Роман века (СИ)

Усевшись передо мной на корточки, он положил свою руку на мою. «Ох, нет! Так я точно не смогу есть», — жалобно подумала я, наблюдая, как он правильно располагает мои пальцы.

— Так, а теперь попробуем что-нибудь съесть, — сказал шеф.

Мы поднесли палочки к моему рту, и я нечаянно коснулась губами его пальцев, когда пробовала картофель. Застыв, я посмотрела ему в глаза. Из них исчезли веселые искры, и теперь они горели синим пламенем.

— Вкусно? — тихо спросил Касьян Андреевич.

— Д-да, — кивнула я, не прожевав и сразу проглотив пищу. — Спасибо, дальше я справлюсь сама.

По-моему, он меня не услышал и продолжал пристально смотреть на меня и сжимать мои пальцы. «Еще немножко, и я сама брошусь ему на шею… Этого нельзя делать!»

Но я ведь не железная, и когда уже совсем собралась броситься в его объятья, наплевав на условности, зазвонил сотовый телефон. Касьян Андреевич пробормотал ругательство, извинился передо мной и отошел.

«Слава Богу! — Я без сил откинулась на спинку кресла. — Надо скорее уходить отсюда, а то моя сила воли приближается к нулевой отметке и последствия могут быть не обратимыми».

— Екатерина Дмитриевна, я покину вас на несколько минут, а вы пока что продолжайте совершенствовать навыки владения палочками. Я скоро вернусь.

Шеф вышел, а я еще пару минут посидела с закрытыми глазами, привела дыхание в норму и последовала его совету.

Вернулся Касьян Андреевич и, вновь сев в соседнее кресло, взял свою коробочку.

— На лицо определенный прогресс, — улыбнулся он, наблюдая за моими манипуляциями с палочками. — И как вам китайская кухня при помощи палочек?

— Без них она мне нравится больше, — все еще чувствуя себя немного неловко, ответила я и решила продолжить разговор о делах. По крайней мере, это даст мне возможность не зацикливаться на мысли о его глазах, руках, губах… Так, кажется опять отвлеклась. Кашлянув, я поинтересовалась: — Когда вы сможете предоставить мне информацию по «Неомоде»?

— Думаю, что кое-какие документы смогу привезти в следующий четверг. Раньше я здесь просто не появлюсь. А как обстоят дела с вашей разработкой?

— Отлично. В понедельник я была в библиотеке и нашла много интересного. Теперь дело должно пойти гораздо быстрее.

— То есть к установленному сроку все будет готово?

— Я надеюсь на это. Может быть, даже получится посмотреть ее в деле.

— На всем производстве?

— Нет, — покачала я головой. — Возьму свой отдел и посмотрю, как метод работает в реальных условиях.

— Мне это нравится, — одобрительно кивнул он.

Отставив в сторону коробочку, я посмотрела на Касьяна Андреевича и сказала:

— Знаете, обед был великолепный, беседа занимательной, но время обеденного перерыва подходит к концу, поэтому я, наверное, лучше пойду.

— Минутку.

Он встал с кресла и подал мне руку. Я ее приняла и в следующее мгновение оказалась прижатой к груди начальства.

— Когда зазвонил телефон, нас прервали на самом интересном месте, — прошептал он мне на ухо. — Вы такая неприступная, но поцеловать вас очень хочется. Можете потом ударить меня, но сейчас у меня нет сил бороться с этим желанием.

И он поцеловал меня. О Г-О-С-П-О-Д-И!!! Голова пошла кругом, и я покрепче ухватилась за его плечи. Мысли спутались, единственным логическим предложением, крутящимся в голове, было: «Мамочка моя!» Больше ничего путного в голову не приходило, поэтому я позволила себе расслабиться и поддаться его напору.

Когда Касьян Андреевич наконец отпустил меня, пришлось ухватиться за его руку, потому что ноги совсем ослабли и никак не хотели держать тело в вертикальном положении.

— Пожалуй, я не буду вас бить, — сказала я через пару минут, когда шум в голове поутих и ноги стали снова уверенно стоять.

— Тогда, может быть, вы не откажетесь продолжить наше общение вечером? — тут же предложил он. — Сходим в ресторан, потом поедем ко мне. Как вам такой вариант?

Все романтические бредни из головы вылетели моментально, и я, на всякий случай отойдя от него подальше, сурово сказала:

— Кажется, я вам уже объясняла, что вы — не предел всех моих мечтаний. — Вранье, конечно, но ведь надо поставить его на место.

— Уверены? Наш поцелуй говорит совсем об обратном, — насмешливо посмотрел он на меня. — Если бы я захотел, мы бы сейчас не разговаривали и нашли этому дивану достойное применение.

— Не слишком ли много вы на себя берете?

— Милая, я прекрасно все понимаю. Вот сейчас вы создаете видимость возмущения, а на самом деле просто пытаетесь выгоднее продать себя. Я вижу, что вы хотите продолжения, и готов заплатить цену, которую вы скажите, потому что подозреваю, что все окупится.

Я чуть не задохнулась от возмущения, но взяла себя в руки и ледяным тоном сказала:

— Мне вас жаль — вы уверены, что раз у вас есть деньги, то любая ваша прихоть будет исполнена моментально. Только вы ошибаетесь. Ваши деньги нужны далеко не всем.

— Хотите сказать, что вам они как раз и не нужны?

— Если и нужны, то только за проделанную работу. Если бы я захотела заняться с вами любовью, поверьте, это было бы не из-за денег. Это было бы из-за физического влечения. Документы оставьте у вашего секретаря, я заберу их у нее сама.

Вышла из кабинета, не попрощавшись, и от души хлопнула дверью, а поймав недоуменный взгляд секретарши, попыталась улыбнуться побеспечнее и объяснила:

— Не рассчитала сил. Всего доброго.

Что у этого человека с головой? Почему он все сводит к деньгам и своей власти? Неужели так трудно предположить, что он может понравиться и без своих миллионов?

— Эй, ты что, убила кого-то? — Я как раз проходила мимо Инниного стола, но, услышав ее вопрос, остановилась.

— С чего ты взяла?

— Посмотри на свое лицо и поймешь. Так убила или только покалечила?

— Если и убила, то только морально. Приходи через часик, попьем кофейку.

— Отлично. Я уж испугалась, что ты зла на весь мир и кофе мне сегодня не видать, — улыбнулась она. — А рассказ о морально убиенном я услышу?

— Ты услышишь много другого не менее интересного, — заверила я.

Через неделю в четверг я вновь поднялась в приемную Самого. Его секретарь что-то печатала, но, увидев меня, впервые по-настоящему улыбнулась. Я улыбнулась в ответ и сказала:

— Касьян Андреевич должен был оставить для меня папку с документами.

— А мне он сказал, что ждет вас в своем кабинете, — ответила она. — Подождите, я доложу ему, что вы пришли… Касьян Андреевич, к вам из планово-аналитического отдела… Да, Екатерина Дмитриевна… Хорошо, я скажу. — Она повесила трубку и вновь перевела взгляд на меня: — Проходите, он ждет вас.

— Спасибо.

— Не за что. И на всякий случай — меня зовут Валерия.

— Екатерина, — кивнула я и, совершенно сбитая с толку ее приветливостью, прошла к приоткрытой двери.

— Заходите смелее, — сказал шеф, когда я еще только заносила руку, чтобы постучаться.

— Вы меня увидели?

— Услышал. Присаживайтесь.

Сегодня на Касьяне Андреевиче вместо привычного костюма были одеты джинсы и свитер, что придавало ему новое совершенно неожиданное мальчишеское очарование, и когда он подходил ко мне, я не смогла отказать себе в удовольствии полюбоваться им. Однако вспомнив, чем закончилась наша предыдущая встреча, нахмурилась:

— Извините, но мне некогда. Хотелось бы получить обещанное и уйти.

— Я пока что ваш начальник. Извольте выполнить приказ. — Соколов тоже убрал с лица улыбку и подтолкнул меня к дивану.

Устроившись на краешке, я настороженно посмотрела на него.

— Катя…

— Екатерина Дмитриевна.

— Хорошо. Екатерина Дмитриевна, если я вас чем-то обидел, прошу извинить. Просто живя на свете довольно давно и будучи обеспеченным человеком, я стал циником.

— Это какая-то новая стратегия? — с подозрением спросила я.

— Какая стратегия? — удивился он.

— Не важно, — отмахнулась я. — Я вас поняла, извинения принимаются. Давайте мне документы, и я пойду.

— А примирительный ужин?

— В другой раз. Во-первых, я мечтаю поскорее добраться до дома, а во-вторых, сегодня на смотрины приедет жених сестры.

— Тогда разрешите подвезти вас. — Он протянул мне папку с документами. — Здесь на первой страничке приколот номер телефона Анны Юрьевны, это исполнительный директор «Неомоды». Я ее предупредил, так что звоните в любое время.

— Спасибо, — кивнула я, беря папку из его рук. — А что касается вашего предложения, то это будет лишним. Как я уже говорила, если меня увидят с вами, пойдут не нужные разговоры, а я не люблю сплетен на пустом месте.

— Вы не знаете, почему у меня такое ощущение, будто я не прощен?

Касьян Андреевич сел совсем рядом со мной, и мне стоило усилий заставить себя остаться на месте.

— Вам кажется, — заверила я. — Просто я прекрасно понимаю, что сама по себе я вам не интересна. Ведь вас покоробило только то, что я не бросилась к вашим ногам по первому требованию. Поэтому давайте договоримся о сугубо деловых отношениях.

— Вы не допускаете даже мысли, что я ухаживаю за вами потому, что вы мне понравились, а не потому, что я решил во что бы то ни стало сломить ваше сопротивление?

— Допускаю, — пожала я плечами. — Но не верю, что это продлиться долго. Почему я вам понравилась? Потому что устояла и не оказалась в ваших объятиях сразу. Как же так, вам ведь еще никто не смел отказывать. Только поэтому вы добиваетесь моего внимания. Но такие отношения мимолетны, а мне нужны серьезные отношения, обещания вечной любви и вся сопутствующая романтика. Поэтому повторюсь — давайте перейдем на сугубо деловые отношения, хорошо?

Если честно, хотелось услышать, что серьезные отношения не такая уж плохая идея, но такие фразы не для Соколова.

— Хорошо, — кивнул он (я даже не удивилась, но сердце все равно неприятно кольнуло), задумчиво посмотрел на меня и продолжил: — Не знаю, когда теперь появлюсь в «Санапе». У меня возникли небольшие проблемы с ресторанами, а точнее с компаньоном, и необходимо мое личное присутствие в Москве, а потом в питерской сети. Поэтому давайте договоримся, когда у вас все будет готово, вы позвоните мне, и мы встретимся.

— Ладно. До свидания. — Я встала с дивана и вышла из кабинета, затылком ощущая на себе его взгляд. — Всего доброго, Валерия.

— И вам. И, Катя, если вам что-нибудь понадобится, заходите. Чем смогу, помогу.

Такое ощущение, что я чего-то пропустила, — недоуменно думала я, спускаясь к себе на этаж. Что вызвало такую перемену в отношении ко мне? Может, стоит поинтересоваться этим вопросом как-нибудь на досуге?

Егор уехал раньше, поэтому добираться до дома пришлось на маршрутке. Естественно, это не прибавило мне настроения, и оказавшись дома, я первым делом налила себе кружку горячего чая, а потом жалобно посмотрела на Ксюху:

— Я больше не могу. За эти две недели мой организм хронически замерз. Даже когда сплю, не могу согреться. Как думаешь, может, уехать туда, где тепло?

— Сейчас везде холодно, — утешила она меня. — В новостях передавали, даже в Австралии наблюдается непонятное понижение температуры. Конечно, не до минуса, но все равно не жарко. К тому же денег на поездку в Австралию у тебя нет, так что заливай организм горячими напитками и ходи в солярий. И насчет замерзаний ночью тоже могу дать дельный совет — найди мужчину, он тебе не даст замерзнуть.

— С мужчинами не густо, а до солярия еще дойти надо.

— Кать, чего случилось? Ты стойко переносила погодные неурядицы, а сегодня вдруг заныла. У тебя проблемы на работе? Или это как-то связано с отсутствием мужчины в личной жизни?

— Ни с чем это не связано. Все в порядке.

— Может и в порядке, но ведь что-то тебя задевает. Не хочешь рассказать?

Не буду же я рассказывать ей о своем отношении к начальству и неотношении начальства ко мне, поэтому я просто покачала головой.

Прошла еще неделя. Я закончила работу по «Неомоде» и позвонила Касьяну Андреевичу, чтобы договориться о встрече. Договорились, но встреча вышла какая-то скомканная, потому что он куда-то торопился. Соколов сам заглянул ко мне в кабинет, забрал отчет и, вручив конверт, уехал. Никаких лишних слов — «спасибо, мне некогда, до свидания». В конверте лежало почти два моих месячных оклада. Я в шоке уставилась на деньги в руках — за такую пустячную работу эта сумма явно была велика.

Зашла Инна, и я быстрым движением запихнула деньги в ящик стола.

— Это к тебе Сам заходил?

— Ты же видела, — кивнула я.

— У нас какие-то проблемы? — предположила она.

— Не говори глупостей. Я же тебе объясняла, что разрабатываю по его приказу новый метод. Сейчас он зашел высказать свои пожелания и попросил, чтобы они были учтены в моей работе. Ничего больше.

— Меньше агрессии, не надо накидываться на людей. Объяснила — спасибо. Я уже ученая и не прошу подробностей.

— Извини, ты права. Я погорячилась.

— Сама знаю. Кстати, не забудь, что завтра после работы ты едешь со мной.

На следующий день я поехала на новоселье к Инне. Замужем она была уже лет пять, но квартиру они с Юркой купили только несколько месяцев назад, и вот сегодня должна была состояться торжественная обмывка.

Помимо меня присутствовало еще восемь человек. Инна разрывалась между кухней и комнатой, стараясь всем угодить, и только когда все гости насытились, вздохнула с облегчением и позволила себе расслабиться. Подошла ко мне и спросила:

— Ну как?

— У тебя есть любимый муж, хорошая работа, собственная квартира… Я тебе завидую.

— Да ну тебя. Я серьезно.

— Я тоже.

