя пару часов я уже пожалела, что вообще заснула. Мне снились его сильные руки, сулившие мне защиту и блаженство; хитрые, но добрые глаза и улыбка, сбивающая меня всякий раз с толку. Я скучала по нему, дико скучала. Даже когда я спускалась на улицу за кофе, мне мерещился в прохожих Ник. Это было схоже с каким-то помешательством. Его отсутствие по-настоящему сводило меня с ума. Залив в себя ободряющую порцию крепкого кофе, я принялась искать занятие, которое отвлекло бы меня от навязчивых мыслей вперемешку с ноющим сердцем...

Готовиться к завтрашней публикации было для меня лучшим решением. Я была истинной работягой. Зарыться в свои записи, блокноты и книги для меня было идеальным выходом из любых гнетущих меня проблем. Сию же минуту я ринулась к своим черновикам. Моя завтрашняя презентация книги очень волновала меня. На протяжении всех этих месяцев я усердно готовилась к ней, но в связи с бурными событиями, что разворачивались вокруг меня, мне чисто физически не хватало сил и времени завершить начатое. Это было не похоже на меня, да. Но, признаться, я едва ли смогла разобраться, кто же я есть на самом деле. А это было куда важнее.

Взволнованно прикидывая наилучшие слова для своей речи, я восседала на полу гостиной. Нацепив огромную футболку Ника и надев свои очки для чтения, я скрестила ноги в позе лотоса и обложилась бумагами и своими заметками. Эта подготовка поглотила меня полностью. Незаметно для меня вокруг воцарилась творческая атмосфера. А я, возвышаясь над целой кучей исписанных листов, держа в одной руке маркер, а в другой бокал с красным вином, наслаждалась рабочей обстановкой.

Для многих любовь служила буквально источником вдохновения, но меня она дико отвлекала. Я осознала это сейчас, сидя за работой и вспоминая, что с приездом Ника все моё творчество покатилось к чертям. Но я не жалела, скорее, просто признавала это. Минуты и часы просто летели, когда у меня начинался рабочий процесс. Я чётко ставила перед собой цель: закончить мысль до конца. И когда все ошибки будут исправлены, а сотое прочтение своей работы наконец меня устроит, только тогда меня будет переполнять чувство удовлетворения и гордости за себя. Только тогда я отложу в сторону ручку и отодвину от себя ноутбук с открытым текстовым документом.

Отчасти я была перфекционисткой. Не жалела сил и здоровья ради достижения цели. Ребекка часто ругала меня, когда наблюдала мои бессонные ночи и находила десятки кружек из-под кофе, но сделать ничего не могла, так как я уж слишком любила свое дело. Признаюсь, проведя целый день за работой, я лишь раз вспомнила о Нике, да и то, сказать честно, случайно. Не верьте, когда говорят, что от сердечных ран лечит алкоголь, другой парень или время, – лечит работа, усердная и завлекающая вас работа. Именно к таким выводам пришла я, заканчивая свою торжественную речь на завтра.

Я украдкой взглянула на часы и охнула от удивления. Как я могла проработать почти двенадцать часов и даже не заметить этого? В животе заурчало. Моё сердце, может, и забыло о своих переживаниях, но вот мой желудок настоятельно требовал еды. Ребекка отсутствовала целый день, ссылаясь на неотложные дела. Конечно же, я знала, что Скотт и был тем самым неотложным дельцем, но нисколько не возражала. Только вот отсутствие Ребекки означало полное отсутствие еды дома, потому я немедленно сделала "голодный заказ" в японском ресторанчике и стала ожидать. Работать дома было просто раем, когда я находилась в квартире одна, но, честно говоря, мне жутко не хватало моей болтливой подружки. Мои безмятежные мысли прервал звуковой сигнал, доносящийся из телефона, закинутого подальше ещё с утра. "Пересмешник". Трясущимися руками я открыла сайт, надеясь прочесть хотя бы словечко про Ника.

"Я вновь приветствую вас, мои дорогие жители Верхнего Ист-Сайда! Вы скучали по мне? Ловите новости из достоверных источников! После своего яркого провала на бале дебютанток Джесси Хилмар нашла утешение в объятьях красавчика Гордона Джонса, но – вот досада! –парочка совсем не осторожничала…"

Я пробегала глазами по последним новостям, пропуская грязь, что он собирал на совершенно незнакомых мне людей, как вдруг наткнулась на интересный пост…

"Самая знаменитая парочка Манхэттена на ножах. Ники, неужели наша малышка Лив так ужасна в постели? Впрочем, не отчаивайся, милая Оливия, наш повеса Беннет, возможно, ещё поиграется с тобой. Надеюсь, завтра ты не сильно облажаешься, зная, как ты любишь влезать в неприятности! Но всё же удачи, крошка! Тебе остаётся надеяться только на неё".

Я захлопнула крышку ноутбука.

– Проклятый сплетник, – пробубнила я сама себе. То, что он пытался уколоть меня, совсем не задело, более того – развеселило. Но мысль о том, что о Нике опять никаких вестей, снова ввела меня в ступор.

Огромное количество всевозможных блюд японской кухни отвлекло меня, и я принялась удовлетворять потребности своего желудка. Когда мой смартфон завибрировал, на часах уже было за полночь, и я мирно лежала в кровати, укрывшись тёплым одеялом с головы до пят. Мышцы неприятно ныли от долгой работы на полу. Но то, что речь была отрепетирована до совершенства, заставляло забыть о мелких невзгодах. Потянувшись к прикроватной тумбочке и схватив телефон, я тут же открыла злополучное сообщение. Номер был неизвестен, а слова, содержащиеся в СМС, заставили мой живот скрутиться в тугой узел, несмотря на обилие съеденного.

**Я скучаю по тебе, вспоминая твой смех. Может, встретимся?**

В груди бешено забилось сердце, готовое в любую минуту выпрыгнуть наружу. Недолго думая, я быстро набрала ответ своими дрожащими пальцами:

**Конечно. После моей презентации, ладно? Признаюсь, я очень рада тебе.**

Сидя в кровати и глупо улыбаясь, я поняла, что мой сон бесследно пропал. Как же я счастлива, что завтра наконец увижу Ника! Я была готова прыгать на кровати, словно несмышлёная школьница. Я чувствовала себя так, будто бы внутри меня стали распускаться цветы. Росток за ростком, бутон за бутоном. Может, это и нелепо, но из груди вырвался тихий смех. Ощущения были всепоглощающими. Я вздрогнула, снова услышав вибрацию.

**Ну, тогда отлично, я встречу тебя с презентации. Буду с нетерпением ждать завтра, Оливия!**

Я улыбнулась тёплому сообщению, слегка призадумавшись над ним. Оливия? Ник очень редко называл меня так. Видимо, просто отвык или волнуется, так же как и я. Я не стала забивать голову такими смешными условностями, как и фактом неизвестного номера. Ведь в моём новом телефоне до сих пор не был вбит номер Ника. Возможно, Эвелин поделилась с братом моим новым номером. Да и кто ещё может скучать по моему смеху, как не Ник? И я, ослеплённая счастьем, всё же заставила себя прикрыть глаза.

Завтра сбудутся все мои мечты, чувствую сердцем...

Глава 32. Рухнувшее небо.

– Оливия! Вот ты где, – послышался за спиной мелодичный голос Агнесс.

Я стояла посреди небольшой комнаты, так напоминающей мне кабинет, и теребила свои черновики вспотевшими ладонями. Волнение вонзалось в меня тысячами маленьких иголочек. Через каких-то десять минут я выйду из этого маленького укрытия и представлю свою собственную книгу всему Нью-Йорку.

Вечер включал в себя несколько презентаций начинающих авторов, которые, по мнению "КроссПаблишн", могли стать наиболее успешными и интересными в мире современной литературы. Собственно, именно это издание и спонсировало всё мероприятие.

Я развернулась к светящейся Агнесс, которая с нескрываемым интересом разглядывала мой наряд. Я же под её испытывающим взглядом нервничала ещё больше, вспоминая о том, как накануне извела всех и в первую очередь Бекс, определяясь с выбором платья. Придирчиво оглядев себя в зеркале, я нахмурилась. Чёрное сдержанное платье плотно облегало все мои изгибы, а рукава, доходящие до запястий, и длина чуть ниже колена не давали ни повода для пересудов.

– Не слишком консервативно? – в смущении пробормотала я.

– Кажется, ты перестаралась в стремлении не быть сексуальной, – улыбнулась Агнесс. – Но думаю, критикам придётся это по душе, – тут же добавила брюнетка, заметив мой взволнованный вид.

Агнесс снова открыла рот, собираясь что-то сказать, как в дверях показалась ещё одна девушка. Она была высокой в отличие от нас с Агнесс. Пепельная блондинка, карие глаза, восторженная улыбка. Мисс Фокс была из тех женщин, самодостаточность которых бросается в глаза прежде, чем их уверенная речь коснётся слуха собеседника. Дикая смесь уверенности и приятной внешности.

– Познакомься, это Реджина Фокс – твой рекламный агент. Она будет представлять тебя и заниматься раскруткой твоих книг. Проще говоря, твоя дальнейшая судьба, как автора, всецело зависит от этого гения в юбке. Реджина – мастер своего дела, – представляла незнакомку Агнесс.

– Можно просто Реджи, – тепло усмехнулась та, протягивая мне руку. – Конечно, у меня нет таких сверхспособностей, о которых говорит мисс Уайт, но я обещаю всерьёз взяться за твою книгу, птенчик.

– О, благодарю вас, Реджи, – не имея возможности противится её природному обаянию, ответила я, пожимая её руку в ответном жесте.

