Романтичное сердце

Глава 7

Вики сдержала истеричный смех. Второй раз за последние двадцать четыре часа она входила в квартиру Пэт с элегантным серым чемоданом.

— В этот раз, — громко сказала она в пустой квартире, — все правильно. Наверное, со стороны это выглядит смешно, но мне так не кажется.

Ей очень хотелось спать. Она подумала, что, возможно, вздремнув часок, она придет в себя.

Как только она легла на узкую кровать Пэт, слезы холодными потоками поползли по щекам. Вики смахнула их пальцами. Если она сейчас начнет плакать, то потом долго не сможет остановиться. Она стала вяло размышлять о том, что она будет делать, перестав быть миссис Мартин Кеннеди.

Усталость, накопившаяся за последние дни, дала о себе знать, и вскоре девушка забылась тяжелым сном без сновидений.

Мартин испытал шок, когда поднялся в комнату Ричарда. Он не был готов увидеть его исхудавшее желто-серое лицо. Он резко повернулся к Эдит, которая шла следом за ним.

— Иди, — мягко подбодрила его Эдит. — Просто сядь на стул и спокойно поговори с ним. Со вчерашнего дня у него заметное улучшение. Он в сознании, просто отдыхает.

В сознании? Мартин даже не был уверен, что этот человек в постели жив. Как и большинство здоровых людей, он ненавидел болезни и сам их вид. Он на цыпочках прошел вперед, чувствуя себя слишком большим и неуклюжим для этой комнаты, и осторожно взял Ричарда за руку. Его кожа была сухой, а рука странно легкой.

— Ричард, дружище.

Спустя мгновение веки больного дрогнули, и на его губах появилось некое подобие улыбки.

— Он узнал тебя, — радостно сказала Эдит.

— Послушай, Ричард, старина. Я не хочу надоедать тебе, пока ты болеешь, но я совершенно зашиваюсь в универмаге. Мне нужна твоя помощь. Ты был прав, когда возражал против расширения, а я ошибался. Ты вернешься?

Ответом ему было слабое пожатие руки. Улыбка на лице Ричарда стала заметнее. Мартин был растроган.

— Смеешься надо мной, ты, старый солдат? Я ведь и раньше ошибался, но сейчас я впервые признаюсь в этом. Ну что ж, можешь посмеяться. Я на лопатках и знаю, что ты не станешь торжествовать.

Голос Ричарда был таким тихим, что Мартину пришлось нагнуться, чтобы расслышать, что он говорит.

— Я же предупреждал тебя, мальчик. Хорошо, я конечно же вернусь.

Эдит дернула Мартина за рукав:

— Сейчас тебе лучше уйти. Сиделка бы не позволила вообще с ним говорить, но я знаю, что это для него полезнее, чем все лекарства. Быстрее спускайся вниз, пока она не поймала нас с поличным.

Когда они оказались внизу, их голоса, казалось, звучали слишком громко.

— Где сиделка? — спросил Мартин.

— Вышла на свою десятиминутную прогулку. Она очень педантична.

— Мне нужно уйти до ее возвращения. У тебя на лице написано чувство вины, и у меня, наверное, тоже. Я не выдержу и десяти минут под ее орлиным взором. Она просто кошмар.

— Она замечательная. До свидания, Мартин. — Эдит непроизвольно схватила его за шею и, наклонив его голову, запечатлела звонкий поцелуй на его мускулистой щеке. — Я знала, что в глубине души ты добрый мальчик, дорогой мой. Ты всегда был для нас светом в окошке, хотя в последнее время появлялся совсем редко. Сколько лет уже прошло, как ты не заходил отведать мое ирландское рагу?

Он сердечно поцеловал ее в ответ.

— Целая вечность, Эдит. Я много потерял. Приду, как только Ричард снова встанет на ноги.

Она вцепилась в его лацканы:

— Мартин, он такой больной! Ты думаешь, он…

— Шш! А вот и сиделка входит в ворота. Не надо, чтобы она видела эти слезы, а то она не позволит мне снова прийти. Разумеется, со стариной Ричардом все будет в порядке. Сиделка сама сказала мне, что он держится прекрасно.

— Куда теперь, мистер Кеннеди, — в универмаг? — спросил Мартина шофер.

Мартин размышлял.

— Я бы хотел повидаться с мисс Лэдлоу, сестрой моей жены. Ты знаешь, где она работает, не так ли?

— Я отвозил туда миссис Кеннеди несколько раз, сэр.

— Отлично. Мы едем туда.

У него словно гора упала с плеч после того, как он посетил Фэрроу. Ему так и не удалось толком поговорить с Эдит, но можно съездить к ним еще раз, ведь первый шаг уже сделан. Мартин улыбнулся, вспомнив, как он наслаждался ирландским рагу Эдит, когда был подростком с непомерным аппетитом. В то время в семье Мартина было особенно туго с деньгами, и дома он не осмеливался съедать свою порцию.

Войдя в магазин, где работала Пэт, он вежливо поздоровался с хозяином и поинтересовался, может ли Пэт уделить ему несколько минут.

— Разумеется, мистер Кеннеди. Для меня ваш визит — огромная честь. Вы можете расположиться в моем офисе. А мне надо на склад, кое-что проверить. Мисс Лэдлоу придет к вам через минуту.

— Что-нибудь случилось, Мартин? — спросила Пэт, как только вошла в комнату.

— Я не совсем уверен в этом. Вики уехала из квартиры вчера около шести и все еще не возвращалась. Я не хочу преследовать ее, Пэт. Если она вернется домой, то только по своей воле. Но я, естественно, волнуюсь, потому что не знаю, куда она направилась. Может быть, она у тебя?

Пэт глубоко вздохнула:

— Я оставила сообщение вашему слуге вчера, около десяти часов вечера. Я сказала, что она остается с Эдит на ночь, так как не было ночной сиделки.

