Рыцарь Англии (ЛП)

Я собственно и не знал, как делается иначе.

— Нет, я собираюсь поужинать с тобой. Куда ты хочешь пойти?

— Мне все равно, ничего особенного.

Я всегда задавался вопросом, может она из-за ограниченного финансового положения, никогда не хотела посещать дорогие рестораны. Неужели она переживала, думая, что я позволю ей оплатить счет? Этого никогда бы не случилось, но, возможно, для нее это было проблемой.

— Как насчет китайской еды? Мы можем поехать в «Хаккасан»?

— Я уже некоторое время в Лондоне. Не считай меня за дурочку. Я знаю, что это супер-шикарное китайское заведение.

Я хмыкнул.

— Хорошо. Тогда назови место.

— Я могу приготовить ужин, на кухне найдутся макароны и сыр.

— Я знаю, что тебе нравится готовить. Звучит неплохо. — Мне стало хорошо, мне нравилось иметь женщину, которая хочет приготовить для меня, женщину, которая не была заинтересована в посещении фешенебельных ресторанов, а хотела провести время именно со мной. Я выглянул в окно такси и увидел Вайолет под зонтиком возле офиса агента по недвижимости.

— Я вижу тебя, — воскликнул я.

Такси остановилось рядом с ней, она ухмыльнулась, ее глаза загорелись, как только она меня увидела. Боже, как приятно вызывать такую реакцию у такой умной, веселой и красивой женщины. Я выпрыгнул из такси и схватил ее лицо в ладони, прижимаясь к ее губам, вдыхая аромат.

Такси засигналило, и она отшатнулась. Я ухмыльнулся и отпустил ее. Заплатил нетерпеливому таксисту, схватил Вайолет за руку, и мы вошли внутрь.

Проницательная женщина, одетая в туфли на плоской подошве и темно-синий костюм, представилась Мартой, и мы заняли места напротив нее за столом у окна.

— Итак, мистер Найтли, что именно вы ищете?

Мне следовало раньше подумать об этом. Это было серьезным делом — переезд из отеля, но я почти не уделял этому вопросу времени, учитывая свою загруженность.

— Место, где можно жить, — ответил я совершенно бесполезной шаблонной фразой. Примерно такое у меня и было отношение к поиску дома.

— Хорошо. И какого рода место вы ищете?

— В этом районе. — Мне очень нравился этот район, который изучил вдоль и поперек.

— Понятно. А ваш бюджет?

— Будет зависеть от того, что вы предложите.

Вайолет сжала мне руку.

— Сколько спален? — спросила она.

— Две плюс кабинет.

Агент кивнула.

— Если учесть квартиры в верхней части листа на три спальни, тогда речь идет от десяти до двенадцати миллионов.

Я осматривал пару апартаментов, когда съехал от Гэбби, с тех пор цены выросли. Мне тогда три года назад следовало купить квартиру, но я был не готов заниматься этим вопросом, только своей работой.

— Подобный размер и такого уровня на Фицровия-стрит больше трех-четырех спален, — сказала Марта. — А Блумсбери еще доступнее. Или мы можем посмотреть квартиры, которые могут потребовать дополнительных вложений, что значительно снизит стоимость. Расширить зону поиска? Многие уже уезжают из Мейфер. (Лондонский округ Фицровия, давший название улице Фицрой-стрит, ведёт историю с XVIII века и известен тем, что там жили знаменитые писатели и поэты. В их числе Герберт Уэллс, Джордж Оруэлл, Чарльз Диккенс и Вирджиния Вульф. Блумсбери (Bloomsbury) — традиционный центр интеллектуальной жизни Лондона, расположенный в южной части Кэмдена. Для этого района характерны озеленённые площади («скверы») — Рассел-сквер, Бедфорд-скверruen, Блумсбери-скверruen, Гордон-скверruen и другие. Некоторые из них сохраняют первоначальную георгианскую застройку XVIII века, когда градостроительную деятельность на севере Лондона вели герцоги Бедфорды из семейства Расселов.— при. пер.)

Люди могут переезжать из Мейфера, но это не значит, что я собираюсь. Мне нравилось жить в центре. Удобство было ключевым моментом.

— Я не хочу тратить много времени на дорогу на работу, по крайней мере, больше десяти минут. Я бы предпочел безусловное право собственности или длительную аренду. В этом вопросе я не пойду на компромисс.

Марта не дрогнула.

— Я уверена, что смогу найти для вас подходящее жилье. На самом деле, у меня уже есть кое-что. Дайте мне несколько минут, чтобы я договорилась о просмотре.

Марта ушла, Вайолет глубоко вздохнула.

— Ты в порядке? еще следовало Спросил я.

— Здесь чертовски дорого. — Она выглянула в окно.

— Нью-Йорк тоже далеко не ушел по ценам на недвижимость в центре.

— Ну, я живу в Нью-Йорке, но не плачу десять миллионов центов за аренду квартиру.

— Ты оставила за собой свою квартиру, пока живешь в Лондоне? — Она так отчаянно хотела вернуться домой? Я почему-то не задумывался о ее пребывании в Лондоне как о чем-то временном… я слишком многое воспринимал как должное, наверное?

— Не получилось.

— Что ты будешь делать, когда вернешься? — Мне хотелось поинтересоваться сколько она предполагает еще побыть здесь. Ее продленный контракт в палате адвокатов был до конца января, но что будет потом? Хотя я не хотел давить на нее. Я хотел, чтобы она рассказала о своих дальнейших планах. Поделилась со мной.

Она начала дергать ноготь.

— Не знаю. Поживу у Скарлетт с Райдером недолго.

Она не смотрела мне в глаза, а мне захотелось поинтересоваться, что случилось, но прежде чем я успел задать вопрос, вернулась Марта.

— Мне только что подтвердили по поводу нескольких все еще доступных квартир… они находятся в нескольких минутах ходьбы. Вы готовы взглянуть на них?

Дождь прекратился, мы ступили на тротуар, я взял Вайолет за руку, и мы молча задумчивые пошли за Мартой. Скучала ли она по дому или просто пребывала в ужасе от цен на недвижимость в Мейфэре? Я мог понять и то, и другое, но не предпринял никаких шагов, не стал задавать вопросы. Думала ли она, чем будет заниматься, когда вернется в Нью-Йорк, или может продлит свое пребывание в Лондоне еще на шесть месяцев? Если бы с нами не было Марты, возможно, я бы спросил, но сейчас, мне оставалось только довольствоваться тем, что Вайолет шла рядом со мной.

— Мне нужно твое честное мнение, хорошо? — Сказал я Вайолет, как только мы подошли к первому дому.

Она взглянула на меня и усмехнулась.

Как только мы вошли в апартаменты, Вайолет высвободила свою руку из моей.

— Квартира недавно отремонтирована. Полы из дубового паркета, три спальни, три ванные комнаты. Итальянский мрамор на кухне, встроенная звуковая система. Двадцать четыре часа портье. — Голос Марты слышался из глубины квартиры, пока я наблюдал за Вайолет, осматривающей помещение. Она осмотрела каждый уголок в мельчайших деталях от пола до потолка, от кухни до кладовки. Ее лицо ничего не выражало, что было необычно для нее. Обычно я мог сразу сказать, одобряет она или нет мои слова или то, что я сделал. Я следовал за ней след в след, не в состоянии оценивать окружающую обстановку, все больше и больше заинтересованный мыслями Вайолет.

— Третья спальня идеально подходит для детской, — произнесла Марта, открывая дверь в маленькую спальню, которая выходила на площадь. — И конечно, большим плюсом является парк, где можно гулять с ребенком.

Неужели я выглядел так, будто собирался продолжить свой род? Возможно, агент решила, что именно это послужило причиной поиском жилья. Марта не знала, что я эгоистичный трудоголик, бросивший жену, как только она заговорила о детях. Марта не понимала, что я не оставался на ночь у Вайолет, потому что у меня была привычка вставать рано утром и разбирать свою электронную почту.

Как сказала Гэбби, у нее ничего не изменилось, когда она была одна, или когда была за мной замужем, а теперь была разведена. Именно этого я и добивался, не так ли? Я не подходил для семейного дома, восемнадцать часов в день остававшегося пустым, причем каждый день. В холодильнике бы в моем доме было всегда пусто, а в шкафу висела бы только моя одежда.

— Итак, каковы ваши первые впечатления? — спросила Марта, глядя на меня.

Я взглянул на Вайолет.

— Что ты думаешь?

— Мне кажется, третья спальня слишком маленькая. Ты тратишь много времени на работу. Там недостаточно места для тебя, и если ты будешь использовать вторую спальню в качестве кабинета, то третья недостаточно большая для кровати для гостей. В главной ванной комнате нет двух раковин или отдельного душа, и я думаю, что это может повлиять на перепродажу. — Вайолет вздохнула. — Цена также завышена примерно на двести пятьдесят фунтов за квадратный фут для этой квартиры. — Она положила руку на бедро и снова оглянулась. — Но мне нравится высота потолков и вид из окна. Но это не та квартира. Может, нам стоит посмотреть мьюз-хаус, чтобы сравнить. К тому же, я хотела бы заглянуть внутрь. У нас, американцев, осталось не так много домов, построенных триста лет назад с конюшнями внизу. Я не могу до сих пор решить, настолько ли тогда везло лошадям или это были всего лишь бедные районы, поэтому хотела бы увидеть все сама. (Мьюз-хаус — малоэтажные городские дома, переделанные из старых домов, в которых на первом этаже располагались конюшни. – прим. пер.)

Боже мой, она была не только милой, сексуальной и умной. Но и заботливой.

Мне не нужно было даже задумываться о доме, потому что Вайолет продела за меня всю работу.

— У меня есть дом мьюз, — сказала Марта. — И дуплекс, квартира на двух уровнях. Мы можем двигаться дальше? — Она повернулась и направилась к выходу.

Вайолет ухмыльнулась, будто спрашивая: «Я сделала домашнее задание?»

У меня не было ответа, но начался адский стояк на эту девушку, которая была умной, изучила все, что мне было необходимо, прежде чем я даже понял, о чем вообще идет речь. Она всегда была такой — на пикнике в Линкольн Инн Филдс, и с советом взять младшего барристера-стажера к себе в кабинет. Она заботилась обо мне и моих потребностях, и мне захотелось ответить ей тем же. Мне захотелось, чтобы она почувствовала себя такой же особенной, каким делала меня.

25.

Вайолет

— Это не шоппинг, а какой ад! — Крикнула я Дарси, которая уверенным шагом шла впереди меня, пока все люди в противоположном направлении толкали меня с обеих сторон.

Она нырнула в переулок, я последовала за ней, ее обматирил мужчина в футболке, с едва прикрывающей его живот. Учитывая, что была середина ноября и холодно, я ехидно пожелала ему умереть от гипертермии в конце дня.

— Сезон рождественских покупок начался… я не думала, что все будет напоминать ад, — сказала Дарси.

— Но до Дня благодарения еще больше недели.

Дарси толкнула меня в плечо.

— Но ты не в Америке. Ты ведь понимаешь, что мы не празднуем День благодарения?

— Я признаю, да, но в любом случае, ты будешь праздновать, потому что мы все будем в Вултоне.

Она сама позвала меня в магазин.

— Я не могу дождаться, если честно. Я нашла магазинчик, где продают ямс.

— Мы покупаем обычный сладкий картофель, — ответил я, войдя через дверь.

Дарси закатила глаза.

— Ты мне будешь рассказывать. Я столько времени потратила на то, чтобы найти его и заставить их опустить немного цену. И вы правда едите его с зефиром?

— Конечно. Засахаренный ямс.

Она отрицательно покачала головой.

— Ну, если ты так говоришь.

— Мне жаль, но никто в Англии не может жаловаться на засахаренный ямс, когда вы употребляете мармит. Я имею в виду, она отвратительная. Пахнет как перебродившие крысиные какашки. Очень напоминает, по крайней мере.

— На самом деле, паста мармит тебе понравится, — ответила она, как будто это не имело большого значения, что ты намазываешь на тост утром какашки или нет.

— Нет, я пас, если только не стану Шарлиз Терон. Мармит отвратительная. — Я оглянулась на редкие вешалки и блестящие белые полы с потолками. Магазин выглядел дорогим, но большинство мест, куда меня Дарси водила за покупками, были вне моего ценового диапазона. — Ты обещала, что мы пойдем в «Фореве21», — сказал я.

— Это дальше. Здесь отличные вещички.

Тайком я решила взглянуть на одну из этикеток, свисающих с рукава обычной футболки. Сто баксов? В другой жизни, возможно, я и купила бы.

— Ты мне ничего не рассказывала о парнях, с которыми переспала, — сказала Дарси, перебирая вешалки с нарядами.

— Переспала? — Я засмеялась. — Неа, не так много парней было. Много было поцелуев.

Дарси посмотрела на меня через плечо.

— Что ты имеешь в виду?

— Я вроде как встречаюсь кое с кем. Ну, можно сказать, что у меня есть парень.

Она положила обратно брюки, которые только что взяла, и повернулась ко мне с улыбкой на лице.

— У тебя есть парень… Мне казалось, ты им не доверяешь? Когда это произошло?

— Я не совсем уверен, произошло ли.

— Как вы познакомились? Чем он занимается? Ты должна мне все рассказать.

— Он адвокат в конторе. Все началось со страсти между нами. — Я пожала плечами. — И я не знаю, превратилось ли наша страсть в нечто большее. Он не похож на других парней. Он больше похож на мужчину. Взрослый… ну ты понимаешь.

— Я никогда не слышала, чтобы ты говорила о мужчинах без презрения, даже о своем брате. — Она повернулась к вешалкам, передвигая их в сторону и рассматривая наряды. — Похоже, тебе действительно нравится этот парень.

— Ну, Макс заслуживает моего презрения, но Александр совсем другой. Он колючий снаружи, но замечательный внутри, когда ты его поближе узнаешь, то он — человек слова, чести и супер умный. Мне нравится проводить с ним время. Он заставляет меня смеяться, даже когда я не хочу.

— Звучит серьезно, — сказала она. — Мы встретимся с ним в выходные, да? Он приедет к нам в Вултон?

Я нахмурилась. Я бы ни за что не пригласила Александра.

— Боже, нет. Он никогда не берет выходные на праздники.

Дарси вытащила блузку, осмотрела ее с двух сторон, затем засунула обратно.

— Ты не предлагала ему?

— В этом просто нет смысла. Я знаю, что он откажется.

— Но ты хочешь, чтобы он приехал? — спросила она.

