Роковое пари

Глава 6. Мелисса: священник и дурак

Воскресенье — один из моих самых любимых дней недели.

Точнее, вторая его половина. В этот день я предоставлена самой себе, избавлена от разного рода забот и хлопот по дому, от учёбы и притворства.

Но прежде мне необходимо пережить воскресную мессу отца Коллинза и обязательный семейный обед.

И всё бы ничего, — я давно привыкла безропотно и послушно сидеть в ряду для причащающихся, в пол-уха слушать абзацы из библии, делать вид, что пою вместе со всеми, а затем пропускать мимо ушей саму проповедь, — но сегодня в церковь явился несносный Лейн.

Ещё и уселся в ряд для причащающихся недалеко от меня!

Господи, он хоть католик? Знает, что нужно будет делать, когда народ в ряду поднимется на ноги и отправится причащаться?!

Вот за что мне это всё, скажите на милость?

Ещё улыбается мне дерзко и нагло, паршивец!

Я вздыхаю, поднимаюсь с места и аккуратно продвигаюсь ближе к Лейну.

— Простите, мистер Бонли, не могли бы вы сдвинуться на одно место? — шёпотом прошу я местного завсегдатая.

— Конечно, дорогая, — соглашается старичок.

Я опускаюсь рядом с Лейном и шиплю ему на ухо:

— Зачем ты сюда явился, Лейн?

На невысокой сцене появляется отец Коллинз, и разговоры в зале церкви мгновенно смолкают, Лейн открывает рот, но я взглядом даю ему понять, чтобы он заткнулся.

Отец Коллинз приветствует свой приход тёплой улыбкой, встаёт за кафедру и открывает библию. Микрофон усиливает звук перелистываемых страниц.

— Бытие. Глава пятая, — разносится по залу мягкий голос священника. Этот голос странным образом всегда меня успокаивает. — Вот родословие Адама: когда Бог сотворил человека, по подобию Божию создал его, мужчину и женщину сотворил их, и благословил их, и нарек им имя: человек, в день сотворения их...

— Рада меня видеть, Коллинз? — шепчет мне на ухо Лейн.

Ага, безумно!

Я шикаю на него и вижу боковым зрением, как он широко улыбается. Дурак.

Моего мизинца на деревянной лавке касается мизинец Лейна, скользит подушечкой по нему и втискивается между ним и безымянным. От неожиданного и тёплого прикосновения по моей коже бегут мурашки. Поднимаю обе руки и кладу их на колени. Но мизинец предательски зудит, словно решил сохранить в себе ненужное и такое невинное касание.

— Ты католик, Лейн? — чуть позже спрашиваю я почти беззвучно.

— Ну... я верю в некую высшую силу, правда не уверен, что зовётся она — Богом.

Я закатываю глаза и удручённо качаю головой.

Лейны невозможно упрямые, оба. А страдать приходится мне.

Отец Коллинз замолкает и переходит ко второму абзацу. Лейн придвигается ближе ко мне. Наши плечи соприкасаются. Сердце на секунду замирает, я хочу отодвинуться, но, увы, некуда. Не прижиматься же мне к мистеру Бонли на манер Лейна? Боюсь, старичок этого не оценит, как не оценила и я. Щёки бы ещё не горели так сильно...

Третий абзац даётся мне особенно трудно.

— Прекрати! — шиплю я.

Безумно раздражает, что всё это время Лейн, не отрываясь, пялится на меня. И пугает. Потому что отец Коллинз может случайно это заметить.

— Пойдёшь со мной на свидание?

— Нет. И, пожалуйста, заткнись.

Кто-то позади на нас шикает, и жар у моих щёк становится просто невыносимым.

Ну почему он припёрся именно сюда?!

Священник произносит последнюю строчку из библии, поднимает голову от закрытой книги и обводит взглядом зал. Разумеется, он замечает и меня, вжавшуюся в спинку лавки, и Лейна рядом со мной. Мне невыносимо сильно хочется взвыть от отчаяния.

Люди вокруг поднимаются на ноги для предстоящего причастия, а отец Коллинз проходит к лесенкам со сцены. Останавливается вверху и раскидывает руки в стороны:

— Давайте примиримся друг с другом во имя Господа.

