— Знаешь, Гарольд, у этого мужчины глаза такие зеленые, что в них можно утонуть, — сообщила Джесси большому плюшевому медведю, который разлегся на ее кровати. — Он похож на красивого дьявола. Именно на дьявола.
Медведя ей подарил Чарльз, и Джесси почувствовала себя довольно неловко: ведь не глаза Чарльза преследовали ее, а зеленые глаза, чистые и холодные, как нефриты. И не нежно улыбающийся рот Чарльза рисовался ее воображению. То был рот резко очерченный, и тем не менее чувственный.
О господи, она ведь практически уже была влюблена в Чарльза. Разве мужчина стал бы дарить такого плюшевого медведя, не имея серьезных намерений?
Джесси встала, обеспокоенная. Ей нравился Чарльз. Она находила его веселым, сексуальным и даже таинственным, однако многого о его жизни не знала.
Джесси любила солнечную долину озера Оканаган в Британской Колумбии, любила свою профессию. С одной стороны, ее приезд сюда по просьбе невероятно богатого английского лорда был явной авантюрой, а с другой стороны, появление этого загадочного, и к тому же слишком красивого ковбоя явилось отклонением от обычной жизни, привычной и благополучной. Будущее всегда представлялось ей в виде удобного замужества с солидным и обыкновенным человеком.
— Что же я здесь делаю? — спросила девушка, умоляюще взглянув на плюшевого мишку. Его стеклянные глаза смотрели на нее с симпатией.
В любом случае я должна выполнить свою работу, подумала Джесси. Через четыре дня гостям разошлют приглашения, и они съедутся в «Браун Биар».
Она перерыла весь письменный стол в поисках бумаги и ручки, а затем в задумчивости уставилась на стену. Подобно пробкам, вылетающим из бутылок, идеи рождались так быстро, что она едва успевала их записывать.
Несколько часов спустя Джесси с удовлетворением посмотрела на свой внушительный список.
Завтра мистер Сидни Эджертон окончательно проснется и поймет, что она — настоящий профессионал, которого следует воспринимать всерьез.
Джесси подходила к загону с возрастающим чувством удовольствия. Прошлой ночью она работала допоздна и встала очень рано, надеясь поймать Сидни Эджертона прежде чем он приступит к своей повседневной работе. Однако сейчас ее усталости как не бывало.
То, что она увидела, ей очень понравилось. Это было потрясающе! Зрелище, достойное настоящего вестерна! Казалось, ковбои и лошади сновали повсюду. Мужчины были одеты в потертые джинсы, подпоясанные кожаными ремнями, пыльные ковбойские шляпы, клетчатые рубашки и джинсовые куртки. Их низкие сильные голоса, перемежающиеся фырканьем и дыханием животных, разносились в свежем утреннем воздухе, смешанном с легким запахом лошадей и кожи.
— Один, два, три… — Джесси пыталась сосчитать ковбоев, снующих вокруг. — Четыре, пять, шесть… — Всего девять, но могло быть и больше.
Когда она подошла ближе, ее заметили: их громкий мужской разговор сразу стих. Джесси увидела, как они искоса стрельнули в ее сторону глазами и затем, как по команде, стали заниматься своими подпругами, поводьями и седлами.
Джесси улыбнулась про себя. Ей нравились мужчины. Она росла вместе с братьями и достаточно хорошо знала сильную половину рода человеческого.
Большинство из них боялись женщин до смерти.
— Доброе утро, парни, — произнесла Джесси.
Один или два ковбоя кивнули головой в ее сторону. Двое или трое дотронулись до своих шляп. Один застенчиво улыбнулся. Остальные только пристально взглянули на нее и быстро отвели глаза.
Девушка направилась к ближайшему мужчине и протянула ему руку.
— Джесси Хуберт, — представилась она.
С легкой застенчивой улыбкой ковбой накрыл ее руку своей, назвав себя:
— Роб.