— Честно, я не думала об этом, — соврала я. — Ты знаешь меня. Я не строю планов с мужчинами. — Я не хотела ставить Александра в положение, когда он может подумать, что каким-то образом подведет меня или не сможет выкроить на меня столько времени. И вообще, зачем ему встречаться с моей семьей? Это уж слишком. Слишком серьезно. Я вернусь в Штаты в конце января, а он останется в Англии, предавая себя забвению на работе. Все имеет свой конец. Даже мой продленный контракт предоставил нам всего несколько месяцев, и я не хотела еще больше переплетать наши жизни, чем уже было. Я уеду из Лондона через несколько недель, а Александр останется здесь.

— Я бы хотела с ним познакомиться. Мне кажется он идеальный мужчина для тебя — «колючий» снаружи, но замечательный внутри. Ты делаешь вид, будто тебе все равно, но я больше не куплюсь на твои отговорки.

Я засмеялась.

— Я никогда не говорила, что мне все равно. В любом случае, мы говорим не обо мне. Александр далек от совершенства. Он вспыльчивый и никогда не пытается пойти на компромисс, чтобы сохранить мир. Но у него доброе и щедрое сердце и такая сексуальная улыбка.

Она остановилась у стойки и повернулась ко мне.

— Похоже, ты встретила свою пару. Я не предполагала, что ты изменишь свое мнение по поводу мужчин… ты со Скарлетт постоянно пикируешься по этому поводу.

Я закатила глаза.

— Потому, что Скарлет всегда ошибается.

Она улыбнулась.

— Я останусь при своем мнении.

Я посмотрела на вешалки прямо перед собой. Надеясь, что таким образом смогу отвлечь Дарси от разговора. Мне не хотелось больше говорить на эту тему, потому что все, что касалось Найтли напоминало мне, что времени у нас оставалось все меньше и меньше… даже если бы я и захотела, то все равно не могла бы строить планы на будущее с этим мужчиной.

— Ты можешь его пригласить. Скажи ему, что ты не ждешь его согласия. Но никогда не знаешь, как он отреагирует, он может обидеться, если ты ему не скажешь.

— Сомневаюсь. Он вполне счастлив со своей работой. И не относится к тем людям, которые предпочитают вести светские беседы с незнакомыми людьми. — Не было никакой возможности, что Александр приедет на ужин в честь Дня благодарения, тем более, что этот праздник не отмечают у него в стране, а я не хотела, чтобы он делал что-то специально для меня. Потому что тогда я начинала чего-то ожидать от него, полагаться, а это вело только к неприятностям.

— Эй, — возразила Дарси, сосредоточив все свое внимание на мне.

— Ага, вы для него — кучка незнакомцев. И несмотря на то, что для меня вы мои любимые люди и семья, для него ничего не меняется.

— Не вижу, что ты теряешь, если его пригласишь.

— Тебе не кажется, что ты немного давишь? — спросила я, прищурившись.

Она гордо вскинула голову.

— Знаю. Я очень хочу познакомиться с этим парнем. Если ты смогла найти любовь, я тоже могу не терять надежды.

— Это не любовь, — усмехнулась я. — Это не та любовь, ты просто ненормальная.

— Что же тогда происходит? — спросила она, прикладывая к себе переливающееся платье и качая головой.

— Хороший секс. — Но даже я чувствовала, что у нас происходит нечто большее. Более похоже на настоящую любовь. Явно что-то не искрометное, не одно моментное, а то, когда можешь задумываться о будущем. — И я сказала тебе, он заставляет меня смеяться. — В Александре было много всего, что мне нравилось. Его честность, и то, что он никогда ничего не говорил плохого о своей бывшей жене. И то, что он согласился пойти со мной на пикник, хотя я была уверена, что это была адская идея для него. Даже, если он засиживался на работе, он все равно всегда звонил мне поздно вечером, чтобы пожелать сладких снов. Насколько продуманно он подбирал подарки, которые оставлял на моем рабочем столе. Его хмурое, сосредоточенное выражение лица расцветало улыбкой, когда он меня видел. С ним мне было хорошо. С ним я чувствовала себя талантливой и умной. И он был преданным и порядочным. Он никогда не поступит со мной так, как Дэвид.

Поэтому наши отношения были не только хороший секс.

Черт побери.

— И все же, пригласи его. Тогда он всех нас повеселит.

— Он не цирковая обезьянка. — Я закатила глаза. — Подумаю об этом. Но только если мы пойдем в «Фореве21».

Мне хотелось перестать уже думать обо всем, что мне нравится в Найтли. Я не искала ничего такого, только поцелуи и коктейли, когда приехала в Лондон. Я определенно не искала парня и карьеру. Я здесь находилась не для того, чтобы кого-то знакомить со своей семьей. Мне не хотелось к кому-то сильно привязываться, по кому потом буду также сильно тосковать, когда вернусь домой. И сейчас я собиралась уехать из Лондона на четыре дня, хотя уже скучала по нему. Нам недолго осталось, мне хотелось максимально использовать время, проведенное с ним.

Я бы пригласила его на День благодарения. Он отказался бы, потому что был в курсе происходящего. Отказался, потому что знал, кем мы никогда не сможем стать. Тогда бы все закончилось, и я перестала бы думать о нем с точки зрения будущего и думала бы только о нем, как о настоящем, сию минутном моменте — здесь и сейчас.

26.

Александр

Я наконец-то согласился на младшего барристера. Как обычно, это было чисто эгоистичное побуждение с моей стороны, потому что в конечном счете, появление помощника помогло бы продвижению дел, которые я взвалил на себя, если я научусь контактировать со стажером.

Я улыбнулся стуку в дверь. Мало того, что она была убедительной, Вайолет Кинг казалось имела определенный радар, зная все передвижения в моем офисе. Она никогда не заходила ко мне в кабинет, когда здесь находился стажер Себастьян, теперь мой сосед. Он ушел минут десять назад.

— Входите, — ответил я.

Она быстро проскользнула внутрь.

— Ты должен говорить более резко. Иначе вокруг что-то заподозрят. В любом случае, как ты узнал, что это я?

Я хмыкнул.

— Ты просто смешна. Что тебе надо?

— Вижу, Мистер Шарм вернулся. Я иду на ланч и просто решила поинтересоваться, может тебе что-нибудь принести?

Я откинулся на спинку стула.

— Вообще-то, я пойду с тобой. Мне нужно размять ноги.

— Я не сразу пойду на ланч, — сказала она, слегка запаниковав. — Сначала я пойду в музей. Но вернусь через час, если ты хочешь, чтобы я тебе что-нибудь принесла.

Мне показалось, что у Вайолет имелась какая-то тайная жизнь, о которой я совершенно не знал, поскольку все время работал. Она упоминала как-то, что ходила в лондонский Музей пару недель назад, но это было обычным делом. Я немного завидовал ей, что она могла провести свой обеденный перерыв так, как хотела, и свое свободное время она тратила не на меня.

— Почему бы мне не пойти с тобой? — Поинтересовался я.

— В музей? — Она нахмурилась, как будто ослышалась.

— Да. Куда ты направляешься?

— В дом какого-то чувака вон там. — Она показала пальцем через плечо. — Сэр Джон или как-то так…

— Соан.

— Ты был там. Ты же не хочешь еще раз сходить туда, не так ли?

Музей сэра Джона Соуна был одним из моих любимых, куда я ходил, когда был младшим барристер, переживая, что не смогу работать также, как мой отец и сделать такую же карьеру. Было бы приятно снова сходить туда, это бы напомнило, что построение карьеры — работа всей жизни, ее нельзя сделать в одночасье.

— Я не был там целую вечность. Я бы с удовольствием сходил.

— И у тебя есть время для этого?

— Если ты не заметила, у меня теперь есть помощник.

Она усмехнулась.

— Он правда помогает?

Я поморщился.

— Жюри отдыхает. Думаю, нам обоим нужно время, чтобы привыкнуть. Но я в настроении посплетничать с тобой насчет него.

Она усмехнулась и поцеловала меня.

— Увидимся через десять минут.

Мне было приятно видеть ее счастливой, а еще приятней, что я был тому причиной. Я не мог вспомнить, когда последний раз у меня на душе становилось так тепло, когда я делал Гэбби счастливой. Возможно, этого чувства и не было, потому что я так и не смог сделать ее счастливой.

Я надел пальто, шарф и перчатки и направился из комнаты в сторону Линкольн Инн Фильдс. Плодовитый архитектор, сэр Джон Соун спроектировал и построил свой собственный дом, разделив его на дом, школу и помещение, где он показывал свои работы клиентам. Дом был забит интересными произведениями искусства и архитектуры.

Я ухмыльнулся, несмотря на пронизывающий холодный ветер. Шесть месяцев назад мысль пойти в музей в обеденное время показалась бы мне абсурдной. Завести подружку — смехотворной. Но вот я направляюсь в музей сэра Джона Соуна, чтобы встретиться там с Вайолет.

Я заметил ее, прислонившуюся к чугунным перилам, уткнувшись носом в какую-то брошюру. Ее волосы развевались по плечам пальто, такие же черные и блестящие, как перила, контрастируя с ее бледной кожей на холоде. В ней была какая-то вечная красота, которую очень бы почитали в восемнадцатом веке также, когда был построен этот дом, как и сейчас.

— Мне нравится твоя шляпка, — сказал я, подходя к ней и дергая ее за бледно-розовый берет, чем вызвал румянец у нее на щеках.

— Привет, — ответила она, сияя на меня улыбкой. У меня перехватило дыхание. Мне так повезло, что я проведу ланч с этой женщиной.

— Что у тебя там? — Спросил я, как только она стала запихивать брошюру в свою сумочку.

Я опустил глаза.

— Колумбийский Университет? — Опять спросил я, прочитав название буклета, но он скрылся внутри.

— Ничего, просто кое-что изучаю. Готов? — Она взяла меня под руку, и мы поднялись по выцветшим каменным ступеням ко входу.

Вайолет взяла информационный листок с комода в коридоре.

— С чего нам стоит начать?

Я кивнул, показывая направо в библиотеку-столовую. Войдя в комнату, Виолетта запрокинула голову и стала разворачиваться на триста шестьдесят градусов, разглядывая кроваво-красные стены с картинами, скульптуры и стеклянные книжные шкафы по обе стороны.

— Восхитительно. Как будто он до сих пор здесь живет.

— Иногда здесь устраиваются ужины. Трапеза идет при свечах, как и в его времена.

— Звучит романтично. И ты присутствовал? — спросила она.

— Да, хотя в кругу адвокатов коллегии, так что романтикой здесь и не пахло. — Но поужинать здесь с Вайолет было бы очень романтично. Ужин при свечах, однозначно, был бы хорош, возможно, мне стоит ей предложить когда-нибудь его осуществить. Я продолжал наблюдать за реакцией Вайолет, пока она обходила комнату. Я не мог отвести от нее глаз. Одним своим видом она заряжала меня энергией, наполняла, и мне не хотелось упустить хотя бы каплю.

— Какие у тебя планы на эти выходные? — Спросил я, когда мы вошли в заставленный кабинет, сквозную комнату. Может, я смогу пригласить ее на ужин в милое местечко, которое покажется ей романтичным.

— Я говорила тебе, что мой брат и сестра приезжают с детьми.

— Ох, точно, на День благодарения. — Я не увижу ее все выходные. — Ты будешь не в Лондоне, да?

— У меня четыре дня отпуска, — сказала она, сжимая мою руку, затем отпустив и пройдя вперед, когда коридор стал сужаться.

— Четыре дня?! — Переспросил я.

— Это просто сумасшедшее место, — сказала Вайолет, игнорируя мой вопрос.

Нас окружали проходы в разные стороны, дверные проемы, коридоры, ступеньки в каморки.

— Напоминает Алису в Стране Чудес, — продолжила она. — Да, я собираюсь в Вултон в среду вечером. — Она усмехнулась. — Дарси смешная, она делает засахаренный ямс, кукурузный хлеб — целых девять ярдов.

— Звучит неплохо. С нетерпением ждешь встречи со всеми?

Ее глаза расширились, она похлопала меня по отворотам пиджака.

— Конечно. Никогда не думала, что скажу это, но я скучаю по сестре.

У меня сжало грудь при мысли, что она будет веселиться без меня, что не увижусь с ней четыре дня.

— Ты вернешься, напевая «Звездное знамя». («Звездное знамя» — гимн США. – прим. пер.)

— Если тебе повезет, я вернусь завернутая в одно. — Она подмигнула.

Я притянул ее к себе.

— Ты можешь завернуться уже сегодня вечером. — Я поцеловал ее в губы. Все чаще свои ночи я проводил с Вайолет. Все чаще и чаще я оказывался у нее дома, покидая офис, все чаще ночуя у нее. И мне хотелось быть у нее, быть с ней.

Я отступил, она посмотрела на меня, как будто хотела что-то сказать, но не решалась.

— Что? — Спросил я.

Она пожала плечами и отвернулась, направляясь вглубь дома.

— Ты можешь приехать к нам, если хочешь. Ну, то есть, я знаю, что ты слишком занят, но если ты захочешь, хотя бы на вечер, то добро пожаловать.

Я сглотнул. Она меня приглашала? Она ведь уезжала на выходные, чтобы встретиться с семьей?

— Я не ожидаю, что ты согласишься. Просто подумала… — Она уставилась на стену, покрытую безделушками, которые сэр Джон собирал во время своих длительных путешествий. Она старалась не смотреть мне в глаза.

У меня было много работы. Огромное количество. Но идея провести выходной с Вайолет и уехать из Лондона, заставила меня тут же мысленно перепланировать свои дела.

— Возможно, смогу, — ответил я.

— Это полное безумие. Я не жду, что ты согласишься. Просто…

— Я хочу приехать к тебе, Вайолет.

Наконец, она повернулась и посмотрела на меня.

— Хочешь?

Мне совсем не понравилось, что она так удивилась, решив про себя, что недостаточно значима для меня, чтобы я выкроил свое время. Но она и не могла реагировать по-другому. Для меня работа всегда была на первом месте.

— Да. Я, наверное, не смогу остаться на все выходные, но на сам День благодарения скорее всего смогу.

Она остановилась и посмотрела на меня, как будто не расслышала мой ответ.

— Но это будет в четверг.

— Ты как будто удивлена?! — спросил я так, словно причин для этого не было. Она была не единственной, кто мог поддразнивать.

Она разразилась смехом.

— Я понятия не имею, почему. Но последнее время ты вечно отлыниваешь от работы.