— Слушай, ты уже познакомилась с Юриным другом? — сменила она тему. — Он, конечно, звезд с неба не хватает, но зарабатывает прилично и, кажется, относится к тому типажу мужчин, которые тебе нравятся.

— Ты занялась сватовством?

— А почему нет? Если вы заинтересуетесь друг другом, я одним махом пристрою и тебя, и его. Вовка очень хороший.

— Если он такой хороший, что ж его до сих пор никто не отхватил? — насмешливо посмотрела я на нее.

— У него была жена. Она года три назад погибла в автомобильной аварии.

— Хочешь сказать, за это время у него никого не было?

— Нет, конечно. Но это все не серьезно, и эти девушки не идут ни в какое сравнение с тобой, — заверила Инна.

— Это называется подхалимаж, — усмехнулась я. — Но ты права, выглядит он довольно привлекательно. И даже в моем вкусе. Пойду попытаю счастья.

Я оставила Инну и подошла к блондину. Он в одиночестве сидел на диване и наблюдал за всеми. Увидев меня, улыбнулся и предложил устраиваться рядом.

— Давно за тобой приглядываю, — сказал Вова, вручая мне бокал. — Инна нас, конечно, представила друг другу, но подробностей я не услышал. Ты одна из ее многочисленных школьных или институтских подруг?

— Гораздо проще, — улыбнулась я. — Мы работаем вместе. А сейчас она решила, что не плохо бы нам с тобой познакомиться поближе.

— А-а-а. Получается, у тебя никого нет? У меня тоже. Давай попробуем избавиться от одиночества вместе.

— Звучит заманчиво. Будешь звать на свидание?

— Само собой. В субботу. Начнем с прогулки по центру, потом зайдем в кино. Согласна?

— А ты знаешь, да.

Так я начала встречаться с Вовой. Он оказался интересным, веселым собеседником и даже смог частично вытеснить из моей головы мысли о Соколове.

На работе завязались дружеские отношения с Валерией — в один из дней она зашла ко мне и пригласила вместе пообедать. Я человек не злопамятный и согласилась, а заодно решила воспользоваться случаем и выяснить причины ее первоначального негативного отношения ко мне.

— Понимаешь, шеф ведь очень видный мужчина — как в физическом, так и в материальном плане, — начала объяснять она. — К нему периодически наведываются женщины с разными непристойными предложениями, мол, озолотите меня, а я уж расстараюсь и доставлю вам ответное удовольствие. Я сначала подумала, что ты из их числа, а все эти деловые разговоры только для прикрытия, но потом Касьян Андреевич разъяснил ситуацию. Сказал, что он-то, может быть, и не был бы против, но тебя краткосрочные отношения не прельщают.

Интересно, с каких это пор начальники обсуждают свою личную жизнь с секретарями? — подумала я и неожиданно осознала, что сказала эту фразу вслух.

— Все нормально, — улыбнулась Лера, увидев, как я испуганно прикусила язык. — На самом деле Касьян Андреевич мне не просто начальник, но об этом мало кто знает, потому что мы не распространяемся на данную тему. Тебе расскажу, но учти, что это страшная тайна, и если ты кому-то проболтаешься, мне придется тебя убить.

— Тогда лучше ничего не говори, — улыбнулась я. — Жизнь у меня одна, и я ей дорожу.

— Но ведь тебе интересно? — хитро посмотрела она на меня, а я не стала отрицать:

— Конечно, интересно. Но если выбирать между чужими тайнами и собственной жизнью, я выбираю последнее.

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты язва?

— Все. Так ты будешь говорить?

— Ну ладно. На самом деле, все просто. Я замужем за другом Касьяна и его знаю уже лет двадцать. За это время он мне стал кем-то вроде старшего брата, поэтому я стараюсь оберегать его от всех этих охотниц за деньгами. Очень надеюсь, что он все-таки встретит достойную женщину, поэтому со всякой швалью разбираюсь сама.

— Ага. А в отношении меня ты поняла, что я не представляю для него угрозы, так?

— Я поняла, что тебе не нужны его деньги.

— Когда это ты успела?

Валерия смутилась и тихо сказала:

— Стала невольным свидетелем одного вашего разговора. Только не рассказывай ему об этом, он меня убьет.

— Лера, мое общение с шефом сведено к минимуму. Я просто выполняю свою работу, и разговаривать с ним о чем-то помимо этого не имею желания, — объяснила я.

— Он тебе не нравится?

— У меня есть мужчина, — дипломатично ушла я от ответа.

Лера как-то странно посмотрела на меня, но промолчала, а я подумала: «Неужели наличие у меня мужчины так удивительно?» и напрямик спросила:

— Что тебя смущает? Мужчина в моей жизни?

— Ох, нет. Ты молодая привлекательная девушка, и в том, что у тебя есть мужчина, безусловно, нет ничего удивительного, — поторопилась заверить Валерия. — Просто я тут подумала, может быть, ты попробуешь завязать более близкое знакомство с Касьяном? Мне кажется, у тебя есть все шансы.

Я от неожиданности захлебнулась чаем, с трудом откашлялась и сердито сказала:

— Не пойму, что за странные фантазии! Соколов мне совершенно не подходит, мы из разных миров, и я настойчиво прошу не развивать данную тему.

— Ты все-таки на досуге подумай.

— И не собираюсь, — отрезала я.

Больше разговоров о Касьяне Андреевиче не было, но начало нашему общению было положено, и мы стали обедать вместе пару раз в неделю. Мне это общение доставляло радость, потому что Валерия оказалась замечательным человеком.

В конце февраля позвонила Танька и предложила встретиться:

— Понимаю, что общение по телефону не так губительно для организма, но мы не виделись с Ольгиного дня рождения. С твоей стороны просто свинство так надолго забывать обо мне, могла бы и навестить.

— Если бы ты не проводила все дни у Макса, я бы забежала к тебе после работы. И я про тебя не забывала, звоню, как минимум, раз в неделю. И, заметь, инициатива исходит от меня. Так что не надо говорить мне про свинство.

— Ну ладно-ладно. Согласна, что в наших редких встречах есть и моя вина, но я хочу ее исправить. Поэтому вопрос — когда же мы можем встретиться?

— Танюш, вот сейчас вообще никак. Мне буквально через неделю нужно сдать важный отчет, так я обрабатываю его целыми днями.

— Я, конечно, не верю, что совсем целыми днями, но пойду тебе навстречу. Дописывай свой отчет, а перед праздниками жду звонка с сообщением места встречи.

Второго марта отчет был готов и даже частично проверен в действии, поэтому я позвонила Соколову:

— Касьян Андреевич, это из аналитического отдела…

— Екатерина Дмитриевна, — мягко прервал он меня. — Неужели вы думаете, что я мог забыть вас?

Слышать такое было, безусловно, приятно, но, оставив вопрос без ответа, я сказала:

— Я закончила работу над проектом. Если вы не против, я занесу отчет Валерии, а она передаст вам его, когда понадобится.

— Вы уверены, что не хотите отдать его при личной встрече?

«Уверена, что хочу. Я уже успела соскучиться».

— Как вам будет угодно.

— Не слышу в голосе особого желания, — насмешливо сказал он. — Поэтому не буду настаивать. Завтра я заберу отчет у Валерии и за выходные постараюсь с ним ознакомиться, так что будьте готовы к тому, что я вызову вас в начале следующей недели.

— Хорошо. Всего доброго.

Я отключила сотовый и поднялась в приемную Соколова. Лера что-то печатала на компьютере, но, увидев меня, заулыбалась:

— Привет. Касьяна Андреевича нет, но может быть я смогу чем-то помочь?

— Главным образом тем, что передашь эту папочку Самому. Он в курсе, что она будет у тебя, и пообещал, что заберет ее завтра. Ты уж проследи, чтобы он не забыл.

— Касьян Андреевич никогда ничего не забывает, — заверила она. — А какие у тебя планы на Великий женский день?

— Буду с родителями, или к кому-нибудь из подруг напрошусь в гости.

— А твой мужчина? Поругались?

— Нет. Он работает.

— Отлично. Тогда ты обязана приехать ко мне. Я тебя познакомлю с мужем и детьми.

— Слушай, мне кажется, это как-то неудобно. У вас свои сложившиеся традиции и образ жизни, и я не хочу вам мешать. Может, мы лучше с тобой так посидим где-нибудь в кафешке и культурно выпьем по коктейлю?

— Катенька, неудобно — это когда ты заявилась ко мне без приглашения, а у меня в это время будет великолепный секс, а поскольку я сама зову тебя в гости — это очень даже удобно, — улыбнулась Валерия.

— Можно я определюсь с планами и дам окончательный ответ на следующей неделе?

— Хорошо. Но учти, что я сильно обижусь, если ты откажешься, — пригрозила она. — И начну говорить Соколову всякие гадости про тебя, чтобы он вынес тебе выговор с занесением в личное дело.

— Это шантаж.

— По-другому ты не согласишься.

В субботу я встретилась с подругами. Родители уехали на дачу, Ксюха в очередной раз переехала к Сашке, поэтому собрались мы у меня.

— Предупреждаю сразу, из выпивки у меня только бутылка мартини.

— Нам хватит, — невозмутимо сказала Танька.

— Тем более я не пью, — добавила Ольга.

— Это с каких пор? — удивилась я.

— С тех самых, как забеременела.

Эта новость произвела на нас с Танькой впечатление. Мы поочередно обняли подружку, потом решили, что за это надо выпить, и прошли на кухню. Порывшись в недрах холодильника, я извлекла из него коробку сока и поставила ее перед Ольгой, а нам с Танькой налила мартини.

— За мальчика! — подняла я бокал. — Девочка у тебя уже есть, теперь нам нужен парень.

— Лучше еще одну девочку, — возразила Танька, и у нас начался спор.

— Прекратите обе, — прервала нас Ольга. — Мне не важно, кто родится — мальчик или девочка. Свои пожелания исполняйте сами. Ты себе рожай мальчика, ты — девочку, и все будут довольны.

— Нам еще рано. Но есть предложение, — посмотрела на меня Танька. — Если я выигрываю спор и рождается девочка, ящик шампанского с тебя. Если выигрываешь ты — с меня. По рукам?

— По рукам, — кивнула я.

— В любом случае вы упьетесь, — добавила Ольга, хихикнув. — Ничего более безопасного для здоровья было не придумать?

Мы отмахнулись и разговор перешел на меня. Подруги потребовали рассказа о моем новом мужчине. Я, конечно, рассказала, но рассказывая, понимала, что говорю не совсем правду — с Вовой мне было хорошо, но он явно не являлся тем мужчиной, о котором я мечтала. Тем не менее отношения с ним я продолжала, хотя никак не могла заставить себя осчастливить его. Мне нравились его поцелуи, но не более. Я не могла представить себе, как он раздевает меня, разглядывает мое тело, прикасается к нему, и всячески оттягивала момент физической близости.

Вот и в воскресенье — мы сходили на фотовыставку, после чего Вовка пригласил меня к себе. Я прекрасно поняла, что означает это приглашение, и попыталась придумать очередную отговорку. Он меня выслушал и сказал:

— Знаешь, это уже становиться забавно. Если тебе от наших отношений ничего серьезного не надо, то лучше скажи об этом прямо. Все-таки мы оба уже не маленькие.

— Вов, ты не понял, просто все происходит очень быстро, — начала я возражать. — Мне нужно время…

— Да нет, как раз время тебе и не нужно, — покачал он головой. — Я ведь не первый день живу на свете. И вижу, когда женщина хочет отношений, а когда просто заполняет свободное время. Поэтому, когда определишься, что тебе нужно, позвони. Пока!

— Вова!.. — окликнула я его, но он не обернулся.

Замечательно! Я сама все испортила. Была возможность завязать отношения с хорошим человеком, а я…

Во вторник меня вызвал Сам. Я уже второй день злилась сама на себя, не отвечала на Иннины недоуменные вопросы и разозлилась еще больше, поэтому вызов не доставил мне удовольствия. Видеть руководителя не было никакого желания, впрочем, остальное человечество меня тоже не радовало. В голове навязчиво крутились пессимистические мысли, и ощущения приближающегося праздника не было вовсе. Но работа есть работа, поэтому я попробовала нацепить на лицо оптимистичную маску перед тем, как явить себя очам Соколова. Не получилось — Лера, увидев мое лицо, поинтересовалась:

— Слушай, почему все время, когда ты приходишь на аудиенцию к Касьяну Андреевичу, весь твой вид говорит о том, что ты не хочешь находиться здесь, а на лице лежит тень страдания и нежелания входить в святая святых?

— Я думала мое лицо излучает оптимизм, — вздохнула я и убрала с губ жалкую улыбку.

— На твоем лице написано желание бежать отсюда со всех ног. Неужели Касьян Андреевич вызывает такое отвращение?

— Дело не в этом. И я восхищаюсь талантом руководства, — наклонившись к ней, объяснила я. — Просто так получается, что сюда меня вызывают всегда неожиданно и не в лучшее для меня время. Однако, в последнее время я все чаще прихожу к мысли, что встречи с руководством сами по себе не подразумевают желания видеться с ним.

— Завернула, но суть я уловила, — кивнула Валерия, не спеша направлять меня в кабинет шефа. — Что решила по поводу приглашения?

— С удовольствием приеду к тебе. Мне не помешает развеяться, учитывая, что мое настроение стремительно падает до уровня плинтуса.

— Вот и правильно, — заулыбалась она.

— Екатерина Дмитриевна, мой кабинет находится немного дальше секретарского стола, — услышала я сзади голос Соколова и от неожиданности вздрогнула.

— Извините, — покорно склонила я голову, повернувшись. — Я просто хотела уточнить, сможете ли вы принять меня сейчас.

— Смогу. Проходите. — Он отошел от двери, давая мне возможность пройти. — Валерия, пока я не освобожусь, ни с кем меня не соединяйте. Если будет что-то срочное, я потом сам перезвоню.

Я устроилась в кресле и посмотрела на Касьяна Андреевича. Сердце забилось быстрее, и на меня обрушились причины столь мрачного настроения в последние дни. «Он мне нужен, — неожиданно осознала я. — Поэтому и с Вовой так получилось. Нужен только он. И что дальше? Он привык к свободе, и чтобы получить необходимое, необязательно жениться. Какое там жениться? Можно даже не заводить столь обременительных отношений. Захотел поесть — отправился в ресторан, в квартире стало грязно — вызвал специально обученного человека, секс — для этого существуют женщины, не с такими высокими требованиями, как у меня. Им много внимания не нужно — встретились, выпили, переспали, — а мне он нужен весь. Я хочу готовить ему завтрак, видеть его лицо с утра, когда он только проснулся… Замечательная перспектива…».

