Русский мат. Поэмы XVIII–XXI вв

Всех стимулировал Мудищев

В трагичном стиле ля Барков;

Теперь уж автора не сыщешь

Разгульных озорных стихов.

И нам, седеющим Эзопам.

Поэтам сумасшедших лет.

Писать так хочется про жопу

И одой восхвалять минет.

Хоть тем других всегда хватает,

Да, но кому сейчас нужны

Те чувства, что снежинкой тают

И ожиданий полных сны?

И кто, сочувствуя Петрарке,

Одну на всю полюбит жизнь?..

Таких уж нет. И это жалко.

С горы как ком летим мы вниз.

Не моде дань, чтоб вяли уши,

А просто так забавы для,

(Не для газетных побирушек),

Я вам поведаю про блядь.

Пусть не рыдают феминистки,

В экстазе не трясут метлой,

Готовьте, девушки, пиписки.

Сейчас им будет тяжело!

С елдой могучей что сравниться?

Ну разве большая елда.

Все дело началось в больнице:

В одной палате я тогда

Лежал с товарищем веселым;

Мы в тайне пили от врачей;

Нам часто делали уколы,

Чтоб излечить нас поскорей.

Соседом нашим был угрюмый

И молчаливый человек.

Лежал на койке, думал думу

В своей огромной голове.

А мы травили анекдоты,

Колоду истрепали карт.

И вот, по-моему, в субботу,

Забывши про буры азарт,

Товарищ держит речь угрюмо:

Скажи: ты мог бы просто так,

Чтоб ни о чем совсем не думать,

Девчонку снять, сводить в кабак,

Потом домой и до захода

Ее пилить и не страдать?

Конечно, да. моя порода

Лишь только ищет: где же блядь?

Проблемы в ебле я не вижу.

Зачем меня о том спросил?

Тут он подсел ко мне поближе

И сигарету закурил:

А мне, сказал, такое снится;

И, веришь, вся проблема в том:

Как у меня заколосится.

Девчонки кроют матерком.

В моих штанах такая дура,

Что в прозе и не рассказать,

Размер. скажу я без профуры.

Коль в сантиметрах. сорок пять!

Да ладно гнать, его прервал я,

Когда меж ног такой пузырь,

Девчонки сами валом валят,

В себя вгоняя по азы.

Как часто говорили дамы

Про счастье жить с большой елдой;

В иную вставь попробуй яму.

Так в миг уйдешь весь с головой!

Нет, брат, на деле по-другому:

Пока есть время. расскажу:

Я провожал ее до дома,

Мы называли то: Дружу;

Цветы дарил в порыве чувства.

Нам было по шестнадцать лет.

Не знали ебли мы искусство,

Совсем не знали про минет.

Но время шло. И нам хотелось

Свершить то, что зовут грехом.

Темно в квартире. Мы разделись,

Мой хуй ярился вверх колом!

Она взглянула, испугалась,

Но все же я уговорил:

Мы очень долго целовались

И, наконец, ей болт вонзил!

И уши лопнули от крика!..

Протяжно квакнула пизда!..

Свою, достав от туда, пику

Я понял, что пришла беда:

Порвав всю девичью промежность,

Любимой легкие проткнув,

Мой хуй, забыв любовь и нежность,

Попал аж в горло глубину!..

Не долго мучилась родная.

Был суд, был срок. На воле я.

Гормоны брызжут, я желаю,

Аж яйца бубенцом звенят!

Но сколько б не было подружек,

Никто из них ни как не смог

Принять в текущую окружность

Мой вставший дыбом крепкий рог!

Хуйня!. сказал сосед наш мрачный,

Я про другое расскажу;

Твой хуй. надежда на удачу,

А вот пизда большая. жуть!

С тех пор прошло годов немало,

Но буду помнить я всегда:

Одной девицы поддувало

Не закрывалось никогда!

Елена, Леночка, Алена.

Лицо небесной красоты!

И сиськи не из силикона,

Лобок разумной густоты.

Ебстись она любила раком,

Раздвинув ножки, вынув зев,

Чтоб хуй, подергавшись, заплакал,

Такую бездну чувств узрев.

А если в жопу. как по нервам,

А нервы любят сладкий спазм.

Одно названье этой стерве.

Была она сплошной оргазм.

Вот, например: жена-гадюка

Ни в рот ни в жопу не дает;

А чтобы хуй взять просто в руки.