– Что это за похоронный наряд на тебе, детка? Тебе не хватает только шляпки с чёрной сеточкой да носового платка! – бегло осмотрев моё платье, заявила Реджина, сведя свои тонкие бровки.

– Эм... я решила не выделяться.

– Прекрати, ты сделала всё с точностью до наоборот. Но… быть может, нам это на руку, а, Агнесс? – хитро улыбнулась блондинка, распуская мои волосы. – Скажу по секрету: в тихом омуте страстей больше, чем в таких девчонках, как я! – добавила она и заразительно рассмеялась на всю комнату.

– Точно подмечено, мисс Фокс. Сомневаюсь, что Оливия – "тихий омут", но подобный образ ей и правда не повредит. Сейчас Нью-Йорк переполнен вызывающими разрезами и красными платьями.

– Верно. Кстати, хочу рассказать вам хорошие новости! Все вышедшие экземпляры книги уже проданы. Более того, за неделю вы собрали около тысячи отзывов. Если дела и дальше так пойдут, возможно, мы окажемся на первых строчках рейтинга. Но не будем забегать вперед, – закончила она, заметив, как изменилось моё выражение лица.

Осознание того, что всё это не сон, ко мне всё ещё не пришло. Как и полагалось, энное количество экземпляров моей книги вышло неделю тому назад. И эта презентация покажет, с каким успехом они разошлись. Когда я поняла, что остались считанные секунды моего нахождения в этой комнатке, у меня невольно подкосились коленки. Вспомнив о своём страхе перед публикой, я стала нервно ловить воздух ртом. Чёрт... Не слишком ли много у меня страхов?

– Выдохни, Оливия! Уверяю тебя: ты произведёшь настоящий фурор. Возможно, среди пришедших гостей ты уже найдешь своих первых фанатов, – поддерживала Агнесс. И в следующий момент, взяв меня за руку, она медленно распахнула двери в зал.

– Пора расправить свои крылышки, девочка, – подмигнула Реджи, встав по другую сторону от меня.

Набрав в свои лёгкие как можно больше воздуха, я шумно выдохнула, делая аккуратный шаг вперед. Мной овладел дикий восторг. Большой роскошный зал вмещал в себя около сотни приглашённых людей. На заднем фоне играла приятная музыка, которая отдавалась эхом в моих ушах, пока я откровенно пялилась на изящные люстры и дорогую мебель. Да, я наблюдала подобную роскошь не впервые. Но сейчас осознание того, что всего этого я достигла сама, отдавалось приятным теплом внутри. Я попала сюда только благодаря себе. Не используя влияние матери и не применяя грязный пиар. Мои руки чисты. Руки, что ночами напролёт порхали над клавиатурой и делали записи в черновиках, постоянно что-то чиркали и исправляли.

И теперь я нахожусь здесь.

Стараясь не споткнуться от переполняющего меня волнения, я осторожно шагала через весь зал – туда, где меня уже ждал небольшой столик с моими книгами. Повсюду мелькали репортеры, и то и дело яркие вспышки фотокамер сверкали в мою сторону. Несмотря на режущий страх, мои глаза бегло метались по толпе в поисках родной ухмылки. Даже в такой ответственный момент в моей голове упрямо сидел Ник, совсем не желая оттуда вылезать. Знакомые лица с искренними улыбками наблюдали за мной. С гордостью, с настоящей радостью, а некоторые, особо сентиментальные – со слезами на глазах. Я чувствовала себя маленькой девочкой, что впервые ступила во взрослый мир. Только я уже давно окончила школу и прекрасно знала, что этот мир… он сложный. С подводными камнями, взлётами и падениями.

Я снова пробежалась по толпе глазами, но того мужчины, которого я так страстно желала увидеть прямо сейчас, увы, не было.

Агнесс торжественно представила меня, приветствуя всех гостей. В зале стояла такая суматоха, что всё это казалось мне сплошной выдумкой. Переборов в себе чувство страха, я инструктивно выполняла все задания, которыми меня нагружала Реджи. Далее последовали торжественная речь, интервью и огромное количество снимков, которые выпрашивали фотографы из различных журналов и газет. Глаза болели от постоянных вспышек.

Уже к середине вечера я могла более ясно мыслить и поняла, что такое повышенное внимание к моей персоне – совсем не то, что меня бы радовало. Но пути назад не было, и я чётко знала, что как бы там ни было, а я всё же достойна стать автором. Ведь в глубине души я желала лишь этого. Это была такая давняя и заветная мечта. Ещё будучи несмышлёной девочкой, я с упоением зарывалась в книги, поражаясь красивому и сказочному слогу авторов. Тому, как они, словно волшебники, описывали мысли героев и заставляли моё сердце бешено колотиться. И вот теперь, видя, как на меня смотрят сверкающие глаза моих собственных читателей, я понимала: это того стоит.

Когда подошло время для автографов, я уселась за стол с огромной стопкой моих книг и принялась аккуратно вырисовывать свою роспись на каждом обороте. Счастье томительно струилось по моим венам. Но даже тот восторг, который я испытывала, не мог затмить моё сожаление, что в такой радостный момент моей жизни рядом не было Ника.

На очереди ещё один читатель. Он протягивает книгу, и я, уже собираясь принять её из его рук, вдруг замираю, глядя на них. Эти пальцы я бы узнала даже с помутнением рассудка. Пальцы, которые умели утешать, дарить защиту и возносить на небеса. С лёгкой шероховатостью, присущей всем настоящим мужчинам. Резко подняв свой взгляд, я столкнулась с привычным озорством в карих глазах. Ник! С нежной усмешкой в голосе, перегнувшись через стол, он прошептал:

– Возьмёшь меня в свои фанаты? Обещаю, я возглавлю твой фан-клуб.

В его глазах читался трепет, в моих – обожание. Мы сплелись взглядами, не обращая внимания ни на кого вокруг.

– Ты пришёл, – ответила я, наконец опомнившись и взяв из его рук книгу. Сзади Ника уже образовалась небольшая очередь, и я трясущимися пальцами вывела роспись на обороте книги, дописав: "С любовью, моему самому близкому человеку". Он это заметил, и на его лице поселилась полуулыбка. Дыхание затруднилось. Вот он, рядом со мной, стоит только протянуть руку – и мои тонкие пальцы коснутся его слегка обросших скул.

– Буду ждать тебя после презентации, нужно поговорить, – многообещающе прошептал он, не смущаясь любопытных взглядов вокруг. Согласно кивнув, я протянула ему книгу. Его глаза светились тем же диким блеском, что и мои. Ещё секунда, ещё один короткий взгляд – и вот, Ник принимает из моих рук книгу и слегка проводит подушечками пальцев по моей ладони, очертив линии моей руки и коснувшись запястья. Истосковавшееся по его прикосновениям тело тут же отзывается на проявление нежности. Но его сильная спина уже скрылась в толпе. Всё, спокойно, Оливия! Возьми себя в руки.

Оставшийся вечер я то и дело встречалась с хитрым прищуром Ника. Он снова рядом. И кажется, сегодня всё наконец прояснится. Я мгновенно ощутила тёплую пульсацию внизу живота. Закусив губу, я постаралась выкинуть из головы все сюжеты, что всплывали в мыслях один за другим.

Все гости отчаянно стремились поболтать со мной, перехватывая меня у журналистов. Я же, напротив, молила, чтобы торжество поскорее закончилось. Время, как назло, тянулось немыслимо медленно. Знакомые постоянно осыпали меня поздравлениями и восторгами, но все мои мысли были устремлены только в одном направлении.

Наконец заметив, что вечер подходит к завершению, я испытала громадное облегчение, но, как оказалось, напрасно. Чья-то рука уверенно обхватила меня за талию, и, к моему удивлению, это был не Ник. Я резко развернулась на наглый жест и открыла рот от изумления.

– Жак? Какого чёрта вы себя позволяете? – холодно отчеканила я, сбрасывая с себя его руки.

Он с удивлением устремил на меня взор своих серых глаз.

– Оливия, моя прекрасная роза! Для чего ты выставляешь свои шипы? – театрально протянул он, вновь предлагая свои объятия.

– Мистер Ришар, вы точно флорист? Клянусь, вы больше похожи на захудалого актёра! Или во Франции все такие? – язвительно сказала я, высвобождаясь из его хватки.

– Простите? – оскорбленно произнёс он. – Кажется, ещё вчера вы были не против поразвлечься с этим захудалым актером! – почти кричал француз. Люди постепенно стали оборачиваться на его крики.

– Что вы несёте? И попрошу выражать свои эмоции тише, мистер Ришар! – злобно прошипела я, краем глаза заметив, как Ник несётся к нам через весь зал. Проклятье!

– Оливия, ну что же ты. Я думал, ты ждала меня сегодня после презентации, ты ведь ответи...

– Что?! Так это были вы? – закричала я, почувствовав, как ноги подкосились от услышанного. Пользуясь моментом, Жак прижал меня к себе и настойчиво впился в губы резким и отвратительным поцелуем.

Несмотря на свою худощавость, Жак был гораздо сильнее меня, и, застигнутая врасплох, я отбивалась как только могла. Укусив его за язык, я быстро вывернулась и, не успев замахнуться на француза, увидела, как твёрдый кулак Ника летит прямо в челюсть Жака. Всё произошло настолько быстро, что на секунду мне показалось, будто бы всё это мне снится. В который раз за вечер. Я перевела взгляд с корчившегося от боли Жака на кипящего от злости Ника, и у меня перехватило дыхание. Нет, нет, нет! Я пыталась вспомнить, когда же я могла его последний раз видеть таким, но в моей памяти так и не нашлось никаких следов. Тёплый янтарь в его глазах сменился насыщенным чёрным цветом. Я вздрогнула.

– Ник! Я не знаю, что ты там надумал, но...