— Я ничего не получал.

— Тогда неудивительно, что ты волнуешься. Мне казалось, что я все ясно передала Лестеру. Но утром она собиралась вернуться домой, как только приедет дневная сиделка. Сейчас она, скорее всего, спит.

Мартин смотрел на рекламу шелковых чулок, ничего не видя.

— Я не так уверен в этом, как ты, Пэт. Мы… мы поссорились вчера.

— Вики мне немного рассказала.

— Ты говоришь мне правду — она не у тебя?

— Нет, Мартин, честно. Она приходила ко мне около шести вчера вечером…

— С чемоданом?

Пэт кивнула. Она облизала пересохшие губы и решила соврать ради пользы дела.

— Да, там были кое-какие вещи, которые она решила отдать мне. После этого она поехала к Эдит и собиралась вернуться домой сегодня утром. Она точно не у меня дома.

Он расправил плечи:

— Тогда все в порядке. Прости, что побеспокоил тебя, Пэт, но я волновался и не хотел вмешиваться, если… если…

Пэт ободряюще улыбнулась ему:

— Я бы не стала беспокоиться на твоем месте. Сейчас она сладко спит после ночного бдения. Но тебе следует расспросить этого твоего ползучего черного таракана и выяснить, почему ты не получил записки.

— Я, разумеется, выясню. До свидания, Пэт. О, между прочим, Ричарду немного лучше, и я попросил его вернуться назад в универмаг, как только он выздоровеет.

— Отлично. — Их взгляды встретились. — Вики будет довольна, — спокойно добавила Пэт.

Если Вики сейчас дома, то нет никакой необходимости будить ее. А с Лестером можно поговорить и позже.

— В универмаг, — сказал Мартин Эткинсу.

Мисс Пич поспешила за ним с ворохом бумаг.

— Послушайте, — раздраженно произнес он, — почему, как только я где-нибудь задерживаюсь, все тут же рассыпается на части?

Мартин подписал несколько бумаг, не читая их. Потом он продиктовал ответы на письма, скопившиеся на столе, и вдруг остановился, почувствовав, как у него резко сжалось сердце. В конце стопки лежало нераспечатанное письмо с пометкой «Лично». Это был ответ от северных партнеров. Они должны были написать сразу после совета директоров, без промедления. Мартину нравился такой подход к делу. Воспользовавшись ножом из слоновой кости, он разорвал конверт.

Мисс Пич сидела с карандашом наготове, глядя на него. Мартин не мог читать под ее внимательным надзором и отпустил ее.

Он быстро просмотрел текст письма, потом не спеша перечитал его. Он сидел совершенно неподвижно. Так неподвижно и тихо, что мог слышать тиканье своих часов.

Под ним гудел огромный магазин, напоминающий гигантского зверя, и только Мартин знал, что ему был нанесен смертельный удар.

Они извинялись. На полном собрании совета директоров было решено, что в настоящее время расширение невыгодно. Они тщательно проанализировали каждый аспект. Они упоминали растущие налоги, снижение оборота. И все это сводилось к одному короткому слову «нет!».

Мартин положил свои смуглые руки на стол, между пальцами белел листок письма. Он был капитаном тонущего корабля, и он сам посадил корабль на мель. Это был конец всей его работы, его планов, его мечтаний, его амбиций. В этот раз он зашел слишком далеко.

В его голове застучали молоточки, стальные обручи обхватили виски.

Он потонет, его прекрасный корабль, если он не откажется от единого командования. Корабль будет спасен, если он заставит себя это сделать. Банковский менеджер высказал это вполне недвусмысленно. Он все же останется генеральным директором, но он не будет хозяином, нет. Он будет подотчетен совету директоров. Это был горький момент.

Он мог все продать и начать сначала. Ему вдруг привиделся маленький магазинчик в зеленой деревушке, и какое-то время он забавлялся этой мыслью, как игрушкой. Он сможет обеспечивать несколько деревень и ферм на мили вокруг. Нет, это он уже проходил. Хватит с него расширений. Ему нужно место, где он мог бы стоять за прилавком и копаться в огороде после работы. Там будет пахнуть парафином и мылом.

Мартин прижал руку к закрытым глазам. Где в последний раз он вдыхал этот запах? В маленькой горной деревушке в Швейцарии, где они с Вики купили колокольчик для коровы.

Его сердце сжалось. Как там Вики — его жена?

Мисс Пич проговорила по селектору:

— Вас хочет видеть леди, мистер Кеннеди. Вопреки здравому смыслу он надеялся, что это была Вики. Но это оказалась Стефани. Она выглядела раздраженной. За секунду до того, как она заговорила, Мартин понял, что ее нежное лицо может быть жестоким.

— Мой дорогой Мартин! Неужели ты забыл, что ведешь меня обедать? Сегодня мой день рождения.

— Поздравляю. Прости, что не смог, Стефани. Я слишком занят.

Она надула губки:

— Но ты обещал.

— Я не могу.

Стефани надтреснуто рассмеялась.

— Ты насмотрелся крутых фильмов. Отлично, я принимаю правила игры. Почему ты не можешь?

Он прошел к своему любимому месту у высокого окна.

— Стефани, я разорен. Все кончено. Я банкрот.

— Но, — изящно взмахнула она руками, — как же весь этот магазин? Он набит людьми, которые тратят здесь деньги. Это не похоже на разорение.

— И тем не менее это так. Поэтому я не могу позволить себе ничего экстравагантного. Разве тебе не кажется, что это бесчестно — продолжать сорить деньгами, когда ты знаешь, что неплатежеспособен? Жить за счет кредиторов довольно предосудительно! Я в тисках, Стефани.

Между ее шелковыми бровями пролегла морщинка.

— Я сначала думала, что это шутка.

— Это не шутка, — резко сказал Мартин.

— В таком случае, — она взяла со стола свои перчатки и сумочку из кожи ящерицы, — тебе бы не хотелось, чтобы я осталась, не так ли? Я говорю «до свидания».