Ей лучше сразу на развод.

И муж живет, тоскует в ванной,

Тайком заныкав секс-журнал;

И дрочит он неперестанно,

Ведь лучшей доли не видал.

И вот случайно, аль так надо

Он попадает к даме той.

А там, бля, грудь, как на параде

И жопа в рамке золотой!

И бездна ебли генитальной.

А в прочем, всякой, что ни есть:

Оральной. В жопу как?.. Анальной!

Ну и всего ни перечесть!

И бедный муж вдруг окрыленный,

Узнавший: как оно в близи,

Решил: Какие к черту жены?!

Ебать жену. реальный бзик!

Пошла ты к черту, дорогая.

Сначала научись сосать!..

И вот он, бедный, начинает

Ночами дома не бывать.

Попал! И точно: ползарплаты

Он тратит на блядюгу ту.

Наверно, жены виноваты,

Что все уходит в пустоту.

Кругом лишь ебля, ебля, ебля.

Вот, сколько бед нам от пизды!..

Пора, товарищи, немедля

Всех баб струнить струной узды!

Но, как всегда, (оно бывает),

Отвлекся я, а между тем

Алена ноги раздвигает,

Мужик ебет и нет проблем.

И ей однажды предлагает

Как будто замуж насовсем:

Что он души уж в ней не чает,

Так сладко не было ни с кем.

В любви клянется, слезы градом.

Она ж смеется. право блядь!

Мол, мне твоей любви не надо.

Ты просто так, забавы для.

Конечно, я к тебе питаю

(С такой елдой и не питать!)

Но ты не сохни здесь мечтая.

Нам вместе дни не коротать!

И он ушел к жене тоскуя.

И вновь в мечтах своих дрочил

(Не на журналы, на другую,

С которой время проводил).

А нашей бляди?.. Право слово!

С такой пиздой да быть одной?!

Уже нашла себе другого.

Кто там ебет?.. Да все равно!..

Вот блядь! Я даже сам краснею:

Картина та еще встает!

Я, спрятав хуй, уйду скорее:

Ее аж пятеро ебет!

Я должен честно, без бравады.

Ведь я. поэт не. отступить,

Чтоб не кричали эти гады:

Решил, бля, правду, сука, скрыть!

Так вот: в пизде, не знавшей страха

Гуляет красномордый хуй;

Его защитная рубаха

Открылась. Дарит поцелуй

Уж наша блядь другому хую,

А третий, поплевав на зад,

В прямой кишке, как волк лютует

Стоит, готовясь на парад.

А два других? Эх, горемыки:

В ладошках сжаты, их дроча,

Визжит ебливая чувиха.

Визжит?.. Так нужно ей врача!

И входит он. шестой могучий,

С большой мозолистой елдой;

Ел, гад, наверно, жир барсучий,

Жрал мед, закусывал икрой,

Орехи трескал со сметаной.

Но как бы там оно не так,

Как буй над морем-океаном

Восстал натруженный елдак!

Бойцы, с натугой сперму выжав

Из шприцев с тоненькой иглой

Уж пили кофе. Время выждав,

Вперед подался наш герой.

Как хорошо торчит сосок,

Когда на нем немного спермы!

В ее росе блестит пупок

И надрочили уже хер мы.

И вот шестой. Она еще

Горит желанием отдаться:

То гладит белое плече,

То клитор трет. Куда деваться!

С орехов съеденных елда

Ворвалась в красную пещеру;

И поняла пизда: Беда!

Порвет всю сраку до усеру!

А впрочем, почему и нет!?

И матка уж гудит под прессом:

Ой, бля, как хорошо-то мне!

Хуй с ним. умру на зло прогрессу!

Не ссы, помятая пизда,

Не дрейфьте, губы половые:

Как в гавань все спешат суда,

Огни зажегши кормовые!

И матка, свой открывши зев,

Желает спермы: Где, ты, где ты?..

И вот, на хуй огромный сев,

Затянет горлом крик победы!..

Оргазм!.. Как глупо и смешно

Потом смотреть на это тело:

Из жопы вылезло говно

И вся пиздища в смазке белой.

Ебаться в рот!.. И для чего

Шестой потратил столько силы?..

Уже остыл елдак его,

Три литра спермы в матку вылив.

Конечно, нежно в ротик взяв

Его огромную залупу

Алена ждет, чтоб хуй вновь встав,

Крошил и мял дыру под пупом.