– Пойдём, – резко оборвал меня он, крепко схватив за руку. Он буквально потащил меня на улицу, пытаясь скрыть от любопытных зевак, не сводящих с нас глаз.

Но, кажется, было уже поздно. Вспышки фотокамер и телефонов ослепляли нас. Вечер закончился провалом.

Шагая через весь зал, я поняла, что в данный момент моя провалившаяся публикация – последнее, что меня волнует. Мы вышли на улицу через задний ход здания. Я не сводила глаз с Ника, который, судя по всему, переживал приступ ревности.

Он мгновенно отдёрнул руку и взъерошил волосы. Я облизнула пересохшие губы.

– Ник, дай мне всё объяснить! – начала я, но он жестом заставил меня замолчать.

Последовала долгая пауза, прежде чем он ответил:

– Я постоянно думал о тебе, чёрт тебя побери, Лив! Я не знаю, с каких пор, но ты стала моим наваждением. Я хотел всё исправить, понимаешь? Хотел поговорить… – взволнованно бормотал он. Снова молчание. Было заметно, что ему с трудом даются эти слова. – А ты снова затеяла игру с этим садовником! Ты хотела ревности? Да, я ревную! Довольна?

– Он флорист, и мне на него наплевать! – громко ответила я. Обида взяла своё, и я воспламенилась, как и он, чувствуя, как злость закипает во мне огненным кратером. – Я не провидица, чтобы знать твои действия наперёд! Сегодня ты целуешь меня, завтра ты появляешься с какой-то девкой на глазах всей моей родни, а потом вообще исчезаешь из моей жизни. Я так не могу, Ник! Я хочу быть уверена в тебе... уверена в нас, – голос срывался на хрип.

– Конечно же, Мэтьюз! Тебе просто жизненно необходимо всё кругом контролировать. Ты без этого не протянешь и дня! – так же громко ответил он.

– Даже если так… что плохого в том, чтобы быть осведомлённой о своей жизни?

– Да потому что это уже не жизнь! Это просто череда событий, происходящих по твоему ежедневнику! – злобно процедил сквозь зубы Ник.

Я отшатнулась, словно от пощечины. Да, он всегда был более безрассудным, но я отнюдь не была ханжой. Очередная лживая причина уйти от меня. Уйти от проблем, которые я вечно за собой волоку.

– В таком случае тебе необязательно присутствовать в календаре моих событий. Ты только скажи, – еле слышно ответила я, сама не понимая, что я несу. Ведь больше всего я хотела повиснуть на его сильной шее и уткнуться в неё носом, глубоко вдыхая родной аромат. К горлу подступил тяжёлый ком.

Он грустно усмехнулся, не отрывая от меня глаз.

– Что ж, ты и сама прекрасно справляешься. Без моих подсказок. Так дерзай, Лив... – тихо ответил он, поворачиваясь ко мне спиной.

Он ушёл, а я так и осталась стоять, осознавая случившееся. Я могла побежать за ним, признаться в любви и вернуть его. Но кому это было нужно? Догнать для чего? Чтобы меня ткнули носом в грязь ещё раз? Я так и не сдвинулась с места, будто прикованная к земле. Словно мои ноги приросли к холодному асфальту.

Я огляделась вокруг: задний двор здания был завален коробками и всяким хламом. Сев на ступеньки, я опустила лицо на колени. Слёз не было. Я просто отчаянно пыталась дышать, хватая ртом прохладный ночной воздух. С губ сорвался нервный смешок. Видимо, у меня исключительный талант портить в своей жизни всё, что мне по-настоящему дорого: отношения с Ником, презентацию книги… Теперь мне не видать ни того, ни другого. Но винить себя сил тоже не было. Я просто признавала это, не желая снова позволять мыслям уничтожать то, что от меня осталось. Пустота – вот единственное чувство, которое жило во мне на сегодняшний день.

Сзади послышался скрип железной двери и тихий стук каблучков по ступенькам. Но, обессиленная, я даже не развернулась.

– Виви, – услышала я нежный голос сестры. Она села рядом со мной и легонько обняла за плечи. – Пойдём, милая.

– Я туда не вернусь, Валери, – еле слышно отозвалась я, не поднимая своего лица.

– Хорошо, тогда поехали ко мне, – осторожно предложила она. Но я молчала, не в силах спорить. – Поехали, милая! Завтра Грегори испечёт твой любимый пирог, а Шарлотт устроит в честь тебя чаепитие. Обещаю, я не буду пытать тебя расспросами о случившемся, я просто хочу быть рядом, – уговаривала меня сестра.

На душе стало немного теплее, когда я вспомнила о своём белокуром ангеле, так любившем устраивать чаепития. И я растаяла, взяв сестру за руку и последовав за ней. Пару дней у сестры пойдут мне на пользу, пока я буду зализывать свои душевные раны.

Скрываясь от журналистов, я быстро запрыгнула в такси и покинула свою публикацию, которая чуть было не сделала меня счастливой.

Глава 33. Расправляя крылья.

Глубокий, самый что ни на есть тёплый сон обволакивал меня с головы до пят. Я не спала так сладко, наверное, с самого детства. Зарытая под кучей одеял, я всё же чувствовала, как меня обнимают нежные детские ручонки. Совсем не хотелось открывать глаза. Зачем? Зачем покидать этот импровизированный рай? Выплывать на поверхность, к своим проблемам и осознавать, что всё это – моих рук дело.

У моей старшей сестры был настоящий талант создавать вокруг себя уют. И даже гостиничный номер она сумела наполнить домашним теплом и радушием. Рядом с ней все мои тревоги и заботы отходили на второй план. Десятки разных милых вещиц для дома, игрушки племянницы и постоянные манящие ароматы с кухни. Проведя здесь пару дней, я всерьёз задумалась о том, чтобы меня удочерила эта французская семейка. Но вечно прятаться под её крылышком, убегая от самой себя, я тоже не могла. С великим трудом я всё же открыла глаза, и мои губы тут же расплылись в улыбке. Со мной в кровати лежала моя племяшка, обвивая меня своими ручками, словно маленький котенок. От её спутанных кудряшек исходил аромат земляничного шампуня с чем-то сладким, а длинные реснички подрагивали от солнца, пробивающегося сквозь шторы. Она напоминала мне светлого ангела, который спустился с неба к моей правильной сестре. Но ведь Валери действительно была достойна этого.

Я очень любила детей. Я поняла это, когда на свет появилась малышка Эви. Кажется, в те времена я практически поселилась в доме Беннетов, постоянно слоняясь вокруг младенца. Мы с Ником зачастую оставались с Эвелин, наблюдая за её сладким гугуканьем и давясь смехом, на спор меняли памперсы. Это были тёплые и наполненные любовью деньки. И наверное, как и любым другим подросткам, нам понравилось чувствовать некую ответственность и считать себя взрослыми. С тех самых пор, втайне ото всех, я мечтала, что однажды и я стану любящей матерью. Когда же на свет появилась моя племянница, я выпала из реальности на гораздо больший срок. И вот, теперь эта радость сладко дремлет рядом, примкнув к своей подушке всё еще пухлыми щечками.

Натянув повыше её одеяло, я аккуратно подоткнула его под малышку и попыталась подняться с кровати.

– Виви? – сонно прошептала Шарлотт, потерев маленькими кулачками глаза.

– Да, дорогая? – тут же отозвалась я.

– Тебе снова приснился кошмар?

– Что? Нет-нет, Шарлотт. С чего ты взяла?

Я нагло врала этому белокурому ангелу, вспоминая свой сегодняшний сон. Только вот это был совсем не кошмар. Которую ночь подряд мне снился Ник. Сон был один и тот же и повторялся, словно какое-то вечное дежавю. Вначале Ник был со мною очень нежен, успокаивая меня в своих руках, а потом уходил, оставляя меня в тёмном помещении одну. Я знала, что моё подсознание играло со мной злую шутку, но поделать ничего не могла.

– Ты снова кричала во сне, и я испугалась за тебя. Сначала было страшно, но потом я вылезла из постели и пришла к тебе на помощь. Тебе снился злой волшебник? – спросила малышка, забираясь ко мне на колени.

– Да, – усмехнулась я, вновь подумав о Нике. – Он хотел украсть моё платье, в котором я собиралась на бал, – с лёгкой улыбкой ответила я, мысленно смеясь от прозвучавшей двусмысленности.

– Но у него не получилось, верно? Ведь я спасла тебя!

– Конечно, любовь моя! Ты самая смелая девочка из всех, кого я знаю, – восторженно прошептала я. Её глаза заискрились.

– А знаешь, почему? – тихо сказала Шарлотт, наклоняясь к моему уху. Я покачала в ответ головой, устремив на неё любопытный взгляд.

– Всё потому, что со мной был Дэни, – гордо ответила малышка, кивая в сторону кролика, лежащего возле подушки. – Он мой защитник! И я становлюсь очень храброй, когда беру его с собой. Только это мой секрет. Обещаешь хранить его?

– Ну, конечно же! Это будет наша с тобой тайна, – с тёплой улыбкой прошептала девочке я.

Наверное, это заложено в нас с самого детства. Знать, что если рядом будет "Дэни" или любое другое мужское имя на ваш вкус, то всё будет хорошо. И если "Дэни" с тобой, то ты становишься гораздо смелее, а может, даже уверенней и красивее. Кому как придётся. Это умозаключение невольно развеселило меня и заставило снова задуматься о моём плюшевом зайце, только с другим именем.

– Секретничаете? – пропела нежным голоском Валери, опираясь о дверной проём.

– Доброе утро, мамочка! – поприветствовала её Шарлотт. В ответ сестра послала воздушный поцелуй дочери.