— Я ловлю момент, Вайолет.

Она обхватила меня руками за талию, я притянул ее к себе.

— Мне бы этого хотелось, — тихо произнесла она, как на исповеди. Моя грудь расширилась, будто я что-то выиграл. Самым большим достижением за всю неделю — стало неприкрытое удивление Вайолет, и что я смог сделать ее счастливой. Я никогда не испытывал ничего подобного за пределами адвокатуры.

27.

Вайолет

Ужин в столовой в Вултоне представлял шведский стол, поэтому, каждый мог подойти, когда хотел и взять то, что хотел, но мы были слишком заняты разговорами и наверстыванием упущенного времени, а также предполагали оставить место для завтрашнего праздника Дня благодарения. Несмотря на то, что нас было только шестеро плюс дети, было такое впечатление, что заполнен весь дом. И сколько бы я ни жаловалась и не фырчала на брата и сестру, я не могла вспомнить момента, когда была бы так рада их видеть.

Я стояла рядом, обняв Скарлетт за талию.

— Ты потрясающе выглядишь, герцогиня, — сказала я.

Она хихикнула.

— Не называй меня так. Звучит, будто ты няня всех наших детей.

— Я называла тебя и похуже.

— Это правда. Как поживает Англия? На этой неделе от тебя ничего не было слышно.

— Мне здесь очень нравится.

— Ты выглядишь потрясающе. Мне нравится твое платье. — Она взглянула на мое бутылочно-зеленое шелковое платье. — Немного отличается от твоего обычного богемного стиля.

Платье было подарено Александром. Я попросила его, чтобы он перестал покупать мне вещи, но он ответил, что как только купил мне юбку, онлайн торговец стал высылать ему сообщения о новых поступлениях, которые он предполагал могут мне понравится, поэтому Александр продолжал их покупать. И мне нравилось, что он всегда замечал, когда я надевала его вещи.

— Вот что делает любовь, — заметила Дарси.

— Прекрати, Дарси. Ты же знаешь, я не верю в это дерьмо. — Дэвид научил меня, что любовь действительно слепа, и я решила снять шоры.

— Я действительно надеюсь увидеть этого парня, пока буду находиться здесь. Любой парень, способный удержать твое внимание дольше недели, меня уже интригует. Я как-нибудь приеду в Лондон днем и неожиданно появлюсь у тебя на работе, когда ты меньше всего этого ждешь.

Дарси нахмурилась, а у меня перехватило дыхание. Я не успела еще сообщить Скарлет, что Александр приедет завтра. Дарси конечно же знала, по крайней мере, она должна была знать точное количество людей на завтрашнем ужине. Честно говоря, я думала, что Александр вот-вот откажется, сославшись на срочную работу, но пока ничего такого не было, отчего я немного нервничала — на него это совсем было не похоже. Я не знала, что меня пугало больше — появление Александра среди моей семьи или то, что он меня может бортануть.

— Тебе не придется ждать до следующей недели, — сказала Дарси, прерывая мои мысли. — Мы познакомимся с ним завтра.

Открыв рот, Скарлет повернулась ко мне.

— Я точно не уверена, что он приедет, — тут же ответила я. — Я же сказала, что это не точно, так ведь? — Обратилась к Дарси. Я бы почувствовала себя униженной, если бы он не приехал. — Он работает над крупным делом. Сказал, что попытается, но я не удивлюсь, если он не сможет найти время. — Я отпустила Скарлетт и взяла свой бокал.

— Побольше веры, — сказала Дарси. — Первоначально ты думала, что он откажется сразу же. Он будет здесь завтра.

— Ты даже с ним не знакома, — ответила я. — Откуда ты знаешь?

— Интуиция. — Она отпила глоток вина и улыбнулась.

— Это огромные новости, Вайолет, — сказала моя сестра.

— На самом деле, нет. — Последнее, что мне хотелось, чтобы вся семья сделала из его приезда «большую новость». Да, мы встречались несколько месяцев, но поскольку Александр был слишком занят, и мы оба понимали — наши отношения временные, поэтому не такие уж и серьезные. Вот так-то.

— Ты сказала: «Я люблю тебя»? — Спросила Дарси, баламутя воду.

— Нет! Это не так. — Я сомневалась, что Александр даже своей жене сказал, что любит ее. Он не был таким парнем, а я не была такой девушкой. Мы просто тусовались вместе. Наслаждались моментом.

— Вы были вместе несколько месяцев, так? Я никогда не наблюдала, чтобы ты так долго была с одним парнем. Должно быть, он тебе нравится.

— Конечно, он мне нравится. Но я хочу сказать, что он вспыльчивый и рассудительный, но временами настоящий засранец, но…

— Кто засранец? — спросил Макс, входя с тарелкой, заполненной едой. Он, должно быть, услышал слово «засранец» и решил, что мы говорим о нем.

— Ее бойфренд, — сказала Скарлетт.

— Ты встречаешься, Дарси? — Макс усмехнулся.

— Нет. — Скарлетт толкнула его локтем. — Вайолет.

— Что? У тебя есть парень? – спросил он, глядя на меня так, будто я сообщила ему, что решила пожертвовать свою почку. — Англичанин? Я больше не вынесу британской крови в нашей семье.

Боже мой, Макс тут же меня сосватал и уже говорил о моих детях.

— Ребята, вы перестанете раздувать из мухи слона? Он подумает, что вы все ненормальные, когда приедет.

— Он что приезжает в Вултон? — Спросил Макс.

— Завтра, — вставила Дарси.

Этой девушки для меня больше не будет существовать после этих выходных. Она выболтала все мои секреты.

— Ты беременна? — Спросил Макс.

Я закатила глаза и отвернулась, намереваясь покинуть родственников, налив себе еще вина.

— Она не беременна, она влюблена. — Скарлет схватила меня за руку. — Ты ведь не беременна?

— Нет, я не беременна, и определенно не влюблена. Сколько раз я должна это повторять? — Лучше бы я никогда не приглашала Александра. Похоже нам предстоял фильм ужасов. За маленьким исключением, я действительно не хотела приглашать его. Я нервничала, что он приедет, бросит на несколько часов работу, чтобы провести время со мной. Мне хотелось показать ему дом, прогуляться с ним к озеру, потеплее одевшись в пальто и намотав шарфы. Поцеловать его, глядя на лужайку для крокета.

— Вы, ребята, должны пообещать мне, что не будете вести себя с ним как придурки.

— С нами все будет в порядке. Мы не скажем ему, что он твой первый парень со времен университета и единственный парень, который заставляет твои глаза загораться, когда ты о нем говоришь.

— Скарлетт, прошу тебя. Он знает все о Дэвиде.

— Ты рассказала ему, что случилось? — спросила она.

— Ну, конечно. — Ведь это не такая уж большая проблема, что я рассказал ему, не так ли? Я не хотела ничего от него скрывать, а после фиаско с Гэбби не желала, чтобы он что-то скрывал от меня.

— И о бизнесе? — Спросила Скарлетт.

Я кивнула.

— Да, рассказала. Он знает.

— Вау! — Она сделала глоток вина, пытаясь скрыть улыбку.

— И в этом нет никакого «вау».

— Ну, я надеюсь, что он не мудак, — произнес Макс.

— Боюсь, ты будешь разочарован, — огрызнулась я.

— Ну, если он неправильно с тобой поведет, — Макс выпятил грудь вперед, я закатила глаза.

— Он не может быть мудаком, — сказала Дарси. — Точно, если он тебе нравится так же сильно, как ты ему.

— Кто сказал, что он мне сильно нравится?

— Он уже подписал бумаги о разводе? — Поинтересовалась Скарлет.

— Так этот мудак женат? — спросил Макс с полным ртом еды. Проглотил. — Господи, Вайолет. Ты встречаешься с женатым мужчиной?

— Спасибо, Скарлет, — ответила я, покачивая головой. — Да, он подписал документы о разводе, и он не жил со своей женой три года.

— Мне уже не нравится этот парень, — пробормотал Макс.

— Ну, у вас двоих много общего. Вы оба придурки-трудоголики, так что думаю, отлично поладите.

Я была не уверена, что Макс и Александр поладят. Я ни разу не видела, чтобы Александр с кем-то общался, кроме меня в нерабочей обстановке. Но он был хорошим человеком. Он может и был помешанном на контроле и вспыльчивым, но это было своего рода прикрытие. А познакомившись с настоящим Александром, оказывалось, что он порядочный и добрый. Я надеялась, что моя семья сможет эти черты в нем разглядеть. Мне хотелось, чтобы он понравился им, он был первым мужчиной за долгое время, который мне был не безразличен. И мне хотелось, чтобы они поняли, что я не ошиблась в нем. Чтобы увидели то, что разглядела в нем я. Словно Александр представлял им новую Виолетту, женщину, которая залечила свои шрамы, полученные в двадцать с небольшим. А если окажется, что я ошибалась в нем, тогда в чем же еще я ошибалась?

Я очень надеялась, что он не отменит своей визит. Не сейчас.

28.

Александр

Второй раз за три месяца я ехал на машине за город к Вайолет Кинг. В среду, уходя из палаты, она не проявила недовольства, что я не поехал с ней. Она не поинтересовалась, надолго ли я останусь у нее в доме или приеду ли вообще. Она просто жила сегодняшним днем, довольствуясь тем, что есть.

Я обнаружил, что наши совместные ланчи особенно сильно не отразились на моем плотном графике, как предполагал. На самом деле, наши таинственные ланчи оживили меня, придав мне энергии, благодаря тому, что я отрывался от своего рабочего стола. И я тосковал по ней, причем больше, чем обычно.

Я свернул на дорогу из гравия, как было указано на карте. Поместье герцога Вестбери было прекрасным. Вайолет Кинг была полна сюрпризов.

Когда я подъехал к дому, дверь открылась, и Вайолет сбежала по ступенькам. Я успел только выйти из машины, как она обняла меня за шею.

— Тебе удалось, — сильно обрадовавшись произнесла она, я надеялся, что она будет рада меня увидеть.

— Я же сказал, что приеду, не так ли?

— Ты никогда не говоришь то, что не можешь выполнить. — Она прижалась губами к моим, и я притянул ее поближе к себе.

— Прекрасное место, — сказал я, осматривая сады. — Кэпэбилити Браун, судя по всему.

— Да, мы обязательно должны прогуляться до озера, но после обеда, который по-видимому продлится целый день. Так что завтра. Если ты собираешься остаться?

— Я останусь, если ты не против.

Она наклонила голову.

— Ты мне очень нравишься, — сказала она.

Я хихикнул.

— Ты мне тоже очень нравишься. Теперь давай помоги мне с этим, — сказал я, открывая заднюю дверь машины. Я передал ей два бумажных пакета.

— Что здесь? — спросила она.

— Я не знал, что мне привезти, поэтому купил немного выпивки для взрослых и игрушки для детей. — Я закрыл дверь, подошел к багажнику и вытащил сумку с одеждой на выходные. — Что? — Спросил я, пока она стояла нахмурившись, наблюдая за мной.

— Ты купил детям подарки? — спросила она.

— Не слишком радуйся. Всего лишь несколько подарков заказал онлайн. Я понятия не имею, подойдут ли они им по возрасту. — И кивнул в сторону двери. — Давай войдем, здесь холодно.

— Это очень мило с твоей стороны.

Я хмыкнул. Никто никогда раньше не называл меня милым.

— Все готовятся к обеду, так что я провожу тебя в нашу комнату. — Вайолет поставила подарки на тумбочку. Пока мы поднимались по лестнице, раздался пронзительный вопль, который эхом отразился о стен, и дверь захлопнулась.

Миниатюрная женщина с длинными каштановыми волосами сбегала в чулках вниз по лестнице нам навстречу.

— Ты должно быть парень Вайолет, — сказала она, протягивая руку. — Я так рада, что ты приехал. Я Дарси.

— Как поживаете? — Спросил я, взяв ее за руку. — Спасибо, что пригласили меня в свой красивый дом.

Она приподнялась на цыпочках и снова опустилась.

— Для нас это в удовольствие. Я думаю, это замечательная идея, и я так рада, что теперь у нас за столом есть еще один человек с этой стороны пруда. Обычно мы в меньшинстве!

— Да, американцы берут верх, — ответил я.

— Я быстренько проверю все ли идет гладко по подготовке к обеду, и не случился ли у миссис Макби инсульт. Чувствуй себя как дома, и дай мне знать, если я смогу тебе что-нибудь принести.

Она побежала вниз по лестнице, а мы продолжили подниматься вверх.

— Ты такой очаровательный, — сказала Вайолет, целуя меня в щеку.

— Ты понятия не имеешь, на что я способен, когда стараюсь, — ответил я, шлепая ее по пятой точке.

Она засмеялась.

— Мне нравится это выяснять.

Вайолет была такой красивой, когда смеялась.

— Этот дом такой скрипучий. Полы, стены, двери. И кровати.

— Похоже, нам придется проявить творческий подход, — ответил я. — Во сколько начинается обед? — Вчера ночью я скучал по ней в кровати. Несмотря на то, что мы не долго оставались на ночь друг у друга, я привык пробираться в темноте по утрам, поэтому вчера мне было странно включить свет и слушать новости в фоновом режиме, пока я собирался в своем гостиничном номере на работу.

— У нас нет времени, — ответила она, хлопнув меня по руке. — Для быстрого траха.

— Приятно узнать, где я нахожусь на твоей шкале, но у нас в офисе первый раз было просто обалденно, хотя и быстро.

— Извини, я не имела в виду… это был комплимент.

— Эй, успокойся. Живи моментом, — поддразнил я.

— Боже, ты меня раздражаешь.

Я наклонился и поцеловал ее в макушку, мы подошли к большой дубовой двери.

— Это наша, — сказала она.

Я старался не улыбнуться ее словам. Я не был «нами» в течение долгого времени. И был не уверен, что когда-либо был «нами» раньше. С Вайолет «мы» стало чем-то новым. Но она правильно нас назвала.

Как только мы вошли в комнату, я бросил сумку и снял пиджак.

— Иди сюда, — сказал я, протягивая руки. Мне нужно было почувствовать ее тело, насладиться насколько оно идеально подходит к моему.

— Как прошла конференция? — спросила она, обхватив меня руками за талию и положив голову мне на грудь.

Я выдохнул и усилил хватку.

— Хорошо. Я оставил Себастьяну список, что нужно сделать. Я делегирую полномочия. Ты гордишься мной?

— Очень, — сказала она. — И очень приятно, что ты приехал.