Чтоб он входил и в зад и в рот,

И меж грудей, и между пальцев,

Чтоб проливал свое добро.

(Ему ж, бля, некуда деваться).

Лишь алкаши да щелкачи

С оргазмом в сложностях, другие

Всегда закончат. лишь дрочи.

И брызнут капельки густые.

Да хуй ли мужики? Она же

Была охоча дамских тел.

То приглядит кого на пляже

В нагой манящей красоте.

А то, отдав десяток баков,

В бубновый клуб задвинет масть;

Ведь там таких немало, благо,

И есть в кроватку с кем упасть.

Марать мой рот: и я порою,

Взирая шведский порнофильм

Тащусь с сафоевой любови.

Какая там идет кадриль!

Но в жизни малость по другому:

Вот здесь меня уж не тошнит

И места нет стыду гнилому,

Весьма прекрасен этот вид.

Какие ножки, груди, плечи,

(А Лена наша недурна),

И та, которая с ней в вечер

Лишь для оргазмов создана.

Вот нежно ротики сошлися,

Во всю гуляют язычки

И ножки в узел в миг сплелися,

Знай, набирай себе очки!

Скользят козырные по грудкам,

Уже надрочены соски.

Я врать не стану. к черту шутки.

Сейчас расплавятся мозги!..

Чего-то шепчут между делом,

Дыханье в стон, рука в лобок.

И, спазмом сотрясая тело,

Ожил мохнатый бугорок!..

О клитор клитор трется нежно

И пляшут ручки на грудях,

В анальную войдя промежность

Гуляют пальчики в кишках.

Но, чу! Пора уже настала

И поза есть тяни-толкай

(Чтоб лица против пёзд лежали.

Так много радостней спускать).

О, язычок!.. О, синий клитор!..

Вот где гармония веков!

И кто тот славный композитор,

Что создал этот весь альков?

А бабы знают больше в бабах

И потому приятней им,

Чтоб не какой-то там хер слабый,

А язычок стирал вся в дым.

Чтоб не прокуренный, вонючий,

С пятном портвейна 777,

А нежный, женский, бля, лизучий.

Здесь ебарьки отпали все.

Обидно. Хуй с ним, это лучше,

Чем в жопу мужика ебать;

Я расскажу подобный случай,

Хотя и тянет проблевать!

Когда в Москве на благо наций

Шикарный строили отель

(Его точили итальянцы,

Чтоб не была на щели щель).

Там проститутке Маше Кляммер

Работать как-то довелось

И этой самой милой даме

Познать пришлось все это зло.

Вот кавалер ее снимает,

В кармане доллары шуршат;

Ведет в вагончик. кто не знает.

Там проживает стройотряд

Веселых черных итальянцев

(Pour l'allégorie pardonnez,

Ils les macaronis mangent, avec l'anus sale,

Connaissent, comment mettre le préservatif).[1]

И так, ведет, дверь открывает,

А там такой еще один!

И молвит дева молодая:

Рardonnez,[2] послушай, господин:

Мы вроде бы договорились, что

La tête la tête,[3] а тут еще?!

Так те вскочили, те взъярились,

За грудь хватают и плече:

«Non urine, le môle, nous paierons pour tout,

Sur, prends, ici pour deux …

Retire plus bientôt la belle, la robe,

Fais cela à nous, l'icône».[4]

Они ж, бля, суки-иностранцы

Немного знают что есть из

И, падлы, римские засранцы,

С триптихом путают стриптиз!

Она, конечно. ей не ново.

На стол залезла. что терять.

Вплоть до бельишка кружевного

Все начала с себя снимать.

Когда ж дошла до основного

Глядь: итальянцев сгинул след.

Пошла искать. Вот это новость.

И видит в душе яркий свет.

И в дверь тихонько ливерует.

Ебать!.. Ну, точно, бля, стошнит:

Один другого в жопу хуем!

Противен жутко этот вид!

Сама едва чуть не сблевала,

Но вмиг вещички собрала,

Оделась быстренько, сбежала,

Как будто вовсе не была.

Сейчас ТВ смотрю, как Федя.

Баран бараном, блей не блей;

Товарищ, если он не педик,

То обязательно еврей!

А если чуть прижать эстраду,

(Как гинеколог в микроскоп),

Вот этот самый милый дядя

Не одного певца уеб.

А этот, с ротиком, как анус.