Пребывая в прекрасном настроении, Джесси заметила бесконечную голубизну утреннего летнего неба. Затем обошла остальных мужчин и познакомилась с ними.
Спустя десять минут со стороны конюшни подошел Сидни Эджертон. Он насмешливо посмотрел на лошадей, сиротливо стоявших под ранним утренним солнцем.
Невдалеке раздавались взрывы смеха, и он пристально посмотрел в ту сторону. Его люди радостно столпились вокруг… чего? Он пригляделся и заметил, что в центре этого круга мужчин мелькнули красноватые кудри.
В течение минуты он задумчиво рассматривал своих людей. Ни один из них даже не подозревал, что босс уже здесь, поскольку все их внимание было поглощено этим маленьким распушившимся павлином, стоявшим в центре.
— О’кей, ребята, вечеринка окончена. Сегодня утром у нас много работы.
Он поймал на себе испуганные взгляды. Некоторые парни действительно выглядели глуповато. Но большинство — нет. Они отвернулись от девушки с явной неохотой.
— Пока, Джесси.
— Еще увидимся, Джесси.
— Если вам что-то понадобится, мисс Джесси, то сразу же дайте нам знать.
Теперь она осталась в одиночестве. Ее лицо раскраснелось, она была счастлива от такого внимания.
Сегодня на ней были белые джинсы, такие облегающие, что Сидни сразу понял, почему команда закаленных ковбоев только что растеклась перед ней, как болотная жижа. Наряд дополняла ярко-желтая блузка с изящной вышивкой на воротничке и манжетах.
— Мисс Хуберт? — прохладно произнес Эджертон, подходя к ней.
— Доброе утро, Сидни. Я принесла вам свои предложения по поводу развлечения гостей. Это просто здорово, что у вас под началом именно девять парней. Всего, считая вас, — десять.
Он знал, что поддаваться не следует, но не смог удержаться.
— Что значит «здорово»?
— Бейсбол, — сияя, сообщила она ему. — Гости против ковбоев.
Сидни открыл рот и недоверчиво уставился на нее.
— Что вы имеете в виду?
— Всего один раз в неделю, — быстро проговорила она, осторожно наблюдая за выражением его лица.
— Мои люди не будут играть в бейсбол, чтобы развлекать ваших гостей. Они — не игрушки для вас и ваших тупоумных, богатых дружков!
Джесси неожиданно побледнела, отчего веснушки на ее лице стали заметнее. Сверкнув глазами, она ткнула указательным пальцем ему в грудь.
Сидни отступил назад.
— Люди приедут сюда не только поразвлечься, — сказала она, — хотя в этом нет ничего плохого. Они приедут, потому что им необходимо верить, что хоть где-то существует такой образ жизни, который трудно отыскать. Им хочется верить, что великий миф о Западе — это реальность. Что жизнь может быть простой, и в то же время интересной, что люди могут обладать достаточной силой, чтобы вести такой образ жизни, и еще не утрачены доброта и внимание, которые сделали Запад легендой.
— Браво, ваше лордство! — пробормотал он, отодвигаясь от этого колющего пальца. — Вам следовало бы писать речи для премьер-министра. Желательно, для премьер-министра страны, расположенной подальше отсюда. Республики Заир, например.
Она метнула в него обвиняющий взгляд прищуренных зеленых глаз.
Пламя и лед. Эта схватка не закончится, пока не уничтожит все вокруг. Сидни услышал шум у себя за спиной и понял, что ковбои внимают каждому ее слову.
— Черт возьми, Джесси, я буду играть в бейсбол один раз в неделю.
Сидни повернулся и с изумлением посмотрел на Роба. Этот ковбой весьма энергично высказывался против идеи организации гостевого ранчо. И тут, ни с того ни с сего, слова, произнесенные «мисс Джесси», превратили его в чашку дрожащего желе.
— Разумеется, я тоже сыграю, — сказал Джо, посмотрев на Джесси с таким откровенным обожанием, что Сидни почувствовал желание задушить его.
— Действительно, почему бы немного не повеселиться?