— Екатерина Дмитриевна, понимаю, что смотреть на меня сплошное удовольствие, но хотелось бы, чтобы вы оторвались от созерцания и обратили свое внимание на то, что я говорю, — ворвался в мои мысли голос Соколова, и я поняла, что уже некоторое время смотрю на него в упор и абсолютно не слушаю.

— Прошу прощения, — смутилась я. — Я немного задумалась.

— Судя по тому, как вы смотрели на меня, предметом ваших мыслей был я, что меня, как мужчину, безусловно, радует, — полувопросительно сказал он.

— Конечно, — кивнула я, взяв себя в руки. — Я думала о том, как вы отнеслись к проекту, смогли ли увидеть в моем докладе все, что я хотела донести до вас, и чего следует ожидать — похвалы или выговора.

— Уверен, что как раз об этом вы думали меньше всего. Если вообще думали, — насмешливо изогнул он бровь. — Но раз вы начали разговор о проекте, скажу, что я с интересом прочитал ваш отчет. И, смею заверить, я прочитал все, что вы хотели сказать. И в строчках и между ними. Особенно порадовали результаты практических исследований.

— Да, это дает понять, насколько загружены люди на производстве, — ответила я, потому что он смотрел на меня, явно ожидая каких-то слов.

— И это подводит нас к тому для чего, все это было надо. — Касьян Андреевич вновь пробежал глазами мой доклад. — Мы сможем увидеть, кто и как работает, и кто может продолжать работу, а кого придется уволить.

— Значит, сокращения все-таки будут?

— Екатерина Дмитриевна, вы ведь аналитик и понимаете, что в условиях мирового кризиса очень сложно поддерживать обороты производства на прежнем уровне. Если падает спрос, значит, нужно сокращать и предложение. Мы ведь не одни на мебельном рынке, конкуренция достаточно сильна, особенно учитывая то, что половина нашей продукции предназначена для общего доступа. Поверьте, я очень ценю сплоченную команду «Санап-инта», которая образовалась за почти пятнадцать лет существования корпорации, и мне тяжело принимать подобные решения, но бизнес — весьма жестокое дело, и здесь нет места для слабости.

— Я понимаю, Касьян Андреевич, и повторяю еще раз — вы действительно талантливый руководитель, за это вас многие ценят. И верю, что вы сделаете все возможное, чтобы эти сокращения прошли как можно безболезненнее для фирмы в целом.

— Я постараюсь, но всем не угодишь. — Соколов поймал мой взгляд и задержал его в синем омуте своих глаз. — А вы молодец, проделали великолепную работу.

— Спасибо, — кашлянула я и поспешно переключила внимание на картину, висящую за его спиной.

Повисло молчание, и я решила, что сейчас самое время вернуть долг. Достав из сумки пачку денег, я положила ее на стол.

— Это что? — Касьян Андреевич перевел недоуменный взгляд со стола на меня.

— Я трезво оцениваю затраченное время и знаю, что за неделю работы с «Неомодой» вы заплатили очень много. Лишнего мне не надо, так что половину я возвращаю.

Соколов недоверчиво хмыкнул и поинтересовался:

— Это дело принципа, да? Пытаетесь показать, что вам не нужны мои деньги?

— Я ничего не пытаюсь. Ваши деньги мне нужны только в качестве заработной платы, — сказала я, поднимаясь со своего места. — Очень жаль, что у вас все разговоры сводятся к финансам. До свидания.

— Екатерина Дмитриевна! — окликнул он меня, и я притормозила, вопросительно выгнув бровь. Шеф, видимо, хотел продолжить перепалку, но махнул рукой: — Идите! И попробуйте поверить, что я не переплатил вам, а просто пытался дать понять, что я высоко ценю ваш профессионализм.

Я вышла из кабинета и увидела, что Лера с интересом смотрит на меня.

— Что? — спросила.

— Нет, ничего. — Она подошла ко мне и шепнула на ухо: — Я тут сидела и в очередной раз думала — может, ты бросишь своего Вову и обратишь внимание на Касьяна Андреевича? Уверена, из вас может получиться великолепная пара.

— Я не могу общаться с человеком, который уверен, что я мечтаю завладеть его капиталом, — ответила я.

— Это он тебе так сказал?

— Не совсем так, но смысл был именно этот, — кивнула я. — Ладно, давай адрес и говори, ко скольки приезжать.

Пока Лера писала адрес, я перезванивала Егору. Он звонил несколько раз, пока я была у Касьяна Андреевича. Услышав меня, он как будто обрадовался и предложил:

— Кать, можно я тебя сегодня отвезу домой?

Вопрос меня удивил — когда я пару недель назад сказала, что на работу и обратно буду ездить с Валерией, он явно вздохнул с облегчением.

— Ну хорошо, давай, — согласилась я. — Когда соберешься уходить, позвони. Я спущусь, и встретимся у проходной.

— Сегодня со мной не едешь? — спросила Лера, когда я убрала сотовый в сумку.

— Нет. Пообщаюсь со старым знакомым.

— Милые девушки, работать будем? — услышали мы недовольный голос шефа.

— Уже, — заверила я и поспешила к себе.

В восемнадцать ноль-ноль я встретилась с Егором. Увидев мой светлый образ, он улыбнулся и обнял меня.

— Рад тебя видеть, — сказал он, целуя мою щеку.

— Аналогично.

Уже в машине я спросила:

— Хотел поговорить или просто соскучился?

— Соскучился. Если честно, так привык ездить по утрам и вечерам с тобой, что одному даже как-то тоскливо. Может, возобновим совместные поездки?

— А что скажет твоя невеста? Я задаю этот вопрос не потому, что хочу поиздеваться, а потому, что хочу знать, чего следует ожидать.

— Не переживай. Я ей объяснил, что между нами ничего серьезного не было и нет. Подожди минутку, я сейчас.

Егор остановился у метро и вышел из машины, а вернулся с букетом.

— Хочу поздравить тебя с наступающим праздником и пожелать достижения намеченных целей и исполнения самых фантастических желаний, — сказал он. — Ты заслуживаешь.

— Это было бы не плохо. Я насчет фантастических желаний. А так… Спасибо, если честно, не ожидала. Что касается совместных поездок… Почему бы и нет? Мне тоже не хватает твоего оптимизма по утрам.

На следующий день я поехала к Лере. Подходя к дому, в котором она жила с семьей, я присвистнула. Неплохие хоромы. Интересно, муж у нее, как и Соколов, миллионер?

У входа на преддомовую территорию меня встретил бравый молодец в камуфляже. Он молча окинул меня оценивающим взглядом и отвернулся, как бы давая понять, что я могу идти дальше.

— Живут же люди, — пробормотала я себе под нос, поднимаясь на четвертый этаж в стеклянном лифте.

Нужная мне входная дверь была приоткрыта, и я вошла в квартиру.

— Кать? — послышался голос Валерии.

— Да.

— Я подойду буквально через минуту, ты пока что раздевайся.

Когда она подошла, я уже успела снять пальто и сапоги и теперь с удовольствием разглядывала пол с подогревом.

— Привет! Легко нашла дорогу? — Валерия поцеловала меня, закрыла дверь и забрала у меня цветы. — Мне очень приятно, но не стоило тратиться.

— Да ладно, — махнула я рукой и улыбнулась. — Это же наш праздник. А чего у тебя так тихо?

— Сергей с ребятами еще в бассейне, они должны подъехать минут через пятнадцать, дочка помогает накрывать на стол, а больше никого не ожидается. Проходи, осмотрись.

Лера познакомила меня с дочкой Анечкой и устроила обзорную экскурсию, после которой я осталась в легком шоке. Квартира площадью около трехсот квадратных метров, пол везде с подогревом и паркетом ручной работы, кроме прихожей и трех (!) ванных комнат. У каждого по своей комнате, которые выглядят по-человечески (я имею в виду забытые на стуле вещи или разбросанные игрушки), и шикарная гостиная с итальянской мебелью не уступающая своим великолепием залам Эрмитажа. После двухкомнатной квартиры в «хрущевке», мне показалось, что я попала во дворец.

— Ну как? — поинтересовалась Лера, когда мы закончили осмотр и оказались в просторной кухне, где в центре стоял огромный круглый стол.

— У меня нет слов, — честно сказала я. — Но одно знаю совершенно точно — если этот стол поставить на кухне у меня дома, там не поместится больше ничего.

— Ты сейчас наговоришь.

— Когда ты увидишь мою квартиру, то поймешь, что сейчас я завидую тебе черной завистью, — заверила я. — Может быть, ты захочешь удочерить меня?

— Мам, мы приехали! — послышались возбужденные детские голоса, и через мгновенье на кухне появились два мальчика.

— Знакомься, Катя. Это мои старшие — Андрей и Михаил. Мальчики, это моя подруга тетя Катя.

— Можно просто Катя, — торопливо сказала я, вовсе не ощущая себя «тетей».

— Здравствуйте, — кивнули оба, а кто-то из близнецов добавил: — Мы вас раньше не видели.

— Зато увидели теперь и не приставайте с глупостями, — ответила за меня Лера, а мальчишки опять кивнули и убежали.

— Открой секрет, мать-героиня, — с уважением посмотрела я на нее. — Мало того, что у тебя трое детей, так двое из них еще и совершенно одинаковые. Как ты с ними со всеми справляешься?

— Путем уловок, обманов и ухищрений, — улыбнулась она. — И потом, это только в начале было тяжело, а сейчас я уже привыкла и не представляю другой жизни. Пойдем, я познакомлю тебя с мужем.

Мы вышли в прихожую, и я заметила — Лерина дочка радостно визжала на руках у Касьяна Андреевича, а тот с удовольствием подбрасывал и щекотал ее. В голове промелькнула мысль, что Лера пригласила меня не просто для знакомства с семьей, а для сводничества, и я с подозрением посмотрела на нее, но никаких злых умыслов на ее лице обнаружить не удалось.

— Как бассейн? — спросила она.

— Великолепно, — кивнул Касьян Андреевич и, увидев меня, улыбнулся: — Привет.

— Здравствуйте.

— Сереж, это Катя. Кать, это мой любимый муж, — представила Лера мужчину с веселыми глазами.

— Привет. — Он ухватил меня за руку. — Наслышан о тебе. Говорят, ты классный специалист.

— Врут, — улыбнулась я ему. — Просто стараюсь хорошо делать свою работу.

— Это тоже надо уметь, — рассмеялся Сергей. — Прошу всех за стол, разговор продолжим там.

— Подожди, я еще не закончила инструктаж, — прервала его жена и посмотрела сначала на меня, потом на Соколова. — Значит, предупреждаю обоих — у нас сегодня неформальный вечер. Ты — Катя, а ты — Касьян. Вопросы есть?

— Никак нет, — пробормотала я и поплелась на кухню, но по дороге все-таки успела перехватить Леру и задать ей вопрос: — Ты это нарочно все подстроила, или когда приглашала меня, еще не знала, что он придет?

— Знала, — не стала она отрицать.

— Но ты ведь не далее как полчаса назад уверяла меня, что кроме членов семьи, у тебя в гостях никого не будет, — не успокаивалась я.

— Касьян для нас давно член семьи, — пожала она плечами. — Смотри на все так, что расслабляться периодически надо всем — и тебе, и ему. Сколько можно работать? А ты у нас девушка хоть куда, вот пусть начальство и порадуется жизни и тому, что в ней есть прекрасного.

— Я тебе уже объясняла, что он меня не интересует, — напомнила я.

— Все меняется, — философски пожала она плечами. — Сегодня у тебя есть замечательная возможность приглядеться к нему получше. Может, поймешь, что он именно тот, с кем возможно невозможное.

— Девушки, все хотят есть, — услышали мы нетерпеливый голос Сергея и поторопились к столу.

Мы расселись за столом, и я порадовалась тому, что он столь огромен, потому что коварная Валерия усадила Соколова по правую руку от меня, но размеры стола позволяли сидеть достаточно далеко от него и не ощущать так остро его присутствие рядом.

— Ну, Катенька, рассказывай, — сказал Сергей, разливая по бокалам вино и коньяк.

— Что рассказывать? — обреченно уточнила я, поняв, что буду главным развлечением вечера.

— Где училась? С кем живешь?

— Эм-м-м, а на другие темы мы поговорить не можем? — на всякий случай поинтересовалась я, впрочем, интуитивно догадываясь, что нет.

— Катюша, не скромничайте. — Это шеф подал голос, даже не скрывая живого интереса во взгляде.

— Вы же знаете, где я училась, — ответила я. — Вся информация по данному вопросу, насколько я знаю, отражена в моем личном деле. Вы же с ним ознакомились. Так что не уверена, что смогу поразить ваше воображение, рассказывая о своих студенческих годах.

— Ну, Касьян здесь не один, — подал голос Сергей, явно получая удовольствие от нашей пикировки. — Поэтому давай, хотя бы в общих чертах.

Дети быстро поели и ушли заниматься своими делами, а мы продолжали знакомство.

— Как тебе работается под начальством нашего милого друга? — спросил Сергей в очередной раз, а я тихонько вздохнула — он мучил меня разными вопросами уже почти час, и мне порядком надоело говорить только о себе (я бы не отказалась услышать что-нибудь новое о Соколове, например), но воспитание не разрешало огрызаться при первом знакомстве, тем более, что Лерин муж вызывал симпатию.

— Не могу сказать — мы редко видимся, — вежливо ответила я, заметив, что Касьян Андреевич начал еще больше прислушиваться к моим словам.

— Как же так, Касьян? Девушка говорит, что редко видит тебя.

— Просто я для нее слишком стар. Поэтому внимания на меня не обращается, — бросил на меня насмешливый взгляд шеф.

— Ну что вы, — ласково улыбнулась я Самому. — Вы, без сомнения, очень видный мужчина, и седина на висках придает вам шарм. Я лишь хотела сказать, что мы даже работаем на разных этажах, а на работе я предпочитаю работать, а не стоять у лифта в надежде увидеть ваш светлый образ.

