Рыцарь наслаждения

Глава 4

Ноябрь 1417 года

Стивен шагал через внутренний двор замка. Все утро он потратил на то, чтобы разрешить спор двух хнычущих купцов. Слава Богу, день у него свободен и он сможет потренироваться с Уильямом и Джейми. Стивен чувствовал, что ему просто необходимо взять в руки меч и упражняться, пока не заболят мышцы, пока пот не польется ручьем.

Сегодняшний вечер, как и все другие вечера, принадлежал Роберту. Господи помилуй, но король очень его ценил за умение вытягивать из людей секреты. Но разве это такое уж почетное занятие?

Король наверняка был бы рад узнать, что Стивен вовсю применял свои «особые таланты». До сих пор недостатка в местных мужчинах, которые хотели с ним выпить, и женщинах, которые хотели с ним переспать, не наблюдалось.

— Стивен!

Мари де Лизьё он заметил, лишь чуть не сбив ее с ног. Пришлось ее поддержать, чтобы не упала. Эта женщина невыносима — всегда путается под ногами. Она преследовала его с настойчивостью, которая давно уже перестала ему льстить.

Мари прижала руку к пышной груди:

— Ты непременно должен прийти посидеть со мной, пока я не поправлюсь.

Огонек в ее глазах ясно говорил о том, что имеет в виду она никак не свидание. Она не только ни в грош не ставила брачные обеты — от нее всегда были одни неприятности. Но кто он такой, чтобы нарушать королевский приказ «входить в доверие» к местным дворянам?

— Сейчас не могу. — Он оглянулся через плечо и заметил Уильяма и Джейми, которые шли через двор. С ними был и Роберт.

— А когда сможешь? — Мари подергала его за руку.

— В субботу. — Он махнул остальным.

— Но до субботы еще так долго!

От удушливого запаха ее духов у него слезились глаза. Странно, что раньше он этого не замечал.

— Сегодня! — настаивала она. — Ты должен прийти ко мне сегодня.

— Попозже! — Он отцепил ее пальцы от своей туники, подмигнул ей и помчался к остальным.

По мере того как они подходили к Старому дворцу — между ним и Казначейством имелась открытая площадка, где они и тренировались, — настроение Стивена становилась все лучше и лучше.

— Рад, что ты решил присоединиться к нам. — Он хлопнул Роберта по плечу. — После всего, что ты сделал для меня, я считаю своим личным долгом поддерживать тебя в хорошей боевой форме.

Роберт рассмеялся:

— Мне стоило бы с удовольствием принять этот вызов, но сегодня я, к сожалению, не смогу. Я пришел попросить об одолжении.

Стивен наградил его мрачным взглядом:

— О каком еще одолжении?

— Сегодня утром на корабле прибыла благородная леди из Нортумберленда. — Роберт обращался ко всем сразу. — Король вверил ее моим заботам. У нее здесь нет ни друзей, ни семьи, поэтому с вашей стороны было бы очень мило свести с ней знакомство и поболтать о том о сем.

У Стивена по спине поползли мурашки. На ум ему приходила лишь одна причина, по которой в Кан могла прибыть одинокая благородная англичанка.

— Если это какая-нибудь дуреха, которую подослали моя матушка и Кэтрин, я немедленно отошлю ее обратно. И плевать я хотел на последствия. — Подозрение быстро переросло в гнев. — Ну, Роберт, как ты мог ввязаться в эту их интригу?

— Бог свидетель, я невиновен! — Роберт прижал ладонь к сердцу и рассмеялся. — Эта леди прибыла сюда для заключения политического брака. Поверь, мне придется держать ответ перед королем, если между вами произойдет что-то посерьезнее дружеского разговора.

К Стивену враз вернулось доброе расположение духа.

— И о чем только думал король, поручая тебе заботы о ней? — поддел он Роберта.

— Мы с ее матерью состоим в отдаленном родстве.

— И король в это поверил? — Стивен осклабился. — А кто ее нареченный? Он, конечно, совсем тебя не знает, если согласился на такое дело.

— Леди со мной в полной безопасности, — серьезно ответил Роберт. — А что до ее суженого, то он в Руане и даже еще не знает о грядущей помолвке.

Изабель изо всех сил старалась не обращать внимания на ерзанье служанки. Они сидели на скамье перед Старым дворцом и ждали сэра Роберта. Отсюда открывался вид на большую часть построек внутри замковых стен. Справа стояло Казначейство — сэр Роберт сказал, что там разместился двор короля Генриха. С другой стороны Изабель могла видеть крепостную стену от самых восточных Полевых ворот.