На щеках Джесси снова появился румянец. Она посмотрела на своего противника с победной улыбкой.
— Я не буду играть ни в какой бейсбол, — тихо прорычал он. Девушка пожала плечами.
— Может быть, это поможет вам избавиться от скуки. Вот здесь остальные мои идеи. — С этими словами она протянула ему пачку бумаги, толщина которой могла бы поспорить с телефонным справочником Калгари.
— Я занят, — отрезал он. — Вы можете оставить эти листы в моем кабинете. Я займусь ими, как только смогу.
— А я думала, что мы могли бы посмотреть их вместе.
— Зря вы так думали. — У него не было желания делать что-либо вместе с этой маленькой пушинкой одуванчика. Разве что поцеловать… Сидни не знал, откуда возникла эта предательская мысль, но это еще больше убедило его в том, что он хочет как можно скорее уйти от зеленоглазого чудовища. — Вы можете оставить… — он неприязненно посмотрел на стопку листов, — вашу версию «Войны и мира» в кабинете, в задней части моего дома, — и кивнул головой в сторону конюшен, — вон там.
Вымолвив все это, Сидни отвернулся от нее. Ковбои уже сидели верхом. Кто-то оседлал для него Бренди. Он, поблагодарив, вскочил в седло и ускакал со двора, уводя за собой людей.
Джесси посмотрела ему вслед.
В нем было что-то такое, что отличало его от остальных. Что же это могло быть? Вероятно, то, что он обладал властью? А возможно, то, что он не был простым человеком, как все? В пристальном взгляде зеленых глаз Сидни Эджертона определенно была какая-то тайна, которая приводила ее в замешательство. В его присутствии сердце Джесси начинало бешено стучать, она чувствовала себя как загнанный зверь.
Одно было несомненно: этот мужчина не боялся женщин.
Глубоко вздохнув, Джесси побрела к конюшне. Пыльная дорога огибала ее и вела к прелестной маленькой роще.
— Деревья, — пробормотала Джесси, — это чудесно!
Она направилась в ту сторону, почувствовав жгучую тоску по дому. Ей понравилась дорога, освещенная солнечными лучами, проникающими сквозь густые зеленые кроны, нравился аромат деревьев и тихий шелест листвы.
Внезапно она остановилась. Длинный приземистый дом, окруженный верандой, уютно расположился среди рощи. Он совсем не был похож на главный дом. Джесси разглядела на крыше выложенную из камня каминную трубу.
С чувством легкой вины она поднялась на крыльцо и попробовала открыть дверь. Та легко распахнулась под ее рукой.
Красота обстановки потрясла девушку. Гостиная была отделана старым деревом легкого красноватого оттенка. Большой каменный камин сразу бросался в глаза. Возле камина была расставлена удобная мебель.
Удивленная, Джесси прошлась по комнате, пытаясь представить себе, как можно в домашнем уюте этой гостиной заниматься делами. Дверь кухни, находившейся слева, была открыта. Все сверкало чистотой.
Отыскать кабинет не составило труда: проглядеть его было невозможно, и для этого не требовалось открывать двери других комнат. Джесси вошла, положила свои листки на письменный стол, на котором царил жуткий беспорядок по сравнению со всем остальным и доме.
Она коварно усмехнулась, заметив дверь, ведущую из кабинета прямо во двор. Однако Джесси не стала ее открывать. Она вышла в коридор, оказавшись напротив двери в спальню. В его спальню?
Джесси бесшумно двинулась к приоткрытой двери и толкнула ее. Комната оказалась прекрасной — спальня настоящего мужчины. Она была отделана таким же грубо отесанным красным деревом, как и гостиная. Большое окно выходило на рощу. Медвежья шкура, черная и блестящая, лежала на сияющем полу из твердой древесины.
Джесси даже не поняла, почему в следующую минуту она сделала то, что сделала. Это было как наваждение. Она упала прямо на его широкую кровать, и ее охватило странное чувство полного удовлетворения. Мягкая кровать радушно приняла ее, обволакивая его запахом.