Касьян Андреевич тут же прищурился, а Лера и Сергей засмеялись. Последний весело взглянул на помрачневшего друга и сказал:

— Пять баллов, Катя.

— Спасибо, — кивнула я и посмотрела на шефа: — Надеюсь, я не задела ваших нежных чувств?

— Ну что вы! — Его губы растянулись в вежливой улыбке, но глаза оставались холодными. — Я прекрасно понимаю, что вы хотели сказать, и обижаться на вас было бы глупо.

— Тем более, что у нас просто дружеская беседа, — добавила Валерия, стараясь разрядить сгущающуюся напряженную атмосферу.

— Безусловно, — повернулась я к ней. — Но пока что удовольствие от беседы получают все, кроме меня.

«Все-таки не смогла сдержаться».

— Что так? — Глаза Соколова по-прежнему смотрели на меня, сосредоточив в себе весь арктический холод.

Неужели моя невинная фраза так задела его?

— Просто надоело говорить все время о себе, — отозвалась я. — Не люблю быть в центре внимания, поэтому надеюсь, что присутствующие утолили свое любопытство, и мы можем поговорить о чем-нибудь другом. Как ты считаешь, Сергей?

— Извини, — кажется, смутился тот. — Я не думал, что мои расспросы доставляют тебе проблемы…

— Никаких проблем, — возразила я. — Просто для разнообразия вы, мужчины, могли бы вознести хвалебную оду присутствующим дамам, раз уж сегодня Восьмое марта.

Лерка фыркнула и обратилась к мужу:

— Я же тебе говорила, что Катерина за словом в карман не полезет. Этакая очаровательная язвочка.

— Буду считать это комплементом, — невозмутимо кивнула я и демонстративно взяла в руки бокал: — Так кто будет тостующим?

— Позвольте мне, — поднялся Соколов, а я почувствовала, как на это его движение отозвались мои нервные окончания, и напряглась, удерживая порывы. — Знаете, Катя, — он заглянул мне в глаза, и я заметила, что арктический лед начал таять, — вот вы говорите, что я все свожу к деньгам, но это не так. Сегодняшний день я провожу в обществе хорошего друга и двух очаровательных дам, и эти мгновения бесценны, потому что в бешеной гонке дней начинаешь ценить такие вот приятные моменты. И я хочу выпить за вас, девушки, — теперь он обратил взгляд на Валерию и улыбнулся ей, — за то, что вы помогаете нам притормаживать и понять, что без вас мир был бы гораздо скучнее. За вас!

— Ох, Касьян! — Лера вскочила со своего места и кинулась обнимать его. — Ты иногда бываешь таким милым.

— Рад, что ты меня ценишь. — Он поцеловал ее в щеку и повернулся с бокалом ко мне: — Катя, постарайтесь относиться ко мне менее предвзято.

— Я стараюсь относиться к вам исключительно с уважением, — немного натянуто ответила я.

Прибежала Анютка и, взяв за руки мужчин, увела за собой, а я помогла Лере убрать грязные тарелки со стола и отправилась в гостевую ванную комнату.

Расстегнув рубашку, я принялась поправлять лифчик, который мне с утра подарила Ксюха и потребовала, чтобы я тут же одела его. Пришлось одеть, чтобы не огорчать сестру, но все эти кружева порядком надоели.

Приведя себя в порядок, я открыла дверь и тут же налетела на шефа. Он буквально втолкнул меня обратно и зашел следом.

— Я бы хотел, чтобы впредь вы оставляли ваши язвительные фразочки при себе, — сказал он, оперевшись на закрытую дверь.

— Если вас это задело, я извиняюсь, но я просто ответила на заданный вопрос и ни коим образом не хотела оскорбить ваши чувства, — заверила я. — Что-то еще?

— Еще, — кивнул он и, решительно обняв меня, принялся целовать.

«О-о-ох-х-х!.. Как хорошо…»

Я в ответ на поцелуи выгнулась и покрепче прижалась к нему, чтобы быть как можно ближе. Чтобы чувствовать каждую частичку его тела. Наконец, чтобы просто знать, что это он и только он находится рядом.

Вот его рука скользнула мне под рубашку и прошлась вдоль позвоночника. Я отозвалась на это прикосновение дрожью во всем теле и застонала, но стон утонул в очередном поцелуе. Касьян Андреевич нежно прикусил мою губу, на секунду отстранился и приник уже к моей шее, прокладывая дорожку из поцелуев к мочке уха, оттуда неторопливо продолжил путь к губам. И снова поцелуй, потрясающий волной нахлынувших ощущений. Я судорожно сжала его плечи, чувствуя сквозь ткань рубашки тепло мужского тела.

Кажется, я готова отдаться этому человеку прямо здесь, на полу гостевой ванной комнаты…

Когда оба стали задыхаться, он на шаг отступил.

— Я хочу тебя, — хрипло прошептал он. — Как никого и никогда. Но не здесь и не сейчас. Ты поедешь ко мне?

Не в силах ответить и все еще находясь во власти ощущений, я лишь кивнула, понимая, что меня ломает изнутри от нереализованного желания.

— Только не передумай к концу вечера, — попросил он, еще раз поцеловал и вышел, оставив меня одну.

Я повернулась к зеркалу и уставилась на свое горящее лицо. «Я сделаю это. Один раз, — решила я. — Потому что люблю и очень хочу узнать, какой он. Хотя завтра я наверняка пожалею, сегодня я буду с ним».

Приняв решение, я кивнула своему отражению и вернулась к столу.

Мужчин по-прежнему не было, Валерия сервировала стол для чаепития. Она внимательно оглядела меня, и ее губы расплылись в довольной улыбке.

— Вижу, вы с Касьяном нашли общий язык, — заметила она.

— Мы же обещали тебе установить на сегодняшний вечер дружеские отношения, — ответила я, игнорируя ее намеки и понимая, что мой внешний вид говорит сам за себя.

— Я же не против.

— Лер, не начинай, — посмотрела я на нее. — Шеф по-прежнему остается просто шефом. Он сделал мне внушение по поводу того, что я должна отзываться о нем исключительно положительно не только в рабочее время, и я приняла это к сведению.

— Да, я всегда подозревала, что наш начальник хорошо умеет воздействовать на своих сотрудников, — хмыкнула она.

— Я тебя прошу проявить уважение к моим личным чувствам и прекратить эти разговоры. Если забыла, напоминаю — Соколов мой работодатель, я уважаю его талант руководителя, а личную жизнь я предпочитаю строить за пределами «Санап-инта».

Все это я высказала тем самым тоном, после которого окружающим обычно становится ясно, что еще чуть-чуть, и я буду готова переступить грань вежливости и начать применение ненормативной лексики. Валерия, видимо, тоже это осознала, потому что моментально сменила тему:

— Что будешь пить? Чай? Кофе?

— Пожалуй, чай, — улыбнулась я как ни в чем не бывало. — Если есть, то зеленый с мятой.

— Все для гостей, — отозвалась она и примирительно сжала мой локоть: — Извини, я не хотела лезть не в свое дело.

— Забудь, — отмахнулась я. — У нас сегодня праздник, и я не хочу портить его глупыми ссорами.

Около десяти Лера пошла укладывать Аню, а Сергей вышел в прихожую, чтобы проводить нас. Посмотрев на друга, он поинтересовался:

— Надеюсь, ты довезешь девушку до дома?

— Само собой, — кивнул тот, помогая мне одеть пальто.

— Сережа, спасибо за гостеприимство, — улыбнулась я. — После того, как ты перестал терроризировать меня допросом, мое пребывание у вас оказалось весьма радужным. У тебя замечательная семья и дом великолепный. Я в восторге, и надеюсь, это не последняя наша встреча.

— Я тоже. Будем рады видеть тебя в любое время.

Когда мы устроились в «Феррари», Касьян завел мотор и вопросительно посмотрел на меня:

— Ты еще не передумала?

Я покачала головой и вместо ответа наклонилась к нему и поцеловала. Никаких сомнений!

Увидев жилище Касьяна, я просто онемела, но оно, безусловно, соответствовало статусу седьмого миллионера Санкт-Петербурга. Двухэтажный особячок, стоящий в центре участка, обнесенного забором, производил впечатление.

— Если хочешь, могу устроить небольшую экскурсию и показать дом и участок, — предложил хозяин.

— Не стоит, — отказалась я. Задерживаться здесь больше, чем на одну ночь, я не собиралась, поэтому лучше даже не дразнить свое воображение.

— Тогда заходи в дом.

Я вошла в дом и в который раз за вечер подивилась. Теперь Лерина квартира мне уже не казалась особо шикарной, ибо дворец (по другому назвать это великолепие я попросту не могла) Соколова поразил меня до глубины души. Белоснежный дом с угловыми башенками, огромные окна, входная дверь с винтажной резьбой по периметру… Так и просится на обложку журнала «Дом вашей мечты».

При описании внутренней обстановки на ум приходит одно слово — офигенная. Нет, правда. Сразу видно, что поработал дизайнер. В прихожей белоснежные стены и пол, гостиная в стиле «модерн» — черно-белая мебель, темно-серый пол, серо-голубые обои, домашний кинотеатр во всю стену. Боже, да только в одной гостиной поместится вся моя квартира с балконом в придачу!

Оглядев все это великолепие, я тем не менее сразу поняла, что Касьян Андреевич проводит здесь совсем немного времени — большой зал создавал впечатление малообитаемого помещения. Наверняка, у Соколова есть более уютная комната для времяпрепровождения.

Устроившись на диване, я полюбопытствовала, так и не заставив себя перейти на «ты»:

— Зачем вам одному такой огромный дом?

— Во-первых, положение обязывает, а во-вторых, я все-таки думаю, что когда-нибудь созрею для создания семьи.

Услышанное неприятно кольнуло в груди, и я закусила губу: «Терпи. Сама виновата. Не надо задавать ненужных вопросов, тогда и неприятных ответов не будет».

— А комнат в доме много?

— Много, но жилых в настоящий момент только три — моя спальня, кабинет и эта гостиная. И, повторюсь, если хочешь, можешь осмотреться. Правда, подозреваю, что даже обзорная экскурсия может затянуться.

Я отрицательно покачала головой и, не зная, что еще сказать, стала разглядывать картину на стене. Мужчина непонятного возраста сидит непонятно где, пьет, судя по чашке, кофе и пытается кормить примостившегося на краю стола то ли голубя то ли попугая чем-то, похожим на пончик. Если принимать во внимание корявую башню на заднем плане, местом действия является кофейня в Париже. Мда-а. Видимо, чего-то я не понимаю в современном модном художестве, потому что картина вызывает отвращение. По мне, так лучше Ольгины пейзажи.

Через несколько секунд Касьян Андреевич сел рядом со мной и поинтересовался:

— Кать, что-то случилось, пока мы ехали? Ты передумала?

— Нет. Просто чувствую себя ужасно глупо. Не знаю, о чем говорить, как себя вести, — ответила я и рискнула заглянуть в его глаза.

— Странно. Обычно ты всегда знаешь, как себя вести и что сказать, — улыбнулся он и взял меня за руку. — Хотя… Может, и хорошо, что у тебя нет слов? Попробуем обойтись без них.

Касьян нежно привлек меня к себе и поцеловал.

— Ты не представляешь, как давно я этого ждал, — прошептал он в перерыве между поцелуями, а я закрыла глаза и подумала: «Я тоже. Я тоже… поэтому будь, что будет».

По телу одна за другой пробегали волны дрожи, я лихорадочно отвечала на каждое его движение. Вот Касьян осторожно закусил уголок моей губы, и я не смогла сдержать стон. Боже! Как же хорошо! Я принялась торопливо расстегивать пуговицы на его рубашке, но его руки мягко отвели мои в сторону, сам он немного отодвинулся и покачал головой:

— Не торопись. У нас вся ночь впереди.

— Я не тороплюсь, — помотала я головой. — Я просто хочу прикоснуться к тебе. Пожалуйста.

— Всему свое время. — Касьян улыбнулся, пытаясь приглушить бушующее в глазах пламя.

Какое время, когда я уже умираю от желания? Стоит только подумать о том, что неминуемо последует дальше, как внутри становится горячо-горячо и хочется отдаться ему сразу и без остатка.

Впрочем, эти мысли довольно быстро покинули мой мозг, потому что думать я уже не могла и ощущала только его настойчивые губы и руки, которые, казалось, одновременно были везде.

Вот Касьян нарочито медленно расстегнул пуговицы моей рубашки, я нетерпеливо скинула ее с плеч, а он улыбнулся и провел пальцем по краю лифчика, касаясь одновременно и разгоряченной кожи и великолепных кружев. Тело тут же отозвалось волной дрожи, которая не укрылась от внимательных глаз Самого. Удерживая мой взгляд в синем омуте, Касьян склонился к моей груди и повторил движение пальца — язык скользил над краем лифчика, обжигая грудь. Я прикусила губу и выгнулась, предоставляя ему полную свободу действий, чем он тут же и воспользовался. Одно неуловимое движение рук, и Касьян уже отбросил мой лифчик в сторону.

— У тебя потрясающая грудь, — восхищенно пробормотал он и его губы устремились к напрягшемуся соску.

Я вскрикнула и вцепилась пальцами в его плечи, отдаваясь во власть очередной накатившей волны наслаждения. Касьян отстранился, губы сменили не менее требовательные пальцы, которые поглаживали, сжимали, заставляли меня дрожать. Синие глаза оказались напротив моих, и он приказал:

— Поцелуй меня.

Повторять дважды не пришлось. Хотелось чувствовать его дыхание, касаться его. Поэтому, не теряя ни минуты, я прижалась к Касьяну, и наши губы встретились в очередном поцелуе. Я прекратила сдерживать себя и встретила ответный шквал эмоций. Его губы были требовательными и ищущими, нежными и теплыми, и я тонула в них и хотела гораздо большего. Мне мало поцелуев, пусть даже они сводят меня с ума!

В этот раз Касьян не стал останавливать меня. Плохо слушающимися пальцами я расстегнула все семь пуговиц его рубашки, потратив на это явно больше минуты и все же получая от процесса удовольствие. Наконец-то он в моей власти.

Я чувствовала, как напряжены мышцы под моими пальцами, и упивалась сознанием того, что имею полный доступ к телу, которое желала уже давно.

— Извини, но я не могу быть сторонним наблюдателем, — прошептал он мне в губы. — Слишком долго я находился в стороне и был ограничен в возможностях.