– О, правительница фарфорового королевства, – шутливо усмехнулась я, сонно улыбаясь старшей сестре. Да, вчерашний просмотр серии мультфильмов плохо на мне сказался.

– Привет, заблудшая сестра! Я думала, что не найду тебя среди игрушечного царства Шарлотт, – смеялась Валери. – Кстати, она не сильно толкалась ночью? Как тебе спалось?

– Я будто бы побывала в личных покоях Морфея. Твоя дочь действует на меня как снотворное.

– Слава богу! Ты нуждаешься в здоровом сне, дорогая. Ну, раз вы уже встали, то бегом в ванную. Завтрак уже на столе, – сказала сестра, поднимая на руки Шарлотт. – Лив, тебя всё утро искала мисс Фокс. Кажется, это твой агент, так что разберись с этим, крошка!

Вспомнив о проваленной презентации, я со стоном откинулась обратно на подушки и натянула одеяло на голову. Возвращаться в детство было слишком неосмотрительно; я знала, что это не продлится долго.

– Лив, ты уже большая девочка! Что за показной бунт? – строгим, но заботливым тоном отчитывала меня моя француженка. – Быть может, всё не так плохо, как тебе кажется.

Я высунула голову из-под одеяла. Нахмурилась.

– Позвони мисс Фокс, – упрямо настаивала Валери.

– Ладно, я позвоню ей, – смирилась я.

– Вот и отлично. Мы ждём тебя на кухне, – победно улыбнулась она, выходя из комнаты.

Завтрак выдался напряжённым. Мысли о сорванной презентации снова вернулись в мою измученную мыслями голову. Нервно сжимая в руке мобильный, я вернулась в свою комнату, скрываясь от моей маленькой разбойницы. Спокойствие и безмятежность в этих стенах уже казались мне выдумкой. Наконец, собравшись духом, я набрала номер моего агента.

– Проклятье, Оливия! С тобой что-то случилось? Я ищу тебя по всему Нью-Йорку, чёрт возьми! – раздался на том конце провода взволнованный голос Реджины.

– Реджи, прости меня. Просто я была так расстроена и зла на себя, что всё провалила своими выходками. Должно быть, ты звонишь, чтобы расторгнуть наш контракт? В какое время тебе удобно встретиться? – виновато ответила я. Пора признавать свои ошибки.

– Всё провалила? Ты? – удивлённо спросила она, после чего истерично рассмеялась. – Дорогая, прежде чем делать глупые выводы, тебе стоило бы позвонить мне или хотя бы Агнесс. Ты просто золотце, Оливия! Ты побила все мыслимые и немыслимые рекорды новоиспечённых авторов. Критики в полном восторге от твоей сдержанной манеры управлять своими женихами, а ты говоришь, что всё испортила.

– Что?! – воскликнула я, даже не пытаясь скрыть шок в своём голосе. – Но ведь это был настоящий скандал, Реджи!

– Это Верхний Ист-Сайд, птенчик. Ты удивляешь меня. Как давно ты здесь живёшь? – веселилась властная мисс Фокс.

– С рождения. Но привыкнуть к этому миру мне, увы, не под силу, – тяжело выдохнула я.

– Ох, милая, ты настоящее сокровище. Теперь я понимаю, о чём твердила Агнесс. Ты будто не из этого мира, – хвалила меня Реджи. – Да, кстати, мы встретимся. Только не для того, чтобы расторгнуть контракт, а чтобы обсудить детали гастрольного тура осенью.

– Ты это серьёзно? Боже, да это потрясающе, Реджи! – пищала от радости я.

Новость о том, что я во главе всех рейтингов, просто шокировала меня. Я не могла поверить своему счастью. Заветная мечта словно возродилась из пепла. Перед глазами всплыл образ изящной птицы.

Феникс.

Я расправила свои крылья, подставив лицо тёплому ветру.

***

Когда я подъезжала к дому, мысли по-прежнему поочерёдно крутились у меня в голове. Гастрольный тур. Неужели это всё по-настоящему? В груди что-то радостно трепетало и расцветало. Выйдя из такси, я зацокала каблучками по асфальту, порхая от воодушевлённости, словно птица. Ребекка снова находилась в нежной власти Скотта, поэтому наша квартира снова пустовала. Решив, что лучшее решение всех моих проблем – это пенная ванна, я погрузилась в обволакивающее меня блаженство. Сладкий запах ванили и шоколада проникал в лёгкие, наполняя меня комфортом и покоем. Я прикрыла глаза и откинула голову на бортик ванны. Пары в ванной комнате заполоняли её всю, заставляя покрываться испариной и меня, и зеркало.

Но как бы всё хорошо ни складывалось, внутри меня извечно сверлил противный внутренний голос. Стоило мне вновь остаться одной, как родное лицо тут же всплывало перед глазами. Я так ясно запомнила его тогда: искажённое болью лицо и злая усмешка на губах. Он был потерян все эти дни так же, как и я.

Навязчивые вопросы теснились у меня в голове, сбивая с верного пути. Может, всё-таки стоило признаться ему в своих чувствах? Открыться?.. Но ведь и он хотел мне что-то сказать. Что произошло бы между нами, если бы не этот француз? Но и винить кого-то в своих постоянных проблемах не очень правильно… Всё потому, что я понимала: виновники всех наших проблем – мы сами. Ведь это мы приукрашиваем действительность. Идеализируем тех людей, которые на самом деле совсем не такие; а потом вдруг расстраиваемся, сетуя на то, что они не оправдали наших надежд. Только мы сами боимся признаться себе в своих чувствах и откладываем истину в долгий ящик. И этот список можно продолжать бесконечно, ведь всегда проще и удобнее винить в своих неудачах кого-то. Я делала именно так. Всегда делала. Искала первопричины всех своих комплексов в возможных виновниках и их приближенных. А стоило всего-навсего развернуться и взглянуть на своё отражение в зеркале. Мы и только мы рушим всё в нашей жизни. Но банальная истина заключаются в том, что и исправить всё мы можем лишь сами. Не случай, не другие люди и их поступки – мы сами.

Мой душевный монолог прервал настойчивый звонок в дверь. Я вздрогнула. Кто это может быть? Обернувшись полотенцем, я поспешила открыть дверь, но открыв её, застыла на месте. Сердце глухо ударилось о грудную клетку. Ник?..

Глава 34. Дикие звери.

Скрипнув, входная дверь распахнулась. Изумление, что настигло меня в эту секунду, заставило сердце бешено колотиться. Капли, что срывались с моих мокрых волос, щекотали спину, а я всё не могла заставить себя говорить. Белая футболка, джинсы, лёгкая небритость – сексуальное таилось в самом простом. Он был так гармоничен и складен, что перехватывало дух. Будто бы сама природа наделила его неземным обаянием, и всё, что от него требовалось, – просто улыбнуться. Я открыто восхищалась им, и вроде бы ничего смертельного и не произошло, но стоило мне взглянуть в его глаза, как всё мое самообладание полетело к чертям.

В его мутноватом взгляде читалось сожаление, боль и... жажда. То, как он изучал моё влажное тело, прикрытое лишь небольшим полотенцем, считалось бы просто вопиющим хамством, но только не для него. Не для нас.

– Зачем ты пришёл, Ник? – наконец выдавила из себя я.

– Может, для начала впустишь меня в дом?

Янтарь его глаз настойчиво впился в меня, не желая отступать. Поджав губы, я сделала жест рукой, всё же впуская его. Еле волоча ноги, которые, к слову, в миг стали ватными, я последовала за ним. Парень облокотился о дверной проём гостиной и продолжал съедать меня жадным взглядом.

– Эм… ты не мог бы минутку подождать? На кухне горячий чайник, можешь приготовить нам по кружке чая, – голос мой прозвучал хрипло и обрывисто. Возьми себя в руки, Лив!

– Я оценил твоё гостеприимство, но, может, уделишь мне пару минут? – медленно, растягивая слова, попросил Ник. Я не верила своим глазам, но, кажется, он нервничал.

– Да, но… я хотела бы одеться. Если позволишь. Всего минуту, я скоро.

Резко развернувшись, я вылетела из гостиной в свою комнату. Проклиная себя всеми богами, я зажмурилась. "Если позволишь"?! Говорить ему подобные двусмысленности? Что за круглая идиотка! Учащённое сердцебиение заглушало собственный крик души. И всё-таки эти первые минуты я держалась достойно. Пусть внутри меня и разрывало на части от одного его вида – внешне я была холодна. Отлично, с таким же настроем действуем и дальше.

Я нацепила первое, что попалось под руку, а именно домашнюю футболку и шорты. Собрав мокрые волосы в высокий хвост, попыталась перевести дух. Господи, что ему нужно? И почему он решил явиться ко мне сегодня, когда на следующий день свадьба матери? Я шумно выдохнула и вернулась, как оказалось, в пустую гостиную. Зайдя на кухню, я обнаружила Ника, который стоял у плиты, помешивая кофе. Воспоминания тут же больно полоснули по сердцу. Всего какой-то месяц назад он так же стоял на моей кухне и готовил завтрак, но тогда всё было иначе. Услышав мои шаги, он резко повернулся ко мне и застыл. Глубокий взгляд тёмных глаз блуждал по моему телу с ног до головы. По спине пробежал холодок. Мышцы заныли. Что он со мной делает?

– Я не очень-то люблю чай, поэтому решил сварить кофе. Извини.

– Да нет, ничего.

Всё это было так глупо. Люди, которые нуждаются друг в друге, строят из себя милых знакомых. Напускная вежливость и манеры. Нас разделяли всего два шага, а мы продолжали молча стоять, не отводя глаз в сторону. Лёгкие сдавило спазмом. Этот его взгляд проникал под мою кожу, углубляясь всё дальше и дальше, подбираясь к самому сердцу. Неловкое молчание сдавливало виски. Лишь тихое тиканье настенных часов, шум машин за окном и наши нервные и короткие вдохи–выдохи. И вдруг тишину прервало шипение сбежавшего кофе. Оно пеной поднялось вверх, заливая белоснежную плиту Бекки коричневой кляксой.