А впрочем, ша!.. Отвлекся я.

Но нет, с пиздой я не расстанусь,

В мужчин не тыкать мне хуя!

Так вот о пёздах: было дело,

Когда пещерный человек

Елду свою вгоняя смело,

Спускал, таясь в густой траве.

Иначе как? То мамонт дикий

Наступит и пиздец всему

То приплывет рогатый викинг.

Ему ж в охоту самому.

То саблезубый тигр нагрянет,

То носорог даст рогом в рог,

А то подругу заарканят

И уведут враги в чертог.

Но шли года. Культура секса

Все поднималась ввысь и ввысь.

Росли людские интересы:

Пророк сказал: Плодись. ебись!

О, пирамиды, Клеопатра!..

А ведь какой была ботва:

Еби сейчас, а то ведь завтра

С плеч будет завтра голова!

Но доеблась и траванулась.

А в древней Греции. пиздец

Еблись там все ебаться в дулю,

Еблись там все, еблись везде.

О, Рим!.. Калигула, Нероша!..

Возьми учебник. почитай,

Там скажут все: кто был хорошим

А кто зловредный разъебай.

Но там, конечно, не напишут

Про еблю в средние века.

Джульетта ведь была малышкой.

Тринадцать лет, но за бока

Ее держал Ромео крепко,

Когда в экстазе целку рвал.

И, знать, запал на эту целку,

Что в грудь себе воткнул кинжал.

Да, к стати, (по латыни propos),

Вот в эти средние века

Никто не мылся, даже жопу

Не вытирали от ка-ка.

Прикиньте: классная чувиха,

Но потом прет. ебать меня!

И между ног шикует лихо,

Ебаться в сраку, мондавня!

Пизда вся в белых выделеньях,

А в жопе катышки говна.

Но мужики все с вожделеньем

Трепещут: Выберет ль меня?

И потому у них холера,

Чума, проказа и т. д.

Вот приняли как нужно меры.

Помыли б тряпочкой в пизде,

Состригли блох, к врачу сходили,

Глядишь, и сифилис пропал.

Они ж все больше слезы лили:

Вам двадцать лет и вдруг упал?

Вот на Руси: копна, деревня,

Навозом пахнет, молоком;

Красотка сдобная, без плевы

К хую прижалась лобком.

И пахнет от нее стерильно.

Ну как такую не любить?..

Был на Руси закон стабильный:

Чтоб в баню раз в семь дней ходить.

Какой-то ебанный французик,

(К примеру тот же д. Артаньян),

Свое потрет над тазом пузо:

Помылся я! Пиздишь, шарман!

Вот веник да по спинке лихо,

Кваску плеснуть, жарку поддать,

Да чтоб хорошая чувиха

Мошонку стала б растирать.

Но все мечты. Поедем дальше:

Злой импотент Наполеон

На нашу Русь армаду тащит.

А не хотел бы хуя он!

Поручик Ржевский и Давыдов,

Кутузов и Болконский-князь.

Такой пизды француз не видел

И в раз убрался во своясь.

За то минет. какое слово.

Осело в русском языке.

Сосите хуй. оно не ново,

Французский на хуй и в пакет!..

Что был за ебарь Саша Пушкин

И глыба мысли Лев Толстой?!.

Любил и Чехов поебушки,

А Ленин. вообще герой:

Инессе в тайне от Надежды,

Ну и Надежде. все ж жена.

И пролетарских ножек между

Всей революции страна!

Да, да, росла культура секса.

Ох, еб ты, про Восток забыл!

Ведь где-то в Индии повеса

Аж Кама Сутру сочинил.

В Китае Дао. Иня с Янем.

Одно паршиво. мелкий хуй,

Но до сих пор ебут в Пхеньяне

Их миллиард, бля, не балуй!

В наш грешный век, когда компьютер

Вползает в томные умы

Весь проводами хуй опутан,

(Хоть и рукою можем мы).

Нет места бабе бестолковой,

На выбор все. какую хошь.

Во, бля, а педикам-то клево.

Сам ненароком попадешь!

Но хуя!.. Если хуй надрочен

Пизда разверзлась при луне,

То больше уж не нужно ночью

Ни вам, ни в частности и мне.

Вернемся, значиться, к Алене.

Не к месту тему нам менять,

(А то загну и про гандоны.

Как нужно с хуя их снимать).

Трудилась Леночка исправно.