Ответ не требовался. Не прерывая поцелуи, я взяла его руку и опустила ниже, к трусикам — последней детали одежды, которая еще оставалась на мне и которая явно мешала. Его рука ласково погладила мое бедро и скользнула под резинку, а я не смогла сдержать стон и, пытаясь хоть как-то контролировать рвущиеся наружу эмоции, вцепилась ногтями в его плечи, наверняка оставляя свои отметины.

И вот уже смешалось всё — я не знала, где заканчиваются его губы и начинаются мои, где его руки и где мои… Я потеряла себя, чтобы обрести вновь в его объятиях, в его губах, произносящих мое имя. Мысли о том, что будет после, оставили меня, я растворялась в объятиях Касьяна и просила о продолжении. И он охотно претворял в жизнь все мои просьбы — и высказанные вслух, и мысленные. А я с радостью отдавала ему себя и в эти мгновенья чувствовала себя абсолютно счастливой.

Выдохлись мы только под утро, успев опробовать на прочность и комфорт диван в гостиной, лестницу ведущую на второй этаж и невероятную кровать в спальне. Последний раз поцеловав меня, Касьян посмотрел на светящийся в темноте циферблат часов, которые показывали пять утра, и пробормотал:

— На работу пойдем к обеду.

Потом покрепче обнял меня, уткнулся носом мне в шею и через несколько минут заснул. А я, чувствуя приятную усталость во всем теле, попыталась отгородиться от тоскливых размышлений, но реальность не желала отступать, и, вместо того, чтобы спокойно заснуть, я принялась беспокойно кусать распухшие от поцелуев губы.

Бесспорно, эта ночь была самой лучшей в моей жизни. Касьян оказался очень внимательным любовником — в первую очередь он старался доставить удовольствие мне. Наверное, поэтому сегодня ночью я узнала столько нового не только о своем теле, но и о сексе вообще. Но почему вместо ощущения счастья, я чувствую себя так отвратительно? Почему такое ощущение, будто мной просто попользовались?

От подобных мыслей спать расхотелось совсем, и я, пролежав еще с полчаса в объятиях Касьяна, решила, что лучше потихоньку уйду, пока он спит. Потому что не уверена, что смогу это сделать потом самостоятельно, а быть безжалостно выброшенной из его жизни не хотелось. Пока есть силы, надо уйти самой…

Осторожно выскользнув из-под его руки, я услышала недовольное бормотание и замерла, боясь шелохнуться и настороженно глядя на него. Но вот Касьян обнял подушку, и его дыхание снова выравнилось, а я быстро вышла из спальни, стараясь не шуметь.

Собрав в гостиной свое белье, я отправилась на поиски ванной комнаты. Оказавшись там, я принялась приводить себя а порядок, напряженно вслушиваясь в тишину дома и молясь, чтобы Касьян не проснулся. Я оделась и, набрав номер сестрицы, смогла услышать ее недовольный сонный голос:

— Сдурела совсем? Я могла спать еще целых полчаса.

— Ксюх, у Сашки машина на ходу? — спросила я, не обращая внимания на ее слова.

— Да.

— Мне надо, чтобы ты срочно приехала за мной. Это недалеко от Сашкиного дома. Сможешь?

— Что случилось? — насторожилась она.

— Все потом, мне нужно как можно скорее исчезнуть оттуда, где я сейчас пребываю. Так ты приедешь?

— Говори адрес, — вздохнула Ксю, и я попыталась объяснить, как до меня добраться.

Поговорив с сестрой, я поспешила покинуть дом. «Не стоит искушать судьбу, подожду Ксюху у поворота», — подумала я, бросая тоскливый взгляд на темные окна и захлопывая металлическую калитку, которая отрезала все мои возможные сомнения по поводу правильности совершаемых действий.

Она приехала через двадцать минут, когда я уже начала подмерзать. Устроившись рядом с сестрой, я попросила довезти меня до ближайшей станции метро. Ксюшка просьбу выполнила, но так просто уйти не дала. Припарковавшись у тротуара, она сказала:

— У меня есть в запасе минут сорок, поэтому я внимательно слушаю тебя. Не требую подробностей, но уже поняла, что ты была с мужчиной и отнюдь не с Вовой, потому что, уверена, у него нет денег на покупку жилых площадей в подобном районе. Вид у тебя такой, точно ты только что совершила гнусное преступление, так что давай, вещай.

— Я влюбилась, — жалобно посмотрела я на нее.

— А-а-а, — невозмутимо протянула она. — Это я давно подозревала. И не надо обладать мегамозгом, чтобы понять, что сегодняшнюю ночь ты провела с этой самой любовью. Дальше что?

— Дальше не очень хорошо.

— Ага, у него есть жена, и она неожиданно вернулась из командировки? Или он тебя выгнал, получив то, что хотел?

— Жены нет. И никто меня не выгонял.

— Тогда в чем проблема?

Я вкратце поведала о случившемся. Сестрица присвистнула, сказала неприличное слово и посмотрела на меня:

— Круто ты завернула. Чего теперь собираешься делать?

— Я вообще не знаю… Будет видно, — пожала я плечами и взялась за ручку двери. — Извини, что сорвала тебя, но я не знала, к кому еще обратиться, чтобы не вызвать ненужных вопросов.

— Пустяки, — отмахнулась она. — Сестры для того и существуют, чтобы помогать друг другу. Если станет совсем тошно, звони. Я приеду, и попробуем чего-нибудь придумать.

— Спасибо. — Я ее поцеловала и пошла в метро.

А уже в половине девятого садилась в машину Егора.

— Как прошел праздник?

— Ездила к подруге, мило посидели. А у тебя? Твоя Екатерина-прекрасная дождалась предложения руки и сердца?

— Дождалась, и я очень надеюсь, что в этот раз у нас обоих хватит ума избегать пустяковых ссор и мы все-таки распишемся, — кивнул он и, как будто стесняясь, добавил: — Знаешь, я не думал, что буду так счастлив, услышав: «Да», учитывая, что я уже звал ее замуж.

— Я рада за тебя, — сказала я совершенно искренне, потому что вся обида на него давно испарилась.

— Спасибо тебе за все, — ответил Егор и на секунду сжал мою руку, а я поняла, что благодарит он меня за то, что я смогла принять и простить его ошибку. — Пообедаем сегодня вместе?

— Почему бы и нет? — согласилась я.

— Тогда давай в половине второго встретимся у проходной и сходим в пиццерию в «Ленте», — подвел он итог.

Когда ко мне в кабинет заглянула Инна, я как раз ставила чайник. Увидев ее, я поинтересовалась:

— Кофе будешь?

— Совсем немножко и совсем недолго.

— Это зависит от тебя. Я-то никуда не тороплюсь, так что можешь спокойно надоедать своим присутствием.

Она сделала глоток и посмотрела на меня:

— Вчера Вова звонил, интересовался, как у тебя дела.

— Надеюсь, ты ему сказала, что у меня все хорошо?

— Кать! Может, скажешь, что у вас произошло? И пойми, что я спрашиваю не из праздного любопытства, я переживаю, потому что это ведь я вас познакомила и чувствую ответственность…

— … за тех, кого приручила, — не сдержалась я и заработала укоризненный взгляд:

— Тебе не надоело постоянно язвить?

— Я не постоянно. Но критику принимаю, злословить в самом деле ни к чему.

— Так что с Вовой? Почему он справляется у меня о состоянии твоих дел?

— Собственно говоря, ничего не произошло. Я имею в виду ничего такого, за что можно было бы возложить ответственность на тебя. Вовка замечательный, и при других обстоятельствах я бы с радостью приняла ухаживания такого мужчины, но так уж получилось, что я люблю другого. Поэтому гораздо честнее не дурить Вовке голову пустыми надеждами. Я итак изводила его зря почти два месяца.

— А этот другой… Он тебя любит?

— Он… — Я пожала плечами. — Думаю, нет. Кажется, ему в принципе не нужен никто.

Инна не нашла, что ответить на это, и молча допила кофе. Потом спросила:

— На обед пойдем вместе?

— Егор уже пригласил меня в пиццерию, — покачала я головой. — Хочешь, пойдем с нами?

— Нет, — покачала она головой. — Если честно, видеть его после того, как он так прокатил тебя, совсем не хочется. И я не понимаю, как ты можешь с ним общаться.

— Надо быть добрее к людям, — философски сказала я.

— Это говоришь мне ты? — ухмыльнулась она.

— Солнышко, я ведь на самом деле очень добрая и отзывчивая, просто прячусь за маской, дабы окружающие не могли видеть настоящую меня и не садились мне на шею. И не говори, что сейчас я открыла для тебя Америку.

— Ты хорошо маскируешься, я периодически забываю, что ты не вечно насмехающаяся, а очень даже ранимая особа, — фыркнула она.

— Точно!

— А к Егору ты все-таки через чур добра. Я по-прежнему считаю, что он не заслуживает твоего внимания.

Инна ушла, а через несколько минут зазвонил телефон, и я, взяв трубку, услышала голос Валерии:

— Привет! Как вчера доехала?

— Замечательно.

— Слушай, а куда ты дела нашего шефа? Замучила любовью, и он спит без сил?

«Если бы только знала, как близка к истине…»

— Ха-ха, очень смешно, — напустив в голос сарказма, отозвалась я. — Тебе с таким воображением явно надо сидеть не в приемной.

— Да ладно, уж и спросить нельзя. Вы же вчера уехали от нас вместе, вот я и предположила, может быть, вы продолжили вечер тет-а-тет.

— Ты не правильно предположила.

— Ну, нет, так нет, — дипломатично сказала она и уже серьезно поинтересовалась: — Тебе Касьян вчера, пока вез, случайно ничего не говорил? У него на два часа назначено совещание, только вот он до сих пор не появился на работе, что на него совсем не похоже, и на телефонные звонки он тоже не отвечает.

— Кажется, он говорил что-то насчет того, что планирует приехать на работу к обеду, но как-то вскользь, поэтому не могу утверждать стопроцентно, что правильно его поняла, — осторожно ответила я.

— Будем считать, что правильно, и ты меня хоть немного успокоила. Ладно, работы невпроворот. Созвонимся позже.

В следующий раз она позвонила, когда я уже собиралась уходить на обед.

— У тебя проблемы, — сказала она, едва услышав мое: «Слушаю». — Только что пришел Касьян, злющий как черт, и с порога велел вызвать тебя.

Я поморщилась. Настроение и без того никуда не годилось, но в конец портить его не хотелось, поэтому я попросила:

— Знаешь, давай сделаем вид, что ты не смогла до меня дозвониться. Я сейчас ухожу на обед и хотела бы провести его в тишине и спокойствии. Сомневаюсь, что это будет возможно, если я поднимусь к вам.

— Хорошо. Но на всякий случай отключи сотовый, потому что шеф настроен очень серьезно и вполне может сам начать заниматься твоими поисками.

Я поблагодарила Леру и поспешила уйти, дабы не искушать судьбу.

Мы с Егором посидели в пиццерии, поболтали и без двадцати два вернулись в офис. Егор поцеловал меня в щеку и, сказав, что вечером подвезти меня не сможет, пообещал заехать за мной завтра.

Во время обеда я позволила себе расслабиться и получить удовольствие от беседы и солнечного денька, но, поднимаясь к себе в отдел, поняла, что опять начинаю нервничать и гадать, что мне уготовлено судьбой. В неведении я оставалась недолго — Инна встретила меня у лифта и поманила за стоящую в углу пальму.

— Что за конспирация? — полюбопытствовала я.

— Иди сюда! Быстро! — шикнула она на меня и тихо сообщила: — Через десять минут после твоего ухода у нас появился Сам. Не застав тебя на рабочем месте, сильно гневался и велел передать, чтобы ты поднялась к нему, как только появишься. Я тебе пыталась дозвониться, но у тебя мобильник выключен, вот я и решила подождать тебя здесь, предупредить…

— Ясно. — Я даже почти не удивилась. — А ты не пробовала объяснить ему, что у нас обеденное время?

— Не пробовала. Он так посмотрел на меня, что я чуть заикаться не начала и очень пожалела, что в кабинете нахожусь одна. А ты чего натворила? — заинтересованно посмотрела она на меня, но отвечать я, конечно, не собиралась.

— С чего ты взяла, что я что-то натворила? — удивилась я. — Может у шефа просто плохое настроение, и совсем необязательно, что я как-то связана с этим.

— Может быть. Но видеть он хочет почему-то именно тебя. Это наводит на размышления.

— А ты не наводись, — попробовала я усмехнуться, но усмешка вышла так себе. — За информацию спасибо.

Я не спеша направилась к своей каморке, Инна поплелась следом.

— Ты хоть обедала? — поинтересовалась я, вешая пальто.

— Какое там! Тебя караулила у лифта.

— Давай я хоть чаем тебя напою, — предложила я, оттягивая момент, когда надо будет появиться перед Соколовым.

— Кать, тебя же начальство вызвало! — изумилась подруга.

— До конца обеденного перерыва еще пятнадцать минут, и я вправе распоряжаться свободным временем по собственному усмотрению. В четырнадцать ноль-ноль я и пойду в приемную.

— Нет, я лучше добегу до столовой, — отказалась она. — Может, хоть бульончика успею заглотнуть.

— Инна! — позвала я ее, когда она уже была в дверях. Зеленые глаза посмотрели на меня. — Спасибо тебе большое, что пожертвовала ради меня обедом.

— Лучшей благодарностью будет, если ты сейчас же отправишься к Самому. По крайней мере, я буду знать, что страдала не зря.

— Не знаю, чем мне это грозит мне, но ради тебя пойду, — решила я, понимая, что Инна права, и, если бы не были замешаны мои чувства, я бы уже давно сидела в приемной и покорно ждала своей участи.

Из отдела мы вышли вместе. Инна ободряюще сжала мою руку и направилась в столовую, а я, оттягивая неприятный момент, пошла к лестнице. Один лестничный пролет, второй, коридор и дверь с позолоченной табличкой «Приемная».

Валерия, увидев меня, облегченно выдохнула:

— Слава Богу! Он через каждые десять минут выглядывает и интересуется, смогла ли я тебя найти. Пойду сообщу, что ты здесь.

— Подожди, — остановила я ее, кляня себя за малодушие. — Ты вроде говорила, что у него совещание.