– Чёрт, – спохватившись, пробубнил Ник и бросился к плите.

Несколько раз моргнув, смахивая пелену с глаз, я тут же подбежала к парню. Я неловко хваталась за тряпки, пока Ник выключал газ и убирал разлившийся кофе. В суете наши пальцы соприкоснулись. Смущение. Нервная дрожь. Лёгкие пропустили удар. Я отдёрнула руку первой, пытаясь заставить себя дышать.

– Всё в порядке, я уберу, – в панике пробормотала я, хватаясь за губку для мытья посуды. Руки не слушались, а кровь прилила к щекам. Хотелось провалиться под землю, убежать, потерять сознание – что угодно, лишь бы не видеть, не ощущать и не чувствовать его рядом.

В воздухе повисло напряжение, уже готовое вылиться в нечто большее. Дай только повод. И поводов было так смертельно много!

– Эй, Лив, присядь, прошу тебя. Давай поговорим, – спокойно сказал Ник, пододвигая к себе ближайший стул и ожидая моей реакции.

Я не спеша вытерла руки и, сжав пальцами край футболки, присела рядом.

– Я пришёл, чтобы попросить тебя составить мне компанию на завтра. Эвелин нашла какого-то парня, и я подумал, может, ты заменишь её? – тихо сказал Ник, нервно проводя рукой по и так взъерошенным волосам.

– Эм, да... да, хорошо, – растерянно ответила я. – Ник, это можно было сделать по телефону, ведь мы...

– Постой, – прервал меня он, – это не всё. Я... я хотел бы извиниться перед тобой. – Он медленно и осторожно подбирал слова. Я никогда не видела его таким, и всё, что мне оставалось, – изумлённо хлопать ресницами и любоваться его губами, которые то и дело порывались начать говорить. – Ты много натерпелась из-за меня, я знаю. Я столько раз обижал тебя… Может, я и был неплохим другом, но, признаться, парень из меня вышел сомнительный. – Горькая усмешка. – Я самый дерьмовый вариант для тебя, Лив. Я не умею встречаться, не умею примерно вести себя даже долбанных несколько дней. Когда я вижу, с какими глазами ты смотришь на мир, даже после всего, что с нами приключилось, то я ощущаю себя просто ничтожеством. Я не сломлю тебя больше, Лив. И никто не посмеет этого сделать. Просто... прости меня, ладно? За всё дерьмо, – сжимая скулы, прошептал Ник. Резкий скрежет стула по паркету заставил меня вскинуть на парня взгляд. Он встал из-за стола. – В общем, это всё, что я хотел сказать. Мне, наверное, пора.

Пальцы сжимали всё тот же маленький краешек футболки. До побелевших костяшек, до лёгкой судороги. Я сидела там, на этом проклятом стуле и крепко сжимала свои зубы, дабы не расплакаться прямо сейчас. К горлу подступил предательский ком, не дающий возможности вымолвить и слово, сковывающий мою тонкую шею. Не отводя от меня глаз, Ник двигался спиной назад. Освободившись от напавшего на меня замешательства, я машинально поплелась за ним в коридор.

Осознание его слов медленно доходило до моего ошарашенного рассудка. Развернувшись ко мне, он собирался попрощаться. И в этот самый момент я вдруг поняла: не остановлю его сейчас – потеряю навсегда. Я сделала робкий шаг навстречу и тихо прошептала:

– Останься.

Мы были так близко, что мой шёпот коснулся его лица. Ник тяжело сглотнул. И, готова поклясться, его сердце колотилось так же, как и моё. Пытка, не знающая границ: рядом, но до сих пор не вместе.

– Мы делаем друг другу только больно, – хриплым и уставшим голосом сказал он. – В частности я. – Он снова горько усмехнулся и прижался своим лбом к моему.

– Я не отпущу тебя, – бессвязно шепчу в ответ. Глаза застилает пелена слез. Излюбленный образ расплывается.

– Видишь, ты уже плачешь. Я настоящий придурок.

– Тогда катись! – срываясь, кричу я на него и толкаю в грудь. – Ты очистишь совесть, покинув меня, верно? Тогда проваливай! – Крик режет горло. Глотаю собственные слезы, что уже скатились к губам. – Ну, чего ты стоишь, Ник?! Иди, иди!

Одним резким рывком он схватил меня за майку и притянул к себе. Из меня вырвался рваный вздох. Уткнувшись в его широкую грудь лицом, я продолжала колотить его своими маленькими кулачками по спине. Шепча слова ненависти, я жадно вдыхала в себя его аромат, до отказа наполняя легкие. Мои слёзы пропитывали его футболку, а я задыхалась: от близости, от безысходности, от чуть ли не болезненной потребности быть с ним. И тут он не выдержал. Грубо оттолкнул назад, впечатывая меня в стену. Тут же нависнув надо мной, он схватил мои запястья и поднял их над моей головой.

– Что ты творишь? – прорычал он. – Я и так подыхаю без тебя! Разве ты не видишь, Лив?! Я пытаюсь спасти тебя от себя. Дать тебе возможность жить без заморочек.

– К чёрту твои попытки! И ты не имеешь никакого права решать за меня, ясно? Ненавижу тебя, Ник. Я так ненавижу тебя, что меня просто разрыва…

Я не успела договорить, как он впился в мои губы поцелуем. Таким долгим и пьянящим, с солёным привкусом слез и этого проклятого кофе. Мой рассудок помутился. Я прикрыла глаза и застонала прямо ему в рот. В ответ он издал почти животный рык и вдавил меня в стену ещё сильнее. Подхватив мои ягодицы, он поднял меня, заставляя обвить его талию ногами.

– Я не смогу быть нежным сейчас, – его обрывистый шепот прожигал мне шею.

– И не надо, – выдохнула я и потянулась к его губам.

Властно сминая мои губы, он проник языком внутрь и провёл им по ровной поверхности зубов. Я до хруста в костях прогнулась в спине. Губы, истосковавшиеся друг по другу, страстно боролись в диком танце. Я безумна. Я почти на грани пропасти, готовая вот-вот сорваться в иной мир. К счастью, с ним я давно потеряла себя. Мне не страшно. Мне предельно хорошо. Наши пальцы совершали хаотичные касания по телу, доказывая, как же они скучали.

Задыхаясь, Ник заскользил своими тёплыми и влажными от поцелуев губами вверх. Он прокладывал дорожку из поцелуев на моём лице. Лёгкое касание губ на подбородке, шее, скулах и висках. Замерев, я тихонько дышала, стараясь впитать в себя его прикосновения и оставить их на своей коже навсегда. Мои трясущиеся пальцы потянулись к его ремню на джинсах. Схватив его, я притянула парня к себе ещё ближе. Вплотную. Из груди Ника вырвался глухой рык.

Снова подхватив меня, не разрывая поцелуя, он шагнул назад, оказавшись в гостиной. Нисколько не задумываясь о посторонних, которые могли бы здесь появиться, Ник опустил меня на диван и начал срывать с меня одежду. Моё собственное хриплое дыхание смешивалось с его и шумело в ушах. Ни на секунду не отставая, я стягивала с него футболку со следами собственных слёз. Он же вдавливал моё тело в диван, до боли прикусывая нижнюю губу. Из моих приоткрытых губ вырвался шумный выдох. Ещё одно судорожное прикосновение – и вот, сильные мужские пальцы сдирают с меня мокрую от волос майку. Следом летят бюстгальтер и шорты. Всем своим телом я прижалась к Нику ещё сильнее, желая ощутить его обнажённую грудь своей. Наши глаза встретились: его – потемневшие от вожделения и мои – безумные и совсем шальные. Мои пальцы немели, спешили, путаясь с пуговицей на его джинсах. Нервно дёргая за петельки, я медленно, но стремительно сгорала.

– Позволь мне, милая, – тепло усмехнувшись, сказал Ник и мягко отодвинул мои пальцы.

Лёгким движением руки он спустил джинсы. Моему взору предстало его подтянутое тело. Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что мы похожи на каких-то дикарей. К чёрту. К чёрту все!

Очутившись снова в его руках, я чувствовала, как меня переполняют эмоции. Я хотела ощутить его губы везде. Желание, словно горячая лавина, накрыла меня с головой. Со сбившимся дыханием мы наконец справились с ненужными лоскутками, препятствующими нашей близости. Ник поднял на меня свои тёмные, почти чёрные глаза и вошёл в меня. Осознание того, что я всю жизнь умирала от голода и вдруг попала на пир, озарило и обескуражило. Дикий, животный инстинкт – желание владеть им просто пронзало меня. Я хотела этого мужчину. Не только хотела, но и любила, всем сердцем желая, чтобы он был моим. Его ритмичные движения ускорились, заставив меня громко стонать. Ник провёл рукой по моим изгибам, и я мгновенно выгнулась струной, подаваясь ему навстречу. Сердце тяжело билось о грудную клетку. Его горячие губы обжигающе прикоснулись к выступающей венке на моей шее. Я прикрыла глаза от разрывающей меня любви.

– Не уходи. Никогда не уходи, слышишь? – чуть ли не слёзно просила я. Мой голос дрожал.