Везде, куда ни кинь взгляд, были воины.

— Ой, здесь столько мужчин! — сказала служанка. — В безопасности ли мы, госпожа?

Она бросала взгляды то в одну, то в другую сторону, словно ожидала, что на них вот-вот нападут.

— Цыц! — оборвала ее Изабель. Бесконечные вопросы служанки порядком ей надоели. Своих слуг у нее теперь не было, так что пришлось взять эту глупую женщину из отцовского замка. — Люди, что охраняют нас, носят эмблему короля. Большей безопасности быть и не может, — ответила она.

Тревога, глодавшая ее изнутри, не имела никакого отношения к тому, что их окружали сотни вооруженных мужчин. Ее по-настоящему беспокоил только один человек.

— Но где же ваш суженый? — спросила служанка. — Когда он приедет за вами?

— Ты и сама прекрасно знаешь, что сэр Роберт пошел справиться о нем.

Француза в Кане не оказалось, и Изабель совершенно не волновало, где именно он находится. «Господи, ну пожалуйста, пусть он никогда не приедет!» — думала она.

— Нет, ну вы видели когда-нибудь такого красивого мужчину?

Изабель поняла, что она говорит уже не о ее суженом, а о сэре Роберте. Когда он встретил их у корабля, служанка пришла в такое восхищение, что Изабель пришлось хорошенько ткнуть ее локтем в бок, чтобы вернуть на грешную землю.

— Он красив скорее женской красотой, нежели мужской, — сказала Изабель — больше себе самой, чем служанке. — Как архангел Гавриил.

— Именно так, госпожа!

Он оказался еще и добрым, как ангел. Удостоверившись, что она с комфортом разместилась в одной из спален в замке, он потратил остаток утра на прогулку с ней по крепости.

Странно, но когда он говорил, в ее памяти всплывали обрывки песен. Она задумалась, с чего бы это глядя на прелестную часовню Святого Георгия, которая стояла между ней и воротами Сен-Пьер.

И тут она увидела Роберта. Рот Изабель раскрылся от изумления: он шел в сопровождении троих мужчин. Людское море расступалось перед ними, как некогда Красное — перед Моисеем. Четверо высоких и статных мужчин выглядели так, словно вышли из волшебных сказок ее детства.

Один из них, судя по всему, ровесник сэра Роберта, выглядел в точности так, как она всегда рисовала себе короля Артура: с золотистыми волосами, властный, мрачный. Рядом с ним шагал темноволосый юноша лет шестнадцати.

Четвертый о чем-то увлеченно говорил. Судя по тому, с каким вниманием его слушали остальные, рассказывал он преинтересную историю. Все четверо были красивы, но что-то в этом, последнем, привлекло ее особое внимание.

Должно быть, его волосы — густые, золотисто-каштановые, длиною до плеч. Высокий, гибкий, он хоть и широко размахивал руками, но шел небрежно-грациозной, почти кошачьей походкой.

— Госпожа, а может быть, один из этих красавцев и есть ваш нареченный?

Изабель развернулась и уставилась на служанку. Неужели это правда? Вдруг он уже приехал? Волна тревоги прошла по ее телу и скрутилась в животе в тугой узел.

— Один из них как раз подходит по возрасту, да? — не унималась служанка.

Сэр Роберт говорил, что француз всего на несколько лет старше ее.

Когда она вновь повернулась к мужчинам, то горло ее в панике сжалось. Они подошли совсем близко!

— Госпожа, видите вон того, с краю, с красивыми волосами…

Боковым зрением Изабель заметила, что служанка уже поднимает руку, чтобы показать, и успела перехватить ее.

Она не готова встретиться с ним, не готова, нет, нет! Она принялась разглаживать складки на платье и попробовала успокоиться.

Взрыв мужского хохота — и они окружили ее.

Роберт приветствовал Изабель теплой улыбкой и помог ей встать, кивнул на того, кто походил на короля Артура:

— Леди Хьюм, позвольте представить вам лорда Уильяма Фицалана.

Фицалан выглядел так, словно ел драконов на завтрак, но в глазах его Изабель увидела доброту.

— А это его сын, Джейми Рейберн. — Роберт повернулся к темноволосому юноше.

Юный Джейми Рейберн, казалось, очень старался не разглядывать ее с ног до головы, но у него не получалось, и он отчаянно краснел.