— Только что началось. Но Касьян велел сразу сообщить ему, как только ты появишься.

— Пусть совещается, а я здесь посижу. Подожду своей очереди.

— А что происходит? Касьяна как будто подменили, он ходит и орет дурным голосом: «Найди мне ее любым способом!», велел в формате автодозвона набирать твой номер телефона. Вы вчера поругались, да? Или он из-за того, что ты ему отказала?

— Я лично ни с кем не ругалась, и, когда мы расставались, все было нормально.

— Но ведь чем-то ты его зацепила?

— Я не хочу говорить на эту тему.

— Хорошо, но, может быть, я могу чем-то помочь?

— Мне никто не поможет.

— Но хоть до увольнения не дойдет?

— Не знаю, — пожала я плечами, хотя такая мысль мелькала у меня в голове. — Надеюсь, что нет.

— Если что, зови на подмогу. Вдвоем мы должны с ним справиться, — сказала Лера и занялась работой, а я устроилась в уже излюбленном кресле и взяла в руки первый попавшийся журнал, хотя мне было совсем не до чтения.

— Давай я пока что тебе кофе налью, — предложила она спустя пять минут.

— Не надо. Ты занимайся своими делами, а я журнал почитаю, тут интересная статья.

— Не сомневаюсь, что интересная, особенно когда читаешь вверх ногами.

— Лер, ты извини, мне сейчас совсем не до шуток.

— Давай надеяться, что все не так страшно, — сказала она, а я вернула журнал в общую стопку и с покорностью во взгляде уставилась в окно.

В течение последующих минут я напряженно вслушивалась в тишину, но из-за двери кабинета ничего не было слышно, поэтому, когда она распахнулась, я испуганно вздрогнула.

— Валерия, вы еще не нашли ее? — с порога спросил шеф, но уже к концу фразы заметил меня и прищурился: — Пришла, значит? Великолепно. — И совсем сурово добавил: — Сиди на месте и даже не пытайся сбежать. В противном случае будешь сразу уволена. Когда я закончу, мы с тобой поговорим.

Дверь закрылась, и наступила тишина.

— Мощно! — пробормотала Лера. — Если интересно, могу просветить — сколько его знаю, таким вижу впервые. Наш руководитель славится уравновешенностью характера, и обычно его ледяное спокойствие ничем не пробьешь. А тут вдруг такой шквал эмоций, и я не могу сказать, что это хорошо. Может, все-таки объяснишь, в чем дело?

— Не стоит, — покачала я головой.

— Я тебе не завидую.

— Я себе тоже, — вздохнула я.

— Валерьянку готовить? У меня где-то припасен пузырек.

— Не надо. Надеюсь справиться своими силами. Но пока я буду у Самого, ты скрести за меня пальцы. Вдруг поможет? — Я слабо улыбнулась, чувствуя, как внутри все органы нервно сжимаются.

Еще минут через пятнадцать совещание закончилось. Касьян со всеми попрощался, подождал, пока приемная опустеет, и перевел на меня тяжелый взгляд:

— Заходи. — Пока я плелась через приемную, он инструктировал секретаря: — Валерия, меня ни с кем не соединять. Даже если будет конец света, ясно?

Не дожидаясь ее ответа, он захлопнул дверь и повернулся ко мне.

— У вас ко мне какие-то претензии по работе? — спросила я, теребя край свитера.

— Ты прекрасно знаешь, что нет.

— Вот и хорошо, а то я напридумывала себе всякого. В таком случае, раз уж у вас нет претензий к моей профессиональной деятельности, я пойду, — решила я и даже сделала несколько шагов к двери, но он ухватил меня за руку и силой подтащил к дивану.

— Сядь! — рявкнул он.

Я послушно села и стала настороженно наблюдать за Соколовым.

— Теперь я тебя внимательно слушаю.

— Не понимаю, что вы хотите услышать, — сказала я, продолжая придерживаться позиции «начальник-подчиненный». — Я думала, мне надо дать пояснения по очередному отчету, но вы говорите, что нареканий нет…

— Хорошо, — кивнул он, устраиваясь на краю стола и скрещивая руки на груди. — Хочешь поиграть, давай. Дело в том, что твоя профессиональная деятельность действительно достойна похвалы, но меня не устраивают некоторые личностные качества.

— Не могу понять, куда вы клоните, — искоса глядя на него, ответила я.

— Специально для непонятливых, у меня подготовлен прямой вопрос — какого черта ты сбежала втихаря, без каких-либо объяснений и под покровом ночи?

— А что вас больше задевает — то, что я ушла сама, лишив вас возможности указать мне на дверь, или то, что в период утренней эрекции у вас под боком никого не оказалось? — спросила я в ответ.

— Ты нарочно испытываешь мое терпение? Если да, то поверь, оно почти исчерпалось.

— Не могу понять, почему вы злитесь. Я просто задала реальный вопрос.

— Катя… — Его глаза угрожающе сузились, и я подумала, что не стоит перегибать палку.

— Если вас действительно интересует, почему я ушла, я отвечу. Во-первых, я не могу позволить себе прогуливать работу без уважительной причины. Ночь, проведенная в вашей постели, не является таковой. В моем контракте прописано, что с меня возьмут весьма большой штраф за необоснованный прогул. А во-вторых, я просто не видела смысла в том, чтобы оставаться, раз уж мы оба получили то, чего хотели.

— У меня есть подозрение, что «во-вторых» и является главной причиной. Ты ведь с самого начала не предполагала продолжения этой ночи.

— У нас с вами разные представления о продолжении. Для вас это очередная краткосрочная интрижка без всяких обязательств. А для меня это уверенность в завтрашнем дне. Уверенность в том, что вы придете не тогда, когда захотите сами, а тогда, когда мне нужна будет ваша помощь и поддержка.

— Вот мы и вернулись к тому, с чего начинали, — усмехнулся он. — К денежному вопросу.

— На самом деле это вы все свели к нему, — покачала я головой и печально посмотрела на него. — Я имею в виду не материальную помощь. Мне просто нужно, чтобы рядом был мужчина, способный защитить меня от бед и проблем, способный прибить гвоздь или повесить зеркало в ванной. Да, у вас миллионы, но того, чего я хочу, вы мне дать не можете. Вы вчера говорили тост, так вот то, что нужно мне, относится к разряду бесценного.

Он ничего не ответил, а я пожала плечами и встала с дивана.

— Подожди, — окликнул Касьян, увидев, что я взялась за дверную ручку. — Мы еще не договорили.

— Я сказала все, что хотела. И услышала тоже. А так как наш разговор носит непрофессиональный характер, я могу уйти, когда захочу. И я правда ни на что не надеялась, соглашаясь на эту ночь, так что не переживайте. Всего доброго, Касьян Андреевич.

Я осторожно прикрыла за собой дверь и, проходя мимо Валерии, попросила:

— Загляни ко мне, когда соберешься домой. Если не против, я поеду с тобой.

— Подожди! — окликнула она меня. — Как дела?

— Нормально, — пожала я плечами. — Надеюсь, что смогла убедить нашего руководителя в своей правоте. Так ты забросишь меня домой?

— Конечно.

Оказавшись в своем кабинете, я закрылась на замок и без сил опустилась в свое кресло. Похоже о личном счастье в очередной раз можно забыть. Ничего, жизнь продолжается. После Дениса было еще хуже, здесь я, по крайней мере, ни на что не надеялась. Сейчас тоже не произошло ничего страшного. Буду продолжать работать… Хотя как работать, зная, что могу столкнуться с ним?

— Много ли я видела его за прошедшие годы, если не считать трех последних месяцев? — пробормотала я себе под нос, смахивая слезы и сама себе ответила: — Может, и немного, но в последнее время жизнь сталкивает нас очень часто.

Может все-таки стоит поискать другое место работы, как говорится, с глаз долой из сердца вон? Новая жизнь и никаких раздражающих факторов…

Валерия зашла ко мне в половине пятого.

— Чего так рано? — удивилась я и бросила взгляд в зеркало — покраснение и опухлость с глаз исчезли, и в целом я выглядела спокойно и уверенно.

— С Касьяном сегодня невозможно работать, а после твоего ухода и вовсе боюсь шелохнуться. Он тут же начинает цепляться по мелочам. Поэтому я сказала, что нам с Анькой надо ехать на плановую прививку. Так ты поедешь со мной или будешь ждать окончания рабочего дня?

— Поеду. Сейчас соберусь.

— Вы совсем поссорились? — спросила она, наблюдая за тем, как я собираю документы на столе.

— Да мы, собственно, и не ссорились. Просто разошлись во мнениях по одному вопросу. Видимо, Касьяну Андреевичу не понравилось, что я оказалась права. Результат ты видела. — Я накрасила губы и взяла пальто. — Я готова.

Около восьми позвонила сестрица. Поинтересовалась моим самочувствием, а потом предложила:

— Приезжай ко мне в субботу, напьемся. Сашка едет на день рождения и вернется поздно, а мне позволено не идти. Хочешь, хватай Таньку и Ольгу и приезжай с ними.

— Договорились, — согласилась я, даже не раздумывая, потому что на душе было очень хреново и дружеская поддержка мне совсем не помешает. — Выпивка с меня.

После этого я позвонила подругам. Ольга приехать не смогла, а с Танькой мы в субботу встретились у метро.

— По какому поводу сборище? — поинтересовалась она, когда мы устроились в комнате перед телевизором.

— Надо помочь Катьке справиться с кризисом в личной жизни, — ответила за меня Ксюха.

— Какие-то проблемы с Вовкой?

— При чем тут Вовка? — опять не дала мне рта раскрыть сестрица. — У нас проблема с шефом.

— Может быть, ты разрешишь мне хоть слово сказать? — язвительно спросила я у нее.

— Да уж, будь добра, — кивнула Танька. — Что за история с шефом? Я такой еще не слышала.

Я рассказала о своих встречах с Соколовым, о том, что успела влюбиться в него, и о том, как провела с ним ночь. Рассказ много времени не занял, но на подружку произвел впечатление.

— Чего теперь?

— Буду искать новую работу.

— Он тебя уволил?

— Я сама хочу уйти. — К этому времени было выпито уже достаточно спиртного, поэтому мое пьяное хихиканье никого не удивило. — Вчера послала свое резюме в несколько фирм. Надеюсь, кто-нибудь откликнется.

— На самом деле это все глупости, — сказала Танька, когда мы переместились на кухню, закурили и вели разговор уже о Ксюхиных планах на будущее с Сашкой.

— Что плохого в том, что Ксю свяжет свою жизнь с Сашкой? — Спиртное как обычно оказало разрушающее воздействие на мою личность, и я всерьез удивилась тому, что подружка так категорично настроена против Сашки.

— При чем тут Сашка? Я говорю о твоем увольнении. Ты же сама сказала, что увидеть Соколова почти нереально. Поэтому я не вижу смысла бросать высокооплачиваемую работу и кидаться куда-то в неизвестность.

Я задумалась, но это давалось мне с большим трудом. Через пару минут я поняла, что ничего путного не выдам, поэтому просто сказала:

— Я не хочу воспоминаний о нем. А там все вокруг пропитано его идеями. К тому же это отличная возможность сменить насиженное место и попробовать что-то новое.

— Логично, — кивнула Ксю и посмотрела на покачнувшуюся Таньку: — Ты чего?

— Не знаю, — нахмурилась она. — Кажется, лучше больше не пить. Боюсь, Максу, когда он приедет, придется тащить меня на себе.

— Так там и осталась одна бутылка, — успокоила я.

В результате подружка никуда не уехала, и мы втроем, дойдя до кондиции, завалились спать. Даже не то, чтобы завалились, а просто отрубились там, где сидели.

С утра Сашка нас отчитал, самым мягким эпитетом по отношению к нам было «алкоголички», после чего Ксюха с ним разругалась и уехала с нами.

— Кать, больше никаких пьянок, ладно? — с тоской посмотрела не меня подружка, пока мы втроем спускались по эскалатору. — Особенно таких широкомасштабных.

— Наверное, ты права, — кивнула я. — На утро как-то уж очень тяжко. Скорее всего, возраст уже не тот. Надо направлять свою энергию в другое русло, а не в пьянки.

В начале апреля мы с Инной, устроившись в обеденный перерыв в столовой, обсуждали мои шансы на получение новой должности. Сердечная боль поутихла, но отказываться от намерения уволиться я не собиралась и сейчас рассказывала о том, что получила приглашение на собеседование в фирму.

— Я читала в журналах несколько статей в отношении «Альянс-плюс». Писали, что у них обширные связи не только в России, но и за границей. Якобы сотрудники компании проходят стажировку в Европе и Азии. И если мне представится такая возможность, то я с удовольствием поработаю там, уверена, это будет интересный опыт, — оживленно рассказывала я.

— Где поработаешь? Вы о чем?

К нам с улыбкой подошла Валерия и устроилась за столиком напротив меня, а я мысленно выругалась. Дело в том, что ей я не говорила о своем решении сменить работодателя, потому что боялась, что она может рассказать об этом Касьяну, но скрывать это до последнего было некрасиво и не по-дружески (а Валерию я все-таки причисляла к кругу друзей), поэтому пришлось признаться:

— Я размещала в Интернете свое резюме, и сегодня мне пришло приглашение на собеседование в «Альянс-плюс».

— Зачем тебе это? — все еще не до конца понимая, спросила она.

— Ну, я подыскиваю себе новую работу.

Лера недоверчиво посмотрела сначала на меня, потом на Инну, которая подтверждающе кивнула, и перевела взгляд обратно на меня:

— Почему?

Я пожала плечами. На этот вопрос я никому толком в офисе не могла ответить. Да и что я могла сказать? Что увольняюсь из-за неразделенной любви к шефу? Или из-за крушения глупых надежд на ответное чувство? Это несерьезно. Да и ни к чему всем знать об этом, а уж его близкой подруге тем более.

— Тебя не устраивает зарплата? — продолжала допытываться Валерия. — Или это все из-за той ссоры? Шеф тебя сильно обидел?

— Что за ссора? — влезла Инна.

— Ерунда, — отмахнулась я, метнув на Леру выразительный взгляд. — Шеф меня не обижал, и зарплата меня тоже устраивает, просто хочется добиться чего-то большего.

— И давно ты вынашиваешь эту мысль?

— Достаточно давно.