— Стефани!

Она была уже у двери и обернулась.

— Не затопчите друг друга, так стремительно убегая от меня. Я знаю, ты просто переступишь через меня. И большинство моих так называемых друзей сделают то же самое. Я думаю, это пойдет мне на пользу. — Ему казалось, что он видит ее впервые — расчетливое выражение лица, слишком тонкие губы. Он грубо рассмеялся. — Не надо так пугаться, маленькая глупышка. Ты даже сейчас не совсем уверена, что это не розыгрыш. Ты многим рискуешь, ведь, может, это все-таки неправда. Но это твои проблемы, не так ли?

И в самом деле, в голубых глазах Стефани было заметно колебание.

— Нет, ты можешь свободно катиться ко всем чертям. Это правда. «Кеннеди» перестал существовать.

К актрисе наконец вернулось самообладание.

— Вряд ли ты можешь упрекнуть меня в чем-нибудь, — жестко сказала она. — В конце концов, первой тебя бросила твоя жена. Ты ведь в курсе, что она бросила тебя, Мартин?

— Это ложь. По крайней мере, на двоих я могу положиться…

«Один из них лежит на смертном одре — из-за меня», — вдруг подумал он.

Стефани теперь было нечего терять. Она решила продолжать блефовать — в конце концов, ее догадка может оказаться правдой.

— Разве это ложь, Мартин? Попробуй позвонить и проверить.

Лицо Мартина было словно высечено из гранита. Он не двигался и не говорил. Слегка пожав плечами, Стефани вышла из офиса.

Мартин нерешительно взглянул на телефон. Письмо, которое он только что получил, на время вытеснило из головы все мысли о жене. Получив заверения Пэт, что Вики вернулась домой, он думал, что дело не такое уж срочное. Но теперь он не мог больше выносить неизвестности. Мартин схватил трубку.

— Лестер? — быстро произнес он, стараясь говорить спокойно. — Я хочу сказать кое-что жене. Она дома? Не беспокой ее, если она спит.

— Спит, сэр? — В голосе Лестера звучало удивление. — Мадам уехала в гости, вы сказали.

Его пальцы забарабанили по столу.

— Да, да, я знаю. Но так получилось, что она изменила свое решение и осталась ночевать с миссис Фэрроу, просидев всю ночь у постели ее больного мужа. После этого она отправилась домой спать.

Последовала небольшая пауза.

— Сэр, — осторожно сказал Лестер, — дверь в спальню мадам широко распахнута. Горничная там убиралась несколько минут назад. Я уверяю вас, что мадам нет в квартире.

— Понятно. Значит, она изменила свои планы. Не беспокойся, она свяжется со мной попозже.

Так, значит, Вики ушла. Он ни в коей мере не винил ее. «Кеннеди» будет уничтожен, если не нарушит своего абсолютного суверенитета. Стефани умчалась с почти неприличной поспешностью. Ричард Фэрроу лежит на смертном одре.

Но как Стефани узнала, что Вики бросила его? Он был так уверен в лживости ее слов, что даже не спросил, откуда она это знает. Мартин с трудом пытался нащупать истину. Две женщины где-то встретились, они поссорились, и Стефани наговорила Вики непростительные вещи. Вики — его губы сложились в странно нежную улыбку — тоже не была ангелом. О нее нельзя вытереть ноги — хотя он и пытался это сделать. Неудивительно, что она собрала вещи и ушла.

Но где она теперь? Беспокойство терзало его. Может, сейчас она на Лабурнум-авеню у Эдит? Она не сможет долго держать в неведении сестру или Эдит по поводу своего местопребывания. Если бы только кто-нибудь из них мог заверить его, что она в безопасности! Он не хотел давить на ее свободу, но… но если с ней что-нибудь случится?

Голова снова начала болеть. Он должен позвонить доктору и снова попросить те таблетки.

Мартин почти не мог думать. Когда мисс Пич вернулась с ленча, он сказал:

— Мне нужно, чтобы вы кое-что сделали для меня, мисс Пич. Упакуйте коробку с деликатесами и цветами и сами отвезите мистеру Фэрроу. Можете воспользоваться моей машиной, Эткинс знает, где они живут. И кстати, мисс Пич, если вы там увидите мою жену, спросите ее, когда мне лучше заехать за ней.

— Хорошо, мистер Кеннеди. Как жаль бедного мистера Фэрроу.

— Да, но мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы помочь ему. Каждое утро первым делом отправляйте к нему Эткинса со свежими фруктами, яйцами и так далее. Не важно, если вы пошлете слишком много. Миссис Фэрроу съест все, что останется, ей это тоже пойдет на пользу.

— Да, мистер Кеннеди. Вам не нужна машина, чтобы поехать на совещание в банк?

— Нет. Я пройдусь пешком.

Мисс Пич сообщила менеджеру продуктового отдела, что старина Дракон выглядит как живой мертвец, и, если она встретит миссис Кеннеди у Фэрроу, она скажет ей то же самое. Следующим сляжет мистер Кеннеди, а это совсем не дело.

Вест организовал встречу Мартина с банковскими директорами, и он очень рассчитывал на эту встречу. Если он поговорит с этими людьми, то наверняка сможет их убедить. Только бы в его голове немного прояснилось! Он пытался сосредоточиться на работе, но вместо этого перед ним вставало лицо Вики. Мартин уверял себя, что у него нет никаких оснований для паники. Рано или поздно она появится у Фэрроу, может быть, она уже там. Ему приходилось делать над собой усилие, чтобы тотчас же не помчаться туда.