У Изабель не было времени удивляться, почему это у отца и сына разные фамилии, потому что юношу потеснил третий мужчина, весь мир поблек, когда она взглянула в лицо человеку, за которого ей предстояло выйти замуж.

Неужели это правда? Неужели этот мужчина со смеющимися глазами станет ей мужем?

Она молилась, чтобы Господь послал ей человека, который не будет вызывать в ней отвращения, но на такое она не смела надеяться никогда! От красоты этого мужчины у нее захватывало дух. Каждая черта ласкала взгляд: и четкие черные брови, и твердые скулы, и прямой, сильный нос, и широкий подвижный рот. Но глаза… Она всегда будет больше всего любить их. Удивительно, насколько они гармонировали по цвету с волосами — на несколько тонов темнее каштана. А голос! Такой мелодичный…

Слушая его, она так легко представила себе стайку прелестных ребятишек с такими же теплыми карими глазами.

Смысл его слов едва не ускользнул от нее.

— …встрече с вами. Я сэр Стивен Карлтон.

Она моргнула:

— Но ведь это же английское имя.

— Да, совершенно верно. — Он улыбнулся, обнажив ряд ровных белых зубов. — Я из Нортумберленда, как и вы.

Из Нортумберленда? Но… Боже правый! Она помертвела от осознания своей ошибки и покраснела до корней волос. Господи, что он подумал о ней?

— С двенадцати лет я редко бывал в тех краях, — продолжил Карлтон как ни в чем не бывало, — но думаю, у нас все же найдутся общие знакомые.

Она уловила дьявольский огонек в его глазах и ощутила себя абсолютно униженной. Догадался ли он, что она приняла его за своего француза? Или его просто позабавило, что она таращилась на него широко раскрытыми глазами?

Что на нее нашло? Она думала, что давным-давно оставила детские мечты о рыцарях Круглого стола.

По правде говоря, этот Стивен Карлтон красив, как любой из легендарных рыцарей. Впрочем, наверняка ни у одного из рыцарей Камелота не было в глазах такой озорной искорки, как у этого человека, который смотрел на нее и широко улыбался.

Внезапно в памяти ее возник образ Бартоломью Грэма — напоминание о том, что за красивым лицом и безупречными манерами может скрываться человек с самым черным сердцем.

Стивен с удивлением наблюдал за Джейми, который беспомощно глазел на темноволосую красавицу, хлопая ресницами. Кажется, его племянник утратил дар речи.

Стивен поспешил выступить вперед и представиться — а не то мальчишка, чего доброго, лопнул бы от смущения.

Он не мог представить, что эти зеленые глаза произведут на него подобный эффект. Боже правый, она смотрела на него так, словно он был ответом на вес ее молитвы. Ему даже захотелось, чтобы так оно и было на самом деле.

Неприкрытое томление в ее глазах обожгло его — в крови сразу вспыхнуло желание. Ее взгляд туг же сменился другим, словно и не было никогда этой жажды, этого призыва. Стивену показалось, что ему все пригрезилось.

Но он точно знал — не пригрезилось, нет.

В надежде снова зажечь вспыхнувшую было искру он улыбнулся ей той улыбкой, которая всегда позволяла ему добиваться желаемого. Холодная как лед, она отвернулась и заговорила с Робертом.

Стивен осознал вдруг, что ведет себя не лучше Джейми, разглядывая ее с ног до головы. У нее были темные косы, бледная кожа и правильные тонкие черты — от этого она казалась хрупкой и уязвимой. Но что-то в ее манере держаться ясно говорило о том, что ни слабой, ни нуждающейся в защите она себя не считает.

Стивен проследил за элегантной линией шеи, тяжело дыша, скользнул взглядом по ее изящному, гармонично сложенному телу. Он благодарил небо за то, что выдался не по сезону теплый день, и ей пришлось снять плащ. Правда благодарил.

Он медленно, тщательно рассматривал ее — пока не получил грубый тычок под ребра. Стивен бросил вопросительный взгляд на обидчика — Уильям едва заметно покачал головой и одними губами прошептал: «Нет».

Стивен едва не рассмеялся вслух. О да, есть множество причин, по которым ему не следует вот так смотреть на леди Хьюм. Одно то, что она прибыла сюда, чтобы заключить политический брак в интересах Короны, заставило бы мудрого человека держаться от нее подальше.

Он подавил улыбку и подумал об опасности, которая ему грозит. Кэтрин говорила, что он тянется к неприятностям, как медведь — к меду.

О, как же она была права!