— А ты знала? — Валерия перевела взгляд на Инну.

— Конечно. И пыталась отговорить, но безуспешно. Ты же знаешь, что Катька упрямая, и если что втемяшила себе в голову, то переубедить ее весьма трудно.

— А почему ты раньше ничего не говорила мне об этом? — Лера вновь обратила свой взор на меня.

— А ты разве не знала? — очень натурально удивилась я. Объясняться очень не хотелось, и я посмотрела на Инну, ища поддержки.

— Лер, извини, что вмешиваюсь, но я очень давно хотела задать тебе вопрос… ну, ты только не пойми меня не правильно, — начала мяться подруга, и я видела, как мучительно она пытается придумать хоть какой-нибудь осмысленный вопрос.

— Что?

— Я хотела спросить, когда мы снова увидим Касьяна Андреевича в неформальной обстановке? Он мне так понравился, — брякнула она, а я закатила глаза, но маневр удался — Валерия обратила свой взор на нее и озорно улыбнулась:

— У тебя же вроде муж есть.

— Есть. Но это не значит, что я не могу восхищаться нашим начальником как мужчиной и как личностью. Вот и горю желанием увидеть его на какой-нибудь корпоративной вечеринке, чтобы получить свою порцию эстетического удовольствия.

— С вечеринками у нас в ближайшем будущем не густо. Но если совсем припрет и захочется полюбоваться Самим, обращайся. Приглашу тебя к себе в приемную в конце рабочего дня, — хмыкнула Лера, а я добавила:

— И меня с фотоаппаратом пригласи. Будет отличный компромат.

— На кого? — не поняла Инна.

— На тебя, конечно. Сам-то не женат, а вот у тебя имеется муж. Если я застану тебя в компании другого мужчины, будет отличный повод пошантажировать тебя.

— Это не выгодно, — покачала она головой. — У меня совсем нет сбережений.

— Ну, всегда можно выторговать пакетик хороших кофейных зерен, — улыбнулась я.

— Хорошие кофейные зерна я итак регулярно привожу из Финки, — отозвалась Инна.

Наша уловка вроде бы сработала — Лера не возвращалась к теме моего увольнения, и мы завершили обед в спокойной атмосфере. Впрочем, расслабилась я зря, секретарь Соколова никогда ничего не забывает, и вечером, возвращаясь с работы с Валерией, я смогла в этом убедиться. Мы устроились в ее «Мерседесе», и она поинтересовалась:

— Сейчас, когда нет Инны, можешь объяснить, почему ты решила уйти из «Санапа»? Отговорка про жажду смены деятельности не прокатит. Это ведь из-за Касьяна?

— Не совсем, — вздохнула я. — Понимаешь, я не могу работать под руководством человека, с которым расхожусь во мнении по принципиальным для меня вопросам («И плевать, что эти вопросы не относятся к разряду деловых»). Но это, конечно, не основная причина. Просто все навалилось, и я поняла, что хочу изменить свою жизнь.

— Может, если Соколов извинится, ты не будешь менять свою жизнь так кардинально?

— Ты сама-то понимаешь, чего говоришь? — усмехнулась я. — Соколов не тот человек, который будет считать себя виноватым. Да и не виноват он ни в чем. Просто у нас разные взгляды на одни и те же вопросы. — Я помолчала и спросила: — А как тебе работается? Он больше на тебя не кидается?

— Ему сейчас не до меня. Впрочем, как и моему мужу. Возникли какие-то проблемы с магазинами, и они последние недели чего-то все там крутились. Касьян в «Санапе» почти не появлялся.

— Что за магазины?

— Мужская одежда. Сережка сказал, что там пытались осуществить что-то вроде рейдерского захвата.

— И? — заволновалась я.

— И ничего. Знаешь, отобрать у Касьяна то, что принадлежит ему, не так-то просто. Он бывает суровым и беспощадным, — сказала Лера. — В данном случае, как сказал мой супруг, система захвата и вовсе была построена дилетантами, но напакостничать они сумели.

— А Сергей какое отношение имеет к «Man's day»?

— Не буду обижаться на твою неосведомленность. Сережа является вторым учредителем, а скоро, похоже, останется единственным. Касьян все-таки решил продать ему свою долю.

— Касьян Андреевич решил продать свое детище? — удивилась я.

— Решил. Правда подробностей я не знаю, но подозреваю, что наш друг просто решил, что нужно двигаться дальше. Возьмет в оборот очередную фирму, находящуюся на грани банкротства и будет заново ее отстраивать. Касьян любит труднореализуемые проекты.

— Кажется, я опять чего-то не понимаю.

— Да что тут понимать! Касьян одинокий мужчина, которому надо чем-то занимать свободное время. Вот он и создает себе трудности, закаляющие характер. Так повелось уже давно. Он поднимает фирму на ноги, какое-то время присматривает за ней и продает. Вот была бы у него подруга, он бы не тратил столько времени на глупости.

— Ты считаешь бизнес глупостью?

— Я считаю глупостью посвящать себя бесконечной гонке.

— Знаешь, если ты присутствуешь в рейтинге самых богатых людей страны, наверное, необходимо соответствовать занимаемой позиции, а то и стремиться к первой тройке.

— Слушай, ты ведь работала непосредственно с Касьяном и контактировала с ним вне офисных стен, — притормаживая на светофоре, посмотрела на меня Валерия. — Неужели не поняла, что он не похож на других? Он не гонится за верхней строчкой парада миллионеров, ему просто интересно решать сложные задачи, и, поверь, тех денег, что есть, ему вполне хватает.

— Откуда ты знаешь? — не спешила я соглашаться.

— Ты будешь возражать против каждого моего слова? — рассердилась Валерия и замолчала, но, уже остановившись на остановке, где я обычно выходила из авто, вновь заговорила: — Кать, хотела позвать тебя в воскресенье к себе на день рождения.

— А Касьян Андреевич будет?

— Конечно.

— Тогда я лучше тебя так поздравлю.

— Значит, все еще злишься на него?

— Я просто не хочу его видеть.

— Это не аргумент. Важнее другое — у меня юбилей, и я хочу видеть тебя на празднике. Серьезных причин для отказа у тебя нет, поэтому если не хочешь меня обидеть, ты обязана приехать.

— Я не посмею обижать тебя в столь знаменательный день. — Постараюсь пережить встречу с Касьяном. — Может быть, у тебя есть какие-то особые пожелания по поводу подарка?

— Никаких. Главное не траться на цветы. Гостей будет много — тридцать пять исполняется не каждый год, — поэтому мы сняли ресторан, и я не уверена, что сумею забрать все букеты в конце вечера. А подарок выбирай сама.

— Ну намекни хотя. Вдруг у тебя есть нереализованное тайное желание?

— Не знаю, поможет ли тебе, но я люблю декоративные подушечки. Если найдешь что-нибудь забавное, я буду рада.

— Я что-нибудь придумаю, — заверила я и вышла из «Мерседеса».

Оказавшись в квартире, я с радостью обнаружила сидящую за столом сестрицу, которая жила с нами, пока Сашка, будучи в краткосрочном отпуске, возил родителей к родственникам в соседнюю область. Ксюха у нас дизайнер-декоратор, поэтому является консультантом для всех наших друзей и родственников. Вот и сейчас я поделилась с ней своей проблемой, а она в ответ махнула рукой:

— Ерунда. Я все сделаю. Только мне нужна основа для работы, поэтому ты завтра же должна купить не очень большую подушку любой формы, и, исходя из этого, я забахаю тебе что-нибудь оригинальное.

— И как мне с тобой расплачиваться?

— Отделаешься бесконечной благодарностью к моему таланту и презентуешь юбочку, которую мы видели на прошлой неделе в «Сфере».

Конечно, я согласилась и в субботу стала счастливой обладательницей эксклюзивной подушки, которую смастерила Ксю, а она получила вожделенную юбку невероятной раскраски.

На праздник я решила одеть новое платье, которое было приобретено мной во время похода по магазинам с Ксюшкой в целях скорейшего залечивания душевной тоски — сестра заверила, что покупка хорошей вещи способна поднять настроение, и я, одев это платье, согласилась с ней. Оно кардинально отличалось от того, что я носила обычно — довольно глубокое декольте, открывающее обозрению чуть ли не половину груди (Ксю сказала, что когда грудь есть, ее нечего прятать, и я с ней согласилась) и юбка с боковым разрезом практически до линии пояса, — но определенно шло мне, а выглядеть сегодня хорошо очень хотелось. И именно поэтому с утра я посетила салон красоты, где меня подстригли, покрасили и профессионально нанесли макияж.

Глядя на себя в зеркало, я довольно улыбнулась. Это совсем не для того, чтобы Касьян заметил меня, нет. Просто хочется выглядеть так, чтобы обращать на себя внимание окружающих и ловить восхищенные взгляды. В конце концов, в последнее время моя уверенность в себе подвергалась серьезным испытаниям, и капля восхищения совсем не повредит.

— Замечательно, — одобрительно кивнула стоящая рядом Ксю. — Бери подарок, и пошли вниз. Такую красоту надо перевозить, соблюдая осторожность, поэтому мы с Сашкой отвезем тебя.

— Спасибо, Ксюшечка, — поцеловала я ее, а она оттерла губную помаду со щеки и добродушно сказала:

— Ты уж там утри нос миллионерам, пусть впадет в ступор при виде тебя.

— Я не для него наряжалась!

— Угу, — невозмутимо кивнула она. — Скажи об этом имениннице, может, она и поверит, а я-то тебя знаю, как облупленную. — И ответила на звонок мобильного телефона: — Да, Саша, мы уже идем. — Потом снова мне: — Пойдем, красавица. Мой водитель доставит тебя в лучшем виде!

…У входа в зал ресторана стоял администратор. Я назвала свое имя, дверь тут же гостеприимно распахнулась, и я, получив пожелания приятного вечера, вошла в зал.

Оглядевшись, я поняла, что приехала одной из первых. Валерия, увидев меня, тут же поспешила навстречу. Мы с ней расцеловались, я вручила ей подарок и спросила, оглядывая ряды столов:

— Сколько же ожидается народу?

— Человек сорок, — беззаботно пожала она плечами. — Это же юбилей, помнишь? Пунктуальными оказались только наши родители и ты, остальные опаздывают. Но мы тоже скучать не будем. Пойдем, я познакомлю тебя со всеми.

Когда праздник наконец начался, Касьяна еще не было. Сердце разделилось на две части — одна часть облегченно выдыхала, а другая горестно сжималась, потому что видеть его все-таки хотелось. Неужели у него возникли непредвиденные дела, и он не приедет? Впрочем, мои страдания были недолгими. Касьян появился через два часа с шикарным букетом, и Валерия тут же простила его опоздание.

Шеф поцеловал именинницу, что-то сказал, отчего та расплылась в довольной улыбке, и окинул взглядом присутствующих. Синие глаза встретились с серыми, и он решительно направился ко мне.

— Добрый вечер, — обратился он к сидящим рядом со мной Лериным родственникам. — Дима, Рита, рад видеть вас.

— Аналогично. — Брат именинницы пожал протянутую руку и предложил: — Присаживайся к нам, или Валерия уготовила тебе какое-то особенное место?

— Пожалуй, я присоединюсь к вашему столику, — кивнул он. — Только я хотел бы попросить вас немного передвинуться. Мы давно не виделись с Екатериной, и мне было бы приятно провести рядом с ней хотя бы сегодняшний вечер.

— Без проблем. — Рита мне улыбнулась и подмигнула, а я удивленно наблюдала, как Касьян взмахом руки подзывает официанта и просит принести чистые тарелки и приборы.

— Здравствуй, Катенька. — Когда официант отошел, Касьян обратил свой взор на меня, ухватил мою руку и поцеловал ее. — Очень рад тебя видеть. Ты, как всегда выглядишь, великолепно.

— Спасибо, — почти шепотом сказала я. Надо собраться и ни в коем случае не попадать под его обаяние.

— Ты поменяла прическу, — заметил он.

— Д-да, захотелось что-нибудь изменить. Можно мне вернуть мою руку? — попросила я, видя, что он не собирается отпускать ее.

— Только если она тебе очень нужна, — неохотно согласился он, а я недоуменно моргнула — кажется, я чего-то не понимаю.

Разговаривая с сидящей по другую руку от меня подругой Леры, я почти успокоилась, но все равно каждой клеточкой тела ощущала его присутствие рядом.

Минут через сорок, в течение которых мы не разговаривали, Касьян вдруг обратился ко мне:

— Екатерина, позвольте отвлечь вас от беседы о домашних животных.

Я извинилась перед Викторией, с которой мы обсуждали преимущества и отрицательные стороны содержания в городской квартире кошек и собак, и повернулась к шефу, нацепив на лицо вежливую улыбку:

— Касьян Андреевич, вам не говорили, что подслушивать некрасиво?

— Я не подслушивал, просто вы говорили достаточно громко, — парировал он.

— Вы не знаете, почему все наши разговоры заканчиваются словесными баталиями? — спросила я, понимая, что все наше общение в очередной раз идет к пикировке.

— Кажется, однажды мы обошлись без слов, и все было прекрасно, — напомнил он, а я почувствовала, что начинаю заливаться краской смущения и торопливо перевела взгляд на именинницу, лихо отплясывающую под «Макарену», от того неожиданным стало прикосновение к моей руке. — Извини, я не хотел обидеть тебя.

— Вы не обидели. — Короткий взгляд в его сторону.

— Давай попробуем поговорить спокойно, — предложил он. — Только хотелось бы видеть твои глаза.

Я осторожно повернула к нему голову, и от взгляда, проникавшего в самую душу, перехватило дыхание, но я постаралась ничем не выдать охвативших чувств. А Касьян, между тем, попросил:

— Расскажи-ка, пожалуйста, что это за история с твоим увольнением.

Твою мать! А я так надеялась, что Лера сумеет удержать язык за зубами.

— Не вижу смысла, ведь Валерия наверняка просветила вас.

— Валерия пыталась объяснить, но все это звучало достаточно маловразумительно, поэтому хотелось бы услышать из первых уст причины, побуждающие тебя покинуть «Санап-инт».

— Хочу попробовать свои силы в новой сфере деятельности, — после небольшой заминки выдала я. — Думаю, будет интересно получить новый опыт. Уверена, что для вас не составит труда найти нового сотрудника на мое место.