В течение тех нескольких месяцев, что прошли со дня их свадьбы, он воспринимал Вики как некую незначительную часть своего существования. А теперь она вдруг ушла от него, и Мартин удивлялся тому, как безмерно и отчаянно ему ее недостает. Ему хотелось громко рыдать, так страстно ему хотелось ее вернуть. Он жаждал склониться перед ней, положить голову ей на колени и открыть ей свое сердце. Не дойдя какую-то сотню ярдов до входа в банк, он развернулся и быстро зашагал назад, понимая, что, так как мисс Пич уже забрала его машину, ему придется сесть на автобус, чтобы через полчаса оказаться на Лабурнум-авеню. Но через несколько минут Мартин упрекнул себя в слабости и вновь направился к банку. Он не должен давить на Вики. Если она хочет освободиться от него, он должен держаться в стороне.

Совещание стало для него разочарованием. Хадоу, который председательствовал на встрече, явно желал быть ему полезным. Но остальные придирались и спорили с ним до тех пор, пока измученный Мартин не дошел до последней степени раздражения. Он остро ощущал свое одиночество — его стремления никто больше не разделял.

Он вдруг стал путаться в цифрах. Несколько раз он запинался и смущенно поправлял себя — а ведь несколько недель назад он бы атаковал уверенно, разрушительно сметая все препятствия в своем стремлении убедить окружающих. Он отдавал себе отчет в том, что выглядит жалко.

Когда Кроуи, явный лидер оппозиции, начал говорить, у Мартина потемнело в глазах. Он вцепился в ручки изящного, обитого синей кожей кресла. Голоса звучали как бы издалека, перед глазами появился черный туман, потом он стал красным и понемногу рассеялся. Кроуи все еще говорил, обращаясь к председателю. Казалось, никто не заметил, в каком состоянии находится Мартин.

Развязка была точно такой, как предсказывал Вест. Столь значительная сумма не могла быть предоставлена одному человеку. Вслед за этим последовали многочисленные комплименты.

Мартин резко оборвал их:

— Все сводится к следующему, джентльмены. Я скорее продам «Кеннеди», чем буду подотчетен совету директоров, кучке кляузных, нервных стариканов, которые будут всего бояться. — В его голосе и во взгляде, которым он обвел сверкающий махагоновый стол, было презрение.

— Где же вы найдете покупателя? — спросил кто-то.

— Без сомнения, — горько ответил он, — какой-нибудь из многочисленных универмагов заинтересуется моим предложением. Они смогут устроить в цоколе отдел распродаж, а на Рождество мастерить пещеру для Санта-Клауса.

Он резко развернулся и вышел, не сказав больше ни слова.

— Блестящий человек, — вымолвил Кроуи, сложив вместе кончики пальцев. — Но сумасброд, полный сумасброд. Мы все сделали правильно, джентльмены.

Пэт включила свет и закричала от испуга.

— Ой! Что ты делаешь в моей кровати?

— Сплю, — сказала Вики, жмурясь от яркого света. — Который час?

— Почти семь.

Вики резко спустила ноги с кровати.

— Я проспала несколько часов. Я собиралась вздремнуть полчасика и, должно быть, впала в забытье. Прости, я собиралась приготовить поесть к твоему приходу.

— Спасибо, дорогая. Я расцениваю это желание как поступок; мы сможем приготовить ужин вместе. Омлет с сыром и кофе.

Как говаривал мистер Рансиман, Пэт знала, что почем. Поэтому она мгновенно поняла — что-то случилось этим утром. Когда они прощались сегодня утром, Вики стремилась вернуться домой как можно скорее. И вот она снова видит Вики, бледную и измученную, с дрожащим голоском. Пэт продолжала говорить как ни в чем не бывало и ждала, когда сестра сама расскажет о причинах своего вторичного появления в ее квартире.

— Умойся и приведи себя в порядок. А я сама все сделаю. Я чувствую себя маленькой доброй Хэтти, сплошь состоящей из любви и сострадания. Колин попросил меня выйти за него. Он зашел сегодня утром в магазин и сделал предложение среди поясов для чулок и лифчиков.

— Какой он смелый. Многие мужчины испугались бы на его месте. Что же ты ответила?

Пэт улыбнулась:

— Я ответила — только попробуй не женись на мне. Он поцеловал меня за прилавком, а потом ввалился огромный носорог и все увидел. Колин пискнул и испарился, а я обнаружила, что носорогом была покупательница, которой потребовалось белье «Очарование молодости». Так что теперь я, похоже, обручена.

— Дорогая, я так рада за тебя! — воскликнула Вики, крепко обняв сестру.

Внезапно она начала плакать, задыхаясь от громких рыданий.

— Но, Вики, — пробормотала Пэт, — мне казалось, что тебе нравится Колин.

Вики потянулась за платком.

— Очень, очень нравится. Я в восторге.

— Очень похоже, — печально сказала Пэт. — Не важно, поплачь как следует. Вылей все до конца. Я приготовлю ужин, а затем ты все расскажешь тетушке Пэт. Давай-ка осуши свои слезы.

— Прости, — улыбнулась Вики.

— А теперь, — произнесла Пэт, когда с омлетом было покончено и они сели перед электрическим камином, держа в руках по чашке кофе с молоком, — рассказывай.

— Я бросила Мартина.

Пэт подавилась и со стуком отставила свою чашку.

— И тут пришла я. Это было вчера, дорогая. Ты вернулась к нему сегодня утром, разве ты не помнишь?

— Когда я вернулась сегодня утром, — низким голосом сказала Вики, — то обнаружила, что он ненавидел меня и всегда хотел от меня избавиться.

Пэт задумалась.

— И как ты это обнаружила?

— Мне сказали.

— Кто? Сам Мартин?

— Женщина, которую он любит на самом деле. Стефани.

— Вздор!

— Что?

— Я сказала — вздор, милая. Это та маленькая лживая актрисуля, сплошной писк и ноги от ушей. На твоем месте я бы выцарапала ей глаза.

Вики истерично рассмеялась:

— Я уже дала ей пощечину вчера. И должна сказать, что мне стыдно. Леди так не ведут себя.