Громкий стук в дверь спальни прервал нас.

Вайолет застонала.

— Это, наверное, моя сестра.

Я опустил руки, Вайолет открыла дверь, я снова надел пиджак.

— Он здесь? — услышал я шепот за дверью.

— Александр, это моя раздражающая сестра Скарлетт. — Вайолет открыла дверь, и Скарлетт вошла.

Скарлетт была немного выше, чем Вайолет, но у них были одинакового цвета длинные волосы.

— Я так рада познакомиться с вами, — сказала она, мы пожали друг другу руки.

— Как поживаете? Я — Алекс.

— Может спустимся вниз? Уже почти час, — сказала Вайолет, торопя нас. — Наверное, мы выпьем в библиотеке перед обедом.

Я кивнул и последовал за девочками.

Вайолет взглянула на меня через плечо, пока я спускался за ними по лестнице. Она улыбнулась, но это была не непринужденная улыбка, которую я видел раньше.

— Это, должно быть, Александр, — произнес англичанин, когда мы вошли в библиотеку. — Я Райдер. Как поживаете?

Я пожал ему руку.

— Прошу, называйте меня Алекс.

— Боже, все эти представления. Надеюсь, это не слишком давит, — сказала Дарси, подав мне бокал шампанского. — Райдер — мой брат и муж Скарлетт. А это Макс, брат Вайолет и Скарлетт, — сказала она, указывая на человека, нагнувшегося к ребенку и что-то ему объясняя…

— А я Харпер, — перебила ее женщина с каштановыми волосами. — Я невестка Вайолет и главный дознаватель на сегодня.

— Не обращай внимания на мою жену, — сказал Макс, присоединяясь к нам. — Я старший брат, поэтому главный защитник своей сестры. Я слышал, ты адвокат.

Я взглянул на Вайолет, которая смотрела на брата.

— Верно. А ты с Уолл-Стрит? — Я всегда предпочитал узнать о других, чем отвечать на их вопросы о себе. Большую часть времени люди были рады мне услужить.

— И ты работаешь вместе с Вайолет? — спросил он.

— Точно.

— Я большая поклонница офисных романов, — сказала Харпер, похлопывая мужа по груди. — Мы с Максом познакомились, работая в одном офисе. И вот мы… женаты, у нас трое детей.

— А ты женат? — спросил меня Макс, прищурившись.

Я не мог винить его за то, что он интересовался моим браком. Я встречался с его сестрой, но замечание его жены было немного неуместным, мы с Вайолет не собирались заводить троих детей. Наши отношения другие. Главное для меня была моя работала и возможность, если позволяла работа, уделять время женщине.

— Габби и я расстались три года назад.

— Не начинай, Макс, — вставила Вайолет. — Разве мы не можем просто приятно провести время, а не устраиваться тут испанскую инквизицию?

К счастью, нас прервали, сообщив, что обед подан, и мы все побрели в столовую. Мы с Вайолет молчали, я взял ее руку и прижал к губам.

— Я могу справиться с чем угодно. Не волнуйся.

Она вздохнула.

— Но они придают всему очень большое значение. — Она покачала головой.

— Ты младшая сестра, они волнуются, но это не главное. Ты и я знаем, кто мы и это главное.

Вайолет остановилась и повернулась ко мне, положив свободную руку мне на грудь. Она посмотрела мне в глаза.

— Ты прав. Мы знаем. Мы живем моментом, просто наслаждаемся обществом друг друга.

— Именно. Поэтому перестань волноваться. — Я поцеловал ее в лоб, и мы отправились на обед, заняв свои места, указанные в именных карточках. За столом сидели только взрослые, меня посадили между Вайолет и Скарлетт. От еды, болтовни и смеха, кажется, Вайолет расслабилась.

— Спасибо, что пришли, — сказала Скарлетт, протягивая мне тарелку с брокколи.

— Мне было приятно, что пригласили. Я никогда не бывал на праздновании Дня благодарения.

— Уверена, что не бывали. Но есть ведь что-то еще, что не было у вас и Вайолет… общего, — сказала Скарлетт.

— Простите? — Она на что-то намекала своим заявлением?

— Вы с Вайолет кажетесь совсем разными.

— Знаете, что говорят о противоположностях, — ответил я. — И у нас много общего… ни один из нас не страдает глупостью, и она не боится высказывать свое мнение. Мы дополняем друг друга по-разному, — сказал я, передавая тарелку Вайолет, которая была увлечена разговором с Дарси.

— Дополняете друг друга? — спросила Скарлетт, передавая мне еще одну тарелку с чем-то. — Сладкий ямс, — объяснила она, когда я положил небольшую кучку на свою тарелку.

Я кивнул.

— Да. Вайолет не любит планировать, а я так занят… у нас это хорошо получается. И…, —Я вспомнил про наш ланч-пикник. Она знала, что я был занят. Но она также понимала, что я смогу хотя бы на час вырваться с работы. — Знаете, она бросает мне вызов… показывает, что жизнь может быть совсем другой.

Она расширяла границы моего мира… когда я проводил с ней время, и еще, когда заставляла меня ходить в новые рестораны, устраивала пикники в ноябре и посещать музеи во время ланча.

— Она помогла мне за день увидеть и узнать намного больше. — Неожиданно Вайолет внесла небольшие изменения в мою жизнь, расширила мой однобокий взгляд на мир, и от этого я наслаждался каждым днем все больше и больше.

Скарлетт улыбнулась.

— Спонтанность — лучшее качество Вайолет.

— Одно из многих, — ответил я.

Мои ответы, казалось, успокоили Скарлетт, и мы перешли к ничего не значащему разговору о ее бизнесе и жизни, протекающей между Коннектикутом и Англией.

— Я слышал, ты бросила работу официантки, — сказал Райдер Вайолет. — И как жизнь?

— Другое дело, — ответила Вайолет. — Мне нравится. Мне нравится решать проблемы и новые задачи.

— У нее это очень хорошо получается, — вмешался я. — Слишком хорошо, на самом деле. Слишком квалифицировано.

— Что ты будешь делать, когда вернешься в Нью-Йорк? — Спросил Райдер.

Вайолет засмеялась.

— Ты знаешь меня, Райдер, я даже не планирую, что будет к концу недели. Понятия не имею.

— Ты все еще думаешь о Колумбийском? — Спросила Скарлетт у Вайолет, накладывая картошку на тарелку.

Я повернул голову, чтобы увидеть реакцию Вайолет. Колумбийский университет?

Она пожала плечами.

— Точно не могу сказать. Возможно. Я заполнила заявление. Они могут меня не принять.

— Я думаю, что возвращение к учебе было бы для тебя прекрасной возможностью, — сказала Скарлетт. — Ты обладаешь большим умом, который не используешь.

Возвращение в университет?

Я ломал голову, пытаясь вспомнить, упоминала ли Вайолет что-нибудь о том, что хочет получить еще одну специальность. Это была грандиозная новость. Почему Вайолет ничего не сказала мне? Очевидно, она думала о своем будущем больше, чем делилась со мной. И представляла свое будущее в Нью-Йорке в Колумбийском университете. Это был позитивный шаг. Мне бы не хотелось, чтобы ее талант пропал впустую, в виде официантки или, честно говоря, не далеко от официантки — администратором. Она явно должна делать что-то другое при своих способностях. Я был счастлив за нее.

Но эта новость слух мне резанула. И задела меня больше, чем следовало бы. Больше, чем я мог предположить. Потому что Колумбийский университет был в трех тысячах милях отсюда, и ее заявление на вступление было доказательством того, что ни один из ее планов на будущее не был связан со мной.

Я все время думал о своем будущем, но только в плане карьеры. Я тщательно продумывал все шаги по работе, чтобы понять, как это повлияет на мое желание пораньше стать королевским адвокатом. Я говорил с Крейгом и Лэнсом о своей карьере, что я должен сделать, чтобы ускорить процесс. Я постоянно смотрел на горизонт.

Но когда я видел себя в будущем, человеком с карьерой, которая могла соперничать с карьерой моего отца — лучшего адвоката в коллегии адвокатов, я видел только это. Я не видел ни дома, ни жены, ни детей. Я никогда не думал о местах, которые хотел бы посетить, или о том, что я имел на данный момент, мои мысли были исключительно только о работе. Если бы я заглянул хотя бы на два месяца вперед, когда должен был закончиться контракт Вайолет, что бы я там увидел? Стал бы мой мир, который ей удалось расширить, внезапно сокращаться? Станет ли он меньше в ее отсутствие? Менее интересный. Почти наверняка. Конечно, Вайолет стоило подумать о своем будущем, и я по идеи должен был этому обрадоваться. Но стану ли я грустить, если она исчезнет из моей жизни? И если ее вдруг не окажется в моем будущем?

Я понял, что ее мне будет не хватать, но я не знал, как это исправить.

Вайолет

— Кто бы мог подумать, что ты способен быть таким очаровательным? — Спросила я Александра, лежа на кровати, пока он развязывал галстук.

— Кто бы мог подумать, что ты можешь быть такой сексуальной? — парировал он, подойдя к кровати. — Это платье на тебе должны запретить законом. — Он провел пальцами по моему декольте и начал расстегивать пуговицы.

— Ты сам купил его мне.

— Потому что я знал, что ты будешь выглядеть в нем неотразимо.

Мое платье распахнулось, он оставил меня и стал расстегивать свою рубашку.

— Почему все называют тебя Алексом? — Я никогда не замечал этого раньше, но всякий раз, когда кто-нибудь называл его Александром, он просил обращаться к нему — Алекс.

Он ухмыльнулся, сбросил рубашку и начал снимать штаны.

— Это и есть мое имя.

— Очень смешно. Я называю тебя Александром, и ты никогда не просил называть себя Алексом.

— Я знаю. Мне никогда не нравилось, когда меня звали Александром. Потому что это имя всегда ассоциировалось с моим отцом.

— Но ты же не против, что я называю тебя так?

Он отрицательно качнул головой и полностью обнажился передо мной. Я сжала ноги при виде его сильных бедер и идеального члена. Я знала, что будет дальше и какие будут мои ощущения. По телу прошлась дрожь, как только я почувствовала сильное желание к нему.

— Мне нравится, как ты произносишь мое имя. — Он переполз через меня и начал снимать с меня платье. — Но мне не нравится то, что ты что-то скрываешь от меня. — Он лег рядом со мной.

Я нахмурилась, теряясь в догадках, что он имел ввиду. И прежде чем я успела поинтересоваться, он отодвинул в сторону трусики и засунул в меня два пальца.

Я ахнул от неожиданности.

— Мне не нравится, когда меня застают врасплох. — Его палец скользнул по моему клитору, и он начал ими двигаться взад-вперед. — Поэтому ты не получишь мой член… для первого оргазма.

Он отказывал мне в члене, потому что я ему не сказала… что именно?

Я ухватила его за запястье, пытаясь остановить безжалостный ритм.

— Что я скрывала от тебя? — Спросила, пытаясь не обращать внимания на волны удовольствия, струящиеся по телу.

— Учебу в Колумбийском университете.

Я испустила стон, оргазм начал нарастать.

— Видишь, как легко я тебя возбуждаю?

Я закрыла глаза, не в силах произнести и слово, упиваясь его жесткими, грубыми пальцами у меня между ног, от которых по всей коже рассыпались искры удовольствия.

— Ты хочешь так быстро кончить.

Все мое тело буквально пульсировало через несколько секунд, как только он коснулся меня.

Без предупреждения он убрал руку и отодвинулся. Я широко распахнула глаза.

Находясь в секунде от кульминации. Что он делает?

— Александр. Что…

— Ты ничего не должна от меня не скрывать. — На его лицо набежала тень и выражение было вполне серьезным.

Я понятия не имела, что он хотел от меня узнать. Почему его волновало, что я буду делать, когда уеду из Лондона?

— Прости, — произнесла я, поглаживая его щеку ладонью.

Он положил свою руку на мою киску, на этот раз нежнее двигая пальцами.

— Брошюра, которую ты читала, когда я подходил к музею, — сказал он. — Я спросил тебя, что это было.

Я выгнула спину, его пальцы продолжили двигаться и кружить.

— Ты слишком большое значение придаешь всему этому. На самом деле, это не так важно. — Затаив дыхание, произнесла я, пока все мое тело приближалось к оргазму.

Он считывал эмоции моего тела, как будто изучал меня годами. Я до конца не понимала как, но он точно задавал нужный мне ритм, оказывая идеальное давление, зная, когда нужно замедлиться, а когда отпустить.

Его пальцы изменили направление в нужный момент, и я потерялась, пока блаженство прорывалось из каждой клеточки.

И пока я пыталась отдышался, Александр лег на меня сверху и его член в презервативе, толкнулся к моему входу.

— Ты сообщаешь, слышишь меня? — прошептал он мне на ухо, прислонив голову к моей щеке, толкнувшись внутрь. — Я хочу быть в курсе.

В этот момент я готова была рассказать ему все. Я хотела сказать, насколько была благодарна, что встретила его. Что у меня никогда не было такого секса, который бы так насыщал, и в то же время я жаждала большего. Что ни один мужчина до него не заставлял меня чувствовать себя сексуальной и распутной одновременно, но в то же время ценимой и достойной. Что его страсть к успеху и созданию карьеры, казалось, пробралась в мое ДНК. Александр изменил меня, изменил мой взгляд на мир.

И движение его члена внутри вернуло меня к физической потребности. Я видела его блестевший лоб от пота, от усилий, которые он прикладывал, чтобы дать мне возможность почувствовать себя так хорошо, заставить его чувствовать во мне так хорошо, заставить нас чувствовать так хорошо.

Я раздвинула ноги по шире, желая, чтобы он входил глубже и был ближе ко мне.

Он стонал и двигался сильнее, соединив наши руки, переплетя пальцы, удерживая нас вместе, будто наши сжатые руки превратились в единое целое, словно мы собирались делиться всем — нашими надеждами и страхами, нашими чувствами и эмоциями. Я не обязана была ему рассказывать, но мне понравилось, что он захотел узнать о Колумбийском университете, о моих планах, таким образом, как бы присутствуя в моем будущем. Я чувствовала к нему то же самое. Мне хотелось, чтобы у него все было хорошо, чтобы он был счастлив, больше смеялся.

Я никогда не была в таких близких, душевных отношениях ни с кем.

И мои чувства не должны были проснуться. Мне не следует переживать и заботиться о ком-то. Что со мной случилось? Я же пообещала себе, что больше никогда не открою свою душу ни одному мужчине. Но я ничего не могла поделать. Я хотела Александра, любила его, доверяла ему. Я не то, чтобы немного открыла перед ним душу. Он владел мной полностью.