— Ты уверена, что это настоящая причина? — вопросительно посмотрел он на меня и, не дождавшись ответа, предложил пойти потанцевать.

Обняв меня гораздо крепче, чем того требовали условия, он прошептал мне на ухо:

— Катенька, ты отличный работник, ты здорово реализуешь свои идеи. Я рад, что ты работаешь на меня, и не хочу, чтобы ты уходила. Если дело во мне, я готов извиниться. Если тебя не устраивает заработная плата, давай обсудим это.

— Касьян Андреевич… — начала я, одновременно пытаясь немного отодвинуться.

— Касьян, — поправил он.

— Касьян, послушайте…

— Послушай.

— Что?

— Касьян, послушай, — подсказал он и прижался губами к моему виску, а из моей головы сразу вылетели все мысли. — Я тебя слушаю.

— Я не помню, — жалобно пробормотала я.

— Тогда попробую сказать я, не возражаешь? Этот разрез на твоем платье… Он не дает мне спокойствия и предлагает множество различных фантазий. Сидеть рядом с тобой, не касаясь, является серьезным испытанием для меня. Моей силы воли на это уже не хватает, и очень хочется утащить тебя в какой-нибудь укромный уголок и целовать, целовать…

— Мы уже говорили на эту тему. — Ноги все больше подгибались, и я боялась, что к концу танца просто повисну на нем. — Ты не можешь дать мне то, чего я хочу, а на меньшее я не согласна.

— Знаешь, почему я не хочу, чтобы ты уходила из фирмы? — зашептал он мне на ухо. — Не из-за того, что ты замечательный специалист, хотя и это, конечно, тоже. В первую очередь я не хочу тебя отпускать, потому что понял, что готов к тем самым серьезным отношениям, о которых ты говорила. Я готов быть рядом в трудную минуту и оказывать посильную поддержку — таскать мебель, прибивать гвозди, вешать зеркала. Все, что захочешь.

Услышав эти слова, я резко остановилась и удивленно вытаращилась на него. Касьян, продолжая крепко обнимать, с невозмутимым видом отвел меня в угол зала и, загородив собой от всех, выжидающе посмотрел на меня:

— Так что скажешь?

— Прости, кажется, я не совсем поняла, что ты сказал, — промямлила я. — Не мог бы ты повторить еще раз?

— Со всем удовольствием. — Он с улыбкой повторил: — У меня было достаточно много времени подумать о твоих словах, и я пришел к выводу, что готов предложить тебе уверенность в завтрашнем дне. Как ты к этому относишься?

Если честно, в довершение речи очень хотелось услышать признание в любви, но его не последовало, поэтому пока что я решила довольствоваться тем, что предлагает судьба, и, аккуратно положив руки ему на плечи, сказала:

— Я…я отношусь к этому хорошо. По-моему, это здорово. Только ты учти, что я буду требовать много внимания.

— Постараюсь это пережить, — заверил он. — Но учти, что и я буду требовать не меньше. — И наклонился, чтобы поцеловать меня.

Сначала просто прикоснулся своими губами к моим, но меня захлестнула такая волна счастья, что я вцепилась в него мертвой хваткой и, кажется, пробормотала: «Не останавливайся, пожалуйста», и все преграды моментально рухнули.

— Могу я поинтересоваться, чем это вы здесь занимаетесь? — услышали мы голос Валерии в тот самый момент, когда рука Касьяна уже подбиралась к боковому разрезу на платье.

Он вздрогнул, немного отодвинулся от меня и повернул к ней голову, а я выглянула из-за его плеча. Лера глядела на нас насмешливо, и я сразу смущенно спряталась, прислонившись лбом к груди Касьяна. Сам он невозмутимо ответил:

— Ничем противозаконным. Просто пытаемся наладить отношения.

— В таком случае хочу заверить, что ваше налаживание проходит очень успешно. Впрочем, это заметила не только я, но и большая половина присутствующих, — усмехнулась она. — Я, конечно, очень рада, что вы нашли друг друга, но здесь есть дети, и ваши страстные ужимки ставят их в неловкое положение. Я услышала уже, как минимум, три раза: «Смотри, что вытворяют! Кажется, они совсем забыли, где находятся».

— Лер, перестань. Ты вгоняешь девушку в краску.

— Извини, Катюш. На самом деле в первую очередь я хотела смутить нашего великого шефа, но такой мелочью, как совращение девушек в общественных местах его, видимо, не смутишь.

— Я понимаю, — пробормотала я, желая очутиться где угодно, только не здесь. — Мы будем вести себя прилично.

— Надеюсь, — кивнула она. — И, Кать, расслабься. Я приукрасила, насчет детей, а то, что слышала, слышала исключительно от Сергея и исключительно в восхищенных тонах. Все три раза. Остальным и без вас есть чем заняться на моем празднике. В том, что вы целовались в углу, нет ничего страшного. Возьми пример с Касьяна, нацепи на лицо улыбочку, и возвращайтесь за стол. Сейчас мой любимый муж будет говорить тост.

— Очень много говоришь, — покачал он головой. — И избавляйся от привычки подглядывать, а то депремирую.

— Я не подглядываю, я наблюдаю.

— Не пойму, почему все со мной спорят, — закатил глаза Касьян. — Видимо, я в свое время не достаточно четко объяснил, что слово начальника — закон, оно священно и неоспоримо и не подлежит обсуждениям.

— Ты сегодня не начальник, а любимый друг, — фыркнула Валерия и заторопилась к супругу.

— Ты как? — спросил Касьян, проводив именинницу взглядом и вновь повернувшись ко мне.

— Чувствую неловкость, потому что обычно не веду себя подобным образом в общественных местах. Мне стыдно, и это все твое тлетворное влияние.

— Ладно, обещаю до конца вечера держать себя в разумных рамках. Смотри, Сергей взял микрофон, пойдем-ка присядем и послушаем, он умеет говорить красиво, особенно для жены.

Мы вернулись за стол и до конца вечера позволяли себе лишь держаться за руки и обмениваться взглядами, понятными нам одним. Когда мы уже прощались, Лера, целуя меня, скороговоркой прошептала:

— Не зря я тебе говорила, чтобы ты обратила на него внимание. Видишь, как все замечательно получилось.

Когда мы устроились в «Феррари», Касьян вопросительно взглянул на меня:

— Ко мне поедешь?

— Очень хочу, но завтра с утра на работу, а этот наряд вряд ли можно назвать деловым.

— Значит, везти домой? — подразнил он.

— Ну-у-у… — Я сделала вид, что задумалась. — Вообще-то, если ты встанешь с утра пораньше и завезешь меня переодеться, я готова поехать к тебе, — ответила я.

— Отлично. — Он завел мотор. — У меня на восемь утра назначена встреча, так что в семь-полвосьмого я доставлю тебя домой.

И дело было не во времени и даже не в неприемлемой для офиса одежде. Просто переполняло счастье и ликование, хотелось говорить и делать глупости. И дразнить Касьяна мне нравилось, нравилось видеть его улыбку сверкание его глаз.

Автомобиль мчался по ночному городу. К полуночи дороги почти опустели, и до дома Касьяна мы долетели за двадцать минут. Касьян управлял «Феррари» одной рукой, второй он сжимал мою ладонь и ласково поглаживал ее, находя отклик в моей истосковавшемся теле — от кончиков пальцев вверх по руке, шее, затылку и вниз в живот сбегали мурашки, заставляя дрожать от предвкушения.

В салоне авто звучал оркестр Глена Миллера, придавая поездке определенный настрой. И слова были уже не нужны. Осталось общение на уровне чувств и касаний. Лишь один раз Касьян нарушил тишину. «Феррари» остановился на светофоре, и водитель повернул ко мне голову. Улыбнулся, провел рукой по щеке, задержал палец на губах и признался:

— Знаешь, дня не проходит, чтобы я не думал о тебе. Я скучал.

— Я тоже, — выдохнула я, чувствуя, как горит кожа от его прикосновений.

В его глазах разгорался уже знакомый огонь, и, понимающе улыбнувшись и пообещав: «Скоро!», Касьян вдавил педаль газа.

Спустя еще пять минут автомобиль плавно затормозил в гараже. Касьян обошел «Феррари», открыл передо мной дверцу и протянул руку. Едва наши пальцы соединились, он потянул меня к себе. Я зацепилась каблуком за коврик и начала оседать, но Касьян не позволил упасть. Крепко сжав меня в объятиях, обжигая дыханием, он напомнил:

— Готов быть рядом и оказывать посильную поддержку.

— Ты неплохо справляешься, — отозвалась я, облизывая пересохшие губы.

— Я очень стараюсь, — заверил он и осторожно прижался к моим губам, а у меня вырвался стон — наконец-то, я мечтала об этом всю поездку.

Руки Касьяна гладили мою спину, заставляли желать большего. Но движения сковывало мое пальто. Сам Касьян, передвигаясь по городу исключительно на машине, пренебрегал верхней одеждой, я легко расстегнула его пиджак и с упоением прикасалась к мышцам, скрытым за рубашкой.

— Подожди. — Он чуть отодвинулся в сторону. — Здесь не лучшее место для занятий любовью. Пойдем.

Ногой он захлопнул дверцу спорткара, крепко держа меня за руку, словно опасаясь, что я исчезну, вывел меня из гаража в просторный холл. Ловко расстегнул пуговицы пальто, определил его на вешалку и с восхищением оглядел меня.

— Великолепна!

— Думаешь? — Я кокетливо крутанулась, а Касьян зарычал и тут же поймал меня.

Его язык решительно проник в мой рот и принялся исследовать его. Накопившийся океан эмоций, сдерживаемый последние недели, вылился в этот поцелуй. Дыхание смешалось, его рука скользнула в разрез, замерла на долю секунду на бедре и двинулась дальше. Другая рука задержалась на ягодицах и крепко прижала к себе, давая почувствовать готовность к более близкому контакту.

Я прерывисто вздохнула и отклонила голову от настойчивых губ.

— Давай хотя бы до гостиной дойдем, — попросила я, понимая, что еще чуть-чуть и остатки разума покинут меня, и я буду готова отдаться ему прямо на коврике для обуви.

Касьян недовольно заворчал, тем не менее, позволил скинуть сапоги и следом за мной прошел в гостиную. В этот раз я не стала оглядываться по сторонам и мучиться размышлениями. Повернувшись, я медленно обняла его за шею, стянула с плеч расстегнутый пиджак и, ослабляя узел галстука, промурлыкала:

— Так на чем мы остановились?

Касьян отбросил галстук в сторону и охотно продемонстрировал, на чем мы остановились. Вот его рука скользнула по моей груди, очертила изгиб талии и вновь нырнула в разрез платья. Пальцы нетерпеливо двигались вверх по бедру, задирая юбку все выше. Хотелось убрать все ненужные преграды, и Касьян, казалось, понимал это. Он отодвинулся от меня и, когда я протестующе застонала, мягко сказал:

— Не ворчи. Я никуда не ухожу. Просто на тебе слишком много одежды, и от нее необходимо избавиться.

Касьян осторожно стянул с меня платье, колготки. И вот я уже стою перед ним с лифчике и стрингах и таю от его взгляда, скользящего миллиметр за миллиметром по моему телу. Кожа покрылась мурашками, и я сделала крошечный шаг к нему.

— Так не честно, не находишь? — сказала я, непослушными пальцами продолжив расстегивать его рубашку.

— Я знал, что давно надо было снять с тебя платье, — вместо ответа, улыбнулся он, помогая мне расправляться с пуговицами. — Не даром разрез на юбке не давал покоя моему воображению.

— И что ты воображал?

— Сейчас увидишь.

Рубашка отлетела в сторону, упали на пол брюки. Касьян перешагнул их и легонько подтолкнул меня к дивану. Разгоряченная кожа соприкоснулась с прохладной обивкой, но все это отмечалось исключительно на уровне инстинктов. Взгляд был прикован к омуту синих глаз. Вот Касьян медленно лег на меня, одной рукой уперся в диван, другая рука легко скользнула под тонкую полоску трусиков, язык коснулся уже обнаженной груди. Я выгнулась дугой, пытаясь поглотить каждый его жест, и Касьян тут же отреагировал на это движение. Его пальцы скользнули глубже, я вскрикнула, но мой голос утонул в очередном поцелуе. Мое тело плавилось, я приподнимала бедра выше и выше, пытаясь вобрать в себя как можно больше.

— Пожалуйста! — всхлипнула я, впиваясь ногтями в его плечи.

— Тс-с. — Он прикусил мою губу и на секунду замер. — Не торопись, милая. У нас вся ночь впереди.

Ну как же он не понимает? Я умру, если он сейчас же что-нибудь не сделает!

Но Касьян все прекрасно понимал, и на смену пальцам пришел неистовый язык. Он ласкал глубины тела, доводя до кульминации. Я дрожала, впивалась пальцами в его плечи, оставляя яркие отметины, и понимала, что вот-вот достигну оргазма. И вот к губам вновь присоединились пальцы. Нахлынула волна… Я на какую-то долю секунды застыла, и, наконец, огненный поток ощущений взорвался внутри… Я закричала, обжигающий экстаз переполнял все тело.

Когда эта волна схлынула, Касьян все еще не отрывал губ, продолжал ласкать и исследовать меня, пока я не начала умолять его остановиться, уже не в состоянии вынести поток этих ощущений. И тогда он медленно, неспешно прокладывая дорожку из поцелуев, двинулся от влажных бедер выше. Провел языком вокруг пупка, еще несколько сантиметров дорожки из поцелуев, и вот его губы сомкнулись вокруг соска.

Я думала, что больше не смогу выдерживать эту сладкую пытку, но когда Касьян слегка прикусил сосок, при этом неотрывно глядел мне в глаза, я поняла, что вновь начинаю возбуждаться. Запрокинув голову, я выгнулась, позволяя себе забыть обо всем, кроме обжигающих прикосновений его губ, языка.

Уделив не меньше внимания второй груди, Касьян еще немного передвинулся, и вот наши взгляды оказались друг напротив друга. Его глаза, потемневшие от желания, медленно приблизились к моим, язык очертил изгиб моих губ, и я застонала. Он воспользовался тем, что рот приоткрылся и скользнул внутрь, и я почувствовала на губах запах своего тела. Это было невероятно сексуально и напоминало о том, что совсем недавно эти губы вытворяли.