— Почему ты снова не сделала это сегодня?

— То, что она сказала, похоже на правду. Все совпадает.

— Почему совпадает — и что?

Впервые Пэт услышала почти всю правду о замужестве Вики. Не все, разумеется, но достаточно для того, чтобы она могла понять, что слова Стефани могли быть правдой.

— Мне так стыдно, Вики, — тихо проговорила она, когда Вики наконец замолчала. — Моя влюбленность в Колина сделала меня эгоисткой. Это как раз тот случай, когда любовь ослепляет. Я никогда даже не подозревала, что твое замужество не было… настоящим. Конечно, я знала, что у вас раздельные спальни и тому подобное, но… но как он мог так с тобой обращаться?

— Я не жалуюсь. Ведь ему совсем не нужна была жена. Просто ему требовалось отомстить Стефани. А я была такой романтичной маленькой дурой. Я думала, что, окружив его заботой, смогу заставить его полюбить меня. Мартина! Кто угодно, только не он, мог клюнуть на домашний уют.

— Я знала, что с ним не может быть просто, но ведь это же Мартин, не так ли?

— Да, — сказала Вики сдавленным голосом, что заставило Пэт пристальнее вглядеться в нее.

— Ты действительно любишь этого парня?

— Конечно, люблю, глупая. — Вики проглотила слезы, и они обе рассмеялись, чтобы не расплакаться.

Пэт поправила выбившуюся прядь блестящих волос и искоса взглянула на нее.

— Ты странное создание. Похоже, ты и вправду вышла замуж по любви. Но почему ты любишь его?

— Разве это можно объяснить? Он такой беспомощный — иногда.

Пэт залилась очаровательным смехом:

— Прости. Я смеюсь не над твоей ситуацией, которая, как я вижу, для тебя довольно трагична. Но любой менее беспомощен, чем Мартин Кеннеди…

— Он беспомощный, потому что слеп и глух. Он так поглощен деньгами и властью, что просто не замечает маленьких земных радостей.

— Он чудовище. Он не человек.

— Внутри он человек. В самой глубине. Так должно быть, Пэт. Я ставлю мою жизнь на это. Вот почему я так упорствовала по поводу Ричарда. Он не должен так поступать с ним. Он должен видеть, куда это заведет его. Иначе он никогда больше не будет счастлив, сколько бы ему ни пришлось прожить. Ричард станет преследовать его совесть.

— Рано или поздно он будет наказан.

— Этого я и боюсь. Нельзя подражать богам и оставаться безнаказанным. Я боюсь, что боги уничтожат его, если он не сделает выводов.

Пэт закурила сигарету и выпустила дым из ноздрей — не очень успешно, так как тут же закашлялась. До сих пор она ждала удобного момента. И вот теперь она сказала:

— Мартин приходил ко мне в магазин сегодня утром, он искал тебя. Мне показалось, что он очень любит тебя и боится потерять. Тем не менее…

Вики была уже на ногах.

— Ты, маленькая гадость! Почему ты не сказала об этом раньше?

— Наверное, потому, что ты сразу бы бросилась к его ногам, а я так никогда и не узнала бы всей тайны.

— Я могу задушить тебя. Разве ты не понимаешь, что это важно? Был ли он обеспокоен, или сердит, или холодно вежлив?

— Он был испуган. Я торжественно поклялась ему, что ты не у меня, и сказала, что ты у себя дома, спишь, по всей видимости. — Она собрала чашки и блюдца, немного помолчала и добавила: — Между прочим, он сообщил мне, что просил Ричарда вернуться в универмаг.

— Спасибо за ужин, дорогая. Я должна лететь. Тебе придется самой вымыть посуду, но это пойдет тебе на пользу.

Пэт снова толкнула ее на прежнее место.

— Эй, подожди секунду, рыжеголовая. Когда я пришла, ты выглядела как увядший салат стоимостью два пенни. Я даже испугалась. И сейчас ты все еще не в себе. Сядь-ка и успокойся. Обдумай все еще раз. Хорошенько выспись. Утром я отправлюсь повидаться с Мартином, если ты этого пожелаешь, скажу ему, что ты здесь, и разведаю обстановку.

Вики вцепилась пальцами в волосы:

— Если бы я только знала, что он на самом деле чувствует! Где-то внутри меня таится убеждение, что я вела себя как безответственная дура. — Она внезапно рассмеялась слишком громким, режущим смехом. — Скакать повсюду с этим чемоданом! Я должна взять себя в руки и вернуться к мужу, которому я принадлежу.

— Вполне логично. Раз уж ты так решила, я вызову такси.

— Если бы все было так просто! Но, может быть, Мартин ждал моего побега. У меня была возможность достойно удалиться, а я не воспользовалась ею. Большинство людей скажут, что я заманила его в ловушку. Как раз в тот момент, когда у него появляется надежда на освобождение, я стремительно возвращаюсь, и ловушка вновь захлопывается.

— Все вовсе не так!

— Посмотрим, — бесстрастно произнесла Вики. — Я должна знать.

— У меня сложилось твердое убеждение, что Мартин всерьез обеспокоен твоим отсутствием. По нему трудно что-либо понять, и хотя я не могу сказать, что он выглядел как обезумевший от горя муж, но он явно хотел разыскать тебя. Но лучше тебе все-таки поспать. Ты выглядишь совершенно измученной. Утро вечера мудренее, как говорится.

— Хорошо, я так и сделаю. — То, что она может сама принимать решения, пусть и незначительные, улучшило ее настроение. — Уточка, прости, что я так мало радовалась твоему обручению. На самом деле я так взволнована, что не могу и передать. Может, отпразднуем это событие?

— Нам бы следовало открыть бутылку шампанского, если бы она у меня была. Но есть банка с ананасовым соком.

— Превосходно. Давай сделаем молочный коктейль. А потом ты расскажешь мне все о Колине, все до мельчайших деталей.