И прежде чем я поняла, что делать со всеми этими ошеломляющими умозаключениями, Александр перевернулся, водрузив меня себе на колени, с разведенными ногами по обе стороны.

Его пальцы впились мне в задницу, как только он притянул меня к себе, одновременно двигая бедрами, моя грудь подпрыгивали в такт. Александр скользнул взглядом по груди, схватив за грудь. Он застонал, толкаясь глубже и сильнее.

Я ухватилась за его плечи, наши бедра прижимались друг к другу, тела испытывали отчаянье и желания, поднимаясь к оргазму.

Я опустила глаза, он смотрел на меня, его прекрасные голубые глаза впитывали всю меня, стараясь запомнить этот момент.

В этот раз все было, черт побери, по-другому, ощущения были, как будто нам нужно было что-то большее друг от друга, нужно было что-то доказать, сломать какой-то барьер. Как будто мы перешли на другой уровень наших отношений.

— Александр, — простонала я.

— Не скрывай ничего, — пробурчал он, движения его стали резче и не такими контролируемыми.

Я точно не могла понять, то ли от его требовательного тона, то ли от его потребности получить как можно больше от меня, но на меня обрушился оргазм, все тело начала бить дрожь.

Он совершил еще три толчка, и его лицо исказилось от судороги.

Я хотела отдать ему все, что он от меня требовал.

Что со мной случилось? Я пообещала себе, что больше никогда не буду переживать по поводу мужчины, и вот я была здесь, в мужских руках, с надеждой, что он никогда меня не отпустит от себя.

29.

Александр

Когда я добрался до дома Вайолет, поднял локтем медный молоток, затем отпустил его, почти уронив черные коробки, которые нес.

Вайолет распахнула дверь. Коробка сверху начала падать, но она вовремя ее поймала.

— Александр. Что ты делаешь?

— Я приглашаю тебя на ужин, — сказал я.

Ее глаза сверкнули.

— Ты? — Она взглянула на часы на камине, когда я последовал за ней в гостиную. — Ты закончил работать? Сейчас только семь часов.

После Дня благодарения, который мы провели вместе, я оставался у нее каждую ночь. Хотя приходил я к ней поздно вечером. Что-то произошло с нами в те выходные, мы более привязались друг к другу что ли. И сегодня я решил поскорее покинуть палату, чего со мной никогда раньше не происходило. Я никогда не обращал внимания на время… просто работал и все, и останавливался только тогда, когда понимал, что нужно поспать. Но причиной закончить сегодня по раньше послужило, что я хотел провести этот вечер с Вайолет.

— Да, и сегодня суббота. Решил устроить себе выходной, пока есть возможность. — Я положил три коробки на консольный столик.

— Я в восторге. Хочешь, я попробую заказать нам где-нибудь столик?

— Я заказал столик в шикарном китайском ресторане, — сказал я, плюхаясь на диван.

Ее улыбка дрогнула, но она кивнула.

— Хорошо.

— Ты не хочешь туда идти?

Она пожала плечами и положила коробку, которую держала в руках, поверх остальных.

— Все шикарное это немного не мое. Мне всегда казалось, что шикарное больше подходит Скарлетт и Максу.

— Там хорошая еда, и мы должны отпраздновать. Я не часто беру отгулы по вечерам. — В субботу вечером. Разумеется, ни один нормальный человек не будет работать в субботу. Мне, на самом деле, нужно пересмотреть свою жизнь.

Она присела мне на колени и скользнула рукой по шее.

— Хорошо. Я стану девушкой, которая пойдет в шикарный ресторан сегодня вечером.

— И я подумал, что ты захочешь надеть что-нибудь особенное. — Я кивнул подбородком в сторону черных коробок. В Вултоне я видел ее в той одежде, которую ей подарил. Отчего испытал совершенно незнакомое для меня чувство удовлетворения. Мне нравилось покупать ей подарки, и нравилось, что она одевала то, что я ей покупал, как будто мы были этим связаны.

— Александр, ты должен перестать покупать мне вещи.

Я обнял руками ее за талию.

— Мне нравится, а тебе нет?

— Я не говорила, что мне не нравится, но тебе не стоит тратить на меня деньги. — Она прижалась губами к моему подбородку, и мои мышцы начали расслабляться после напряженного дня.

— Но мне хочется. — Всякий раз Габби я покупал подарки из чувства вины. Из-за того, что пропустил ужин или работал все выходные. Они приносили определенный эффект какое-то время — она была довольна, и я начинал работать еще больше. Но подарки для Габби быстро превратились в своего рода штраф или пенальти, и меня это стало возмущать. Подарки же, которые я дарил Вайолет, никак не были связаны с извинением. Она немного ругала меня за мою расточительность, а потом сногсшибательно выглядела в том, что я покупал. — Скарлетт сообщила мне твой размер обуви, которая лежит вон в той коробке, — сказал я, указывая на вторую коробку.

Вайолет закатила глаза.

— Ей нужно взять тайм-аут и перестать вмешиваться. — Она развязала мне галстук. — Ты точно хочешь пойти ужинать? Мы могли бы остаться дома? — Она погладила мне грудь.

— Мы можем остаться дома в другой раз. Я хочу пригласить тебя на свидание. Поговорить. Столик заказан на половину восьмого. — Нам было о чем поговорить. Несмотря на то, что я был в курсе, что она собирается продолжить обучение в магистратуре Колумбийского университета, мы до сих пор не обсудили эту тему более подробно. Мне хотелось бы узнать о ее планах на следующий год. Собирается ли она сразу же начинать учебу в начале года в Колумбийском или задержится в Англии еще подольше? Я почему-то был уверен, что Крейг снова продлит с ней контракт, или она сможет получить аналогичную сегодняшней работу в другой палате адвокатов. Впервые за долгое время я задумался о чем-то другом, кроме своей работы в будущем.

— Семь тридцать? — Она соскочила с моих колен.

Я взглянул на свои часы.

— Мы должны выйти через десять минут, поэтому открывай коробки.

Сначала она достала коктейльное платье. Оно было вишнево-красным и будет смотреться на ней феноменально.

— Александр, оно восхитительное. — Она разглядывала его перед собой. — Короткое.

— И отлично, у тебя невероятные ноги.

Мне хотелось, чтобы она взглянула на туфли. Я очень надеялся, что они ей будут в пору, потому что, если бы это зависело от меня, она бы носила их очень-очень часто.

— Святое дерьмо, — произнесла она, вытаскивая блестящий черный ботинок с перекрещивающимися ремнями на очень высоком каблуке.

— Тебе они нравятся?

Она не могла оторвать от них глаз.

— Они — самая сексуальная вещь, которая когда-либо существовала.

— Нет. Ты сексуальная вещь, которая когда-либо существовала. Я хочу посмотреть, как они на тебе будут смотреться.

— Но ты хочешь, чтобы в них я была голой, да? Черт, я хочу быть голой в этих туфлях.

Я усмехнулся, и от одной только мысли — она голая в этих туфлях, мой член дернулся.

— Позднее. Думаю, что ресторан предпочитает видеть своих посетителей полностью одетыми.

— Мы можем не идти в ресторан, — произнесла она, сняв с себя верх и встав между моими ногами. Она наклонилась, прижала руку к моему твердеющему члену и поцеловала.

Я схватил ее за запястья.

— Вайолет. Веди себя прилично. Я знаю, что ты пытаешься соблазнить меня, ради своего оргазма, но мне нужна твоя голова на пару часов. — Ей было трудно сопротивляться, но я был мастером самоконтроля. И глядя на нее, задавался вопросом, может она специально не хочет никуда идти. Из-за того, что избегала разговоров о планах на следующий год? Я знал, что ей не нравится планировать, но, если она задумывалась о Колумбийском, это означало, что Вайолет все же обдумывала свое будущее, и мне тоже хотелось узнать, куда оно нас приведет.

Я встал, схватил ее за запястья и, убрав ее руки ей за спину, прижав губы к ее губам, будто это был мой последний поцелуй.

— Это должно насытить тебя, пока мы не вернемся, — сказал я, отпуская ее руки. — Теперь переоденься и пойдем.

Она удрученно выдохнула, расстегнула юбку, та упала лужицей на пол, и расставила ноги, выставив задницу, которая мне так нравилась. Она прекрасно знала, что ее тело творило со мной. Она была такой шалуньей, никогда не сдавалась без боя, пытаясь снова меня соблазнить, поэтому я решил подождать ее в столовой.

Должно быть, она смирилась с поражением, потому что буквально через несколько минут была одета и стояла рядом.

— Выглядишь фантастически, — сказал я, скользя взглядом по вишнево-красной ткани и ее загорелым ногам в шпильках, я обязательно трахну ее в них, когда мы вернемся.

— Спасибо тебе. Я одета в стиль Александра Найтли.

Мы надели пальто, я взял ее за руку, и мы не спеша отправились в ресторан через Беркли-сквер.

— Я тут подумал, — сказал я, взглянув на Вайолет, пытаясь оценить ее реакцию. Она смотрела прямо перед собой. — Брать отгул каждую субботу, по крайней мере, когда не буду вести дел в суде.

Она кивнула, но ничего не ответила, мы дошли до входа в сквер. Несколько недель назад деревья успели потерять большую часть листвы, но некоторые из них тщетно пытались сохранить их. Беркли-сквер был одним из самых красивых скверов Лондона.

— И я постараюсь взять хотя бы полдня в выходные. Возможно, даже целый день.

— Целый выходной, Найтли? — Она повернулась ко мне, пока мы шли вперед, схватившись за сердце. — Разве небо не разверзнетца над головой?

Она была единственным человеком, с которым мне довелось столкнуться, жестко опуская меня на землю.

— Мне кажется, это хорошо скажется на моем здоровье в перспективе — психическом и физическом… я смогу чаще работать со стажерами, и взять на себя более крупные дела.

Она улыбнулась и повернулась к дороге.

— Рада за тебя, — сказала она.

— И это будет означать, что у меня появиться больше времени для тебя.

Она кивнула.

— Ты же не меняешь свой режим работы из-за меня, да?

Я предполагал, что она будет в восторге, но она заняла немного оборонительную позицию.

— Хорошо, я хочу проводить с тобой больше времени, — сказал я. Разве она не хотела того же?

— Мне бы этого очень хотелось.

У меня немного спало напряжение в плечах.

— Я просто не хочу, чтобы ты чувствовал себя обязанным делать что-то такое ради меня. Если ты сам этого хочешь, то здорово, но я не хочу, чтобы ты чувствовал себя обязанным. Я не хочу, чтобы ты возмущался потом.

Я остановился и обнял ее за талию. Она точно описала именно то, что произошло между Габби и мной. В конце концов, я начал возмущаться всякий раз, когда моя жена забирала меня с работы, каждый раз, который я не проводил с ней время.

— Я не могу. Ты никогда меня ни о чем не просила.

Она наклонила голову.

— На самом деле, это неправда. Я очень прошу тебя всякий раз, желая получить твой член.

Я хмыкнул.

— Да, жаловаться на это я не буду никогда.

— Но если ты считаешь, что это будет лучше для тебя, то я с радостью буду проводить с тобой больше времени.

Эта была не та реакция, на которую я рассчитывал. Я хотел дать ей понять, что у меня будет больше времени для нее, если она захочет продлить свое пребывание в Великобритании, может даже останется учиться здесь, но, возможно, она даже не думала об этом.

— Я ничего не понимаю. Ты подталкиваешь меня быть эгоистичным?

— Я не хочу ничего ожидать, а потом разочаровываться. Подвести тебя. Понимаешь? И я не хочу быть обузой. Я просто хочу наслаждаться нашими отношениями.

Я наклонил голову и поцеловал ее в губы. Я подниму эту тему за ужином. Мне хотелось бы понять причины, по которым она думала, что я могу ее разочаровать.

— Как мы можем не наслаждаться? Мы же в Беркли-сквер. — Я взглянул на почти голые деревья. — Ты слышишь соловьев?

— Соловьев?!

— Да. Они поют на Беркли-сквер. Ты не слышала эту песню? Фрэнк Синатра пел лучше всех.

— Все его песни фантастические.

— Именно. — Я схватил ее за руку, прижался к ее щеке щекой и начал медленно двигаться из стороны в сторону, напевая знакомую мелодию.

— Мы будем танцевать? — спросила она, улыбаясь.

— В Беркли-сквер с тобой. Мы должны танцевать щека к щеке и слушать соловьев.

— А это не противозаконно? — спросила она, пока я кружил нас.

— Нет. — Я наклонил ее назад, она засмеялась, ее смех был намного красивее, чем соловьиные песни.

Я взял ее лицо в руки и оставил еще один поцелуй у нее на губах, прежде чем за руку с ней отправиться в ресторан. Не помню, чтобы когда-нибудь испытывал такие чувства. Раньше я мог ощущать удовлетворение, гордость. Даже был довольным. Но я никогда не чувствовал себя таким счастливым.

Она недоверчиво покачала головой.

— Как, черт возьми, ты стал таким романтиком?

Романтик было последним словом, относящимся ко мне, но именно благодаря Вайолет Кинг я сделался романтиком. Она превращала меня в мужчину, который стал брать отгулы по субботам и танцевал с ней в парке.

— Святое дерьмо. «Бентли» и «Бугатти» — магазины на этой улице? — спросила Вайолет, проходя мимо витрин выставочных залов этих фирм на Брутон-стрит. — Насколько роскошно то место, в которое мы идем?

— Не очень. Но еда хорошая, а ты любишь китайскую кухню.

— Да, — сказала она, мы улыбнулись друг другу.

— Алекс, — окликнул мужчина спереди.

Я поднял голову и увидел Лэнса с женой, идущих к нам навстречу. Вайолет, проследив за моим взглядом, стала вытаскивать свою руку из моей, когда увидела, кто к нам направляется. Я не отпускал ее. Не было никакого смысла — они нас уже увидели.

— Флавия, это Вайолет Кинг, — сказал Лэнс, представляя свою жену. — Алекса ты знаешь.

После знакомства и обязательных поцелуев в щеку, Лэнс произнес:

— Я так рад, что столкнулся с вами двумя. Ты был очень осторожен. Я понятия не имел, но хотел бы, чтобы так и было. — Он повернулся к своей жене. — Вайолет — первый человек, с которой мне довелось быть знакомым, смогла разобраться со счетами Алекса. А теперь она даже убедила его взять выходной в субботу. Каждый день все необычнее и необычнее, как я погляжу.