Она закрыла глаза. Вокруг нее заплясал теплый солнечный лучик. За окном счастливо щебетали птицы. И почему-то Джесси расхотелось открывать глаза…
— Давай, Златовласка, просыпайся!
Джесси начала медленно пробуждаться, но в первые несколько секунд не сразу смогла сообразить, где находится.
Она подскочила на кровати, раскрыв рот от изумления. Она находилась в спальне Сидни Эджертона! И к тому же он был там!
Джесси заметила признаки гнева в суровой складке его рта, трепете ноздрей и ярком блеске зеленых глаз. Она почувствовала запах кожи, лошадей и одеколона — его запах, — показавшийся ей удивительно мужественным.
— О нет, — простонала Джесси, пытаясь с юмором выйти из неловкой ситуации. Она откинулась на спину и закрыла лицо руками. — Каким образом я оказалась в этом беспорядке?
— А меня больше интересует, каким образом вы из него выберетесь, — произнес он, сверля ее глазами.
— Я обещаю, что это никогда не повторится. Никогда в жизни.
— Хм. — Она почувствовала, как кровать осела под его тяжестью.
Джесси резко приподнялась и попыталась соскочить с другой стороны кровати. Сердце бешено заколотилось. Сильная рука поймала ее запястье.
— А вам никогда не рассказывали, что может произойти, если три медведя из сказки поймают Златовласку?
— Отпустите мою руку! — Она понимала, что затуманенный взгляд его зеленых глаз не сулил ей ничего хорошего.
— Когда Папа-медведь найдет такую сладкую юную штучку в своей постели, он может расценить это как приглашение.
Она взглянула на его губы: их скупая улыбка была безжалостной, но вместе с тем, несомненно, чувственной. Ее сердце застучало еще быстрее.
— А что скажут Мама-медведица и Ребенок-медвежонок? — поинтересовалась Джесси. Она беспомощно извивалась, пытаясь освободиться от железных тисков, сдавивших ее запястья.
— Как раз сегодня Мама-медведица и Ребенок-медвежонок заблудились в лесу, — хрипло произнес он.
— Отпустите меня! Вы ничего не узнаете о медведях, пока не встретитесь с моим любимцем — Гарольдом. Он очень пушистый и сильный. И очень ревнивый!
— В самом деле? — Причиняющие боль тиски продолжали сжимать ее запястье.
— Сидни! Позвольте мне уйти. Вы делаете мне больно.
Тиски на ее запястье тотчас ослабли.
— Я никогда больше не буду спать на вашей кровати, — выдохнула она с облегчением, — без приглашения.
Однако облегчение было недолгим. Рука, сжимавшая ее запястье, скользнула к талии девушки и крепко сдавила ее.
Она уперлась ладонями в его грудь, пытаясь бороться с той силой, которая настойчиво приближала ее к нему. Ее руки почувствовали твердость и тепло его груди и ослабли.
Джесси позволила ему притянуть себя ближе и почувствовать легкое прикосновение его груди к своей. Он слегка ослабил объятия. Она могла бы отодвинуться.
Могла бы. Но ее задержал прилив неожиданного наслаждения, охватившего все ее существо, когда она почувствовала тепло его тела. Джесси подняла голову и взглянула на Сидни — ее глаза широко раскрылись.
Он понимающе улыбнулся. Его губы слегка коснулись ее рта.
— Такое приглашение вас устроит? — хрипло спросил он.
Сидни прижался к ее губам. Этот поцелуй был нежным, как крылья бабочки, прикоснувшиеся к цветочному лепестку. Он так не соответствовал его усам, покалывающим ее кожу, и насмешливому выражению его лица, что она закрыла глаза и почувствовала, как ее охватывает сладостная истома.
— Я не имела в виду подобное приглашение, — пробормотала она.
Его язык, горячий и мягкий, очертил контур ее губ.
— Как это понимать? — проворчал он.
