Рыжее солнышко

3

— Последний раз, когда я вас видел, мисс Хуберт, мне показалось, что вы поклялись не возвращаться в мой дом без приглашения. — Сидни стоял, прислонившись к дверному косяку, и выглядел великолепно в белой хлопковой рубашке и новых с иголочки, джинсах.

— Вот именно, в дом, — поправила его Джесси. — Я поклялась, что не войду в ваш дом без приглашения. Между тем, мистер Эджертон, гости приедут через два дня. Поэтому мне нужно поговорить с вами.

Он отступил назад, приглашая ее войти. Однако девушка уловила в его жесте явную неохоту. Вспомнив их последнюю встречу, она сама почувствовала себя неловко и все же решила переступить порог.

— Кофе? — спросил Сидни, жестом предлагая ей сесть, и пошел на кухню, все еще слегка прихрамывая на правую ногу.

— Нет, спасибо.

Джесси заметила листки со своими предложениями, разбросанные по кофейному столику.

На полях страниц были видны мужские каракули. Она вытянула шею, чтобы посмотреть, что он там написал.

— Может быть, уксуса? — спокойно спросил Сидни.

— Лучше чаю, — парировала она.

Из кухни послышалось пыхтение.

— Стакан воды будет в самый раз.

Джесси опустилась в мягкое кресло, поддавшись расслабляющей обстановке комнаты. С тех пор как она вчера ушла отсюда, девушка была охвачена беспокойством. И его причиной был не только волнующий поцелуй на его кровати.

Джесси задумчиво рассматривала Сидни. Холодный взгляд его зеленых глаз был прикован к окну. В своем доме он расслабился и выглядел таким привлекательным и сексуальным, что она стиснула зубы. Бесполезно. Он мог бы стать мужчиной ее мечты, похожим на персонаж какого-нибудь безнадежно романтического вестерна, если бы никогда не открывал рта и держал при себе свое безмерное высокомерие.

— Почему вы не женаты? — выпалила она.

Сидни пожал плечами.

— Это пустынная местность. Девушки остаются здесь до окончания школы. Потом либо выходят замуж, либо уезжают. Немногое могло бы удержать женщину в этих краях. Я не был готов к женитьбе, только что окончив высшую школу. — Он усмехнулся, но за этой усмешкой явно скрывалось нечто большее. — Однако теперь я готов. Я сказал парням, что в сентябре мы с вами поженимся.

— Вы что? — задохнулась Джесси, но потом рассмеялась. Итак, в мрачной глубине его зеленых глаз скрывается чувство юмора. Она поспешно сменила тему: — Мне нужен повар. Кто готовят для вас и ваших людей? Я думаю, что, если бы он не обеспечивал вам хорошую пищу, вы бы его давно четвертовали.

— Крок. Да, он в хороших отношениях с кормежкой.

— Крок? Что это за имя?

— Сокращенно от крокодила. Он отлично готовит, но зол, как крокодил, когда входит в раж.

— Как вы думаете, может быть, он согласится готовить и для нас? Пока нет Пьера. На первую неделю заявок немного — приедут только тринадцать человек.

— Я не уверен, что Крок — профессиональный повар. Мы говорим о человеке, который настаивает на том, что надо класть пепел от сигар в его «Чилли кон карни».

— «Чилли»? Это же великолепно! В любом случае я думаю, что к ранчо мало подходит французская кухня для гурманов.

— А как же пепел?

— Меня не волнует, даже если он положит туда гремучую змею, при условии, что это будет вкусно. Можно, я с ним поговорю, вы не возражаете?

— Это свободная страна. — В голосе Сидни звучала явная насмешка, как будто он с огромным удовольствием представил себе ее встречу с людоедом Кроком. — Разве здесь нет какого-нибудь местного управляющего, который должен присматривать за этим? Я тут как-то встретил одного. Как его зовут?

— Джек, — произнесла Джесси с прискорбием. — Если я доверю это ему, то не думаю, что ранчо когда-нибудь откроется.

— Это мысль, — пробормотал Сидни. — А чем вам не нравится Джек?

— Он бездельник, и к тому же не организован, только шастает вокруг, сунув руки в карманы, и жалуется. Потом исчезает и возвращается, благоухая одеколоном после бритья. Но тогда он, по крайней мере, вынимает руки из карманов.

— На двери вашей спальни есть замок? — небрежно спросил Сидни. Слишком небрежно.