— Это была моя идея. Вайолет не нужно меня уговаривать, чтобы я пригласил ее на ужин. — Из нашего недавнего разговора с ней я понял, что Вайолет не понравится сама мысль, что я буду проводить с ней вечер в результате ее уговоров.

— Еще лучше, — сказал он. — Я очень рад за вас обоих. — Он схватил меня за плечо. — Позаботься о ней.

— Да, сэр.

— Ну, что ж хорошего вечера. Мы направляемся в рыбный ресторан за углом, — признался Лэнс.

Мы попрощались и пошли в ресторан.

— Ты в порядке? — Спросил я.

— Наверное. Я рада, что он не против, но лучше было бы, если бы мы с ними не сталкивались. Надеюсь, он не расскажет Крейгу.

— Нет, конечно, но я могу попросить его ничего ему не говорить, если тебе от этого будет легче. Но Крейг не стал бы возражать.

— Я не хочу, чтобы ко мне менялось отношение.

Я сжал ее руку.

— Без проблем. Я попрошу Лэнса никому не говорить.

Я назвал свое имя метрдеотелю, и нас провели к заказанному столику.

— Давай забудем о встрече с ними и начнем наслаждаться вечером, — сказала она. — Ты закажешь для меня? Я понятия не имею, что хочу.

Я хмыкнул.

— Конечно. — Пробежался по меню. — Ты можешь мне пока рассказать все о Колумбийском университете. Ты много об этом думала, да?

— Особо не о чем рассказывать, правда. Сначала я должна сдать общий тест на проверку управленческих способностей, затем только будет понятно попаду я туда или нет. — Я посмотрел на нее, и она отвернулась, будто надеялась, что я сменю тему, когда она повернет ко мне голову.

Подошел официант, и я сделал заказ за нас двоих, пока Вайолет осматривала в приглушенном свете ресторан.

— Фантастика, Александр.

— Ты куда более привлекательна, чем это место. Твоя сестра — герцогиня.

Она закатила глаза.

— Едва ли. Я — не моя сестра. Я официантка из Коннектикута, кем бы не были мои брат и сестра. Даже без учета моего высшего образования.

— И ты очень умная женщина, которая носит платье, словно модель на подиуме. — Я протянул к ней руку через стол. — Я не вижу тебя официанткой в твоем будущем, особенно если ты будешь учиться в Колумбийском.

— Я не знаю случиться это или нет. Ты же знаешь, я не люблю планировать.

Я собирался немного надавить на нее по поводу университета. Она явно не собиралась выкладывать подробности. Я до конца не понял, почему она не хотела говорить со мной на эту тему, может из-за того, что боялась сглазить.

Я перевернул ее руку и провел большим пальцем по ладони.

— Да, я знаю и считаю, что ты продолжаешь думать и строить планы на будущее, хотя и пытаешься это отрицать. — Я хотел поговорить, обсудить, чем она хотела бы заняться, где хотела бы жить. Мне необходимо было узнать, видела ли она меня в будущем. Чем больше времени я проводил с Вайолет, тем больше я жаждал ее присутствия. Мои отношения с Габби были…, словно застывшими, как дешевый магнит на холодильнике, купленный во время отпуска. Вайолет быстро стала неотъемлемой частью моей жизни, именно той, какой я никогда не представлял себе женщину. Я обнаружил, что интересуюсь ее мнением по поводу утренних новостей или хочу узнать больше о ее детстве в Коннектикуте. Она никогда не просила меня, но я писал смс-ки или звонил в течение дня, когда не видел ее. Мне не хватало ее запаха и улыбки, когда ее не было рядом. Она приземляла меня на работе, как обычно, но наполняла так, как никто другой. Я не был готов к тому, чтобы она вернулась в Нью-Йорк, и я был не уверен, что когда-нибудь буду к этому готов.

Она прикусила щеку.

— Я просто подумала, что сдам вступительный экзамен, а там видно будет. Если я не получу достаточно высокий балл, решение будет принято само собой.

— Вайолет, ты отлично справишься. Ты одна из самых умных людей, которых я знаю.

Она взглянула на наши соединенные руки.

— Возможно. Но ты совершенно прав. Я думала о своем будущем и о том, чем бы хотела заниматься. Работа, которую я имею здесь, в Лондоне, вдали от моей той старой жизни дала мне возможность дышать и рассматривать некоторые возможности. — Она покачала головой. — Я не могу вернуться к официантке. Я была дерьмовой официанткой в свои лучшие времена, и я не хочу жить той жизнью, которой жила, из-за какого-то придурка, с которым встречалась в колледже, хотя предполагала, что сильно его тогда любила. Наш бизнес был моей идеей. Я сделала большую часть бизнес-плана.

— Меня это не удивляет. Ты очень талантливый человек.

— И мне нравится работать в коллегии адвокатов, но думаю, что смогу сделать больше.

— Я полностью с тобой согласен. — Она была слишком умна для канцелярской работы, которую делала в палате.

— Согласен? — Она выглядела смущенной.

— Конечно.

— Тебе не кажется, что я уже не так молода, чтобы учиться в университете?

Я нахмурился.

— Если мы не учимся каждый день, то явно делаем что-то неправильно. Это одна из причин, по которой я так люблю свою работу. Я постоянно учусь.

Прибыл официант с нашей едой, и пока он расставлял перед нами тарелки, мы не могли оторвать взгляда друг от друга.

— Мне кажется, что я хотела бы создать свой собственный бизнес. голову Выдохнула она, как будто только что избавилась от самого тяжкого бремени. — На данный момент я подумываю о консалтинговой фирме. Но, возможно, потом будет что-то другое. Не знаю, но я больше не хочу быть официанткой. Если я смогу получить степень магистра, возможно, тогда уже больше буду знать, чем хочу заниматься. У меня вся жизнь впереди. Не только этот день.

Пока я ее слушал, поймал себя на мысли, что хочу поддержать ее всем, чем смогу. Она заслуживала светлого будущего, и как бы я не тосковал по ней в дальнейшем, но, если бы она попала в Колумбийский ради своего будущего, я бы первый громко свистел и орал «ура». Но может все же есть способ, при которым она могла бы осуществлять свое будущее и остаться со мной? И хочет ли она?

— Мне кажется, чем бы ты не решила заняться, у тебя отлично все получиться.

— Только не официанткой. — Она усмехнулась.

— Может и нет.

— Думаешь, Крейг напишет мне рекомендацию?

— Абсолютно. — Я кивнул. — Таким образом, ты подумываешь получить общую степень магистра делового администрирования в Колумбийском.

— Да, подумываю, но не решила, что именно хочу потом делать, но пока я там буду учиться, я могла бы проверить пару своих идей, пройти где-нибудь стажировку, чтобы посмотреть стоит или нет мне двигаться в этом направлении дальше.

Я кивнул, у меня пересохло в горле. Я танцевал вокруг да около, что, на самом деле, было на меня не похоже. Я не знал, что буду делать, если она меня полностью вычеркнет из своей жизни.

— Итак, ты хочешь закончить именно Колумбийский университет?

— Там отличная подготовка, и я знаю, что смогла бы жить со Скарлетт или в доме Макса, пока я там буду учиться.

— Я слышал, что в некоторых британских университетах имеются отличные программы MBA, — произнес я.

Уголки ее губ дернулись, и она потянулась к бокалу вина.

— Правда? — спросила она, прежде чем сделать глоток.

— Ты рассматривала возможность остаться в Великобритании? И хотела бы этого?

Она поставила бокал на место.

— Остаться?

— У нас есть несколько отличных вузов. И ты мне нравишься. Я буду скучать по тебе, если ты уедешь.

Она засмеялась.

— Ты не заметишь, что меня нет.

Острая боль пронзила мои кишки. Она не верила мне.

— Не правда. Я буду очень скучать по тебе. И я надеялся, что ты продлишь свое пребывание здесь, в Лондоне.

— Что ты предлагаешь? Отказаться от Колумбийского университета?

Я не имел права просить ее отказаться от чего-то подобного. У меня имелся ужасный послужной список отношений с женщинами, лучше всего мне удавалось выполнять свою работу, чего не мог сказать про слабый пол.

— Нет. Нет, если ты решила «пожениться» на Колумбийском. Но если ты хочешь получить степень MBA, как я уже сказал, в Великобритании и Лондоне есть отличные университеты.

Она молча положила нож и вилку на стол, откинулась на спинку кресла и внимательно разглядывала меня. Она ждала, чтобы я что-то добавил?

— Ты мне нравишься, Вайолет. Думаю, что я тебе тоже нравлюсь. Я знаю, что я эгоистичный трудоголик, но я хотел бы видеться с тобой чаще. Знаю, ты не хочешь, чтобы ради тебя я менял свое расписание работы, но если это будет исключительно мое решение? — Я посмотрел ей в глаза, пытаясь найти поддержку. — Я хочу работать меньше, чтобы проводить с тобой больше времени. Твой контракт заканчивается сразу после Рождества, и я не готов с тобой распрощаться.

Она вздохнула, не такой реакции я от нее ожидал.

— Александр, разве не главная причина, по которой мы так хорошо ладим, потому что я ничего от тебя не требую, и ты меня никогда не разочаруешь, потому что я ничего от тебя не жду?

— Но… возможно, мне хочется, чтобы ты попросила меня о чем-нибудь.

— Да?! Но главная причина, по которой твой брак развалился, потому что ты всегда ставил работу на первое место, а твоя жена слишком многого от тебя хотела.

— Согласен. Но я и Габби — это не я и ты. И я же сказал тебе, что хочу посвящать тебе больше времени.

— Проблема не только в этом. То, что у меня произошло с Дэвидом было очень болезненным. Меня устраивают наши отношения, потому что ты именно тот, за кого себя выдаешь. Ты никогда не говоришь то, что не сделаешь или не думаешь.

— Это же хорошо, вот видишь!

— Так и есть. И мне очень нравится в тебе эта черта характера. Но если что-то между нами изменится… ты будешь посвящать мне больше времени, я буду ожидать… пересечь эту черту будет намного легче. Но для меня наш конец принесет разрушение и разочарование.

Я кивнул. Она была права, как обычно.

— Всегда есть риск.

Она тоже кивнула и вернулась к еде, как будто разговор был закончен, но я не собирался сдаваться.

— Но цена того стоит, насколько я могу судить, — добавил я, и она взглянула на меня. — Я хочу ужинать с тобой субботними вечерами и танцевать в парке. И я совсем не хочу разговаривать по телефону с клиентами, когда могу поговорить с тобой.

— Но если у тебя не получилось с Габби, почему ты решил, что получится со мной?

— Я чувствую к тебе нечто большее, чем когда-либо чувствовал к Габби. Ты изменила мой взгляд на мир. Думаешь, полгода назад я стал бы танцевать щека к щеке в Беркли-сквер? Или ходить в музей во время перерыва на обед? Ни с Габби, ни с любой другой женщиной.

Она засмеялась.

— О, это все мое дурное влияние, да?

— Очень хорошее влияние. — Поправил я. Если бы несколько месяцев назад, в это мгновение подумал я, мог себя представить сидящим здесь и упрашивающим женщину не пересекать континент ради меня, я бы решил, что свихнулся, но это было далеко от истины. Вайолет помогла мне найти себя. — Ты всегда можешь подать заявление на вступление в лондонские университеты и понаблюдать за развитием наших отношений следующие недели. Во все вузы вступительные экзамены одинаковые.

Она ухмыльнулась, глядя на меня.

— Одинаковые, да? Ты изучал этот вопрос?

— Возможно немножко, — признался я.

Она крутила ножку бокала.

— Я могла бы подать заявление. И потом посмотреть, какой институт меня примет.

— И мы смогли бы провести еще немного времени вместе, и я доказал бы тебе, что именно тот, за кого себя выдаю. Тебе не нужно решать это прямо сейчас.

— Я нервничаю, — произнесла она, глядя на меня из-под ресниц. — Кажется все серьезно.

Я кивнул.

— Так и есть. Но разве это плохо?

— Находится с тобой здесь и сейчас мне кажется правильным, и я не хочу, чтобы это прекращалось. — Она отрицательно покачала головой. — Но заглядывать в будущее всегда непросто. Меня это пугает. Я не хочу снова страдать.

— Меня оно тоже пугает, но я слишком много и хорошо работаю, чтобы стать тем, кем хочу быть. Я всегда хотел быть лучшим адвокатом. А теперь я хочу быть мужчиной, которого ты заслуживаешь.

— А как же лучший адвокат? — дразня, спросила она.

— Конечно, я хочу и того, и другого.

— Ну, если кто и способен иметь все, что хочет, так это точно ты.

— Приятно это слышать. Потому что я хочу тебя. — Я протянул к ней руку через стол.

И румянец расцвел на ее щеках. Вайолет редко смущалась, и в ее румянце было чем-то очаровательным, в этой очаровательной женщине такой красивой, обаятельной и умной, которую смог смутить такой мужчина, как я, так открыто желающий ее.

— Давай не будем торопиться, хорошо? — попросила она.

— Я последую твоему примеру. — Сегодня впервые мы заговорили о наших отношениях. Впервые мы обсуждали нечто большее, нежели планы на завтра. Адреналин распространялся по всему моему телу. Я был взволнован. И волновался не о новом предстоящем процессе, который мне поручили. Не о победе в суде, а о своем будущем с женщиной. Впервые в жизни мне захотелось большего, чем быть лучшим в коллегии адвокатов. Я хотел Вайолет Кинг.

30.

Вайолет

— Мне кажется, я влюблена в Александра Найтли, — выпалила я, как только Скарлетт взяла трубку.

— Конечно, ты влюблена. Думаю, и я влюблена в Александра Найтли, — ответила она. — Он такой очаровательный, Вайолет.

Я вздохнула и рухнула на кровать.

— Я говорю совершенно серьезно. Это настоящая катастрофа. Ты должна отговорить меня или дать свои рекомендации, может попить какие-нибудь лекарства, чтобы излечиться. — Я парила на седьмом небе от счастья с субботы и не могла перестать постоянно улыбаться. Мне показалось, что даже не осознавая, но, видно, я ждала, когда Найтли скажет мне, что хочет большего, не хочет, чтобы я уезжала. И танцы с ним в парке и разговоры, что он хотел меня, позволили этому порыву чувств вырваться наружу. Словно я сама ждала, чтобы признаться самой себе, что влюблена в Александра.

Скарлетт засмеялась.