Мне приходится обхватить пальцами руку Лейна. И руку мистера Бонли, конечно.

По залу проходит тихий гул.

— Мира вам... — доносится со всех сторон.

Католики начинают движение, и я иду позади Лейна, безбожно костеря его про себя на чём свет стоит.

— Что происходит, Коллинз? — спрашивает он за плечо. — Служба закончилась?

— Она только началась, — ворчу я.

— Мелисса, дорогая, ты мне не поможешь? — отвлекает меня от долговязой фигуры Лейна мистер Бонли.

Я подхватываю с лавки молитвенник, который потерял старичок, и засовываю его тому в карман вельветового пиджака.

— Спасибо, дочка.

Смотрю в сторону Лейна и едва не чертыхаюсь вслух. Этот дурак уже умудрился пристроится в очередь к отцу Коллинзу!

Спешу следом за ним, обгоняя людей и прося у них прощения. Их укоризненные взгляды вполне заслужены. Клянусь, Лейн заплатит мне за каждый из них!

— Когда подойдёт твоя очередь, — шиплю я этому придурку, — сложи руки накрест на груди, сожми кулаки у плеч и, умоляю, молчи!

— Спасибо, — тихо благодарит он меня в ответ.

Искренне. Его плечи и спина расслабляются, и я понимаю, что он всерьёз волновался из-за того, что не знает, как выкрутится из переплёта, в который угадил по собственной глупости.

Человек перед ним отходит в сторону, и Лейн шагает к священнику. У меня замирает сердце. Отец Коллинз смотрит на то, как Лейн выполняет мои инструкции, бросает на меня лукавый взгляд, а затем благословляет Ронни и отпускает его с миром. Я выдыхаю. Но взгляд священника мне не понравился, если что.

Опять начнутся эти разговоры по душам...

— Он так сильно хотел получить благословение? — негромко спрашивает отец Коллинз, протягивая мне гостию*.

— Не успела предупредить его о том, чтобы он постоял в сторонке, — признаю я тихо и ворчливо.

Священник улыбается мне и вскоре тоже отпускает с миром.

Я нагоняю Лейна и тихо спрашиваю с издёвкой:

— Должно быть, уже жалеешь о том, что вздумал сюда прийти?

Лейн останавливается и всматривается в мои глаза. Отвечает весело и в тоже время серьёзно:

— Ни капли.

И этот его взгляд... Пронзительный, любопытный и испытывающий...

Я отвожу глаза и проталкиваюсь мимо него к лавке, специально задевая его плечом.

Чёрт побрал бы этого несносного Ронни Лейна!

Он усмехается и идёт следом за мной. Остановившись рядом, склоняется ко мне:

— Мне кажется или я понравился твоему отцу?

— Кажется, — вручаю я ему песенник.

— А я вот уверен, что он отпустит тебя на свидание со мной, если я у него об этом попрошу.

Я во все глаза смотрю на Лейна:

— Ты не посмеешь...

— От чего же? — невинно хлопает он своими голубыми, как небо, глазками. — Это так интересно. Словно мы попали в прошлое. — Ронни склоняется ещё ближе и выдыхает мне на ухо выразительным шёпотом: — И секс у нас будет только после свадьбы.

Я прыскаю от смеха, но тут же осекаю себя, закрыв рот ладонью. Теперь те, чьё внимание привлёк мой смех, смотрят на меня снисходительно. Любопытный взгляд отца Коллинза я тоже ловлю. Проглатываю очередной смешок и смотрю на Лейна:

— Десятая страница. И петь нужно с выражением. Это важно.

Он преувеличенно серьёзно кивает и, листая песенник, замечает как бы между делом:

— У тебя красивая улыбка, Коллинз.

Я сдерживаю эту самую улыбку и удручённо качаю головой.

Петь Лейн и правда старается, но больше для того, чтобы покривляться. Я тоже пою. Чего уже давно не делала. Впрочем, сегодняшняя месса, в общем и целом, проходит для меня не совсем обычно. И я не пойму нравится мне это или нет.

Но, нужно признать, мне весело.

Переглядки, лёгкие толчки локтями, наигранная серьёзность и сдерживаемый смех — что-то подобное я проделывала лишь со своей старшей сестрой. И то это было много лет назад.