— Я имела в виду, что больше никогда не войду в ваш дом, пока вы сами меня не пригласите. — Она едва смогла произнести это. Ее мозг отказывался принимать слова и складывать их в предложения. Рассудок не хотел бороться с телом, охваченным желанием полностью оказаться во власти его губ, легко скользящих по ее шее.
Джесси уже почти ничего не соображала. Ей не хотелось о чем-либо думать. Только чувствовать. Чувствовать легкие пульсирующие волны, пронизывающие все ее существо, вызывая непонятные опасения и одновременно сладостный трепет перед этим человеком.
— Вы знаете, как обращаться с мужчинами, не так ли, Джесси?
— Не так, — слабо запротестовала она. Его язык легонько коснулся ее уха, и Джесси почувствовала, как будто внутри нее выстрелила огненная хлопушка.
— Нет? Сегодня утром вы заставили моих парней безоговорочно подчиниться вам.
— Может быть, я им понравилась. Я вполне порядочная особа. Честно.
— Порядочные девушки не станут спать на кровати незнакомого мужчины.
Он снова прижался к ее губам, и Джесси показалось, что в ее груди вспыхнули и тут же исчезли волшебные искры.
— Это была случайность.
Его рот приоткрылся, и со вздохом капитуляции она проникла языком в его теплое пространство. Джесси обвила руками его плечи, чувствуя пальцами упругость его кожи. Она тесно прижалась к Сидни, пытаясь слиться с ним, чтобы всем своим существом почувствовать мужскую силу, обжигающими волнами исходившую от него.
Внезапно крепкие руки отпустили ее плечи, и он отстранился.
— Не играйте с огнем, Джесси Хуберт, — произнес он срывающимся голосом. — Либо вы обожжетесь, либо я.
Джесси изумленно взглянула на него. В этот момент она хотела не только обжечься. Это было преуменьшением. Ей хотелось сгореть дотла в этом огненном вихре, бушевавшем вокруг них. Однако расстояние, которое он создал между ними, быстро охладило ее пыл.
Сидни поднялся, оставив девушку на кровати, одинокую и потрясенную. Она взглянула на него — его лицо было холодным и замкнутым.
— Вставайте и уходите, — сказал он напряженно.
Джесси сползла с кровати и отвернулась от него, заправляя помятую блузку в джинсы. Она была удивлена, сбита с толку и чуть не плакала.
— Мне не хотелось бы, чтобы вы думали, будто я такая девушка, — прошептала Джесси, не глядя на него.
— Какая вам разница, что я думаю?
— Я не женщина легкого поведения!
— Послушайте, Джесси, лично я не имею привычки прыгать в постель к незнакомым людям. И у меня нет повода гордиться тем, что только что произошло.
Она внимательно посмотрела на него и нахмурилась. Он стоял как-то странно, сильно опираясь на левую ногу.
— Что-то случилось? Почему вы вернулись?
— Я собирался здесь поработать, — сказал он мрачно.
— У вас что-то болит? — внезапно догадалась она, видя, что он морщится вовсе не от злости.
— Да, нога, точнее, колено. Теперь вы уйдете?
— Может быть, принести вам лед или еще что-нибудь? Я с радостью помогу вам. Как это случилось? — выпалила Джесси.
Сидни страдальчески вздохнул.
— Это старая рана. Несколько лет назад я неожиданно столкнулся с быком Браммой. Он победил. Теперь иногда я неправильно поворачиваю ногу, делая что-то до смешного простое, например садясь на лошадь, а потом несколько дней не могу сесть в седло.
— Вы участвовали в родео? — спросила Джесси с неподдельным восхищением.
— Только один раз. А сейчас, Джесси…
— Наши гости будут заинтригованы: настоящий ковбой с родео. Так, значит, вы поможете мне организовать мини-родео?
— Неужели ваша маленькая рыжая головка не в состоянии понять, что мне неинтересно выставляться напоказ для развлечения ваших гостей? Я не продаюсь. И мой образ жизни тоже.