— Я думаю, что это замечательно.

— Он танцевал со мной в Беркли-сквер, засранец. Он сказал, что мы должны послушать соловьев.

— О боже, ты имеешь в виду песню?

Я вздохнула. Это была самая романтичная ночь в моей жизни, которую я никогда не забуду.

— Он сказал, что я умная и красивая, и что я сдам вступительный экзамен в Колумбийский университет.

— Это правда.

— Он, действительно, переживает за меня, Скарлетт. Он хочет, чтобы у меня все было хорошо.

— Именно такой человек тебе нужен для жизни. Так почему же ты думаешь, что это катастрофа?

— По тысяче причин. — Я начала подсчет в утро воскресенья, когда безнадежно пыталась спуститься на землю с облаков из сладкой ваты.

— Хорошо. Назови первые три.

Я сжала кулак и подняла большой палец.

— Ну, он живет в Лондоне, а я живу в США.

— Ерунда. Один из вас может переехать.

Я уперлась рукой в бок.

— Если ты будешь говорить все время, что все просто, тогда я вешаю трубку. Это совсем непросто. Он не может переехать в Нью-Йорк — его карьера здесь. У него нет соответствующей квалификации для юридической практики в Штатах. И его клиенты, репутация — все здесь, в Лондоне.

— Ну и что? Тогда ты переезжай в Лондон, — сказала она.

— Он хочет, чтобы я подумала о получении степени магистра в Лондоне.

— Замечательная идея.

— А что потом? Что, если я все еще буду его любить, после двухлетнего окончания учебы? Тогда что произойдет? — Я уже копала все глубже и глубже.

— Что ты имеешь в виду, что произойдет?

— Ну, к тому времени будет трудно уйти.

— Поэтому ты не уйдешь. Останешься в Лондоне. — Просто ответила она.

— Вот так просто? Не будь ненормальной. Мама и папа…

— Мама и папа хотят, чтобы ты была счастлива, и в любом случае, они половину времени не проводят в Коннектикуте, и я тоже приезжаю в Англию. Мир не такое уж и большое место. Мы можем общаться через видеозвонки. Я даже могу уговорить Райдера купить самолет.

Я закатила глаза. Она сказала о самолете, как будто собиралась попросить его купить цыпленка на рынке по дороге домой.

— И я просто перееду. Вот так просто.

— Да, именно так. Я видела, как этот мужчина смотрел на тебя. Он готов купить тебе стаю соловьев.

— Трели, — уточнила я, пытаясь представить, как он смотрел на меня по описанию Скарлетт.

— Что такое трели?

— Не стаю соловьев, а трели соловьев.

— Господи, Вайолет. Перестань быть ботанкой и сосредоточься.

— Я полностью сосредоточена. Из-за тысячи других причин, почему не стоит иметь с ним отношений. Он нетерпеливый, вспыльчивый и абсолютный трудоголик.

— И ты любишь этого мужчину.

Да, люблю. Этого нельзя было отрицать.

— Он развелся, — добавила я. — Потому что у него не хватало времени на отношения. — Он сообщил мне, что попытается как-то сбалансировать свою работу, иметь больше свободного времени, но он настроен решительно по поводу своей работы. — Почему между нами может что-то получиться, если у него не получилось ничего с его первой женой?

— Нельзя сравнивать одни отношения с другими. Все меняется, когда ты влюблен. Посмотри на нас с Райдером.

Я вздохнула.

— В отличие от тебя, моя жизнь не чертова сказка.

— Танцевать в парке с таким очаровательным мужчиной, как Алекс, похоже на сказку, кстати.

Если я хотя бы на секунду заглядывала в свою будущее, то видела там Александра. Я не собиралась ничего загадывать и планировать. Я не хотела ни на что надеяться, поскольку уже долгое время ни на что не надеялась. Но Александр заставил меня подать заявление в институт и задуматься о будущем с ним.

— Никогда ничего не может предугадать заранее, что случиться за два года. Знаю, что только усложняю тебе жизнь, но единственный способ, чтобы увидеть, что может случиться через два года, это прожить с ним это время. И сейчас ты должна жить данным моментом. И не откладывать, что ты решила сделать по поводу него и своего поступления в университет. Если по завершению двух лет у вас ничего не получится, то, по крайней мере, у тебя будет степень MBA.

Это правда. Многие учились за границей, не только те, у кого был парень в этой же стране. Как сказала Скарлетт, я ничего не потеряю, получив степень магистра в Великобритании.

Но было бы все гораздо проще, если бы я не была влюблена в него. Мои чувства к нему делали меня более уязвимой. И мне не хотелось снова остаться в дураках. Найтли никогда ничего не сделал бы специально… у него была честь, и он был слишком правдив по сравнению с Дэвидом, но… это не означало, что мы не можем потом расстаться. Александр все же был очень сосредоточен на своей работе. И мне не хотелось становиться придатком в его жизни. До сих пор у нас шло все хорошо, но изменения в наших отношениях делали меня еще более уязвимой. Возможно, следующие два года будут для нас неким испытательным сроком. И я была рада, что даже если наши отношения закончатся, у меня будет новая специальность.

— Я хотела бы подать заявку на некоторые программы в университеты Лондона. И, если я сама не приму окончательного решения, оно будет принято за меня. — Я уже подала заявки на вступление в Лондоне. Я сделала это в воскресенье утром после танца на Беркли-сквер.

— Да. И если ты поступишь в Лондоне, то сможешь остаться вместе с ним два года, не думая, что будет потом.

Моя сестра была неумолима, но я надеялась, хотя бы чуть-чуть, что она права. И насколько меня страшило то, что я влюбилась в него, мысль не видеться с Найтли даже несколько недель, была мне ненавистна.

31.

Вайолет

Я вышла из ванной и увидела Александра перед собой. Была суббота, на нем был костюм, и он собирался отправиться в палату.

— Ты рано встала, — произнес он.

Я ухмыльнулась, поднялась на цыпочки и поцеловала его.

— Ты очень проницателен. Наверное, поэтому ты такой замечательный адвокат. — Обычно Александр оставлял меня в постели субботним утром, но сегодня у меня были дела. Был запланирован день покупок и готовки.

— Мы уже решили, что будем делать сегодня вечером? — спросил он. — Хочешь, я закажу где-нибудь столик?

— Последние три субботних вечера мы постоянно куда-то выходили, — ответила я. Мне даже не верилось, что прошло три недели после нашего разговора, что я могу получить образование в магистратуре лондонских университетов. Я подала документы в Колумбийский университет и в два университета Лондона. Все три ответили на этой неделе. Я отложила конверты, собираясь их вскрыть в субботу вечером за ужином с Найтли. — Я хотела бы остаться дома сегодня вечером.

— Мы должны отпраздновать. — Он соединил руки у меня на талии и притянул к себе.

Я сказала Найтли, что мы откроем письма из университетов сегодня.

— Мы не знаем точно, будем ли праздновать. Меня могут никуда не принять. — И если бы меня приняли в Колумбийский университет, но ни в один лондонский, что с нами тогда будет? В любом случае, я хотела, чтобы сегодня ужин мы провели вдвоем.

— Иногда ты просто смешна. Конечно, все университеты захотят тебя принять. Тебе следует больше верить в себя.

И несмотря ни на что, моя жизнь должна была претерпеть изменения, и я понимала, что в этот момент хотела бы, чтобы Найтли держал меня за руку.

— Я хочу остаться дома.

Он поцеловал меня в лоб.

— Только, если ты сделаешь макароны с сыром.

Я засмеялась.

— Я планирую сделать кое-что получше, чем просто макароны с сыром. У нас уже не будет еще одного субботнего вечера до того, как я улечу в Коннектикут на праздники. Я вылетаю во вторник. — Поэтому мне захотелось сделать сегодняшний вечер особенным. Я планировала сервировать стол хрусталем. Поставить цветы и накрыть белоснежную скатерть. Я даже собиралась приготовить оленину.

— Ты уверена, что готова оставить меня на целую неделю?

Я опять засмеялась.

— Ты выживешь. Мне необходимо повидаться с семьей. Я предполагала оставаться здесь три месяца, а пробыла уже шесть.

— А может, и больше шести, — прорычал он.

Последний месяц, который мы провели вместе, был просто замечательным. Мы вместе были каждую субботу по вечерам и воскресенье. Мы говорили обо всем. О его работе, амбициях и учебе. Он сожалел о своем браке, заявив, что не должен был на него соглашаться. Я поделилась с ним своими безумными подвигами в Нью-Йорке, и что стала здесь совсем другим человеком по сравнению с той официанткой, которой там была. Наши отношения развивались. И мысль — остаться в Лондоне рядом с ним, меня уже не так страшила.

— Мне захватить вино? — спросил он.

Я улыбнулась.

— Если ты купишь бутылку больше, чем за пять долларов, тогда я соглашусь.

Он вздрогнул.

— А ты можешь купить вино за пять фунтов за бутылку?

Я похлопала его по груди.

— Видишь, с чем приходится иметь дело остальному миру, пока ты находишься в своей башне из слоновой кости.

— Я принесу шампанское. Отпраздновать.

Я застонала.

— Не сглазь.

— Я не могу сглазить. Если бы ты сейчас же открыла эти чертовые конверты, то увидела бы, что я прав.

— Я сказала тебе, что хочу попридержать их, потому что мы оба были постоянно заняты всю неделю.

Он усмехнулся.

— Мы будем праздновать всю ночь. — Он взглянул на часы. — Но теперь я должен отправиться в контору. Себастьян уже там.

— Тебе пора идти.

Он убрал руки с моей талии.

— Увидимся через несколько часов.

— Да, я вернусь к семи. Самое позднее в половине восьмого, — сказал он, открывая дверь спальни.

Я послала ему воздушный поцелуй.

— Не могу дождаться. — Я думала, что он забудет о своем обещании после ужина в «Хаккасан». Предполагала, что работа все равно поглотит его целиком, меня отодвинет на второй план, и его обещания брать отгул в субботу вечером не будет выполнено. Но, как и обещал Александр Найтли, он всегда делал то, что обещал, и не обещал того, чего сделать не мог. Именно поэтому он мне так нравился.

Входная дверь захлопнулась, и я схватила мобильный телефон. Мне нужно пораньше сходить в магазин. Я понятия не имела смогу найти где-нибудь оленину.

В прошлом месяце я психологически подготавливалась к предстоящим изменениям. Например, к учебе в Великобритании. Дарси сказала, что я смогу оставаться в ее доме на все время учебы. Хотя Александр намекал, что собирается купить квартиру, желая, чтобы я жила с ним. Я представляла, как мы могли бы проводить свободное время вместе, даже может мне удалось бы убедить его провести совместно отпуск. Или отгулы, как сказал бы Александр. Я видела нас счастливыми вместе, мы и были такими в данный момент. Но я не разрешала себе ничего планировать. Я пока не приняла предложение Дарси остаться у нее в доме и не задумывалась смогу ли работать неполный рабочий день по студенческой визе. Мне не хотелось слишком увлекаться, а вдруг меня не примут. Когда мы откроем конверты сегодня вечером, тогда я смогу что-то решить.

Сегодняшний вечер был началом чего-то совершенно нового. Начало нашего совместного будущего.

Александр

Вайолет скорее всего меня убьет.

В моем офисе сейчас было почти столько же бумаг, сколько и тогда, когда она только появилась в моем кабинете.

— Я просто не понимаю, почему суд не перенесли на начала следующего года. Нет смысла начинать процесс за два дня до Рождества, а потом уходить на перерыв в середине слушанья дела, — ворчал Себастьян.

— Они пытаются сделать работу судов более эффективной. — Нет смысла ставить под сомнение логику правовой системы. Суд был назначен на понедельник и на этом точка.

— Я работал бы намного эффективнее, если бы не работал в конторе в субботу вечером, — жаловался Себастьян. Ему стоило привыкнуть к такой работе, тогда все получиться.

— Постой, сколько сейчас времени? — Спросил я, глядя в окно, за которым было темно.

— Почти одиннадцать вечера.

Как, черт возьми, такое произошло? Черт, одиннадцать?! Последний раз, когда я смотрел на часы, была четверть пятого. Снаружи было темно, но в это время года особенно и не было светло, даже днем, тем более, что весь день лил дождь. Трудно было определить, который час. Я встал и начал натягивать пиджак.

— Я должен идти.

Была суббота.

Мой вечер с Вайолет.

Мы с ней должны были поужинать.

Мы должны были открыть письма из университетов сегодня за ужином.

Вот дерьмо.

Чудовищность всего, что я натворил, внезапно открылась в полном свете перед моими глазами. Я схватил свой мобильный и выбежал из здания. Себастьян что-то бормотал мне в спину, но у меня не было времени ему отвечать.

Я направился к выходу из Линкольнс Иннз, чтобы взять такси и стал просматривать свой телефон по дороге. Проведя пальцем по экрану, увидел три пропущенных сообщения. Мать твою. Я выглядел полным идиотом.

Мы почти полностью подготовились к судебному разбирательству по делу Хамбаг, но сегодня столкнулись с рядом вопросов, на которые затратили больше времени, чем ожидали. Слава Богу, Себастьян помогал мне, иначе мне пришлось бы работать всю ночь. Я не ожидал, что защита по этому делу так долго будет упираться. Я не понял, каким образом прошло столько времени. Я был так погружен в работу, что напрочь забыл о Вайолет. Я застонал и нажал на вызов.

Раздалось два гудка, а потом тишина. Все выглядело не так, словно телефон выключили, переведя в беззвучный режим, или мой звонок был проигнорирован. Нет, Вайолет сбросила звонок.

Господи.

Я не знал, что делать. Мне необходимо объясниться перед ней, сказать, что я потерял счет времени, поэтому так все вышло. А как еще можно это объяснить?

Тупая боль в животе усилилась, когда я остановил такси и отправился в близлежащий Мейфер.

Я уставился на экран своего телефона, мысленно моля, чтобы Вайолет перезвонила мне. У меня было три непрочитанных сообщения.

Первое сообщение, посланное чуть позже пяти — она интересовалась во сколько я вернусь.

Черт. Я должен был прочесть ее смс-ку и ответить. Но в это время я был в самой гуще событий. Хотя это не оправдание. Я пообещал ей держать свои обещания, а получается, что нарушил данное ей слово.

Второе сообщение — она спрашивала, когда я вернусь, оно пришло сразу после семи. И последнее было двадцать минут назад. Она писала, что ложиться спать.