Пэт с радостью откликнулась на это предложение. Она вымыла голову, а Вики помогла ей высушить волосы, и все стало таким, каким было раньше.

Если не считать того, что Пэт собиралась выйти замуж за человека, которого она обожала и который обожал ее. А замужество Вики развалилось на куски.

Утром Вики проснулась, точно зная, что она хочет сделать. Другой вопрос — хватит ли у нее мужества сделать это.

Она ясно представила себе картину своего одиночества. Не видеть больше Мартина, не иметь с ним никаких контактов, ничего не знать о нем. И не в течение дня или недели, а всегда. Она не сможет вынести этого. Если Пэт была права и Мартин действительно беспокоится о ней, то она не должна больше оставаться с ним в разлуке.

Но что если он все-таки ненавидит ее и мечтает от нее избавиться? Очаровательное лицо Стефани, произносящей свою обвинительную речь, всегда будет преследовать ее воображение. Поэтому для такой открытой и цельной натуры, как Вики, оставался только один выход. Она должна пойти и прямо спросить обо всем Мартина. Для нее не существовало другого пути, если она хотела наконец обрести спокойствие.

Дома Мартина не было, однако она и не ожидала найти его там. Ведь теперь ничто не отвлекало его от работы. Но отсутствие Лестера ее удивило. Потом Вики вспомнила, что по этим дням он ходил с утра на рынок. Он лично занимался закупками и был чрезвычайно сведущ и придирчив во всем, что касалось еды. Значит, в ее распоряжении было около двух часов.

Она приняла ванну и надела новое шерстяное платье светло-каштанового цвета с канареечно-желтыми пуговицами и желтым пояском. Изучив свое отражение в зеркале, Вики почувствовала, что простая элегантность этого платья придает ей смелости.

Она изменилась со времени своей свадьбы, изменилась каким-то неуловимым образом. Она стала более зрелой, более уверенной в себе. И хотя она не могла судить об этом сама, она стала бесконечно более очаровательной, хотя временами в ее глазах читалась печаль.

Но, будучи довольно скромного мнения о своей внешности, Вики просто решила, что выглядит очень мило в новом платье.

В дверь позвонили, а так как Лестера не было дома, она открыла сама.

Это был Пит, едва видневшийся из-за огромного букета.

— Я только что вернулся, — объяснил он. — Я пришел, чтобы узнать, как там Ричард.

— Входи. Это для меня? Спасибо, Пит, какие красивые цветы. Может, выпьешь кофе или виски с содовой? Так много всего случилось после твоего отъезда — кажется, что прошла целая вечность.

Она провела его в гостиную, налила бокал виски и рассказала последние новости о Ричарде. Она говорила слишком быстро, как ему казалось. Он с интересом взглянул на нее поверх пламени зажигалки. Что-то не так? Она выглядела очень возбужденной. Пит понял, что пришел не вовремя.

— Я решил вернуться домой, — сказал он, как только Вики замолчала. — Я встретил столько знакомых на корабле в Саутгемптоне, что почувствовал тоску по дому. Я скоро уезжаю.

— Мы будем скучать по тебе.

— Правда? Я чертовски рад это слышать. — Он слегка отклонил назад голову и взглянул на Вики сквозь полуопущенные веки. — Ты выглядишь как элегантная дама, моя красавица.

Вики оправила платье.

— Да, — спокойно сказала она, — я вполне довольна собой.

— И очень несчастна.

Краска гнева залила ее лицо. Он продолжал как ни в чем не бывало:

— Не обижайся. Это предотъездный синдром откровенности. Ты несчастлива?

— Один из моих ближайших друзей серьезно болен.

Пит придвинулся ближе и взял ее за подбородок:

— Я знаю. Я сочувствую. Но не в этом дело. — Он отпустил ее и повернулся к огню.

— Ты как-то сказала мне, что любишь своего мужа.

— Так и есть.

— Ты знаешь, что я люблю тебя, не так ли?

— Да. Мне очень жаль.

— Я тебя отчаянно люблю. Это истинная причина моего отъезда. Я собирался остаться в Англии еще на несколько месяцев. Если бы ты не любила так сильно своего мужа, у нас мог бы быть шанс…

Она остановила его:

— Но я люблю его, Пит.

— И все-таки ты несчастлива. В чем же дело? Ты можешь сказать мне? Иногда это полезно — все рассказать кому-нибудь.

Она взглянула на его доброе, озабоченное лицо. Возможно, это и есть решение всех ее проблем. Пит искренне любит ее. Одно лишь слово — и он увезет ее из Англии, от настоящего, которое так безжалостно, от будущего, которое выглядело таким безнадежным. Он стал бы чудесным мужем.

Вики махнула рукой:

— Очень трудно обсуждать неясные вещи. Здоровье Мартина, например. Он так много времени проводит за работой. Иногда мне кажется, что не он владеет универмагом, а универмаг владеет им.

— Мужчин обычно порабощают те игрушки, которые они создали. Ведь дело не в деньгах, Вики?

— Именно в деньгах. Мартин так озабочен деланием денег, что у него не остается времени на обычную жизнь. А почему ты задал этот вопрос?

Пит готов был дать себе шлепок. До него уже дошли слухи, что Кеннеди на грани разорения. Но Вики явно ничего не знала. Его намек она поняла по-своему. Он спросил с любопытством:

— Что ты будешь делать, если Мартин потеряет все свои деньги?

Быстро, как молния, с ее губ сорвался ответ:

— Я была бы в восторге. Это было бы спасением для него, если бы он, конечно, пережил первый шок. Но почему ты спросил?

Он взял ее руку и поцеловал ее.

— Просто чтобы понять, насколько сильно ты его любишь. Теперь мне ясно, что для меня нет надежды и никогда не будет. Позволь мне задать тебе еще один неприличный вопрос, и, если ты захочешь после этого двинуть мне в ухо, я спокойно снесу это, так как я вполне заслужил подобное обращение. Скажи мне, ты когда-нибудь ревновала к Стефани Джойс?