— Да, но…

— Пользуйтесь им.

Джесси была приятно удивлена. А может быть, Сидни Эджертон беспокоился не о ее безопасности и благополучии.

Она изучала его лицо, которое вдруг стало непроницаемым.

— Хорошо бы привести в порядок бассейн… — задумчиво произнесла Джесси. — Если бы в их распоряжении был бассейн, то они, возможно, меньше бы слонялись вокруг загонов в свободное время. Я могу придумать несколько мероприятий для бассейна. Но если его не отремонтируют, придется спланировать кое-что на вашей территории. Бой быков. Укрощение диких лошадей. Клеймение скота. Что-то в этом роде.

— Это шантаж, — мрачно сказал Сидни.

— Вот именно, — усмехнулась она.

— Я постараюсь взглянуть на бассейн завтра, — устало уступил он.

— Огромное спасибо. А как насчет моего предложения?

— Я же сказал: в сентябре.

— Прекрасно. У меня будет масса времени, чтобы купить свадебное платье. А мои остальные предложения?

— Ладно. — Он взял бумаги со стола и аккуратно сложил их. — Одни из них хороши, другие — нет. Например, о мини-родео не может быть и речи.

— Но это была моя лучшая идея!

— Она неосуществима. С новичками не стоит устраивать родео. В конце концов вы получите несколько трупов.

— А не могли бы мы научить наших гостей нескольким основным приемам, а потом устроить родео? — не желала сдаваться Джесси. — Нужно не так уж много и…

— Вы могли бы научить кого-нибудь нескольким основным разрезам и затем позволить ему практиковаться в нейрохирургии? Чтобы стать серьезным участником соревнований на родео, нужны годы.

— А это и не должно быть серьезно.

— Я сказал — нет. — Его тон внезапно стал резким.

— Ваша проблема в том, что вы слишком серьезны, и у вас совершенно нет воображения.

— Моя проблема? Это смешно. Пока вы не приехали, я и не подозревал ни о каких проблемах. — Сидни снова скользнул глазами по ее губам, а затем, когда она нервно облизнула их, быстро отвел взгляд.

— Нам не нужно настоящее родео, если оно так уж неосуществимо. Мы можем устроить какое-нибудь развлекательное родео. Ловлю откормленных свиней…

— Не смейте привозить никаких свиней на мое ранчо.

— Это не ваше ранчо.

— Свиньи — только через мой труп!

— Сидни, почему бы вам не послушать, о чем я говорю? Я говорю о свиньях не в буквальном смысле.

— Какое облегчение!

— Нужно лишь несколько забавных вещей, чтобы организовать что-то, похожее на родео. Например, мы могли бы нарядить кого-нибудь коровой и устроить состязание по бросанию лассо. Или обойдемся теленком. Мы могли бы положить в воду бочку, на нее — седло и предложить гостям попробовать проехаться верхом. Мы могли бы устроить соревнование по метанию «коровьих лепешек».

— И что вам нужно от меня? — спросил Сидни.

— Лошадей и еще ковбоев, помимо Стива. А вы лично можете помочь нам песней, — упрямо настаивала Джесси.

— Я уже приготовил для вас лошадей и могу предоставить в ваше распоряжение одного из моих парней раз в неделю. И даже спою «Песню примирения с мисс Хуберт».

— А в бейсбол вы будете играть? Я подумала, что мы могли бы устроить игру как-нибудь на неделе. Может быть, по средам, а потом большое барбекю.

— Я уже говорил вам, что не играю в бейсбол.

— Вы могли бы повеселиться.

— У меня повреждено колено.

Джесси поняла, что этот тон означает окончание разговора.

— Чем вам не нравятся веселящиеся люди? Вы рассуждаете, как… как престарелый степенный осел!

На мгновение Сидни был ошеломлен. Он не привык, чтобы с ним разговаривали таким тоном и в таких выражениях. Напротив, он чувствовал и показывал свое превосходство над кем угодно, поэтому довольно быстро пришел в себя.

— Послушайте, этот престарелый степенный осел управляет ранчо с двадцати одного года, потому что заслужил это. Я уже достаточно наслушался разных заумных планов, и вам придется меня простить, если они не слишком меня взволновали. Я ничего не имею против веселящихся людей, если это не является единственной целью их жизни. Конечно, веселье имеет свое место — небольшое место в жизни. Так что вы уж простите меня, если я не встаю и не кричу «ура», когда меня заваливают кучей идей, которые даже не продуманы как следует, но якобы сулят большие деньги.