Поцелуй. Пропитанный нашим отчаянием и болью. Я тут же вцепилась в его напряженную спину ногтями и провела губами по его шее. Ник приглушённо застонал. Это конец. Можно ли умереть от счастья? Он снова увеличил темп, и я прикусила его верхнюю губу, сдерживая рвущийся из груди крик. Мы чувствовали, что приближаемся к финалу, упиваясь слиянием наших тел. Его руки жгли мне спину, а сильные пальцы по-хозяйски блуждали по моим самым интимным местам. Мышцы выкручивало от наслаждения, в венах закипала кровь. Ещё несколько толчков – и мы достигли седьмого неба. Сладкая дрожь до самых кончиков пальцев. Умиротворение. Вот что я чувствовала в этот миг. Мы лежали, сплетённые влажными объятьями, выравнивая сбившееся дыхание и не желая даже пошевельнутся. Я ощущала себя полностью защищённой, будто была где-то далеко-далеко от всех проблем и забот. Он почувствовал щекой мою улыбку и прижался к губам. Нежно и аккуратно, словно признаваясь в чувствах.

Мы настолько были поглощены друг другом, что оба вздрогнули, когда за спиной раздался вежливый кашель.

– Эм-м… я очень рада за вас, честно. Но не пойти бы вам к себе в комнатку? Тут сквозняк – ещё, не дай бог, продует, – дружелюбно прощебетала Ребекка, заметно покраснев. Рядом стоял Скотт, смущённый неловкостью ситуации, и мило улыбался, отведя от нас глаза.

Словно ошпаренная, я подскочила с кровати, на ходу заматываясь пледом. Ну почему меня совершенно не удивляет всё происходящее? Я просто создана для таких ситуаций! Краем глаза я заметила, как Ник грациозно поднялся с кровати, закидывая на плечо наши вещи, и, дефилируя своей голой задницей, прошествовал мимо ошарашенной пары. Я грустно вздохнула: даже в таких ситуациях он выглядит победителем.

– Ладно тебе, Бекс. Будто вы тут книжки читать собираетесь, – подмигнул Ник и нагло улыбнулся.

– Иди уже, – хмыкнул Скотт.

Поймав на себе удивлённый взгляд Бекки, я выбежала из гостиной, устремившись к себе в комнату. Но прежде чем я успела что-либо надеть, в дверях появился взъерошенный Ник.

– Ох, всё это... так... – пыталась оправдаться я, не находя слов.

Но в ответ он ничего не сказал, лишь притянув меня к себе. Я зарылась носом в его шею, вдыхая его настоящий аромат. У каждого он свой. Его я узнала бы из сотен других. И сейчас единственное, чего бы мне хотелось больше холодного душа, так это вдохнуть его поглубже и завязать свои лёгкие, запомнив навсегда запах родного тела.

– Ты не против, если мы примем совместную ванну? Твои мокрые волосы спутались, я хотел бы помочь тебе, – еле слышно прошептал он, прикусывая мою мочку.

– Кажется, ты ведёшь нечестную игру.

Ник медленно стянул с меня плед и поднял на руки, направляясь в сторону ванной. А я, свернувшись клубочком в его сильных руках, наслаждалась происходящим в полную силу. Он вёл себя так, будто я маленький ребёнок, нуждающийся в заботе, но при этом в его глазах читалось чистое вожделение. Но как выяснилось, мне действительно нужна была забота... Его забота.

Я сдалась.

***

Принимать ванну совместно было… волнующе. Ник сам мыл мне голову, делая чудесный массаж головы, постепенно намыливая всё моё тело. Но наши водные процедуры затянулись, как только мы увлеклись намыливанием друг друга. Это было похоже на безумство. Сладкое и желанное.

Спустя час мы всё-таки решили выбраться из уже остывшей воды. Да, мы наслаждались друг другом, словно подростки, которым вечно было мало, но даже они порой устают.

Он бережно вытирал моё мокрое тело махровым полотенцем. Стирая каждую капельку, его ласковые руки двигались нежно и осторожно. В груди разливалось тепло. Вытащив мой тёплый халат, он завернул меня в него и наспех вытерся сам, обвернув вокруг бёдер полотенце поменьше. На моих губах поселилась идиотская улыбка, когда Ник стал сушить мои длинные волосы.

Проведя ещё несколько минут в ванной, мы наконец оказались в моей кровати. Счастливые и измотанные сексуальными ласками, мы совсем не думали о произошедшем. Но продолжаться вечно это не могло. Я нервно сглотнула, вспоминая все наши ссоры и недавний скандал. Что теперь с нами будет? Ведь нельзя закрыть глаза на то, от чего мы оба бежали, – выяснение отношений. Но когда я взглянула на игривого Ника, который не сводил с меня глаз, у меня язык просто не повернулся всё взять и испортить. Юркнув под одеяло, мы получали истинное наслаждение от медленных и долгих поцелуев. Ник вдруг огляделся вокруг и, усмехнувшись, перевёл на меня вопросительный взгляд.

– Вас не грабили случайно, котёнок? Это не похоже на тебя. Здесь будто бы несколько месяцев жили первокурсники.

Вслед за ним и я обвела комнату смущённым взглядом. Повсюду валялись клочки бумаги, черновики и куча маркеров возле кровати.

– Это называется творческий процесс. Я не была здесь, после того как состоялась моя публикация, – виновато пожала плечами я.

– Ну, это оправдывает тебя, – медленно протянул Ник, убирая с моего лица мокрую прядь волос. – Кстати, я требую вознаграждения.

– Вот как? А за какие заслуги?

– Ну как же, я участвовал в том самом знаменитом скандале на презентации "начинающей писательницы, подающей надежды", как гласит пресса. Насколько мне известно, ты сейчас на вершине популярности, – цитировал местные газеты Ник, не скрывая в голосе сарказма. А потом придвинулся ближе и уже серьёзнее прошептал: – Хочу благодарностей, желательно в качестве твоих стонов...

По коже снова пробежал сладкий озноб. Живот скрутило тугой спиралью.

– О... А не буду ли я казаться продажной, если отвечу согласием? – заигрывала я.

– Ничуть... – еле слышно выдохнул он, находясь в миллиметре от моих губ.

И снова мы доводили себя до сексуального изнеможения, подвергая друг друга немыслимо нежным ласкам. Я тонула в его тёплых руках, забывая о всех своих проблемах. О наших проблемах. И всю ночь напролёт я лишь молила Бога, чтобы утро не наступало. Я не хотела расставаться с каждой минутой, проведённой с ним. Запоминая и выцеловывая каждый шрамик, каждую родинку или трещинку на его теле. Мы опять вели себя словно дикие звери, которые томились в клетке, изнемогая от взаимного влечения. И казалось, завтра не наступит никогда. Но оно, конечно же, наступит, и тогда сказка либо закончится, либо обретёт новый поворот.

Этой длинной ночью я поверила в волшебство.

Глава 35. Отрешенные.

Сон в эту ночь был для нас чем-то запредельным и далёким, не имеющим смысла действием. Стрелки часов для нас остановились. Всё вокруг застыло, и Земля стала крутиться не вокруг своей оси, а только вокруг нас. Я не была начинающей писательницей, а он не был подающим надежды адвокатом. Всё вокруг стало бессмысленным. Для всей вселенной мы были потеряны. Нет, мы сами и были друг для друга той вселенной.

Одни его прикосновения, обжигающие мою кожу, имели сейчас значение. Уставшие и обессиленные, мы нежились в лучах недавно взошедшего солнца, которое проникало в наше убежище через открытое окно и согревало. Лёгкая утренняя прохлада играла с занавесками, и до нас едва долетал ветерок. Отрешённые. Отрешённые от всего мира. Забывшие всякие слова и знающие сейчас лишь язык прикосновений и изменённого дыхания. Я чувствовала каждый его вздох и каждый выдох. Ощущала кожей. Чувствовала, как его пальцы касаются меня: медленно и осторожно, словно порхающие существа – часть, отдельная от тела.

Я снова взглянула на Ника, залюбовавшись чертами его лица, на котором отражались солнечные блики. Он щурил глаза, а я улыбалась ему, зарываясь пальцами в его каштановые пряди. Что-то неземное и тёплое разрывало моё сердце. Я хотела забраться на него, как вдруг серьёзный, но мягкий голос Ника заставил меня замереть.

– Не шевелись, – тихий шёпот, заставляющий меня снова становиться покорной и податливой.

Одной рукой прижав меня к постели, а другой ища что-то на полу, Ник сосредоточился. Слушаясь его, я с нескрываемым интересом наблюдала за происходящим, как внезапно ощутила на своём теле щекочущие прикосновения. Я тихо засмеялась, переводя взгляд с серьёзного Ника на низ своего живота.

– Тихо, Лив. Постарайся не смеяться, а то всё смажется, – медленно проговорил он, не поднимая глаз. Закусив губу, дабы подавить рвущийся наружу смех, я продолжала наблюдать, как парень выводил маркером на моём теле какие-то буквы.

Щекочущие движения прекратились, и я попыталась разглядеть написанное, вертясь из стороны в сторону. Но запись была вверх ногами, а буквы получились тонким курсивом.

– Ник, что там? Я не могу разглядеть! – сгорая от любопытства, продолжала вертеться я.

– Посмотришь потом, – хитро ухмыльнулся он, видя моё расстроенное лицо. – Я хочу провести с тобой ещё пару минут, – тихо добавил он, медленно приближаясь к моим губам. Его тёплые губы настигли моих, и я прикрыла глаза от сумасшедших ощущений, что дарил мне его язык.

– Что? Нет... не говори мне, что уже пора. – Оторвавшись от него, я наконец осознала услышанное.

– Уже девять. Думаю, что до начала свадьбы вам, девочкам, понадобится время на сборы. – Прикоснувшись в последний раз к губам, он подарил лёгкий и скользящий поцелуй. Ник встал с кровати, а я издала страдальческий стон, закатив глаза.

– Проводишь меня? – спросил он, опираясь о дверной косяк моей комнаты.

