С Новым годом!

Глава 7

Но на следующий день обстоятельства изменились.

Мы проснулись, и сегодня Аарон дождался моего пробуждения в кровати. Так что впервые за все время мы смогли немного понежиться в постели перед тем, как встать. Потом побесились в ванной, отталкивая друг друга от раковины, измазались в зубной пасте с головы до ног, так что пришлось принимать еще и душ. В душе, конечно же, немного задержались, так как начали целоваться и немного увлеклись. Вышли оба довольные и приятно уставшие. Доели вчерашние праздничный салат и мясо и как раз собирались на речку, как раздался громкий, настойчивый стук в дверь.

Мы тревожно переглянулись. Как я уже говорила ранее, когда к врачу приходят нежданные посетители — жди беды.

Аарон открыл дверь, так как стоял к ней ближе.

Увидев человека, стоящего на крыльце, я почувствовала, как стремительно бледнею, ладони покрываются холодным, липким потом, и неосознанно попятилась.

Игнорируя Аарона, он смотрел прямо на меня и улыбался.

— Ну привет, милая. Наконец-то я тебя нашел!

Время будто застыло. Я не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. От недостатка кислорода грудь уже пылала огнем, а мы втроем стояли и молчали. Я смотрела на своего бывшего любовника, он смотрел на меня. Краем глаза я видела, как Аарон поворачивает ко мне голову, стискивает зубы так, что мне слышится их скрежет и зло выдыхает один-единственный вопрос:

— Малыш, это он?

И его голос дал мне силы сделать судорожный вдох. Не успев подумать, стоит ли говорить правду или все-таки не вмешивать Аарона в свое прошлое, я автоматически кивнула. И время будто сорвалось в галоп. Понеслось, пытаясь наверстать упущенное.

Аарон коротко замахнулся и ударил моего мучителя, человека, из-за которого вся моя жизнь разделилась на «до» и «после». Под громкий хруст сломавшейся переносицы бывший любовник, не ожидавший такого приема, упал. Аарону оказалось этого мало, и он прямо босиком вышел из дома. Пошатываясь, Андрэ торопливо поднялся и сплюнул кровь на снег.

Я не понимала, почему его охрана просто стоит, почему не вмешиваются, но отмерев, выбежала вслед за Аароном. Мне было страшно, что он свяжется с Андрэ. Страшно, что у него из-за этого будут проблемы. Мне хотелось остановить это все. Я не знала как, что теперь делать, но хотела защитить единственного человека, которому вдруг оказалась важна со всеми моими недостатками, комплексами, которых было в избытке и запятнанным прошлым. Даже если придется встретиться со своим кошмаром лицом к лицу.

— Не лезь в это, парень, — усмехнулся Андрэ и покосился на охрану в собиравшихся со всего поселка зевак, что стояли немного в стороне. Я боялась отвести взгляд от Аарона, но краем глаза заметила, они все были напряжены, но по-прежнему не вмешивались. — Просто уйти, и я сделаю вид, что ты никогда не трахал мою подстилку.

Аарон медленно оглядел собравшихся тяжелым взглядом. И от бешенства в синих глаза даже у меня волоски на руках встали дыбом. А потом мне стало страшно, я вдруг поняла, что еще ничего не закончилось, но мы уже проиграли. Слишком много свидетелей, слишком важная фигура пострадала от обычного человека. Аарона запрут в императорской тюрьме, а эта тварь останется на свободе. И я буду у него ручной зверушкой.

Понял это и Аарон, я видела это по озарению, на секунду мелькнувшему в взбешенных глазах.

— Не совершай ошибок, — от самодовольства и высокомерия в тоне бывшего, меня передернуло от омерзения, а он продолжал, словно зная о собственной вседозволенности, намеренно причиняя боль, — ты не уйдешь отсюда живым. И пока ты будешь гнить в канаве, я буду трахать эту шлюху. Потому что она всегда была моя. Я не жадный и могу поделиться. На время. Знаешь, даже любимые вещи иногда теряются. Но только я буду решать с кем и когда ей трахаться.

Я видела, как плечи Аарона расслабились, а взгляд приобрел осмысленность. Андрэ тоже заметил перемену и усмехнулась ему в лицо, Аарон ответил улыбкой, а сердце мое тревожно дернулось, предчувствуя беду.