Учила в школе детвору.

Но там никто не знал подавно

Про похотливую дыру.

Директор школы только часто

Ее по делу взывал

И рожей потною, очкастой,

Алену словно раздевал.

То скажет что-то ей про вырез,

Что, мол, нельзя. ученики.

У самого аж хуй весь вылез

И рвутся старые портки.

Он педагогом был в натуре.

Всего Ушинского читал.

Войны гражданской злые бури

С Буденным вместе испытал.

И вот в атаку все ж решился:

Был трудовой закончен день.

Побрился гладко, надушился,

Купил дешевую сирень.

Алена Викторовна, в мае

Так в парке хорошо гулять.

На карусели покатаю,

Пускай завертится земля.

В кафе пойдем, ведь я не часто

Могу так время проводить.

Я приглашаю вас. Как пластырь.

Он к ней пристал. Ему б уйти.

Но бес в ребро. Она не против.

Они гуляют, жрут суфле,

Он в слух читает ей из Гете,

При этом нервно мнет жилет.

А был директор по фигуре.

Как Веня. Жаль, всем не понять:

Есть в Курской области натура

Так килограмм сто сорок пять.

Окорочка. слоновьи ножки,

Животик. в раз не обхватить,

Лицо. корявое немножко,

Ну, не немножко. Мать итить!

Прибавьте к этому слюнявый

И толстогубый серый рот.

К тому ж директор был картавый.

Ну, в общем, планка поплывет!

И вот с таким Алена наша

Гуляла ночью по Москве,

Звала уж просто: Дядя Саша.

И это полный был привет!

Когда прощались у подъезда,

Она подумала: А хуй?

Такой пиздюк по мне не ездил,

А ну-ка, дядя, побалуй!

Зайдем ко мне на чашку чая?

И он, открыв слюнявый рот,

Промямлил: Я о том мечтаю.

Ну, разве, бля, не идиот?

Я расскажу, а то забуду

Про их прелюдии любви;

Ей что: хоть дядю, хоть верблюда,

Лишь только сраку не порви.

Он снизу и никак иначе.

Своим коротеньким хуйком

Под животом, который прячет

То, что должно стоять торчком.

Болезнь зеркальная опасна

Хуяк. и хуя ни хуя,

Залупа огонечком красным

Торчит, обиженно звеня.

Хотя, животик, братцы, нужен,

Спросите Буню. Буня. ас,

Порой животик, как оружье.

Толпу толкать, а то и в глаз.

Когда он на бок (если лежа),

И обцелованный бабьем,

То хуй встает, яриться дрожью,

Мол, где пизда, сейчас воткнем!

Но то животик, то не брюхо,

То не хуйнища над хуйней -

Себя ебать попробуй в ухо,

Туда закончить молофьей!..

Так вот. Директор в нижней позе,

Алена хуй нашла с трудом,

Над этой маленькой занозой

Трудиться нежно стала ртом.

И дядя Саша весь в экстазе.

Он знать не знал таких чудес.

Бормочет что-то раз за разом

И кончил, даже не залез.

Алене мало, с новой силой

Сосет и лижет и дрочит.

Не надо, Лена. До могилы

Сейчас дойду!. Сашек кричит.

Хуек воспрянул, наша дама

Залезла сверху, ритм взяла

И в новый миг оргазма самый

Еще она не завелась.

А он пыхтит. погибель близко,

Но блядь. на то она и блядь!

И встала в третий раз пиписька

И Лена вновь давай качать.

Увы, такого представленья

Директор школы не видал.

И нет конца совокупленью

И он кончал, кончал, кончал!

Заря на небе занялася,

Курантов бил последний звон,

Его душа оторвалася.

Сказал: Пиздец!.. И умер он.

Потом менты. Но это скучно.

Из школы ей пришлось уйти.

Но есть пизда. работы куча,

Лишь только жопой покрути.

НИИ, РОНО, Мин. Обр. (не путать

С вояками наш пед. состав),

Летят года. Эй, где вы? Тута.

Ты. паровоз, а мы. состав.

И за тобой вагончик каждый

Сам знаешь что храниться в них

Решай сам. важно иль не важно,

Считать покинутые дни.

Так и с Аленой. век блядюжий

Клонился к Западу. Всем спать.

Ушли в небытие два мужа,

Ушла любовников толпа.

Ушли подруги-лезбиянки,

Ушла былая красота.