И когда он только успел одеться? Я лениво поднялась с кровати, нацепив на себя ближайшую футболку, и поплелась за Ником.

– Я не хочу снова с тобой расставаться. Может, запрёмся здесь? – прошептала я в миллиметре от его губ. Он затаил дыхание, устремив свой взгляд на мою закусанную губу.

– Не искушай меня. Твои невинные и умоляющие жесты могут сыграть с тобой злую шутку, – довольно усмехнулся парень и провёл большим пальцем по нижней губе, освобождая её от моих собственных зубов. Я хмыкнула.

Его рука коснулась дверной ручки и нажала на неё. Та уступчиво отворилась. Сделав глубокий вздох, он вышел из комнаты. Путь до коридора был коротким, но, сплетя наши пальцы, Ник тянул время, насколько это было возможно. Приблизившись к входной двери, он остановился и развернулся ко мне.

Когда он заметил мои грустные глаза, его нежные и большие руки обхватили моё лицо.

– Прекрати. Через несколько часов мы увидимся и ты уже вряд ли сумеешь от меня отвязаться, – подбадривал меня Ник, поглаживая большим пальцем по моей щеке.

– У нас с тобой всё так сложно. Конечно, эта ночь была незабываема, но недосказанности между нами не пропадут просто так, – тихо ответила я, отводя глаза в сторону.

– Лив, хватит накручивать себя. Я больше не оставлю тебя. Обещаю, после того как выдадим твою мать замуж, мы устроим целый вечер, посвящённый нашим "недосказанностям". Просто верь мне, малышка. Ты обещаешь верить? – серьёзно спросил он.

– Да, – уже дружелюбней ответила я.

И как у него это получается? Прошло столько лет, а он ведёт себя так, словно я та семилетняя малышка, нуждающаяся в помощи. Несколько слов – и я спокойна, что бы ни случилось. Но если поразмыслить, то действительно, лишь рядом с ним я чувствовала себя под защитой. И мне чертовски это нравилось.

– Вот и хорошо. Значит... встретимся в парке? Как я тебя узнаю? – шутливо спросил парень, заигрывая.

– Я буду в белом, – игриво улыбаясь, подхватила его настрой я.

– Когда-нибудь и ты будешь в таком же белом, как и твоя мать.

Его слова эхом отозвались в моём подсознании, и я, не скрывая трепета, расплылась в застенчивой улыбке.

– Обязательно, – только и смогла вымолвить я.

Входная дверь захлопнулась. Не имея возможности скрыть довольную улыбку, я шумно выдохнула и прислонилась спиной к стене. Как вдруг услышала вежливый кашель.

– Так-так, стоит только мне из дома выйти, как моя серьёзная писательница превращается в развратную училку... – иронично протянула Бекс, заставляя меня открыть глаза.

– Прекрати, Бекка. Всё-то ты знаешь, – улыбаясь, отмахнулась я, пряча от неё блестящие глаза, словно нашкодивший ребенок.

– Лив, ну конечно же знаю! Не представляешь, но прямо на моих глазах наша гостиная обернулась в место для ночного сеанса для взрослых. Это было... завораживающе, – томным шёпотом произнесла блондинка и заливисто засмеялась. Её смех всегда был заразительным для меня, и я не выдержала.

– Ладно, милая, ты позавтракай, а то, наверное, очень устала за ночь. Нужны силы для сбора на свадьбу, поэтому потом пулей в душ. Через полчаса я буду ждать тебя в нашем салоне. И кстати, не только тебя, а ещё и горячие подробности грандиозного воссоединения, – мило щебетала Бекс, на ходу надевая каблучки.

***

Всё это время, проведенное наедине с собой, я копалась во вчерашних событиях. Не помню, когда в последний раз была так счастлива. Всё мое существо сфокусировалось на одном человеке, будто бы это было предначертано судьбой. И пусть всё будет так, как будет. Я предоставляю своё сердце ему, не боясь о последствиях. Я буду откровенна и чиста перед собой, если не буду убегать от того, к кому меня тянет. Слишком мало в нашей жизни выпадает шансов. И если их не использовать в своё время, то в конечном итоге можно исчерпать свой лимит и остаться с пустой реальностью.

Снимая с себя одежду в ванной, я вдруг вспомнила о надписи на моём теле. И, словно безумная, кинулась к зеркалу.

"Твоё тело – лучшее полотно для признаний. Я люблю тебя".

В горле моментально пересохло, а голова закружилась от счастья. Ник? Мой Ник любит меня?

Глава 36. Истины и кремовые розы .

Ощущение счастья вперемешку с волнением одолевало меня в этот день не меньше, чем невесту. Трудно представить, что чувствовала мама в эту секунду, но меня переполняли эмоции и предвкушение главного события. Дело близилось к полудню, и гости уже начинали прибывать. Суета, присущая подобного рода праздникам, просто зашкаливала. Валери и я, словно пчёлки, кружились весь месяц, желая приложить все усилия к тому, чтобы торжество получилось незабываемым. Мы знали, что если будем ответственны за проведение свадьбы, то мама будет спокойна. Да и, признаться, разве могут столь приятные хлопоты доставлять неудобства?

И всё же волнение и трепет медленно пробирались под кожу, заставляя кровь в жилах вскипать.

Атмосфера в парке была просто сказочной: с одной стороны был натянут огромный белый шатёр, с другой – цветочная арка для церемонии. Решив остановиться на белом цвете, мы не прогадали. Белоснежные скатерти, белые и кремовые розы изящных сортов стали символом чистотой любви наших молодожёнов. Летняя свадьба всегда казалась мне удачным решением, но то, что сотворили мы, вызывало гораздо больший восторг. Белые атласные ленты и цветы, что были повсюду, отлично гармонировали с зеленью парка.

– Выдохни, Валери! Мы потрудились на славу, – успокаивала я взволнованную сестру.

– Сколько до начала церемонии? Кажется, ещё прибыли не все гости. Где список приглашённых?

– Валери! – снова предостерегла её я. – Посмотри на меня, а потом оглянись вокруг. Всё идёт так, как и должно быть. Начало через полчаса, а всё уже готово.

Я улыбалась, глядя на свою сестру, которая, видимо, переживала больше, чем мы с мамой вместе взятые. Вспоминая идеальную свадьбу в Париже, Валери всё держала под своим строгим контролем.

– Лучше ответь мне, где моя племяшка?

– Она со своей няней возле шатра, – быстро ответила Валери, нервно теребя в руках списки. – Чёрт! Кажется, арка неровно стоит, – снова возмутилась сестра, и не успела я открыть рот, как она упорхнула исправлять мелкие, заметные только ей одной недочёты.

Оглянувшись, я отправилась на поиски своей племянницы. Парк уже был заполнен светскими красавицами и напыщенными магнатами, прессой и изредка мелькающими обычными людьми. Увидев несколько женщин в одинаковых нарядах, я улыбнулась, вспоминая, как отговаривала маму от обязательного наряда главной подружки невесты. Но несмотря на всё их обаяние, другим не повезло так, как мне. Мой выбор пал на кремовое ажурное платье с длинным шлейфом сзади и короткой юбкой спереди. Платье прекрасно подчёркивало мою фигуру и демонстрировало все достоинства, которыми я была наделена.

Блуждая по парку, я наконец увидела свою малышку, которая купалась во внимании одного гостя… Когда я увидела картину, развернувшуюся передо мной в эту секунду, мой пульс участился. Остановившись неподалёку и облокотившись о колонну, я с замиранием сердца стала слушать диалог дорогих мне людей.

– Нет! Чаепития устраивают только по субботам и воскресеньям! – детским, но строгим голоском отчитывала моя Шарлотт. Я заулыбалась, осознавая, что этот строгий голосок уже сегодня где-то слышала.

– О, что за вздор! Неужели ты не можешь сделать для меня исключение?

В ответ девочка лишь поджала пухленькие губки и скрестила руки на груди.

– Предлагаю чаепитие во вторник и подружку для твоего кролика.

– Его зовут Дэни, – вежливо поправила племянница.

– Наверняка ему одиноко.

– У него есть я, как ему может быть одиноко?

Парень приглушённо рассмеялся.

– Ну... если ты свозишь меня в зоопарк, я могу устроить тебе чаепитие, но только в пятницу.

– Замётано, принцесса.

– Виви! – громко закричала девочка, молниеносно спрыгнув с колен Ника.

Оглянувшись, он встретился с моим изучающим взглядом, и, готова поклясться, уголки его губ на миг дёрнулись.

Шарлотт радостно завизжала, поставив на уши весь парк. Её пышное голубое платье порхало над землёй, пока она гордо кружилась вокруг меня, демонстрируя свой сказочный наряд. Затем малышка прыгнула ко мне в объятия, а я с любовью притянула её пухлые ручки к губам, поцеловав детские ладошки.

– Это платье подарил тебе волшебник? Оно так похоже на платье той принцессы, что владела сладким королевством! Верно, утёнок? – я тут же подхватила её задор.

Ник ухмыльнулся. Закусив губу, он сдерживал рвущийся наружу смех. Я подавила ответную улыбку.

– Да, Виви, точно! – закивала девочка. – Я так долго тебя ждала. Николас зовёт меня в зоопарк. Ты пойдёшь с нами?

– Не отказывайся, Лив. Я ведь так долго добивался согласия этой боевой крошки. Твоя племянница – вежливая шантажистка, – тепло усмехнулся Ник, приближаясь к нам.

– О, это у нас семейное, – кокетливо отозвалась я.

Шарлотт тут же начала рассказывать о разных зверятах из тех, что когда-либо видела. Она активно жестикулировала ручонками и издавала забавные звуки, подражая им. И мы, улыбаясь, слушали её, растворяясь в глазах друг друга.