— Повезло мне, — сказал Аарон с каким-то облегчением и даже выдохнул.

— Верное решение, парень. — Андрэ вытер сочившуюся из носа кровь рукавом дорогого, светлого пальто, шмыгнул носом и поморщился от боли.

— Повезло мне, что ты такая мразь, — закончил Аарон, Андрэ насторожился. — Поверь, мое решение тебе точно не понравится. — Аарон снова улыбнулся, исподлобья глядя на заподозрившего подвох бывшего.

Андрэ попытался отойти к охране, но смог лишь слабо дернуться в том направлении. Аарон снова усмехнулся, не скрывая злого торжества при виде озарившегося пониманием лица Андрэ.

— Да ты понятия не имеешь, с кем связался! — Мой мучитель посмотрел в глаза Аарону, но не сдержавшись, отвернулся, нервно оглянувшись на охрану.

И только сейчас до моего заторможенного, пытавшегося разобраться в происходящем и разгадать план Аарона сознания дошло, почему мой мучитель не может пошевелиться и почему никто не вмешается. Я впервые внимательно оглядела подошедших зевак, где из общей массы выбивались несколько гвардейцев и два личных охранника Андрэ в дорогой черной форме. Они раз за разом будто наваливались на невидимую стену, но были не в силах преодолеть ее. И даже звуки с той стороны доносятся будто сквозь плотный слой ваты.

Аарон отвел одну руку назад, и повинуясь его воле, в кухне распахнулось окно. И я осознала, что его магия — телекинез. Одна из сильнейших способностей. И именно поэтому у него нет ни одной мозоли. Он терпеливо ждал, пока мимо меня молнией не пронесся нож, аккуратно ложась рукоятью в раскрытую ладонь. Второй рукой, явно отводя душу, он вновь ударил Андрэ, который не удержался на ногах и опрокинулся на спину.

— Думал полегчает. — Аарон сокрушенно покачал головой. — Но знаешь, — продолжил задумчиво: — ничего не изменилось.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Если бы Андрэ знал об Аароне и его магии, уверена, он бы не отпустил охрану от себя ни на шаг. Аарон подошел к даже не пытавшемуся встать моему мучителю, и тот взвизгнул, переходя на фальцет:

— Охрана! Остановите его!

Но они не могли! Услышав команду, два громилы с новыми силами навалились на установленный Аароном барьер, но оказались бессильны, словно дети.

Аарон, игнорируя зевак, сверху вниз смотрел на моего мучителя, который насиловал меня на пару с другом, когда я кричала и умоляла о помощи, когда кусала разбитые в кровь губы, когда меня брали везде, где хотели и как хотели. За секунду в воспоминаниях пронесся первый год, когда я не могла отмыть со своего тела их прикосновения, когда просыпалась по ночам от жутких кошмаров. Я хотела, чтобы Аарон убил его. Мой мучитель, осознав, что Аарон не просто запугивает, принялся вырываться с новыми силами, выкрикивая все новые и новые угрозы, слыша которые я едва сдерживалась, чтобы не убежать, потому что на собственной шкуре узнала — это не пустые слова.

Я правда хотела, чтобы Аарон убил его, но тогда его казнят. Но также я понимала, что стоит Аарону отступить сейчас, он в любом случае не проживет долго и разбираться с ним будет уже этот психопат.

И я осознала, что из всей этой истории есть только один единственный выход.

— Аарон, не надо, — прошептала едва слышно побелевшими губами.

— Стой, где стоишь, малыш.

И было в его голосе нечто такое, что заставило меня замереть на месте.

— Пожалуйста. Он не стоит этого. Ты… что-нибудь придумаешь, потом. Давай я уйду с ним, а ты меня спасешь? Ведь так поступают хорошие парни? А ты же хороший парень? — я несла полный бред, в надежде остановиться Аарона, была готова уйти с Андрэ добровольно, если он пообещает забыть произошедшее здесь. Но Аарон больше не смотрел в мою сторону.

Я попыталась шагнуть к нему, но натолкнулась на прозрачное препятствие.