Ей шестьдесят, она. поганка,

В душе такая пустота.

Отвисли сиськи, сединою

Покрыт лысеющий лобок,

Растяжки, завладев пиздою,

Ее сдают то в вкривь, то в бок.

Покрыты ноги целлюлитом,

Живот арбузом пал вперед,

И жопа сзади. как корыто,

И в волосах запавший рот.

Морщины шрамами от носа,

Глаза по совьи с мокротой,

Страдает анус от поноса

И. страшно молвить. геморрой.

Рябые руки, ногти серы

И голос. словно рык бачка,

Куда-то в даль ушли манеры

И не стучит уж кровь в висках.

Старуха. Но бойка собою

И в министерстве все же вес.

Но вот живет. одна одною,

К самой себе лишь интерес.

Каким бы не был я поэтом,

Но не смогу повествовать

Про онанизм старухи. вето,

Об этом нужно промолчать.

Как жаль, что я не извращенец,

И не киркоров филлипок,

Я в этом деле. как младенец,

И даже мог бы. то не смог!..

Алена Викторовна, вы же

Когда-то были ого-го:

То вам пизду подруга лижет,

То хуй в вас входит, как огонь.

Ведь вы по пять, по шесть бывало

Мужчин обслуживали в раз…

Наверно, время ей настало,

Чтоб ссохлась грешная дыра.

Но я ошибся. пыл в старушке

Еще не думал пропадать:

Держала ушки на макушке,

Хотела спермы поглотать.

Где ж взять ее? Одни старперы

Прельстились б тусклой красотой;

У них и встанет-то нескоро,

У них ведь тоже геморрой.

Дедульки, ебанные в сраку

Все чаще прут на молодых;

Толь им так нравиться их запах,

Иль тело, что ли лучше в них?

И девки, бля, горды собою,

Что их слюнявый старикан

Разденет, в тазике помоет,

Нальет шампанского стакан.

Погладит пальчиком по попке,

За сиську нежно ущипнет,

Накормит кашкой и икоркой,

Чуть-чуть тыкнет и враз заснет.

За то уж денег даст как надо

И будет радостным ходить,

Пенсионерному параду

Он станет гордо говорить:

Вот я. могу! А вы, гандоны,

Дрочите на своих старух;

От них ни шороха, ни стона,

А я молоденьких. хоть двух!

Так вот: никак нельзя старушке

В постели быть со стариком:

У них усушка и утруска,

А хуй хотелось. чтоб колом.

А кто ж ее. ебена матерь.

Такую сможет откачать?..

Алена ищет. Вот и к стати

Попался физик невзначай.

Он был фанат. Любил Эйнштейна,

Ньютона чтил и Ома знал;

Когда ему кричали: Пей, на!

Он это дело отвергал.

И баб не ведал, но хотелось

Порой, когда пудовый хуй

На чье-нибудь восстанет тело.

Но скромность. Даже поцелуй

Он не срывал в ночи короткой.

Ботаник полный, но физмат

Сумел закончить с красной коркой,

Сдав на отлично сопромат.

О, сколько с этим сопроматом

Моих сломалася зубов!

Его хуями крыл и матом,

И сдох на нем, хоть был здоров.

Вот сопромат. я понимаю:

Она не хочет, я хочу;

И все усилья прилагаю,

Ну, скажем попросту: лечу.

Галантно ручку поцелую,

То нежно на ухо шепну.

Она раздета, я ликую,

Сопротивление топчу.

И постамент, сдав оборону,

Раздвинул ножки подо мной.

Вот этот сопромат. икона,

А остальное. геморрой!..

Но физик наш в том геморрое

Как рыба в свежей был воде

За то не знал он про другое:

Как много классного в пизде.

И не пиздою вдохновляем

Работать в школу он пошел:

Учит детей тому что знаю

Мое призвание! Осел!

И старшеклассницы напрасно

Смотрели нежно на него;

У них уж в пездах флагом красным

Горел желания огонь.

Уже все целки поломаты,

И тело просит новизны.

Хочу я физика! Куда там.

Ему страданья не нужны.

И комсомольские пизденки

Томились зря. Пусть их ебет

Шпана, а физик с чувством тонким

Всех знаний свет в народ несет.

И вот в РОНО и в министерство

Спешит на вызовы герой.

Какое, знаете вы средство,

Что педсостав за вас горой?

Ученики, хоть разъебаи

Но любят физику учить.