– На самом деле лев не такой уж страшный, – продолжал наш белокурый ангел. – Он очень пушистый и всё время хочет спать...

Ник осторожно прикоснулся к моей руке, нежно перебирая пальцы. В груди что-то шевельнулось. В мыслях мелькали события прошлой ночи, сменяясь одно за другим. Прикосновения, медленные скольжения и...

– А лисицы были такие рыжие, словно я раскрасила их своими акварельными красками! А их пушистые хвосты... – лепетала моя француженка, заставляя меня стыдиться собственных всплывших мыслей. Ник ободряюще сжал мои хрупкие пальцы.

– Шарлотт, вот ты где! Оставь ребят в покое. Пойдём, отвлечёшь свою неуёмную мать болтовнёй про зверят, – ласково обратился к дочери Грегори, подхватывая малышку на руки.

Она ловко забралась к отцу на шею и грациозно помахала нам рукой. Оставшись наедине, мы улыбались и смотрели вслед моей племяннице.

– Чудесная девочка. Я рада, что она у меня есть. Настоящий лучик солнца в моей жизни, – задумчиво произнесла я.

– Я уверен, она добьётся в этой жизни всего, чего только пожелает. Истинный дипломат.

До церемонии оставались считанные минуты, и мы решили двигаться в сторону гостей. Ник молчал, не сводя с меня своих пронзительных и задумчивых глаз. Мы медленно прогуливались, и с каждым шагом толпа людей росла, а вспышек фотокамер становилось ещё больше. Наконец парень нарушил молчание:

– Выглядишь просто великолепно, – бросил он с лёгкой улыбкой, притаившейся на любимых губах.

– Спасибо. Но если ожидаешь ответных комплиментов, то не надейся. Боюсь, снова задерёшь нос, если я скажу, что твой костюм сидит на тебе дико сексуально, – молвила я, ощущая, как румянец заливает мои щёки. С чего бы это?

Парень рассмеялся. Его смех так приятно, что чуть ли не болезненно отозвался внизу моего живота. Искренний и чистый.

– Наконец-то ты меня раскусила.

Впереди нас вдруг заиграл оркестр, и я тут же ринулась вперед.

– Постой, – уверенно, но с нежностью в голосе произнёс Ник, ухватив меня за запястье и потянув на себя.

Всего секунда – и мои губы в миллиметре от его. Рваный, лихорадочный вздох. Это когда-нибудь прекратится? Тёплое дыхание ласкало мою щёку. Близость – это слишком опасно для нас сейчас. Слишком заманчиво. Борясь со своим желанием коснуться его губ, я тихо прошептала:

– Нам и вправду пора, Ник.

Он немного замешкался, усердно собирая в кулак всю свою силу воли. И выдохнув, в ответ прошептал:

– Я всего лишь... хотел убедиться, что моё признание не осталось... незамеченным, – выдохнув последние слова мне в губы, он аккуратно коснулся пальцами низа моего живота. Его признание, написанное маркером на моей коже, будто бы жгло, даже через дорогую ткань платья. Словно клеймо, навеки оставшееся там, на моём теле. Запечатлённое. Сердце гулко ударялось о грудную клетку, норовясь вырваться наружу. Я нервно облизнула пересохшие губы.

– Оливия, Николас. Быстро на свои позиции! Невеста выходит через минуту, – выдернул нас из откровенного момента властный голос моей сестры.

Ник чертыхнулся и, переплетя наши пальцы, направился к гостям, не переставая легонько поглаживать мою руку. Как ни странно, на этот раз я была благодарна сестре. Ник ждал ответного признания или эмоций на свою откровенность на моей коже. И да, я готова была ему их дать, но не здесь и не сейчас.

В проёме между рядами появилась Айрин. Облачённая в элегантное белое платье, она плыла между гостей, словно лебедь, заставляя за собой тянуться длинный шлейф кружев и шёлка. Волосы были закреплены в незатейливый пучок, скреплённый сзади брошью из дорогих камней. На губах сияла нежная улыбка, всегда греющая нам с сестрой души. Счастье матери. Разве может быть что-то дороже этого? Держа в руках светлый букет из белых лилий и кремовых роз, она крепко сжимала пальчиками стебли букета, перевязанного атласной лентой. Она напоминала мне двадцатилетнюю девушку, впервые шедшую к алтарю в смятении и приятном волнении. В глазах щипало от непрошеных слёз, туманивших всю нежность момента. Осторожно промокнув влагу с глаз, я заметила, как Ник ободряюще подмигнул, стоя напротив меня в дружках. Я счастливо улыбнулась в ответ.

Стоя возле арки, Ричард не сводил глаз со своей будущей миссис Кендалл. Его взгляд был наполнен восхищением, любовью и искренним счастьем. Я вздохнула с облегчением, понимая, что отдаю маму в надёжные руки. Пара встретилась, и, взявшись за руки, они развернулись к священнику. Взглянув на сестру, я снова расплылась в улыбке – Валери всю переполняли эмоции. Намертво вцепившись в мою руку, она рьяно боролась со слезами. Священник произнёс последнее напутствие паре и объявил их мужем и женой, разрешая поцеловаться. Гости радостно завизжали, перекрикивая друг друга, а вспышки фотокамер замелькали с новой силой. Довольная Шарлотт, держащая в ручках горсти лепестков, кинула их вверх, заставляя кружиться в воздухе над молодоженами. Ребекка с радостным визгом взорвала конфетти.

Счастье, переполнявшее в этот день нашу семью, зашкаливало, а улыбки не сходили с наших лиц. Кажется, такими и бывают хэппи-энды. Но жизнь никогда не бывает сказкой, нет. В ней отсутствуют принцы или добрые феи, как в книжках Шарлотт. Главное – никогда не пасовать перед трудностями, бороться за чувства и бороться за свою заветную мечту. И только несломленный оптимизм и упорство способны сделать наши жизни такими, каких мы хотим.

Эпилог.

Летний тёплый ветер обдувал мои голые плечи. Я стояла на нашем балконе, любуясь ночным Нью-Йорком, словно восьмым чудом света. Моя жизнь начинает приобретать смысл. Переезд к Нику определённо пошёл мне на пользу. Я скучала по своей назойливой блондинке, но знала – она под надежной защитой. Ребекка сейчас была полностью погружена в новые отношения, захлестнувшие её с головой. Мама и Ричард отправились в свадебное путешествие, оставив своё местонахождение в секрете. Что касается моей писательской карьеры, она только набирает свои обороты. Реджи, находясь в предвкушении гастрольного тура, уже всё относительно продумала. И знаете? Я доверяю ей. Мы, кажется, неплохо сдружились, хоть и спорим постоянно обо всём на свете, начиная от классической литературы и заканчивая петтингом. И что самое главное, мы получаем от этого истинное и неподдельное удовольствие.

Ветер вновь заиграл с моими волосами, и я закрыла глаза, отдаваясь душевному равновесию. Я изменилась. Обрела веру в себя, уверенность и... игривость. Я стала девушкой, точно знающей то, что она хочет и кого она хочет. Я строго шла к своей цели, оступаясь, падая, но вновь поднимаясь.

"Весь мир у твоих ног", – шептала я себе, вновь поднимая глаза на усыпанный огоньками Нью-Йорк.

Стоило мне услышать шаги позади меня, как уголки моих губ затрепетали. Ник прижался ко мне сзади, зарываясь носом в мои тёмные пряди и вдыхая их аромат. Сильная рука тут же обвилась вокруг моей талии, напоминая о своей безграничной власти. Но я отнюдь не была против стать покорной, изредка сверкая своими коготками.

– Я скучал, – прошептал низкий мужской голос.

И я, словно прирученная дикая кошка, грациозно развернулась к нему, прильнув к сильному и родному телу. Я взглянула в насыщенно-карие глаза и нежно прикусила нижнюю губу парня.

– Как прошёл твой день? – заботливо спросила я, поглаживая рукой его грудь.

– Выиграл два дела. Из двух, – игриво улыбнулся Ник, не сводя с меня глаз.

На сегодняшний день Николас Беннет является не пустым звуком в мире юриспруденции. Он стал успешным адвокатом, выигрывая самые скандальные дела. Ещё бы – ведь с самого детства ему удавалось сглаживать острые углы, которые так любезно выпячивала тут и там его маленькая подружка. Он самодовольно улыбнулся и добавил:

– Как продвигается книга?

– Ну, думаю, к концу недели я закончу работу над ней, – прошептала я не менее самодовольно. Он медленно оттянул лямку, опуская бретельку маечки вниз. Я шумно выдохнула.

– М-м... Ну... тогда я могу тебя поздравить, – медленно ответил парень, покрывая мое обнажённое плечо нежными поцелуями.

Я удивлённо вскинула бровь. На что он ухмыльнулся и достал из кармана небольшую коробочку.

– Открой, – прошептал Ник в моё плечо.

Волнуясь, я взяла в руки коробочку. Трясущимися от волнения пальцами я отодвинула крышечку.

Шок был первой эмоцией, что я испытала. Внутри неё не было кольца с бриллиантом, не было дорогой цепочки или же серёжек с сапфиром. Кусок ткани. Оборванный, небольшой кусочек чёрного шёлка. Таящий в себе столько скрытого смысла, столько тайн и одновременно разгадок…

Во рту моментально пересохло. Теперь всё стало на свои места. Именно он, мой единственный мужчина, который дарил мне столько неземного наслаждения. Только он, но такой разный.

– Ты не сердишься на меня? – услышала я свой тихий и робкий голос, прижимаясь к нему ещё сильнее.

– Ты чувствовала меня, я знаю это. Да и, к тому же, ты не меньше должна сердиться на меня, милая, – его шёпот путался в моих волосах. – Моя Изабэл...