Он видел, что действительно причинил ей боль этим вопросом, и покорно склонил голову, ожидая удара, но его не последовало.

— Почему ты спрашиваешь об этом?

— Только для того, чтобы сказать тебе, что этого делать не стоит. Видишь ли, дорогая, когда я впервые увидел ее, то понял, что этот тип нравится Мартину. Она ослепила его, хотя непонятно почему, ведь его собственная жена в тысячу раз очаровательнее. Поэтому я замыслил небольшой план. Я начал наступление на Стефани, не потому, что мечтал заполучить ее — хотя она была готова на это, — но для того, чтобы убрать ее с твоей дороги.

— О, Пит! — выдохнула Вики.

— Мне казалось, что ты можешь подумать, будто между Стефани и Мартином какие-то отношения. Но вскоре я понял, что никаких отношений нет. Мартин никогда ничего не просил от Стефани, даже мельчайших знаков внимания, типичных для легкой интрижки. Стефани сходила от этого с ума. Она хотела покорить его, полностью подчинить своим чарам, но он постоянно ускользал от нее. Для него всегда оставалась возможность отступления, и он каждый раз пользовался этой возможностью. Стефани нравилось думать, что Мартин полностью принадлежит ей, но это не так, Вик. Он интриговал ее, доводил до исступления, но она ничего не могла с ним поделать.

Бурная радость всколыхнулась в сердце Вики, ее захватил сумасшедший экстаз, от которого ей хотелось кричать и петь.

— Ты как-то сказала мне, — продолжал Пит, — что Мартин хочет иметь все самое лучшее, и, я думаю, ты права. У него слишком хороший вкус, чтобы соглашаться на что-либо иное.

— Ты едва знаешь его. Как ты можешь судить?

— Мужчина, которого видишь глазами двух влюбленных в него женщин, находится словно под мощным микроскопом.

— Почему ты все это говоришь мне?

— Потому что, моя крошка, я люблю тебя так сильно, что всегда ставлю твое счастье превыше собственного.

— Спасибо. Ты так хорошо это сказал, я всегда буду помнить эти слова. Ты такой милый.

— Но Мартин милее?

— Совсем наоборот. Мартин вовсе не милый. Он жестокий, эгоистичный, грубый, непоследовательный, снедаемый жаждой материального благополучия… но так получилось, что я люблю его.

Он положил свои теплые руки ей на плечи и прижал к себе, нежно, почти незаметно поцеловав ее в прямой пробор в волосах.

— Благослови тебя Бог, моя красавица.

Громко зазвенел колокольчик.

— Какая досада, Лестер ушел за покупками, — сказала Вики. — Придется мне открыть дверь.

Это оказалась мисс Пич. Она выглядела смущенной.

— О, доброе утро, миссис Кеннеди. Я подумала, что лучше мне принести эти письма на подпись прямо сюда. Мистер Кеннеди продиктовал их вчера, и некоторые из них очень срочные. Это займет всего одну минуту.

— Входите, мисс Пич. Но мужа нет дома. Вы уверены, что он не в универмаге?

Мисс Пич была оскорблена.

— О нет, миссис Кеннеди. Я совершенно убедилась в этом перед тем, как осмелиться побеспокоить его дома. Вы знаете, что он всегда смотрит на лампочку, а она горела у меня, наверное, целых полчаса.

— Значит, он отправился на совещание или еще куда-нибудь.

— Если так, то он никого не предупредил об этом и не воспользовался своей машиной. Я только что говорила с Эткинсом. Он не видел мистера Кеннеди со вчерашнего дня.

Вики провела мисс Пич в гостиную и коротко объяснила ситуацию Питу.

— Возможно, он отправился навестить Ричарда, — тут же сказал Пит. — Возьми письма, Вики, и залезай в мою машину. Я отвезу тебя туда.

— Но его там нет, — возразила мисс Пич. — Эткинсу были даны инструкции отвозить туда каждое утро деликатесы для больного. Он только что оттуда. Мистера Кеннеди там не было.

— Он не сказал, куда он направляется, когда утром уходил из дома? — спросил Пит.

Вики неловко покраснела.

— Меня не было дома. Я провела ночь у Пэт, — она вчера официально обручилась, Пит, у меня не было времени рассказать тебе об этом, — и мы праздновали это событие. Он хранит свою записную книжку на столе, но редко пользуется ею. Все-таки я пойду и посмотрю.

Она откинула крышку стола Мартина и стала изучать его содержимое в надежде обнаружить какую-то разгадку его исчезновения. В книжке, где он записывал назначенные встречи, она ничего не нашла. Один или два раза Мартин, работая за столом, просил ее подписать кое-какие бумаги. Это случалось не часто, но все же сейчас Вики, окинув стол наметанным секретарским взглядом, смутно почувствовала, что чего-то не хватает.

Она вернулась в гостиную.

— Там ничего нет. Все будет в порядке, мисс Пич. Взрослые мужчины не исчезают так просто.

— Я знаю, но… миссис Кеннеди, это, конечно, не мое дело, но мистер Кеннеди выглядел таким больным вчера. Он слишком много работал, и то, что северная сделка не состоялась, а банк так ужасно повел себя, было для него шоком. Мистер Кеннеди не любит, когда к нему придираются, и… — Она резко оборвала себя, так как ее глаза уже наполнились слезами. — О, прошу прощения, что вы подумаете обо мне?

Вики сжала ее руку.

— Не беспокойтесь, — произнесла она, раздумывая, не влюбилась ли эта девушка в Мартина. Вряд ли это ему понравится.

— Может быть, — предположил Пит, плавно растягивая слова, — Кеннеди уже вернулся и ищет вас и эти письма.