На проповеди отца Коллинза мы с Лейном притихаем. И снова сидим плечо к плечу. Священник сегодня рассказывает об отравляющем действии лжи. Я против воли прислушиваюсь. Не скажу, что мне нравится врать — просто это легко и просто. А ещё я задумываюсь о своём притворстве, которое почему-то трудно хранить в компании Лейна. Он, кстати, тоже внимательно слушает проповедь. И хмурится. Но, почувствовав мой взгляд, улыбается и подмигивает мне. Я закатываю глаза.

И, как только отец Коллинз желает своему приходу мира и добра, я подскакиваю на ноги, хватаю Лейна за рукав джинсовой куртки и тащу его на выход.

Уверена, этому паршивцу хватит наглости и глупости действительно пойти за разрешением. Поэтому мне в срочном порядке нужно от него избавиться.

Яркое солнце бьёт по глазам, а нос наполняет сладковато-резкий аромат роз, что растут на газоне, у которого я разворачиваюсь лицом к Лейну. Уже открываю рот, но он неожиданно и мягко берёт меня за руку и мило щурится. Кажется, я так и замираю с открытым ртом, а Лейн произносит:

— Место необычное, конечно, но я считаю, что это время можно засчитать за первое свидание. Тебе понравилось, Мелисса?

— Ты невыносим, Лейн, — вздыхаю я, не спеша вырывать руку.

Его пальцы сухие и тёплые.

— Бонни постоянно мне об этом напоминает, — криво улыбается он. — Но сейчас не об этом. Я хочу пригласить тебя на второе свидание. Пойдёшь?

— У нас не было свидания! — возмущаюсь я.

Лейн делает шаг вперёд, но тут из-за его спины вырастает один из моих братьев.

— Хьюго? — не верю я своим глазам. — Ты был на мессе?

Хьюго опускает взгляд в район наших с Лейном рук, и я тут же её одергиваю, спешу с объяснениями:

— Хьюго, это мой одноклассник...

— Ронни Лейн, — кивает он, как-то странно всматриваясь в лицо Лейна.

Я тоже смотрю на него: былого веселья как не было. Ронни смотрит на моего брата примерно с тем же холодком во взгляде, с которым его разглядывает Хьюго.

Господи, они знают друг друга? У Лейна, что, были или есть проблемы с полицией?..

— Коллинз, — наконец кивает Ронни и отворачивается в сторону. — Я мог бы додуматься, что вы родственники.

— Всё верно, — соглашается брат. — И что же тебе нужно от моей сестры, Ронни?

— Откуда вы друг друга знаете? — не выдерживаю я, глядя на них по очереди.

Хьюго хмыкает, а Лейн холодно наблюдает за тем, как тот подходит ко мне и обнимает меня рукой за плечи.

— Уверен, что хочешь, чтобы Мелисса узнала о твоём прошлом? — спрашивает Хьюго.

Лейн смотрит на меня, в его голубых глазах проскальзывает сожаление и недовольство. Он ещё секунду вглядывается в моё лицо и бросает, прежде чем развернуться и уйти:

— Не сегодня.

— И не завтра, и не через неделю, — предупреждает его в спину брат.

Я во все глаза смотрю на него:

— Откуда ты его знаешь?

Хьюго тепло мне улыбается и говорит с некоторой грустью в голосе:

— Мелисса, я не думаю, что Ронни хорошая для тебя компания. Не стоит тебе с ним общаться, ладно?

— Почему?

— Просто поверь мне на слово, — касается губами он моих волос. — Пойдём, хочу поздороваться с родителями.

— Но, Хьюго...

— Пойдём-пойдём, — вынуждает он меня двигаться в сторону входа в церковь.

Я разочарованно замолкаю и смотрю себе за плечо: Лейн садиться в свою машину и с силой хлопает за собой дверцей. Сжимает пальцами руль. Выражение лица мрачнее тучи. Он чувствует мой взгляд, смотрит в ответ, а затем усмехается, отворачивается, заводит двигатель и уезжает.

Я смотрю прямо перед собой и понимаю, что вот теперь с удовольствием сходила бы с ним на свидание. Чтобы узнать о том, что он натворил в своём таинственном прошлом.

_________

*Го́стия — евхаристический хлеб в католицизме, а также англиканстве и ряде других протестантских церквей