Где этот метод оторвали,

Где спиздили? И не темнить!

Мы вам дадим Учитель года

И сам товарищ президент

На вашу грудь повесит орден

И выдаст премию в момент.

Он, бледный, ссыт, трясется мелко

Перед комиссией такой.

Но тут спасительная стрелка

Возникла над его судьбой:

Заходит Лена. Ой, простите,

Алена Викторовна, я

Забыл совсем, что возраст вытер

Свои уж ноги об нея.

Ну что вы к мальчику пристали,

Сама я с ним поговорю.

И точно, бля: она запала,

Вам гарантировать берусь!

Прошу вас в кабинет отдельный,

Там обо всем поговорим;

А то ведь с этой богадельней

Слова растают словно дым.

Чуть заворожен негой томной

С коробкой торта, в сердце клей,

К восьми с минутой приглашенный,

Стоял он у ее дверей:

Весьма солидная старуха

Сказала: Дам зеленый свет

Методе вашей. Хуем в ухо!

Ей б не методу, а минет!

Чуть-чуть вина, чаек, баранки,

Горою громоздиться торт;

И наша старая поганка

Проходит резкий поворот:

Вы, гений мой, по виду робки,

Наверно, много есть проблем,

Ведь учениц тугие попки

Мешают часто? Нет совсем.

На них вниманья никакого,

Я ж. педагог, не смею я!..

Да разве можно молодого

Сдержать желания хуя?

Хотя, конечно, я. мужчина

Наука мне. главней всего!

Да и потом я тощий, длинный,

От женщин завсегда бегом.

Напрасно вы и докажу я

Совсем обратное сейчас:

Глаза закройте, знайте, хуя

Ждала с десяток лет, не час!

Он охуел!.. И даже замер,

Но из расстегнутых штанов,

Как из дверей открытых камер

Гигант поднялся, ну здоров!

Алена Викторовна, еб ты,

Такой устроила минет:

И хуй и яйца в горло оптом,

Вот, были, бля, теперь их нет!

Слюной головку омочила,

Сосет, с себя одежду рвет

И дрочит. Как она дрочила!..

(Ведь опыт в жопу не ебет!)

А физик? Все забыл на свете

И гладя старушачью грудь

Отвислость даже не заметил

Он так хотел свое воткнуть!

Бабулька жопу оголила,

Пизда вся смазкой истекла;

И физик. Грозный хуй вонзил он,

(Не зная даже ремесла).

Алена Викторовна стонет.

Елды не знала много лет.

И хуй до основанья тонет

В ее пизде и меркнет свет!

От неумения болт выпал

И жопу спутавши с пиздой

Ей сраку вставил мощный вымпел,

Загнав в желудок геморрой.

Весь хуй в говне и помидора

Пристали зернышки на нем.

А он ебет, ебет с задором,

(Как все мы в общем-то ебем.)

Оргазм старушке обеспечен,

Кончает мощно, воет аж.

Но тут и физик. друг сердечный.

Заходит на лихой форсаж.

И кончил он!.. Как гром небесный

Разнесся взрыв!.. И. тишина.

А где Алена?.. Не известно,

Глядь. на хую кило говна.

Была, да кончилась старушка.

Лишь сперма брызнула. пиздец!..

Как на хую слона лягушка.

Такой Алене был конец.

Чуть-чуть волос, ногтей две штуки

И половинка от соска.

Вот так непруха. так непруха.

Умеют физики спускать!

Алены нашей вмиг не стало.

По факту девкам дам совет:

Не всяко запускайте жало,

В свой красный, мокрый кабинет.

А то съебетесь вы до срока

Закончил я рассказ свой. Ша!.

Вздохнул тут наш сосед глубоко

И почесал свой лысый шар:

Теперь я физику, конечно,

Давно уж не преподаю:

Наука вся с Аленой в вечность

Ушла. Пришла беда хую.

В одном единственном сношеньи

Всю половую прожил жизнь

И на могиле вечной Лены

Склоняю голову я вниз.

Он замолчал и отвернулся,

Мы тихо вышли покурить.

Товарищ матерно ругнулся:

Не стану я себя губить!

Ведь пезд таких на свете много,

Жизнь перспективами полна,

И знаю: на моей дороге

Мне попадется хоть одна!

Вздохнул я, вспомнил про…

……………………………………………

……………………………………………

И, бля………………………………….