— Эта идея продумана, — заявила Джесси, но уже не так уверенно. Она не знала наверняка, сколько Чарльз собирался вложить в этот проект, однако точно знала, что он так же импульсивен, как и она сама.

— Да? Тогда где расчеты? Где написано черным по белому, сколько на это нужно потратить? А где необходимые исследования, а рыночный отчет, а бухгалтерский план? Вы рассказываете мне, как здесь будет работать гостевое ранчо, хотя сами только что обнаружили, что здесь нет человека, который мог бы отремонтировать бассейн, и даже нет необходимого персонала. Ближайший аэропорт в полутора часах езды отсюда. Последние двенадцать миль дороги, ведущей сюда, похожи на ад, и ближайшая медицинская помощь очень далеко.

— О, — слабо вздохнула Джесси.

— А если вам и этого недостаточно, то здесь все время дует сильный ветер. Как долго вы это выдержите?

Она не ответила.

— Вы еще вообще ничего не видели. Вам стоит посмотреть, что этот ветер может сделать с вашим чудесным барбекю или с ночевкой на открытом воздухе. Ваши франты найдут свои спальные мешки в Монтане.

Однако, читая предложения Джесси, Сидни невольно восхищался ею. У нее отличные идеи. Безусловно, они далеки от реальности, но ее воображение — это нечто особенное.

К тому моменту, как Сидни закончил читать ее записи, он обнаружил, что соглашается и с игрой в бейсбол, и с барбекю, и с танцами на конюшенном дворе раз в неделю, и с прогулками по тропам животных, даже с ночевками под открытым небом, и со множеством других идей. И теперь она почти убедила его организовать развлекательное родео.

Сидни сдал все свои позиции. Он вручил Джесси ее записи.

— Я тут пометил все, что вам можно и что нельзя делать. Сегодня у меня больше нет времени разговаривать об этом.

— Вот список гостей, приглашенных на это лето, — холодно сказала Джесси пытаясь скрыть обиду. — Я надеюсь, что за несколько недель посетителей прибавится, но думаю, что даже эти приглашенные по достоинству оценят мои идеи.

Сидни мельком взглянул на список гостей.

— Да, выглядит внушительно, — произнес он, — как будто здесь «Земля Сафари».

— Что?

— Ничего.

Имена в списке были в основном европейские. Но одно имя, промелькнувшее перед ним, заставило его позабыть обо всех остальных.

Элен Винтерборн.

Он долго смотрел на это имя. Когда-то давно, до того как она вышла замуж за врача в Калгари, ее звали по-другому — Элен Саммерс.

Зачем она возвращается сюда? Спустя столько лет?

— Что-нибудь не так?

Сидни знал, что для Джесси он всего лишь упрямец, поэтому ему не понравился неподдельный интерес в ее голосе, заставившем его прийти в себя.

— Что-то с ногой, — солгал он, но, взглянув в ее проницательные глаза, внезапно почувствовал себя неловко и резко спросил: — Все?

О господи, он уже достаточно уступал. Наверное, маленькая зеленоглазая ведьма положила на него глаз.

Так же как Элен, дразнил его слабый голосок где-то внутри.

Элен приезжала в последнюю неделю июля, и по какой-то фатальной случайности это должно было произойти именно тогда, когда на ранчо совершались такие изменения. Все хорошие идеи Джесси могли осуществиться, как она того хотела, но если посещаемая часть ранчо будет плохо управляться, то вся эта затея потерпит крах.

Репутация молодого лорда Уэксфорда такова, что будет более чем удивительно, если хоть один из его планов сработает.

Тем временем маленький эльф возле него выглядел расстроенным до слез. Ну и упрямица. Разве она не говорила ему, что у нее есть несколько лохматых дружков? Пусть она досадует на него, сколько хочет.

Теперь она задрала свой дерзкий маленький нос и изо всех сил пыталась выглядеть храброй.

— Свадьба, — заявила Джесси с театральным пафосом, — отменяется.

— Может быть, так будет лучше. У меня нет желания связываться с ревнивым «медведем» по имени… Генри.

— Его зовут Гарольд, — поправила Джесси.

— Хм. А что Гарольд думает о Чарльзе?