— О боже, да. Мне лучше вернуться. — Мисс Пич в панике бросилась прочь, бормоча извинения до тех пор, пока ее было слышно.

— Так вот почему ты спрашивал меня насчет денег! — воскликнула Вики. — Мартин в трудном положении.

— Я слышал. Но это ничего не значит. Возможно, это просто слухи.

Вики кивнула в ту сторону, куда только что удалилась мисс Пич.

— Ее слова — это не слухи. Она личный секретарь Мартина. Я не думаю, что она выдала тайну. Она вполне естественно предположила, что я все знаю. И она сказала, что Мартин вчера был болен.

— Ты что-нибудь придумала?

— Может быть, мне позвонить Хасбери, доктору Мартина, которого он так избегает? Он давным-давно говорил Мартину, что ему нельзя волноваться. Разумеется, Мартин не обратил на это внимания, объявив, что все это чепуха. У него были таблетки, когда… когда мы были в Швейцарии, и… — Ее голос оборвался, и она изумленно взглянула на Пита, который взирал на нее с тревогой.

— Моя дорогая девочка, ты что, увидела привидение?

— Нет, нет, это то, что я не увидела. Пойдем со мной, быстро. — Она снова поспешила к столу Мартина и открыла крышку стола.

— Видишь это отделение для бумаг? Мартин хранил здесь свой паспорт; когда он подзывал меня к этому столу, я всегда обращала на него внимание, так как он напоминал мне о моем медовом месяце. А теперь его нет.

Она вытащила наружу кипу бумаг и переворошила ее.

— Паспорта здесь нет. И я знаю, что он хранил его именно в этом месте.

— Может, он переложил его в сейф или взял с собой в банк.

— Но зачем? Постой, ты слышишь?

Кто-то открывал дверь ключами. Вики бросилась в холл, но это был всего лишь Лестер.

Лестер в ответ на ее вопрос сказал, что хозяин не ночевал дома прошлой ночью. В его голосе звучал легкий упрек, подразумевавший, что его не касается, где ночует его хозяин.

— Лестер, я обеспокоена, — откровенно сказала Вики, пытаясь преодолеть барьер его молчаливой враждебности. — Секретарша мужа говорит, что никто в универмаге не видел его со вчерашнего вечера, и он не пользовался машиной. Теперь выясняется, что он не ночевал дома. Так где же он в таком случае?

— Я не могу сказать. Вчера, как вы знаете, мадам, я работал только полдня, и меня не было до восьми часов, когда я зашел, чтобы послушать радиопостановку. Хозяина в доме не было. Вы не хотите, чтобы я обзвонил больницы?

— Осторожно, девушка. — Пит обнял Вики за плечи. — Давай ты пойдешь и сядешь к огню — ты вся дрожишь.

Вики отошла к большому камину и только тогда поняла, как она продрогла.

— А теперь, Лестер, — мрачно сказал Пит, — пойдите и посмотрите, все ли вещи мистера Кеннеди на месте. Когда больной человек не показывается дома в течение двадцати четырех часов, я думаю, у нас есть все основания, чтобы заглянуть в его шкаф.

Лестер повиновался, как и большинство мужчин, которые всегда признавали превосходство Пита Манфреда.

— Бритва и зубная щетка исчезли, сэр, — отрапортовал он почти немедленно.

Какое-то время Пит размышлял, не связано ли исчезновение Мартина с его финансовыми проблемами, но затем он отмел это подозрение. Если этот человек получил удар, то он будет сражаться. Он не из тех, кто убегает с поля битвы.

Третий телефонный звонок Пита принес тот результат, на который он рассчитывал. Он просунул голову в спальню, где Лестер пересчитывал рубашки:

— Это уже не важно. Я знаю, где он. Какое чудесное изобретение — телефон, — мягко сказал Пит, входя в комнату к Вики и глядя на ее блестящую головку. «Какая ирония судьбы, — подумал он, — единственная женщина, которую он мог бы полюбить, не только замужем, но к тому же искренне любит своего мужа».

— Ты нашел его?

— И да, и нет. Но я знаю, где он. Он вылетел в Швейцарию сегодня утром.

Удивление заставило ее вскочить.

— Но зачем?

— У него не было там назначено деловых встреч? Он не увлекался зимними видами спорта?

— Насколько я знаю, нет. Ни то, ни другое.

— Тогда я не знаю зачем. Мужчина в состоянии нервного срыва может почувствовать желание убежать от всех и от всего. Может, он бросился на поиски убежища, даже не осознавая, что делает. Я не хочу пугать тебя, моя красавица. Мне кажется, нет никакой необходимости тебе волноваться, но моя догадка заключается в том, что Мартин серьезно болен и кто-то должен находиться рядом с ним. Поэтому я поеду.

— Ты хочешь сказать, что отправишься в Швейцарию, найдешь там Мартина, где бы он ни был, и расскажешь ему, зачем ты приехал?

— Почему бы и нет?

— Так много беспокойства, Пит, из-за мужчины, которого ты едва знаешь.

Он взял Вики за руку и поцеловал ее пальцы.

— Из-за тебя, дорогая.

— Пит, пожалуйста, не надо. Я начинаю чувствовать себя виноватой. Я не могу пользоваться твоей добротой.

— Я уже заказал билет на завтра.

— Что?!

— Нет смысла обсуждать это. Сейчас напряженный период, разгар зимнего сезона, но на завтра остался один билет, поэтому я все решил за тебя.

— Ты просто настоящий странствующий рыцарь. Но если то, что сказала Пич, правда и «Кеннеди» в беде, Мартин сейчас… просто смертельно раненный зверь.

— Жаждущий где-нибудь затаиться?

— Да. И я знаю, куда он отправился! Я поеду за ним.

— Одна?

Почувствовав внезапный порыв дикого счастья, невыразимый, но и неоспоримый, она громко рассмеялась:

— Мне придется поехать одной, раз остался только один билет.