Я поморщился. Обычно мы с Вайолет переписывались днем, чаще в субботу, когда ее не было в офисе. Но сегодняшний день был просто безумным, мы с Себастьяном были после такой работы просто никакими, ошалевшими.

Я напечатал смс-ку:

Прости. Я потерял счет времени. Сейчас еду домой. Работа была сегодня очень напряженной и жесткой.

Она, наверное, уже спит. Но неприятное чувство осело в животе.

Такси подъехало к дому на Хилл-стрит. Я расплатился и выпрыгнул из машины. Свет в окнах не горел, поэтому я пошарил в карманах в поисках ключей, который она дала мне в начале недели. Она же не спит, не так ли?

Я вошел в темный дом и запер за собой дверь. Прошел в гостиную, надеясь, что Вайолет не заснула на диване, огляделся по сторонам, пытаясь найти объяснение своему ужасному ощущению. Положил свою сумку и снял пальто с пиджаком, прошел в столовую, чтобы накинуть их на спинку стула.

И у меня замерло сердце.

Стол был накрыт белой скатертью, стояли хрустальные бокалы, лежали серебряные столовые приборы, а также свечи и белые орхидеи в вазе. Выглядело так прекрасно. Стол был накрыт для меня, для нас, чтобы отпраздновать ее будущее и наше совместное будущее.

А я так и не появился.

И не позвонил.

Я прижал пальцы ко лбу. Мне необходимо все исправить. Повернувшись в сторону, увидел колонку на комоде, с подключенным iPad. Я посмотрел в нем треки.

«Соловей пел на Беркли-сквер».

Черт побери. Я оказался эгоистом, не заслуживающим Вайолет Кинг.

Вайолет

Я открыла глаза, как только входная дверь закрылась со слабым щелчком.

Александр ушел.

Взглянула на часы. Было пять минут девятого. Он задержался сегодня утром. Возможно, надеясь, что я проснусь. Дело в том, что я почти не спала прошлой ночью, а сейчас уже тем более не спала, как только он встал. Я слышала, как он пришел вчера, но притворилась спящей. Я не хотела с ним разговаривать. Не хотела вести разговоры, почему он вчера мне не позвонил. Я знала, что он скажет в ответ. Что он сожалеет, но для меня его извинений было мало.

У меня есть брат, который такой же абсолютный трудоголик, как и Александр, поэтому я знала, что это такое. И в некотором смысле преданность Александра своей работе меня очень устраивала. Я не чувствовала себя задушенной и зажатой его вниманием так, когда встречалась с другими мужчинами, которые желали мне больше уделять времени. Я с нетерпением ждала наших встреч с Александром, при этом имея и свое собственное время на себя. Но вчерашний день заставил меня задуматься. Наш совместный ужин должен был стать чем-то символическим, важным началом нашего совместного будущего. Меня приняли во все три университета, в которые я подавала заявление, и, если бы Александр вернулся вовремя, как и планировал, я бы морально подготовилась к двум годам в Лондоне и будущему с ним.

По крайней мере, сейчас я смогу уехать подавленная и расстроенная, но не окончательно с разбитым сердцем.

Вот почему я не доверяла мужчинам. Почему ни один мужчина со времен Дэвида не продержался больше нескольких недель, я заканчивала наши отношения всегда первой.

Именно поэтому я ни в кого не влюблялась. До сих пор мне удавалось прекращать наши отношения, чтобы в дальнейшем не страдать.

Мне стоило довериться своим инстинктам, которые подсказывали мне с самого первого раза, что между нами ничего не выйдет. Я чувствовала себя нелепо, потому что была так расстроена из-за него, хотя знала заранее, кем он является на самом деле. Я знала, что работа для него всегда будет стоять на первом месте.

Я не хотела быть девушкой, ожидающей своего мужчину. Такая роль меня не захватывала, и она явно не подходила для моего будущего — это вызывало жалость. Я ясно дала ему понять, чтобы он оставался со мной самим собой. Но то, что он не появился, даже не позвонил мне вчера вечером, зная, насколько важен для меня наш ужин, а также зная, что я уезжаю в США во вторник утром, он дал мне понять, что он не тот человек, которого я должна любить. Если Александр не уважает меня настолько, что даже не смог прийти вчера или хотя бы потрудился бы сообщить мне, что задерживается, тогда мне лучше уехать. Если мое будущее и мои чувства к нему, настолько важные для меня, а он так легко забыл, тогда я отказываюсь его любить.

Мне потребуется какое-то временя, чтобы чувства, от которых я столько времени пыталась скрываться, постепенно умерли и сошли на нет. Они умрут. Я об этом позабочусь. Но я не могу оставаться в Лондоне, пытаясь побороть их. Я не хотела выслушивать извинения Александра. Или еще хуже, слышать его оправдания. Я не хотела быть той девушкой, к которой парень не пришел на ужин, когда она должна была определиться со своим будущем, после чего полностью разочаровавшись в нем. Я бы предпочла быть одной. Предпочла бы быть с каким-то безымянным парнем, который не будет прокрадываться ко мне в душу, я не буду ничего от него ожидать чем иметь отношения с таким, как Александр.

Я не хочу озлобиться на мужчин. Стремления и цель жизни Александра вдохновили меня во многих отношениях. Лондон открыл мне глаза на то, какой может стать моя жизнь. Я не собиралась позволить этому опыту превратить меня в полную катастрофу. И я не собиралась позволять ему каким-то образом повлиять на свое будущее.

Я слишком долго позволяла мужчине влиять на свою жизнь. Теперь это время закончилось.

Я села в вертикальное положение и взяла телефон с тумбочки. Мне необходимо было сегодня написать заявление об увольнении и собрать чемодан.

Телефон зажужжал у меня в руке.

Прости за вчерашнее. Я полностью потерял счет времени. Ты поступила? Позвони мне, когда проснешься.

Я ответила — Нет необходимости извиняться. Тебе лучше будет переночевать в отеле. Мне нужно очень многое успеть сделать.

Ответ пришел тут же.

Ты проснулась. Я скучал по тебе прошлой ночью.

Тупая боль распространилась по моему телу. Я тоже по нему скучала. Я и буду скучать по нему. Но я смогу забыть о нем. Лучше сейчас, чем через два года.

Все шло по плану сегодня, в понедельник, в мой последний день в палате, прежде чем я улечу в Штаты с Дарси. Всего через несколько недель после Рождества Крэйг согласился прервать мой контракт с коллегией адвокатов. Я сказала ему, что хочу начать обучение в Колумбийском в январе, если он отпустит меня раньше. И будучи порядочным человеком, он согласился. Мне не нравилось врать, но мой план заключался в том, что вернувшись домой в Штаты, на самом деле, я хотела попытаться начать свое обучение в январе, поэтому я оправдывала этим свое вранье, еще не зная получится у меня или нет.

Я знала, что буду скучать по Александру, пока буду находиться в Коннектикуте на праздники, но, если бы не вчерашние события, мы разлучились бы всего на неделю. Я не ожидала, что уеду навсегда. Вчера он звонил мне несколько раз. В конце концов, я выключила свой телефон. Я не хотела с ним выяснять отношения. В этом не было никакого смысла. Я приняла решение.

Да, я убегала, возможно, трусливо, но я не знала других методов, которыми смогла бы защитить себя.

В течение нескольких блаженных недель я фантазировала, как буду жить в Лондоне постоянно. С Александром и MBA в лондонском университете — блестящей карьерой и красивым, обаятельным мужчиной, который будет со мной. О чем я только думала? Как я уже говорила Скарлетт — моя жизнь не какая-то гребанная сказка.

— Если у тебя возникнут любые вопросы, просто напишите мне, — попросила я Джимми, проходя мимо его стола в последний раз.

Он вскочил со своего места и протянул руки.

— Я буду скучать по тебе. — Он обнял меня. — Заходи к нам, когда будешь в Лондоне.

Я подумала, что следующего раза точно не будет. Было бы слишком больно возвращаться в то место, где у меня были какие-то надежды на будущее, а вышло все по-другому, если бы Александр был другим человеком.

Джимми отпустил меня, я попрощалась и вышла в коридор. Осталось сказать последнее прощай. Суд на сегодня закончился, и Найтли скорее всего был у себя в кабинете. Мой пульс участился. Мне необходимо было продержаться эти несколько минут. Все же я трусиха, но не до такой степени, что готова уехать не попрощавшись, но я специально сверилась с его расписанием, предугадав, чтобы Себастьян был у него в кабинете. Поэтому мне будет намного проще сообщить Александру, что я уезжаю. Он не будет устраивать сцену, потому что мы будем не одни. Не то, чтобы он когда-нибудь устраивал сцены, нет.

Я нервничая сжала кулаки, ногти впились в ладони, пытаясь отключить эмоции, угрожающие захлестнуть меня. Я смогу через это пройти. Мне всего лишь нужно попрощаться с мужчиной, которого отказываюсь любить.

Я постучала в дверь и невольно улыбнулась знакомому резкому выкрику Александра.

— Войдите.

Он не поднял на меня головы. Они с Себастьяном склонили головы над ноутбуками. Я чувствовала не обиду… а сожаление. Я поеду домой к своей прекрасной семье на праздники, а, Найтли и Себастьян, без сомнения, большую часть праздников, если не все, проведут в этом кабинете в окружении бумаг.

— Я хотела попрощаться перед отъездом. — Произнесла я своим лучшим радостным, приветливым голосом.

Голова Александра поднялась вверх, увидев меня, он встал со стула.

— Пока, Вайолет, — сказал Себастьян. — Счастливого Рождества.

Я заставила себя улыбнуться.

— Я вижу, ты занят, так что не буду вас задерживать. Спасибо за все. — Я помахала рукой и повернулась на выход.

— Вайолет, — огрызнулся Александр, и я застыла на месте. — Себастьян, ты не оставишь нас на секунду?

Я не ожидала, что Александр попросит Себастьяна выйти. Меньше всего мне хотелось остаться с ним наедине.

Себастьян, не сказав ни слова, взял свой ноутбук, я отошла в сторону, когда он проходил мимо меня.

У меня не было сил посмотреть Найтли в глаза.

— Вайолет, пожалуйста, закрой дверь.

Я покачала головой.

— Не думаю, что это хорошая идея. Ты очень занят и у меня…

— Вайолет, да что с тобой такое? Закрой чертовую дверь.

Я сглотнула и закрыла дверь, как он приказал, пока выходил из-за своего стола.

— Я хочу поцеловать свою девушку, прежде чем она уедет на несколько дней. Я предполагал увидеться с тобой вчера вечером…

Я провела пальцем по его губам, заставив замолчать. Я не хотела слышать насколько он был занят. Я и так это знала.

Его руки скользнули по моим бедрам, и я напряглась. Мне не хотелось снова чувствовать его объятия, не хотелось напоминаний о том, чего я решила себя лишить.

— Удачи, — произнесла я, сердце так сильно болело, как будто вырывалось из груди. — Надеюсь, ты будешь победителем.

Он отпустил меня и провел пальцами по волосам.

— Тоже надеюсь, но боюсь, что у нас не получится.

Он решил, что я имела в виду судебный процесс, над которым он трудился. Я имела ввиду его будущую жизнь.

— У меня будет больше времени, когда ты вернешься. Когда ты вылетаешь домой?

Здесь я была, как дома, но завтра вернусь к своей семье. Я улыбнулась и пожала плечами, сжимая его подбородок. Он выглядел таким усталым и напряженным. Мне следовало ему сообщить, что я не вернусь в Лондон, но не хотелось усугублять его беспокойство. Не сегодня. Возможно, он не переживал обо мне так, как я о нем, но я чувствовала, что немного облегчила его бремя, и ему не стоило сегодня узнавать, что я уезжаю навсегда. Последнее, что мне хотелось, это затеять выяснение отношений. Мне не хотелось слушать его убеждения, что его поступок был нормальным, для меня это было не так. Я не хотела таять от его потрясающего акцента и сильных рук. Если он не был для меня тем мужчиной, я должна была уйти сейчас, пока у меня еще были на это силы.

— О чем говорилось в тех письмах? — Он провел рукой по волосам. — Я очень сожалею, что так получилось в субботу. Я пытался дозвониться до тебя вчера, но... заскочить сегодня вечером?

Я отрицательно покачала головой.

— Дарси со мной, и мы должны завтра очень рано вставать.

— Как только процесс закончится, все станет намного спокойнее.

Он лгал. Потом начнется еще один процесс, потом еще один и так до бесконечности. Я не могла всю свою жизнь думать, когда в следующий раз он подведет меня таким образом.

Одна ложь рождала другую.

— Я еще не открывала их.

Он нахмурился, но больше не спрашивал меня об этом.

— Я позвоню тебе позже, хорошо? — спросил он.

Я кивнула, но ничего не ответила. Не будет у нас завтра, когда он не будет в суде, а я вернусь туда, где мой дом.

32.

Александр

Лондон был пустым. Большинство людей покинуло город на праздники, поэтому оставшихся было немного.

— Слава Богу, закончили, — сказал Себастьян, перекинув через плечо сумку. Он выглядел нелепо в парике и мантии, которые ему следовало убрать в сумку.

— Только до третьего января, — напомнил я ему.

— Отлично, я хочу напомнить о себе своей девушке и семье, напомнить, как я выгляжу. Чем ты займешься на Рождество? — спросил он.

Я даже не думал об этом. Обычно я ездил к маме, но в этот раз она навещала родственников в Швейцарии.

— Ну, знаешь, обычные семейные дела, — соврал я. Кто не строил планы на Рождество? Возможно, я смогу убедить Вайолет поговорить со мной сегодня через видеозвонок?

Я улыбнулся, представив ее лицо. Я пытался позвонить ей пару раз вчера вечером, но она не брала трубку. Она сказала, что они с Дарси пораньше лягут спать, но я подумал, что все же смогу каким-то образом отловить ее.

— Точно, — сказал я, когда мы входили в здание. — Я просто заброшу это…, — я кивнул на кейс, — а потом отвалю. Предлагаю тебе сделать то же самое. Увидимся после праздников.

Себастьян кивнул.

Я положил кейс, забрал ноутбук и ушел. Выйдя в холодный декабрьский воздух, я вдруг осознал, что теперь у меня наконец-то есть свободное время, но мне некуда идти. Не с кем встретиться, и нет дома, куда можно было бы вернуться. Моя охота за домом сошла на нет после того, как я не ответил на слишком много звонков от агента по недвижимости, поэтому я все еще жил в отеле. Вайолет вернулась в Америку, моей матери не было в городе. Я не разговаривал со своим братом с того года.