Сидни с интересом наблюдал, как нежный розовый румянец разливается по белизне ее кожи. Она — привлекательная женщина. Наверняка у нее в свое время было два или три, или даже дюжина мужчин. И пока еще он не оказался одним из них.

— В самом деле, не могли бы вы попросить Чарльза представить меня Гарольду?

С другой стороны, она прекрасно владела собой. Создавалось впечатление, что она с легкостью обводила мужчин вокруг пальца. И почему это так раздражало его?

По лицу Сидни стекали крупные капли пота, застилая глаза. Лежа на спине, он с ворчанием отбросил гаечный ключ и снова всмотрелся в схему насоса. С его губ сорвалось несколько отборных проклятий.

Больше всего на свете он ненавидел механику и…

— Сидни, вы здесь?

И самоуверенное зеленоглазое чудовище. Первым его побуждением было не отвечать. Может быть, если он будет лежать тихо, она уйдет и оставит в покое ужасного, нудного и раздражительного старого ворчуна.

Дверь котельной распахнулась, и луч дневного света пронзил полумрак.

— Ах, вы здесь!

— Престарелый степенный осел, — пробормотал Сидни.

— Что?

— Ничего.

Прекрасный аромат заструился внутрь, освежая затхлый воздух помещения. Запахи душистого мыла и солнечного света — нежные и прекрасные запахи женщины.

— Я принесла вам содовую и сэндвичи.

Сидни вскочил так быстро, что ударился о трубу и резко выругался.

— Зачем, черт возьми, вы это делаете?

— Я… подумала, что вы, может быть, проголодались. Вы же здесь все утро.

— Снова шпионите? — Он быстро стрельнул в нее взглядом. Солнце светило ей в спину и, просвечивая сквозь слишком просторную рубашку, обрисовывало соблазнительные изгибы ее тела. Сидни с мрачным видом уставился на насос.

— Нет! Я просто заметила, как вы вошли сюда утром.

Он не хотел, чтобы Джесси заботилась о нем, это заставляло его чувствовать себя частью ее проекта, как будто она собиралась превратить отвратительного ворчуна в отличного парня.

— Благодарю, — ворчливо сказал Сидни. — Оставьте все здесь.

— Но они же теплые. Герман только что приготовил их.

— Герман? — с изумлением спросил он. — Вы уже нашли нового шеф-повара?

Джесси засмеялась. Ее зубы были ровными и белыми. Сидни внезапно вспомнил, как он коснулся их в тот день, когда поцеловал ее.

— Вы зовете его Кроком. Это ужасное прозвище для хорошего человека.

— И прекрасное прозвище для ужасного человека. — Он почувствовал себя преданным. И еще более остро, чем когда-либо. Наверное, это суть ее жизненной миссии — превращать своенравных старых отшельников в покладистых обывателей, которых она могла бы кормить с рук.

Она абсолютно права, подумал Сидни. Он слишком долго был в одиночестве. И как назло эта зеленоглазая угроза выглядела сегодня так привлекательно, что вызывала у него предательские мысли.

Он вышел вслед за ней из котельной. Джесси уселась на уцелевший клочок чистой травы, обхватив колени. Солнечный свет запутался в ее красноватых локонах. На ней были голубые хлопчатобумажные шорты, совсем не закрывавшие ее стройные веснушчатые ноги, а кроме того, носки с маленькими красными помпончиками.

Он устремил взгляд в сторону своего дома, такого родного и безопасного. Сейчас ему был просто необходим либо долгий холодный душ, либо долгая тяжелая верховая езда. Сидни также пристально посмотрел на сандвичи, которые принесла Джесси, и только тут понял, как проголодался. Бутылка была запечатана. Он опустился на траву возле девушки, выбрал сандвич и откусил от него.

Крок превзошел самого себя: сандвич просто таял во рту. Маленькая зеленоглазая ведьма! Она посидела спокойно всего минуту.

— Сколько вам лет, Сидни?

Ему следовало знать, что хорошее не может продолжаться слишком долго.

— Сто шесть.

— Нет, правда, — протянула она.

Он взглянул на нее. Достаточно взрослая, чтобы понимать, что после случившегося в тот день у него в спальне они не могли повернуть время назад. Нельзя просто так сидеть здесь, на лужайке, и представлять себе, что ничего не было.

— Да уж постарше вас, — сказал Сидни, положив сандвич обратно.