— Аарон…

Он подошел к лежащему у его ног Андрэ, наклонившись, приставил длинный нож к центру его груди.

— Парень, ты не знаешь меня, — дрожащим голосом начал Андрэ и заскулил, когда коник ножа проткнул одежду и уперся в грудь. — Я тебя отпущу, обещаю. Но если ты меня убьешь, то точно не уйдешь отсюда живым. Ни одна шлюха не стоит этого!

Но Аарон, так и не отводя взгляда от его лица, надавил двумя руками на рукоять, резко вгоняя лезвие до упора. Чтобы не заорать, я закрыла рот руками. Аарон выпрямился, развернулся, по-прежнему игнорируя взбешенную толпу, и пошел ко мне. Я не знала, сколько еще он сможет держать щит, но видела, что лицо его бледнеет, скулы кажутся острее, под глазами залегли тени. Все признаки магического истощения.

— Иди сюда, я поделюсь силой. — Я прижала ладони к по-прежнему стоявшей между нами прозрачной стене, но Аарон мотнул головой.

— Этого все равно не хватит.

— Но что теперь будет? — От отчаяния я прикусила губу, чувствуя металлический привкус крови во рту и не обращая на него внимания.

— Тише, малыш. — Аарон улыбнулся, на этот раз мягко, успокаивающе. — Просто доверься мне.

В следующую секунду он резко схватил меня и прижал спиной к своей груди, обхватывая рукой за шею. В его второй руке вновь появился нож, на этот раз меньше предыдущего, но не менее острый. Сердце испуганно толкнулось в ребра. Но прежде, чем я успела по-настоящему испугаться, Аарон зашептал мне прямо на ухо на грани слышимости.

— Я не сделаю тебе больно, но я не смогу держать щит вечно и так надо, чтобы тебя не осудили вместе со мной.

— Нет, Аарон, нет, — прошептала я, поняв, что именно он задумал.

— Малыш, как тебя зовут?

— Натали, — прошептала я дрожащими губами свое имя впервые за несколько лет.

— Я люблю тебя, Натали. У тебя просто охренительное имя. — И, не дав мне вставить ни слова, продолжил: — А теперь ты должна внимательно меня выслушать и, когда меня уведут, сделать все в точности так, как я скажу. Хорошо?

И Аарон, максимально плотно прижавшись губами к моему уху, очень тихо прошептал указания.

— А теперь громко крикни: «Пожалуйста, Аарон, не надо».

И в тот момент, когда на нас обрушился рев разъяренной толпы, я крикнула это изо всех сил, выплескивая все свое отчаяния. Успела услышать насмешливое: «Хорошая девочка», а потом его буквально отодрали от меня.

Аарон не сопротивлялся, когда его избивала толпа. Я видела, как он защищает руками голову и ребра, как прикрывает ногами живот. Как его волокут по снегу, а голова запрокинута и синие глаза закатываются, будто он теряет сознание, но затем вновь приходит в себя. И снова отключается. Я билась в истерике, но никто не знал настоящую причину. Я не могла успокоиться, пока меня не отвели в соседний дом и не напоили ледяной водой. Я старалась не думать, не представлять, через что сейчас проходит Аарон, пока я тут собираюсь давать показания и обвинить его в том, что он напал на моего бывшего любовника из ревности и едва не убил и меня. Это было первое указание Аарона.

Допрос длился весь день.

В первую очередь нас с Аароном разлучили. Его бросили в те самые пустующие казармы, в которых температура была всего на пару градусов выше, чем на улице.

И, так как все считали меня жертвой, а мой дом стал местом убийства, мне разрешили остаться у Кэти, но на всякий случай под охраной гвардейцев. Мы ждали следователя, которого вызвали срочной телеграммой из соседнего городка.

Город находился от нас в трех часах езды на санях с ездовыми собаками, но следователь, конечно, к нам не спешил, и вместо трех часов ожидание растянулось на пять.

И я ненавидела себя за то, что по моей вине Аарон сейчас избитый, с пустым магическим резервом, без куртки и даже без обуви мерзнет в казармах. Корила себя за свою нерешительность, из-за которой мы не исчезли из этой страны раньше. За глупые терзания, которые сейчас казались смешными. Я хотела попросить Кэти отнести ему куртку и обувь, но Аарон категорически запретил помогать ему хоть как-то, чтобы никто не решил, что я ему сочувствую. Чтобы даже подозрений ни у кого не возникло. Это было его вторым указанием. В итоге я то металась по чужому залу, едва не выдирая собственные волосы от бессилия, то сидела как на иголках, растирая ледяные, трясущиеся руки.

Мою реакцию Кэти и откровенно сочувствующая мне охрана объяснили пережитым страхом, не догадываясь, что сейчас я ненавидела каждую секунду, пока Аарон был вдали от меня. Кэти пыталась напоить меня чаем с успокоительными травами, но мне нужна была трезвая голова и быстрая реакция, поэтому я отказалась.

Когда появился следователь, я практически выбежала ему навстречу. На все вопросы отвечала быстро, коротко и так, как мы с Аароном условились. Приехал бывший, хотел помириться, Аарон вспылил, убил его и угрожал мне. Нет, я не знаю кто такой Аарон, откуда он и вообще впервые увидела несколько дней назад. Допросив также Аарона и не найдя повода задерживать и меня, следователь и Аарон в окружении гвардейцев наконец уехали.

Я пыталась хотя бы одним глазком увидеть его. Закрытые сани, запряженную лающими, беспокойными собаками, подкатили так близко к выходу из казарм, что разглядеть Аарона я смогла лишь мельком. Он шел в окружении гвардейцев. С облегчением увидела, что на его лице почти не осталось синяков и идет он своим ходом и довольно уверенно. Когда увидела его босые ступни на снегу, пришлось до крови закусить губу, чтобы не броситься к нему, расталкивая локтями людей.

Когда толпа разошлась, я осталась стоять все там же, бессмысленно глядя вслед уезжающей повозке. Со мной остались Катарина, Алиса и Кэти, они хотели проявить сочувствие, но я грубо попрощалась и быстрым шагом отправилась домой. На улице перед ним снег был вытоптан множеством ног, но нетронутым оставался только участок, покрытый ярко-красной кровью. Не сбавляя темп, я прошла мимо.

Стоило только остаться одной, как торопливо залезла в правый карман и нащупала там посторонний предмет. Перстень, который Аарон отдал мне. Его третье указание: надеть его на безымянный палец правой руки.

Руки дрожали так, что я еле справилась. Кольцо было большим и свободно болталось на пальце. Но стоило только подумать об этом, как оно уменьшилось, сев точно по размеру. И только крупный рубин остался прежним и не изменил формы.

А сейчас мне нужно было выполнить его четвертое указание. Самое странное и рискованное.

Я надела рабочий халат, заправила полы в белые брюки, чтобы не торчали из-под куртки, как можно плотнее застегнула верхнюю одежду, пытаясь скрыть рабочий халат и вышла из дома. На улице наступали сумерки.

Когда я дошла до границы поселка, стало совсем темно. Я забыла захватить фонарь, но вокруг было столько снега, от которого отражался свет ярких звезд, что он не понадобился.

Мне нужно было пройти через пролесок к самой грани, а потом найти высокий дуб, сквозь который проходит радужная стена. Аарон предупредил меня, чтобы я была осторожна, так как именно там его подстрелил дозорный снайпер.

Стоя на границе леса, я колебалась. Аарон сказал довериться ему, но сейчас я не сомневалась в нем, я сомневалась в самой себе. Удастся ли быстро преодолеть несколько метров от леса до стены? Двигаться пришлось бы так быстро, чтобы патруль не заметил, а заметив, не успел прицелиться и выстрелить. Еще был призрачный шанс, что в бегущего к стене, а не от нее человека стрелять не будут, но я в такую удачу не верила. У пограничников есть четкая и короткая инструкция: «Увидел странное — стреляй, не раздумывая».

Я стянула с себя куртку: она замедляла движения и делала меня легкой мишенью. Поплотнее заправила белоснежный халат в эластичные брюки, чтобы полы не мешали при беге — моя зимняя маскировка. Я надеялась, что белое на белом разглядеть будет сложнее.

Аарон сказал, что нужно дождаться пока патрулирующий границу наемник отвернется, что у меня будет немного времени до того, как он вновь посмотрит в мою сторону. И пост охраны был довольно далеко, то есть и без этого увидеть меня было бы непросто. У меня было много шансов на успех, но рассчитывать на одну только удачу было бы глупо.

Бросив куртку здесь же, часто подышала, попрыгала на месте, провоцируя выброс адреналина в кровь и разогревая мышцы. А ощутив ускоренное биение сердца, дождалась нужного момента, когда наемник повернулся ко мне спиной, оттолкнулась и побежала изо всех сил.

Моя цель — вековой дуб, прорезанный радужной границей — становился все ближе. Я хотела бы двигаться быстрее, но проваливалась в снег почти по колено едва ли не на каждом шагу.

Еще несколько секунд, и я смогу!

И я почти успела.

Когда до дуба оставалось несколько метров, раздался первый выстрел. Мимо. За ним еще один. И в тот момент, как я на полном ходу врезалась в радужную стену, икру будто обожгло раскаленным металлом. Я вскрикнула и упала, но не встретив опоры там, где была стена, провалилась в пустоту.

Аарон просил доверять, и я доверилась. Он сказал, что я должна пересечь грань, и я не колебалась ни секунды.

И пересекла.

Я ожидала чего угодно, кроме того, что увидела.

Тут был день. Или просто темнело позже? И трава, покрытая инеем с синим оттенком, но трава! Я лежала на ней, так как, не встретив при падении преграды, просто полетела вперед. Земля была ледяной, но на небе по-прежнему ярко, хоть уже и не согревая, светило солнце.

Попыталась встать и зашипела от боли в ноге. Бросив взгляд вниз, увидела залитую кровью штанину. Приложила руку к ране и первым делом обезболила. Проверила ранение на серьезность. Боль оказалась преувеличенной, заряд лишь вскользь задел меня — просто глубокая царапина. Мне потребовалось меньше минуты, чтобы ее залечить.

И я проклинала каждую секунду, которую пришлось потратить. Я бы не тратила на это время, но понимала: с раной на ноге, даже пустяковой, я точно далеко не уйду.

А мне нужно было не идти, нужно было бежать.

После императорских допросов, которые больше походили на пытки, на людей страшно было смотреть, а Аарон там, на том самом допросе. Из-за меня ему больно прямо сейчас, а мне еще предстоял длинный путь.

Передо мной простиралось голое поле и бесконечные зеленые, с голубым оттенком холмы. Я не сдержалась и, зарывшись пальцами в жесткую траву зарыдала то ли от облегчения, что все получилось и я за гранью, то ли от отчаяния, не представляя, как я преодолею оставшееся расстояние.

Разбираться и думать было некогда, и игнорируя бегущие по щекам слезы, я встала и побежала. Чем быстрее выполню все указания, тем меньше придется Аарону терпеть.

От усталости непривычное к бегу тело очень скоро стало сдавать. Я не останавливалась и не снижала взятый темп. Легкие горели, колени подгибались, бок разрывало от боли, глаза заливал стекающий со лба пот, от которого я раздраженно отмахивалась.

Я не знала, сколько прошло времени, но это была самая длинная и мучительная дистанция в моей жизни. Когда я увидела первое на своем пути строение, сил не оставалось даже на облегчение. Добежав до крыльца, с трудом проталкивая в легкие морозный воздух, прислонилась к стене и забарабанила в дверь.

Долго никто не отвечал, и я снова едва не зарыдала, заколотив по несчастной двери с удвоенной силой. Но тут наконец услышала торопливые шаги по ту сторону. Дверь распахнулась, и на пороге возник крепкий бородатый мужчина. Не в силах даже выпрямиться, с трудом подняла казавшуюся неподъемной руку и, демонстрируя кольцо, сказала:

— Мне нужно срочно попасть в главный дом. К отцу Аарона Уайта.

Аарон сказал, что кольцо — это мой пропуск в его мире. Так все и оказалось. Оно и мой внешний вид оказались достаточно демонстративными, чтобы мужчина, не задавая лишних вопросов, провел меня в небольшой сарай и усадил в странную карету без лошадей.

И я откинулась на мягкую спинку сиденья, позволяя горевшим в агонии мышцам, внутренним и внешним, немного расслабиться.